Текст книги "Сделка с дьяволом"

Глава 2

И Аласдер, и дама почти синхронно обернулись на голос. У одной из занавесей стояла непонятно откуда возникшая молодая девушка в простом белом платье, очень хорошенькая и очень взволнованная. Лицо ее было почти одного цвета с платьем.

– Я была в этой комнате, – возбужденно заговорила она, обращаясь к леди Элеоноре, – когда вошли вы. Я думала, вы зашли, чтобы привести в порядок прическу или что-нибудь в этом роде. Затем появился джентльмен. Я хотела уйти, думала, что вы… – Она слегка покраснела. – Но оказалось, что это совсем не то… Только, ради Бога, не кричите – я этого не вынесу.

– Не обращайте внимания, сэр, – проворчала Элеонора, даже не удостоив девушку лишним взглядом, – Кто ока такая? Никто! Она не свидетельница – кто поверит служанке?

– Простите! – настойчиво, даже немного резко заявила та. – Я не служанка – я родственница мистера Суонсона. Да, я одета не для бала, но я лишь недавно в Лондоне. По крайней мере я, – она прищурилась, – в отличие от некоторых одета.

Аласдер рассмеялся, на минуту забыв о своем щекотливом положении.

Леди Элеонора привела себя, насколько это было возможно, в порядок.

– Прошу прощения, – проговорила она не без сарказма. – Добрый вечер, мисс. С вашего позволения. – Красотка поспешила покинуть комнату, демонстративно хлопнув дверью.

Аласдер перестал смеяться.

– Премного благодарен вам, мисс, – учтиво поклонился он своей очаровательной спасительнице. – Но боюсь, и нам с вами необходимо покинуть эту гостиную как можно скорее. Не уверен, что эта пташка успокоится. Она может отомстить – заявит, например, что я пытался изнасиловать вас…

– Не беспокойтесь, – улыбнулась девушка, – я покину комнату тем же путем, что и оказалась в ней. – Она указала на портьеру, из-за которой недавно появилась.

– Сквозь стену? – Удивлению Аласдера не было предела.

– Не бойтесь. Я не привидение!

– Вы не привидение, – Аласдер нахмурил лоб в притворном раздумье, – но проходите сквозь стены? В таком случае остается предположить лишь одно: вы – ангел!

– Уверяю вас, сэр, – смех юного создания был естественным и дружелюбным, – никакой мистики – я из плоти к крови. Просто это очень старый дом. здесь много тайных ходов…

– Но что привело вас сюда? – удивился он.

– Дело в том, – проговорила девушка, немного поколебавшись, – что мы с Сибил случайно услышали… а если честно, просто подслушали ее разговор с братом, из которого стало известно об их коварном плане. Сибил – это младшая дочь Суонсонов, она еще не выходит в свет…

Аласдер вскинул бровь.

Немного смущаясь, девушка продолжала:

– Разумеется, эта леди и ее брат и предположить не могли, что их кто-то слышит… Мы с Сибил просто не поверили своим ушам! Как это подло и как безвкусно, словно в плохом романе… Сибил хотела сама помочь вам, но я вызвалась вместо нее – мне не хотелось подвергать ее опасности. Я не так смела, как вам, может быть, кажется, и не была уверена, что у меня что-нибудь получится… Но не могла же я позволить этой коварной женщине осуществить свой план!

В коридоре послышались какие-то звуки. Девушка испуганно покосилась на дверь, а затем на Аласдера.

В этот момент он сумел разглядеть ее. Очаровательное лицо, масса задорных кудряшек… Да, одета просто, но сама, насколько можно судить, очень непроста… Пожалуй, эта девочка заслуживала более пристального внимания. Однако сейчас Аласдеру было не до этого.

Их взгляды на мгновение встретились, и ему вдруг показалось, что в глазах девушки мелькнуло что-то странное – что-то такое, чего ему никогда раньше не приходилось видеть в женщинах. Страх? Но с какой стати ей бояться его?

Шаги и голоса приближались, но девушка продолжала стоять на месте.

– Понятно. – Аласдер вдруг скривил губы в циничной улыбке. – Вы решили устранить конкурентку, чтобы воспользоваться ее же способом заполучить меня в мужья? Весьма неглупо, мисс, но боюсь, мой ответ будет тем же…

Лицо девушки исказилось гримасой.

