Текст книги "Акренор: Девятая крепость. Честь твоего врага. Право на поражение (сборник)"

– Вспышка! – крикнул маг. На этот раз зажмурились даже рейнджеры Риттона.

Лашан встретился со своим противником справа от тракта. Он прошел уже пятьдесят шагов, оставив позади дюжину трупов орков, обошел скальный выступ и увидел высокого, почти с него ростом, орка, закованного в легкие латы. По всей видимости, это был вождь клана, который охранял колдующего шамана.

Ятаган орк держал опущенным, так что его острие практически касалось земли. Вместо щита в левой руке он зажал короткий кривой кинжал. На локтях и коленях вождя красовались короткие, на два пальца, шипы – внешне непритязательные, но на самом деле представлявшие собой страшное оружие ближнего боя. Ожерелье из клыков пораженных им врагов, надетое поверх доспехов, состояло из трех нитей, каждая из которых была заполнена.

Орк поднял ятаган, сделал шаг вперед и, замерев в стойке вызова, посмотрел на мечника. Взгляд орка обдал Лашана холодом, но одновременно он показывал, что перед мечником стоит боец, обладающий мудростью боя, закаленный в сотнях смертельных схваток.

Лашан принял вызов, также сделав шаг и встав в стойку готовности: рука, держащая меч, немного вытянута вперед, острие меча немного приподнято, вторая рука откинута назад, зажатый в ней прямой клинок длиной с локоть направлен острием в землю.

Несколько орков, только что бежавших к Лашану, сразу потеряли к нему интерес и переключились на другие цели. То ли они не сомневались в успехе своего лидера, то ли таковы были традиционные правила орков – не вмешиваться в поединок своего сильнейшего воина. Так или иначе, Лашан и вождь клана были теперь один на один.

Восемь шагов, разделявшие их до сих пор, исчезли в одно мгновение. Ятаган этого орка был огромен, просто великан по сравнению с оружием его собратьев. Первый же удар врага оказался столь мощным, что заставил мечника встряхнуть руку, держащую меч, чтобы избавится от онемения. Хотя и орку пришлось сделать то же самое. Их обоюдные движения не укрылись от внимания каждого из противников. Орк слегка кивнул, и после этого меч и ятаган начали мелькать в воздухе с невообразимой для такого оружия скоростью.

Лашан проводил удары и оборонялся в классическом стиле, ни на шаг не отступая от канонов, стараясь вкладывать в меч столько силы и скорости, сколько нужно, чтобы только сдерживать натиск орка. Впрочем, и орк делал то же самое. Для них это была еще разминка, нежели настоящий бой. Но с каждым ударом темп схватки увеличивался, каждый из них включал в узор боя все новые и новые приемы, которые они собирали всю жизнь.

Лашан провел косой удар сверху вниз, развернул кисть и повторил удар, но в обратном направлении. Орк сумел защититься и от первого удара, и от второго, после чего резко контратаковал. Отбив ятаган, мечник немедленно провел колющий удар мечом, но орк отступил в сторону. Лашан не надеялся пробить броню врага простым колющим ударом. Но он хотел провести сложную связку, начинающуюся с этого удара. Связка погибла в зародыше.

Орк сделал слишком сильный замах, которым так и хотелось воспользоваться, чтобы закончить поединок. Но, не втянувшись в ловушку, Лашан сделал шаг вперед и встречным ударом остановил ятаган почти у его основания. После чего резко отступил, ожидая подвоха. Подвох действительно был: орк воспользовался инерцией сшибки ятагана с мечом и за счет нее развернулся и провел горизонтальный удар на линии груди. Ятаган, двигающийся с огромной силой и скоростью за счет энергии, выброшенной из всего тела орка в момент скрутки его вокруг своей оси, мелькнул в опасной близости от мечника. Это был страшный «пружинный» удар, позволяющий вложить в оружие силу каждого мускула тела и выпустить ее, как из сжатой пружины. Но он становился страшным для противника только тогда, когда достигал цели. Сейчас же он стал опасным для орка, которого слегка, совсем чуть-чуть, занесло после промаха. Лашан мгновенно этим воспользовался, оставив легкий порез на правом запястье врага и глубокую вмятину в доспехах на его левом предплечье. Так или иначе, но первая кровь была пролита.

