Текст книги "Экзо: Экзо. Порядок доставки. Точка Заката"

Здесь, меж дряхлых домов, среди разросшихся перелесков, тоже могло оказаться непросто. Здесь, с большей вероятностью, могли быть люди. Иногда они селились небольшими коммунами на окраинах мурашников, пытаясь совместить преимущества и леса, и близости к ресурсам.

Но все же здесь Дрею было проще. Он лучше мыслил и действовал в терминах плоскости, и постоянное включение в рассмотрение третьего измерения его порядком измотало.

Доставщик и девочка выходили из города. Их путь по земле освещался Млечным путем небес.

Дрей скользнул взглядом по огромному плакату, чудом до сих пор державшемуся на высоком столбе. Даже серебристые буквы еще не выцвели:

Уходя возьми с собой надежду.

И идеальное здоровье, нано-здоровье.

Оставляя позади каменную ловушку, каждый из них, по-своему, уносил надежду с собой.

Глава седьмая: Страж Святынь

Любовь – она в выпитой воде. Все остальное – ерунда.

Екатерина Великина. «Пособие по укладке парашюта»

Нас создали.

Это доказано раз и навсегда. Доказано эволюцией, миллиардами рождений и смертей всех тварей, когда-либо существовавших.

Все мы и всегда спорили, доказывая друг другу одно и то же. Нас создали. Бог это был, высшая сущность, или лепить нас взялась сама Вселенная – это уже мелочи, обсуждение такой ерунды можно оставить софистам.

Нас создали.

Это бесспорно. И в этом мы всегда были правы.

Мы ошибались в другом. Мы ошибались, считая, что акт творения завершен.

Наше создание отнюдь не окончено. Миллионы лет эволюции – это и есть пятый день. И сотни тысячелетий, начавшихся с дубинки в лапе обезьяны и не закончившиеся по сей день – день шестой.

Кто и когда сказал, что Бог обязан сотворить все в одно мгновение, или даже неделю? Кто сказал, что зарождение белковой жизни и несколько миллионов лет после этого, мелькнувших на Земле – не всего лишь один-единственный вздох для Вселенной?

Или, может быть, так: зачем всевышнему браться за столь простую работу, которую можно сделать быстрее, чем за пару миллиардов лет? Это же, по крайней мере, скучно.

Нас создали. И продолжают создавать. Каждую нашу мысль, каждую эмоцию, наслаждаясь самим процессом творения и отнюдь не стремясь поскорее достичь результата.

Так же, как мы сами создаем себя. Кто мы еще, как не часть этой Вселенной? Кто мы, как не поступь богов?

Библия Экзо

«Двойная спираль». Гемм класса сопроводительных. Именно ввиду этого считается одним из наиболее распространенных. Является одним из эталонов в товарообмене. Класс сопроводительных геммов, подкласс: катализаторы. Не имеет самостоятельных свойств, однако может значительно усиливать ряд геммов класса мускульных модификаторов при одновременном с ними употреблении.

Библия Экзо. Приложение 2. «Наши знания о геммах». Источник не указан

Через полчаса быстрой ходьбы Илона нейтрально вроде бы заметила:

– Угроза снизилась.

– «Багратион»?

– Ага, – подтвердила девочка. – Как бы они ни торопились, как бы им ни хотелось нас нагнать, но они тоже устают. И не меньше, чем мы. Вдобавок они нас потеряли, и сейчас им приходится сделать три шага, пока мы делаем один. «Багратион» говорит, что у нас появились пять часов уверенной форы.

– Посмотрим, – туманно ответил Дрей, продолжая шагать вперед.

Они двигались все дальше от мурашника, и девочка больше не поднимала тему ночлега. В принципе, Дрей с ней уже согласился, но одно дело – решить сделать привал, другое – выбрать для него место. Поэтому он и продолжал идти, но теперь поглядывал по сторонам не для того, чтобы вовремя уловить признаки опасности, а в поисках более или менее надежного убежища.