– Уверяю вас, сэр, – сердито заговорила она, – что я спасла вас лишь из тех же побуждений, из каких освободила бы животное, попавшее в капкан! Простите, сэр, – добавила она через секунду, решив, что последняя реплика все-таки слишком резка, – ваш скепсис можно понять… Успокойтесь, замуж я пока не собираюсь. Прощайте… – Девушка направилась к портьере.

– Подождите! – окликнул ее Аласдер. – Простите меня, я не хотел вас обидеть… сам не знаю, как вырвалось…

– Я не в обиде, сэр. Прощайте. – Девушка скрылась за портьерой.

– Постойте! Могу я хотя бы узнать ваше имя? Кудрявая головка снова показалась из-за портьеры.

– Зачем? Вы хотите отблагодарить меня или беспокоитесь обо мне? Не стоит делать ни того ни другого, сэр. Леди Элеонора права – я никто. Прощайте! – Головка снова скрылась.

Почти в это же мгновение двери отворились, и в комнату ворвалась группа мужчин, предводительствуемая неким весьма возбужденным джентльменом. Мужчины огляделись вокруг, но никого, кроме Аласдера, не заметили.

– Где она? – спросил возбужденный джентльмен.

– Нельзя ли потише, господа? – поморщился Аласдер. – Кого вы ищете?

Выступив вперед, от группы отделился виконт Ли.

– Эти парни, – объяснил он, – почему-то решили, что ты собираешься уединиться здесь с некой дамой… Я пытался уверить их, что, скорее, все наоборот: дама хочет изнасиловать сэра Аласдера, его надо спасать…

– Спасибо, Ли, – рассмеялся виновник паники. – К сожалению или к счастью, но ни то ни другое. Я действительно получил записку, что меня ждут, но, когда пришел сюда, комната была пуста. Я стал ждать. Не ожидал увидеть такой толпы!

Сердитый джентльмен, словно не доверяя его словам, начал оглядывать всю комнату, заглядывая даже под диваны. Когда наконец в гостиной не осталось ни одного уголка, где мог бы кто-нибудь спрятаться, джентльмен, словно осененный внезапной догадкой, рванул портьеру, за которой недавно исчезла таинственная юная особа. Но и там не оказалось ничего, кроме стены с портретом какого-то важного предка хозяина дома и небольшого окна, распахнутого в ночь.

– Я много чего умею, Реттон, – с усмешкой заявил Аласдер мужчине, – но материализовывать женщин из воздуха пока что не научился, как ни желал бы овладеть этим искусством. Кстати, о воздухе – не мешало бы мне сейчас немного проветриться… С вашего позволения, господа, разрешите откланяться, я покидаю бал. – Он направился к выходу.

Реттону ничего не оставалось, как тупо уставиться ему вслед. Да и остальные, похоже, были разочарованы подобным поворотом событий. Причина тому была проста – у них тоже были незамужние сестры.

Кейт вбежала в комнату, одной рукой держась за живот. Сибил нетерпеливо вскочила с кресла:

– Ну что, кузина? Говори же! Девушка устало опустилась на кушетку:

– Сибил, ты не поверишь! Он такой огромный! Занимает собой всю комнату…

– Так тебе удалось спасти его или нет?

– Полагаю, что удалось. – Девушка нервно рассмеялась. – По крайней мере я добилась того, что она ушла ни с чем. Но как она себя вела – это надо было видеть! Она оголила гру… я хочу сказать, бюст, – и не то чтобы немного, а целиком… Впрочем, грудь, надо признать, и впрямь очень красивая. Даже он, мне показалось, был поражен, хотя, если верить слухам, не одну тысячу женщин повидал… Она требовала, чтобы он женился на ней немедленно. Он был немного растерян, но остался непоколебим. «Кричите, – сказал он, – зовите хоть весь свет…» Признаюсь, я слушала и восхищалась. Она действительно хотела закричать, а ее ужасный братец стоял у дверей. И тут я вышла из-за портьеры. Впрочем, в следующий момент я сама растерялась. Ты можешь осуждать меня, Сибил, но мне еще не приходилось видеть такого мужчину. Я думала, что он другой, что он гораздо старше… Еще немного и моя репутация была бы разрушена… Ну не дура ли я, Сибил, скажи мне? О нем так много рассказывают – если даже половина из этого правда… Но в тот момент я была готова пожертвовать ради него не только репутацией, а если надо, и жизнью. Мне действительно было жалко этого мужчину, я действительно хотела его спасти. Знаю, мы, женщины, иногда склонны идеализировать мужчин, прощая им то, что не простили бы женщине…

