Текст книги "Неизвестный Сталинград"

Схема расположения объектов и места съемки приведенных выше фотографий: 1 – подбитый КВ на насыпи; 2 – немецкие автоматчики в воронке на Вокзальной; 3 – прокол на Новоузенской; 4 – минометный расчет в воронке на Елецкой

Каталюк Дмитрий Харитонович, старшина роты 2-го стрелкового батальона 10 осбр:

«17 сентября 1942 г. немцы на одном участке нашей обороны перешли в наступление. Особо отличился старшина стрелковой роты тов. Каталюк, который огнем и штыком лично уничтожил два пулеметных расчета противника, захватил 6 человек пленных, 5 из них расстрелял, одного привел, а также захватил два ручных пулемета».

Танки 24-й ТД (группа «Хеллерманн») на вершине Дар-горы. Немецкая бронетехника подъезжает к выгоревшему зданию НКВД с восточной стороны, кадр из «Deutsche Wochenschau» № 629

К вечеру 17 сентября немцы сожгли последние КВ второго батальона 133-й танковой бригады, державшие под обстрелом выходы из проколов севернее элеватора, на улицах Новоузенской и Баррикадной. Танки первого батальона командарм Чуйков перебросил в центр еще раньше, и на южном участке обороны 62-й армии советской бронетехники больше не осталось.

Отрывки из сводок 62-й армии за 18 сентября:

«Ночью противник активности не проявлял. 35-й гв сд с остатками 131-й сд, 10-й сбр на прежнем рубеже, противник удерживает элеватор и консервный завод…

35-я гв сд и 133-я тбр с остатками 131-й сд и 10-й сбр в течении дня отразили четыре атаки противника и продолжают удерживать рубеж: железная дорога 1 км севернее элеватор и до ВДКЧ (восточнее Львовский переулок).

244-я сд после тяжелого боя и под давлением превосходящих сил противника отошла и занимает участок линии жд…»

Линия фронта разделила Ворошиловский район по диагонали: с севера от железнодорожного моста по высокой насыпи и дальше на юг к насосной станции (ВДКЧ), стоявшей на берегу Волги. В ночь с 17 на 18 сентября по заболоченному руслу Царицы вышли остатки 42-й бригады, заняв оборону на северному берегу впадающей в Волгу речки. Выжившие бойцы 244-й стрелковой дивизии, прорвавшись из окружения на Дар-горе, отошли восточнее железнодорожной насыпи. Дальше к берегу Волги были позиции группы полковника Дубянского. Территорию консервного и мукомольного завода занимали немцы, но в окруженном здании элеватора еще отстреливались несколько советских бойцов, связи с которыми у нашего командования не было.

На фотографиях хорошо видны пробоины в западной стене от 88-мм «флаков» и проломы в южном фасаде – результат обстрела 105-мм гаубицами

Командующий XXXXVIII танковым корпусом генерал Вернер Кемпф (Werner Kempf) был изрядно озадачен сложившейся ситуацией. Танки и пехота 24-й тд с боем достигли развалин в районе Дар-горы, отдельные очаги сопротивление в оврагах севернее и южнее были практически подавлены.

Но несмотря на стремительный прорыв ударной группы и окружение советских войск западнее города, сроки наступления срывались.

Камнем преткновения стал громадный элеватор, захваченный небольшим отрядом советских солдат. Несмотря на все усилия, выбить упрямых красноармейцев из здания никак не удавалось. Подходы к элеватору были блокированы немецкими солдатами из 267-го и 274-го полков, но оказалось, что небольшой гарнизон не испытывал недостатка в боеприпасах – все попытки пехотинцев 94-й дивизии ворваться в здание встречались пулеметным огнем из глубины, а русские стрелки в многочисленных окнах-бойницах на верхних этажах сеяли смерть в рядах вермахта.

Немецкие документы отмечали: «Несмотря на применение ручных гранат и связок гранат с сосредоточенным зарядом в подвале элеватора, ворваться в него не удалось. Элеватор сильно укреплен, кроме того, продвижение вперед невозможно из-за сильного флангового огня с восточного направления».

