Текст книги "Синяя лошадь"

Глава 15

Теплова задержали на рабочем месте в понедельник вечером работники Службы безопасности и Генеральной прокуратуры Украины. После разъяснения прав и составления протокола, на запястьях Сергея щёлкнули браслеты, его спустили вниз по лестнице, перевели через двор и посадили в камеру в подвале крымского управления Службы безопасности. Теплов молчал, в таких ситуациях говорить что-либо не следует, это следователь знал из собственного опыта. На допросе, который последовал вскоре, Теплов очень подробно рассказал всё, что делал последние четыре дня. Записав его показания, следователь ушёл, а Теплов остался, думая о маме и надеясь, что весть о его задержании не надломит её и так не самое крепкое здоровье.

Переполох в здании милицейского главка начался примерно полдесятого в понедельник утром. Начальник финансовой части главка Зоя Петровна Сидорова, открыв опечатанную сумку, в которой, как ей было известно, находились четыре миллиона гривен, предназначенные для выплаты зарплаты, обнаружила восемьдесят пачек, охваченных резинками. Первая и последняя купюра каждой пачки были пятьсотгривневыми банкнотами, а остальное – вырезанные из газет и журналов листочки, размерами с купюру. Минуту Зоя Петровна сидела молча, осмысливая увиденное, потом завыла как сирена и бросилась прочь из кабинета. Несясь по коридорам со скоростью, которой мог бы позавидовать Усейн Болт[11]11
  Мировой рекордсмен в беге на 100 метров.


[Закрыть], Сидорова влетела в приемную начальника главка Грицая. Проигнорировав находившихся в приемной полковников и личного секретаря генерала, не успевшего сказать ни слова, Зоя Петровна ворвалась в кабинет и выпалила: «Андрей Федорович, у нас ЧП». Поняв по виду Сидоровой, что дело действительно срочное, Грицай, извинившись, попросил присутствующих в его кабинете выйти, и остался с Сидоровой один на один. Через несколько минут, отдав распоряжение секретарю отпустить всех находящихся в приемной, так как он сегодня никого уже не примет, Грицай вызвал Напрюшкина и Зиновьева и сказал, что если через тридцать минут денег не будет, он докладывает о происшествии в Киев и пусть будет то, что будет. Ещё через несколько минут об этом узнали Теплов и Полторашко.

Поскольку спустя отведенные начальником главка полчаса деньги не появились, Грицай сдержал слово, доложил о происшествии в Министерство и прокуратуру, после чего, почувствовав недомогание и уйдя на больничный, в этот же день отбыл в Киев, решать вопрос о дальнейшем своём трудоустройстве.

Уже к обеду в Симферополе появились сотрудники Службы безопасности и Генеральной прокуратуры Украины, в срочном порядке вылетевшие из Киева. К вечеру все, кто хоть каким-то образом был причастен к деньгам либо находился возле них, были допрошены и разведены по разным кабинетам. Рядом с каждым находился боец «Альфы». Нашли и допросили всех: и понятых «надежных мужиков» Зиновьева, присутствовавших при задержании Карапетяна, и Люду с Жанной, девочек-практикантов, принимавших участие в осмотре денег Тепловым, и «беркутов», задействованных в операции, и женщину – сотрудницу банка, выдававшую деньги Полторашко. Даже судья Топалова и её секретарь не остались в стороне и были опрошены, а копии аудиозаписей проведенных в субботу и воскресенье заседаний приобщены к делу.

В течение ночи и следующего дня были проведены обыски у всех, кто участвовал в операции по задержанию Карапетяна. Обысканы дома, квартиры, гаражи и дачи не только самих фигурантов, но и их родственников. Чего только там не нашли: наркотики, оружие, утерянные уголовные дела прошлых лет и много ещё всякой всячины, но денег, предназначенных на выплату заработной платы за январь 2014 года сотрудникам милиции Крыма, там не было.

Теплов несколькими днями позже от своего адвоката узнал, что, одновременно с ним задержали Полторашко, Гатаулина, шестерых «беркутов»: Тимура, Володю, двух Сергеев и двух бойцов, участвовавших в задержании Карапетяна и сопровождавших деньги вместе с Сергеем из ресторана «Золотая Рыбка» в Симферополь, имён которых Теплов так и не спросил, и даже двух работниц бухгалтерии, принимавших сумку у Полторашко в воскресенье. Напрюшкин и Зиновьев просидели на допросах целый день и ночь, но, после проведенных в их квартирах, домах и гаражах обысков, были отпущены, и на следующий день оба написали заявления об увольнении из органов внутренних дел в связи с уходом на пенсию. Тогда же отпустили «книголюбов» Сергеев и молодых бухгалтерш. Еще через день – Гатаулина и оставшихся незнакомыми Теплову бойцов «Беркута», ехавших с ним в машине Карапетяна.