– Мужчины не такие, как женщины. Им простительнее – у них другой темперамент,

– Ой ли? – прищурилась Кейт. – Не вернее ли наоборот: мужчины больше себе позволяют, потому что знают – их не станут судить так строго?

– Как бы то ни было, Кейт, – подытожила Сибил, – твой поступок благороден. Ты спасла его.

– Да, ты права. Я попробовала – и у меня получилось! – Глаза девушки восторженно сверкали. – Но как я решилась на это – сама себе не верю… Подумай только, Сибил, кто он и кто я… Когда я стояла перед ним… Он такой огромный… Удивляюсь, как у меня вообще хватило дыхания говорить!

– Он хотя бы симпатичный? – поинтересовалась та.

– В том-то и дело, что кет! Что у него за лицо! Совершенно непропорциональное, все словно из каких-то углов… Но общее впечатление тем не менее… Нет, Сибил, его нельзя назвать симпатичным. Он и красавец и урод одновременно – невероятно, но факт.

– Уж не влюбилась ли ты? – фыркнула та.

– Сибил! – Кейт строго посмотрела на кузину. – Как я уже говорила, кто он – и кто я… Я рада, что спасла его от этого дьявола в женском обличье… Но если бы пришлось пойти на это снова, я бы, признаюсь, не пошла.

– Как бы то ни было, кузина, ты молодец, что сделала это! – Сибил смотрела на нее с восхищением.

– Ты думаешь, он поблагодарил меня за это? Как бы не так! Он был груб со мной до неприличия. Представить только, ему пришло в голову, что я устранила конкурентку, чтобы самой попытаться сделать то же, что хотела она! А все из-за того, Сибил, что я не сразу ушла, когда эта интриганка покинула гостиную. Я словно приросла к полу. Но что Бог ни делает, все к лучшему, Сибил. Его слова отрезвили меня – иначе я сама не знаю, куда бы все зашло. Я убежала – от него и от чьих-то шагов в коридоре.

– Кто-то подходил к дверям? – Глаза Сибил округлились.

– Возможно, как раз те люди, которых вел ее братец, чтобы «застать» Аласдера «на месте преступления».

– Ты очень рисковала, кузина, тебе не кажется?

– Чем же? Что со мной сделают? Отошлют домой? Я и так скоро сама уеду! Я ничем не рискую, ибо кто я такая? Никому не известная, серенькая деревенская мышка… Нет, не думай, Сибил, – добавила она, видя, как забеспокоилась та, – я ни в коем случае не хочу сказать, что вы держите меня за бедную родственницу…

– Кейт, – Сибил явно чувствовала себя неловко, – Бог свидетель, мне самой стыдно, что папа и мама считают, что ты создашь конкуренцию Фрэнсис, Генриетте и Хлое. Но пойми их – моим сестрицам и впрямь не так-то легко подобрать жениха…

– Я не в обиде, кузина. Ничего страшного. Я и сама не рвусь в свет. К тому же я уж никак не соперница твоим сестрам…

– Не скромничай, Кейт! С твоей-то внешностью? Кейт почувствовала, как краска приливает к ее щекам.

– У тебя такие красивые глаза, – продолжала Сибил, – они так гармонируют по цвету с твоими волосами… А волосы… Тебе не надо завиваться помногу часов, как всем нам, – они у тебя вьются от природы. Перевязать только лентой – и voila!