Несколько часов отдыха, это все, что им сейчас было нужно. «Багратион» не врал. Как раз сейчас наступил хрупкий баланс, неустойчивое равновесие вероятностей. Каждый следующий шаг, сделанный вместо немедленного отдыха, повышал вероятность того, что, когда наступит время, они с девочкой не будут достаточно быстры.

И наконец Дрей увидел нечто, хоть как-то удовлетворяющее его вкусу. Эту будку вообще тяжело было не заметить – она стояла прямо на перекрестке и без того нешироких дорог. Она должна была полностью перекрыть движение машин, которые когда-то здесь ездили. Из чего даже неопытный наблюдатель мог сделать вывод, что будка появилась тогда, когда машин на ходу уже не было. В последние годы Заката.

Дрей уже видел нечто похожее и раньше – но никогда столь хорошо сохранившееся.

Наверное, это сооружение строилось как киоск, в которых раньше продавали всякую мелочь. Киоск по назначению, но по внешнему виду он больше напоминал бункер, блиндаж, дзот, что угодно, но не магазин. Толщину стен можно было определить по глубине окна выдачи, больше похожего на бойницу. И судя по толщине этих стен, бункер мог легко выдержать небольшой артобстрел.

Поверху, под самой крышей здание окольцовывала широкая полоса непотускневшего металла. И на ней, даже в темноте, отчетливо виднелась повторяющаяся по всему периметру надпись:

«Нано-здоровье».

Чуть ниже, прямо на серой бетонной стене, фосфоресцировала еще одна надпись. Эта, в отличие от первой, была стилизована под уличное граффити, но, судя по качеству изображения, ее наносили осознанно, и не уличные художники.

«Сильнее машин».

Подойдя еще ближе, Дрей обнаружил, что этим реклама не заканчивалась. Мелкие, теперь уже не светящиеся письмена покрывали всю бетонную поверхность. Они оказались защищены от времени значительно хуже, но Дрей успел рассмотреть одну:

«Наши клиенты выжили в пятиминутной войне за Рио. Хотите ли выжить вы?»

Дальше тему настенного чтения продолжить не удалось, потому что на него вновь накатило.

Это был первый сложный эпизод, показанный «Генератором». И в первый раз Дрей-призрак хоть что-то успел сделать.

Вновь появился вертолет-разведчик, но в этот раз Дрей, вместо того чтобы прятаться, вскинул автомат и дал короткую очередь. Реакция экзо-фантома была молниеносной – видимо, подсознание уже все решило за Дрея еще после первого ролика. Но даже несмотря на неимоверно быструю реакцию экзо, вертолетик все же успел начать маневр уклонения. Это ему не помогло, и фантом все равно собрал две пули, но сам факт того, что дрон успел среагировать на быстро поменявшуюся обстановку, не мог не пугать.

Слишком быстро. У летающего дрона было достаточно собственных, пусть и железных, мозгов для принятия оперативных решений.

Вертолетик только начал свой длинный и хаотичный путь к земле, а Дрей-фантом уже бежал. Девочка-фантом бежала за ним. Их позиция была засвечена, сбил он вертолет или нет, и Дрей ожидал повторения удара ракетой в любой момент.

Но ракета так и не прилетела. Видимо, «Генератор реальностей» учел абсурдность уничтожения основного приза в этой гонке и ввел коррекцию – девочка должна была остаться живой и на это должны были быть направлены действия любой из сторон в войне призраков.

Однако результат остался тем же. Дрей-призрак еще успел заметить вспышку вдалеке – выстрел из снайперской винтовки. И даже попытался уйти из-под удара. Более того, он успел уйти с траектории первой пули, но только для того, чтобы поймать вторую. «Доги» ходят парами, напомнил себе он, падая на землю с пробитой головой.

Вернее, на землю падал призрак, а напоминание себе сделал настоящий Дрей. Но в этом состоянии у него было полноценное ощущение, что именно он сейчас падает вниз, одновременно пытаясь подготовиться к дальнейшей жизни после того, как закончится эта смерть.

Странный был гемм, что и говорить.

Почти механически Дрей воссоздал, что отпечатала его настоящая зрительная память, пока «Генератор» демонстрировал ему свою очередную извращенную реальность. Девочка взяла Дрея за руку и завела внутрь, пока он был в грезах. Дверь в это бомбоубежище была давно взломана. Хоть и немного людей оставалось в этих местах тогда, когда окончательно прекратили работать подобные киоски, но все же кто-то добрался и сюда.

Его глаза видели и еще кое-что при входе. На двери была еще одна надпись. Не такая красивая, как предыдущие – просто клочок пластика, приклеенный прямо к двери, болтающийся на честном слове. И на нем от руки было написано:

«Уведомляем наших клиентов, что, желая максимальным образом удовлетворить все потребности покупателей, «Нано-здоровье» начинает продажу наиболее распространенных генетических модификаторов».

Впрочем, то, что киоск был взломан, было неудивительно – ведь единственное, что реально ценилось сейчас при обмене, были как раз геммы и нанокультуры. А это место относилось как раз к тем, где стоило искать пробирки с ботами прежде всего.

Так что Дрей не имел ни малейших иллюзий по поводу того, что здесь хоть чем-нибудь можно будет поживиться. Тем не менее, как только экзо пришел в себя, он начал обшаривать помещение. Скорее, по привычке доставщика, чем реально надеясь обнаружить что-то ценное.

Пустые полки, пыль и запустение. Дрей включил фонарик и разместил его так, чтобы луч светил прямо в стену, оставив лишь маленькую щель. Света это давало мало, но достаточно для его модифицированных глаз.

Важнее, чтобы этот свет не заметили снаружи. Поэтому лучше было перестраховаться.

Обойдя все помещение по периметру, Дрей обшарил каждую полку, большинство из которых было просто развешено вдоль стен. Потом взялся за стол, стоявший посередине круглого помещения киоска. Стол был тоже круглый – пустая полупрозрачная круглая платформа на ножках. Спрятать в таком столе что-либо было невозможно.

Видимо, некоторых клиентов заводили внутрь и усаживали именно за этот стол. Дрей прикоснулся к прохладной поверхности и представил, как это было. Как происходило превращение обычных людей в предков нано.

Это не было видением, и «Генератор» обвинить было сложно. Однако воображение Дрея разыгралось настолько, что реальность опять раздвоилась:

«– Хотите вколоть нанороботов дома, или мы можем вам в этом помочь? …Нет, ну что вы, конечно, эта услуга бесплатна для наших клиентов. Если вы боитесь болезненных ощущений, то мы можем сделать все под местным или даже общим наркозом. …Ну что вы, конечно да – вы можете провести у нас столько времени, сколько вам понадобится, чтобы прийти в себя и восстановиться. Вы не беспокойтесь, это даже быстрее, чем пластика груди. Процесс налажен, пара часов и вы полностью в норме.

…Нет, никто из наших клиентов не погибал после инъекции, это лишь слухи, которые распространяют наши конкуренты. Но, скажу вам по секрету, с этими генными модификаторами не все так хорошо, как они говорят. Там все значительно хуже с этим, что вы, что вы. Очень много людей приходит к нам и жалуется на ухудшения. Но мы уже мало что можем сделать, вы же понимаете. Да, и не говорите, очень страшно. Страшно даже выходить на улицу – не то что думать, как будет завтра. Я давно уже переселился прямо в магазин, лишь бы не подхватить какую-нибудь заразу от экзотического генного урода. …Так как, местный наркоз, быть может?»

Дрей оторвал руки от стола и посмотрел на Илону.

– Не стыкуется, – задумчиво начал он.

Девочка согласилась:

– Слишком серьезная защита. Слишком поздний период Заката. Здесь должны были жить, и первые, базовые инъекции должны были, как я слышала, проводиться в больнице или в любом другом оборудованном стационаре, под присмотром, иначе слишком многие не выживали. Ударные дозы наноботов, носители генных модификаций – неважно. Для первого раза нужен был стационар. Но где здесь?..

Дрей посмотрел на пол и теперь, когда знал, что искать, практически сразу обнаружил малозаметный люк в подземные помещения бункера.

– Дверь прикрой, – скомандовал он, подцепляя крышку и готовясь спуститься вниз.

Как ни странно, внизу было сухо.

Помещение здесь было раза в четыре больше, чем на поверхности.

В остальном эта комната мало чем отличалась от той, что была наверху.

Те же стеллажи и полки вдоль стен. Разве только большая часть шкафов здесь были уже металлическими и, наверное, раньше запирались. Сейчас все они были либо открыты, либо взломаны. Та призрачная надежда на поживу, которая появилась у Дрея в момент его спуска по крутой винтовой лестнице, быстро таяла. Вряд ли здесь оставалось что-либо ценное.

Конечно, в это помещение внизу вряд ли попадали все проходившие мимо грабители, но… оно было пустым. Возможно, его опустошили под конец владельцы. Или продавцы. Это было неважно.

Вместо стола, как наверху, здесь располагались две стационарные больничные кровати, и около каждой из них была куча каких-то приборов, ныне никому не нужных. Эти железяки работали от электричества и сейчас не стоили ничего. Ценилось то, что могло работать на батарейках. Или от ручных генераторов, то есть не было капризно и чувствительно к качеству тока.

– Здесь можно попытаться пересидеть. – Дрей все же произнес эту мысль вслух, хотя и сильно сомневался, что это лучший вариант. Одновременно он начал механически осматривать полки, одну за другой.

Илона ответила не сразу, похоже, «Багратион» работал на полную. Потом все же высказалась:

– Прямо сейчас одинаково плохо. Уйдем мы поверху или попытаемся пересидеть здесь. Не так уж много у нас шансов, все равно… Через три часа – на десять процентов предпочтительней будет уходить поверху. Через шесть часов – шансы уйти поверху опять падают и сравниваются с укрытием. Если мы не уйдем отсюда через шесть часов, то наши шансы уйти вообще стремительно падают. Тогда лучше уж будет сидеть здесь. Около двух недель.

– Н-да. – Дрею захотелось кому-нибудь пожаловаться на жизнь. Но подобной роскоши ему вряд ли кто-нибудь мог предоставить. – Две недели мы здесь не высидим. Да и вообще – при равных шансах лучше уж бежать.

– Да. Кроме того, если мы остаемся здесь, то неопределенность прогноза стремительно уменьшается и практически от наших действий больше не зависит. А наверху – мы или ты хоть как-то влияешь на ситуацию.

– Если у них есть нюхачи, то нас найдут даже здесь.

– Это учтено в расчетах.

– Ты, кстати, могла бы посчитать и третий вариант? Уж до кучи.

– У нас есть третий вариант? – невозмутимо уточнила девочка.

– Мы сейчас как животные, – объяснил Дрей. – Низшие. Любые. Любые животные. У них есть три реакции на опасность – убежать, замереть, или в нашем случае – спрятаться. Третий вариант – контратаковать.

Девочка кивнула сразу, но ответила лишь после длительной паузы:

– Шансы оцениваются как ненулевые, – удивленно произнесла она.

– Насколько ненулевые?

– Не настолько, чтобы бросаться в атаку. Доли процента. Это не предпочтительная стратегия. Но «Багратион» считает, что шансы есть.

– Смотри-ка ты! – воскликнул Дрей. Сначала девочка восприняла это восклицание как реакцию на свой ответ, но быстро поняла, что это не так.

Дрей вытащил из угла нижней полки взломанного металлического шкафа контейнер. Пыльную такую коробку, многие и не обратили бы на нее внимания.

Но Дрей был доставщиком. И он-то уж точно сразу узнал эти очертания.

Универсальный контейнер-холодильник корпорации «Генная логика». Это сейчас генные модификаторы таскали безо всякого специального оборудования, да и то не все. Далеко не все модификаторы могли так храниться. Долго – уж точно немногие. Поэтому среди знающих людей такие контейнеры, если они были исправны, ценились подороже, чем многие базовые геммы или нанокультуры.

А этот был исправен.

Стандартное средство хранения геммов, к каким относился и этот контейнер, внешне – неказистая иссиня-стальная прямоугольная коробка с крупными вдавленными буквами «ГЛ».

