Электронная библиотека » Эдвард Лейн » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 14 ноября 2013, 07:02


Автор книги: Эдвард Лейн


Жанр: Зарубежная образовательная литература, Наука и Образование


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Шикк – другое демоническое создание, наполовину похожее обликом на человека (как бы разделенного надвое по вертикали). Полагают, что наснас произошел от связи шикка с человеком. Шикк является людям. Именно такой демон убивал и был убит Алкамаем, сыном Сафвана, сыном Умейи, который, как хорошо известно, был убит джинном. Это утверждает аль-Казвини.

Наснас (уже упоминавшийся), по описаниям, напоминает половину человека. У него полголовы, полтела, одна рука и одна нога, на которой он скачет с большим проворством. Он обитает в лесах Йемена и наделен способностью говорить, «но Аллах, – добавляют, – все понимает»[61]61
  Аль-Казвини в хатиме (заключение) своего труда.


[Закрыть]
. Говорят, что его видели в Хадрамауте, а также в Йемене, а одного из таких демонов привезли живым к аль-мутаваккилю (наместнику). Демон напоминал человека, но имел пол-лица на груди и хвост, как у овцы. Автор добавляет, что жители Хадрамаута едят таких демонов, и их мясо очень вкусно. Эти существа рождаются только в этой стране. Человек, ездивший туда, утверждает, что видел плененного наснаса, который просил о пощаде, заклиная Аллахом и самим собой[62]62
  См. Мир-ат аз-Заман.


[Закрыть]
. По описаниям, люди с головой на груди населяют остров под названием Яба (возможно, Ява) в Индийском море[63]63
  См. Ибн аль-Варди.


[Закрыть]
. Как утверждают, определенный вид наснасов обитает на острове Раидж в море Син (Китай). У них крылья, как у летучих мышей[64]64
  Там же.


[Закрыть]
.

О хатифе слышали, но никто его не видел. Он часто упоминается арабскими писателями. Обычно это носитель какой-то информации в виде советов, наставлений или предостережений.

Заканчивая здесь главу, прошу читателя иметь в виду, что суеверные фантазии, о которых в ней идет речь, распространены среди всех слоев арабского и мусульманского населения, как образованных, так и неграмотных.

Глава 3
Святые

Среди арабов распространены удивительные поверья в отношении функций и сверхъестественных способностей их святых, которые составляют важную часть мистерий дервишей и мало известны основной массе мусульман.

Мусульманские святые и посвященные известны под общим названием вали, или любимцы Аллаха. Наиболее выдающиеся святые образуют мистическую иерархическую группу, чью власть признают все, как верующие, так и неверующие, но которые часто осуществляют свое влияние таким образом, что люди, подвергшиеся ему, не знают, от кого оно исходит. Главу, или корифея этих святых обычно зовут кутбом, что буквально означает «полюс» или «ось» и метафорически употребляется для обозначения выдающегося деятеля в гражданском, политическом или духовном смысле. Кутб святых имеет и другие определения: его называют кутб аль-гос (кутбом заклинаний помощи) или просто аль-госом[65]65
  Д’Оссон (гл. 1, с. 315, 316) утверждает, что кутб является главным священником Госа. Он предлагает трактовку религиозных орденов, находящихся под его влиянием, несколько отличную от той, что даю я. Возможно, однако, что турецкие дервиши отличаются в своих догматах от арабских.


[Закрыть]
. Ордена, находящиеся под властью этого предводителя, называются «Омуд» (или Овтад), Ахьяр, Абдал, Ноджаба и Нокаба. Называю их в порядке старшинства[66]66
  Говорят, что «последователей Нокабы три сотни, Ноджабы – семьдесят, Абдала – сорок, Ахьяра – семь, Омуда – четыре, вышеупомянутый гос – один. Последователи Нокабы проживают в Аль-Гарбе (Северная Африка к востоку от Египта). Ноджабисты живут в Египте, абдалисты – в Сирии, ахьяристы странствуют по земле, омудисты расселены в разных уголках Земли, обитель госа – в Мекке. В случае нужды нокабисты молят о помощи для людей, затем так поступают ноджабисты, абдалисты, ахьяристы и омудисты. Если их молитвы остаются без ответа, обращается с молитвой гос, и его просьбы удовлетворяются». «История» аль-Исхаки, предисловие. Это свидетельство, я обнаружил, покоится на авторитете знаменитого багдадского святого Абу-Бекра аль-Кеттани, который умер в Мекке, в 322 г. Хиджры. (Мир-ат аз-Заман. События этого года.)