– Вот именно! – Девушка тряхнула каштановыми кудрями. – Не волосы, а птичье гнездо на голове! Я уже молчу о том, – она покосилась на свой живот, – что талия толстовата. Но не во внешности дело – будь я и красивее самой Венеры, я и тогда была бы твоим сестрам не соперница. – Сибил хотела возразить, но Кейт, не дав ей, продолжала: – У меня ведь нет приданого – по крайней мере такого, какое требуется здесь. Социального положения тоже никакого… Но я ни на что не претендую – я просто рада, что нахожусь у вас в гостях, что у меня есть возможность посмотреть Лондон…

– Но твои родители, отправляя тебя, наверняка надеялись…

– Что я встречу прекрасного принца и он будет на коленях умолять меня стать его женой? Не смеши меня, кузина! Если уж в своем захолустье до двадцати трех лет мне не удалось выйти замуж, то не знаю, на что надеялись родители, посылая меня в Лондон… Нет, Сибил, мне здесь ничего не светит. Я не отсюда. Это не моя стихия… Не делай такого лица, Сибил, сейчас ты еще, чего доброго, заплачешь, жалея меня! По меркам нашего городка, моя семья не бедная. У нас не такое уж маленькое поместье, стабильный доход… Но чтобы иметь деньги, нам надо трудиться в отличие от здешней публики. Когда я увидела, что за платья носят здешние дамы, – раньше я видела такие разве что на картинках в журналах, – то сразу же поняла, что мне за ними никогда не угнаться. Да что дамы! Взять даже мужчин – одна булавка в галстуке сэра Аласдера стоит не меньше, чем хорошая лошадь! С моим-то приданым в Лондоне мне «светит» разве что выйти замуж за лакея! Нет, ваш Фелкс, конечно, симпатичный…

Сибил захихикала – Фелкс обладал на редкость прыщавым лицом, на котором к тому же словно полностью отсутствовал подбородок.

– …но, я думаю, читает он еще реже, чем моется, – а моется он, судя по его виду, раз в году. Зато волосы каждый день так щедро смазывает маслом, что я удивляюсь, как еще оно с них не капает!

Посмеявшись еще немного, Сибил стала серьезной:

– Кейт, с твоими лицом и фигурой и модных платьев не надо! Удивляюсь только, что ты сама столь низкого мнения о своей внешности…

– Дело не во внешности. Модных платьев требуют здешние светские условности. Я так же не могу показаться в свете без них, как солдат встать в строй без мундира. Кстати, – добавила она после минутного размышления, – мое сравнение на редкость точно: здесь встречают друг друга по платью, как в армии по мундиру сразу узнают, кто из какого полка и в каком чине. Теперь, может быть, это уже немного смешалось – в наше время какой-нибудь простолюдин может оказаться побогаче иного дворянина, – но, как и прежде, по одежке судят о деньгах ее обладателя. На образованность нынче смотрят уже не так – образование можно получить недорого… Но не надо меня жалеть. Если бы твои родители надарили мне роскошных платьев, все равно это ничего не поменяло бы. Кто я им такая? Мы с тобой всего лишь троюродные сестры! Твои родители ничего мне не должны, да и я от них ничего не ожидаю. А вот по отношению к тебе они, я считаю, поступают совершенно несправедливо. Точнее, несправедливо то, что в данном случае они ничего не делают – скрывают тебя ото всех, словно ты – позор для семьи. А ты все-таки как-никак их родная дочь, и к тому же – говорю положа руку на сердце – самая красивая из всех! Сибил покачала головой:

– Красива я или нет – не в этом дело. Я младшая, а папа собирается сбывать нас с рук (так он сам выражается) по очереди. Поэтому меня пока не пускают в свет.

– По-моему, – прищурилась Кейт, – уж если на то пошло, тебя-то сбыть с рук им будет легче всего.

Сибил действительно была не похожа на старших сестер, некрасивая внешность которых еще более усугублялась завистливым, сварливым характером. Сибил же, напротив, не только обладала хорошеньким личиком и изящной фигурой, но была на редкость простой и кроткой со всеми. Именно это и было причиной того, что она пока не смела показаться ни на одном балу – стоило ей это сделать, как и без того хрупкий мир в семье был бы окончательно разрушен. Кто из женихов «клюнул» бы на старших, зная, что в семье есть такое очаровательное юное сокровище? Вот и сейчас, пока старшие веселились на балу, Сибил сидела в своей комнате, наслаждаясь компанией Кейт – такого же изгоя семьи, как она сама. Впрочем, это ей нравилось гораздо больше, чем скользить по начищенному до блеска паркету и одаривать дежурными улыбками идиотов-женихов, почти годившихся ей в отцы. Кейт знала, что приглашена в этот дом в основном для того, чтобы Сибил не скучала одна, но не возражала против своей роли – юная кузина была ей вполне симпатична.

