Книга: Она в отсутствии любви и смерти - Эдвард Радзинский

Она. Героиня не названа по имени, как и прочие персонажи. В этом и условность, и знак типичности ситуаций и переживаний. «Моё имя, как у тысяч»… Она фантазирует безудержно и тем спасается (как ей видится) от пошлости этого мира, от его лицемерия, равнодушия и лжи. «Качели» эмоций героини показаны психологически очень убедительно. В ней сильно развиты юношеское бунтарство, стремление к свободе, возрастной максимализм. «Блажен, кто смолоду был молод…». Она странна и весьма инфантильна, непредсказуема порой даже для самой себя. Жаждет любви, но легко может обидеть другого человека. Это рождающаяся женщина, а процесс рождения, как известно, лёгким не бывает. Потому больно и ей самой, и ее Матери, а зачастую и окружающим.

Он. Не может принять мысль о том, что «мир – помойка», сопротивляется ей изо всех сил. Только сил этих оказывается немного. Потому он так легко сдается, когда Жена приходит, чтобы забрать его домой.

Мать героини. Подруга матери. Жена героя. У каждой из этих женщин – свой «мильон терзаний», каждая несчастна по-своему. От душевной боли они прячутся кто за внешней бравадой, кто за эрзац-отношениями.

Доктор. Совершенно отвратительный тип. Пошляк и циник, ловелас с полным отсутствием эмоций. Вот уж у кого нет ни малейшей эмпатии. И страданий никаких, в отличие от прочих персонажей. Ему и в голову не придёт мысль о том, что «не удалась жизнь».

Финал неожидан и ошеломляющ. Оказывается, и в повседневности есть место и любви, и смерти – упомянутым Ц. Тодоровым традиционным двигателям сюжетов литературы XIX века. Ибо человеческий мир и в ХХ столетии покоится на тех же основаниях, а человеческая природа – неизменна, меняются лишь декорации.

В книгу входят три пьесы. Об одной из них слышала давно. Увидела на афише и навсегда запомнила: "Я стою у ресторана: замуж поздно - сдохнуть рано..." Показалось немножко странно, но запомнилось. А теперь понимаю: грустно. Грустно, когда ты чувствуешь себя собакой, привязанной у булочной собачонкой, которая с надеждой ждёт хозяина:

И помните — любви нет! Есть только превращение личности в покорную собаку

Покорную собаку, которая хочет тепла, хочет чувствовать себя нужной, интересной, красивой, ЛЮБИМОЙ! И жалко её, и тоскливо-страшно, что можешь превратиться в такую: вечно играющую "лилу", живущую в своём мире, униженно ожидающую его, уставшего от ролей, женщин, зарабатывания денег. Они всё время говорят какие-то глупости: кроссовки, трико, кеды, бутылка вермута, книжка Маркеса, несостоявшиеся роли... "Лила" - игра в жизнь, не жизнь. Месть:

И они навсегда разделились: он был теперь - обманутый хозяин, а она - обманувшая его собака.

Все её мысли о нём. А ему нужны кроссовки, кеды и спортивное трико, чтобы бегать трусцой! Да и есть ли он? А может быть, она его просто выдумала? Просто, "чтобы не задохнуться от собственной нежности". В таком случае исход изначально трагичен. Нельзя выдумывать людей и мечтать, чтобы они были такими, как нам хочется.

И ещё: до ужаса, до воя не хочется быть феминисткой об безысходности

Так почему же я, не склонная к мелодраматизму, так люблю Радзинского? Всё просто: он пишет о любви, о том, что она есть, что она жестокая, больная, усталая... Но всё же есть. «Уходя от вас, я подаю вам нищему, свою любовь! Держите на бедность!»

"Она в отсутствии любви и смерти" - надрывно. Красиво. Очень интересно должно смотреться в театре, одними только декорациями, этой составной "квартирой". И очень близко. Что-то такое было во мне, но неявно, в пятнадцать-шестнадцать-семнадцать лет, такое же бунтарское, ненормальное, болезненное существо, которое таилось по темным углам меня, а я его не выпускала в силу домашнести и воспитанности. И любовь такую я помню - черт знает в ком воплотившуюся, полупридуманную, совершенно прекрасную; с такими же ночными звонками, но без встреч. И отчаяние помню.

"Спортивные сцены 80-х" - напротив, гадость какая-то. Все четыре персонажа по-своему противные, речью, манерами, прошлым. Фу-фу. А еще они насквозь советские - или не знаю, как это свойство называется, но именно оно мне в советском наследии отвратительно. Настолько, в общем, мне они не понравились, что я даже поленилась разбираться, чем там все на самом деле закончилось и в чем глубокий трагизм ситуации. Закончилось - и слава Богу.

"Я стою у ресторана: замуж - поздно, сдохнуть - рано". Двоякое впечатление. С одной стороны - сильная тоже вещь, пугающая, причем ужас распускается постепенно, как ядовитый цветок. С другой стороны - чуть проскальзывает то же советское, и кроме того, от таких историй про хождения по бабам и по мужикам у меня остается легкий привкус тошноты.

И получается, что все вместе - сильно, остро, интересно, и при этом совершенно не мое. Даже и не знаю, возвращаться ли к Радзинскому еще.