[Закрыть]
. Может, следует упомянуть и об ордене меньшего значения под названием Асхаб ад-Дарак, то есть «сторож» или «смотритель». Члены орденов, как таковые, неизвестны их непосвященным собратьям-верующим и часто невидимы для них. Это тем более относится к кутбу, который, размещаясь, как правило, в Мекке на крыше Каабы, невидим ни там, ни в других своих любимых местах уединения. Однако его голос часто слышим в этих местах. Когда же он или святые, находящиеся под его духовным руководством, смешиваются с обычными верующими, то они всегда выделяются среди них не сановным видом, но убогим облачением. Эти святые, а также святые низшего порядка, согласно поверьям, совершают разные чудеса, такие как полеты в воздухе, прохождение невредимыми сквозь огонь, глотание огня, стекла и т. д. Они проходят под водой, в мгновение переносят себя на огромные расстояния, обеспечивают себя и спутников едой в пустынях. Как полагают, они приобретают сверхъестественную силу благодаря необычайной набожности и особенно благодаря постоянному самоотречению, опирающемуся на безоговорочное поклонение Аллаху, а также благодаря услугам добрых джиннов и, как многие верят, благодаря знанию и произнесению «самого великого имени» Аллаха. Чудо, совершаемое святым, обозначается словом «караме», в отличие от чуда, совершаемого самим Пророком, которое зовется моаджиза.

Считается, что аль-Хизр и Ильяс (Илия) были кутбами. Последнего зовут посланником Корана. Относительно же первого идут споры о том, является он пророком или просто вали. Оба они, как утверждают, попили из Фонтана жизни и поэтому до сих пор живут. Принято считать, что Ильяс уполномочил на служение последующий ряд кутбов. Схожесть чудес, приписываемых кутбам, с теми, что совершал Ильяс или Илия, я отмечал в своей работе[67]67
  См.: Современные египтяне. Гл. X.


[Закрыть]
. Можно упомянуть и еще одно чудо, напоминающее нам о том, как накидка Илии оказалась в руках его последователя. Святой, бывший кутбом своего времени, умирая в Тунисе, оставил ее на хранение своему помощнику, Мухаммеду аль-Ашваму, уроженцу соседнего регентства Триполи, который пожелал продать этот реликт, но ему посоветовали сохранить ее. Следуя совету, он купил накидку кутба для себя, хотя цена ее была высока. Как только накидка стала его собственностью, его охватил, как рассказывают, божественный экстаз, после чего он был наделен чудотворными силами[68]68
  См.: Аль-Джабарти. История современного Египта. Т. 2. Список покойных 1201 г. Рукопись в моем распоряжении. «Четырьмя кутбами» в Египте называют сейида Ахмада Рифа’а, сейида Абделькадера аль-Джилани, сейида Ахмада аль-Бадави и сейида Ибрагима аль-Дасуки. Они являются основателями четырех дервишеских орденов, славящихся среди арабов. Они называются Рифаийе, Кадерийе, Ахмедийе и Барахиме.


[Закрыть]
.

Рассказывают, что мусульманские святые совершили бесчисленные чудеса. Написаны огромные тома историй об их удивительной жизни. Автор труда, из которого заимствована вышеприведенная история, упоминает, как достоверный факт, следующий эпизод в описании одного из своих предшественников. Когда лампа этого мусульманина, читавшего ночью в уединении священную книгу в риваке (отделении) Джабарт (шейхом которого он был) соборной мечети Аль-Азхар, потухла, указательный палец его правой руки стал излучать свет, помогший ему продолжить чтение, пока один из священнослужителей не наладил и не зажег другую лампу[69]69
  См. там же. Т. 1. Список покойных 1188 г.


[Закрыть]
.