– Я все-таки думаю, что рано или поздно, – проговорила Сибил, пытаясь уверить не столько подругу, сколько себя, – сэр Аласдер оценит помощь и отблагодарит тебя за это…

– Да, отблагодарит! – усмехнулась та. – Как лев в басне Эзопа, который съел человека, не посмотрев на то, что тот вытащил из его лапы колючку! Кстати, почти то же самое я ему и сказала – я спасла его, как животное, попавшее в капкан.

– Ты так и сказала?

– Да, после того как он обвинил меня в тех же планах, что были у этой Элеоноры. Самомнение у этого типа, надо сказать!.. Наверняка никогда ни на секунду не сомневался, что все женщины на свете от него без ума. Впрочем, – прищурилась она, – должна признать, что в нем и впрямь что-то есть… что-то такое, одновременно и завораживающее, и пугающее. Да, в нем есть что-то пугающее – я удивляюсь, что даже такой монстр, как эта Элеонора, отважилась так открыто шантажировать его… Я рада, что спасла его, но, честно говоря, кузина, не хотелось бы мне с ним встречаться еще раз!

– Мне кажется, он тебя заинтересовал!

– Даже если это и так, что это меняет?

– Ты не хочешь общаться с ним из-за его плохой репутации?

– Дело даже не в репутации, Сибил. Как бы тебе объяснить… – Кейт нахмурилась. – Видишь ли, здесь, в Лондоне, я увидела много такого, о чем раньше и не подозревала. Каких людей здесь только нет – франты, поэты, сибариты, светские красавицы и те несчастные погибшие существа, торгующие собой, которых я, увы, вдоволь насмотрелась из окна кареты… Мне никогда раньше не приходилось видеть столько людей! Все такие разные, но для меня они все словно из другого мира. Вот в чем дело, кузина! Мы с сэром Аласдером словно из разных миров. Он повидал весь свет. Я всю свою недолгую жизнь проторчала в провинции. Да, я, может быть, много читала, но книги – это одно, Сибил, а жизнь – другое. Что у меня общего с этим человеком, как и с любым из его круга? Скоро я вообще уеду из Лондона, и этот город останется для меня не более чем ярким воспоминанием…

– Зря ты так думаешь, – наморщила носик Сибил. – Ты вполне могла бы покорить Лондон! С твоей-то внешностью…

– Тебе не кажется, – рассмеялась Кейт, – что наша беседа напоминает разговор двух старых дев? «Не стоит горевать, дорогая, – проговорила она скрипучим старческим голосом, – у тебя еще осталось целых четыре прекрасных зуба!» «Но ведь, в конце концов, и один из твоих прекрасных глаз еще по-прежнему видит!»

– «А у тебя, дорогая, еще осталось немного волос!» – таким же голосом подхватила Сибил, включаясь в игру.

– Вот именно, – поддакнула Кейт, – как говорит пословица, у бабы волос долог, да ум короток! Лишь такая неизлечимая сумасбродка, как я, могла отважиться на столь безумный поступок – спасти самого опасного мужчину во всем Лондоне!

– Не уверена, что самого, – проговорила Сибил. – Есть и другие, которые, во всяком случае, не менее опасны. Маркхэм, если верить слухам, прикончил собственную жену. Фицхью вспыльчив как черт и готов по малейшему поводу пустить в дело кулаки. Лорд Дэне и мистер Джеллико непревзойденно владеют шпагой и пистолетом – трудно сказать, кто из них двоих опаснее. Уайкофф в былые дни мог «похвастаться» такой репутацией, что твой Аласдер по сравнению с ним – невинный младенец. Я не говорю уже о Драммонде, Долтоне, Синклере и многих других, кто в годы войны принимал участие в таких рискованных операциях, что другие бы на их месте давно поплатились жизнью…

– Сибил, – прервала Кейт, – тебе не приходилось общаться с ним один на один, как мне.

– Не приходилось, – не без зависти вздохнула та.