Бой, окружавший их, заканчивался. Орки, сначала выбитые из колеи мгновенной смертью шамана, затем испуганные появлением мага на поле битвы, моментально потерявшие всех своих укрывавшихся на деревьях лучников, погибли. Погибли все, лишь несколько из них пытались бежать, но их догнали стрелы рейнджеров.

Фантом поднял лук, пытаясь уловить момент чистого выстрела в вождя, кружащегося в танце с Лашаном. Стоявший рядом Аль'Шаур покачал головой.

– Не вмешивайся. Когда так поют мечи, вмешиваться нельзя. Это их бой. – Он отвернулся и присел рядом с одним из умирающих врагов, чтобы оборвать его мучения. Потом буднично добавил: – Тем более что орк проиграл. Он еще этого не почувствовал, но он проиграл. Это не тот бой, где есть место случайностям.

Орк оставил глубокий порез на левой руке Лашана, получив в ответ рану еще и левого запястья, не позволявшую ему больше держать нож. Орк сумел достаточно сильно задеть бедро мечника, и сейчас по левой ноге Лашана текла кровь, заставляя его слегка прихрамывать. Но лоб орка пересекла глубокая рана, кровь из которой заливала ему глаза и мешала ориентироваться.

Вождь выкрикнул короткую непонятную фразу и провел опасную связку из пяти ударов. Опасную и рискованную для них обоих. Орк наконец понял, что проигрывает схватку, и решил повысить ставки и положиться на случай. Итогом стал еще один глубокий порез на плече Лашана и меч, глубоко вонзившийся в щель между нагрудником и плечевой защитой. Орк рухнул на колени и медленно повалился на бок.

– Мы хорошо сражались, тонкокожий, – неожиданно произнес он на языке королевства. – Ты оказал мне честь, сражаясь и победив меня в поединке. Прежде чем ты покончишь со мной, я хочу поблагодарить тебя за этот бой.

Непослушной левой рукой, которой он мог хотя бы шевелить, вождь вытащил из-под доспехов амулет и сорвал его с шеи.

– Это амулет силы. Пусть он поможет тебе на твоем пути. Я не хочу, чтобы воин, победивший меня, пал от руки слабаков и опозорил свое имя, а значит и мое. Принеси мне славу, убив еще много своих врагов. Тогда я буду гордиться тем, что был побежден в схватке с великим воином.

Орк протянул амулет, и тот упал на ладонь Лашана, маленький камень, как будто светящийся изнутри иссиня-черным светом.

– А теперь окажи мне последнюю услугу. – Видя, как Лашан перехватил левый клинок, орк добавил: – Нет. Мечом. Я хочу умереть от меча.

Лашан медленно кивнул и вытянул свой меч из плеча орка. Встав на колени, он поднял свой меч обеими руками и вонзил его в горло врага.

– Пусть будут благосклонны к тебе твои боги. Ты достоин этого, – тихо произнес Лашан вслед уходящему противнику.

Генерал шел по лесу, сопровождаемый неизменным Орн'Филлипом. Генерал занимался непривычным для него делом – он пересчитывал трупы орков.

– Я насчитал чуть менее двух сотен, Филлип. А у вас как?

– У меня то же самое, мой друг.

Когда генералу пришло донесение, что передовой дозор на марше уничтожил группу из двух сотен орков, он рассмеялся. Но, поскольку вестовой был предельно серьезен, генерал решил проверить все лично. Теперь он видел все своими собственными глазами, но все еще не верил.

– Скажите мне, уважаемый маг, – наверное, этот ученик мага околдовал всех этих орков?

– Ну что вы, мой друг. На такое не способен даже я. Если здесь и была использована магия, то совсем чуть-чуть.

– То есть две дюжины луков уничтожили две сотни орков, а потом спокойно двинулись дальше? И ни одного убитого?