Из многих прочитанных мною историй подобного рода я выбрал в качестве образца нижеследующую историю, которую рассказал весьма знаменитый святой Ибрагим аль-Ховвас. «Когда началась пустыня (в ходе его паломничества из Ирака в Мекку), ко мне присоединился мужчина, опоясанный кушаком вокруг талии. Я спросил: «Кто ты?» Он ответил: «Христианин, хочу идти вместе с тобой». Мы шли вдвоем семь дней, ничего не ев. Затем он сказал: «О, монах мусульман, добудь что-нибудь из еды, поскольку нас мучает голод». Я взмолился: «О, Аллах, не унизь меня перед этим неверным. И вдруг… появляется поднос с лавашем, жареным мясом, свежими финиками и кружкой воды. Мы поели и продолжили свой путь еще семь дней. Затем я сказал: «О, монах христиан, добудь, что сможешь из еды, поскольку настала твоя очередь». Тогда он оперся на свой посох и помолился. Вдруг… появилось два подноса с количеством еды, вдвое превосходившим то, что было на моем подносе. Я был обескуражен и отказался есть. Он уговаривал меня принять пищу, но я не соглашался. Тогда он сказал: «Радуйся, поскольку я сообщу тебе две добрые вести: одна из них состоит в том, что я свидетельствую: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его», другая – в том, что я говорил: «О, Аллах, если есть что-либо стоящее в этом Твоем рабе, то дай мне два подноса». Следовательно, они добыты благодаря молитве от твоего имени». Мы поели, и этот человек, облачившись паломником, вошел вместе со мной в Мекку, где пребывал в течение года моим учеником. Затем он умер, и я похоронил его на кладбище Аль-Мааля». «Аллах, – заключает автор труда, из которого я заимствовал эту историю, – всезнающ». То есть он один знает, правдива ли эта история. Впрочем, такое заключение часто прибавляется к сказаниям, опирающимся на авторитетных духовных лиц[70]70
  См.: Мир-ат аз-Заман. События 291 г.


[Закрыть]
.

Святого, упомянутого выше, прозвали Аль-Ховвасом (изготовителем корзин из пальмовых листьев) в силу следующих обстоятельств, о которых рассказывает он сам. «Я происходил, – пишет он, – из города Рея и проживал у реки, на берегах которой имелось изобилие пальмовых листьев. Мне пришло в голову плести каждый день по пять корзин (куффе) и бросать их в реку для развлечения, словно я был обязан это делать. Так проходило мое время много дней, но однажды я решил, что нужно последовать за корзинами и узнать, куда они уплывают. Некоторое время я шел по берегу и наткнулся на женщину, сидевшую в печали. В этот день я не сплел ни одной корзины. Я спросил женщину: «Почему я вижу печаль на твоем лице?» Она ответила: «Я – вдова. Мой муж умер, оставив мне пять дочерей, для которых нет пропитания. Моей привычкой стало каждый день ходить к реке, где ко мне приплывают по течению пять корзин, которые я продаю и тем самым добываю пищу. Но сегодня не приплыло ни одной корзины, и я не знаю, что делать». Услышав это, я взглянул на небеса и воскликнул: «О, Аллах, если бы я знал, что должен был кормить более чем пятерых детей, то трудился бы более прилежно». Затем автор рассказа привел пожилую женщину в свой дом, дал ей денег, муки и сказал: «Что бы тебе ни потребовалось, приходи сюда и бери все, что тебе нужно»[71]71
  Мир-ат аз-Заман. Гл. 50. С. 50.


[Закрыть]
.

Пользующиеся большим уважением святые часто оказывали сильное влияние на престолонаследников и других великих мира сего. Многие мусульманские монархи побуждались (подобно христианским королям, побуждавшимся Петром Отшельником) затевать религиозные войны, или совершать благонамеренные и благотворительные поступки, или удерживаться от тиранства предостережениями о возмездии свыше, посредством проклятий вали. Али, любимого сына халифа аль-Мамуна, склонили во имя веры бежать от великолепия и роскоши отцовского двора. После лицезрения примера самоотречения он занялся в Басре в состоянии крайней бедности тяжелым трудом носильщика, весь день постился, оставался по ночам в мечети без сна, ходил босиком до тех пор, пока боль ног не стала причинять жестокие страдания. Он рано закончил жизненный путь, умерев на циновке. Почести, которые он отказывался принять при жизни, были возданы ему после смерти. Его статус обнаружили по кольцу и документу, который он оставил. Труп Али натерли камфарой, мускусом и алоэ, завернули в добротную египетскую ткань и после этого привезли в Багдад к безутешному отцу[72]72
  См. там же. События 218 г.


[Закрыть]
.