– Признаюсь тебе, – проговорила Кейт, – в какой-то момент мне даже показалось, что передо мной не человек, а сам дьявол.

Сибил рассмеялась.

– Я говорю серьезно, кузина. Самой странно, но чувствую, что, чем больше думаю о нем, тем больше начинаю его бояться.

Кейт снова вспомнила угловатые черты, в полумраке гостиной казавшиеся еще острее, холодный и пронзительный, как стальное лезвие, взгляд из-под насупленных бровей в тот самый момент, когда он, усмехаясь, предположил, чnо она собирается повторить план леди Элеоноры…

– Знаешь что, Сибил, – холодно произнесла она, – зря я его все-таки спасла от этой Элеоноры. Он вполне заслуживает такую жену. Они с ней – два сапога пара.

– Ты считаешь, – нахмурилась та, – что он такой же коварный и беспринципный, как она, что он, если ему надо, ни перед чем не остановится?

– Ты поразительно догадлива, кузина! – усмехнулась Кейт. – Именно это я и хотела сказать.

Глава 3

Весенний день выдался на редкость солнечным и теплым, чего никак нельзя было ожидать по мрачному, туманному утру. В такой день поэты, охваченные внезапным вдохновением, залезают куда-нибудь на чердак с пером и бумагой, а более прозаичные обыватели выходят совершить моцион. Когда на следующий день после бала двое одетых с иголочки джентльменов снова подходили к дверям Суонсон-Хауса, лишь безупречное воспитание обоих позволило им не зажать друг друга в дверях – настолько каждый из них стремился опередить другого. Несмотря на то, что их визит занял всего пару часов, лишь все то же воспитание не позволило им не вылететь из дома пулей, а чинно спуститься по лестнице. Причиной тому, однако, был вовсе не прием, который оказали хозяева (прием был вполне радушен), и не желание как можно скорее вырваться из душного помещения на свежий воздух.

– Наконец-то! – проворчал Аласдер, расправляя плечи, словно только что вылез из какого-нибудь тесного ящика. – Целую вечность проторчали в этой духоте!

– Мы пробыли там всего пару часов, – возразил Ли.

– Может быть, и так. Однако не знаю, как ты, а я чувствовал себя, словно джинн из арабской сказки, которого в наказание посадили в кувшин на много веков. И заметь, Ли, – они так ни словом и не обмолвились о том, что у них есть еще одна дочь, которую до сих пор не выпускали в свет, или что у них гостит некая юная особа. Поскольку мне не удалось увидеть и отблагодарить мою очаровательную спасительницу, то я и вовсе не стал упоминать о своем приключении. Если они не хотят оповещать свет о ее существовании, то и мне незачем распространяться о том, как я попал в капкан леди Элеоноры и как был вызволен из него неким юным созданием. Так что в результате я так и не получил никакой моральной компенсации за то, что целых два часа слушал их пустую болтовню и улыбался, как идиот. Очень мне надо слушать, как они расхваливают своих принцесс, а те сидят и смотрят так, словно готовы съесть заживо. Признаюсь, мне даже немного жаль старину Суонсона – сколько усилий бедняге придется приложить, чтобы сбыть наконец с рук этих «красоток»! А я ведь не более чем потенциальный жених! Что было, если бы я посватался к какой-нибудь из них! Прости меня, мой друг, что заставил и тебя участвовать в этом спектакле. Думаю, тебе тоже было несладко…

– Ничего страшного, – усмехнулся Ли, – я привык к подобным шоу,

Белокурый, безупречно сложенный виконт Ли обладал привлекательным, но, в сущности, довольно заурядным лицом. По внешности его можно было принять за обычного пустоголового смазливого франта, коих множество, если бы не пристальный взгляд умных, проницательных глаз. Никто бы не обратил на такого человека особого внимания в толпе, в то время как зоркий взгляд самого Ли примечал все. Поэтому во время недавней .войны он был незаменимым человеком на службе его величества, что позволило ему сделать блестящую карьеру. Виконт Ли был из тех, кто никогда своего не упустит, поэтому, собственно, и являлся близким другом баронета Сект-Зрта.

– Меня-то Суонсоны уже перестали «обрабатывать», – усмехнулся Ли, – поняли наконец, что бесполезно., , А вот ты для них человек новый. Неудивительно, что они тут же на тебя набросились! Ты ожидал чего-то другого?

– Да. Юная леди меня спасла, я ответил ей неблагодарностью – должен же я перед ней извиниться и поблагодарить!

– Сомневаюсь, – усмехнулся Ли, – что тобой двигало лишь это желание. Я эту пташку не видел, но, если верить их лакею, она прелестна, как роза!

Аласдер уставился на друга, словно удивляясь тому, что тот оказался большим пройдохой, чем он сам.

– Мой лакей успел подружиться с их лакеем, – разъяснил Ли, – и кое о чем его расспросить. Короче, твою пташку пригласили из провинции в качестве компаньонки для младшей дочери. Ни ту ни другую пока не пускают в свет – боятся, что такие милашки составят серьезную конкуренцию старшим «красавицам».

– Что же ты молчал, сукин ты сын?! – Аласдер одновременно и был сердит на друга, и восхищался его находчивостью. – Сказал бы раньше – и нам с тобой не пришлось бы париться целых два часа…

– Я думал, может быть – чем черт не шутит? – твоей крошке все-таки позволят появиться перед нами? Да и на младшую сестру я посмотреть бы не прочь, если она и впрямь не так страшна, как старшие.

– И я бы не прочь, но, как говорит их дворецкий, папаша ее ни за что не выпустит, пока не сбудет с рук старших. Она, дескать, так хороша, что у того, кто хоть раз ее увидит, сразу же пропадет всякая охота даже думать о старших,

На этот раз была очередь Ли удивляться. Аласдер широко улыбнулся, словно говоря: «Как видишь, я тоже не лыком шит!»

– Мой дворецкий дружен с их дворецким, как твой лакей с их лакеем, – произнес он.

– Тем не менее ты сегодня к ним пошел?

– Как и ты, – усмехнулся он, – хотел посмотреть сам.

– Кстати, твоя крошка – бесприданница, – произнес Ли.

– Знаю.

В этот момент оба, не сговариваясь, повернули налево. Вскоре впереди показались ворота парка. Ли взглянул на Аласдера. Глаза обоих смеялись.

– Знаю, знаю, – произнес Аласдер. – Ты, как и я, успел разузнать, что по утрам она обычно гуляет в парке.

– Не скрою, мой друг, – улыбнулся в ответ Ли, – я сам горю желанием ее увидеть. Все лакеи, особенно тот, прыщавый, наперебой твердят о ее красоте. Неужели она впрямь так хороша?

– Не могу сказать, дружище. Темновато там было, да я ее особо и не разглядывал…

Ли молчал. Он слишком хорошо знал друга, чтобы поверить, что тот не обратил внимания на женщину, каковы бы ни были обстоятельства.

– Впрочем, – проговорил Аласдер, словно прочитав мысли своего спутника, – как мне показалось, и впрямь ничего. Кудрявые волосы, очаровательная улыбка… Впрочем, в тот момент я был так рад ее появлению, что, будь она даже страшнее горгоны Медузы, все равно показалась бы мне красавицей. Но я разыскиваю ее не для того, чтобы полюбоваться, а чтобы поблагодарить.

Ли улыбнулся, словно говоря: «Рассказывай это другим!»

– Но в парке наверняка будет множество женщин, – произнес он. – Если ты ее не очень помнишь, как ты ее найдешь?

– Буду искать девушку в розовом платье и желтой соломенной шляпке с бумажной розой. Если это не поможет, буду искать ее компаньонок – худощавую бледную девицу без бровей и служанку в голубом. Как видишь, за полгинеи прислуга Суонсонов готова поделиться любой информацией.

Ли поцокал языком, притворно рассердившись:

– И ты еще смеешь будить меня в такую рань, чтобы я помог тебе раздобыть информацию, которой ты на самом деле уже давно владеешь! Да ты, мой друг, способен найти иголку в стоге сена в безлунную ночь с завязанными глазами! Слушай, какого черта ты во время войны торчал где-то в Европе, занимался бы лучше тем же, чем и я, из тебя бы вышел незаменимый разведчик!

