Текст книги "Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая"

– Понял, геирсей! – откликнулся радиометрист.

Следующий приказ – на тот же пульт, но уже радисту:

– Вызовите транспорт на международной гражданской частоте, запросите название, порт приписки, куда следует.

И очередное «понял, геирсей» слилось с докладом диспетчера:

– Геирсей, сиргуд Уэйтонес докладывает, что на борту транспорта не обнаружено пассажиров, часть надстройки срезана и на освободившемся месте установлены ракетные установки средней дальности. Кроме того, на борту транспорта просматривается закрашенная надпись «Эидим», – сказал диспетчер.

– Транспорт «Эидим» выполнял рейс из Вивии в Селлестию. Порт приписки – Лангес, Селлестия. Пропал десять дней назад. На борту находилось тридцать пассажиров, – громко, чтобы слышали все, сообщил радиометрист данные радиосводок.

– Твари! – заорал Тейджи за пультом наведения ракет и разразился рыданиями: – На нём должна была прилететь моя сестра!

– Уведите парня, и пусть его кто-нибудь сменит, – приказал помрачневший Мейлиш. Ему всё было ясно – транспорт был захвачен. Пассажиры и экипаж с почти стопроцентной вероятностью проданы в рабство – Жингкон активно этим промышлял, поставляя товар на рынки почти всех государств, где, в отличие от Селлестии, рабство законом не запрещалось. Тейджи вряд ли увидит свою сестру ближайшие лет пять… Если, конечно, найдёт способ её выкупить.

Захваченные суда были обычным делом на Эмиадии, но, тем не менее, каперского права здесь не существовало. Любое военное судно могло принудить такой корабль следовать за собой для выяснения обстоятельств под угрозой уничтожения. И Мейлиш так бы и поступил, если б не договорная зона…

Решение в такой ситуации могло быть только одно, и Мейлиш его принял: как только бывший «Эидим» сменит курс, «Пасгедас» откроет огонь. На транспорте даже и не подозревают ещё, откуда идёт передача – крейсер за пределами не только прямой видимости, но и за пределами дальности радаров и радиолокаторов транспорта. Вряд ли на него успели поставить пеленгаторы.

– Геирсей, на экранах помехи от открывающейся Точки Скольжения, – доложил радиометрист. Мейлиш улыбнулся про себя – всё идет именно так, как он и предполагал. А мгновением позже его мысли подтвердились.

– На требования назвать себя «Эидим» не отвечает, – доложил радист.

– Транспорт меняет курс! – крикнул с радостью радиометрист.

Теперь можно было атаковать. И транспорт, и генератор.

– Курс на перехват! Ход до полного! Ракеты нацелить! Авиалёты отозвать! – отрывисто скомандовал Мейлиш, и команда вразнобой доложила о начале выполнения приказа.

Последним из отозвавшихся оказался наводчик ракет по имени Тейджи.

– Ты ещё здесь? – поинтересовался Мейлиш, кинсом ранее приказавший увести парня с поста и заменить его.

– Геирсей… – Тейджи, всё ещё дыша сквозь зубы, посмотрел на него красными воспаленными глазами, – Ради Творца, геирсей, прошу вас… Отмените приказ. Я должен участвовать в этой атаке. Я в порядке, правда… Я справлюсь, геирсей. Пожалуйста.

Не может командир отменять своих приказов. Ну, или точнее – не должен. Хотя, иногда.… По ситуации, как гласил Кодекс Старшего Состава, в исключительных случаях…

– Хорошо, – после недолгой паузы ответил Мейлиш, – Хорошо, оставайся на посту.

Крейсер быстро набирал ход, нос его стал поворачивать влево. Пусковые установки ракет возле надстройки пришли в движение – Тейджи поднимал их для пуска ракет по оптимальной траектории.

– Боевая тревога! – объявил Мейлиш, и его приказ тут же передали по внутренней связи в каждый отсек корабля.

«Пасгедас» шел в бой.

