Текст книги "Я тебя не предавал"

Глава 29
Ворон

Ещё один тяжёлый день закончился для всех, кроме меня. Сижу на кухне с кружкой чая. Опять едой пахнет. Мой персональный Домовой со взглядом чертёнка нажарила блинов и раздобыла в магазине мёд. Сама не ест уже, у неё, видите ли, фигура. И не спит. Завела себе вместо домашнего питомца приставку, рубится, устроившись прямо на полу у дивана. Матерится, засранка!

– Дуня, я щас мыло возьму! – в который раз рявкаю на неё.

– Чего орёшь, как будто тебя пчелиный рой покусал? – выглядывает из комнаты.

– За языком следи, у меня здесь уши вянут, – отпиваю остывший чай из своей кружки.

Морщусь. Она вздыхает, выдёргивает кружку из моих рук, немного расплескав на серую домашнюю футболку. Стряхиваю капли, а девчонка наливает мне свежий, горячий чай.

– Как ты тут вообще выжил один? – ставит передо мной кружку.

А я тут жил? Ночевал периодически. В остальное время еду и напитки готовили специально обученные люди в кафе, ресторанах, забегаловках где-то по пути. Сейчас возвращаться приходится, потому что тут эта мелочь одна совсем. Я за неё теперь ответственный, а она, выходит, за меня, раз кормит и меняет остывший чай на горячий. Но я ей этого, конечно же, не говорю, иначе нос задерёт и начнёт наглеть.

– Дунь, не делай вид, что ты меня не слышишь, – не даю ей уйти от разговора. – Ты же красивая девочка…

– Ты правда так считаешь? – она вводит меня в ступор своим неожиданным смущением. Глаза не опускает, смотрит в мои, а щёки розовеют и губы начинает облизывать.

– Конечно, – подтверждаю я. – Красивая, совсем не глупая, готовишь классно. Я целую вечность ничего подобного не ел, – искренне заверяю её. – Подрастёшь немного, парня нормального себе найдёшь, если не будешь гопницу из себя строить.

Улыбается. Забавная такая сразу. Девчонка девчонкой, только сильно жизнью побитая, вот и огрызается, как маленький волчонок.

– Спать иди, – отправляю Дуню, – я посижу ещё немного.

– Десять минут, – просит, возвращая в свой блестящий взгляд чертей, которые с возрастом окрепнут и принесут ещё немало проблем на задницу своей хозяйке.

– Засёк, – стреляю взглядом на часы в углу экрана своего планшета.

Дуня пулей уносится в зал, а я возвращаюсь к делам. Ещё раз проверяю свою схему, перенесённую в электронный формат. Она у меня очень интересно закольцевалась. Съезжу-ка я, пожалуй, в гости к одному старому знакомому…

Тянусь к телефону, набираю Фила.

– Слушаю, – спокойно отвечает он. Работа у нас такая, с ненормированным графиком. За поздние звонки никто ни перед кем не извиняется.

– Мне нужны двое в боевой готовности, – сразу обозначаю цель звонка. – Без детей, без жён. Умение обращаться с холодным оружием. Кто там у нас самый хладнокровный?

– Медведь и ТТ, – тут же отвечает Фил.

В голове прокручиваю карточки с данными на каждого. Года три назад отобрали их в команду. Уже успели отлично проявить себя в нашей работе. Семьями не обременены, значит, не будет лишних психологических стопоров. Как раз то, что мне сейчас нужно.

– Да, согласен, – даю подтверждение Филу. – Сам будь готов. Скоро в гости надо будет наведаться к одному очень интересному персонажу. Я давно ему обещал зайти. Вот, видимо, время пришло.

– Когда?

– Я скажу.

– Понял, мы будет готовы. На связи, Ворон.

– На связи, Фил, – отбиваюсь.

Прежде чем выключить планшет, ещё раз смотрю на часы. Мелкая зараза проворонила время со своими игрушками.

Заглядываю в зал, выгоняю Дуню к себе, просто выдернув приставку из розетки. Выключаю свет, заваливаюсь на диван и закрываю глаза, представляя, как мы могли бы зарубиться на джойстиках с Егором.

Интересно, ему нравятся такие штуки?

Улыбаюсь как дурак. Никак не привыкну к мыслям о сыне. Они болезненные, как тупой нож, входящий в живое тело. И тёплые, как человеческая кровь. Дерзкий, с хорошей такой борзотой для своего возраста, и тянется к тем, кто сильнее, умнее. Правильный путь. Только так и можно научиться чему-то полезному.