Первая попытка сломить сопротивление была предпринята еще вечером 17 сентября – командующий корпусом запросил поддержку люфтваффе, особо отмечая: «…так как речь идет о гигантской каменной постройке, потребуются самые тяжелые бомбы». Однако бомбардировка элеватора не принесла видимого результата.

Генерал Кемпф решил применить по зданию артиллерию двух танковых дивизий.

88-мм зенитные орудия 24-й танковой дивизии, стоявшие на склоне Дар-Горы в восьмистах метрах от элеватора, были нацелены на огромное строение и промахнуться было очень трудно. Но тут возникла заминка, командование 94-й пехотной не было уверено, что ее солдаты отошли на безопасное раcстояние. Кроме того было неясно, кто занимает пристройку подъемника рядом с элеватором. Последние данные от передовых частей 94-й пехотной дивизии говорили о том, что остатки русского гарнизона забаррикадировались на втором этаже, держа под обстрелом лестницы наверх. После двухчасовых препирательств между штабами дивизий раздраженный генерал Кемпф, забив на опасения командования 94-й пд, отдал приказ, и «флаки» наконец открыли огонь.

Из 50 выстрелов было зафиксировано 44 попадания, но бронебойные снаряды не смогли толком обрушить западную стену. Немецкие корректировщики видели, как зенитные орудия прошивали бетон, оставляя аккуратные отверстия. Казалось, что обстрел не причиняет зданию особого вреда. Но внутри элеватора был ад – разлетавшиеся осколки, куски бетона и арматуры убивали и калечили советских бойцов, грохот взрывов рвал барабанные перепонки, от пыли и чадившего зерна было нечем дышать.

Когда обстрел «флаками» закончился и немецкие пехотинцы попытались приблизиться к зданию, из окон второго и третьего этажей раздались ружейные выстрелы и полетели гранаты. Атака захлебнулась и в этот раз, штурмовым группам снова пришлось отойти назад. Загрохотали батареи 105 мм орудий – генерал Кемпф задействовал гаубичную артиллерию. Южный фасад элеватора заволокло пылью, фугасные снаряды после многочисленных попаданий разворотили стену здания.

Вверху хорошо видна «работа» 105-мм гаубиц на южном торце здания элеватора. Внизу – северо-восточный угол элеватора

Оставшиеся в живых бойцы в подвале и на верхних этажах элеватора, пересчитывая последние патроны, приготовились дорого отдать свои жизни. Но когда окончился обстрел, атаки противника не последовало – было видно, как немцы перегруппируются и отходят к железнодорожным путям. Со стороны вокзала Сталинград II слышалась сильная стрельба, разрывы гранат, русский мат и «полундра». В бой вступили моряки из 92-й отдельной стрелковой бригады.

Два батальона бригады высадились у переправы № 2 около памятника Хользунову в ночь с 17 на 18 сентября, остальные два – следующую ночью. Согласно приказу штаба 62-й армии, бригада имела задачу: «…уничто– жить противника в местах сосредоточения и занять оборону на участке – с севера р. Царица, с юга треугольник железных дорог в районе ул. Валдайская, вдоль железной дороги фронтом на запад.» Артиллерийский и минометный дивизионы 92-й осбр остались на восточном берегу. Штаб обустроился в штольне на северном берегу Царицы около Астраханского моста, командовали бригадой подполковник Павел Ильич Тарасов и военный комиссар Георгий Михайлович Андреев.

Вид на элеватор с юга, с Рабоче-Крестьянской улицы

Согласно замыслу командования, три батальона 92-й осбр должны были выйти к железной дороге, сменив на рубеже остатки частей, защищавших Ворошиловский район. Четвертый батальон оставался во втором эшелоне. Но в действительности никакой линии обороны не было – немцы прочно закрепились на железнодорожной насыпи, передовые отряды 94-й пехотной дивизии вышли к Царице, элеватор был блокирован бронетехникой 29-й моторизированной и 14-й танковой дивизий.

