Текст книги "Пиши рьяно, редактируй резво"

Цитаты лауреата Пулитцеровской премии, писателя, который почти никогда не дает интервью[138]138
  Использованы цитаты из материалов: Oprah Winfrey’s Interview with Cormac McCarthy, 5 June 2007; Woodward R. B. Cormac Country. Vanity Fair, August 2005; John Jurgensen Interviews Cormac McCarth, “Hollywood’s Favorite Cowboy”. Wall Street Journal, November 2009.


[Закрыть].

«Ужасный факт состоит в том, что все книги сделаны из других книг. Каждый новый роман обязан другим романам, которые уже написаны. Нужно много читать, чтобы стать писателем. Я обязан Уильяму Фолкнеру. Я его должник. Я также должен Герману Мелвиллу и Федору Достоевскому. Писатель, исследующий вопросы жизни и смерти, мне интересен. А писатели, подобные Марселю Прусту и Генри Джеймсу, мне категорически неинтересны. Для меня это не литература. Многие писатели, которых считают выдающимися, мне кажутся странными».

«В моей персональной библиотеке около 7000 книг».

«Почему я не даю интервью? Когда у вас вся голова занята будущей книгой, вам стоит меньше трепать языком и больше писать».

«Есть ли у меня план? Я пишу каждый день. Решил быть писателем – относись к тому, что делаешь, как к работе. Без поблажек. Прописываю ли я сюжет досконально? Нет. Это было бы для меня убийственно. Ты не в состоянии все распланировать. Нужно просто довериться той вселенной, откуда приходят тексты».

«Я никогда не сомневался в своих способностях. Я знал, что могу писать. Мне просто нужно было понять, как одновременно есть и покрывать словами лист бумаги».

«Всегда ли я знал, что буду писателем? Когда я был ребенком, я писал. А когда я стал подростком, я ничего особо и не делал. Была ли у меня страсть к “писательству”? Мне не нравится это модное слово. Мне нравится то, чем я занимаюсь. Я знаю, есть писатели, которые ненавидят писать. У меня такого нет. Да, иногда это трудно, чертовски трудно, потому что внутренне ты всегда стремишься к совершенству, которое недостижимо. Но ты никогда не прекращаешь попытки стать еще лучше, чем сейчас. Крайне важно не выпускать из виду этот билборд, на котором написано слово “совершенство”, – он помогает не сбиться с пути. И если ты его не видишь, то никогда никуда не придешь».

«Каждый раз, когда я сажусь писать, у меня есть надежда, что сегодня я напишу лучше, чем когда-либо раньше».

«Знал ли я, когда писал “Дорогу”, чем все закончится? У меня не было ни малейшего представления, к чему все приведет. Откуда пришла идея? Не имею ни малейшего понятия. Потому что обычно ты не знаешь, откуда “приходят” книги. Хотя нет, была одна предпосылка. Однажды мы с моим семилетним сыном проезжали через маленький городок. Мы заночевали в мотеле. Я проснулся в два часа ночи. Сын спал. А я посмотрел в окно. Было очень тихо. Я только услышал, как где-то вдали пронесся поезд. И тогда я представил, как этот город выглядел бы через сто лет, если бы случилась большая катастрофа. Просто появилась картинка перед глазами. А потом, когда пришло время, я написал книгу».

«Заботят ли меня возросшие тиражи и то, что теперь мои книги читают миллионы людей? Честно говоря, нет. Это данность. Ничего необычного в этом нет. Ну, читают, и что? Надеюсь, людям нравится. У меня такой ответ: если вам нравится – читайте, если нет – не читайте. Все просто».

«Все, что меня окружает, интересно. За последние пятьдесят лет я не могу припомнить ни одного момента в жизни, когда мне было бы скучно».

«Если и есть какая-то опасность в профессии писателя, то это, без сомнения, алкоголь».

Кормак Маккарти – американский писатель и драматург. Автор романов, пьес и киносценариев. Получил Пулитцеровскую премию и мемориальную премию Джеймса Тейта Блэка за роман «Дорога». В 1992 году Кормак Маккарти получил Национальную книжную премию и Национальную книжную премию общества критиков за роман «Кони, кони». В 2005 году вышел его роман «Старикам тут не место», а в 2007-м по нему был снят одноименный фильм, который получил четыре премии «Оскар», в том числе в номинации «Лучший фильм».