Представить нашу первую очную встречу пока сложно. Я ищу правильные слова для него, без лишних сантиментов. Я не умею, и Егору это не нужно. Этому мальчишке придётся говорить только правду и объяснять ситуацию как взрослому. Иначе не примет, закроется.

Хочу его совсем детских фотографий. Всю сеть перерыл, айтишников своих на уши поднял. Ира никуда ничего не выкладывала. Её жизнь вообще от меня максимально закрыта.

Постарались, суки!

И она старается. Самостоятельная, блядь! На колени передо мной встала… всё ещё бомбит от этой ситуации. Одним взглядом все мои раны расковыряла в тот день. Шрам на глазу до сих пор горит. Чудо, что я его тогда не потерял.

Ирка, Ирина, Иришка. Глупая, гордая девочка с тяжёлым характером. Я потом расскажу, как ты мне снилась. Как не дышал без тебя все эти шестнадцать лет. Как пытался отыскать тебя в других.

Представляю, как она кидается на меня за эти слова, злым, ревнивым ударом обжигает щёку, цепляя кожу ногтями. Её глаза горят праведным гневом, как огоньки на лесном болоте. Они заманивают заблудившегося путника в свою бездну, чтобы утопить навсегда. И ты утопила меня Ира, в себе. Прокляла.

Скрипнув зубами, поворачиваюсь на бок. Тону в темноте беспокойного сна, ярко ощущая на губах вкус её кожи и соль её слёз на языке.

Под нами прохлада смятых простыней. Моё тяжёлое тело прижимает к кровати горячее, податливое, женской. Мы двигаем языками друг у друга во рту. Она чувственно стонет, приподнимается на локтях и трётся об меня затвердевшими сосками. Я с рыком кусаю её губы, чувствуя, как до боли сводит возбуждённый член.

Ее пальцы обхватываю головку, сжимают. Дышу через крепко сжатые зубы. Все мышцы выкручивает, в животе горит. Воздух в комнате пропитался запахами нашего возбуждения.

Ловлю её соски, перекатываю на языке, а она царапает мою спину, распарывая кожу до крови и липкими пальцами размазывая по лопаткам, пьяно глядя мне в глаза. Размазывает кровь по моим губам. Во рту тут же появляется неприятный металлический привкус, но Ира целует. Мля, как же она целует… Мне в затылок будто электрошокером долбанули, и разряды несутся через всё тело, сжигая, причиняя боль и возбуждая ещё сильнее.

Мы кружимся в этом безумном танце касаний. Резко развожу её ноги в стороны. Соскользнув головкой по влажной плоти, попадаю в цель. Кожа к коже. Никакой резины между нами. Её мышцы обволакивают, сжимают, отпускают.

Она скользит холодными ступнями по моим ногам и задирает свои ноги мне на поясницу, впуская глубже. Желая, чтобы я брал её глубже.

Дикие, голодные, обмениваясь стонами при редких поцелуях, мы летим в ёбаный космос…

Напряжённое тело резко встряхивает от мощного импульса удовольствия. Распахиваю глаза, тяжело дыша и глядя в спинку неразложенного дивана. В паху ноет. Меня трясёт. Одно прикосновение, всего, мать его, одно! И я кончу.

Трясу головой, всё ещё ощущая её тело где-то рядом, слыша её стон, а затем тихий смех.

– Моя чёртова ведьма! – с рыком слетаю с дивана и падаю на пол, принимая упор лёжа.

Сердце барабанит в глотке, во рту сухо как в пустыне. И вкус наших поцелуев…

Отжимаюсь десять раз, двадцать, тридцать. Резко, рвано, как любил её в своём сне.

Бля-а-а, проклятые ассоциации!

Воспалённый мозг генерирует совершенно безумные мысли. А почему, собственно, и… да?

Сажусь, шарю ладонями по дивану в поисках телефона. Открываю последние набранные. Жму на номер и слушаю гудки.

– Спишь ты там, что ли? – закрываю глаза, чувствуя, как по виску стекает солёная капля пота.

– Да, – на том конце раздаётся бодрый голос Фила.

– Слушай задачу. На мой адрес нужна скорая…

– Случилось чего? – сразу напрягается он.

– Случится, если задачу не выполнишь, – огрызаюсь.

– Понял, заткнулся, – усмехается.

– Мне нужна конкретная скорая. Та, что приезжала в промзону. Бригада пятая, вроде. Врач Юнусова Ирина Алихановна. Срочно!

– Ворон, как мы тебе конкретную машину-то дёрнем? – спрашивает Филипп.

– Если ты не можешь решить такую простую задачу, на хуй я тебя вообще держу, м? – цежу сквозь зубы. – Решай! – отбиваюсь и ложусь спиной на прохладный пол.

