Текст книги "«Сыны Рагузы»"

Глава 27

То обстоятельство, что на одной из самых людных улиц Лондона днем был застрелен человек и что убийца до сих пор оставался на свободе, давало основания для нападок на полицию. Шеф Скотленд-Ярда послал за Баллотом и, не говоря ни слова, передал ему пачку газетных вырезок. В первой заметке инспектор прочел:

«Мистер Баллот, расследующий это преступление, действует довольно странным образом. Отказываясь от помощи полицейских чипов, собаку съевших на подобных делах, он пользуется услугами людей с сомнительным прошлым и репортера одной из лондонских газет. Общественное мнение вправе взволноваться»…

– Читайте дальше, – сказал начальник.

Дальше было в том же духе.

Это была вырезка из «Почтовых Новостей» – газеты, которая пользовалась большим влиянием в правительственных кругах:

«Мы сомневаемся, – говорилось в ней, – что Скотленд-Ярд искренне желает довести дело до благополучного конца. Иначе трудно объяснить, почему его начальник поручил расследование совершенно неопытному в этих делах инспектору».

– Полагаю, вы хотите снять меня с дела? – глухо спросил Баллот.

– Ничего подобного. Я посетил вчера редакторов ряда газет и узнал, что заметки написаны на основании анонимной информации, присланной кем-то во все редакции. Из этого вытекает, что преступники добиваются вашего смещения, и я беру на себя смелость вновь подтвердить ваши полномочия. Как обстоит дело с Хольбруком?

– Он поправляется, – ответил инспектор. – Пресса ничего не знает о случившемся, и я хочу скрыть от нее это происшествие насколько будет возможно.

Начальник кивнул головой.

– С Маршем нам будет нелегко, хотя полиции неоднократно приходилось прибегать к помощи людей с сомнительным прошлым. Я не удивлюсь, если окажется, что он знает гораздо больше, чем говорит.

Когда Баллот вышел на улицу, он наткнулся на газетчика, который выкрикивал: «Похищение свидетельницы убийства!».

История Бетти таким образом стала достоянием гласности. Рассказ Билла Хольбрука стал сенсацией дня.

– Что говорят в Управлении? – спросил Хольбрук.

Баллот передал свой разговор с начальником.

Тут вошла хозяйка дома и сообщила, что кто-то желает видеть мистера Хольбрука.

Это был Паутер.

– Вот к чему приводит отказ от спокойных торговых дел, – заявил он. – У меня вы бы не оказались подстреленным!

– Но откуда вы знаете, что в меня стреляли? – спросил Билл.

– Я только что прочел об этом в газетах, – последовал ответ. – Поэтому я и зашел…

Баллот бегом спустился к себе, чтобы переговорить по телефону.

– Откуда? Мы получили отпечатанную на машинке заметку, – ответил обиженным тоном редактор. – Вы могли бы сами сообщить нам об этом, мистер Баллот.

– Из какого агентства поступила заметка?

– Из центрального.

Там у Баллота были друзья.

– Нам утром позвонили по телефону, – ответили друзья, – и сообщили, что репортер Хольбрук застрелен около полуночи. Мы немедленно послали на место своего человека, который переговорил с привратником дома и с доктором, оказавшим Хольбруку первую помощь…

– Да, начальник был, видимо, прав. Действительно, завелись какие-то агенты, которые занимаются информированием газет, – сказал Баллот, поднявшись к Биллу.

– Мне все это кажется совершенно необъяснимым, – заметил Паутер. – Все эти нападения, убийства, похищения… И говорят, что дело ведет какой-то малоопытный инспектор…

– М-да… Говорят… Кстати, позвольте вам его представить, – улыбаясь, сказал Билл.

– Я никак не предполагал, что это тот самый мистер Баллот!

Недоразумение способствовало тому, что он вскоре стал прощаться.

– Это папаша Паутер, – сказал Билл, когда дверь захлопнулась. – Человек без всяких преступных наклонностей, если не считать любви к граммофону, и, по-видимому, не имеет касательства к братству «Сыны Рагузы».