В течение дня 18 сентября бойцы 92-й осбр в ожесточенных атаках отбивали захваченные немцами улицы и здания Ворошиловского района. Недостаток пехотной выучки компенсировался отчаянной храбростью моряков-североморцев. В плотной застройке многоэтажных домов, где противники сталкивались буквально лицом к лицу, бой разбился на отдельные изолированные участки и решался в скоротечных рукопашных схватках. Но чем ближе атакующие батальоны подходили к железной дороге, тем плотнее становился немецкий огонь. Окопавшиеся на высокой насыпи расчеты пулеметов и мелкокалиберных пушек держали под обстрелом прилегающую местность, и в лихих штыковых атаках моряки стали нести большие потери.

Слева командир 48-го танкового корпуса генерал Вернер Кемпф, справа командир пулеметной роты 92-й ОСБр Андрей Хозяинов. Лейтенант Хозяинов вместе со своими товарищами доставил немало забот немецкому генералу в сентябре 1942 года

К концу дня бойцы третьего батальона смогли отбить вокзал Сталинград II, но спустя полчаса после немецкого артиллерийского и минометного налета в выгоревшей коробке здания в живых не осталось никого.

Поздно вечером к израненным и контуженым бойцам в осажденном элеваторе смог пробиться отряд бойцов из второй стрелковой роты (второй батальон 92-й осбр) под командованием л-та З. Г. Зозули и пулеметной роты л-та А. О. Хозяинова. В отряде было всего 19 человек, два станковых пулемета, один ручной, два противотанковых ружья и радиостанция.

Окруженное здание элеватора наши бойцы удерживали еще трое суток. Артиллерийские обстрелы чередовались атаками немецкой пехоты, в течении 19 сентября было отбито девять попыток взять здание штурмом. По воспоминаниям лейтенанта Хозяинова, на следующий день к зернохранилищу подъехала танкетка с парламентерами, которые были посланы морячками к такой-то матери. Обескураженным немцам пришлось уйти пешком, так как танкетке разбили гусеницу из ПТР, а неудачливых переговорщиков освободили от лишних сигарет. Атаки продолжились до темноты, на этот раз после артиллерийского налета немцы погнали в бой румынские части, но снова безрезультатно.

Строки журнала XXXXVIII танкового корпуса вермахта свидетельствовали: «…насчитывающему едва ли одну роту боевому составу так упорно обороняемого в течение дня бетонного здания сдаться мешает только лишь комиссар, как выяснилось после вхождения в связь с окруженным противником через пленных». Этим комиссаром вероятнее всего был Дмитрий Афанасьевич Белорусский, военком 10-й стрелковой бригады, который вместе с группой работников штаба 10-й сбр смог пробиться в окруженный элеватор.

На третий день обороны у защитников закончились боеприпасы к противотанковым ружьям и ручные гранаты. Воды тоже не было, в водонасосной будке рядом с элеватором разместился немецкий наблюдательный пункт. Прямым попаданием снаряда разбило один станковый пулемет, кожух второго пробило осколком, рация вышла из строя. Немцы вновь попытались пойти на переговоры. Отрывок из отчета старшего лейтенанта М.П. Полякова, написанного в декабре 1942 года, красноречиво говорит о настроении защитников: «21 сентября были подосланы немцами парламентеры из гражданского населения с целью уговорить бойцов, оборонявших элеватор, сложить оружие и сдастся в плен. Этих парламентеров, после того как они отказались взять оружие и сражаться с нами против немцев, мы расстреляли».

Едва закончились бои, к громадному зернохранилищу потянулись местные жители. Его продукция, как и расположенного рядом консервного завода, позволила пережить жестокую зиму 1942–1943 годов многим жителям Сталинграда

Прикрываясь броней танков пехота и саперы 274-го полка 94-й пд подошли вплотную к западной стене, в проломы полетели гранаты и взрывчатка. Обстреливая окна южного фасада из противотанковой артиллерии, прокладывая путь струями огнеметов, немцы проникли в здание. В пыльной полутьме лестничных пролетов в ход пошли ножи и приклады, штыки и куски бетона. К вечеру 21 сентября противников разделяло перекрытие пятого и шестого этажей, часть защитников удерживала подвал здания. Ночью оставшиеся в живых бойцы и командиры пошли на прорыв.