Ходовая рубка быстро наполнялась людьми. Влетел старший офицер корабля – он, в отличие от Мейлиша, был патологически аккуратен – даже в такую духоту был застёгнут на все пуговицы. Появились рулевые, штурмана деловито заняли места у пультов управления боковыми турбинами и рулями, появились помощники механика, артиллеристы. То же самое творилось по всему кораблю – люди занимали боевые посты, деловито докладывали о готовности. До Мейлиша долетали лишь отрывки переговоров командиров служб корабля со своими людьми по внутренней связи:

– Орудийные блоки расчехлены, блокировка поворота снята…

– Высота восемьдесят тсэров, дифферент ноль, бортовой дрейф два…

– Проверяю синхронность показаний, радиометристы, давайте отсчёт…

– Левый борт, один, полтора, два, три…

– Всё в норме, у меня те же отметки…

– Разрежение в отсеках плавучести восемьдесят процентов, балласт полный, утечки нет…

– Выравниваю дрейф, тягу подруливающих до сорока…

– Пусковые готовы, неполадок нет…

– Все на посту, замечаний нет…

– Основные показатели в норме, пуск дополнительных электростанций…

– Проверьте напряжение третьего генератора и точность показаний приборов, у меня здесь Йялла знает, что отображается! При таких параметрах работы генератор уже по винтикам разлетелся бы.

– Поняли, проверяем…

– Проверьте величину, что-то с гашением дрейфа не так.

– Сильные восходящие потоки воздуха, над морем здо́́́рово парит, вот и меняется величина дрейфа.

– Ясно, выравниваем вручную…

– Регулирую погрешность приборов на дистанционном пульте, на местном все параметры генератора в норме.

– Хорошо, у меня теперь тоже рабочие в норме.

– Полная готовность палубной команде, корабельную пехоту к погрузке в птицелёты, беспилотники – взлёт…

Старший офицер, вигенес Астиаро, по одному обходил посты центральной рубки, всё замечая и подмечая. Это было его дело, Мейлиша эта процедура ни в коем случае не касалась. У него, как у командира корабля, в происходящем была совсем иная роль.

«Это должен был быть его корабль», – про себя подумал Мейлиш. Астиаро, человек уже на самом пороге, за которым начинается старость, казалось, и не чувствовал никогда своих лет. Примерный семьянин, тихий в жизни человек и беспощадно требовательный на службе – наверное, таким и полагается быть боевому командиру. Это Астиаро знает весь экипаж корабля по именам, помнит, кто откуда родом, кто как попал на борт и когда. Этому предстояло научиться, и Мейлиш даже был рад, что у него такой старший помощник. На вигенесе был почти весь документооборот, касающийся корабля – геирсей порой удивлялся, как тот умдуряется выспаться. Вот и сейчас – вахта не его, старпом сменился пару лейсов назад, должен бы отдыхать. А нет, вот он, аккуратно застёгнут до последней пуговицы, несмотря на жару, свеж, и, пожалуй, выглядит даже получше, чем командир крейсера.

– Жду докладов о готовности, – сказал геирсей, когда переговоры по внутренней связи стали стихать.

– Электромеханическая готова, полная мощность электростанций, главные двигатели на полном ходу.

– Радиометрия в полной готовности, цель прямо по курсу, высота цели шестьдесят, скорость двадцать, растёт, дистанция до цели пятьдесят пять.

– Палубная служба: авиация готова, подразделение корабельной пехоты к погрузке готово, поднимаем беспилотники в воздух!

– Штурманская готова, дрейф ноль, крена и дифферента нет, высота восемьдесят, скорость тридцать пять, курс пятьдесят ровно…

– Огневая служба к бою готова, блоки орудий заряжены, система защиты в порядке, ракеты дальнего радиуса на цель наведены.

– Жизнеобеспечение готово, разгерметизаций отсеков не обнаружено, разрежение – ноль четыре, все на постах.

– Четырьмя ракетами дальнего радиуса, попарно – огонь! – приказал Мейлиш, скосив взгляд на Тейджи. Тот с какой-то остервенелой радостью поднял скрывающие тумблеры крышки и щёлкнул два из них почти одновременно. Крейсер плавно качнуло – из пусковых установок слева и справа от надстройки вырвались клубы дыма, показались хищные рыльца ракет, а мгновением позже сработали ускорители, и ракеты – по одной с каждого борта – рванулись в небо. Крейсер окутался облаком дыма и скрылся из виду, но почти сразу же вышел из образовавшейся завесы.

– Ракеты запущены, траектория в норме, – доложил Тейджи главному артиллеристу крейсера, немолодому уже дарсаду Синери.