Делаю комплекс на пресс, усложняя его после нескольких подходов. Дышу со свистом, курить стал до хрена в последнее время. А с ней разве будет иначе, если у нас всё вот так?

Дрожь равномерно распределяется по всем мышцам, забирая с собой жар и наконец немного ослабляя возбуждение. Но в штанах всё равно тяжело, ломит и горит от неудовлетворения.

Забив на бесполезную физическую нагрузку, поднимаюсь с пола, стаскиваю с себя мокрую от пота футболку. Иду на кухню курить. Нервно ищу сигареты, зажигалку. Дыхание никак не восстановится, будто я реально трахался.

Дрожащими пальцами прикуриваю не с первого, и даже не со второго раза.

Она даже говорить со мной не хочет. Какого вот хрена, а?! После всего, что я теперь знаю. Звонил после доклада Фила. Она меня без единого слова мата, одним тоном на хуй послала.

Не интересно ей, видите ли! Ничего, я заинтересую!

Что за бесячая женщина мне досталась?!

Моя, блядь! Вот и всё. Это просто моя женщина!

Затянувшись поглубже, задерживаю дым в лёгких, чувствуя головокружение после нагрузки и первой сигареты. В соседней комнате копошение. Малую похоже разбудил.

Яйца сейчас взорвутся! Давно меня так не штырило. Как, в общем-то, и самого по себе секса, хоть какого-то, не было тоже давно…

Упираюсь горячим лбом в прохладное стекло. Застываю, ощутив сначала движение сзади, а потом тёплые руки, двигающиеся по моему торсу, и щеку, прижавшуюся между потных лопаток. Охренев от такого расклада, не сразу понимаю, как реагировать, пока пальцы с короткими ногтями не начинают двигаться ниже, туда, где всё ещё стоит до ломоты.

– Ты дура, что ли?! – скидываю Дунины руки и, развернувшись, отталкиваю её от себя.

Она в короткой ночной рубашке. Лямка сползал по одному плечу. Рвано остриженные волосы растрёпаны. Дитё, блядь, переросток!

Нет, я знаю, что мальчики в таком возрасте трахаются, но ты же девочка!

– Ты чего творишь, малая? Я почти в три раза тебя старше.

Она молчит и кусает губы. Они краснеют и слегка увеличиваются в размере, делая её лицо ещё более кукольным и трогательным.

– Дуньк, так нельзя, – стараюсь говорить помягче. – У нас с тобой другой уговор. Не делай так больше никогда.

Она скользит взглядом по моему торсу вниз, неправильно понимая слишком очевидную эрекцию.

Ой, дурёха…

– Я в душ. Приедет скорая, встретишь, – беру себя в руки.

– А ты в душе обо мне будешь думать? – с пошлым намёком.

– О том, как не выпороть тебя за эту выходку и не поседеть заодно. Адекватность включи. Она где-то там есть у тебя, я знаю. И веди себя хорошо. Скоро вернусь, – ещё сильнее взъерошиваю её мягкие волосы.

Сваливаю в душ. Открываю тёплую воду и, обхватив член рукой, в несколько резких, злых движений кончаю на стену, жмурясь и содрогаясь всем телом.

– Пиздец, Ворон… докатился! – уперев обе ладони в кафель, стучусь об него лбом. Кроет до заложенных ушей.

Не знаю, сколько стою так. Время для меня всегда текло иначе. Сквозь «вату» и шум воды, слышу, как звонят в дверь.

А вот и пятая бригада приехала…

Ну что, Ира, будешь снова меня спасать? Я тут почти сдох, в этом нашем космосе без тебя.

Глава 30
Ирина

Голова раскалывается с самого утра. Выпила таблетку, но ни черта не помогает. Мне нужна темнота и тишина. Хотя бы несколько часов покоя. Но это слишком большая роскошь. А всё от нервов, надо успокоиться, но не получается.

Сын не ночевал дома. И пусть я знаю, где он был и с кем, но всё равно не нахожу себе места от переживаний. Улучив свободную минутку между вызовами, набираю Ольгу.

– Доброе утро, – отвечает она почти сразу.

– Привет. Как у вас дела?

– Ир, не переживай, всё хорошо, – в интонации слышится улыбка. – Егор уже позавтракал и ушёл в школу.

– Не знаю, что я бы без тебя делала, – улыбаюсь практически сквозь слёзы. Всё это очень сложно принять. И больно.

– Да перестань. Всё нормально, – успокаивает подруга.

– Это ненадолго, – обещаю. – Я скоро всё решу…

Даже не представляю как, но обязательно придумаю. Мне нужно лишь немного времени.

– Успокойся. Пусть живёт столько, сколько нужно. Он меня не стесняет. Ты же знаешь, что я и дома-то почти не бываю.

– Спасибо, Оль. Созвонимся попозже.

– Без проблем, – охотно соглашается она.

Сбрасываю звонок и откидываюсь на спинку. Сейчас я приду в норму. Достаю ещё одну таблетку из блистера и запиваю водой. Нам бы ночь простоять, да день продержаться.

– Чертовщина какая-то, – ругается себе под нос дядя Петя.

– Что случилось? – устало смотрю на него, заранее готовясь узнать об очередном треше.

– Вызов у нас в другую часть города.

– В смысле? Мы же не такси, – хмурюсь невольно. – Ты, наверное, что-то путаешь.

– Ничего я не путаю, вот, сама смотри, – протягивает мне планшет с точкой на карте. – Мы ближайшие. Едем?

Секунды хватает, чтобы понять, что это за адрес. И даже личность «умирающего» не вызывает сомнения. Как грязно играет. Послали в дверь, так он в окно.

– Куда ж деваться, – криво усмехаюсь и отдаю гаджет. – Не дай бог умрёт от инфаркта.

– Что с тобой? – ворчит водитель. – Что за цинизм?

Он просто не знает, что этот «пациент» симулянт и манипулятор. А я не собираюсь распространяться. Пусть платит штраф за ложный вызов. Могу отказаться. Могу не поехать. Послать, в конце концов. Но какой в этом смысл? Если Ворону приспичило, то он найдёт способ меня заставить. Уж лучше не тратить время и нервы, а сразу сказать в глаза всё, что я о нём думаю.

– Да ничего, поехали, – складываю руки на груди и устраиваюсь удобнее.

Хоть посплю, пока доберёмся. Прикрываю глаза и невольно ёжусь от крамольной мысли. А если и правда что-то случилось? Сон снимает как рукой, но и голова проходит мгновенно.

Дядя Петя паркуется напротив подъезда. Как я и думала. Этот дом. Этот подъезд. Зачем Ворон всё это со мной делает? Зачем заставляет? Ничего у него не получится. Мне плевать.

Застёгиваю форменную куртку и выхожу на улицу. Лёгкий морозец бодрит. Поднимаю голову и смотрю на окна. Следит за мной? Усмехаюсь, отодвигаю тяжёлую дверь в сторону и беру чемоданчик с медикаментами.

– Я сейчас возьму, – выскакивает из машины Людочка, торопливо застёгивая молнию.

– Не нужно. Я сама.

– Не положено же, – теряется моя юная фельдшер.

– Люд, тут дело пустяковое, – улыбаюсь ей. Не хочется тащить с собой свидетелей. – Если что, я тебя позову.

– Ну хорошо, – нехотя соглашается она.

Захлопываю дверь и решительно иду в подъезд. Поднимаюсь по ступенькам, а сердце колотится как сумасшедшее. Врезается в рёбра и крутится, пытаясь отыскать своё место. Каждый шаг через боль, по стёклам воспоминаний. И меня начинает сносить в прошлое, на шестнадцать лет назад. Словно я снова невеста, в свадебном платье. Иду к Ворону… чтобы узнать чудовищную правду.

Тяжело дышу, останавливаюсь, упираясь ладонью в стену, прикрываю глаза. Эмоции всё такие же яркие и острые. Мне всё так же больно, как и тогда. Ничего не забылось.

С горем пополам дохожу до двери. Всё та же. Очередное издевательство или время остановилось в этой точке?

Отчётливо помню, как скреблась, колотила в эту чёртову дверь, умирая от переживаний за Ворона. А он просто меня бросил. Сволочь.

Нажимаю кнопку звонка. Тишина. Вздыхаю и нажимаю ещё раз.

– Кто там? – женский голос звучит так неожиданно, что меня передёргивает.

– Скорая, – отвечаю на автомате.

– А, да, сейчас… – слышу копошение.

Щелчок замка, и дверь открывается. На пороге девушка. Молоденькая совсем. Красивая очень, хоть немного и несуразная.

– Проходите, пожалуйста, – она пропускает меня в квартиру.

Робко вхожу и осматриваюсь в поисках хозяина. Надеюсь, это дочь и Ворон не упадёт в моих глазах ещё ниже.

– Что случилось? Помощь вам нужна или вашему отцу? – решаю сразу уточнить этот вопрос.

– Не отцу, а мужу, – девушка расплывается в довольной улыбке. – Проходите, он сейчас подойдёт…

В ушах шумит, а голова предательски кружится.

– Мужу? – мой голос хрипнет.