Строчки из отчета Полякова указывают точное время: «В 20:00 21.09.42 противник, подтянув вплотную к элеватору танки и огнеметы, открыл огонь прямой наводкой по окнам элеватора. Из-за отсутствия боеприпасов и малого наличия бойцов мы решили, прорвав окружение пробиться к р. Волга на соединение с нашими частями».

Слева Алексей Миронович Иванов, справа его сын Виктор. Оба воевали в рабочем батальоне, затем были приписаны к разведроте 92-й ОСБр. Вместе с бригадой Ивановы прошли все пекло сталинградских боев, отбивались от немецких танков в окруженной больнице Ильича и выжили в «мясорубке» в парке Скульптурном. Виктор Алексеевич Иванов впоследствии был награжден орденом Ленина

Сбив боевое охранение, буквально по головам сонных немцев пробившись вниз, бойцы и командиры вырвались из здания. Одна группа пошла в сторону железнодорожного моста у оврага Ельшанский. По пути разгромив минометную батарею и разжившись трофейным оружием, измученные бойцы оврагом добрались до берега Волги. Через простреливаемую немцами Волгу смогло переплыть четыре человека.

Другую группу в количестве пятнадцати человек вывел к своим старший лейтенант Поляков. Военный комиссар Д. А. Белорусский предположительно погиб 21 сентября вместе с другими работниками штаба 10-й стрелковой бригады. Командир бригады майор Лотоцкий выжил, весьма своевременно перебравшись на левый берег Волги в ночь на 20 сентября.

Схема обороны 92 отдельной стрелковой бригады на 2:00 26 сентября

Лейтенанты Зозуля и Хозяинов из 92-й отдельной стрелковой бригады были записаны пропавшими без вести. О судьбе Захара Зозули к сожалению ничего не известно, Андрей Хозяинов был тяжело ранен при прорыве из окруженного элеватора и попал в плен к румынам. Дважды бежал, второй раз удачно. Андрей Осипович воевал дальше, был отмечен наградами и прожил долгую достойную жизнь.

Согласно рапортам 94-й пехотной дивизии здание элеватора было захвачено 22 сентября, по немецким данным в окрестностях мукомольного завода было взято в плен 104 советских бойца.

Среди толпы гражданских лиц у элеватора бродили отец и сын Ивановы, бывшие рабочие Ельшанского мебельно– ящичного комбината. 23 августа, вернувшись с работы, на месте дома мужчины обнаружили дымящуюся воронку, а от любимой жены и матери остался лишь окровавленный лоскут платья. Когда в сентябре немцы заняли Ворошиловский район Ивановы решили мстить. Вскоре на станции Сталинград II кто-то зарезал двух часовых и подорвал ящики со снарядами, а ночью на изящно изогнутой трамвайной опоре хрипя повис немецко-фашистский захватчик.

Организованное сопротивление частей 62-й армии в Ворошиловском районе продолжалось до 26 сентября. К этому времени моряки удерживали лишь небольшую полосу берега Волги, на которой располагались грузовые причалы, и устье реки Царицы где у Астраханского моста был штаб 92-й осбр. Телефонная связь со штабом армии была потеряна еще 21 сентября, радиограммы связисты штарма не принимали ссылаясь на устаревший шифр. Бригада лишилась поддержки заволжской артиллерии, кроме того, огонь с другого берега Волги все чаще накрывал позиции моряков.

К вечеру 24 сентября на КП бригады вышли раненые и отравленные газами работники штаба 272-го полка НКВД и сообщили, что линии обороны Центральный вокзал – Комсомольский сад – железнодорожный мост больше нет, личный состав полка погиб в бою, немецкая пехота и танки прорвались за насыпь через прокол на улице Краснознаменской и наступают в сторону Волги.

26 сентября солдаты 94-й пехотной дивизии при поддержке штурмовых орудий подошли вплотную к Астраханскому мосту, где в штольне на берегу Царицы размещался штаб 92-й осбр. Линии фронта уже не было, лишь отдельные очаги сопротивления ненадолго задерживали продвижение немцев. С момента переправы в город снабжение бригады так и не наладили, уже давно закончились продовольствие и боеприпасы, на берегу скопилось много раненых.