– Запускай вторую пару, – ответил тот, и Тейджи щёлкнул два следующих тумблера.

И вновь – та же картина, только Мейлиш смотрел уже не на борт, а прямо по курсу, где, выстилая за собой дымные хвосты, две ракеты с жадностью пожирали дистанцию до цели.

– Запуск ещё двух, отклонений в траектории нет, – бубнил Тейджи.

– Цель резко меняет курс и набирает высоту. Ракеты в сорока гаустах от неё, – доложил с пульта радиометрии.

Потянулось ожидание.

– Ракеты в двадцати гаустах, – спустя какое-то время нарушил тишину радиометрист.

Спустя ещё какое-то время опять:

– Дистанция ракет пятнадцать, старт противоракет врага.

Этого Мейлиш ждал. Если корабль врага вооружён, значит, на нём предусмотрена и защита от таких вот атак – маленькие маневренные ракеты с самонаведением на палубе «Эидима» уже намертво держат в прицеле две ракеты. Две ближние, из тех, что стартовали первыми. Другую пару увидеть им уже не удастся – наведение подобных установок спроектировано таким образом, чтоб всегда захватывать ближайшую цель. Первые две ракеты будут стопроцентно сбиты, а вот вторая пара успеет проскочить прежде, чем с «Эидима» стартует следующая партия противоракет. На это и был рассчитан попарный, или, как его иначе называли, «каскадный» запуск.

– Первые две ракеты сбиты… – это уже докладывает сам дарсад Синери, и почти сразу же добавляет: – Вторые две прорвались на дистанцию критической близости… Дистанция полтора гауста… Гауст… Половина гауста… Сигнала нет.

Самый волнующий момент. Ракеты пропали с экрана – попали или, всё ж таки, тоже сбиты? В последний момент?

Ответ дают операторы беспилотников, глядящие на цель глазами камер своих летательных аппаратов:

– Есть парное попадание!

К ним присоединяются радиометристы:

– Цель медленно теряет скорость и высоту, курс цели пятьдесят, дистанция до цели сорок девять гаустов!

– Авиации – противокорабельные ракеты и атаковать цель, взлёт немедленно по готовности, – приказал Мейлиш, – Лево руля двадцать тисанов! Поднимаемся до ста.

– Внимание! Цель произвела залповый запуск ракет по нам! – резануло криком из-за пульта радиометриста, – Шесть ракет, быстро набирают скорость!

– Главные двигатели стоп! – резко приказал Мейлиш, – Противоракеты к бою! Запуск противоракет, как только вражеские ракеты будут в зоне досягаемости!

– Понял, геирсей! – отозвался дарсад, главный артиллерист, которому подобное было не в диковинку. Сколько раз подобное на учениях отрабатывали. Правда, там условные «прорывы» противоракетной обороны корабля самоликвидировались, не долетев до цели.

А тут всё по-настоящему.

– Главные двигатели остановлены! – доложил старший механик.

– Полный назад! – приказал Мейлиш.

Вскинув бинокль к глазам, он увидел их – шесть иголок с дымными хвостами и оранжевыми сполохами там, где находилось бы игольное ушко.

«Траектория слишком пологая, трудно маневрировать», – про себя отметил командир «Пасгедаса», глядя влево – с палубы в спешке снимались один за другим и отправлялись прочь авиалёты. Это – страховка на случай нападения на крейсер откуда бы то ни было ещё. Это – дополнительная ударная мощь корабля. Это – при необходимости – разведка.

– Они сбили наши беспилотники! – с удивлением протянули из левого угла мостика.

Мейлиш оглянулся – доложил диспетчер. Сами операторы беспилотников сидели с совершенно потерянным видом. Не ожидали, судя по всему, такого поворота событий. Были не готовы к тому, что так произойдёт. И последнее – судя по их лицам, операторы даже не поняли, чем и как сбили управляемые ими машины.

Новость, что ни говори, была плохой.

Во-первых, сбить быстрые и юркие беспилотные аппараты не так-то просто, если нет современных систем радиолокации, подключенных к, опять же, современному бортовому компьютеру, который просчитал бы траекторию цели и определил бы необходимое опережение для стрельбы. А стало быть, к компьютеру нужны и довольно солидные приводы автоматической наводки – если это пулемёты, или высокоманевренные ракеты, способные развернуться под нужным углом даже на малых дистанциях.

Во-вторых, без беспилотников трудно вести разведку и почти невозможно корректировать артиллерийскую стрельбу. Их оружием были «глаза» мощных камер, дающих приличное увеличение. У авиалётов таких средств попросту нет. Как оценить повреждения корабля противника теперь?

– Дистанция до вражеских ракет десять гаустов! – доложил радиометрист.

– Есть наведение противоракет! – крикнул Тейджи.

– Пуск! – скомандовал главарт, и крейсер снова укрыло завесой дыма. Дарсад не пожалел боеприпасов – сразу двенадцать маленьких вёртких снарядов стартовало навстречу ракетам, быстро мчащимся к «Пасгедасу».

– Перезарядка пусковых установок противоракет… – доложил Тейджи.

– Крейсер набрал полную заднюю скорость, высота семьдесят, дистанция до цели пятьдесят два, до ракет врага – пять…

Мейлиш пронаблюдал, как тянутся друг к другу, намереваясь встретиться, чётко обозначенные дымом линии ракет – шесть жирных с «Эидима» и двенадцать тонких – с «Пасгедаса». Вот они всё ближе друг к другу, ближе… Вспышки взрывов прямо в воздухе – ракеты встретились. Одна.. Вторая… Третья… Потом – две сразу, и – всё…

– Одна ракета противника прорвалась! – крикнул радиометрист, – Дистанция критическая!

– Держитесь! – предупредил Мейлиш.

– Крыло авиалётов взяло курс на цель! – успел крикнуть диспетчер, прежде чем хищная стрела вражеской ракеты не перечеркнула воздух перед самыми окнами центральной и не взорвалась прямо между носовыми орудийными блоками…

Крейсер вздрогнул всем корпусом, палуба подпрыгнула под ногами, и те, кто не успел ни присесть, ни ухватиться за что-нибудь, попадали на пол. Ударная волна хлестнула по бронированным стёклам рубки, заставив их издать мелкую дрожь. Но окна выдержали. По надстройке зазвенел град осколков, вспухший гриб пламени быстро поднялся вверх. В ушах запищало от грохота взрыва, ошеломленные люди поднимались, озирались по сторонам, снова возвращаясь к реальности боя.

Мейлиш кинулся к носовому окну, выглянул – и увидел развороченную палубу, сквозь которую из нижних отсеков вырывались языки пламени.

– Ущерб?! – проревел оглушённый Мейлиш, едва слыша собственный голос, и люди в рубке вернулись к тем делам, за которыми их застал взрыв.

– Дистанция до цели пятьдесят восемь, скорость тридцать, задний ход, плавно теряем высоту! – первым пришёл в себя штурман. Это отрезвило остальных, и снова ожила внутрикорабельная связь, командиры служб опрашивали посты.

– Крыло авиации успешно отстрелялось по цели, потерь в составе крыла нет! – доложил диспетчер.

– Скорость цели ноль, высота сорок один, цель быстро снижается с критическим дифферентом на нос! – отрапортовал радиометрист.

– Орудийные блоки к бою готовы, повреждений нет, вышли из строя две установки противоракет и две противоавиационных пушки! – доложил главарт, – Расчёт пушек в количестве двух человек погиб…

– Повреждены отсеки плавучести пять и шесть, разгерметизация. В отсеке семь на второй палубе пожар, команды уже локализовали очаг, – доложило жизнеобеспечение.

– Полный вперёд! – приказал Мейлиш. – Курс пятьдесят, приготовить к залпу орудийные блоки. Старпом! Сбросить балласт для восстановления плавучести. Авиации развернуться и наблюдать за базой на острове, подразделению корабельной пехоты полная готовность к высадке…

Его приказы тут же начали воплощаться в жизнь. Взвыли в недрах корабля вакуум-компрессоры, откачивая воздух из отсеков, из которых он не был выкачан раньше – эти отсеки были оставлены как балласт, и сейчас они должны были компенсировать потерю плавучести из-за разгерметизации отсеков пять и шесть. Турбины сбросили обороты, остановились, потом запустились вновь, но уже в противоположную сторону. Исчезли языки пламени, дым больше не мешал видимости вперёд. Крейсер уверенно шёл на остров Ситай.

