Текст книги "Мутанты. Взламывая генетический код человечества"

Глава 5
Взгляните на эти мышцы, посмотрите на эти ягодицы

Одно дело – писать о глобальной гонке за генетическое изменение людей, и совсем другое – узнать, как это делают. Так что я предпринял попытку. В 2015 году я решил пройти курс повышения квалификации для ученых, собравшихся использовать CRISPR в своих исследовательских проектах. Один из моих инструкторов Рафаэль Каселлас, очаровательный аргентинский ученый из Национальных институтов здоровья (NIH), не стеснялся своего энтузиазма. Он утверждал, что грядет научная и медицинская революция, и не важно, готово к ней общество или нет.

Каселлас показал нам в PowerPoint слайдыс изображением генно-модифицированных коров без рогов и гончих, отредактированных, чтобы они стали еще быстрее и сильнее. На одном слайде был изображен ребенок с сильной сыпью – острым кожным воспалением в результате аллергии на яйца. Этот слайд сопровождали фотографии генно-спроектированных цыплят. «Если вы не можете изменить людей, – смело заявлял Каселлас, – то измените цыплят; они не могут жаловаться». Быстро пролистывая слайды с умопомрачительным каталогом существ, стирающих границы фактов и научной фантастики, он поспешил оставить в стороне этические вопросы, связанные с благополучием животных.

На экране промелькнул мультипликационный видеоролик от Bloomberg News. На нем был изображен комар, который отдыхал у бассейна на фоне пальмы и с напитком в руке. Жизнерадостный рассказчик говорил нам: «Прямо сейчас в калифорнийской лаборатории летает очень особенный комар со специальным генетическим оружием». Этот комариный герой разработан для уничтожения малярийного паразита. Генетически модифицированное насекомое содержат в лаборатории, поскольку неизвестно, какими будут экологические последствия, если его выпустить на волю. «Но вскоре может наступить момент, – продолжал рассказчик, – когда держать его здесь станет неэтично. И это время может наступить “раньше, чем вы думаете”». Отмечая тот факт, что в CRISPR-мероприятия были инвестированы миллиарды долларов, закадровый голос предупреждает: «У нас не так много времени для дискуссий»¹.

Каселлас продолжал свою лекцию, демонстрируя изображения генно-модифицированных форм жизни. Но его пытался прервать другой исследователь Бен Мид. Мид хотел поговорить об экологических последствиях выпуска комаров с измененной ДНК. По его словам, генно-модифицированные организмы уже создают проблемы для окружающей среды и ставят под угрозу здоровье человека.

Активисты-экологи забили тревогу в 1990-х годах, когда такие компании, как Monsanto, создали генетически модифицированные культуры – кукурузу и сою Roundup Ready с устойчивостью к пестициду «Раундап». Позже правозащитники из системы общественного здравоохранения обнаружили, что глифосат, активный ингредиент «Раундапа», увеличивает риск возникновения рака². В Monsanto утверждали, что генно-модифицированные растения снизят потребность в пестицидах. Но затем появились суперсорняки с устойчивостью к Раундап. В настоящее время используются еще более токсичные гербициды. Конечный результат: нескончаемые судебные процессы о случаях возникновения рака и экологических проблемах, отравляющих наш мир³. Однако Каселлас никак не отреагировал и решил продолжить свою лекцию, лишний раз подтверждая главное послание ролика: «У нас не так много времени для обсуждений».

Каселлас перешел к описанию того, что называет «глупыми» использованиями CRISPR: «Сегодняшней молодежи может быть интересно привлекать партнеров». Далее он рассказал, что живые существа идут на всевозможные причуды для размножения, и привел серию забавных коллажей: павлинов и красочных пауков-скакунчиков, танцующих райских птиц и комедийную сцену знакомства с участием Билла Мюррея. Каселлас доверительно сообщил, что его дети боготворили Арнольда Шварценеггера, и показал фотографию бодибилдера в молодости. Нескончаемые подъемы тяжестей и употребление протеиновых коктейлей помогли сыновьям Каселласа обзавестись телами как у Арнольда. Цель у всего этого была одна – знакомиться с женщинами на пляже.