Ночью командир 92-й осбр подполковник Тарасов и старший батальонный комиссар Андреев без приказа переправились на остров Голодный. На следующий день они были арестованы представителями военной прокуратуры и вскоре приговорены к высшей мере. Приговор, подписанный Еременко и Хрущевым, привели в исполнение 6 октября 1942 года.

Брошенные своим командованием, отрезанные от остальной армии бойцы и командиры еще в течении дня 27 сентября отстреливались от немцев на узкой полоске берега Волги. К вечеру оставшиеся в живых попытались переправиться на остров Голодный, кто то прорвался мимо захваченных «домов специалистов» к позициям 13-й гвардейской дивизии. По немецким данным в районе дамбы в устье Царицы было взято в плен около трехсот советских солдат.

92-я отдельная стрелковая бригада, пополненная моряками тихоокеанского флота, с начала октября снова участвовала в боях за Сталинград.

Вместо постскриптума

Командующий 62-й армии Чуйков вплоть до своей смерти негативно отзывался о боевых действиях 92-й отдельной стрелковой бригады, а начальник штаба Крылов считал, что командование бригады вводило в заблуждение штаб армии своими донесениями. Лишь в семидесятых годах стало известно о подвиге моряков-североморцев, в 1974 году у здания элеватора был открыт памятник. В советское время вышла сильно урезаная цензурой книга, написаная начальником штаба 92-я осбр Емельяненко и командиром разведки Рукавцовым. По оценке Емельяненко, за период с 18 по 26 сентября потери бригады составили две тысячи человек убитыми и три тысячи ранеными. Из боевого состава (т. н. «активных штыков») бригады после сентябрьских боев в строю осталось 214 моряков.

Сохранилась немецкая кинохроника, снятая солдатами 29-й моторизированной дивизии, в которой есть кадры обстрела элеватора из гаубиц и противотанкового орудия. Данное видео вошло в документальный фильм «С камерой на Сталинград» (Mit der Kamera nach Stalingrad).

Обстрел элеватора

Часть IV
Центральный вокзал. Бои на подступах к центральному району Сталинграда

Хроника боевых действий первого батальона 13-й гвардейской стрелковой дивизии в районе центрального вокзала и универмага

Если для немцев первым в ряду символов Сталинградской битвы стал элеватор, то в советской пропаганде это место прочно занял центральный железнодорожный вокзал. Стечение обстоятельств привело к тому, что подвиг его защитников, солдат 1-го батальона 42-го Гвардейского стрелкового полка 13-й гвардейской стрелковой дивизии, стал широко известен, подобно тому как это произошло с 28 панфиловцами. Однако и в этом случае фронтовые корреспонденты не смогли обойтись без искажений действительности.

В результате августовской бомбардировки Сталинграда здание вокзала полностью выгорело. Пожар был запечатлен на пленку: в это время в городе работала бригада кино– и фотооператоров, а фотография стоявшего на привокзальной площади разрушенного фонтана стала впоследствии знаменитой.

Первый батальон – истоки легенды

В начале сентября в осажденный город переправились главный редактор газеты «Красная Звезда» Давид Ортенберг и его подчиненные: писатели Константин Симонов, Василий Коротеев, фотограф Виктор Темин. Газетчики побывали на Мамаевом кургане в штабе 62-й армии и на севере Сталинграда, в поселке Рынок. Немцы рвались к Сталинграду, и обстановка была очень напряженной. Вернувшись в центр города, Ортенберг взял интервью у командующего фронтом Еременко и раздраженного Хрущева. Переночевав в штольне, где размещался штаб фронта, утром журналисты проснулись от неприятной тишины – штаб ночью эвакуировался за Волгу. Пройдя по мертвым улицам к привокзальной площади, журналисты подошли к фонтану – танцующие гипсовые дети посреди изуродованного города производили жуткое впечатление.

В считаных километрах западнее центра Сталинграда был слышен грохот боя, немецкая авиация обрабатывала позиции моряков из 42-й стрелковой бригады на склонах балки Дубовая. В пойме Царицы была слышна перестрелка, а южнее немецкая пехота и бронетехника 24-й танковой дивизии уже вышли к станции Садовая.

Симонов и Ортенберг нервно выкурили по папиросе, Темин сделал несколько снимков, и четверо журналистов поспешили обратно, встретив на улице Гоголя роту советских бойцов, идущих в сторону центрального вокзала. В штольне оставались лишь несколько связистов и представитель штаба фронта генерал Ф. И. Голиков. Коротко переговорив с ним, компания направилась к берегу Волги, к переправе. Писатель Симонов надолго запомнил презрительный взгляд остающегося в Сталинграде генерала.

В конце сентября 42-го, когда стало ясно, что сражение за город затягивается, в советской прессе, вместо туманных строк об «ожесточенных боях к северо-западу и к юго-западу от Сталинграда», все чаще стали появляться словосочетания «уличные бои» и «героические защитники города Сталина».

Каноническое название фото «23 августа 1942 года. После массированного налета гитлеровской авиации», автор – фотокорреспондент ТАСС Эммануил Евзерихин. Однако на немецкой аэрофотосъемке бомбардировки от 23.08.1942 хорошо видно, что вокзал в этот день еще не был разрушен

Первыми в ряды героических защитников газетчики заслуженно записали гвардейцев Александра Родимцева – 1 октября 1942 года в «Красной Звезде» была напечатана статья «Герои Сталинграда» и письмо бойцов и командиров 13-й гв сд. В дивизии в этот день было не до газет, советские солдаты считали изувеченные в рукопашной схватке тела своих товарищей после ночной атаки немцев вдоль оврага Крутой.

Колонна советских бойцов, идущая по улице Гоголя к Центральному вокзалу

Вскоре в редакцию газеты пришло письмо от пытливых читателей, где задавался резонный вопрос: как героические гвардейцы могли сдать немцам Центральный вокзал Сталинграда. Своеобразным ответом стало письмо выжившей медсестры из первого батальона 42-го полка 13-й гвардейской дивизии, медсестра вынесла последнего раненого бойца, и только через трупы гвардейцев враг смог захватить вокзал. Историю про медсестру комдив Родимцев рассказал представителям прессы, среди них был и Василий Гроссман, специальный корреспондент «Красной Звезды», будущий известный писатель.

Оператор Авенир Софьин снимает горящий вокзал, фото Евзерихина, предположительно 24 августа

Начало мифу было положено – советские журналисты Гроссман и Ортенберг, следуя старой русской традиции «мертвые сраму не имут», в полном составе похоронили первый батальон. В дальнейшем тема Сталинграда «тонкой красной линией» прошла через все творчество Василия Гроссмана, от незаконченного «За правое дело» до знаменитого «Жизнь и судьба». «Дни и ночи» Константина Симонова также зародились на привокзальной площади разрушенного города, как и одноименный фильм 1946 года. В 1949 году вышел советский военный блокбастер «Сталинградская битва», где эпизод обороны здания центрального вокзала, наряду с защитой «дома Павлова», стал одним из основных. Но в дальнейшем за время правления Хрущева в выхолощенной истории боев в Сталинграде осталась лишь удобная легенда о «доме Павлова».

Коротеев, Симонов и Ортенберг у фонтана на привокзальной площади, 9 сентября. Через пять дней площадь станет полем боя, а здание вокзала – опорным пунктом первого батальона 42 полка 13-й гв сд

Вернемся в начало сентября 42-го. В то время как журналисты «Красной Звезды» курили у разрушенного фонтана, в трех километрах западнее зарывались в землю батальоны 42-й отдельной стрелковой бригады. Бригадой командовал Матвей Батраков, за бои августа 1941 года под Смоленском удостоенный звания ГСС. Бригада, пополненная моряками Беломорской флотилии, состояла из четырех батальонов около трехсот бойцов в каждом, а также включала артиллерийский и минометный дивизионы.

Фотография Виктора Темина, опубликованная в газете «Красная Звезда» 27 сентября 1942 года. К этому времени немцы захватили центр города, у фонтана обустроился зенитный расчет, а в южной части площади были развернуты гаубицы дивизиона 71-й пехотной дивизии

5 сентября подразделения 42-й осбр заняли позиции на рубеже уч. № 6 – больница – высота 76,8 – северный берег р. Царица. В этом же районе держали оборону бойцы 272-го полка 10-й дивизии НКВД и курсанты Военно-политического училища. Согласно данным разведки, немецкая пехота, силами до двух батальонов 71-я пд, уже захватила Поляковку, Бабаево и Опытную станцию. 7 сентября 42-я стрелковая бригада получила приказ отбить Опытную станцию, но на следующий день морякам удалось захватить лишь высоту 133,4.

Карта генштаба, рекогносцировка 1941 г., подчеркнуты упоминаемые в тексте населенные пункты. Обозначены высоты (133,4), которые были нанесены на новую карту в ходе рекогносцировки в 1942 году. В донесениях советских частей использовались отметки и обозначения высот с обеих карт

272-й полк НКВД атаку бригады не поддержал, а утром 8 сентября, согласно приказу командира 10-й дивизии ВВ НКВД полковника А. А. Сараева, убыл в Сталинград. После прорыва немцев к Гумраку и станции Воропоново командование Сталинградским фронтом решило отвести части 10-й дивизии НКВД непосредственно в город, на внутренний оборонительный обвод – последний рубеж обороны Сталинграда.

Позиции в районе высоты 133,4 батальон 42-й осбр удерживал еще десять дней, не давая немецкой пехоте из 71-й пд продвинуться вдоль дороги от Опытной станции к центру города. Батальоном, от которого после захвата высоты в строю осталось семнадцать моряков, командовал старший лейтенант Федор Жуков. В начале октября двадцатишестилетний лейтенант со своими бойцами будет отбивать у немцев рабочий поселок Баррикады. От батальона в этот раз останется двенадцать человек, а тяжелораненого Жукова после встречи с немецким огнеметчиком эвакуируют за Волгу.

Утром 7 сентября, севернее позиций 42-й осбр, по глубоким балкам со стороны Гумрака через Каменный буерак и Сталинградский пошли в атаку части немецкого 51-го армейского корпуса, 295-я и 389-я пехотные дивизии, усиленные двумя дивизионами самоходных орудий. Немецкое наступление поддерживали большое количество крупнокалиберной артиллерии и 8-й воздушный флот люфтваффе.

На этом участке занимали оборону 112, 87 и 399-я стрелковые дивизии, 27, 99 и 189-я танковые бригады. К концу дня от советских частей остались лишь названия, строки из досения штаба Сталинградского фронта: «399-я сд – 195 чел., 112-я сд – 56 чел., 87-я сд – 180 чел., 27-я тбр – 30 чел, без мат. части; 99-я тбр – 120 чел., без мат. части; 189-я тбр – 5 танков.»

8 сентября подразделения 71-й пехотной дивизии вышли в район больницы (больн.), смяв правый фланг 42-й осбр и оттеснив моряков в балку Дубовую. Южнее Царицы бронетехника 24-й танковой дивизии прорвалась к станции Садовой, немцы вышли к окраинам пригорода Минино.

9 сентября в 14:00 немецкие самоходки появились на улицах Городища, а к 17:00 пехота противника захватила Городище, Александровку и Разгуляевку. Следующие два дня, 11 и 12 сентября, подразделения 389-я пд вместе с танковым батальоном 16-ч тд пытались развить наступление и окружить советские части западнее Орловки, но потерпели неудачу.

Оставив на этом направлении боевую группу из зенитных и парашютных частей люфтваффе, немецкое командование развернуло три пехотные дивизии 51-го армейского корпуса для решающего штурма Сталинграда, назначенного на 13 сентября.

Немецкая схема 1942 г. с отмеченным расположением советских частей.