Самоотречение, которое я упомянул выше, является одним из наиболее важных средств достижения достоинства вали. Говорят, что весьма чтимый святой Аш-Шибли унаследовал от отца 60 миллионов динаров (сумма невероятная и, возможно, названная по ошибке вместо 60 тысяч динаров или 60 миллионов дирхемов) и, кроме того, земельную собственность. Он все это истратил на благотворительность, а также бросил в реку Тигр 7 тысяч объемистых книг, написанных собственной рукой за двадцать лет[73]73
  См.: Мир-ат аз-Заман. События 334 г.


[Закрыть]
.

У Шаха аль-Кермани, другого знаменитого святого, была прекрасная дочь, которую хотел взять в жены правитель страны. Святой потребовал три дня, чтобы обдумать предложение суверена. В течение этого времени он посетил несколько мечетей, в одной из которых увидел молодого человека, смиренно склонившегося в молитве. Подождав, пока тот закончит молитву, святой заговорил с ним: «Сынок, ты женат?» Услышав отрицательный ответ, он сказал: «У меня есть девушка, воплощенная добродетель, которая знает наизусть весь Коран и наделена красотой. Желаешь ли ты взять ее в жены?» – «Разве названная вами девушка, – сказал молодой человек, – согласится выйти за меня замуж, когда у меня всего три дирхема?» – «Я отдам ее тебе в жены, – молвил святой. – Она моя дочь, а я Шах, сын Шуджаа аль-Кермани. Дай мне свои дирхемы, чтобы на один дирхем я купил лаваш, на другой – какое-нибудь острое блюдо, а на третий – благовоний». Они составили брачный договор, но когда невеста пришла к молодому человеку, то увидела черствый кусок хлеба, помещенный поверх его кружки. После этого она набросила на себя чадру и повернулась, чтобы уйти. «Теперь я понял, – сказал ей муж, – что дочь Шаха аль-Кермани разочарована моей бедностью». Девушка ответила: «Я ухожу не из боязни бедности, но из-за слабости твоей веры, видя, как ты откладываешь хлеб на завтра»[74]74
  Ас-Суюти. Нузхат аль-Мутаамиль. Раздел 4.


[Закрыть]
.

Один из моих друзей в Каире, Абу-ль-Касим из Гиляна, позабавил меня длинным повествованием о смирении и других средствах, при помощи которых он добился звания вали. Этими средствами были в основном самоотречение и абсолютное упование на Провидение. Он оставил родной дом в состоянии крайней нужды и полной наготы с целью странствий по всей Персии, по соседним странам и более отдаленным регионам в поисках духовного руководства. Много дней он избегал поселений людей, постился с восхода солнца до заката и ничего не ел после этого, кроме небольшого количества травы, листьев или плодов диких фруктовых деревьев. Постепенно он приучил себя к почти полному воздержанию от пищи. Его ноги, покрывшиеся вначале волдырями и израненные острыми камнями, вскоре огрубели. Тело же, вопреки законам природы, стало (по его собственной оценке) более плотным и крепким. Загоревший на солнце, с черными волосами, покрывшими плечи (из-за отказа пользоваться бритвой), он приобрел в своей наготе дикий и пугающий вид. При первом же появлении в городе его стала преследовать стая мальчишек, забрасывая камнями. Тогда он удалился и по примеру прародителей соорудил себе частичный покров из листьев. Впоследствии он поступал так всегда в подобных случаях, никогда не оставаясь в городе слишком долго, поскольку листья его покрова увядали. От жилищ людей он всегда держался на расстоянии, за исключением нескольких дней поста, когда блуждание по безводной пустыне вынуждало его принять кусок лаваша или пиалу воды из рук какого-нибудь сердобольного существа.

Он особенно боялся помощи со стороны грешника или демона в человеческом обличье. Проходя по испепеленной солнцем, заброшенной дороге в местности, где в течение трех дней не находил никакой пищи, даже травинки, где не было даже капли воды, чтобы смочить горло, он изнемог от жажды и обратился к Аллаху с мольбой, чтобы Он прислал ему посыльного с кувшином воды. «Но, – просил он, – пусть вода будет помещена в зеленый багдадский кувшин, чтобы я знал, что она – от Тебя, а не от шайтана. Когда же я попрошу посыльного попить, пусть он нальет воду мне в ладони, чтобы я не злоупотреблял удовлетворением своего плотского желания».

– Я оглянулся назад, – продолжал рассказчик, – и увидел человека, несшего зеленый багдадский кувшин. «Дай мне попить», – попросил я. Тот подошел, вылил воду в мои ладони и удалился! Клянусь Аллахом, все так и было!