На третьи сутки расследования, проводимого Генеральной прокуратурой и Службой безопасности Украины, подозреваемых в хищении трех миллионов и девятисот двадцати тысяч гривен осталось четверо: следователь Теплов Сергей Александрович, оперуполномоченный Полторашко Дмитрий Николаевич, а также сотрудники «Беркута» Бойков Владимир Владимирович и Алиев Тимур Русланович. По предварительной версии следствия Теплов, Полторашко, Бойков и Алиев, действуя в группе и по предварительному сговору между собой, используя должностное положение, похитили деньги, полученные в банке, подменив их на «куклу». Именно так выглядело уведомление о подозрении, врученное Теплову, следователем Генеральной прокуратуры.

Часть вторая

Глава 1

Стас Павленко родился на Сумщине и был старшим сыном в семье. Отцу Стаса, красивому мужчине с голубыми глазами, похожему на главных героев из фильмов о социалистических стройках и поднятой целине, посчастливилось жениться трижды. Первый брак случился во время «хрущевской оттепели», когда студент исторического факультета Львовского государственного университета комсомолец Богдан, как бы сказали в наше время «звезда» курса, влюбился без памяти в студентку филологического факультета того же университета, не искавшей аргументов для отказа столь видному парню. Семейная жизнь в общежитии была веселой и счастливой, но продлилась недолго, оставив в память о себе дочь Марьяну. Что послужило причиной распада первой семьи отца, Стас не знал, отец не рассказывал и разговоров на эту тему избегал, ограничиваясь ничего не значащим «так получилось». Со сводной сестрой Марьяной Стас ни разу не встречался, видел только её детскую фотографию, хранившуюся в старом альбоме отца. Однажды, перебравши на банкете по какому-то случаю, когда Стас был еще маленький, папа в разговоре с мамой проговорился, что Марьяна счастливо живет в Канаде и знать отца не хочет. Второй брак отца случился во время «застоя», когда младший научный сотрудник Львовского исторического музея Богдан Павленко случайно познакомился с дочерью первого секретаря Львовского горкома партии, вдовой, имевших двух дочерей, и, к тому же, старше его почти на десять лет. Отец не скрывал, что это был брак по расчету, который дал ему тот толчок, сила которого продолжала стойко удерживать его в бурном потоке быстро меняющейся жизни вплоть до выхода на пенсию. Тестю новый зять понравился, дочь его очень любила, а внучки сразу приняли, называя «папа Даня», поэтому молодой специалист номенклатурной внешности очень скоро возглавил райком, а потом и горком комсомола, и вскоре перешел на постоянную партийную работу, меняя должности по мере продвижения тестя по партийной лестнице. Когда тесть умер, Богдан Миронович Павленко имел свои собственные связи и в чьей-либо помощи уже не нуждался. Супруга скоропостижно скончалась от инфаркта в ноябре 1982, через неделю после ухода в мир иной Леонида Ильича, приемные дочери удачно вышли замуж, завели собственных детей и разъехались по большой, и тогда еще единой, стране. Когда отцу предложили должность второго секретаря Сумского обкома партии, Богдан Миронович, как он рассказывал сыну, понял, что его «застойный» период закончился, и сорвавшись с насиженного места, где его уже ничего не держало, переехал на левобережную часть Украинской Советской Социалистической Республики, где и встретил мать Стаса, студентку педагогического института, моложе его ровно на двадцать лет, родившуюся с ним в один день. Поженились родители в ноябре 1983, а в марте 1984 у них появился Стас. Так начался новый, «перестроечный», этап жизни родителя нашего героя. После развала Советского союза Богдан Миронович Павленко с легкостью влился в новую, уже независимую Украину, войдя в состав депутатского корпуса вновь избранного Сумского областного совета.

Когда Стасу было три, родился брат Степан. Мама не работала, занималась детьми, окружив их лаской и заботой. Оставшись в десятилетнем возрасте сиротой, поскитавшись по родственникам и общежитиям, не имевшая до замужества своего угла, семью мать считала самым дорогим, что мог дать ей Господь, без памяти любила мужа и детей, всецело отдаваясь сохранности домашнего очага и обустройству быта. Собираясь семьей за столом, отец раз за разом говорил, что наконец-то, на старости лет, он обрел счастье: любимую и любящую жену, здоровых детей, интересную работу и независимую Украину. С детских лет в сознании Стаса засело, а впоследствии только укрепилось, что независимая Украина – это обязательный и неизменный компонент счастья, такой же как семья и интересная работа.

Любовь к истории, передавшуюся, видимо, от отца к сыну на генетическом уровне, Богдан Миронович по мере своих сил и возможностей оберегал и пестовал. Надо сказать, что сил и возможностей у него было не так уж мало, поэтому Стас имел доступ к литературе, пока еще закрытой для широкого читателя, участвовал в семинарах и конференциях, с удовольствием принимал участие во встречах с очевидцами тех или иных событий.

Когда Стасу исполнилось шестнадцать, он заявил, что с сегодняшнего дня дома он будет говорить по-украински. Отец, неожиданно для Стаса, его идею поддержал, и семья перешла на новый язык общения. В старших классах, со свойственным возрасту юношеским максимализмом, он открыто отстаивал свои собственные видения исторических событий и предлагал учителям и сверстникам абсолютно новую, неожиданную для времени, оценку Ивану Мазепе, Симону Петлюре, Роману Шухевичу и Степану Бандере.

Будущую профессию старшему сыну выбрал отец. Тоном, не терпящим возражений, Богдан Миронович поведал сыну, что тот поступает (а зная отца – уже поступил) в Юридическую академию в Харьков на факультет подготовки кадров для Службы безопасности. Перечить отцу Стас не стал.

Во время «первого Майдана» он был в Киеве, считая своим долгом быть там, где решается судьба украинской независимости, и победу Виктора Ющенко в третьем туре президентских выборов воспринял как свою личную, поверив, что украинский народ может менять ход истории. От отчисления его спасло только вмешательство отца – активного члена «оранжевой» команды победителей.

Закончив академию, лейтенант юстиции Павленко Станислав Богданович трудоустроился следователем управления Службы безопасности Украины в Крыму. Его отец, к тому времени без пяти минут пенсионер, возглавлял одно из министерств автономной республики и, намереваясь начать «пенсионный» этап своей жизни в маленьком домике где-нибудь на окраине Ялты, поспособствовал направлению своего сына на полуостров.

Начав работать, молодой сотрудник понял, что безопасность страны – это далеко не ключевая задача из тех, которые ежедневно вынуждено решать его ведомство. Первая и главная задача заключалась в том, чтобы отчёт о работе «конторы» выглядел достойно, и именно этому были посвящены основные усилия работников. В отчёте в обязательном порядке должны были стоять цифры, отражающие борьбу с коррупцией и контрабандой. Как это достигалось, Стас узнал очень быстро.

С коррупцией боролись путем выявления коррумпированных милиционеров, таможенников, прокуроров и судей. «Подставив» нужного фигуранта под взятку, что было нетрудно, поскольку брали все, особо не стесняясь, дальше, в принципе, делать ничего было не нужно, дальше всё делала прокурорско-судейская система, которая сама «поедала» своих коллег в разы быстрее, чем человека без мундира, достаточно только намекнуть, что дело продолжает находиться «под сопровождением» Службы безопасности. Что такое «под сопровождением» толком не знал никто, но многозначительно закатив глаза и надув щёки, прокуроры просили, а судьи давали «клиентам» Службы реальные сроки, дабы только не стать следующим, кто окажется «под сопровождением».

Как обстояло дело с контрабандой, следователь Павленко убедился на собственном опыте, расследование таких дел непосредственно входило в его обязанности. Отловленные таможенниками и пограничниками в портах и аэропорту граждане, пытавшиеся провезти в багаже какую-нибудь мелочь, запрещённую к перемещению через границу, интереса не представляли и в «зачёт» не шли. Такому солидному ведомству как СБУ необходимо было выявлять преступные схемы перемещения через границу наркотиков, поддельных лекарств, спиртного, культурных ценностей. Поскольку схемы не выявлялись, они искусственно создавались умелыми руками оперативников, а в последующем показательно ликвидировались примерно следующим образом.