На северной окраине Сталинграда находились позиции 14, 16-й танковой и 3-й моторизированной дивизий, которые не участвовали в первом штурме города. Западнее Орловки показаны попытки 389-й пд и танкового батальона 16-й тд окружить советские части, однако «орловский выступ» немцы смогли ликвидировать лишь в начале октября. На центральном участке отмечены дивизии 51 (LI) армейского корпуса, участвовавшие в наступлении: 71, 295 и 389-я. Немецкие пехотные дивизии поддерживали штурмовые орудия 244-го и 245-го дивизионов (на 13.09 общая численность машин на ходу – 23 StuG III). Южнее Царицы на город наступали части 4 танковой армии: 24-я и 14-я танковые и 29-я моторизированная, а также 94-я пехотная дивизии. Общая численность танков 4-й ТА на ходу – 57 машин

На схеме выше нанесено расположение частей 62-й армии, согласно донесению от 12 сентября. Линию фронта от Спартановки до Орловки удерживали 124, 149-я стрелковые бригады и 282-й полк дивизии НКВД. Орловку и «орловский выступ» защищали бойцы 115-й стрелковой бригады, а также два сводных полка (315-я сд, 196-я сд) и 2-я мотострелковая бригада (150 чел.) Южнее Орловки окопались два батальона 149-й и 124-й бригад, к востоку от Городища и далее, до железнодорожной дуги у разъезда Разгуляевка оборону 62-й армии армировали танки 23-го корпуса, в который входили 6-я гвардейская (усиленная сводным полком) и 189-я танковые бригады, а также 38-я мотострелковая и 6-я танковая бригады. Остатки 399-й и 122-й стрелковых дивизий были отведены в город и спешно пополнялись за счет тылов армии.

Участок фронта, от изгиба железнодорожных путей до больницы (больн. на карте), через который в центральный район вдоль Татарского вала шли, сходившись у Авиагородка, несколько дорог, прикрывали 38-я мотострелковая и 6-я танковая бригады. Южнее вплоть до Царицы находились позиции 42-й стрелковой бригады.

13 сентября в 6:30 утра после интенсивной артиллерийской и авиационной артподготовки подразделения 51-го армейского корпуса пошли в наступление, начался первый штурм Сталинграда. Перед немецкими частями задача на день состояла в захвате высот к западу от города.

В течение дня 389-я пехотная дивизия во второй раз отбила разъезд Разгуляевку и продвинулась дальше, оттеснив части советского 23-го танкового корпуса к лесопосадкам к западу от города. Командование корпуса без приказа оставило командный пункт (высота 107.5), переехав к берегу Волги. Остатки танковых бригад и сводного батальона, зацепившись за железнодорожную насыпь, остановили наступление немецкой дивизии у окраины рабочих поселков.

Офицер штаба 6-й армии Клеменс Подевильс, находившийся 13 сентября на командном пункте атакующего полка 295-й пехотной дивизии, оставил в своем дневнике такую запись: «Группа пехоты штурмует ДОТ. Выйдя из зоны поражения, одно штурмовое орудие приблизилось сбоку непосредственно к ДОТу, который выступает как шапка на равнине. Один-единственный выстрел раскалывает купол ДОТа пополам. Это было сигналом для атаки. Почти одновременно с разрывом брошенной ручной гранаты два наших солдата добираются бегом до бокового входа в ДОТ. Унтер-офицер орет вниз по-русски: «Руки вверх!» Затем они отскакивают на несколько шагов назад и ожидают, пока пехотинец, держа вход под прицелом винтовки, и унтер-офицер с автоматом наверху блокируют темный проем. Все происходит, кажется, бесконечно долго – за одну минуту. Потом солдаты противника выходят, осторожно оглядываясь, наружу один за другим с поднятыми руками. Азиатские лица. В хвосте идет офицер, узкое лицо европейца. Что может происходить в нем, когда он держит пистолет и не выбрасывает его? Неуверенность, смятение? Но это доля секунды, когда решается вопрос жизни и смерти. Тут наш пехотинец делает выстрел из винтовки. Пуля попадает в лоб, и офицер падает навзничь у ДОТа. Другим указывают характерным движением руки отойти назад и находиться подальше от ДОТа».