Архипелаг Жингкон, остров Ситай,

в это же время

– Что это было, Архак меня подери? – вскинул голову Кигас, когда раскаты разрывов боя докатились до них. Прислушался, задумался на миг и выдал: – На главный калибр не похоже… Скорее, ракеты большого радиуса действия… Это с корабля. Помнишь авиалёты, что недавно пролетали?

– И что это значит? – спросил Серёга.

– Это значит, идёт бой кораблей. При том неподалёку. Где-то в договорной зоне, думается мне. Вот только хотелось бы мне знать, кто кого обстреливает?

– Я думаю, что обстреливают Жингконцев, – сказал Серёга, качнув головой на лагерь. Там повсюду началась суета – островитяне бегали, кричали, кто-то отдавал приказы… Серёга и Кигас, недолго думая, укрылись в том же котловане, который копали.

– Смотри! – воскликнул Кигас, дёрнув Серёгу за рукав и указав рукой в небо.

Серёга увидел, как на расстоянии от базы серебряными стрелами прочертили небо, поворачивая, крылатые машины – внешне здорово напоминающие земные, только вместо одного крыла у них было два.

– Селлестийцы? – спросил Серёга.

– Да, – с улыбкой сказал Кигас, – Палубная авиация, судя по составу подразделения. Видишь вон те, ширококрылые, с одной турбиной? Это штурмовики. А вон те, узкие такие – это перехватчики. Из этого следует, что где-то поблизости орудует авианесущий крейсер. Похоже, сейчас базу накроют из главного калибра, хотя вполне могут и авиацией пройтись – эффект будет тот же, потом никто и не различит нашего котлована среди нескольких таких же… Хотя… Думается мне, лагерь их интересует в последнюю очередь…

– А что же тогда в первую?

– Генератор. Наши увидели его, похоже. И решили уничтожить.… Ну, а лагерь, скорее всего, снесут уже потом, на случай ответного огня.… А из всего этого следует, Серёга, что нам отсюда нужно убираться, и чем скорее, тем лучше. А иначе наши с тобой тела потом вряд ли найдут. Обстрел площади реактивными снарядами со штурмовиков значит, что ничего живого на этой самой площади не останется. А если из главного калибра жахнут осколочными – то вообще ничего не отыщут, кроме перепаханной земли, хорошенько удобренной кусками человеческих тел…

– Ты умеешь обнадёжить, знаешь об этом?

– Да ты не обращай внимания, это у меня такой чёрный войсковой юмор, Серёга… Не из таких передряг выпутывался…

– А из каких выпутывался?

– Да из всяких… Вот только первый раз в реальную боевую обстановку попал.

– Что-о?!

– А вот то… Селлестия не проводила наземных военных операций уже лет десять… Эта разведывательная вылазка сюда была моим первым настоящим боевым заданием. Как и для моих людей… Впрочем, для них она оказалась последней.

– Ты хоть знаешь, что делать в таких ситуациях? – спросил Серёга, окончательно утративший веру в благополучный исход.

– У меня были высшие баллы по тактической подготовке! – Кигас, кажется, даже обиделся, – Придумаю что-нибудь.

– Только думай быстрее, ладно? – сказал Серёга, на мгновение выглянув из укрытия и посмотрев в восточную часть горизонта.

– А что? – поинтересовался Атаги.

– А сам посмотри. – ответил Дементьев, – Если я правильно всё понимаю, то вон та здоровенная штуковина в небе, движущаяся прямо на нас, это и есть твой авианесущий крейсер. Так что уж придумывай поскорее что-нибудь, уважаемый глайнес Кигас Атаги…

– Значит, так… В этой рванине, которую выдали нам доблестные хозяева лагеря, даже слепой различит старую жингконскую военную форму… А раз мы с тобой в форме Жингкона, то что? Правильно, мы – враги, которые подлежат уничтожению.… Из этого следует, что надо бы раздобыть форму Селлестийскую.

– А в яме нашей пересидеть? Ну, в которой нас держат?

– Ну да, конечно, один ты такой умный. Вот я – островитянин с автоматом, идёт обстрел, а тут та-акая ямка хорошая. Бегу туда, там двое ненужных соседей. Что с ними делать?