Радуясь тому, что это чудо является доказательством приобретения им определенной степени валийства (или святости), и, освежившись водой, он продолжил путь по пустыне, более чем когда-нибудь еще утвердившись в правильности своего курса на самоотречение, которому, хотя и не следовал безукоризненно, все же обязан возможностью отличиться. Однако иссушающая жажда вскоре вернулась, и он почувствовал, что находится на грани обморока, когда увидел впереди холм, из подножия которого тек ручей. Во имя смирения путник решил взобраться на вершину холма, перед тем как испить воды, и к концу дня он с большим трудом достиг этой цели. Стоя на вершине, он заметил, как внизу приближается отряд всадников. Они остановились у подножия холма, когда их предводитель обратился к нему по имени: «О, Абу-ль-Касим! О, Гиляни! Спускайся вниз и попей воды!» Но, повинуясь внутреннему голосу, говорившему, что это был иблис с сыновьями, злой гений, гилянец подавил соблазн спуститься вниз и оставался на вершине холма до тех пор, пока соблазнитель со своими спутниками не отъехали и не исчезли из вида. Затем солнце скрылось за горизонтом. Жажда Абу-ль-Касима ослабла, и он воспользовался лишь несколькими каплями воды.

Продолжая блуждания по пустыне, он встретил на каменистой равнине старика с длинной седой бородой, который спросил, что он ищет. «Я ищу духовное руководство, – ответил гилянец, – и сердце подсказывает, что ты тот духовный наставник, которого я ищу». – «Сын мой, – сказал старик, – ты видишь вон там гробницу святого. Это место, где отзываются на молитву. Иди туда, войди и сядь. Не ешь, не пей и не спи, но занимайся день и ночь лишь тем, что повторяй про себя: «Ла иллаха илла-лах» («Нет Бога кроме Аллаха».) И пусть ни одна живая тварь не заметит, как твои губы произносят это. Ведь среди особых достоинств этих слов то, что они могут произноситься без шевеления губ. Иди, мир тебе!»

– В соответствии с его указанием, – продолжил мой приятель, – я и пошел туда. Гробница представляла собой небольшое квадратное здание, увенчанное куполом. Дверь в нее была открыта. Я вошел внутрь и сел лицом к нише и памятнику над могилой. Вечерело, я начал свое молчаливое исповедание единения с Аллахом, согласно указаниям моего духовного наставника. В сумерках заметил, как рядом со мной присела фигура в белом облачении, как бы стараясь помочь мне в выполнении религиозного долга. Я протянул руку, чтобы дотронуться до нее, но обнаружил, что это была отнюдь не материальная субстанция. И все же она существовала, я отчетливо видел ее. Ободренный этим видением, я продолжал свое религиозное бдение три дня и три ночи без перерыва, без пищи и питья, укрепляясь тем не менее телом и духом. На третий день я увидел надписи, начертанные на побеленных стенах гробницы, на полу и в воздухе, когда устремлял вверх взгляд. Этими словами были: «Ла иллаха илла-лах». И когда внутрь гробницы залетал мотылек, он выписывал в полете эти слова. Ей-богу! Теперь моя цель была достигнута. Я почувствовал, что наделен сверхъестественным знанием: меня не беспокоили мысли о друзьях и знакомых, но я знал, где находится каждый из них и что он делает, – в Персии, Индии, Аравии и Турции. Я испытал неописуемое состояние счастья. Это состояние длилось несколько лет, но постепенно, незаметно для себя я стал преследовать мирские цели. Я прибыл в эту страну, и меня, как искусного каллиграфа, взяли на государственную службу. Теперь смотри, кем я стал: на мне длинная мантилья и эта штука (бриллиантовый орден) на груди. Боюсь, что я стал слишком стар, чтобы начать снова самоотречение для возвращения в состояние истинного счастья, хотя почти решился на такую попытку.

Вскоре после этого разговора его лишили должности. Он умер в результате эпидемии чумы. Этот человек провел несколько лет в качестве странствующего богомольца. Его страдания в сочетании с религиозным энтузиазмом, возможно, расстроили его психику и заставили его верить тому, что он на самом деле наблюдал те странные видения, о которых говорил. Ведь его поведение было настолько серьезным и искренним, что, полагаю, не могло быть разыграно заведомым обманщиком.

Безумие, если оно не очень буйное и опасное, мусульмане считают, в общем, качеством, позволяющим отнести одержимого им человека к рангу святых. Предполагается, что разум такого человека отвлечен от мирских дел и целиком сосредоточен на Аллахе. Данный общественный предрассудок является причиной многочисленных попыток жульничества. Поскольку репутация святости добывается и поддерживается с такой легкостью, имеется много субъектов, которые выступают с претензиями на святость из желания вести праздный и распущенный образ жизни, для получения милостыни путем имитации поведения сумасшедшего, а также из жажды предаться порокам, запрещенным законом. Обычные люди считают их поступки не выражением агрессии, но, скорее, проявлением их священного экстаза. Из собственных наблюдений я пришел к выводу, что лунатики, безумцы или мошенники составляют большинство среди людей, которых мусульмане сегодня почитают святыми. Большинство же тех людей, которые слегка тронуты безумием, являются дервишами.

В Каире подобный святой, который пользовался большим доверием людей с образованием, делал вид, что питает ко мне особое расположение. Несколько раз он неожиданно заговаривал со мной, сообщал мне о состоянии моей семьи в Англии и произносил в мой адрес бессвязные предсказания. Должен признаться, что его информация обо мне, за исключением одного случая, о котором он отозвался словом «иншалла» (то есть «если такова будет воля Аллаха»), оказалась достоверной. Но следует также добавить, что он был знаком с двоими из моих друзей, которые могли помочь ему сформулировать предсказания, хотя они уверяли, что не делали этого. Нижеследующее извлечение из дневника, который я вел в Каире во время своей последней поездки в Египет, даст некоторое представление об этом человеке, который послужит образом и подобием многих представителей его братии. «Сегодня (6 ноября 1834 г.), когда я сидел в книжной лавке Паши, известный святой, которого я часто встречал здесь, пришел и сел рядом со мной. Он начал отрывисто пересказывать события, касающиеся моего прошлого, настоящего и будущего. Его зовут шейхом Али аль-Лейти. Это бедный человек, живущий милостыней. Он худой, высокого роста, очень черный, примерно 30-летнего возраста. Он носит голубую рубаху, подпоясанную кушаком, и красную войлочную шапку. «О, эфенди, – сказал он, – несколько дней ты пребывал в очень беспокойном состоянии. Частичка беспокойства сохранилась в тебе и сейчас. Не тревожься. Через три дня к тебе прибудет морем письмо с хорошей вестью». Он продолжил далее разговор сообщением о состоянии моей семьи. Сказал, что все члены семьи здоровы, за исключением одного. На нем он остановился особенно подробно, сообщив, что этот член семьи периодически страдает приступами лихорадки. (Это была истинная правда.) «Это несчастье, – продолжал он, – можно устранить молитвой. И лучше всего следующей ночью, в ночь на первую пятницу месяца раджаб, священного месяца раджаб. Хотел спросить тебя кое о чем сегодня, но боялся, очень боялся. Ты должен быть облечен валийством (то есть стать вали). Вали тебя любят, тебя любит Пророк. Ты должен пойти к шейху Мустафе аль-Мунади и шейху аль-Бахаи[75]75
  Два знаменитых вали.


[Закрыть]
. Ты должен стать вали». Затем он взял мою правую руку, и в манере, присущей церемонии принятия в дервиши, произнес Фатиху. После этого он сказал: «Я принял тебя в дервиши. – Затем, сообщив мне несколько обстоятельств, касающихся моей семьи – фактов необычного свойства, – исключительно подробно и достоверно, он добавил: – Сегодня вечером, если будет воля Аллаха, ты увидишь во сне Пророка, аль-Хизра и сейида аль-Бадави. Сейчас раджаб, я хотел спросить тебя, но боялся. Хотел попросить у тебя три-четыре пиастра, чтобы купить мяса, лаваша, масла и редиски. Раджаб! Раджаб! Сегодня вечером я должен оказать тебе большую услугу».

Все его обещания едва ли стоили шиллинга: я дал ему столько за его хлопоты. Он пробормотал несколько отрывистых молитв за меня. Однако на следующую ночь я не увидел во сне ни Мухаммеда, ни аль-Хизра, ни сейида аль-Бадави, если вообще был способен, подобно Навуходоносору, припомнить, по пробуждении, свои сны.

Некоторые более респектабельные святые одеваются, чтобы не привлекать к себе внимания, в обычную одежду и ведут себя как все соотечественники. Они не склонны к показухе в проявлении благочестия и самоотречения, не склонны жить, подобно муравьям, в заброшенной местности, ставя свое обеспечение в зависимость от Провидения.

Жители соседних или отдаленных местностей, а также путешественники посещают их, по случаю, с благочестивыми или благотворительными целями. Другие святые отличаются повадками дервишей или другими особенностями, такими как длинные и свободные накидки (называемые дилк), сшитые из лоскутов тканей различного цвета, длинные нитки бус, висящие на шее, потрепанная чалма и посох с обрывками тканей разного цвета, завязанными сверху. Они приобретают известность обладателей чудотворных сил, глотая стекло, огонь, змей и т. д. Некоторые из этих святых, безумцы на самом деле или те, которые имитируют безумие, бродят, даже в многолюдных городах, совершенно нагими и позволяют себе совершать безнаказанно мерзкие поступки, за которые по закону полагается смертная казнь. Такая практика запрещена религией и законом даже в отношении святых, но она применяется, а глубоко укоренившиеся предрассудки препятствуют наказанию тех, которые преступают религиозные и правовые нормы. Во время оккупации Египта французами главнокомандующий Мену обратился к шейхам (улемам) города с просьбой высказать свое мнение «относительно тех лиц, которые бродят нагими по улицам, крича и визжа, нагло претендуя на валийство. Народ считает их святыми, но они не совершают мусульманские молитвы, не постятся». Он просил сообщить, дозволяется ли такое поведение религией или противоречит закону. Французу ответили: «Подобное поведение запрещено и противоречит исламу, шариату и нашим традициям». Генерал поблагодарил их за ответ и приказал противодействовать такой практике в будущем, а также задерживать каждого, кто замечен в нарушении порядка. В случае безумия помещать задержанного в Маристан (больницу и лечебницу для умалишенных). Если же арестант не безумен, побудить его либо оставить свое безобразное поведение, либо покинуть город[76]76
  См.: Аль-Джабарти. История современного Египта. Т. 3. События месяца Шаабан, 1215 г., то есть 1800–1801 гг. н. э.


[Закрыть]
.

О признанных святых такого рода просвещенный поэт аль-Бадри аль-Хиджази пишет:

«Не видеть бы мне в жизни дурня, ценимого людьми как кутба!

Так что образованные люди принимают его за покровителя, нет, даже за Господа вместо Обладателя небесного трона.

Забывая Аллаха, они говорят: «Такой человек может избавить от бедствий все человечество?»

Когда он умирает, его могила становится местом паломничества, а чужеземцы и арабы толпами спешат к нему.

Некоторые целуют его гробницу, другие целуют порог ее двери и саму пыль.

Так поступают идолопоклонники в отношении своих истуканов, надеясь заслужить их милость».

Эти строки процитированы аль-Джабарти, когда он описывал весьма знаменитого в его время святого, сейида Али аль-Бакри (события месяца рабиа-ат-тани, 1214 г.). Нельзя не привести здесь краткую историю этой личности, поскольку она хорошо иллюстрирует характер и поступки таких безумцев, которых принято считать святыми.

Сейид Али аль-Бакри был маджзубом (безумцем), который считался выдающимся вали и пользовался большим доверием. Несколько лет он ходил обнаженным по улицам Каира с выбритым лицом и наббутом (посохом), с бессвязным бормотанием, к которому люди внимательно прислушивались и которое они толковали согласно своим желаниям и потребностям момента. Это был высокий, худощавый мужчина. Иногда он надевал рубаху и носил хлопковую тюбетейку, но, как правило, был необут и гол. Уважение, с которым к нему относились, побудило женщину по имени Аммуне последовать его примеру дальше, чем позволяло приличие. Она ходила за ним, куда бы он ни направлялся, прикрываясь вначале своим изаром (большим хлопковым покрывалом), наброшенным на голову и тело, и бормоча, как он, бессвязным языком. Входя вместе с ним в частные дома, она посещала, бывало, гаремы и внушала к себе доверие женщин, которые дарили ей деньги, одежду и распространяли молву, будто шейх Али обратил на нее внимание и повлиял на нее своим религиозным экстазом так, что она стала вали, святой женщиной. Впоследствии, свихнувшись в упоении еще более, она открыла лицо, надела мужское облачение. В такой одежде она продолжала сопровождать шейха. Когда они вдвоем бродили по улицам, за ними следовала толпа детей и обычных бродяг, некоторые из них разоблачались, подражая шейху, и пританцовывали. Их безумные поступки (а также безумства женщины) относили к религиозному экстазу, вызванному взглядом или прикосновением шейха, которые обращали их в святых. Плебеи и молодежь, следовавшие за ними, постепенно росли числом. Некоторые же из этих людей, когда проходили по рыночным рядам, похищали из лавок товары, усиливая таким образом сумятицу. Когда шейх отдыхал в каком-нибудь месте, сопровождавшая его толпа останавливалась, собирался народ, чтобы поглазеть на святого и его безумных спутников. В таких случаях женщина взбиралась на мастабу (каменную скамью в лавке) или поднималась на холмик и сквернословила, когда на арабском, когда на турецком языке. В это время многие из ее слушателей целовали ей руки, чтобы заслужить благословение. Однажды, после беспрепятственных бесчинств подобного рода в течение некоторого времени, толпа юродивых свернула в переулок, ведущий с главной улицы города к дому кадия. Они были задержаны проживавшим там турецким офицером по имени Джафар Кашеф, который, подведя бродяг к своему дому, накормил шейха, разогнал зевак, а женщину и юродивых посадил в тюрьму. Затем он отпустил шейха Али, подверг побоям женщину и безумцев. Женщину он отправил в Маристан в заключение, сопровождавших ее бродяг освободил после того, как они попросили пощады, оделись и протрезвели. Некоторое время женщина содержалась в Маристане. После освобождения она жила в уединении как шейхиня. Ее уважали, почитали за святость мужчины и женщины. Ей наносили визиты и в ее честь устраивали праздники.

Сейид Али, лишившись своих компаньонов и имитаторов, был вынужден вести другой образ жизни. У него был хитрый брат, который для эксплуатации безумия святого и наполнения собственного кошелька (зная, на примере египтян, как велика может быть вера в безумца) поселил сейида в своем доме, одел его в новое облачение, утверждая, что ему дозволено это и что он облечен достоинством кутба. Таким образом, он нашел способ привлечь толпы людей, мужчин и женщин, к посещению своего дома. Брат запретил сейиду брить бороду, которая постепенно достигла полной длины. Живя в покое и хорошо питаясь, старец потучнел и окреп. Между тем раньше, когда сейид, как уже говорилось, ходил нагим, он выглядел весьма тощим. В то время он обычно бродил по ночам по улицам голодным зимой и летом. Теперь, имея слуг, которые ухаживали за ним во сне и наяву, он проводил время в праздности, повторяя неясные, бессвязные слова, порой смеясь, порой бранясь. Во время своей пустопорожней болтовни он не мог не обронить слова, касающиеся проблем некоторых из его слушателей, которые относили их к его сверхъестественному знанию их мыслей и чувств, а также толковали эти слова как предостережения или пророчества. Мужчины и женщины, особенно жены знатных особ, стекались к старцу с подарками и пожертвованиями, обогащавшими брата. Оказываемый святому почет не прекратился и с его смертью. На его похоронах присутствовало множество людей разных слоев общества. Брат похоронил старца в мечети Аш-Шараиби в квартале Азбекие. Он соорудил для покойного максуру (ограждение из перил) и установил над могилой вытянутый в длину памятник. Брат часто приходил к могиле с чтецами Корана, певцами, исполнявшими оды в честь покойного старца, знаменосцами и прочими людьми, которые плакали, терлись лицом о решетки окна гробницы, черпали воздух этого места руками, чтобы запихнуть за пазуху или сунуть в пакет. Мужчины и женщины посещали гробницу толпами, принося пожертвования и восковые свечи, разного рода еду для раздачи бедным от имени старца[77]77
  См.: Аль-Джабарти. История современного Египта. Т. 2. Список покойников 1207 г. и события месяца Раджаб 1200 г.; а также события месяца Рабиа-ат-Тани, 1214 г.


[Закрыть]
. Вытянутый в длину памятник над могилой, напоминающий большой сундук, был покрыт, когда я находился в Каире, черной материей, украшенной строками стихов из Корана, написанными белыми буквами. Слуга, сопровождавший меня во время поездок верхом и прогулок пешком, часто дотрагивался, когда мы были рядом с гробницей, до деревянной решетки вышеупомянутого окна правой рукой, которую затем целовал с целью получить благословение.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации