Текст книги "Звезда жизни"

Глава 3

Как и любой космонавт, Хаммонд прекрасно знал все созвездия обоих полушарий – астрономия входила в курс предполетной подготовки. Поэтому он мог утверждать, что созвездия, сияющие низко над океаном в северной части неба, сбились со своих мест. Большая Медведица, Дракон и другие медленно поворачивались вокруг небесного северного полюса. Но центром этого движения была не Полярная звезда, а другое, более слабое светило, в котором Хаммонд узнал Дельту Лебедя.

Поначалу он просто не мог в это поверить. Однако после получасового наблюдения за движением «звездных часов», все сомнения отпали. И тем не менее этого не могло быть!

Впрочем… Небесный полюс постоянно менял свое положение. Каждые двадцать семь тысяч лет полюс описывает небольшой круг в небе. Если он находится сейчас вблизи Дельты Лебедя, то по отношению к двадцатому веку… смещение почти на одну треть окружности! Но… но это означало, что «Искатель» вернулся на Землю спустя десять тысяч лет!

Сто веков? Это звучало слишком фантастично. Возможно, его сбила с толку какая-то непонятная аберрация звездного света. А может, просто обман зрения. Невероятно, что такая пропасть времени прошла с той поры, когда он открыл люк…

Хаммонд вздрогнул от неожиданной жуткой мысли, внезапно пришедшей ему в голову. И как раньше он не додумался до этого?

Почему-то он с самого начала решил, что его сон в замороженном состоянии был непродолжительным. Больше чем о нескольких днях, максимум неделе, он и не помышлял. Но для такого поспешного вывода не было ни малейших оснований. Абсолютный холод космоса, пронзивший каждую клетку его тела, остановил течение времени. Он мог пробыть в таком состоянии сколько угодно. И год, и тысячу лет.

Стрелки звездных часов открыли ужасающую правду – он спал около ста веков. Это объясняло и природу его на первый взгляд «чудесного» возвращения. Когда он приоткрыл люк, корабль находился за орбитой Луны и только начинал движение по огромной эллиптической орбите. Каждые триста—четыреста лет «Искатель» должен был возвращаться к Земле, попадая в область действия ее гравитационного поля. И каждый раз эллипс все больше и больше сужался. Наконец, планета сумела захватить корабль, и он перешел на орбитальную траекторию. Войдя в верхние слои атмосферы, космолет стал медленно разогреваться, и это тепло вывело его, Хаммонда, из состояния анабиоза.

Все эти рассуждения выглядели логичными, однако мозг Хаммонда инстинктивно сопротивлялся им. Он просто не хотел поверить в такое! Если это правда, то на Земле должны были смениться тысячи поколений. Целые страны и народы могли бесследно исчезнуть, словно песчинки, подхваченные ураганным ветром. Все люди, кого он некогда знал, давно уже умерли, и вряд ли кто-нибудь даже из ученых-историков мог помнить о Кирке Хаммонде, человеке, первым полетевшим к другой планете.

«Прощай, Джон Виллинг. И Джим Барнетт, и Лесли Крей, и та милая девушка из Кливленда…»

Хаммонд осекся. Не было смысла продолжать этот горький поминальный список – ведь тогда ему пришлось бы перечислить имена всех людей, которых он некогда знал. Тут наверняка какая-то ошибка, должно быть иное объяснение случившемуся. Как только он достигнет берега, он сумеет найти его. И тогда вдоволь посмеется над своими нелепыми мыслями, а старина Виллинг будет вторить ему своим басистым голосом. Надо только побыстрее достичь материка.

Хаммонд вновь стал вглядываться в сторону приближавшейся земли. Он с радостью отметил, что черная линия берега заметно утолщилась, поднимаясь из залитого звездным светом дремлющего океана. Внизу виднелась белесая линия прибоя. «Э-э, да там полно скал, – с тревогой подумал он. – Выдержит ли тонкая пластиковая оболочка удар об острые края каменных глыб?»

Через час тревога Хаммонда только усилилась. Он увидел, что бурлящая прибрежная линия океана полна черных клыков, торчащих то там, то здесь из-под пенистых волн. Хаммонд торопливо расстегнул ремни безопасности и приготовился к тому, что придется вплавь добираться до берега.

Но ему повезло. Волны бережно подняли белый шар, пронесли его через узкий проход в гряде иззубренных скал и мягко вынесли на широкую отмель. Хаммонд немедленно открыл люк и выпрыгнул наружу, словно опасался, что море вновь унесет его прочь от материка. Он больно ударился коленом о небольшой камень и упал.

Хаммонд лежал ничком, прижавшись всем телом к земле, которую еще недавно – всего десять тысяч лет назад? – и не чаял больше увидеть. Он не мог даже пошевельнуться. Долгие дни – или века? – которые ему пришлось провести сидя в кресле в тесной кабине космолета, парализовали все мышцы. Но вот особенно высокая волна настигла его и прокатилась над ним, словно мягкий холодный каток, а затем упрямо поволокла по песку назад в море. Хаммонд в ужасе попытался подняться на ноги… и не смог. Тогда, отчаянно извиваясь, он пополз вверх по отмели, пока не достиг башнеподобных скал, длинной цепью тянувшихся вдоль береговой линии. Среди них он заметил уступы, образовывающие нечто вроде вырубленной эрозией лестницы, но подняться по ней не сумел. Даже на ноги ему удалось встать только после долгих попыток.

Опираясь дрожащей рукой о холодную поверхность скалы, он вновь взглянул в сторону Северного полюса. Увы, глаза его не обманывали, созвездия действительно заметно развернулись вокруг невидимой оси времени…

Но вскоре он забыл об этом, потому что вдали, над темной поверхностью моря, возникли четыре движущихся огонька. Казалось, они плясали на одном месте, словно светлячки. Это явно были летательные аппараты, но какие? Известные Хаммонду типы самолетов и вертолетов не были способны на такие невероятные маневры.

Хаммонд решил подать знак о себе. В спасательной сфере хранилась ракетница на подобный случай, но капсулу уже смыло в море. В этот момент чьи-то сильные руки обхватили его сзади.

– Что за дьявол! – закричал Хаммонд, пытаясь обернуться.

Кто-то резко завернул ему руку за спину так, что резкая боль пронзила все тело. И все же он исхитрился обернуться и разглядеть нападавшего.

Его держал высокий, мощно сложенный мужчина, одетый в темный жакет и свободные брюки. Он был выше Хаммонда больше чем на голову, волосы коротко острижены «ежиком», верхняя часть головы закутана тюрбаном, отливающим металлическим блеском.

Но больше всего Хаммонда поразило лицо незнакомца – массивное, испещренное шрамами, словно у бывшего боксера. Нос непропорционально велик, губы – словно толстые оладьи, глаза тесно сдвинуты. И это странное, словно вырубленное топором, лицо было бледно-голубого цвета!

Незнакомец тем временем указал свободной рукой в сторону моря и заговорил хриплым голосом.

Хаммонд не понял ни единого слова. Этого языка он никогда не слышал. Но они находились на атлантическом побережье Северной Америки!

И тогда впервые Хаммонд поверил показаниям звездных часов, ушедших за время его полета на сто веков вперед.

Туземец, казалось, был озадачен молчанием Хаммонда. Он указал пальцем на его голову, затем на свой блестящий тюрбан, а затем в сторону четырех огоньков, мельтешащих вдали над морем.

– Врамен! Врамен! – дважды повторил он таким тоном, что Хаммонд понял – этих летающих огоньков надо опасаться.

Но почему?

Туземец вновь указал на свой мерцающий под светом звезд тюрбан, а затем коснулся рукой лба Хаммонда.

– Врамен! – повторил он угрожающим голосом.

Хаммонд проследил за его рукой и увидел, что далекие пляшущие огоньки разделились. Один продолжал кружиться на месте, а трое других широким веером направились в сторону берега.

Лицо туземца отразило страх и сомнение. Он явно чего-то боялся, но и не знал, что делать с пленником. Внезапно незнакомец издал громкий возглас отчаяния и потащил Хаммонда волоком к соседнему валуну, глубоко врытому во влажный песок. Хаммонд пытался сопротивляться, но куда там! Туземец затащил его под выступ в каменной глыбе, словно пытался скрыть от загадочных «враменов», затем оставил на время пленника в покое и с лихорадочной скоростью начал разматывать свой тюрбан. Воспользовавшись этим, Хаммонд осторожно выглянул из-за своего убежища.

Один из огоньков был уже близко – длинный, сигарообразный летательный аппарат, частично прозрачный и полностью лишенный крыльев. Он летел с большой скоростью на малой высоте и делал невероятно резкие движения влево—вправо, словно что-то искал среди волн.

Тем временем туземец извлек из кармана нож и отрезал от своего тюрбана добрую половину. Хаммонд был настолько поражен этими непонятными действиями, что даже не пытался бежать. Внезапно он услышал чей-то ясный, холодный голос, звучавший, казалось, внутри его мозга.

«Выходите из своего убежища и покажитесь на берегу, – властно требовал голос. – Поднимите вверх руки, чтобы мы могли вас разглядеть!»

Сам того не желая, Хаммонд поднялся на ноги и, механически передвигая ногами, вышел из тени на залитую звездным светом отмель. Однако туземец, зарычав, бросился вслед за ним и, схватив за лодыжку правой ноги, резким рывком повалил на песок. Хаммонд стал отчаянно вырываться, но незнакомец навалился на него всей массой своего кряжистого тела и торопливо стал обматывать вокруг его головы кусок ленты, отливающей металлическим блеском.

И сразу же властный голос, звучавший в голове Хаммонда, затих. Туземец со вздохом облегчения вновь направился в укрытие за валуном, таща за руку пленника. Хаммонд беспрекословно последовал за ним, дрожа от пережитого ужаса. Казалось, он только что стоял на самом краю пропасти. Но что произошло с ним, что?

Его спаситель сел на песок, привалившись спиной к камню, и сделал знак, вполне понятный Хаммонду: на сигарообразный летательный аппарат смотреть нельзя!

Теперь только Хаммонд стал кое-что понимать. Эта жуткая мысленная команда транслировалась с одной из летающих «сигар». Естественно, никаких языковых проблем при этом возникнуть не могло. Тюрбан из металлизированной ленты, которую носил на голове туземец, служил своеобразным экраном и защищал от гипнотической силы неведомых враменов.

Прошло несколько минут, и туземец вновь осторожно выглянул из-за валуна. Хаммонд последовал его примеру. Опасность уже миновала – светящийся воздушный корабль развернулся и полетел прочь от берега, присоединяясь к остальным.

Туземец вздохнул с явным облегчением и, повернувшись к Хаммонду, стал с интересом его разглядывать. Наконец он прикоснулся пальцем к могучей груди и, улыбнувшись, произнес:

– Раб Куобба.

Было ясно, что таково его имя. Хаммонд тоже указал на себя и сказал:

– Кирк Хаммонд.

Туземец озадаченно взглянул на него, затем указал рукой в сторону гряды прибрежных скал и глухо проронил:

– До Руроома?

Хаммонд в ответ только покачал головой – мол, ничего не понимаю.

Раб Куобба нахмурился. Судя по лицу, он не отличался высоким интеллектом, но в упорстве ему отказать было нельзя. Он вновь указал рукой в сторону материка и спросил:

– Руроома? Дал врамен?

Хаммонд понял это так: не пришел ли ты, братец, из тех мест, откуда прилетели сигарообразные корабли? На всякий случай он покачал головой.

Куобба еще больше помрачнел. Поразмыслив, туземец сделал знак Хаммонду, чтобы тот шел за ним, а сам широким шагом направился вдоль берега. Хаммонд вздохнул и уныло поплелся следом.

Он понятия не имел, куда они идут и почему этот Раб Куобба хочет помочь ему. Одна его голубая физиономия наводила на малоприятные размышления. Земля далекого будущего была совершенно непонятна ему, случайному пришельцу из бездны времени. Но он инстинктивно ощущал угрозу, которой так и веяло от светящихся кораблей. И этот телепатический ледяной голос… Раб Куобба, похоже, желал ему добра, а там видно будет.

Не прошел Хаммонд и десяти шагов, как силы окончательно оставили его. Он покачнулся и едва не упал.

Раб Куобба услышал его стон и, обернувшись, понимающе кивнул. Легко взвалив Хаммонда на плечи, туземец пошел по отмели, почти не сбавляя шага. Он старался не выходить из тени скал и при приближении летающих огоньков торопливо прятался за очередным валуном. Хаммонд осознавал происходящее смутно, его мучили головокружение и тошнота. Лишь однажды он нашел в себе силы осмотреться и внезапно увидел, как вдали, за грядой скал, в небо поднялся столб света. Чуть позже до берега докатился глухой раскат грома.

В ответ на его удивленный взгляд Куобба указал рукой на запад, в глубь материка, а затем поднял палец к звездам. Хаммонд понимающе кивнул. То, что он увидел, больше всего напоминало взлет космолета. Что ж, теперь, спустя многие тысячелетия, люди, наверное, давно освоили Солнечную систему и, может быть, даже достигли звезд.

Но чего же тогда опасался Раб Куобба? Неужели цивилизация далекого будущего таит в себе какие-то серьезные опасности?

Вскоре туземец подошел к огромному круглому валуну, лежащему на песке рядом с темной стеной скал. Осторожно оглянувшись, он произнес:

– Шау Таммас! Куобба авен!

Внезапно на боку валуна открылось темное отверстие. Поначалу Хаммонд подумал, что глаза попросту играют с ним шутку, но присмотревшись внимательно, он понял, что валун внутри полый. Замечательный камуфляж!

Однако Куобба не дал ему времени полюбоваться на лжевалун снаружи. Рывком затащив космонавта внутрь, туземец нажал на какую-то кнопку, и стенки люка со щелчком вновь сошлись. Они оказались в полной темноте, но ненадолго – вскоре над их головами зажегся шаровой светильник.

Хаммонд осмотрелся. Внутри «валуна» оказалась вырубленная в камне небольшая комната. Здесь находилось еще трое человек, одетых, как и Куобба, в темные куртки и брюки. Двое из них были очень молоды, а вот третий, которого Куобба назвал Таммасом, выглядел весьма странно. Это был мужчина небольшого, почти карликового роста, с морщинистым желтым лицом обезьяны и блестящими черными глазками. Он не походил на жителей востока, знакомых Хаммонду, он вообще не очень походил на человека!

Изумление оказалось взаимным. Трое туземцев недоуменно разглядывали Хаммонда, словно никогда не видели обычного человека – конечно, обычного с точки зрения двадцатого века. Хаммонду эти изучающие взгляды не понравились, и он демонстративно перевел взгляд на громоздкий механизм, занимавший добрую половину комнаты.

Он чем-то напоминал шестидюймовый телескоп, установленный на мощной подставке, но нижняя часть длинной трубы была усеяна странными грибообразными отростками, назначение которых было совершенно непонятно. Взглянув наверх, Хаммонд заметил, что часть потолка могла раскрываться. По-видимому, таким образом таинственные туземцы могли наблюдать за звездным небом.

Куобба что-то сказал своим товарищам, а затем снял тюрбан с головы и помог то же самое сделать Хаммонду. Жестом пригласив следовать за собой, он открыл узкую дверь и спустился по крутой винтообразной лестнице в огромный зал, высеченный в толще скал. Маленький сморщенный человечек по имени Таммас шел за Хаммондом, не спуская с него настороженных глаз.

Под потолком зала висело множество сияющих белых светильников. Почти все пространство занимали могучие машины, похожие на станки. Здесь работали несколько десятков человек, большинство из которых были мужчинами, хотя встречались и женщины, одетые в разноцветные рубашки и шорты. Некоторые туземцы выглядели необычно. Хаммонд увидел двух коренастых мужчин с красной кожей и белым гребнем волос посреди голого черепа; худощавого старика с длинным, лошадиного типа лицом и серой кожей; массивного крепыша с длинными, свисающими почти до пола руками и мудрыми, грустными глазами…

Заметив гостя, туземцы оставили работу и поспешили к лестнице, выражая свое изумление взволнованными восклицаниями. Хаммонд ответил им беспомощным взглядом. Он находился почти в полуобморочном состоянии и, если бы не поддержка Куоббы, давно бы упал на пол. Его отупевшая от переизбытка впечатлений голова отказывалась воспринимать окружающее.

Куобба, что-то сказав окружившим их людям, пошел в дальний конец зала, ведя за собой за руку, словно ребенка, Хаммонда. За ними следовала толпа туземцев, оживленно обсуждавших появление нежданного гостя. Хаммонд не понял ни слова из их разговоров, но отлично расслышал тревогу и сомнение.

Пройдя зал с грохочущими машинами, Куобба зашагал по длинному коридору. Вскоре они вошли в небольшой кабинет, заставленный шкафами со странными книгами в металлических переплетах. На одной из стен висели звездные карты. За столом, заваленным какими-то чертежами, сидел худой человек средних лет с властным, чеканным лицом, седым ежиком волос и глубоко запрятанными под бровными дугами глазами. Заметив Хаммонда, хозяин кабинета слегка вздрогнул и впился в гостя пронзительным взглядом.

– Эз Дон Вильсон, ланф до пос хоомен, – сказал Куобба, указывая на Хаммонда. Гость кивнул в знак приветствия, не отрывая заинтересованного взгляда от девушки, сидевшей за соседним столом.

Она отнюдь не была красавицей, хотя ее лицо с резкими, почти ястребиными чертами было по-своему интересным. Пышные темные волосы спускались почти до плеч. Широко расставленные глаза изумленно разглядывали гостя.

– Эз ан до врамен? – спросила девушка мелодичным голосом.

– Нун, Ива! – убежденно ответил Куобба.

Энергично жестикулируя, он рассказал о том, как нашел на берегу Хаммонда, часто повторяя слова «врамен», «Руроом», «Хаммонд». Сам же астронавт едва держался на ногах, потеряв всякий интерес к происходящему. Его мозг отказывался реагировать на окружающее, ему сейчас хотелось только одного – упасть и заснуть. Но он все же отметил, что рядом с Доном Вильсоном появился невысокий человек с мелкими чертами лица и каштановыми волосами, изучающий Хаммонда взглядом, полным подозрения и ненависти.

– Дито, эз фа врамен! – уверенно сказал он, выслушав Куоббу.

Гигант упрямо покачал головой.

– Эз нун, Ланг!

Однако невысокий человек нахмурился и стал энергично спорить с Куоббой. Совершенно очевидно, что некоторые из туземцев, и в частности Ланг, принимали его, Хаммонда, за одного из каких-то враменов. Как разубедить их, не зная их языка? Как?..

Глава 4

Хаммонд остановил взгляд на астрономических картах, висевших на стене, и с интересом подошел поближе. Большинство из них оказались звездными картами различных регионов Галактики, но одна была знакомой – изображение Солнца и всех его планет. Хаммонд достал из кармана комбинезона карандаш и нарисовал маленький космолет, летящий в сторону Луны. В кабине он изобразил крошечного человечка и, повернувшись к туземцам, указал пальцами на рисунок, а затем на себя.

Хозяева подземного поселения недоуменно переглянулись.

«Дьявол, как же объяснить им, что я проспал в корабле сто веков?» – огорченно подумал Хаммонд.

Осмотревшись, он заметил, что на одной из карт отмечены северные созвездия с тонкой красной линией, нацеленной на Дельту Лебедя – нынешний небесный полюс. Хаммонд нарисовал другую линию, нацеленную на Полярную звезду, указал рукой на нее, а затем вновь на рисунок корабля, покидающего Землю, и после этого – на себя. Он надеялся, что туземцы поймут смысл его послания: я покинул Землю на космолете, когда полюс находился в районе Полярной звезды.

Недоумение на лицах хозяев осталось, но Дон Вильсон, казалось, понял. Выражение враждебности в его глазах сменилось изумлением и недоверием.

Пристально глядя на Хаммонда, он начал что-то говорить… и остановился – видимо, внешний облик гостя поразил его.

– До пранн? – спросил он, жадными глазами вглядываясь в черты лица Хаммонда.

Только теперь гость понял, что, несмотря на заурядную внешность, в этой компании он выглядел словно эскимос среди дикарей с острова Борнео. Нет, люди будущего, вопреки его представлениям, не походили сложением на греческих героев. Просто они были другими.

Во взглядах Куоббы и Ивы читался откровенный страх, зато Ланг только упрямо сдвинул брови. Он начал о чем-то энергично говорить, обращаясь к Дону Вильсону, и в его голосе звучало сомнение. Куобба стал ему возражать, но Хаммонд уже не слушал их. Силы внезапно оставили его. Вокруг потемнело, и он словно поплыл куда-то вдаль…

Куобба рванулся ему на помощь и успел подхватить прежде, чем Хаммонд упал на пол. Едва державшегося на ногах гостя отвели в соседнюю небольшую комнату. Хаммонд смутно помнил, как его уложили на кровать и накрыли одеялом.

Затем он провалился в сон. Сон, насыщенный кошмарами. Ему снилось, что он по-прежнему находится в своем стальном склепе, летящем по вытянутой орбите через всю Солнечную систему. Он вдруг увидел себя со стороны. В его ледяных, широко открытых глазах отражались блеск звезд и редкие искры комет. Он выглядел словно король, восседавший на троне и облетавший свои космические владения. Время от времени в его глазах разгоралось адское пламя – это он пролетал мимо Солнца, но затем в них вновь воцарялась холодная тьма, кое-где проколотая искрами звезд. Проходили столетия за столетиями – впрочем, что значит время для мертвого короля?.. Но однажды стальная капсула корабля лопнула словно орех, человек вылетел в обжигающую пустоту и стал падать, вращаясь, на голубой шар Земли, навстречу новым ужасным снам…

Несколько раз Хаммонд почти просыпался, однако кошмарные сновидения вскоре вновь захлестывали его. Он смутно ощущал, что прошло немало дней, прежде чем он окончательно очнулся.

Под каменным потолком тускло горел шаровой светильник. Хаммонд был еще очень слаб, но болезненные головокружения прошли. «Где я? – подумал он, в испуге оглядываясь по сторонам. – Почему я нахожусь в этой жуткой пещере? Где мой корабль?!»

Он не осознавал, что начал вопить от испуга. К счастью, вскоре в комнату вбежали Куобба и Ива. Туземец осторожно уложил беснующегося Хаммонда на кровать, что-то ласково говоря ему, словно капризному ребенку. Ива гладила его по руке, не сводя с гостя сочувственных глаз.

Хаммонд постепенно успокоился. Он вспомнил о своем чудесном спасении и о том, что произошло после приводнения спасательной капсулы.

– Все нормально, мне уже лучше, – пробормотал он, послушно опускаясь на кровать. Вспомнив, что туземцы не могли понять смысл его слов, Хаммонд заставил себя улыбнуться и кивнул головой.

Его новые друзья переглянулись с видимым облегчением. Куобба сказал многозначительно:

– Эн нун до врамен, – и пошел в дальний угол комнаты. Оттуда он вернулся, довольно улыбаясь и держа в руках какие-то предметы.

Хаммонд узнал свою куртку с «молниями» и находившиеся в ее карманах вещи – справочник с астронавигационными таблицами, карманный калькулятор, пузырек, наполовину заполненный тонизирующими таблетками. Он кивнул и указал пальцем на грудь – мол, верно, это мое.

Поначалу он не мог понять восторга Куоббы, но затем до него дошло: ну конечно, эти вещи доказывали, что невесть откуда взявшийся гость – не врамен! В глазах Ивы зажглось даже некое благоговение – девушка смотрела на него, словно на ожившего динозавра. Вскоре в комнату вошел и Дон Вильсон, на его лице также не было прежней враждебности. Хаммонд почувствовал себя куда уверенней. Разумеется, все его вещи, даже пуговицы на куртке и пломба в зубе, доказывали, что он не лгал! На всякий случай он все же еще раз показал на себя пальцем и объявил:

– «Врамен»… – и покачал головой. Затем указал на туземцев и спросил: – «Врамен»?

Ива отчаянно замотала головой, иссиня-черные волосы заметались по ее плечам.

– Нун! Зин до хоомен.

«Хоомен»? Быть может, так называют себя эти люди? Немного похоже на «хомо сапиенс». Хаммонд хотел было попытаться уточнить это, но Ива ласково погладила его по лицу – своеобразная команда «спать». Боясь, что ночные кошмары могут вновь ввергнуть его в ледяное небытие, Хаммонд в ответ покачал головой. Но не смог бороться с лекарством, которое дала ему девушка, и провалился в темноту.

На этот раз он спал без сновидений. Прошло еще несколько дней, которые измерялись для него здесь, в каменном подземелье, только периодами сна и бодрствования.

Постепенно стали возвращаться силы. У него почти не было аппетита; то пресное желе, которое ему давали трижды в день, и не могло возбудить желание как следует поесть. Но так или иначе, он поправлялся.

Порой ему хотелось встать, но Дон Вильсон и его дочь Ива не разрешали этого. Поначалу ему запрещали даже разговаривать, так что оставалось только лежать на кровати и смотреть в потолок. И тогда Хаммонд вспоминал о друзьях, умерших сто веков назад, об исчезнувших без следа в безднах времени нациях и народах. В такие часы он чувствовал себя совершенно одиноким, и только одна вещь спасала его от сумасшествия.

Этой вещью было любопытство. Он страстно хотел узнать как можно больше о странной Земле далекого будущего, на которую его занесло волей невероятного случая. Ему было очень интересно, кто же такие врамены, чем от них отличались хоомены, многие из которых выглядели так, словно родились на иных мирах.

Почему Дон Вильсон и прочие прячутся в каменных катакомбах? Зачем врамены разыскивали его, Кирка Хаммонда? Куда направлялся космический корабль, взлет которого он видел в ночь своего прибытия на Землю?

Хаммонд мог получить ответы на эти вопросы, только изучив язык хооменов. К счастью, Ива Вильсон охотно согласилась с ним заниматься и вскоре начала ежедневные уроки. В ход пошли рисунки, жесты, а чуть позже и книги. Выяснилось, что структура языка хооменов мало отличалась от английского времен двадцатого века, и это очень помогло Хаммонду быстро продвигаться вперед. Куобба и малыш Таммас тоже пытались обучать его некоторым словам, но, как оказалось, они говорили на других диалектах, и Ива в конце концов запретила им лезть не в свое дело.

Настал день, когда Хаммонд смог задать девушке первые вопросы. К его огорчению, на многие из них она давала уклончивые ответы, а то и вообще не желала разговаривать. «Отец сам расскажет вам об этом», – говорила она, пряча смущенно глаза.

– Когда? – недовольно спрашивал он.

– Скоро, – успокаивала его Ива. – Вы еще плохо разговариваете на нашем языке, вам надо подучиться.

Это еще больше разжигало и без того жадное любопытство Хаммонда. Вот уже много дней он находился в мире, который почти во всем резко отличался от привычной ему Земли, и какой-то языковый барьер не давал возможности ничего узнать! Он чувствовал себя, словно слепой, попавший в Лувр.

Через несколько «дней» Хаммонд вконец потерял терпение и решительно заявил Иве, как только девушка вошла в его комнату:

– Я хочу сегодня выйти на берег. Ни минуты больше не намерен сидеть в этом каменном мешке. Поймите, я десять тысяч лет не видел родного Солнца!

– Подождите, я скажу отцу, – поколебавшись, ответила Ива и вышла из комнаты.

Чуть позже пришел Дон Вильсон. Сложив руки на груди, он смотрел на гостя холодным, изучающим взглядом. Хаммонд уже знал, что этот человек был лидером небольшой коммуны хооменов и отличался суровым, непреклонным характером. Все, даже бесшабашный Куобба, побаивались его.

– Вам пока нельзя выходить из убежища, Кирк, – наконец сказал Вильсон. – Благодарите бога, что остались живы. Были периоды, когда мы уже не надеялись, что вы сможете проснуться.

Хаммонд почти полностью понял эти слова и приободрился. Теперь настал его черед задать самый главный вопрос.

– Как долго… – начал было он и неожиданно запнулся. Язык не поворачивался продолжить фразу: «…я был мертв? Сколько столетий мое остывшее тело странствовало через темную бездну?»

Но Дон Вильсон понял его.

– Строение вашего тела и вещи, которые мы нашли в вашей спасательной капсуле, доказывают, что вы родились в двадцатом или двадцать первом веке.

– Да, я родился в 1949 году, – кивнул Хаммонд.

Вильсон на минуту задумался.

– Эта хронология давно не используется… Но если применить ее, то получится, что сейчас идет 12094 год от рождества Христова.

Хаммонд невольно вздрогнул, хотя давно готовил себя к чему-нибудь подобному. Выходит, звездные часы не лгали… Но пропасть времени, через которую он пронесся, была слишком огромной, и его разум отказывался принимать правду такой, какой она есть.

– Наверное, вы уже завоевали космос? – глухо спросил он.

– Да.

– И даже звезды?

– Почти всю Галактику.

– Но тогда Куобба и Таммас…

– Куобба родился на одной из планет в системе Веги. Таммас прилетел со звезды Мизар. Люди колонизировали множество миров.

Сердце Хаммонда возбужденно забилось. Выходит, первые робкие попытки выйти в космос принесли свои плоды! Даже его «гибель» не остановила землян, и теперь весь космос стал домом для человечества!

Он сказал об этом с пафосом, но Дон Вильсон в ответ только грустно усмехнулся.

– О, нет, вы ошибаетесь, Хаммонд. Когда-то в далеком прошлом космос действительно был завоеван людьми. Он принадлежал всем и каждому, нигде не было ни границ, ни искусственных преград типа Великой китайской стены, которая некогда существовала на Земле. Но настал день, когда все изменилось. Космические полеты теперь контролируются могущественной расой враменов. Свобода и космос – ныне понятия несовместимые.

– Кто они такие, эти врамены? – возмущенно воскликнул Хаммонд.

– Они – враги всех хооменов. Их радары обнаружили ваш корабль прежде, чем он упал на Землю. На ваши поиски из Руроома были отправлены флайеры. Они обнаружили вашу спасательную капсулу, которую течение унесло, к счастью, далеко от этих мест. Теперь они охотятся за вами днем и ночью. Вот почему вам нельзя ни на минуту покидать это убежище. Врамены хотят убить вас!