– Логично, – не стал возражать Серёга, – Тогда форма…. А как мы это сделаем?

– Жингконцы форму с трупов моих сняли. Не знаю, зачем, но сняли и отнесли они её во-он в то здание. Там же находится и наше оружие… Охраняет это всё один часовой. Осталось как-нибудь туда попасть…

– А нас не пристрелят при такой попытке? – предположил самый вероятный исход этого замысла Серёга.

– Нас так и так пристрелят, – возразил Кигас, – Останемся лежать в котловане – нас накроет залпом. Бросимся бежать – нас убьют Жингконцы, ведь эвакуировать нас отсюда вместе с собой они, естественно, не станут. Это пока им не до нас, вон с какой скоростью пожитки в катера грузят.

– Это вон те, пузатые такие, с крыльями?

– Они самые… Сейчас загрузят всё туда, залезут сами, а там только турбины завести – быстренько полетят отсюда вглубь архипелага, куда наши уже сунуться не посмеют. И тут перед самым взлётом какой-нибудь умник обязательно вспомнит про нас и придёт с автоматом наперевес…

– Смотри! – опять негромко, чтобы не услыхали, воскликнул Серёга, – Авиация!

Появившись, словно из ниоткуда, показались прижатые к самой воде крылатые машины. Они стремительно шли на остров, и вскоре Серёга разглядел даже висящие под крыльями ракеты.

– Ложись!!! – зашипел Кигас и подал пример, буквально вжавшись в дно котлована, – На такой малой высоте они по нам не попадут!

Серёга без лишних слов плюхнулся рядом, лицом прямо в сырую землю. А мгновением позже отчётливо услышал рёв прямо над собой. Рёв повторился, потом ещё и ещё, пока не слился в сплошной гул – и почти сразу же стали раздаваться оглушительные хлопки разрывов. Когда они отгремели, над замершими в котловане пленниками пронеслись не прекращающие огня авиалёты.

– Вставай! Да бегом, Архак тебя подери, вставай!!! – не стесняясь уже ничего, заорал прямо в ухо Серёге Кигас, – Бежим, пока они на второй заход не пошли! Да пригнись ты, придурок, пулю хочешь?

Он буквально потащил Серёгу к тому зданию, где, как помнилось Кигасу, складировали обмундирование его людей. Серёга всё внимание сосредоточил на том, чтобы не споткнуться и не упасть, но краем глаза всё равно успел заметить, что лагерь превратился в руины. Вдалеке полыхали три развороченных катера, пространство возле них было усеяно телами. Кто-то пытался стрелять вслед удаляющимся авиалётам, которые уже начали разворачиваться.

– БЫСТРЕЕ!!! – проорал уже изрядно обогнавший Серёгу Кигас. Он был уже в двух шагах от постройки, когда на пороге возник Жингконец с автоматом в руках. Увидев несущегося прямо на него Кигаса он открыл рот, потянулся к затвору, но больше сделать ничего не успел – Атаги, не останавливаясь ни на миг, со всей силы толкнул его кулаками в грудь. От удара тот отлетел назад ударился спиной о стену, начал выпрямляться, но селлестиец уже был рядом с ним и, не особо медля, принялся избивать Жингонца и руками, и ногами сразу. Под градом ударов тот выронил автомат, закрылся руками – и в этот момент в помещение наконец-то влетел Дементьев. Выпущенная кем-то пуля щёлкнула о дверной косяк за его спиной, но он этого даже не заметил – поравнявшись с Кигасом впечатал носок изрядно поношенного ботинка прямо в колено часовому.

– Бей его! – крикнул Кигас Серёге, – Не дай опомниться!

Дементьев и сам уже понял, что если Жингконцу дать хоть малейший шанс – он им воспользуется. А потому принялся колотить руками, не прицеливаясь особо, а лишь бы бить. А Атаги тем временем подхватил с пола автомат, взвёл затвор и нажал спуск. Пуля пробила навылет ладонь Жингконца, которой тот прикрывал голову, а мгновением позже на стене позади него образовалось грязно-кровавое пятно.

– Вон те рюкзаки! – снова крикнул он Серёге, не дав тому даже осознать, что произошло, – Хватай два, быстро!