У животных с необычайно развитой мускулатурой (бельгийская голубая порода крупного рогатого скота и генно-модифицированная линия гончих) есть аномальные гены миостатина – белка, подавляющего рост мышц. Мускулистая мышь, про которую Каселлас сказал: «Взгляните на эти мышцы, посмотрите на эти ягодицы», появилась в 1997 году в результате эксперимента с гормоном-регулятором миостатина. «Бодибилдеры уже принимают всевозможные небезопасные и запрещенные гормональные добавки», – продолжал он. Каселлас утверждал: в отличие от современных добавок, применяемых тяжелоатлетами, миостатин воздействует только на мышцы, не затрагивая мозг, иммунную систему или репродуктивные органы. Ученый считал: если человеку нужно накаченное тело, гораздо безопаснее просто подавить ген миостатина.

Позже я решил самостоятельно изучить этот вопрос в научной литературе. Мыши и крупный рогатый скот с отсутствующей функциональной копией гена миостатина имеют аномально маленькие внутренние органы (печень, почки, легкие и селезенку), что может привести к хроническим проблемам со здоровьем. Спортсмены с естественными мутациями гена миостатина подвержены сердечной недостаточности. Таким образом, даже если ученые попытаются генетически спроектировать суперспортсмена или суперсолдата, в результате может родиться слабый и тяжелобольной ребенок.

Когда Каселлас показал фотографию восьмилетнего мальчика с мускулатурой Шварценеггера, слушатели рассмеялись. Покопавшись в Google, я узнал, что этот ребенок – Джулиано Строе из Румынии. На видео с Джулиано виден строгий и властный отец, стоящий за камерой⁴. После того как удивительное спортивное мастерство сделало из Джулиано звезду YouTube, социальные службы Румынии изъяли ребенка из семьи.

«Мы – тот вид, который любит хорошо выглядеть. Да и всем животным это нравится, – продолжил свой рассказ Каселлас. – Все сводится к жажде наживы. Как только у вас получается нечто особенное, люди за это платят. Конечно же, они платят». Я спросил Каселласа, планирует ли он генно модифицировать сыновей, чтобы тем не пришлось проводить столько времени в спортзале. Он ухмыльнулся и сослался на две причины, по которым это невозможно: «Если ты сделаешь это сейчас, то угодишь в тюрьму. Но даже в будущем провести генную модификацию можно будет, только удалив ген у эмбриона… как это сделали китайцы. Сейчас такая процедура не составит для них труда».

NIH – это один из ведущих центров генетических исследований в США. Их бюджет за 2016 год составил 32 миллиарда долларов. Исторически сложилось так, что университетский городок NIH стал национальным координационным центром проекта «Геном человека». Текущие исследовательские программы занимаются генетикой таких недугов, как рак, болезнь Альцгеймера и ВИЧ. Миссия института – «искать фундаментальные знания о природе и поведении живых систем и применять эти знания, чтобы улучшать здоровье, продлять жизнь и снижать уровени заболеваемости и инвалидности». Это уважаемое учреждение представляет некий старый статус-кво в области фундаментальных биологических и медицинских исследований. Я оказался там в тот момент, когда частные компании из Кремниевой долины и Шэньчжэня стали вмешиваться в положение дел в отрасли.

Курс редактирования генов от NIH был общедоступным для всех, кто мог позволить себе обучение стоимостью 1595 долларов. Среди местных ученых, записавшихся на курс, были специалисты в области иммунологии, слепоты и микробиологии. Исследователь из MITER Corporation – группы, которая занимается сверхсекретным консультированием, – рассказала, что намеревается использовать свои новые знания в области генетической хирургии, чтобы консультировать клиентов в правительстве. Кроме того, чтобы пройти курс, прилетали исследователи из Турции и Индии в надежде улучшить с помощью CRISPR животноводство. Курс был одной из многих возможностей для ученых, которые хотели освежить технические навыки и попробовать новейшие лабораторные методы. Что-то вроде повышения квалификации для врачей, когда они продолжают обучение, чтобы быть владеть последними достижениями в области здравоохранения.

Ажиотаж в прессе из-за перепрограммирования самой жизни соседствовал с предсказаниями неминуемой гибели. Бывший директор национальной разведки Джеймс Клэппер как раз заявил, что CRISPR является потенциальным «оружием массового уничтожения»⁵. В теме номера журнала Wired писали, что CRISPR может означать «нет голоду, нет загрязнению, нет болезням… и конец жизни, которую мы знаем»⁶. Когда я записывался на курс по генному редактированию, моей целью было разобраться в апокалиптических предрассудках и шумихе в СМИ. Я не собирался создавать свою CRISPR-лабораторию и не планировал помогать Адаму Зарецкому в его художественных экспериментах. Наоборот, мне хотелось узнать из первых уст о возможностях и ограничениях CRISPR. Я хотел заглянуть за кулисы того, как обычные исследователи подходят к науке о генетической хирургии.

Это был не первый мой визит на кампус NIH. Учась в старших классах в 1990-е годы, я работал лаборантом в учреждении напротив и посещал вечерние занятия по нейропсихологии и клеточной биологии в магистратуре NIH. В то время кампус был открыт для всех. Проходя недельный курс по CRISPR, я заметил, что знакомые здания изменились. Страх перед биотерроризмом и иностранным шпионажем привел к появлению новых протоколов безопасности. По данным New York Times, ФБР агрессивно винтило китайских ученых во время «массовых облав», которые были частью около 200 ведущихся расследований⁷. В условиях международной напряженности и жесткой конкуренции в области биотехнологии многих китайско-американских исследователей обвиняли в нарушении коммерческой тайны.

Каждый день, когда я подъезжал к главным воротам NIH, вооруженный охранник сопровождал меня от машины. Я покорно доставал все вещи и выкладывал их на ленту рентгеновского аппарата. Пока я проходил через металлодетектор и предъявлял удостоверение личности государственного образца с фотографией, охранники на улице досматривали мою машину. Повседневную жизнь ученых и других автовладельцев омрачала атмосфера паранойи.

Рафаэль Каселлас был одним из многих лекторов, которым поручили преподавать курса по редактированию генов. Накопившаяся за неделю каждодневных поездок на работу нервозность не покидала меня, когда я сидел на лекциях других преподавателей NIH и задавался вопросом: могут ли какие-то из этих экспериментов пойти наперекосяк и нанести вред здоровью человека или окружающей среде. Обсуждению серьезных рисков или этических проблем на протяжении курса уделяли мало времени. Вместо этого акцент ставили на освоение лабораторной техники. Практическую часть курса вела группа инструкторов из MilliporeSigma – компании, в которой работает ряд ведущих мировых экспертов в области методологии молекулярной биологии. MilliporeSigma заявляла, что «позволяет науке улучшать качество жизни».

Чтобы провести эту часть курса, из офиса компании в Сент-Луисе прилетела нарядно одетая белая женщина по имени доктор Эшли Фишер. Она представляла CRISPR как историю успеха женщин в науке. В 2012 году, рассказывала Фишер, биологию охватила настоящая «CRISPR-лихорадка» после того как Дженнифер Дудна со своей французской коллегой Эммануэль Шарпантье превратили бактериальный фермент в инструмент для разрезания ДНК. Ей можно было и не упоминать мужчин из Гарвардского университета, которые подавали патентные заявки на CRISPR после открытия Дудны и Шарпантье. Хотя команды юристов продолжают бороться за денежную выручку в федеральных судах, научное сообщество и так знает, кто достоит признания.

CRISPR слишком мал, чтобы его можно было увидеть под микроскопом. Модели белка показывают клубок волнистых линий и перекрученных спиралей, обвивающих участок ДНК-мишени. Графические художники по-разному изображали CRISPR: как руки робота, выполняющие манипуляции с ДНК; как карандаш, стирающий последовательности генов на странице, и как скальпели, вырезающие участки из двойной спирали. Все эти изображения полезны, ведь они раскрывают общие принципы работы молекулы, пусть и немного приукрашивая детали.

Чем больше Фишер углублялась в детали, объясняя предысторию CRISPR, тем скорее лишались смысла популярные аналогии, используемые для описания CRISPR: редактирование, хирургия и взламывание. На самом деле CRISPR расшифровывается как «короткие палиндромные повторы, регулярно расположенные группами». Когда ученые впервые обнаружили код CRISPR у бактерий, то не могли понять его функцию. Со временем они выяснили, что для микробов эти локусы служат некой иммунной системой: они разрубают чужеродные фрагменты ДНК.

У некоторых бактерий CRISPR связан с другой молекулой под названием Cas9. CRISPR-Cas9 связывается с ДНК, а затем раскручивает часть двойной спирали на две одинарные нити. CRISPR удерживает их на месте, а Cas9 делает два надреза, или «ника». Что и вызывает разрыв в обеих цепях ДНК.

Вместо того чтобы аккуратно разрезать каждую мишень, CRISPR-Cas9 оставляет на концах небольшие хвосты ДНК. Дальше уже внутренние механизмы клетки пытаются устранить повреждение. Если рядом оказывается частица случайной ДНК (допустим, материал из другой хромосомы, вирус или синтетический ген, созданный учеными), клетка либо копирует это ДНК, либо «вшивает» свободно плавающий генетический материал в разрыв. Либо поступает иначе. Клетка может попытаться устранить разрыв и сделать только хуже.

CRISPR-Cas9 совершенно непредсказуем при создании мутаций (или, перефразируя, индуцированном мутагенезе). Когда клетки пытаются восстановить двухцепочечный разрыв в двойной спирали ДНК, они часто вызывают то, что биологи назвали мутацией «сдвига рамки считывания». Возьмем в качестве примера следующее предложение: «Взламывать природу человека – это весело». Если удалить букву «л» из первого слова, то сдвиг рамки считывания изменит это предложение на «Взамыватьп риродуч еловекаэ – тов есело». Иногда вместо читабельного гена, улучшенного новыми «правками», мутагенез создает чепуху. Иногда целью экспериментальной работы с CRISPR является именно создание такого таргетированного генетического повреждения. А «удаление» гена с помощью CRISPR представляет собой «запутывание» генетического кода. Поскольку точный результат крайне сложно предсказать, использование CRISPR-Cas9 для модификации генов может не оправдать ожиданий.

Работая с четырьмя основаниями ДНК – аденином (A), тимином (T), цитозином (Ц) и гуанином (Г) – вы можете создать свою молекулу CRISPR-Cas9 с избирательным действием на последовательность из любых этих букв. Но тут важно помнить про осторожность: некоторые последовательности встречаются в геноме больше одного раза. Фишер привела пример: одна короткая последовательность букв (ГААТТЦ) встречается у людей примерно 700 000 раз. Если вы спроектируете CRISPR-молекулу с мишенью на эту последовательность и запустите ее в свои клетки, то это нанесет большой ущерб, разорвав вашу ДНК на кусочки. Многие ваши гены разрушатся, а клетки, скорее всего, умрут. Фишер пыталась научить нас искусному трюку: как разработать особую «инструкцию» для CRISPR-Cas9, чтобы молекула гарантированно сделала только один разрез. Это искусство направленного мутагенеза.

Познакомив нас с базовыми основами, Фишер показала слайд PowerPoint, на котором CRISPR изображался как iPod, а другой инструмент под названием «цинковые пальцы» – в виде виниловой пластинки. По словам ученой, некоторые люди предпочитают пластинки, поскольку это вечная классика с хорошим качеством звука. «CRISPR может быть быстрым и универсальным, но насколько он качественный? – спросила она. – Новые технологии стремительно развиваются и ускоряют редактирование генов. Но разве мы ничего не теряем?» «Цинковые пальцы» можно научить разрезать спираль ДНК с высочайшей точностью. Проблема в том, что изготовление молекулярных «пальцев», которые обхватывают ДНК, сопряжены с большими финансовыми и временными затратами. Фишер предположила, что «цинковые пальцы» качественнее, а CRISPR быстрее, дешевле и больше выходят из-под контроля.

После этой лекции я пошел на обед с Беном Мидом, ученым из NIH, который хотел поговорить об экологических последствиях выпуска генетически модифицированных организмов в мир. Мид – белый парень из Великобритании, который носит очки в роговой оправе и любит зачесывать волосы вверх тонкими шипами. Он сказал, что на изучение биологии его вдохновил культовый фильм «Гаттака» (1997) с Итаном Хоуком в главной роли. В фильме рассказывают, что генная инженерия способна создавать улучшенных людей – умнее, быстрее и сильнее других, – а также показывают, как возникают новые формы социального неравенства. В «Гаттаке» люди без генетических улучшений – это низший класс. Им отводится роль уборщиков и обслуживающего персонала. Мид рассказал, что фильм развил в нем страсть к науке, но также вызвал непрекращающееся чувство тревожности о том, куда движется биотехнология.

Мы пообедали в одной из больниц NIH. Фудкорт в ней располагался в восьмиэтажном атриуме. Он был похож на съемочную площадку фильма или даже странный аэропорт, в котором люди сидели в очереди за лекарством, а не на посадку. Наш стол располагался около сувенирного магазина с фирменными толстовками, книгами доктора Сьюза[10]10
  Доктор Сьюз – самый продаваемый детский писатель на английском языке. Популярные персонажи Гринч, Лоракс, Кот в шляпе придуманы именно им. – Прим. изд.


[Закрыть], открытками с пожеланием выздоровления и плюшевыми игрушками. Пока я ел салат «Цезарь» в азиатском стиле из Au Bon Pan, мимо прошел лысый ребенок в черной маске, изображающий ухмылку скелета, а за ним пытались поспеть родители.

Я попросил Мида рассказать подробнее о «цинковых пальцах» – более старом инструменте, которые наши инструкторы сравнили с проигрывателем. Мид считает, что MilliporeSigma продвигает эту устаревшую технологию редактирования ДНК, потому что у них есть эксклюзивная сделка с другой компанией Sangamo Therapeutics. В какой-то момент компания требовала по 25 000 долларов за небольшую колбу с «цинковыми пальцами», изготовленными на заказ для удаления определенной последовательности ДНК, но не так давно они снизили цену до 1000 долларов за колбу. А поскольку CRISPR составлял лишь небольшую часть этой стоимости, то, можно сказать, что в эру iPod MilliporeSigma с продажей виниловых проигрывателей не везло.

Мид намекнул, что скептически относится к ажиотажу по поводу ДНК. Он рассказал о том, как в 1989 году передовой журнал Science опубликовал серию статей, в которых говорилось об открытии гена муковисцидоза. Через 20 лет, после того как на лечение муковисцидоза было потрачено несколько раз по 100 миллионов долларов, ведущий ученый первичного исследования признался: «Болезнь внесла гораздо больший вклад в науку, чем наука – в лечение болезни». Даже для такого «простого» генетического заболевания все еще не нашлось лекарства. Вместо того чтобы погрязнуть в тайне, окружающей гены, Мид сосредоточил свое исследование на стволовых клетках⁸⁹. Он хотел использовать CRISPR в фундаментальном научном исследовании – нокаутировании (инактивации) генов в клетках, которые должны были дифференцироваться в нервы сетчатки, соединяющие глаз и мозг человека. Целью ученого было вернуть зрение слепым.

Во время обучения в NIH часть учебного времени отводилась на теоретические занятия в классе, а часть – на практические упражнения в цокольной лаборатории. MilliporeSigma старалась убедить исследователей из научного учреждения, что является авторитетным источником технических знаний. Они познакомили нас с сайтами, на которых начинающие пользователи могли заказать готовые молекулы CRISPR-Cas9. Для некоторых хорошо изученных генов (например инструкции, чтобы сделать глаза человека карими или синими) продавались заранее запрограммированные CRISPR-руководства. Их можно было купить по кредитной карте за 99 долларов. Если кто-то использует коммерческие инструкции, то он верит, что «автор» этих инструкций проделал хорошую инженерную работу. Но ввести в CRISPR координаты и указать ДНК-последовательность-мишень не всегда просто.

Марк Гербер, крупный белый парень с короткой стрижкой, дал нам продвинутые советы по созданию своих CRISPR. Гербер возглавлял Отдел проектирования клеток в MilliporeSigma и приехал в Вашингтон на неделю, чтобы прочитать нам курс. Шаг за шагом он терпеливо знакомил нас с процессом создания собственных синтетических форм жизни. Он показал, как создавать инструкции для CRISPR, которые – в теории – могли воздействовать на ДНК любого живого человека, животного, растения или микроба.

Гербер начал с того, что познакомил нас с серией противоречивых баз данных и Excel-таблиц. Как только вы определите свой целевой ген (ген-мишень), вам нужно просто выполнить список шагов из инструкции. Сначала скопируйте интересующую вас последовательность АЦЦТАТТТАТ. Потом вставьте эти строки ДНК-кода в онлайн-базу данных: crispr.mit.edu. Затем немного подождите – базе MIT нужно «подумать» примерно 12 минут – и вы увидите список возможных инструкций. На этом этапе проектирования нужен человеческий взгляд. Получив предварительный список CRISPR-инструкций, просмотрите другие места в геноме на предмет возможных нецелевых повреждений. Если такие участки расположены рядом с важными генами, то лучше вернуться к виртуальному планшету.

Выбрав наиболее подходящий молекулярный инструмент для работы, вы можете оформить заказ на сайте MilliporeSigma или одного из его конкурентов. Такие «дизайнерские» CRISPR стоят около 99 долларов – столько же, сколько и готовая запрограммированная инструкция.

Цифровые инструменты, с которыми мы работали на курсе, и громоздкие таблицы в Excel должны были помочь нам создавать точные инструкции для CRISPR – своего рода GPS-координаты, помогающие дрону сразу видеть четкую цель на карте. Но тут Гербер признался, что во всех базах данных есть погрешности и «слепые зоны». Единственный верный способ обнаружить возможные проблемы – разбойничий одиночный ракетный удар по неизвестной территории – это выполнить всю последовательность генома в синтетических клетках. Даже с учетом низких цен от BGI в Китае секвенирование ДНК обойдется в сумму около 600 долларов за образец – в разы дороже, чем оригинальная CRISPR-инструкция.

Гербер рассказал о нашей задаче на неделю: вставить ген медузы в живые клетки человека. Рассматриваемый ген, ЗФБ, – тот же самый, который можно использовать для создания людей со светящейся зеленой кожей. ЗФБ – это стандартная молекула в любой современной биологической лаборатории. Если наш эксперимент удастся, мы создадим синтетические клетки с зеленой биолюминесценцией.

Зайдя в лабораторию на цокольном этаже, мы надели лабораторные халаты и разбились на группы. Со мной в паре работала ученая из MITRE, и я надеялся разузнать что-нибудь о сверхсекретном консультировании, которое ее компания проводит для правительства.

Для лабораторного задания нам выдали крошечный флакон с прозрачной жидкостью и молекулами CRISPR-Cas9. В небольших пластиковых контейнерах хранились живые клетки человека из «бессмертной линии». Эти клетки были центральным элементом нашего эксперимента. «Бессмертная жизнь Генриетты Лакс»[11]11
  Ребекка Склут, Бессмертная жизнь Генриетты Лакс. М.: Карьера Пресс, 2012. Перевод А. Яковенко.


[Закрыть], которую написала популяризатор науки Ребекка Склут, рассказывает предысторию клеток HeLa, которые изъяли у умирающей афроамериканки без ее согласия. Нам же дали клетки из другой линии – K562. Они были получены от 53-летней женщины, умершей в 1970 году от лейкемии; ее история неизвестна¹⁰¹¹.

При выполнении рядовых лабораторных процедур – впрыскивании небольшого количества жидкости во флаконы с клетками давно умершей женщины – мне было немного не по себе. Моя напарница из корпорации MITER тактично и любезно помогала, когда я пытался освоить главные принципы работы с микропипеткой: «Чтобы прикрепить наконечник, плотно прижмите его к микропипетке. Нажмите на плунжер до первого напряжения. Поместите наконечник в жидкость. Дайте плунжеру вернуться в расслабленное состояние». Она сохраняла положительный настрой, пока я неуклюже обращался с препаратами: оставлял пузырьки в питательной среде, забывал менять наконечники микропипетки.

После маркировки, окрашивания, инкубации и амплификации молекул мы смотрели, как светящиеся линии медленно распространяются по гелю. Когда мы перешли к следующей странице лабораторного протокола CRISPR, моя напарница пошутила, что инструкции были куда проще, чем рецепты в среднем:

1. Подготовьте шестилуночные планшеты, залив в нужное количество лунок 1,5 мл питательной среды.

2. Удалите среду из культивируемых клеток. Однократно промойте клетки фосфатно-солевым буферным раствором. Удалите буферный раствор аспиратором.

3. Соберите клетки, выросшие в культуре.

4. Поместите необходимое количество клеток на 10 минут в центрифугу на 90 xg при комнатной температуре.

Выполнив основные шаги из инструкции, мы выстроились в очередь, чтобы подойти к электропоратору – самому дорогому из всего оборудования курса. Представитель Lonza – компании, которая произвела эту причудливую белую коробку, посетил наше занятие и рассказал о преимуществах своего продукта. Однако он уклонился от вопроса о стоимости этой новенькой машины. Наши преподаватели сказали, что мы всегда можем поискать подержанный электропоратор в Интернете. Если у нас нет достаточного бюджета на покупку современного оборудования Lonza, то на eBay можно найти подержанный электропоратор по цене около 1000 долларов. Принцип работы электропоратора заключается в том, что он поражает живые клетки электричеством, временно открывая внешнюю клеточную мембрану и ядро и пропуская CRISPR внутрь.

Учитывая, как нелегко мне все давалось, я был уверен, что окажусь среди новичков, у которых не получится создать светящиеся зеленые клетки. В последний день занятий, когда инструкторы из MilliporeSigma показали снимки из нашего практического CRISPR-эксперимента, все картинки были темными. Оказалось, что нам выдали некачественную партию реактивов. Кто-то в лабораториях компании совершил ошибку.

Такие инструменты молекулярной биологии, как CRISPR, не всегда дают желаемые результаты. Неудачные запуск и непредвиденные происшествия – это часть повседневной жизни в фундаментальной науке. Трудности, с которыми мы столкнулись при выполнении простейшей демонстрационной работы CRISPR в одном из ведущих генетических центров США, указывают на широкий круг проблем в фундаментальных исследованиях и разработках. После выполнения лабораторных заданий я стал меньше бояться враждебных биотеррористов, использующих CRISPR как оружие массового уничтожения, и больше беспокоился о том, что могут создать в хорошо финансируемых лабораториях. Помогала ли моя жизнерадостная напарница Пентагону тайно создавать суперсолдат? Я позвонил в пресс-службу MITER, но они отказались от комментариев.

После долгих поисков в Интернете я нашел американскую военную программу по редактированию генов. Эта программа стоила 100 миллионов долларов и была предназначена «для поддержки биоинноваций и борьбы с биологическими угрозами»¹². Спрятанное у всех на виду видео на YouTube раскрывает планы по редактированию ДНК солдат. Стивен Уолкер, директор Агентства перспективных оборонных исследовательских проектов США (DARPA), проговорился об этом в публичной дискуссии с Уильямом Лапланте, старшим вице-президентом MITRE. Военные исследователи планировали эксперименты, чтобы посмотреть, смогут ли они «защитить солдата на поле боя от химического и биологического оружия, контролируя его геном, – сказал Уолкер, – заставив этот геном производить белки, которые автоматически защитят солдата изнутри»¹³.

Научно-фантастические антиутопии готовили нас к тому моменту, когда военные исследователи начнут вырабатывать у солдат сверхчеловеческие способности, превращая готовых на это добровольцев и нежелающих изменений пленников в живое оружие. От Росомахи из «Людей Икс» до наемников из сериала Netflix «Видоизмененный углерод» – нас уже познакомили с господствующим представлением о будущем улучшенных людей, в котором рельефные мышцы, регенеративные биотехнологии и выдающиеся боевые способности приводят к победе. Не так давно в Голливуде появились новые персонажи-мутанты с более искусным и тревожным посланием: создавшие их ученые не всегда заботятся об интересах своих «подопечных».