Второй акт

Отсутствие драматической ситуации безошибочно определяет вашу профессиональную беспомощность[139]139
  Митта А. Н. Кино между адом и раем. – М.: АСТ, 2016. – 496 с.


[Закрыть].

А. Митта

Мелодрама – сюжет, в котором события с протагонистом (главным героем) происходят без его участия. Не определены ни мотивация героя, ни внутрисюжетные причинно-следственные связи. В таком сюжете протагонист пассивен, чего следует, конечно же, избегать.

Писатель стремится создать противоположность мелодраматической истории – драму. Такую историю, которая состоит из череды конфликтов, ведущих героя к финальной развязке. Историю, где у главного героя есть внятная цель, основанная на сильнейшем желании ее достичь. История, в финале которой нет ничего случайного (случайности уместны в первом акте, но ближе к концу они губят повествование). История, в которой путь героя следует по цепочке перипетий – от счастья к несчастью, от несчастья к счастью и так далее. История, ведущая к катарсису, а катарсис – это, по Аристотелю, эмоциональное очищение.

Что такое драматическая ситуация? Согласно известному режиссеру Александру Митте, это такое положение, когда давление обстоятельств сильнее, чем возможности персонажа[140]140
  Там же.


[Закрыть]. Проще говоря – безвыходное положение. А теперь – тест. Задумайтесь, нет ли одного из перечисленных пунктов (или даже нескольких) в тексте, над которым вы работаете?

1. В повествовании нет четких причинно-следственных связей: одно не вытекает из другого, а если вырезать пару сцен – сюжет не пострадает.

2. Сам герой ничего не хочет, а действует лишь потому, что вы так придумали – переместить его из точки А в точку В.

3. Ближе к финалу в ключевой сцене главный герой вдруг получает неожиданную помощь со стороны.

4. У героя несколько целей (завоевать любимую женщину, заработать много денег, отомстить главному обидчику).

5. Герой пассивен и не принимает никаких решений. В финальной (кульминационной) сцене все разрешается само собой.

Если что-то показалось вам знакомым, стоит задуматься – а нельзя ли сделать иначе?

«Писателями становятся – кто грамотен, тот может и писать. Но гениями слова вроде Мелвилла, Уитмена или Торо – рождаются. Давайте рассмотрим термин “гениальность”. Гений не значит “чокнутый”, “эксцентричный” или “с переизбытком таланта”. Термин происходит от латинского слова gignere (порождать), и гений – это просто человек, который создает что-то совершенно новое. Никто, кроме Мелвилла, не смог бы написать “Моби Дик”, – даже Уитмен или Шекспир. Никто, кроме Уитмена, не мог написать “Листья травы”; Уитмен родился, чтобы их написать, а Мелвилл – чтобы написать “Моби Дик”. “Вопрос не в том, что ты делаешь, – говорили Сай Оливер и Трамми Янг[141]141
  Сай Оливер (наст. имя Мелвин Джеймс Оливер) – американский трубач, аранжировщик, выдающийся музыкант эпохи свинга; Трамми Янг (наст. имя Джеймс Осборн) – американский джазовый тромбонист.


[Закрыть], – а в том, как ты это делаешь”. Любой из пяти тысяч студентов, изучающих писательское мастерство, может взяться за легенду о Фаустусе, но лишь один Марло родился затем, чтобы написать своего “Фауста” так, как он его написал[142]142
  Речь о пьесе английского поэта, переводчика и драматурга Кристофера Марло (1564–1593) “Трагическая история доктора Фауста”.


[Закрыть].

Я всегда смеюсь, когда слышу умников с Бродвея, рассуждающих о “таланте” и “гениальности”. Иных виртуозов, которые могут сыграть Брамса на скрипке, называют “гениями”, но гениальность – как исходная сила – на самом деле принадлежит Брамсу, а скрипач-виртуоз лишь прекрасный исполнитель: иными словами, “талант”. А иногда говорят, что такой-то автор – “крупный писатель”, потому что у него “талант”. Не бывает “крупных писателей” без гения.