Дементьев кинулся в комнатку, подхватил их, а Кигас, тем временем, поспешно вытащил из кармана трупа запасные магазины. Когда Серёга кинулся к выходу, спина Кигаса преградила ему путь. Выглянув и убедившись, что всё чисто, Атаги с автоматом наперевес выскочил из укрытия и снова кинулся бежать – Дементьев, недолго думая, кинулся за ним. По ним не стали стрелять, впрочем, никто даже и не смотрел в их сторону – ведь с противоположной части горизонта легли на курс атаки авиалёты.

Кигас ловко спустился по лестнице в яму, где их держали – решётка днём всегда была открыта, лестница спущена. Серёга нырнул за ним, предварительно бросив оба рюкзака вниз. Когда он спустился, селлестиец уже вовсю потрошил один, доставая из него форму.

– Смотри-ка, даже кровь, сволочи, отстирали… – сквозь зубы выговорил он, достав камуфляжную куртку, – А бронежилеты куда-то подевали… Одевайся быстрее! – сказал он, видя, что Серёга шарит по своим карманам, – Чего ты там забыл?

Серёга не ответил – достал часы, подаренные отцом на день рождения – правда, на какой, он сейчас уже не вспомнил бы, и зажигалку с блокнотом и маленькой ручкой. Это он хотел обязательно забрать с собой. Положив всё это на землю, начал по примеру Кигаса торопливо натягивать одежду.

Наверху снова загрохотали взрывы, раздавался рёв ракет и ещё какой-то гул, но уже в отдалении.

– По Генератору огонь открыли. Из главных орудий. Значит, лагерь обработают авиацией, – на миг прислушался Кигас, – Да не так, Архак тебя, Серёга, подери! Смотри! – и показал, как правильно застёгивать крючки, которые заменяли пуговицы. Несмотря на то, что Дементьев уже немного пообвыкся с Эмиадийской одеждой, он всё равно иногда что-нибудь, да делал не так.

– Готов? Тогда пошли!

Серёга второпях сунул часы, зажигалку и блокнот в карманы и полез следом. Атаги аккуратно осмотрелся, а потом издал радостный боевой клич.

– Серёга!

– Что?

– Не будет бомбардировки! Наши высаживаются! Пошли! – и вылез наверх.

Дементьев выбрался следом.

– Ложись! – крикнул Кигас и сам плюхнулся следом, пристроив автомат у плеча. Выстрелил пару раз куда-то вдаль, в остатки лагеря – глухой хлопок, и реактивная пуля с жужжанием оранжевой чёрточкой рассекает воздух. Позади уже виднелась громадина крейсера, на его палубу неторопливо вертикально опускались авиалёты, а катер с нарисованным на борту флагом Селлестии уже завис над самой землёй. Из его брюха откинулась вниз аппарель, по которой чётким строем сбегали с автоматами в руках люди в той же форме, что и Серёга с Кигасом. За их спинами вдали виднелся столб дыма, поднимающийся оттуда, где Дементьев первый раз ступил на землю Эмиадии.

Десантники тоже начали стрелять, быстро рассыпаясь по местности и выстраиваясь полукольцом. Серёга заметил, что никто не выкрикивает команды – каждый боец чётко занимал своё место, маневр был, судя по всему, многократно отработан. Те стреляли коротко, припадая на одно колено и прицеливаясь – и ответный огонь со стороны лагеря островитян вскоре прекратился. Приподнялся Кигас, приветственно вскинул руку и опустил автомат – и только потом уже встал Серёга, удивлённо озираясь. От лагеря не осталось ничего узнаваемого, ни одной целой постройки – даже та, где они с Кигасом добыли обмундирование, превратилась в руины. Авиация, судя по всему, боеприпасы не экономила.

– Вот уж не думал, что тринадцать авиалётов способны на такое, – сказал Дементьев.

– Неуправляемые реактивные снаряды, – пояснил Атаги, – Летят недалеко, зато разрыв у них сильный. Пошли, надо с нашими пообщаться.

– Ага, и что я им скажу? – скривил губы Дементьев.

– А ничего не говори, – ответил Кигас, направляясь в сторону десантников, которые опустили оружие и расслабились, – Сам всё скажу… Ну – как, всё. Только то, что надо. Запомни: у нас нельзя говорить не то, что есть на самом деле. Об этом можно только молчать. Понял?

– Да.

– Вот и не открывай больше рот попусту.