Но внутри все было значительно сложнее. Хранение только одной пробирки. Атомная батарейка, срок службы до нескольких сотен лет. Пассивная холодильная установка. Полная термальная непроницаемость. Система балансировки динамических нагрузок. Три уровня вложений, связанные между собой вязкой средой, поглощающей кинетическую энергию ударов. Даже пуля не могла повредить содержимое. Даже с кувалдой пришлось бы очень сильно попотеть, чтобы уничтожить пробирку.

И при этом ларчик открывался простым нажатием на крышку. Дрей слышал еще много чего об этих контейнерах, не во все верил, но во многом сумел убедиться в свое время лично.

«Генная логика» должна была хранить, перевозить и доставлять очень разные модификаторы. Иногда они были недорогими, но зачастую стоили просто баснословно дорого. Решение было кардинальным – вся продукция корпорации хранилась только в подобных контейнерах. На круг это оказывалось дешевле. Контейнеры не разбирались. Не чинились. Были настолько надежными, что могли служить десятилетиями.

Но сейчас даже их осталось совсем немного. И они были в цене.

Дрей отрыл крышку ларчика-шкатулки-контейнера и повторил:

– Смотри-ка ты! – но теперь уже поспокойнее.

Контейнер был с содержимым.

Пробирка, закрепленная внутри, тихо ждала своего часа. В пыльном углу металлического шкафа.

Но брать пробирку Дрей не стал – все равно на взгляд ее содержимое было не распознать.

Вместо этого он выдернул этикетку – маленький металлический жетон, вставленный в специальный паз внутри.

– Смотри-ка ты! «Тройная cпираль». Что такое «Тройная cпираль», не знаешь? Похоже, нет описания. Наверное, поэтому и оставили здесь валяться.

Девочка помотала головой:

– Слышала только о двойной.

– О двойной я тоже слышал. Даже пару раз использовал. Подожди-ка…

Дрей оглядел помещение еще раз. То, на что раньше он не обращал внимания, теперь сразу бросилось в глаза: несколько толстых бумажных справочников – каталогов продукции.

Он посмотрел название одного – по нанокультурам. Потом – второго, третьего. Магазин был «Нано-здоровья», поэтому и все справочники были соответствующими.

– Ничего. Только по нано, – сказал он, откладывая последний.

– Модификаторы третьего уровня обычно означают воздействие на мозг и органы чувств, – начала вслух размышлять девочка. – Спирали обычно являются катализаторами. Простая «Спираль», «Двойная cпираль»… Получается…

– Получается усилитель модификаторов ментального слоя. Бесполезная сейчас вещь, потому что таких у меня больше нет.

– Может быть, это не так. Ты же вколол «Генератор реальностей» достаточно недавно. Я слышала, что катализаторы хорошего качества зачастую накладываются даже на геммы, использованные в течение суток. Не обязательно строго одновременно. В любом случае, хуже тебе точно не будет.

– Хуже не будет, – кивнул Дрей. – Конец Заката. Тогда научились делать геммы, которые не гробили человека сразу.

Дрей смахнул остатки истлевшей материи, бывшей когда-то постельным бельем, с одной из коек и начал на нее укладываться.

– Сколько дней прошло с тех пор, как я последний раз спал на кровати, пусть даже на такой. Укладывайся на вторую, у нас три часа – и будем уходить.

Дрей, больше не раздумывая, снял колпачок с ампулы, которая была одновременно и шприцем, и вколол себе «Тройную спираль». Вряд ли он что-то терял. А любое подспорье в текущей ситуации ему не помешает.

После этого он посмотрел, улеглась ли девочка, и выключил фонарик.

…Спираль» подействовала. Он так до конца и не понял, спал ли эти три часа или метался в бреду.

Потому что на этот раз видения следовали одно за другим.

Он наступил на «паука». Наступил специально – настолько омерзительным в этом сне-бреду ему казалось зрелище металлизированного членистоногого. Взрыв оторвал ему обе ноги.

Но во время своего следующего бреда он успел насладиться зрелищем собственной смерти, прежде чем погрузиться в новый бой.

Он швырнул в «паука» камнем. Бросок был точным, камень увесистым, а его скорость – достаточной, чтобы сбить «паука» с ног. Но не достаточной, чтобы выбить из него все его дроновые мозги. «Паук» взорвался, но Дрей уже спрятался за углом дома. Вертолет он подстрелил, так что наверх экзо больше не смотрел. Смотрел по сторонам, пытаясь уловить движение очередной «кобры». Змея-дрон так и не появилась. Вместо нее на дорогу вышли «доги». Оба сразу, пара. Дрей метнулся в сторону очень быстро, на мгновения опережая пули крупнокалиберного пулемета. Это было действительно быстро. Но очередь второго «дога» подрезала его прямо в воздухе.

И снова Дрей сумел насладиться видом пуль, пробивающих насквозь его грудь. Одна из них оторвала ему, уже мертвому, руку.

Дальше посмотреть не удалось, потому что для острастки оба «дога» выпустили ракеты.

И все это было лишь начало. Так, для затравки.

Дальше «Генератор реальностей», окончательно спевшись с «Тройной спиралью», начал уже полноценную демонстрацию. Невозможно стало даже теоретически представить, откуда «Генератор…» мог брать информацию, на основе которой формировал каждое следующее бредовое видение. А они были одно хлеще другого.

Против Дрея начали выступать дроны, о которых ему никогда не рассказывала девочка. О которых даже он сам никогда не слышал. Безумные комбинации худших ночных кошмаров.

На Дрея летели комары. Туча комаров. Каждый из них жалил пусть и не больно, но эти мини-дроны были явно начинены чем-то нервно-паралитическим. Хорошо, что рассчитанным на обычных людей, иначе он окочурился бы уже давно. Но их была туча. И каждый следующий укус делал его слабее. Скоро он просто перестал шевелиться – не мог, хотя и был еще жив. А «комары» все продолжали и продолжали его кусать.

Дрей в очередной раз приготовился «отделиться от тела» и насладиться со стороны еще одной собственной смертью, но это оказался не конец.

Он из последних усилий дотянулся до рюкзака, выдернул из него пробирку и вколол ее содержимое прямо себе в грудину. Боевой коктейль, один из немногих, имеющих длинное название. Он назывался среди знающих людей «Ты еще об этом пожалеешь».

И эта ампула действительно была у него в рюкзаке. Но вот ему совершенно не улыбалось попробовать ее использовать. Еще раз. Один раз пришлось, и он вспоминал об отходняке после того раза до сих пор. Вспоминал с содроганием.

Так или иначе, ампула его подняла. После чего он, наконец, придумал, как справиться с комарами – в мгновение ока соорудив какой-то факел из того, что попалось под руку, он начал отгонять комаров огнем. Это помогло. «Комары» были достаточно юркими, чтобы его укусить, но недостаточно – чтобы уйти от опаляющего огня. Все же они были ненастоящими, мини-дроны оказались медлительней природных аналогов.

Он умер в этом бреду, как и в десятке предыдущих. Прожил еще целую минуту и умер, задушенный крупной анакондой, чья керамическая чешуя так сильно терлась о его кожу, что он даже хотел умереть. А SinDolor не сработал – наверное, неизученное свойство комариных токсинов.

Дрон – циркулярная пила. Дрон – бумеранг, пару раз просто отрезавший ему голову, прежде чем экзо, казалось, отрастил прямо во сне глаза на затылке.

Дрон – шар, катающийся за счет внутренней кинетики, а оказываясь поблизости – превращающийся в плюющегося отравленными иглами ежа. Благо – легко застревающий в неровностях местности.

Дрон – иглометатель. Всего три иглы – субдрона. Попадая в тело, они только начинали свою работу, превращая внутренности в решето за короткие мгновения. А снаружи Дрей так и казался себе абсолютно целехоньким, даже уже когда падал мертвым.

Сотни сцен, схожесть которых была в одном – в конце экзо погибал. Раз за разом.

Но было и еще кое-что. Каждый следующий раз сцены становились все сложнее. Очень часто перед смертью Дрею удавалось изрядно потрепать «Паранджу». Но никогда – добраться до ее хозяина.

Зато он увидел серебряное сияние. В последней сцене.

Дрей сбил вертолет, почти на него не глядя. Закидал камнями пару «пауков». Отвлек одного «дога», пока расстрелял все зрительные рецепторы второго. Перехватил «кобру» прямо в воздухе и так шмякнул ее о стену, что она перестала шевелиться – видимо, создатели сдуру поместили ее мозг в голову. Это надо же было придумать – мозг змеи-дрона – и в ее голове.

После всего этого он увидел тень. Не человека – а его смутное очертание, но ему этого оказалось достаточно, чтобы начать стрелять.

Вот тогда-то он и увидел сияние. «Кольчуга», заслоняющая хозяина, выглядела просто прекрасно. И была очень эффективна.

А потом Дрей увидел летящие к нему ракеты – до места событий добралась еще одна пара «догов».

На это раз он не умер – а проснулся.

Три часа прошло, и его внутренние часы заставили его открыть глаза.

– Ты поспала? – Дрей включил фонарик и обнаружил, что девочка за ним наблюдает.

– Да, конечно. Я же понимала, что ты всего лишь бредишь. Мне кажется, или «Спираль» сработала?

– «Спираль», плюс «Генератор», да плюс сон. Убийственная комбинация. Одно хорошо – сон позволил «Генератору» прогнать намного больше вариантов, чем я бы успел воспринять наяву.

– И каков вердикт?

– «Паранджа» неприступна. Но я кое-как приспособился в своем бреду уворачиваться от наружного периметра. Если бы хозяин шел один, то мы бы его замотали, рано или поздно.

– Но он идет отнюдь не один. Даже до «Паранджи» еще надо пробиться.

– Это не входит в наши планы, – Дрей встряхнулся. – Пошли, пока твой «Багратион» не начал стонать на тему уменьшения наших шансов.

– Пошли, – легко согласилась девочка и спрыгнула с койки.

На улице уже светало. День обещал быть солнечным, но нежарким, что было приятно. Это не давало им никаких дополнительных преимуществ, потому что солнце светило как преследуемым, так и преследователям. Относительно этого ничего не изменилось за тысячелетия. Менялась добыча и менялись хищники. А солнце по-прежнему светило им всем.

Шансов это не давало, но Дрей привык довольствоваться малым. Маленькими радостями типа всходящего солнца – в том числе.

– Пробежимся? – спросил Дрей девочку, когда они вышли из бункера-киоска.

Илона пожала плечами:

– Давай.

Дрей в последний раз обернулся на магазин. При свете дня какие-то надписи перестали светиться и были не видны. Другие, наоборот, засверкали в лучах солнца. Последний слоган, который он увидел, прежде чем начал бег, был:

«Ваше бессмертие – единственный достойный объект ваших инвестиций».

Надпись сверкала у него в глазах еще несколько секунд, хотя он уже отвернулся, запечатлевшись на сетчатке. Наверное, в этой надписи тоже были использованы какие-то рекламные техники прошлого – больно долго очертания и смысл не могли выветриться из головы.

С другой стороны, поразмышляв на тему личного бессмертия пару минут, ни к чему утешительному он не пришел. Возможно, бессмертие и было. Но ему придется еще очень потрудиться, чтобы выжить и дожить до того времени, когда можно будет всерьез задуматься о том, прожил ли ты достаточно. С другой стороны – доля правды в этом была. Почти все последнее поколение умирало молодым. Сколько трупов осталось позади него в этом городе, но все это были молодые трупы..

Старшее поколение по-прежнему было легко определить, но все труднее по внешним признакам, а все чаще – только по манерам, изменившейся пластике движений и знаниям, пусть и обыденным, которые приходят только с годами.

Они бежали между одно– и двухэтажными домами. Бежали неторопливо и как-то, не сговариваясь, разделили зоны, за которыми следили. Дрей больше осматривал все то, что находилось справа и спереди, а Илона все время вертела головой так, что не оставляла без внимания левую часть улицы. Иногда девочка бросала взгляд назад.