‹…›

Возьмите Джеймса Джойса: люди говорили, что он “растранжирил” свой талант на поток сознания, тогда как на самом деле Джойс родился как раз затем, чтобы создать этот поток. Гении могут быть светлыми, могут быть мрачными, но в них зияет неизбежная, полная печали глубина – оригинальность. ‹…› Джойса оскорбляли всю его жизнь – Ирландия и весь мир – за то, что он был гением. ‹…› Пять тысяч писателей с университетским образованием могли бы взяться за единственный июньский день в Дублине 1904 года, но им никогда не выжать из этого дня того, что сделал с ним Джойс, – он попросту был рожден затем, чтобы создать “Улисс”.

С другой стороны, если пять тысяч “обученных” писателей плюс Джойс все вместе примутся за статью вроде тех, что публикует Rider’s Digest – “Идеи для отпуска” или, скажем, “Секреты домоводства”, – то даже тогда, я думаю, Джойс выделился бы за счет своего врожденного оригинального языкового чутья. Хорошенько запомните, что сказал Синклер Льюис[143]143
  Синклер Льюис (1885–1951) – знаменитый американский писатель, нобелевский лауреат.


[Закрыть] Томасу Вулфу[144]144
  Томас Клэйтон Вулф (1900–1938) – американский писатель, представитель «потерянного поколения».


[Закрыть]: “Если бы Томас Харди[145]145
  Томас Харди (1840–1928) – английский романист, новеллист и поэт.


[Закрыть] нанялся писать статьи для Saturday Evening Post, вы думаете, он писал бы их как Зейн Грей[146]146
  Зейн Грей (1872–1939) – американский писатель, автор вестернов.


[Закрыть] или как Томас Харди? Я отвечу за вас. Томас Харди мог писать только как Томас Харди. Он всегда писал бы как Томас Харди – неважно, для Saturday Evening Post или для какого-нибудь бульварного листка”.

Поэтому, отвечая на вопрос, рождаются писателями или становятся, сначала следует переспросить: “Ты имеешь в виду талантливых писателей или оригинальных?”. Потому что писать может каждый, но не каждый изобретает новые формы письма. ‹…› Критерии оценки таланта или гениальности эфемерны, если рассуждать рационально, с цифрами в руках, но каждый и сам прекрасно чувствует, когда гениальный писатель поражает строками невиданной силы, которые вместе с тем кажутся такими знакомыми.

‹…›

Главное, о чем следует помнить, – талант имитирует гениальность, потому что ему больше нечего имитировать. Так как талант не может порождать, он должен имитировать или интерпретировать. ‹…› Гений порождает, талант воплощает. То, что видели в ночном небе Рембрандт или Ван Гог, больше никто не увидит. Ни одна лягушка больше не прыгнет в пруд так, как лягушка Басё.

‹…›

Так что в случае с гением гениальность подразумевает еще и оригинальное формирование нового стиля. Хотя язык Кида[147]147
  Томас Кид (1558–1594) – английский драматург елизаветинской эпохи.


[Закрыть] – все время, что он творил, – елизаветинский, язык Шекспира может называться только шекспировским. Часто изобретателя новых языковых форм завистливые таланты называют “выпендрежником”. Но все сводится не к тому, что ты пишешь, а к тому, как ты пишешь».

Из эссе Джека Керуака «Рождаются писателями или становятся?»[148]148
  Kerouac Jack. Are Writers Made or Born? Writer’s Digest, January, 1962.


[Закрыть]

Я начинаю с идеи, а затем она становится чем-то еще[149]149
  Цит. по: Livermore A. Artists and Aesthetics in Spain. Tamesis Books, 1988. 168 p.


[Закрыть].

П. Пикассо

Начинающие авторы задаются вопросом: что такое тема романа? А потом встречают в учебнике по литературному (или сценарному) мастерству словосочетание «управляющая идея» (у которой непременно есть и противоположность – контридея), и тут начинается путаница.