«Чёрный» археолог, назовем его Ильёй, в одном из скифских захоронений, тайком раскопанных под Керчью, нашел золотую диадему, и, естественно, похвастался находкой перед несколькими своими товарищами, среди которых был некто, сообщивший о находке приятеля куда следует. Обдумав и обсудив полученную информацию, сотрудники безопасности поняли, что есть шанс отличиться, но брать засветившегося копателя просто так с поличным – это не их уровень, в связи с чем была разработана целая операция, заключавшаяся в том, что подставной любитель старины из Москвы, якобы случайно узнавший о находке от общего знакомого, готов заплатить за найденную диадему приличную цену, но для этого Илье придется на пароме через Керченский пролив привезти ценность на территорию России, где его встретят и сделка состоится. Почуявший запах денег могилокопатель, конечно же, с предложением липового антиквара согласился, взял диадему и сел на паром, где и был показательно задержан при попытке контрабанды культурных ценностей, а средства массовой информации в этот же день сообщили, что работниками безопасности в результате тщательно спланированной операции перекрыт очередной крупный преступный канал, по которому национальное культурное достояние Украины утекало за её пределы.

Стас, выросший в условиях, близких к идеальным, с детства обеспечиваемый отцом по полной программе и никогда ни в чём не нуждавшийся, взяток не брал и побочным «заработком» не занимался, однако с интересом наблюдал за коллегами, неспособными прокормить семью на зарплату и поддерживающими благосостояние за счет «крышевания» того или иного бизнеса. Некоторые коллеги Стаса не стеснялись «брать под крышу» проституток с их сутенёрами, и распространителей всяких психотропных смесей, работавших по ночным клубам крымской столицы и южного берега.

Будучи человеком наблюдательным и неглупым, Стас видел, как коррупцией были охвачены все сферы деятельности человека, которые могли принести деньги. Помимо тотальной коррумпированности, в Крыму, а особенно в Севастополе, ничего не боясь и не стесняясь, работали офицеры ФСБ России. Не добавляли радости за державу и вести из Киева, где офицерские звания работникам СБУ присваивал посол США, а работники ЦРУ практически официально имели рабочие кабинеты в здании Главного управления. Все это сеяло в душе нашего героя смуту и непонимание своей роли в происходящем. Бороться с системой он не мог, а видеть себя её частью не хотел.

Глава 2

К тому времени как Стас, полностью разочаровавшись в работе, пережил крушение идеалов, отец вышел на пенсию и, как и планировал, жил с матерью на окраине Ялты, дыша чистым горным воздухом и требуя от сыновей внуков.

– Станислав, – не раз говорил ему отец, называя сына с детства только полным именем, – ты вырос в тепличных условиях, обласканный мамой, и не знаешь, что такое нужда, голод или отсутствие крыши над головой. Не осуждай тех людей, которые как ты считаешь, живут нечестно. У них есть семьи и дети, а та мизерная зарплата, которую платит государство, не способна обеспечить нормальной жизни. Собирая крохи с коммерсантов или получая то, что ты называешь взятками, эти люди ходят каждый день по лезвию бритвы, один неосторожный шаг и всё, тюрьма, а жена и дети – без средств к существованию. «Система» живет по своим законам. Это плохо, бесспорно, так быть не должно, но это есть, и это факт. Коррупция в нашей стране, к сожалению, является двигателем, не смотри на меня удивленными глазами, как будто ты ничего не понимаешь, хоть какого-то прогресса. Представь себе, что завтра коррупция исчезла и все стали жить по законам, да в стране к чертовой матери остановится всё производство. Коррупция позволяет всем, и чиновникам и бизнесменам, закрывая глаза на что-то, зарабатывать и обеспечивает круговорот денег в стране. По большому счету, убери сейчас все коррупционные схемы, завтра нечем будет платить пенсию.

– Так ты одобряешь то, что происходит? ЦРУ и ФСБ в открытую по улицам гуляют. А как же Украина, мы же с тобой вместе на Майдане были? – негодовал Стас.

– Нет, не одобряю – отвечал отец. – Независимость мы выстрадали. Но еще и двадцати лет не прошло. Моисей и тот евреев по пустыне сорок водил. Время должно пройти, как ты не понимаешь. Когда дети твои взрослые станут, и умрёт последний советский чиновник, может быть, тогда что-то изменится. Посмотри, кто должности в стране до сих пор занимает, я да товарищи мои по КПСС. Мы не можем работать по-другому. Петр Первый с коррупцией боролся, Сталин. Бесполезно. Как воровали, так и воруют. Шафары на Сечи и те казну разворовывали. Триста лет прошло, ничего не изменилось. Независимость сохранить надо, нам она тяжело досталась, и что бы не случилось, нельзя прогнуться ни под Восток, ни под Запад, а идти своим путём, пускай трудным, пускай с ошибками, но своим. То, что сейчас происходит в стране – это начало конца. Не может страна, которая, в принципе, ничего не производит, а только торгует и ворует, позволять такие траты. Посмотри, какие машины по улицам ездят. В Мюнхене таких нет, а они их делают. Рано или поздно это закончится. Рухнет всё. Будет нищета, а потом революция, дай Бог, чтобы бескровная. Украина – стратегически важное место в Европе и за контроль над этой территорией, именно территорией, поскольку люди никого не волнуют, развернется война между Россией и Западом. Россия-то на нефти и газе видишь, как поднимается. Если прогнёмся, займем чью-то сторону, всё, п…ц независимости, снова лет на сто под кого-нибудь ляжем. Если соблазну не поддадимся, тогда и страна поднимется. Но я думаю, нескоро ещё это будет, не доживу.

– Что делать, отец, как жить? Не хочу я работать в этой гнилой системе. Мне за державу обидно, – вопрошал сын.

– Ты успокойся и душу не рви. Не ты первый, не ты последний. За державу ему обидно, Верещагин[12]12
  Герой фильма «Белое солнце пустыни», начальник бывшей царской таможни, произнесший ставшей крылатой фразу «Я мзду не беру – мне за Державу обидно»


[Закрыть] херов. Тебе чего-то не хватает в жизни? Обделенный, б…дь? Квартира, машина, работа престижная, вон корочку гаишникам тыкаешь, выпившим ездишь. Живи, пока молодой. Денег не хватает на что-то, скажи, я дам. Ты бы девку нормальную нашёл, женился, старикам на радость ребеночка соорудил. И все мысли эти чернышевские, что делать? кто виноват? уйдут сразу же, как пелёнки стирать начнешь.

Стас понимал, что слова отца мудры, но боль, засевшая где-то глубоко внутри, не отпускала.

Приехав к родителям как-то раз на выходные, Стас на улице лицом к лицу столкнулся с одноклассницей Клименко Светой. Та отдыхала с подругами в одном из рядом расположенных пансионатов. Встретив одноклассника, которого не видела лет семь или восемь, Светка обрадовалась, отослала подруг и сказала, что никуда Стаса сегодня не отпустит. Он не возражал. Сидя в кафе и помешивая трубочкой сок, Стас вполуха слушал болтовню одноклассницы, но не мог оторвать от неё оба глаза. Ещё красивее стала, чем в школе была, расцвела, – думал Стас. Соблазнительная грудь, обтянутая легкой блузкой с глубоким вырезом, не скрывающая твердых выпирающих сосков, пухлые губы, вздернутый носик, курчавые волосы до плеч, и огромные глаза, в которых Стас снова растворился, как когда-то.

Десять лет, с первого класса до последнего звонка, они просидели за одной партой. В начальных классах дружили, Стас таскал её портфель и провожал Светку домой. Как водится, дразнили их женихом и невестой. Став постарше, Станислав увлекся книжками, а Светлана мальчиками. Несмотря на разность интересов, общаться не перестали и договорились быть друзьями. После одной из школьных дискотек, классе в девятом, Света, расставшись с очередным парнем, попросила Стаса проводить ее домой. Сидя в беседке у подъезда они разговаривали, и тогда, в первый и последний раз поцеловались, породив в душе Стаса бурю страстей и ожиданий, которым так и не суждено было сбыться. Сны, в которых он снова и снова переживал ночь в беседке, вызывали поллюции, а взгляд на её фотографию – эрекцию, приводившую к рукоблудию. Света, сказав на следующий день, что они просто друзья и их поцелуй был ошибкой, нанесла Стасу рану, от которой он оправлялся уже студентом, получая сексуальный опыт в общежитиях юракадемии. После выпускного они расстались и больше не виделись. Стас знал, что Светка вышла замуж.