– Только трое раненых, – подтвердил идущий следом рейнджер. – Один был плох, но даже он выкарабкается.

– Невозможно. – Генерал покачал головой.

– Судя по трупам, это был хороший трюк. Они убегали от орков до тех пор, пока орков не осталось. Тот, кто придумал эту хитрость, достоин находиться среди дворян и вести войска в бой, а не красться в лесу.

– Да, – подтвердил генерал, – достоин. Но у каждого из нас свой долг и своя судьба.

Третья крепость, Аанек, была идеальным сооружением для обороны. Фактически она перекрывала перешеек между двумя скальными массивами. Севернее скалы тянулись почти до самой второй крепости и северного каньона. Скалы южнее требовали почти недели для того, чтобы их обойти. И южные оконечности этих скал активно патрулировались из четвертой крепости.

Западная стена была поднята на высоту около тридцати локтей, что делало ее практически неприступной для лобовых атак. Ров глубиной в человеческий рост, сейчас заполненный водой и трупами, создавал дополнительное препятствие, особенно при начале осады. Боковые стены и восточная часть крепости были значительно ниже, но они никогда и не подвергались прямым атакам. Во всяком случае, не со стороны орков. Расстояние от крепостных стен до скал было перекрыто невысокими дополнительными стенами, не более пятнадцати локтей вышиной, но, чтобы достичь их, врагу пришлось бы пройти несколько сотен шагов под градом стрел и камней с боковых стен. Дополнительные стены, «уши» – как их называли защитники крепости, были снабжены проходными воротами, сейчас закрытыми тяжелыми коваными решетками, опущенными, как только началась осада. Их называли южными и северными воротами, что было не совсем правильно, но с учетом того, что южные и северные ворота в стенах самой крепости отсутствовали, путаницы не возникало.

Атакующие с запада орки могли, безусловно, пробираться малыми группами по тропам, которыми были изрезаны окрестные скалы, но им понадобилось бы слишком много времени, чтобы собрать у восточной стены заметные силы. А возможные встречные атаки на такие отряды из восточных ворот крепости сделали бы такую попытку бессмысленной.

С учетом того, что крепость всегда, с момента ее строительства, существовала исключительно как военный гарнизон, гражданских в ней практически не было. Значительную часть внутреннего пространства крепости занимали неподвижно закрепленные баллисты и катапульты, готовые не подпустить осадные орудия и сооружения орков на расстояние, необходимое для обрушения стен.

По расчетам, крепость могла сдерживать силы, пятикратно превышающие количество обороняющихся. Великолепное соотношение, из-за которого серьезных нападений на Аанек не предпринималось уже много лет. И в этом сейчас и заключалась основная слабость защитников. Их просто было мало. Никто не ожидал столь массированного удара орков.

Из пятнадцати сотен защитников только десять еще могли защищать крепость через полторы недели осады. Остальные были либо мертвы, либо тяжело ранены.

Одна тысяча защитников против почти десяти тысяч орков, стоявших у стен, – поражение защитников становилось делом времени.

Сейчас баронет Владимир Вайю, имевший чин генерала королевской армии и занимавший должность командира гарнизона, стоял в верхнем зале цитадели, глядя в огромное западное окно на начало очередной атаки орков. Он был окружен офицерами гарнизона и посыльными, готовыми по первому его движению убежать с новым приказом. Хотя приказ мог быть только один – удерживать позиции.

Вчера орки дважды прорывались на стены и завязывали рукопашные схватки. Во второй раз баронет лично вел в бой резерв, чтобы стряхнуть врага со стены. Еще немного – и орки сумели бы закрепиться, и тогда битва перенеслась бы внутрь гарнизона.

Вчера орки дважды были сброшены со стен. Но каждый новый прорыв неуклонно уменьшал количество защитников и делал линию обороны все тоньше и тоньше.

Надежда баронета была только на то, что подмога уже на подходе. День, максимум два – больше защитникам не продержаться. Развязка была близка.

Маг крепости, в спокойное время всегда стоявший рядом с ним, отсутствовал с начала осады. С того самого момента, когда шаманы орков попытались с ходу проломить защитные заклинания города. За полторы недели генерал ни разу не видел мага, не высовывавшего носа из своей башни. Только иногда они обменивались короткими записками, узнавая друг от друга невеселые новости. И это было еще одной проблемой, о которой командир гарнизона предпочитал не думать, так как не имел никакого влияния на ситуацию. Магические атаки колдунов орков были необычайно массированными. Волшебник предрекал, что он сможет сдерживать шаманство орков только считаные дни. И его силы, и резервы башни мага были на исходе. Сколь бы ни велико было искусство мага крепости, но оно не могло долго противостоять грубой силе шаманского колдовства.

Вместо мага позади баронета стоял монах храма Нес'Ариана, назвавшийся Нес'Нуином. Монах пришел к восточным воротам через два дня после начала осады орков и до сих пор ждал какого-то особого отряда принца Грегора.

К генералу подбежал посыльный и тихо передал сообщение. Баронет наконец отвернулся от картины надвигающейся на крепость первой волны орков и обратился к монаху:

– Уважаемый Нес'Нуин. Похоже, что отряд, который вы ждете, наконец-то прибыл. Я не могу сейчас поговорить с ними, но прошу вас, немедленно поговорите сами вместе с одним из моих офицеров и проследите, чтобы их разместили. Если принесенные ими новости окажутся важными, я хочу их услышать. Вечером, после заката, я встречусь с вами и вашим отрядом. У меня есть для них поручение, важное поручение. Так что до вечера. – И баронет тихо добавил, обращаясь сам к себе: – Конечно, если крепость устоит до этого вечера.

– Это очень неплохой камень. – Вик вертел в руке амулет, доставшийся Лашану в последнем бою, не забывая при этой другой рукой запихивать в рот куски мяса. – Никаких подвохов. Это честное наследство. Магия странная, это ведь даже не рунный камень, а естественный самоцвет. К силе этого камня приложила руку сама природа. Если ты будешь носить его на шее, то на очень короткие моменты сможешь увеличивать свою силу. Получать голую силу, и ничего больше. И не ожидающий подвоха противник получит удар такой мощи, что может быть мгновенно поражен. Насколько я могу судить…

Маг сделал паузу, чтобы запить мясо водой из кружки. Паузой воспользовался Мугра:

– Носи на здоровье. Если уж тебе не суждено вырывать клыки у соперников, то это очень хороший талисман. Хотя я бы предпочел его клыки. Видел, какие они здоровые?

Маг поставил кружку и продолжил, как будто не заметив слова Мугры:

– Насколько я могу судить, ты сможешь воспользоваться этой силой один – может, два раза в день. Только такая частота использования станет возможной после длительного ношения этого амулета. Может, через год-другой. Найди хорошую цепочку для него и носи…

В комнату, где им накрыли стол, быстрым шагом вошел начальник гарнизона в сопровождении Нес'Нуина и нескольких офицеров.

– Рассказывайте, – коротко бросил генерал отряду. – Можете не вставать и продолжать вашу трапезу. Я даже к вам присоединюсь.

Сагран положил на стол лепешку, поглядев на нее с некоторым сожалением, и произнес:

– Четыре тысячи мечей из Азгара в полудневном переходе. Сейчас их передовые отряды, я думаю, завязывают бои с дозорными группами орков. Думаю, что сегодня оркам придется оттянуть от крепости часть сил, чтобы не получить удар с незащищенного юга.

– Гарнизона Азгара будет недостаточно, чтобы оттеснить орков от крепости.

– Недостаточно. Но они свяжут силы орков до прихода армии запада. Когда-то ведь она придет, это лишь вопрос времени.

– Мне необходимо ваше содействие в этом. – Баронет отпил из кружки и удивленно посмотрел на нее, но тут же забыл о своем удивлении и продолжил: – Мне нужно, чтобы вы встретились с командующим армией, идущей из Рамангара, и передали мою просьбу как можно быстрее прибыть к крепости. Битва вступает в решающий этап, и сейчас каждый час становится критичным.

Баронет снова отхлебнул из кружки.

– Почему вы пьете воду? – спросил он и, не дожидаясь ответа, опять продолжил: – К сожалению, за восточными стенами по лесам рыщут небольшие группы орков, и ни один вестовой, посланный на восток, не вернулся. А я не могу снять со стен даже полсотни мечей, чтобы очистить эти леса от орков. Это не просто несколько отдельных групп. Они действуют грамотно и координируют свои усилия. И их там больше сотни, может даже две. Они не подходят к восточным стенам, но не пропускают через этот лес никого. Мы как в западне здесь и даже не знаем, когда прибудет армия запада. Поэтому, – баронет стукнул кулаком в кожаной перчатке по столу, – передохните пару часов и отправляйтесь. Все, что я о вас слышал, позволяет мне верить, что вы пройдете там, где не смогли другие.

Так же быстро, как и пришел, баронет удалился.

– А я думал хоть одну ночь поспать в теплой постели, – сокрушенно сказал Мугра.

Они вышли из крепости ближе к вечеру и быстро преодолели открытое пространство перед стенами, очищенное от деревьев.

Чем глубже отряд уходил в лес, тем чаще они встречали следы недавно прошедших орков. Сагран то и дело менял направление, стараясь провести группу между бандами орков, рыщущих в округе. Иногда даже слышались крики врагов, перемещающихся по лесу невдалеке. Сагран вновь менял направление, и на время эти крики затихали.

Но их удача не могла длиться долго. Когда отряд пытался проскользнуть между двумя группами орков, третья неожиданно показалась впереди. Они заметили только силуэты в вечернем лесу, но и орки одновременно заметили их.

Не говоря ни слова, все члены отряда рванулись навстречу врагу, пытаясь не допустить, чтобы их обнаружили еще и другие группы противника. Орки явно имели специальные приказы на подобный случай. Одновременно с полетевшими с обеих сторон стрелами прозвучал орочий рожок, сигнализируя всему лесу о присутствии отряда. Эту группу орков отряд буквально смел, даже не останавливаясь. Воины королевства уже бежали дальше, оставив за спиной дюжину трупов орков. Но со всех сторон леса звучали рожки, отмечая начало погони. Орки действовали слаженно, чувствовалось, что на этот раз отряду противостоят стаи, специально тренированные для лесных погонь за людьми.

Несколько рожков зазвучало впереди, отмечая, что отряд окружен со всех сторон.

– Семь рожков, – выкрикнул Фантом на бегу. – Под сотню орков вокруг.

– Правее, – коротко бросил Сагран и повел отряд, пытаясь пройти в еще не совсем закрывшуюся щель между стаями орков.

Отряд проскользнул между ними, уже не имея возможности заботиться о том, чтобы быть незаметным. Стаи тут же развернулись для преследования, но все-таки отряду удалось оторваться на сотню шагов.

Фантом на мгновение приостановился и выпустил назад стрелу, доставшую выскочившего между деревьями орка. Справа и слева от них снова зазвучали рожки – орки брали людей в полукольцо, которое вновь начинало сжиматься.

Сагран выпустил стрелу во фланг, заставляя покатиться по земле еще одного орка – силуэт в лесу, бежавший параллельно с ними. Ответные стрелы начали мелькать в воздухе.

– Влево! Выбьем крайнюю стаю, – скомандовал Сагран. Отряд резко ушел влево.

В лесу мелькали силуэты уже пары дюжин орков. Воины принца Грегора сшиблись с левой стаей на полной скорости, успев выпустить только несколько стрел до рукопашной.

– Не останавливаться! – крикнул Сагран.

Никто и не останавливался. Выпустив стрелу, которая не достигла цели, так как орк успел спрятаться за деревом, Рем одним движением перебросил лук за спину и выхватил меч. Противник, избежавший его стрелы, не сумел избежать его меча. Он только-только высунулся из-за дерева, как Рем на бегу снес ему голову. Отбив атаку приблизившегося сбоку другого орка, Рем пробежал вперед, резко развернулся и метнул стилет в спину еще не успевшего повернуться врага. И опять побежал.