– Да, вот смотрите.

Девушка вытягивает руку вперёд, хвастаясь кольцом. Моим кольцом! Тем самым, что я бросила Ворону в почтовый ящик. Внутри всё обрывается, мир разлетается на миллионы частиц. Сердце сжимается, а меня ведёт. Хватаюсь за косяк и до боли закусываю губу. Какой же мерзавец…

– С вами всё в порядке? – обеспокоенно заглядывает мне в лицо.

– Да, – выдавливаю из себя и с трудом фокусирую взгляд. – Воды можно?

– Конечно, сейчас, – она уходит в сторону кухни, а я перевожу дыхание.

Надо бежать отсюда как можно скорее. Но не успеваю, дверь ванной открывается, и появляется он. Обнажённый по пояс, с густой щетиной на лице. Невольно замечаю свежий шрам, что остался после моих художеств. Смотрю в глаза. Ворон насторожен, не двигается и тяжело дышит, а мне хочется вцепиться в его физиономию. Но зачем?

– Браво, Ворон, – выплёвываю с презрением, разворачиваюсь и выхожу из квартиры.

Снова тошнит и едва не выворачивает наизнанку. Срочно на улицу! На свежий воздух. Держусь за горло и спускаюсь.

– Ты куда? – он устремляется за мной в чём есть. – А если у меня инфаркт?

– Не мудрено, в твоём-то возрасте с девочками развлекаться, – зло кидаю ему через плечо.

– Вернись, а то жалобу напишу! – рычит и пытается меня остановить.

Оборачиваюсь и, криво усмехнувшись, показываю ему «фак». Тоже мне, пугать вздумал. Торопливо спускаюсь по лестнице.

– Ой, а я тебя помню, – навстречу мне идёт бабка.

Поднимаю взгляд. Соседка. Та самая, что раскрыла мне всю правду.

– А я вас нет, – огрызаюсь на неё и прохожу мимо.

Ни слова не говоря, закидываю чемоданчик в машину и забираюсь в салон.

– Всё нормально? – нахмурившись, спрашивает водитель.

– Всё просто замечательно. Поехали уже! – командую я, махнув рукой вперёд.

Глава 31
Ворон

– Ира! – рявкаю, и мой голос эхом разносится по подъезду. Соседка вздрагивает, а меня сзади упрямо тянут за полотенце. Оно начинает разъезжаться спереди и ползти вниз по заднице.

Дёргаю его на место, запахиваю плотнее, разворачиваюсь и ухожу одеваться. Тридцать секунд, и я вылетаю к Дуне, грохнув о стену дверью ванной комнаты.

– Что это всё сейчас было?! – рычу на девчонку.

Она вздрагивает, покрывается мурашками. И без того большие глаза становятся огромными, зрачок тоже выдает её испуг с головой.

– Она спросила, где отец, я сказала не отец, а муж, как ты учил, – тараторит на одном дыхании. – И колечко показала, – трёт золотой ободок на своём безымянном пальце, обиженно надув щёки.

– Ты где это взяла?! – меня всё ещё дико бомбит от моего пробуждения, от того, что Ира опять ушла. Бежать за ней бесполезно. Дуня эта ещё вытворяет!

– В шкафу, – отвечает, задрав подбородок. – Убиралась и в коробке нашла, – хлопает пушистыми ресницами, как веерами.

Бедовая девка. Тот случай, когда красивой быть нельзя категорически, как бы странно это не звучало.

– Пиздец… – провожу ладонями по лицу.

– Не матерись. На меня ругаешься, а сам? – читает мне нотацию.

– Кольцо давай сюда, – протягиваю ей раскрытую ладонь.

Дуня дуется и накрывает пальцы рукой, пряча от меня драгоценность.

– Верни. Мне. Кольцо! – опять сносит на рык.

Медленно вдыхаю. Выдыхаю…

– Я тебе потом другое куплю, – решаю зайти с другой стороны.

– А может, мне это нравится…

Бессмертная ты, что ли?!

– Дуня!

– Да ладно, ладно, не ори, а то опять скорую придётся вызывать. В этот раз настоящую, – снимает кольцо и кладёт на мою ладонь.

– Эта, по-твоему, была игрушечная? – сдавливаю обручалку в кулаке, чувствуя, как драгоценный камень под давлением впивается в кожу. Пружину внутри меня начинает разжимать.

– Не знаю, – пожимает узкими, подростковыми плечами. – Какая-то не такая.

– Ерунду не говори. Иди займись чем-нибудь. Ты читала сегодня? Тебе программу надо нагнать, чтобы ты после нового года пошла учиться, – на полном серьёзе говорю ей. – