Текст книги "Черный аббат"

Эдгар Уоллес
ЧЕРНЫЙ АББАТ

Глава 1

– Томас!

– Да, милорд!

Лакей Томас почтительно ждал, пока человек за большим письменным столом сортировал банкноты.

Солидный стальной ящик, из которого были взяты эти банкноты, был почти полон кредитками самого различного достоинства.

– Томас, – рассеянно повторил человек. В глаза бросалась необычайная бледность его лица.

– Да, милорд!

– Положите эти деньги вон в тот конверт! Да не в тот, бестолковый, а в серый. Он адресован?

– Да, милорд. Адресован на имя Любича, Франкфуртен-штрассе, 35, Лейпциг.

– Запечатайте и отнесите на почту. Пошлите его заказным. А что, Ричард у себя в комнате?

– Нет, милорд, он вышел еще час тому назад.

Гарри Алсфорд, лорд Челсфорд в восемнадцатом колене, глубоко вздохнул.

Это был человек лет тридцати, худощавый и бледный, как все люди, проводящие большую часть своего времени в кабинете. Его иссиня-черные волосы еще больше оттеняли нездоровую бледность лица.

Библиотека, в которой лорд работал, была огромной комнатой с высоким потолком и галереей, занимавшей три стены, с узкой винтовой лестницей в одном из ее углов. Почти от самого пола и до потолка стены были заставлены книжными полками, и только над большим камином оставалось свободное пространство, где висел прекрасный женский портрет во весь рост, писанный масляными красками.

Всякий, кто только знал молодого лорда, ни на минуту не усомнился бы в родственной связи между ним и этой безупречной красоты леди. И вправду, это была его мать: те же тонкие черты лица, темные волосы и огромные черные глаза. Кроме этого портрета в комнате больше не было ни одной картины.

Глаза лорда сейчас вновь устремились на портрет матери. Для Гарри Алсфорда весь Челсфордский замок со всей его роскошью и богатством был не более чем рамкой, обрамлением для такого сокровища.

Лакей в скромной черной ливрее, с напудренными волосами, снова появился на пороге.

– Это все, милорд?

– Да, все, – рассеянно отозвался Гарри Алсфорд. Но как только лакей неслышной поступью подошел к двери, он окликнул его снова. – Томас!

– Да, милорд.

– Я случайно слышал ваш разговор, когда сегодня утром вы с грумом Филлингом проходили под окном и…

– Он рассказывал мне о черном аббате.

Бледное лицо лорда искривилось гримасой. Упоминание о черном аббате всякий раз заставляло тревожно биться его сердце. Сегодня это было уже во второй раз.

– Первый же из состоящих у меня на службе, вздумай он снова заговорить о черном аббате, будет немедленно уволен! Передайте, пожалуйста, это всей прислуге, Томас. Приведение! Боже мой! Вы что, с ума все сошли?.. – Его лицо покраснело, жилы на лбу напряглись, темные глаза под влиянием гнева почти совсем ушли под лоб. – Больше ни слова! Ясно? Это глупая досужая выдумка! Дурацкую шутку о том, что Челсфордский замок заколдован, распустил какой-то местный бездельник. А теперь – идите!

Нетерпеливым жестом руки он отпустил кланявшегося лакея и углубился в чтение книги в черном кожаном переплете, полученной из Германии сегодня утром.

Очутившись по другую сторону дверей, Томас ухмыльнулся, но лишь на мгновение. Через секунду его угрюмое лицо обрело прежнее выражение. Да, в том ящике находилось, должно быть, около тысячи фунтов, а ему, Томасу, однажды пришлось отсидеть три года за сумму, в десять раз меньшую. Даже Ричард Алсфорд, который, кажется, знал все на свете, не подозревал об этом интереснейшем факте…

В настоящее время Томасу необходимо было написать письмо лицу, в высшей степени заинтересованному в Челсфордском замке, но прежде всего он решил поделиться происшедшим разговором с камердинером Гловером.

– Не понимаю, почему его сиятельство передал это через вас, – удивился Гловер. – Привидение действительно существует, и очень многие видели его. Лично я не соглашусь пройти по сосновой аллее ночью даже за миллион фунтов! – Он покачал своей уже поседевшей головой. – Да его сиятельство и сам в него верит. Единственное, чего я хотел бы, чтобы он, наконец, женился. Тогда, может быть, он стал бы несколько более рассудительным.

– А мы бы избавились от второго Алсфорда, не так ли, господин Гловер?

Камердинер ответил неопределенно:

– Если люди, которые любят его, а есть, которые ненавидят, – заметил он. – Мы с ним никогда не ссорились. Томас, кажется, кто-то звонит у подъезда!

Томас заторопился к двери и широко распахнул ее. На крыльце стояла девушка, хорошенькая, пышущая здоровьем, одетая в нарядный модный костюм.

Томас приветливо улыбнулся ей.

– Доброе утро, мисс Винер! Вот так сюрприз!

– Его сиятельство дома?

Лакей задумчиво покусал губы.

– Он дома, мисс, но боюсь, что не смогу провести вас к нему. Не вините меня, таково распоряжение господина Алсфорда.

– Господина Алсфорда! – возмутилась гостья. – Вы хотите сказать, что я даром проехала весь путь от Лондона сюда и уеду, так и не повидав лорда Челсфорда?!

Но Томас продолжал держать руку на двери. Ему была симпатична эта девушка, которая в бытность свою секретарем его сиятельства никогда не важничала и всегда находила для каждого улыбку и приветливое слово. Он с удовольствием впустил бы ее, предполагая, что и его сиятельство был бы рад увидеть ее, но перед ним немедленно появился образ Дика Алсфорда, мрачного и немногословного, от которого можно было ожидать одного – немедленного расчета в случае неисполнения его приказания.

– Мне очень жаль, мисс, но таков приказ, и, как вы сами понимаете, я должен следовать ему.

– Понимаю. – Мисс Винер не могла скрыть огорчения. – Мне приказывают не являться в дом, где я могла бы быть хозяйкой, не так ли, Томас?

Тот постарался выразить свое полнейшее понимание и сочувствие.

– Это Винер, – пояснил Томас, возвращаясь к камердинеру, – которую Ричард Алсфорд уволил, боясь, что лорд начнет за ней ухаживать.

В этот момент из библиотеки послышался звонок, и Томас поторопился на зов.

– Кто была эта дама? Я видел ее в окно.

– Мисс Винер, милорд.

Тучка набежала на лицо Гарри.

– И вы не пригласили ее войти?

– Нет, милорд. Господин Алсфорд отдал соответствующее приказание.

– О, да! Я и забыл. Впрочем, может быть, так и лучше. Благодарю вас.

Он вновь надел на лоб зеленый щиток, так как, благодаря полутьме, царившей в библиотеке, даже днем работал при искусственном освещении, и снова принялся за чтение книги. Но его мысли никак не могли сосредоточиться на ее содержании. Наконец Гарри встал, заложил руки за спину и прошелся по комнате, опустив голову на грудь. Потом остановился перед портретом матери, вздохнул и снова вернулся к письменному столу.

Там лежала вырезка из газеты. Он прочел ее в третий раз. Его не столько раздражало упоминание имени Алсфордов в прессе, сколько повод к публикации.

«Челсфордберри, вечно сонная суссекская деревушка, ныне занята увлекательнейшим спортом – охотой за привидениями. После длительного перерыва черный аббат Челсфорда вновь заявил о своем существовании. Суть легенды состоит в том, что семьсот лет тому назад Губерт Редруф, челсфордский аббат, был умерщвлен по приказанию лорда Челсфорда. С тех пор время от времени в окрестностях появляется его „дух“. В последнее время возникла масса различных слухов о таинственном призраке. Душераздирающие крики и вздохи нередко слышались по ночам, но до последней недели никто не мог похвастаться, что своими глазами видел покойного аббата. Беспокойное приведение пугает Челсфордсберри всерьез.

Кроме пересудов о призраке, Челсфордский замок имеет и другую легенду.

Четыреста лет тому назад в этом поместье был зарыт драгоценнейший клад и так удачно, что, несмотря на все многочисленные попытки лордов Челсфордов, его все еще не удалось разыскать.

Нынешний лорд Челсфорд, который, кстати, в недалеком будущем намерен жениться на мисс Лесли Джин, единственной сестре Артура Джина, известного адвоката, известил нашего сотрудника о том, что, по его мнению, слухи о появлении призрака черного аббата являются досужей выдумкой какого-то местного бездельника».

Гарри сделал было движение, чтобы порвать вырезку, но передумал и положил ее под пресс-папье.

Упоминание о глупой шутке местного бездельника могло служить ободрением, а он очень и очень нуждался в ободрении, поскольку, несмотря на свое скептическое замечание, сам, как никто другой, верил в существование черного аббата.

Нервная рука лорда Челсфорда снова потянулась к звонку.

– Вернулся ли Ричард, Томас?

– Нет, милорд.

Гарри Челсфорд нетерпеливо ударил по столу ладонью.

– Куда к черту он запропал с утра? – раздраженно воскликнул он.

Томас благоразумно сделал вид, что не услышал вопроса.

Глава 2

Сильный ветер безмятежно гулял по Рокетскому полю, срывая с кустов пожелтевшую листву. За полем виднелась деревушка Челсфордберри с остроконечной верхушкой старенькой церкви, четко вырисовывающейся на голубом небе. Еще дальше – за горизонт – уходили зелено-белые долины Суссекса, через которые проходила железная дорога.

Дик Алсфорд сидел на вершине холма, а потому мог свободно обозревать окрестности почти на пятнадцать миль вокруг. Оглянувшись назад, он мог бы различить хозяйственные постройки и зеленую куполообразную крышу Челсфордского замка с его зелеными площадками и увитой плющом изгородью, но сейчас его интересовали не поля и не красота окружающей природы: его взор и мысли были прикованы к девушке, быстро поднимающейся по извилистой тропинке, которая, в конце концов, неизменно должна была привести ее к нему, Дику Алсфорду.

Она довольно громко напевала что-то, размахивая хлыстом.

Лицо молодого человека тронула легкая улыбка. В следующую минуту она увидит его: интересно, обрадуется ли она или будет раздосадована? Он никогда еще не виделся с Лесли Джин наедине, вне общества, когда на ней была неизменная маска вежливости и благовоспитанности. У нее, конечно, прекрасные манеры. Лесли получила хорошее воспитание и знала, что в свете прощается все, кроме одного – показаться глупой.

Песня прервалась. Девушка заметила его, но не замедлила шаг, а быстро поднялась на холм, сшибая хлыстом головки васильков, росших у края тропинки.

– Здравствуйте, подсматрнвальщик! – весело приветствовала она Дика Алсфорда.

Лесли Джин была не столь высокого роста, как обычно бывают английские девушки, но ее стройность и энергичные движения придавали особое очарование ее изящной фигуре.

Прекрасно очерченное лицо, маленькие руки и ноги, превосходная постановка головы, темно-серые глаза и прелестная улыбка – такова была Лесли Джин. Даже в рубище она могла бы соперничать красотой с самой разодетой дамой…

Дик и раньше видел ее верхом на лошади. Как настоящий жокей, она сжимала ее бока и казалась влитой в седло. Он также видел ее на блестящем паркете и отметил бесконечную грациозность каждого ее движения. Когда он танцевал с – ней, то невольно чувствовал всю упругость и крепость этого молодого тела. Рука, лежавшая на его плече, отличалась безукоризненной формой, талия, которую он обнимал, была стройной и гибкой…

Теперь же она стояла перед ним в своей маленькой верховой шапочке, в темном хорошо сшитом костюме, который удачно оживлял ослепительной белизны воротничок. Стояла, слегка притопывая ногой в щегольском сапоге, и все еще помахивая хлыстом. Руки ее были затянуты в темно-коричневые перчатки. Серые глаза блестели удалью и задором, составляя удивительно приятный контраст с безупречностью и строгостью всего облика.

Дик Алсфорд, жуя крепкими зубами какую-то травинку, с восхищением смотрел на девушку со своего возвышения.

– Катались, Лесли? – спросил он.

– Да, каталась. – И совершенно серьезно добавила: – на лошади, – и оглянулась по сторонам.

– А где же это знаменитое животное? – в тон ей задал вопрос Дик.

Девушка подозрительно взглянула на него, но ни один мускул не дрогнул на его свежем и сильном лице.

– Я слезла с нее, чтобы нарвать полевых цветов, а препротивное животное взяло и убежало. Вы, наверное, видели ее?

– Да, я видел нечто похожее на лошадь, бежавшую по направлению к Виллоу-коттеджу, – спокойно сказал он. – Я подумал, что, очевидно, она вас где-нибудь сбросила.

Она кивнула.

– Угадали. А раз так, то пойдите и разыщите ее. А я подожду вас здесь.

С легким вздохом Дик поднялся со своего места.

– Да, да. Я именно это и хотела предложить вам сделать. Еще в ту минуту, как заметила вас. Вот, подумала я, сидит лентяй, которому вовсе не повредит небольшое упражнение для ног. Должна же будущая жена брата пользоваться хоть какой-нибудь привилегией!

При этих словах Дик поморщился, и девушка заметила тучку, набежавшую на его лицо.

– Впрочем, не стоит так утруждать себя, Дик. Грум разыщет ее потом. Это такое жадное животное, что скорее всего направилось назад в свою конюшню, к овсу. Ну, конечно же, я говорю не о груме, а о лошади. Садитесь, я хочу поговорить с вами.

Лесли поднялась к нему на холм.

– Ричард Алсфорд, мне кажется, вас не очень радует перспектива увидеть меня в роли хозяйки в Челсфордском поместье?

– В замке, – поправил он.

– Не лукавьте, пожалуйста.

– Жду не дождусь того часа, – весело произнес он.

– И вправду?

Он вытащил из кармана серебряный портсигар, выбрал сигарету и медленно закурил.

– Дорогая Лесли, – начал было он раздумчиво, но девушка резко покачала головой.

– Я вполне серьезно. Вы думаете, что я буду… вмешиваться во все? В управление делами поместьем? Я знаю, что бедняжка Гарри не мог бы справиться даже с самым маленьким хозяйством… И все же вы ошибаетесь относительно меня.

Молодой человек выпустил в воздух три дымовых колечка прежде, чем ответил.

– Я вовсе не против того, чтобы вы управляли поместьем, – спокойно произнес он. – Для меня это было бы сущей благодатью, и беспокоюсь я совсем не об этом. Извините за откровенность, но с вашими деньгами можно справиться с любым поместьем. Любой управляющий возьмется за это дело, а не только второй сын, как я, без титула и наследства.

Он произнес это без всякой горечи, без тени самоунижения.

Когда старый лорд Челсфорд последовал за матерью Дика в могилу, тяжкая участь сына от второго брака выпала на долю молодого человека. Поместье, титул, даже автомобиль, которым он прежде пользовался и привык считать своим, были для него безвозвратно потеряны. Только маленькая усадебка где-то в Херфоршайре, несколько материнских драгоценностей, да тысяча фунтов достались второму сыну. К тому же и эта тысяча фунтов так и не была ему выплачена. Каким-то таинственным образом она исчезла, растаяла…

Раздел наследства производил адвокат Артур Джин. Дик был рад забыть об этой злосчастной тысяче фунтов и все же почему-то подумал о ней сейчас. Девушка, как бы прочитав его мысли, спросила:

– Вы не любите Артура, не правда ли?

– Почему вы так считаете? – с удивлением спросил Дик.

Ему всегда казалось, что он никогда ничем не выдал своего недоверия и неприязни к вылощенному молодому адвокату.

– Мне так кажется, – проговорила она задумчиво. – Иногда Артур сердит и меня. Легко могу вообразить, что такой человек, как вы, должны были бы не переваривать его.

Дик улыбнулся.

– Но зато Гарри отлично его переваривает, и мне приходится считаться с его мнением.

В кустарнике зачирикала какая-то птица, и Лесли оглянулась, ища ее взглядом. Помолчала и проговорила уже иным, каким-то приглушенным тоном:

– Мне кажется, что все это не реально – весь мой предполагаемый брак. Такое странное предложение, Дик, такое вежливое, формальное и такое странное… Я подумала, что если бы оно было выражено в другом тоне, я бы…

Она умолкла.

Дик не мог себе представить, каким образом брат сделал Лесли предложение: Гарри был таким новичком в амурных делах. Когда-то он имел в секретарях хорошенькую барышню, и в один из жарких июльских дней Дик вынужден был прервать их весьма интимный разговор, смахивающий на предложение, сделанное брату энергичной и очень себе на уме особой. Очарованный Гарри наверняка принял бы без всяких оговорок ее брачное предложение, не подоспей Дик вовремя. Расчетливая мисс Винер должна была поспешно покинуть Челсфордский замок…

– Мне кажется, не сделай он предложение в безукоризненной классической форме, вы бы не приняли его, – проговорил Дик.

– Не знаю, – вздохнула Лесли. – Вообще, все это так неожиданно и странно… Мне нравится Гарри, но я порой думаю, понравилась бы ему я, если бы…

Она замолкла, не окончив фразы.

– Если бы не были так богаты? – улыбнулся Дик. – Что ж такие ваши мысли – отнюдь не комплимент ему.

Лесли протянула руки, и Дик свел ее с холма, хотя в этом не было никакой нужды: она сама была воплощением легкости и ловкости.

– Дик, – начала она, когда они медленно отправились по тропинке вниз на главную дорогу. – Что мне делать?

– Относительно чего? – спросил он.

– Относительно Гарри и всего прочего…

Он молчал, не находя ответа.

– Артуру очень хочется, чтобы я вышла за Гарри, – продолжала она. – Я, право, не боюсь этого, но порой мне кажется…

– Вот где кроется беда: опасно быть богатой невестой, – пошутил он.

– Мне кажется, – продолжала Лесли, хмуря брови, – что я не так уж и богата.

Дик остановился и с удивлением посмотрел на собеседницу.

– Вот как?

Он был так удивлен, что Лесли невольно рассмеялась.

– Дядя действительно оставил мне уйму денег много лет тому назад. Сколько именно не знаю, так как Артур управлял моими делами на продолжении всех этих лет. У меня же всегда были деньги на все мои расходы…

– Ну, так и не жалуйтесь, – невежливо проворчал он, и Лесли снова рассмеялась.

– Очевидно, большинство девушек в моем положении устроили бы свой брак точно так же, как должен быть устроен мой. И до последнего времени я принимала все происходящее как должное…

– Почему же вы переменили свое мнение теперь, – быстро спросил он и увидел, как румянец залил ее лицо.

– Не знаю.

Ответ был краток и резок.

Но тут она увидела в его глазах огонек печали и безнадежности, и в ее сознании молнией блеснула догадка.

По каким-то непонятным ей самой причинам она с трудом перевела дыхание и едва могла говорить. Ей казалось, что спутник может услышать учащенное биение ее сердца, и она в отчаянии призывала на помощь все свое хладнокровие Как живой предстал перед ее внутренним взором образ жениха: бледного, вечно раздраженного молодого человека, не имевшего основного достоинства мужчины – мужественности. Жалкое, нервное создание, то ласковое, то грубое, не считающееся с впечатлением, какое производил он на женщину, согласившуюся разделить с ним жизнь…

И с этой представившейся ее воображению фигуры ее взгляд невольно перешел на человека, шедшего рядом с ней – спокойного, уравновешенного, уверенного в своей силе. Волевого и надежного.

Через десять минут она уже шла к Виллоу-коттеджу, борясь в душе с новой, представлявшейся ей неразрешимой, проблемой.

Дик Алсфорд, неторопливо возвращавшийся домой, еще издали увидел тонкую фигуру брата, ожидавшего его у конца сосновой аллеи.

Ветер в разные стороны раздувал концы его длинного фрака, и благодаря своей сухощавости, Гарри казался какой-то странной зловещей птицей. Лицо его потемнело от гнева, что прежде всего бросилось в глаза подошедшего к нему Дику.

– Я возложил на вас очень много обязанностей, Ричард, но со своими сердечными делами я управлюсь сам!

Кровь прилила к лицу Дика, но он ничем не выказал ни обиды, ни гнева.

– Я не желаю – понятно?.. – по-детски выкрикивал он резким голосом, – не желаю, чтобы вы вмешивались в мои личные дела! Вы уже отослали от меня одну девушку, но Лесли вам не удастся отнять у меня!

– Я и не собирался отнимать…

– Именно так! Собирались! Вы не хотите видеть меня женатым. Я не дурак, Дик, и понимаю, что вы – следующий по линии наследник. Но я хочу жениться на Лесли Джин, и вам не удастся расстроить наше обручение!

На миг вся грубость и несправедливость обвинения заставили молодого человека окаменеть, но в следующую же секунду он овладел собой. Такие сцены происходили почти каждый день, но никогда еще Гарри не заходил в своем гневе так далеко, Через десять минут шторм минует, и Гарри снова станет тихим и спокойным, но как было больно и досадно слушать все эти оскорбления сейчас…

– Зачем вы говорите такие ужасающие вещи? – спросил Дик. – Я разделался с мисс Винер, потому что она не могла быть достойной вас женой…

– Вы просто не хотите видеть меня женатым, потому что ждете наследства! Вот чего вы дожидаетесь! – почти взвизгнул Гарри. – Для вас это нож в сердце – увидеть новую леди Челсфорд! Вы и сами хорошо это понимаете!

Дик Алсфорд молчал. Брат говорил правду. Видит Бог, это будет для него, Дика, ужасный день, когда Гарри введет свою жену в это огромное поместье и заставит ее разделить с ними страшную тайну, как черная туча висящую над Челсфордским замком…