Отряд снова уходил вперед, оставив на земле еще полдюжины орков. Но рожки продолжали звучать, кольцо все больше сужалось.

Стрела пробила плечо Лашана лишь немного в стороне от сердца. Страшная стрела орков, с зазубренным наконечником, вытащить которую было очень тяжело. Лашан замедлил бег и упал сначала на колени, а потом на грудь.

Виктор подбежал к нему и начал разрезать кожаный доспех на его плече сзади.

– Выживет? – спросил остановившийся Сагран, только что выпустив еще одну стрелу.

– Если я не помогу ему немедленно, то нет. – Виктор повернул Лашана на бок и резким движением протолкнул стрелу вперед, в глубь плеча, пока наконечник не показался с другой стороны.

– Мы примем бой здесь, – крикнул Сагран, подряд выпуская еще две стрелы и уклоняясь от стрелы орка.

– Мне тоже надоело бегать, – пробормотал Брентон, перехватывая секиру поудобнее.

Их окружили три десятка орков. Еще столько же приближались, их рожки звучали не более чем в минуте бега.

Сагран выпустил еще три стрелы, прежде чем ему пришлось отбросить лук и взяться за меч.

Вокруг Кима быстро образовалась куча из нескольких тел орков, каждый из которых не успел добежать до него за то время, пока он вытаскивал очередной стилет. Но стилеты заканчивались. Еще один орк был уже в трех шагах, когда в его горло вонзился последний стилет. Увернувшись от падающего тела, Ким выхватил клинки.

Виктор всыпал в рану Лашана красноватый порошок, отчего кровь, толчками выходящая из плеча, зашипела. После этого маг зажал рану рукой, другой нашаривая в сумке нужную траву и бандаж.

Хаграл, окруженный несколькими орками, сделал длинный выпад и покончил с одним из них. Неожиданная боль в ноге заставила его упасть на колено: кто-то, неожиданно оказавшийся сзади, перерезал ему сухожилие. Крутанув мечом, Хаграл в ярости перерубил напавшему на него ногу, и захлеставшая кровь ослепила мечника. В последний момент, пытаясь выиграть время, Хаграл упал на землю и подкатился под ноги двоих орков, образовав кучу, в которой мечи и ятаганы стали бесполезны. Хаграл вслепую тыкал ножом в навалившиеся на него тела.

Еще два десятка орков выбежали на место схватки. Сагран получил скользящий удар ятаганом и на мгновение отскочил от своего противника, пытаясь перегруппироваться. Две стрелы из второй волны орков глубоко вошли в его грудь, и враг, с которым он только что сражался, сделал шаг вперед и замахнулся для последнего удара.

– Не-е-т! – закричал Виктор, завязывавший бинт на теле раненого. Отстранившись от тела, он протянул руку в отталкивающем жесте и выкрикнул два слова.

Орк нанес удар, глубоко разрубив плечо падающего рейнджера. Одновременно с этим кровь самого орка вскипела. Она разорвала его легкие, и красный фонтан вырвался из его рта, орошая все вокруг.

Виктор повалился рядом с Лашаном, потеряв ниточку, связывавшую его с реальностью.

Оставшиеся орки сначала остановились, не веря увиденному, а затем побежали. Как они умерли, не смог потом вспомнить никто в… Никто вообще не помнил ничего, что происходило в следующие минуты. Но когда отряд пришел в себя, трупы последних орков уже были изрублены на куски.

Маршал запада Тукан по прозвищу «Филин», седовласый воин, не имевший дворянства, но имевший память о десятках битв, в которых он руководил армией запада, и шрамы, обезобразившие его лицо, неспешно скакал вдоль колонны движущихся пехотинцев. Жеребец шел легкой рысью, маршал же думал о том, каким образом и откуда орки сумели собрать такую внушительную силу у стен крепости Аанек. В силу своей должности маршал постоянно следил за донесениями, содержащими сведения о миграциях орков вдоль западных границ, но последнее нападение переворачивало представления о возможностях орков. Не только из-за количества напавших, но прежде всего из-за той скрытности и скорости, с которыми они сумели осадить крепость. Единственный сокол, прилетевший из третьей крепости, нес сообщение примерно о шести тысячах орков, неожиданно осадивших ее стены, и о предположении, что эта цифра может оказаться не окончательной. Ввиду этого глубоко уважаемый маршалом баронет Владимир просил подкрепление.

Маршал, чутье которого не раз помогало удержать западные границы, решил вывести из города практически весь гарнизон, застоявшийся, как он считал, без дела. И сейчас он скакал мимо колонны, составлявшей более семи тысяч пехотинцев, к которым нужно было добавить еще почти тысячу легкой кавалерии и пять сотен тяжелых конных рыцарей. Закованных в латы рыцарей маршал взял скорее из необходимости размять их застоявшихся лошадей, чем из реальной веры в то, что они могут быть полезны на границе, сплошь заросшей лесами. В таких местах тяжелая кавалерия была легко уязвима. Значительно больше он полагался на возможности легкой кавалерии, которую называли «пешими кавалеристами» за их умение мгновенно спешиваться и организовывать глухую оборону, ощетинившись железом.

Заметив пыль от лошади вестового далеко впереди, Филин пришпорил коня. Свое прозвище, практически превратившееся в родовое имя, он получил за мудрость и необычайную зоркость, как считал он сам. И за любимую привычку неподвижно, лишь иногда поворачивая голову, сидеть часами на советах, как добавляли злые языки.

Вестовой вздыбил лошадь, заставив жеребца Тукана отшатнуться. Не заметив этого, юноша, явно младший отпрыск дворянского рода, начал докладывать:

– Мой командир, передовые отряды столкнулись с группой людей в миле отсюда. Похоже, это рейнджеры из третьей крепости, шедшие навстречу нам. Похоже, они пробирались всю ночь. Они все в крови, большая часть их ранены, и… – вестовой заколебался, не зная, как лучше выразить свою мысль, – и, похоже, все слегка невменяемы. Они несли на себе троих раненых и одного мертвого. Уже остывшее тело. Они ни с кем не хотят говорить, требуют немедленного разговора с вами и еще…

Вестовой сглотнул, пытаясь перебороть страх перед магом, который очень редко выходил из своей башни в Рамангаре, но сейчас скакал рядом с маршалом, что вносило сумятицу в умы младших офицеров, никогда не видевших возможностей магии, но боявшихся их.

– И еще они требуют к себе волшебника. Немедленно… – Последнее слово юноша произнес склонившись в поклоне, чтобы скрыть ужас, который выдавали его глаза.

Маг ухмыльнулся.

– «Немедленно» говоришь? Что ж, господин маршал… Не следует ли нам посмотреть на этих людей? Немедленно. – Улыбка мага стала еще шире.

Маршал пришпорил коня и перешел в галоп.

Они подскакали к восьмерым воинам, сидевшим вокруг костра. Окружавшие их легкие пехотинцы маршала встали, отдавая приветствие командиру, но недавно прибывшие бойцы продолжали сидеть, лишь невысокий юноша, еще совсем мальчик, встал и направился в сторону маршала.

Один из офицеров кинулся было призвать к порядку незнакомцев, но повелительный жест спешивающегося маршала остановил его.

– Пусть сидят. Им сейчас не до субординации.

Юноша прошел мимо маршала и схватился за поводья лошади мага.

– Уважаемый волшебник, вы должны посмотреть на нашего товарища. Он не приходит в сознание и едва дышит.

– Почему ты считаешь, что на него должен посмотреть я, а не лекари? – спросил Т'Асмерин, потомственный маг Рамангара.

– Потому что он тоже волшебник, вот почему. Он потерял сознание во время последнего заклинания вчера вечером. Просто упал и больше не шевелился. Лекари только разводят руками.

– Откуда взяться магу среди маленькой группы рейнджеров?

– Ну, он не совсем маг, он ученик мага. Ученик волшебника З'Вентуса из Прокриона. А мы не рейнджеры, мы специальный отряд принца Грегора, – ответил Ким, махнув рукой в сторону своих товарищей. – Так вы посмотрите?

– Конечно, юноша, я посмотрю.

Маг направился в сторону развернутой палатки лекарей.

– Странные дела творятся. С каких это пор ученики магов бегают по лесам, без армии и без учителя, – бормотал на ходу волшебник. – Я так и знал, что З'Вентус когда-нибудь свихнется после одного из своих экспериментов.

– Прошу меня простить. – Ким развернулся в сторону терпеливо молчавшего маршала. – Мы шли вам навстречу с сообщением из третьей крепости. Командир гарнизона передает, что почти десять тысяч орков осаждают его крепость и, несмотря на подкрепление, прибывшее из Азгара, каждый день на счету. Он не уверен, что крепость выстоит хотя бы сегодняшний день, маршал. – Ким поклонился.

Маршал кивнул, положил руку на плечо юноши и сказал:

– Я скорблю вместе с тобой о твоих товарищах. Ты будешь хорошим воином, и твоя скорбь сделает тебя сильнее.

Развернувшись к офицерам, он произнес:

– Вестовых ко мне. Пора показать оркам нашу силу.

К сидящему рядом с Виктором волшебнику подошел Мугра.

Маг положил руку на лоб ученика и взглянул на присевшего рядом воина.

– Он плох. Я помог ему, чем смог, но сейчас его судьба в руках богов, а не моих. По вашим описаниям, он выбросил заклинание, на которое у него не было ни энергии, ни знаний. Я вообще плохо представляю, как такое возможно – зажечь кровь в живом теле. Я бы очень хотел поговорить с ним об этом. Мне такие заклинания недоступны.

– Что может ему помочь?

– Сейчас ему может помочь только Локо, и никто больше. Маг, находящийся в состоянии сильного потрясения или ярости, может разбить все барьеры, ограничивающие его, и произнести заклинание, недоступное ему в нормальном состоянии. После этого он умирает, почти всегда. Известны лишь несколько случаев, когда маги сумели выжить после такого. Если он выживет, то либо потеряет свою силу, либо она значительно увеличится. Но повлиять на исход мы не способны. Он все еще может умереть.

– Он не умрет, – тихо, но уверенно произнес Мугра.

– Я буду молиться об этом. – Маг кивнул. – Идете ли вы с нами обратно на запад?

– Нет, мы останемся. Мы будем хоронить друга. Как только прибудет монах.

Первый осенний лист, неслышно планируя, упал на землю.

Заря освещала осенний лес, превращая его в сказочный мир эльфов.

Заря освещала погребальный костер, на котором неподвижно покоилось тело воина.

Заря освещала орду орков, идущих в наступление на стены.

Вожди решили взять крепость сегодня, бросив на нее все силы. Они не могли больше стоять у стен и одновременно сдерживать постоянные нападения на юге. Пришло время решающего удара.

Даниэль положил на тело воина лук, молча поклонился мертвому и отошел в сторону.

Волна орков нахлынула на крепость.

Мугра разжал непослушные пальцы и положил в ладонь мертвеца медную монетку. С усилием закрыв ладонь рейнджера в кулак, он сжал его в своей руке.

– Пусть Лодочник не заставляет тебя ждать, друг. Пусть лодка плывет плавно и быстро. Пусть на том берегу тебя встретит сам Нес'Ариан и склонится перед настоящим воином.

Орки бежали от стен, встретив неожиданно яростное сопротивление защитников, усиленное прибывшим подкреплением.

Хаграл, сидевший в двадцати шагах от костра, приподнялся, стараясь не задевать поврежденную ногу, и встал на одно колено. Вытащив из ножен меч, он вонзил его в землю перед собой, склонив голову.

Генерал крепости Азгар закричал, бросая тысячи мечей с юга вперед, на оборонительный строй врага.