Роберт Макки объясняет: «В словаре сценариста понятие “тема” имеет довольно неопределенное значение. Так, “бедность”, “война” и “любовь” не являются темами; они имеют отношение к сеттингу, или жанру. Истинная тема не может быть выражена словом, только предложением – одним ясным и понятным предложением, которое передает смысл истории. Я предпочитаю понятие “управляющая идея”, потому что наравне с темой оно отражает суть или центральную идею истории, но подразумевает и выполняемую функцию: управляющая идея формирует стратегический выбор писателя»[150]150
  Макки Р. История на миллион долларов. Мастер-класс для сценаристов, писателей и не только.


[Закрыть].

Стоит ли формулировать идею на начальных этапах работы? Во всяком случае, не помешает. «Обычно я стараюсь описать идею книги одним предложением. Это очень полезно, когда редактор спрашивает тебя, почему читатели должны захотеть купить твою книгу», – советует американский журналист Дебора Блюм[151]151
  Цит. по: Каплунов Д. Контент, маркетинг и рок-н-ролл. – М.: Манн, Иванов и Фебер, 2015. – 496 с.


[Закрыть], автор «Обезьяньих войн» и других книг о науке.

Можно ли выбрать для художественного произведения больше одной темы? Нет. Читатель не сумеет сфокусироваться, а вам будет сложнее писать. Чем ýже русло повествования, тем легче вам как писателю управлять чувствами аудитории. Старайтесь не распыляться и сосредоточиться на одной теме – той, что сейчас волнует вас больше всего. Слово Чаку Паланику, автору «Бойцовского клуба»: «На курсах, где я начинал писать, Том Спанбауэр[152]152
  Том Спанбауэр (род. 1946) – американский писатель, автор концепции «опасного письма».


[Закрыть] называл темы лошадьми. Он прибегал к метафоре о груженой телеге, которую лошади тянут через всю страну. Лошади, начавшие свой путь на восточном побережье, – это те же самые лошади, что привезут телегу на западное. Не меняя “лошадей” – то есть придерживаясь темы, – вы сумеете сделать сюжет глубоким»[153]153
  Palahniuk C. 36 Writing Essays. Опубликовано 17 сентября 2011 г. на LitReactor https://litreactor.com/essays/36-writing-essays-by-chuck-palahniuk. Приведено в пер. С. Торонто.


[Закрыть].

А вот что пишет Стюарт Хорвиц в пособии «Архитектура книги» (Book Architecture: How to Plot and Outline Without Using a Formula): «Ваша книга может быть лишь о чем-то одном. Студент спросил: “А что, если я пишу сразу о двух вещах? Так можно?” Знаете, бывают такие студенты. Тогда я ответил: “Можно, если эти две вещи сводятся к одной”. Сумейте выразить тему своего произведения одним предложением. И не беспокойтесь, если оно прозвучит как штамп. Беспокойтесь скорее о том, как определить, насколько вы сами верите в эту идею»[387]387
  Horwitz S. Book Architecture: How to Plot and Outline Without Using a Formula.


[Закрыть].

О чем писать? Курт Воннегут призывает: «Найдите тему, которая вас беспокоит и которая, как вам кажется, должна найти отклик в сердцах других людей. Именно это, а не языковые игры, должно заботить вас по-настоящему, именно это станет самым захватывающим и притягательным элементом вашего стиля»[154]154
  Цит. по: Производство смыслов: Хемингуэй, Брэдбери и Паустовский о том, как писать книги. Портал «Теории и практики», 13 августа 2012 г., https://theory-andpractice.ru/posts/5199-proizvodstvo-smyslov-kheminguey-bredberi-i-paustovskiy-o-tom-kak-pisat-knigi.


[Закрыть].

Лев Толстой однажды записал в личном дневнике: «Чтобы произведение было хорошо, надо любить в нем главную, основную мысль. Так, в “Анне Карениной” я любил мысль семейную, а в “Войне и мире” любил мысль народную, вследствие войны 12-го года»[155]155
  Толстая С. А. Дневники: В 2 т. Т. 1. – М.: Художественная литература, 1978. – 608 с.


[Закрыть].

А вот что в книге «Искусство беллетристики» (The Art of Fiction: A Guide for Writers and Readers) говорит Айн Рэнд, автор романа «Атлант расправил плечи»: «Многие современные книги не имеют хоть какой-нибудь абстрактной темы: значит, авторы не в состоянии объяснить, почему их написали. Рассмотрим в качестве примера роман начинающего автора, в основе которого – детские впечатления и первые столкновения ребенка с несправедливостью жизни. На вопрос, почему он включил тот или иной эпизод в роман, автор ответит: “Все это было со мной”. Очень не советую вам так писать. Ваши переживания никому не интересны, даже вам самому (и это говорю я, провозвестник эгоизма). Самое интересное – каковы ваши ценности, на что вы способны – расскажет о вас выбор материала. А случайности – в какой семье вы родились, в какой стране, в какую школу ходили – совершенно не важны.

Если автор в состоянии добавить к этому что-то более значительное, тогда действительно имеет смысл обратиться к собственному опыту (желательно не только литературному). Но если автор не может предложить читателям ни одной причины, по которой они должны прочитать его книгу, кроме той, что все эти события произошли с ним лично, такая книга не имеет никакой ценности ни для читателей, ни для самого писателя. Ваша тема – абстрактное выражение вашей работы, и она должна быть объективно значимой, но в других отношениях выбор ничем не ограничен. Вы можете писать о дайвинге, о чем угодно, но читательский интерес к вашей работе вы обеспечите лишь в том случае, если сумеете показать объективную причину – почему ею следует интересоваться»[156]156
  Rand A. The Art of Fiction: A Guide for Writers and Readers. NAL, 2000. 192 p.


[Закрыть].

Давайте послушаем других профессиональных писателей.

«Для меня идея сверхважна. Идея – то, что я хочу сказать в романе. Пока я не решил, что хочу сказать, я не могу говорить (писать). Идея не первична, однако она основополагающая. Она структурирует и сюжет, и систему образов. Писать роман, не сформулировав его идею, – все равно что шить костюм для человека по его фотографии в паспорте»[157]157
  Из интервью Telegram-каналу «Хемингуэй позвонит».


[Закрыть].

Алексей Иванов, писатель

«Предпочитаю термин “ключевое послание истории”. Под этим термином я понимаю послание, которое транслирует произведение зрителю. То, что считывается “между строк”. Суммарно, через все события истории. Скажем, если вы расскажете историю крепкой любви, но в финале оба влюбленных будут несчастны, а параллельной сюжетной линией будет сюжет о парочке, которая поженилась по расчету и в итоге счастлива, то, чем бы вы ни объясняли несчастья главных героев, управляющей идеей фильма будет: “Крепкая любовь вас разрушает. А отношения без любви – созидают. Любовь – это болезнь”. Тема фильма: “Любовь: добро или зло”. Как видите, тема – это предмет исследования истории, понятие более широкое. Управляющая идея – фокусировка проблематики в рамках заявленной темы»[158]158
  Из интервью Telegram-каналу «Хемингуэй позвонит».


[Закрыть].

Олег Сироткин, сценарист, автор «Частное пионерское» и множества других сценариев, по которым сняты фильмы и сериалы

«Управляющая идея – сюжетообразующая мысль, то, что становится одной из причин создания текста. А тема – это скорее то, о чем произведение. Некая характеристика мира, жанра и героя. Они не просто отличаются, это абсолютно разные понятия. У вас могут быть две идентичные идеи и абсолютно иная тема, и наоборот»[159]159
  Из интервью Telegram-каналу «Хемингуэй позвонит».


[Закрыть].

Александр Прокопович, главный редактор «Астрель-СПб»

«Тема может быть самой общей, и я обычно говорю, что тем всего шесть (хотя литературоведы говорят о шести сюжетах – в глобальном смысле). Как бы то ни было: жизнь – смерть, война, любовь, деньги, власть, дорога. Идея же – это тот посыл, главное, определяющая мысль, которую писатель старается донести до читателя»[160]160
  Из интервью Telegram-каналу «Хемингуэй позвонит».


[Закрыть].

Ирина Щеглова, писатель, рецензент издательства «Эксмо»

Но есть и те, кто не ставит идею во главу угла.

«Я не тот, кто дает ответы. Я предпочитаю задавать вопросы. Самым приятным в успехе моих книг было то, что они породили такое количество споров»[161]161
  Правила жизни Джорджа Мартина. Esquire, № 105, 19 ноября 2014 г., https://esquire.ru/rules/6085-george-r-r-martin/.


[Закрыть].

Джордж Мартин, писатель

«Автор художественного произведения не предлагает читателю готовый рецепт, но просит найти решение самостоятельно… Опубликовав же очередной роман, я считаю моральным долгом не оспаривать любые его интерпретации (и не предлагать собственных). Те, кого называют авторами “художественной” литературы, никогда, ни в коем случае не должны объяснять смысл ими написанного. Текст – это ленивый механизм, который требует, чтобы читатель выполнил часть работы за него. Иными словами, текст есть приспособление, созданное, чтобы спровоцировать как можно большее количество толкований»[162]162
  Эко У. Откровения молодого романиста.


[Закрыть].

Умберто Эко, писатель и философ

Как же писателю найти идею и разобраться, о чем же его собственное произведение? Опытные авторы говорят, что сначала начинают писать и только к концу первого черновика понимают, о чем их роман. Работая над рукописью, просто задайтесь, как советует Стивен Кинг, вопросом – «а что, если?..»

Как найти идею, если ничего не приходит в голову?

«Ничего не приходит в голову?» Возникает закономерный вопрос – а так ли сильно вы хотите ее найти, эту идею? Жизнь – лучший сценарист. Вы засиделись в социальных сетях? Даже не отходя от компьютера, можно найти идею для рассказа, а то и романа. Глядя на происходящее, всякий раз спрашивайте себя, не может ли эта история стать сюжетом. Глядя на окружающих, задумывайтесь, нельзя ли срисовать с этого человека героя книги. Словом, наблюдайте. Слушайте. Размышляйте. Важнейшее качество писателя – любопытство, внимание, желание докопаться до сути. Не грех и повториться: постоянно задавайте себе вопрос: «что, если?..» Что, если я, прочтя эту книгу, стану знаменитым писателем и напишу бестселлер, и это перевернет всю мою жизнь? А теперь представьте себя на месте великих. Учитесь находить идею, сидя за пустым письменным столом. «Знаете, как я пишу свои маленькие рассказы?» – спросил однажды Чехов у Короленко. Вот что пишет Короленко об этом уроке:

Он оглянул стол, взял в руки первую попавшуюся на глаза вещь, – это оказалась пепельница, – поставил ее передо мной и сказал:

– Хотите, – завтра будет рассказ… Заглавие «Пепельница».

И глаза его засветились весельем. Казалось, над пепельницей начинают уже роиться какие-то неопределенные образы, положения, приключения, еще не нашедшие своих форм, но уже с готовым юмористическим настроением… Образы теснились к нему веселой и легкой гурьбой… Они наполняли уютную квартирку и, казалось, приходили в гости зараз ко всей семье[163]163
  Короленко В. Г. Антон Павлович Чехов // А. П. Чехов в воспоминаниях современников (Серия литературных мемуаров).


[Закрыть].

И еще – о поисках идей Чеховым. Рассказывает писатель Николай Телешов:

Сели за стол, покрытый серой, не просохшей с вечера скатертью. Подали нам чаю с лимоном и пузатый чайник с кипятком. Но от нарезанных кусочков лимона сильно припахивало луком. «Превосходно! – ликовал Антон Павлович. – А вы вот жалуетесь, что сюжетов мало. Да разве это не сюжет? Тут на целый рассказ материала». Перед глазами у нас, я помню, была грязная пустая стена, выкрашенная когда-то масляной краской. На ней ничего не было, кроме старой копоти да еще на некотором уровне – широких, темных и сальных пятен: это извозчики во время чаепития прислонялись к ней в этих местах своими кудрявыми головами, жирно смазанными для шика деревянным маслом, по обыкновению того времени, и оставляли следы на стене на многие годы.

С этой стены и пошел разговор о писательстве. «Как так сюжетов нет? – настаивал на своем Антон Павлович. – Да все – сюжет, везде сюжет. Вот посмотрите на эту стену. Ничего интересного в ней нет, кажется. Но вы вглядитесь в нее, найдите что-нибудь свое, чего никто еще не находил, и опишите это. Уверяю вас, хороший рассказ может получиться. И о луне можно написать хорошо, а уж на что тема затрепанная. И будет интересно»[164]164
  Там же.


[Закрыть].

Джеймс Паттерсон, самый высокооплачиваемый писатель США, говорит так: «Идея может быть любой. Меня может заинтересовать все что угодно. Я готов написать хоть о пустой комнате, в которой сижу, сделать это место загадочным и интересным»[165]165
  James Patterson teaches writing. Опубликовано на masterclass.com.


[Закрыть]. Яркие и совершенно оригинальные идеи посещают авторов редко. Чаще мы комбинируем уже существующие – так, как до нас еще никто этого не делал. Пример из музыки – стилевые метаморфозы «Битлз», соединивших рок-н-ролл и индийские мотивы. Вывод Паттерсон делает такой: «Вам нужно много знать и многому учиться. Нынешние подростки крайне ограниченны – у них в голове голливудские фильмы, видеоигры и пиво. Они больше ни в чем не разбираются. Если твоя вселенная ограничена тремя этими элементами, какой же ты творец? Чем больше вы знаете, тем выше вероятность, что вы отыщете нужное сочетание идей, которое сыграет и приведет вас к успеху»[166]166
  Там же.


[Закрыть]. Без идеи нет текста. Если идея удачная – она найдет отклик в сердце писателя. И хотя Стивен Кинг призывает этого не делать, записывайте все идеи, которые приходят вам в голову, не полагайтесь на память. Джеймс Паттерсон подводит черту: «И последний совет: отнеситесь к своей идее с теплотой, это поможет двигаться вперед. Но не забудьте задать себе главный вопрос: “Достаточно ли идея хороша? Смогу ли я написать об этом 400 страниц?”»[167]167
  Там же.


[Закрыть]

Почему одних писателей помнят, а других нет?

Что делает писателя выдающимся? Язык? Мастерская проработка сюжета и характеров? Нет. Все дело в темах, которые писатель затрагивает в своих произведениях. Классиков потому и называют классиками, что поднятые в их книгах темы актуальны спустя столетия и пережили создателей. «Ромео и Джульетта», «Анна Каренина», «Мертвые души»… Что объединяет эти книги? Темы. Идеи. Многое из того, что в них написано, сегодня звучит точно так же современно. Великие книги ставят «великие» – потому что вечные – вопросы: «Что такое любовь?», «Кто я?», «Есть ли жизнь после смерти?», «Что делает с человеком алчность?» и так далее.

Чехов писал: «Можно собрать в кучу все лучшее, созданное художниками во все века, и, пользуясь научным методом, уловить то общее, что делает их похожими друг на друга и что обусловливает их ценность. Это общее и будет законом. У произведений, которые зовутся бессмертными, общего очень много; если из каждого из них выкинуть это общее, то произведение утеряет свою цену и прелесть. Значит, это общее необходимо и составляет conditio sine qua non[168]168
  Непременное условие (лат.).


[Закрыть] всякого произведения, претендующего на бессмертие»[169]169
  Чехов А. П. Письмо Суворину А. С., 3 ноября 1888 г., Москва // Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. Т. 3.


[Закрыть].

Так что если уж и отвечать на этот вопрос – к каким темам обратиться, чтобы тебя назвали великим, – то отвечать так: нужно поднимать те же темы, что поднимали великие писатели всех времен. Ничего не изменилось. Читайте классику.

Есть ли сегодня в России сильные писатели, которых можно назвать великими?

Есть ли в России сильные писатели? Безусловно, да. Взгляните на лауреатов литературных премий последних лет («Большая книга», «Ясная Поляна», «Букер», «Национальный бестселлер») – вы встретите много узнаваемых имен. Почему эти писатели получили широкое признание? Потому что затронули современно звучащие темы, которые не утратят актуальности со временем. Станут ли сегодняшние лауреаты литературных премий великими? Скажут следующие поколения.