– В этом отношении вы глубоко ошибаетесь, – возразил Баллот. – Он – один из Приоров.

– Он – Приор?! Быть не может!

– Я внимательно просмотрел дело «Сынов Рагузы» и собрал за последние дни любопытную информацию. По уставу Общества чины высших степеней не знают друг друга. Приоров всего четырнадцать. Четырнадцатый Приор, или Приор особого назначения, в отличие от других, не скрывает под маской своего лица. Этим Приором и является мистер Паутер.

– Невероятно!

– И, тем не менее, это так. Двенадцать лет назад поступил в продажу старый монастырь, оставленный переселившимися в Италию монахами. Он-то и был куплен Паутером для «Сынов Рагузы». Это старинное здание, окруженное высокой стеной. Оно расположено в самой глухой части Дартмура. Теперь в нем живут двенадцать Приоров. Они не встречаются друг с другом. Паутер дважды в год ездит в Дартмур, ибо именно он организует лотереи братства. Добавлю еще, что Великим Приором является Лэйф Стоун. При нем состоит капеллан Приоров. Эту должность до последнего времени занимало лицо, которого все звали «брат Джон»…

Билл свистнул.

– Вот вам и задача, – продолжал Баллот, – Брат Джон был наиболее приближен к главе братства. Почему же его убили? Я решил взять с собой полицейских и подвергнуть убежище Приоров тщательному обыску. Не сомневаюсь, что мне удастся узнать, кто убил брата Джона.

Глава 28

По приглашению Клайва Бетти, только что вышедшая из госпиталя, приехала к нему на чашку чая. Она полулежала в кресле, пока Бенсон хлопотал около столика. Клайв на минуту вышел, чтобы купить вечерние газеты.

– Какая у вас тишина, – заметила Бетти.

– Да, мисс. Квартира расположена в удивительно спокойном месте. Милорд находит, правда, что она маловата. Если бы милорд женился, то уже не смог бы оставаться в ней…

– Но мне кажется, что лорд Лоубридж не собирается жениться? – сказала Бетти. – Или я ошибаюсь?..

В эту минуту вернулся Клайв с газетами.

– Вот отчет, – сказал он. – Ваш приятель как будто вне опасности. Ну, а как обстоят дела с вашими снами, Бетти? Мне все кажется: вспомни вы хоть что-нибудь – многое из этого загадочного дела прояснится.

Бетти сделала жест отчаяния, и Клайв тотчас поспешил перевести разговор на другую тему.

– Итак, вы теперь богаты, Бетти. Это ставит меня в весьма затруднительное положение.

– Почему? – рассмеялась девушка. – Я вовсе не богата. У меня появились богатые родственники, но что касается меня… И почему это ставит вас в затруднительное положение?..

– Потому что… потому что я страстно желаю назвать вас своей женой… Но теперь не могу повторить своего предложения, поскольку презираю нищих, которые женятся на богатых невестах.

– Бедный Клайв! Уверяю вас, что все будет по-прежнему. Мой дядя Ламберг, действительно, очень богат, но мой отец, по всей вероятности, крайне беден… Да это и не имеет никакого значения… Я решила продолжать выступать на сцене и уже говорила об этом с мистером Ламбергом Стоуном. И потом я не намерена ничего менять в своей жизни…

Клайв сидел, крепко сжав пальцы рук, и как-то странно смотрел на девушку.

– Бетти! – воскликнул он вдруг. – Вы выйдете за меня замуж на будущей неделе! Ничто на свете не сможет помешать этому!

– Нет, Клайв, – покачав головой, произнесла Бетти. – Нет! Я не могу выйти за вас замуж…

– Но почему?

– Потому… потому, что я жена доктора Лэффина… Я вышла за него замуж три года назад.

Глава 29

Бетти – жена Лэффина!

Клайв был потрясен.

– Это случилось в тот лень, когда мне исполнилось семнадцать лет, – тихим и ровным голосом начала Бетти. – Я нечаянно открыла одну тайну доктора. В то время я работала у него секретарем и обнаружила, что он подделал документ, дававший ему право на имущество больного, который лечился у него. Как только доктор узнал, что подлог для меня не тайна, он стал требовать, чтобы я вышла за него замуж. Он угрожал мне… Я вынуждена была согласиться. Он при этом пообещал не препятствовать мне устраивать свою жизнь так, как мне того захочется. Мы расписались, и в тот же день я переселилась наверх, в комнаты, которые занимала до последнего времени.

– Он не любит вас?

– Нет. Он прямо заявил мне об этом в день нашего брака. Он женился на мне только потому, что закон запрещает принимать от жен неблагоприятные показания на их мужей.

Клайв продолжал сидеть неподвижно.

– Никогда не мог этого предположить, – наконец сказал он.

– Я, конечно, могла бы развестись с ним, но у меня нет повода. Он ведет аскетическую жизнь и никогда не был жесток со мной в том смысле, в каком это слово трактуется нашими законами о разводе. Что делать?.. Приходится ждать его кончины.

– Старый дьявол! – прошептал Клайв.

В дверь постучали. Вошел Бенсон с серебряным подносом в руках.

– Внизу ждет мистер Хольбрук, – мимоходом доложил он.

– Что ему нужно? – удивился Клайв. – Попросите его сюда, Бенсон, и принесите еще чашку.

Билл Хольбрук был еще очень бледен, но повязка на голове весьма шла ему.

– Воевали, Хольбрук? – усмехаясь, спросил Клайв.

– До некоторой степени, – лаконично ответил репортер. – Как поживаете, мисс Стоун? Я не предполагал застать вас здесь.

– Но почему вы не в госпитале?

– Спросите, почему я не в сумасшедшем доме, – ответил Билл. – Видели вы вашего родственника?

– Он не звал меня, и это меня не слишком огорчает, – ответила Бетти, перелистывая альбом с фотографиями.

Клайв, извинившись, вышел.

– Я хотел спросить вас, лорд Лоубридж, известно ли вам что-нибудь о «Сынах Рагузы»? – спросил Билл, выйдя вслед за ним.

Клайв удивленно посмотрел на репортера.

– Знаю только то, что известно всем.

– Но вам, вероятно, известно, что в этом обществе большую роль играет доктор Лэффин?

– Нет, это для меня новость.

– Тем не менее, это так. Он стоит во главе Двадцать третьей степени.

– Что ж, в конце концов, это возможно. От такого эксцентричного человека можно ждать чего угодно. Но неужели вы пришли ко мне только для того, чтобы сообщить это?

– Нет, я хотел еще кое-что выяснить… Скажите, вы ничего не заметили подозрительного в ночь исчезновения мисс Карен?

Клайв отрицательно покачал головой.

– Лэффин не может быть замешан в похищении. Как раз в полночь он звонил мне и просил немедленно приехать потолковать о каком-то заинтересовавшем его деле. Я, конечно, не поехал.

– Но не пытался ли он тем обеспечить себе алиби? – высказал предположение Билл.

Клайв опять покачал головой.

– Не думаю. Неужели вы всерьез предполагаете, что доктор имеет какое-нибудь отношение к похищению мисс Карен?

– Не думаю, а совершенно уверен, – твердо заявил Билл. – Доктор, может быть, не принимал прямого участия в похищении, но, несомненно, руководил им…

Клайв вернулся к Бетти один.

– А где же мистер Хольбрук? – спросила она.

– Ушел! Он расспрашивал меня о докторе Лэффине, так как уверен, что тот повинен в вашем похищении. Должен сознаться, что он почти убедил в этом и меня. Бетти, не припомните ли вы что-нибудь? Постарайтесь сосредоточить все свое внимание на тех сорока восьми часах, когда вы были во власти похитителей. Неужели вы не вспомните какой-либо подробности, которая помогла бы нам докопаться до истины?

– Пожалуй, – ответила девушка, – происшедшее начинает как-то проясняться в моей памяти. Я начинаю вспоминать какую-то часовню и множество людей в масках…

– Часовню? – перебил Клайв.

Бетти рассмеялась:

– Может быть, это лишь воображение, но мне кажется, будто меня в самом деле ввели в небольшую часовню, заполненную людьми, напоминавшими монахов. И я уверена, что слышала голос человека, который приходил ко мне в лавку за посланием. Он дал мне книгу и назвал меня «желанной». Я не помню, что было раньше и что было потом, но в этом я совершенно уверена… Сегодня же вечером расскажу Баллоту…

Клайв стал взволнованно ходить взад и вперед по комнате, потом вызвал Бенсона и приказал:

– Достаньте мне все вечерние газеты!

– К чему это? – удивилась Бетти.

– У меня есть одно предположение, которое я хочу проверить… – тут Клайв вдруг запнулся и спросил: – Что вы нашли такого необычайного в моей герани?

– Необычайного?

– Ну да! Вы не отрываясь смотрите на нее!

– Право, не знаю, – ответила девушка. – Клайв, у вас вконец расстроены нервы.

– Что удивительного? Сначала эта история с вашим похищением, теперь – это ошеломляющее известие о вашем браке с Лэффином!.. Согласитесь ли вы, по крайней мере, начать бракоразводный процесс?..

– Прошу прощения, милорд…

Это был Бенсон, который бесшумно вошел в комнату.

– Когда вы приказывали мне купить все газеты, вы имели в виду и социалистические издания? Вы как-то изволили запретить мне их покупать.

– На этот раз они нужны! – резко заявил Клайв и, когда Бенсон скрылся, пробормотал: – Ну зачем возвращался этот дурак?

– Опять нервы, – рассмеялась Бетти.

Клайв одним духом проглотил свою чашку чая и вновь взволнованно зашагал по комнате…

Бенсон вернулся гораздо раньше, чем можно было предполагать. Клайв быстро просмотрел газеты и с досадой швырнул их на стол.

– Здесь нет ничего нового…

Лорд Лоубридж произнес эти слова с явным напряжением. Он, видимо, задыхался. Лицо его побледнело, глаза закатились. Он упал бы, если бы его не поддержала Бетти.

– В чем дело, Клайв? – испуганно спросила девушка.

– Не знаю… – ответил он, проведя рукой по лбу, – что-то странное…

Бетти позвонила. Бенсон явился в ту же секунду.

Вдвоем они уложили Лоубриджа на кушетку.

– В чем дело, Бенсон? – спросила встревоженная девушка.

– Боюсь, что милорд отравлен, – ответил тот.

Глава 30

– Вы можете спокойно ехать… – через некоторое время сообщил Бенсон. – Он скоро оправится. Сердце работает без перебоев, и вообще нет никаких угрожающих симптомов. Впрочем, если вам угодно, чтобы я вызвал доктора…

– Да-да, непременно! Непременно! – перебила его Бетти.

Девушка не отходила от больного, пока не прибыл доктор.

Тем временем, на лице Клайва появился румянец, и успокоенная Бетти уехала, попросив Бенсона позвонить.

Звонок последовал через час. Говорил сам Клайв.

– Этот глупый доктор думает, будто дело в моих египетских папиросах, в которые иногда добавляют опиум. Но на самом деле они изготовлены в Англии.

– Тогда в чем же дело, Клайв? И как вы себя чувствуете? – взволнованно спросила девушка.

– Я уже здоров, но полон разных подозрений…

Бетти не обратила внимание на последние слова Клайва, и вечером вновь заехала к нему Лоубридж не захотел даже разговаривать о странном дневном происшествии.

– У меня был Баллот, – сказал он. – Я рассказал ему о ваших странных видениях, но они, по-видимому, не произвели на него никакого впечатления… А вы не встретили его?

– Нет, – резко ответила девушка.

Она все еще была раздражена поступком инспектора, по приказу которого в дом, где она жила, подселили сыщика. Девушку раздражало, что на нее смотрят как на человека, нуждающегося в особой охране. Впрочем, ложась в этот вечер в постель, она уже с некоторым удовлетворением подумала о том, что похитить ее теперь невозможно.

От чрезмерной усталости Бетти не смогла сразу заснуть. Вновь перебрав в уме все, что произошло за последние дни, она начала склоняться к мысли, что Хольбрук прав, обвиняя Лэффина.

Около часу ночи Бетти, наконец, забылась долгожданным сном. И тут видения возникли снова. Она ощутила чью-то руку и тот же укол. Девушка вступила в отчаянную борьбу со своим невидимым врагом и несколько раз ударилась о что-то твердое… Затем послышался звук открываемой двери и шум борьбы в передней… Кто-то застонал, потом что-то громко хлопнуло, возможно, входная дверь…

Дрожащими руками Бетти зажгла свечку.

Дверь в ее комнату оказалась открытой. Она вышла в переднюю. Навстречу ей шагнул мужчина в рваной пижаме и со свечкой в руках.

– Все в порядке, мисс, – сказал он.

Бетти поняла, что это новый квартирант, вселившийся по распоряжению Баллота.

– Все в порядке, мисс, – повторил он. – Их было двое. Не понимаю, как я мог проспать их! Они ступали беззвучно, как коты!..

– Что это были за люди? – дрожащим голосом спросила девушка.

– Не знаю, – ответил сыщик. – Они нанесли мне удар кастетом, но, к счастью, он пришелся по касательной… Вы разрешите мне войти и осмотреть вашу комнату?

Тут в передней появилась охающая хозяйка и они втроем начали осмотр.

В дверях сыщик поднял что-то.

– Кусочек содранной кожи, – сказал он. – И больше ничего. Однако, какой крепыш тот молодчик, который ударил меня! Вам придется запирать дверь на засов…

После ухода сыщика Бетти вновь улеглась. На этот раз девушка почти мгновенно уснула и не слышала ничего до половины девятого, пока ее не разбудила хозяйка.

– Мистер Броун, – так звали приставленного к ней сыщика, – просит вас не пользоваться впредь ни автобусами, ни трамваями. В вашем распоряжении будет автомобиль.

Бетти выглянула из окна и действительно увидела прекрасную машину, поджидавшую ее у подъезда. В ней она поехала завтракать к мистеру Ламбергу Стоуну.

Там девушка подробно рассказала о происшествиях минувшей ночи.

– Дело дрянь, – сказал Ламберг, когда она умолкла. – Дорогая моя, я должен увезти вас в Америку.

– Правда?

– Правда. Мы отправимся на «Эскуриале», который покидает Англию через неделю. Я заказал для нас места. А чтобы вам не было скучно, я просил лорда Лоубриджа составить нам компанию. Хочу пригласить и вашего неутомимого репортера…

– Если вы говорите о мистере Хольбруке, то, пожалуйста, не надо, – поморщилась Бетти.

Мистер Стоун рассмеялся.

– Какая несправедливость! Ведь вас спас именно Хольбрук… Но вы сами принимаете мое предложение?

– С удовольствием!

В следующее воскресенье около полудня в комнату Билла вошел мрачный Баллот. Он был явно угнетен.

– Что это вы заранее хороните меня, дружище? – спросил у него Билл. – Я ведь еще не убит.

Баллот тщательно выбил трубку и заявил:

– Вы не будете сегодня на Эпингской дороге!

– А почему? – задорно возразил Билл. – В девять часов еще светло, на дороге будет полно велосипедистов и автомобилистов. Что со мной случится?..

Баллот вновь стал возиться со своей трубкой.

– Проклятое дело! – проворчал он вместо ответа. – Я ничего не понимаю в нем! Кажется, мне действительно придется передать его другому, более опытному инспектору.

– Вот как? – усмехнулся Билл. – А вы думали, что оно само разрешится? К тому же, вы, что ни день, делаете новые открытия.

– Но чего они стоят? Только запутывают дело… Помните, недавно вы рассказывали мне, что встретили человека огромного роста, морского капитана, что ли?

Билл утвердительно кивнул.

– Сегодня я выследил его и узнал от привратника гостиницы, где остановился капитан, что Харвей Хель возвращается к себе ежедневно к десяти часам, и более тяжких преступлений, чем курение папирос, за ним не наблюдается. Так что он, очевидно, не принадлежит к банде, пытавшейся похитить мисс Стоун. Я сказал об этом Маршу, так он пришел в такое возбуждение, словно мне уже удалось найти убийцу «брата Джона»!

– Его возбуждение, может быть, небезосновательно, – заметил Билл. – Когда вы намерены произвести облаву?

– Завтра ночью, если до тех пор меня не пристрелят, – ответил Баллот.

– Есть у вас какие-нибудь сведения о Тинкере?

Баллот поморщился.

– Его наверное, ухлопали, – сказал он через минуту. – Вероятно, о его разглагольствованиях пронюхал кто-нибудь из Двадцать третьей степени… Впрочем, возможно, что его просто усадили на какой-нибудь пароход и отправили в Австралию.

Билл с сомнением покачал головой…

Добравшись до третьего камня на Эпингской дороге, Хольбрук убедился в своей правоте: шоссе было усеяно автомобилистами и велосипедистами.

Под камнем он заметил белый конверт. Не сомневаясь, что это послание адресовано ему, Билл поднял конверт. Внутри находилась записка: «Идите по красному следу».

Хольбрук осмотрелся. Он ничего не заметил, но, углубившись в лес, увидел небольшое красное пятно. Это был листок цветной бумаги. Такое же пятно он нашел немного дальше. След становился яснее.

Он вел по хорошо протоптанной тропинке. Через некоторое время однако пришлось ее оставить и свернуть в чащу. Красный след вел все дальше и дальше…

Билл пересек небольшой ручей, на обоих берегах которого заботливая рука оставила метки побольше. Ему пришлось подняться по довольно крутому берегу, после чего он оказался в густом молодняке.

Билл остановился и прислушался. Ни один звук не нарушал тишины. Солнце уже село. Становилось довольно темно.

По зареву заката Хольбрук определил, в какую сторону он двигался. Оказалось, что он все время шел на юго-восток. Вдруг ему пришлось круто свернуть вправо, и через десять минут он увидел перед собой небольшую лесную сторожку.

Билл насторожился. Сердце его усиленно билось, когда он подошел к хижине и потянул на себя ручку двери…

Внутри было совершенно темно. Билл стал осматриваться, глаза его постепенно привыкали к темноте. Вдруг прямо перед собой он увидел какой-то странный продолговатый предмет.

Он зажег спичку и в ужасе отступил.

На одной из балок висел человеческий труп с вывалившимся распухшим языком.

– Тинкер!..

На секунду мужество покинуло Билла. Выбежав наружу, он отыскал красный след и немедленно пустился в обратный путь.

Он уже достиг молодняка, когда вдруг раздался выстрел. Пуля пролетела мимо, расщепив невдалеке ствол едва поднявшегося деревца.

Второй выстрел был еще менее удачен. Билл, стиснув зубы, ринулся вперед…

Выскочив из зарослей, он остановился и вынул захваченную с собой на всякий случай ручную гранату. Как только блеснул огонек третьего выстрела, он метнул ее в ту сторону, где должен был находиться стрелок, а сам бросился бежать. Издали донеслись грохот взрыва и чей-то стон.

Вскоре Билл услышал голоса и заметил человеческие фигуры. Знакомый голос окликнул его.

– Все в порядке! – ответил Хольбрук.

– Что это был за взрыв? – спросил Баллот. – Я все время следовал за вами, но в лесу потерял вас из виду.

Инспектора сопровождали три человека.

Молодой человек вкратце рассказал, что с ним произошло, и все двинулись обратно к хижине.

Кровавые пятна на траве свидетельствовали о том, что Билл действительно кого-то ранил.

Дверь в сторожку на этот раз оказалась запертой. Открыть ее удалось без труда, но когда Баллот осветил хижину своим фонарем, выяснилось, что труп Тинкера исчез.