– Будь уверен, мой друг, мне приходилось заниматься и этим. Но я, увы, не столь самоотвержен, как ты. Я привык в первую очередь работать на себя, а потом уж на родину. К тому же прими во внимание, что у меня особо не было на это времени – я занимался своими собственными расследованиями, ты знаешь какими. Подожди-ка, приятель… – прищурился он, заметив приближающуюся пару – пожилых и, судя по платью, очень богатых супругов.

Когда они приблизились, Аласдер приподнял свой цилиндр. То же самое сделал и Ли. Пожилой джентльмен замялся в нерешительности. На его лице отразилось беспокойство и даже, пожалуй, страх. Наконец дрожащей рукой он приподнял шляпу. Его жена смотрела куда-то вдаль, явно избегая встречаться глазами с молодыми джентльменами, приветствовавшими ее мужа.

– Что и требовалось доказать! – рассмеялся Аласдер, когда пожилая чета удалилась. – Как еще станет вести себя порядочный джентльмен, когда его приветствует человек со скандальной репутацией, тем более если последний в компании джентльмена, считающегося порядочным?

– Но на вчерашнем балу… – начал Ли.

– Мой друг, – смеясь перебил его Аласдер, – если мои доходы растут с каждой секундой, то Суонсонам волей-неволей приходится мириться с фактом моего существования. В некоторых кругах меня принимают, в других нет… Я отдаю себе отчет, что, общаясь с девушкой, подвергаю ее опасности утратить доброе имя. Для этого-то, собственно, ты мне и нужен, мой друг, поэтому просьба: когда я буду разговаривать с ней, стой ко мне как можно ближе и постарайся всячески лезть в глаза всякому, кому вздумается посмотреть на меня.

– Не придавай значения тому, как среагировали на тебя эти старые развалины, – произнес Ли. – Что с них взять – они безнадежно застряли в прошлом веке. На самом деле твоя репутация ничуть не хуже, чем у любого другого мужчины в здешнем свете.

Аласдер посмотрел на него, вскинув бровь.

– Подтверждение тому, – горячо продолжал Ли, – хотя бы та же леди Элеонора. Если бы твоя репутация была и впрямь плоха, стала бы она пытаться заполучить тебя в мужья? Зачем ей такой муж?

– В ее ситуации такой муж все равно лучше, чем совсем без него. Ей срочно нужен брак, чтобы не рушить свою репутацию. Я уверен, что мне она сказала еще далеко не все…

– Ты думаешь, прищурился Ли, – она беременна от того джентльмена?

– Не исключено.

– Но то, что о тебе рассказывают, имеет отношение лишь к давним годам. Человек может измениться…

– Если ты перестанешь грешить, старые грехи все равно никуда не денутся, как леопард никогда не смоет своих пятен. Можно жалеть о старых грехах, раскаиваться, пытаться загладить их тысячью добрых дел – они все равно никуда не денутся. Некоторые поступки, мой друг, оставлют в душе такой след, который потом ничем не изгладишь. Я заслужил свою репутацию. Все, чего я хочу сейчас, – это разыскать девочку, поблагодарить и при этом не запятнать ее доброе имя. Ты поможешь мне?

– Разумеется, мой друг! Но сдается мне, Аласдер, что твое прошлое беспокоит тебя гораздо больше, чем других. Подумай – не преувеличиваешь ли ты?

– В таком случае тебе до сих пор удалось сохранить свое сердце чистым, если ты и впрямь так думаешь! Смотри-ка лучше по сторонам, как бы нам не прозевать ее!

Ли замолчал и, последовав совету друга, стал смотреть по сторонам. Парк был полон людьми, на каждой скамейке кто-то сидел, те, кому не хватило места, разместились прямо на траве. Праздные гуляки, дамы, джентльмены, рабочий люд, родители, с умилением глядящие на резвящихся отпрысков, собаки…

– Скажу по секрету, – произнес Аласдер, – я, как ты знаешь, далеко не в восторге от всего, что делают наши власти, но одно мне нравится – они всерьез принялись озеленять город. Я даже склонен считать, что именно парки спасают нас от революций. Почему французская чернь в конце прошлого века устроила такую резню, от которой их страна до сих пор еще как следует не очухалась? Да потому, чт[.. знать слишком намозолила им глаза своими Версалями! Пускали бы туда крестьян – может быть, и революции бы не было… То ли дело у нас! Демократия!