В кафе Светлана рассказала, что детей у неё нет, с мужем она развелась, «потому что он козёл», а в Ялту её привезли подруги, такие же разведенки, отдохнуть и немного развеяться. И вот Светка, его Светка, та самая, на фотографию которой он дрочил подростком, была рядом с ним, живая и настоящая, весёлая, сексуальная и… доступная. Стас поймал себя на мысли, что улыбается. Из кафе, взяв по дороге бутылку шампанского, Стас повёз одноклассницу кататься по берегу. То о чём он мечтал когда-то, случилось этой же ночью. Остановившись в живописном месте, сидя в машине, они пили шампанское и смотрели на ночную Ялту, когда Света, впилась своими губами в губы Стаса и стала расстегивать пояс на его брюках. Стас кончил через секунду после того, как его член оказался в её руке. Света ничего не сказала, вытерла руку салфеткой, освободила Стаса от лишней одежды, и, улыбнувшись, как когда-то возле подъезда, нежно прошлась языком от мочки уха до паха, моментально вернув его агрегат в рабочее состояние. Так хорошо, ему не было никогда и ни с кем. В Сумы Светлана не вернулась. Свадьбу сыграли в сентябре, а в апреле родился сын, которого назвали Никитой, в память о месте его зачатия.

Воспользовавшись очередной сменой власти и связями отца, Стас перевёлся в Киев и стал оперуполномоченным Главного управления. Благодаря опять же отцу, ему выделили служебную квартиру, куда он и перевез Светлану с Никитой. Осмотревшись и вникнув в работу на новом месте, крымские коррупционные схемы показались Стасу детскими шалостями на заднем дворе сельского продуктового магазина. В масштабах страны воровали миллиардами. Кто-то безнаказанно «пилил» бюджет, кто-то занимался контрабандой, кто-то ввозил в страну наркотики. Всё, что происходило в Верховной Раде, на митингах и политических ток-шоу, являлось спектаклем для зрителей. В отсутствие телекамер заклятые политические враги, которые только вот-вот брызгали друг в друга слюной, обвиняя в предательстве украинских интересов, обнимались как старые друзья и принимались решать собственные финансовые вопросы. Судьба страны не интересовала никого из тех, кого она должна волновать в первую очередь. Власть имущие отдыхали за границей, их дети учились, а деньги хранились там же. Независимости Украины, в которую Стас поверил после «Майдана», де-факто не было. Принятие любого решения, должно было быть в обязательном порядке согласовано с Вашингтоном или Москвой, в зависимости от того, какая политическая элита в конкретный момент находилась у власти.

В то же время работа столкнула Стаса с лидерами украинских националистических организаций, деятельность которых изучалась и фиксировалась, и в чьих постулатах он увидел силу, способную отстаивать интересы независимой от кого бы то ни было Украины. Он проникся идеей создания Украинской Соборной Независимой Державы, в которой только украинская нация сможет формировать и контролировать власть, неподконтрольную чужой силе и чужой воле. Понимание того, что он не один и в стране есть люди, которые разделяют его отношение к происходящему, дало Стасу внутренний импульс работать и надеяться, что рано или поздно Украина будет принадлежать украинцам. В то же время, обладая активной жизненной позицией внутри, Стас стал чужд активным действиям в жизни. Работа и семья остудили студенческий запал, возложив на него ряд новых обязанностей, не совместимых с действиями, нарушающими установленный порядок вещей. Невысокий, щуплый молодой человек с непослушными светлыми волосами, загнутым книзу кончиком носа и цепким взглядом, избегал прямого выражения своих мыслей и взглядов, в споры не вступал, замкнувшись в себе, ограничиваясь душевными переживаниями и осмыслением увиденного, изредка обсуждая с отцом то, что оставалось до конца непонятным.

«Майдан», развернувшийся на главной площади столицы в ноябре 2013, Стаса обнадёжил, но ещё больше его вдохновили события, начавшиеся в середине января, которые, по его мнению, предвещали настоящую и выстраданную независимость украинской нации, и некоторые его знакомые находились там, в гуще событий, претендуя на свою роль в истории. В душе и мыслях он был с ними, но в реальности, «поставленный в ружьё», был вынужден выполнять отдаваемые ему приказы, направленные, по большей части против тех, кого считал героями, и поэтому, когда третьего февраля ему предложили в составе следственно-оперативной группы ехать в Крым и заниматься делом о хищении денег милиционерами, Стас сразу согласился. Это на какое-то время избавляло его от внутренних терзаний, давало возможность отвезти супругу с сыном из неспокойного Киева в спокойную Ялту к бабушке с дедушкой, а также заняться настоящей оперативной работой, которой в последнее время он был лишен.