Как бы доставщик ни хотел, но он не мог полностью полагаться на попутчицу, поэтому и он иногда поглядывал туда же, осматривая дома слева и косясь время от времени на дорогу, которую они недавно пробежали. У него создалось ощущение, которое он не стал проверять, что и девочка делала точно так же – дублировала его.

То, что кто-то кроме него контролировал окрестности, выискивая потенциальные угрозы, было непривычно для экзо.

– Так что ты думаешь? – достаточно неожиданно спросила девочка.

– О чем? – недоуменно ответил вопросом Дрей.

– Все о том же. О «Примирителе».

Дрей скосил взгляд на девочку:

– «Примиритель» – это что?

– «Примиритель» – это компонентный гемм, одним из носителей которого я являюсь, – терпеливо ответила девочка.

– А «Контроллер». Кого и с кем он примиряет?

– Он примиряет расу. Под эгидой чего он и создавался. Или под этим лозунгом, под этой вывеской, как угодно. Финальное примирение – и никто никогда больше не воюет.

– И расы тоже нет.

– Это уже мнение. А факт остается тем же – никаких больше войн.

– Ты сама-то в это веришь?

– Это мнение. Неважно, во что верю я – я всего лишь носитель. Важно, во что веришь ты.

Дрей не останавливался, хотя разговор и приобретал достаточно интересный оборот.

– Это почему? Почему так вдруг важна стала моя вера?

– Она была важна всегда, я думаю. Хоть кому-нибудь. Сейчас она важна для меня.

– И почему?

– Потому. Есть легенда. Так, не легенда – семейное предание, семейная сказка. Мне ее рассказывали. Не хочу пересказывать всю. Но вот суть: есть компонент и есть защитник. У каждого компонента – есть свой защитник. Пока у компонента есть защитник, компонент недоступен для злых сил. Когда компонент теряет защитника, он проигрывает партию. Если все четыре компонента теряют защитников, то наступает конец мира. Того мира, который есть сейчас.

– И где в этой легенде есть мое описание? С чего ты решила, что именно я стану твоим защитником?

– Защитником, хозяином, владельцем или спутником – это неважно. Важно, что я иду рядом с тобой.

Дрей решил сменить тему с той, которую посчитал слишком для себя расплывчатой. А непонятных и расплывчатых тем он не любил.

– А ты что-нибудь слышала о других?

– О других компонентах? Никогда. Никто в нашем роду никогда не знал ничего о других ветвях. Как ты понимаешь, их разделили, разбросали так далеко, как смогли. Или они разошлись сами, неважно. Важно другое, и это тоже есть в преданиях, что, по крайней мере, два из четырех компонентов всегда хотели, чтобы объединение свершилось. И искали возможностей. Это тоже передавалось из поколения в поколение. Я думаю, что если мне внушили, что надо прятаться, то им – что надо искать друг друга, искать хозяина.

– Почему бы тогда им не сделать хозяевами кого-нибудь из своих?

– Генетическое ограничение. Никто, даже близкие гены не подходят. Поэтому хозяином должен быть чужой. Для этого под «Паранджой» может стать большим разочарованием, если он окажется моим, пусть и очень дальним, родственником. Тогда для него – все насмарку. Только…

– Только?

– Только мне кажется, по его настойчивости, по тому, как он неудержимо рвется вперед, что у него уже есть все или почти все остальные элементы. Он проверил совместимость. Иначе бы не шел ва-банк.

Дрей пожал плечами.

– Может, он просто азартен. Да это неважно. Как-то не хочется проверять. Нам придется бежать очень далеко.

– На кон брошено слишком многое. Просто так не спрячешься.

Дрей еще раз пожал плечами и не ответил. Не любил он этого – разговоров, из которых нельзя было извлечь непосредственной пользы. Ему нравилось всходившее солнце. Этой ночью ему нравилось смотреть на Млечный путь и идти под его светом. Но говорить он предпочитал о том, где достать еду и как уйти от погони.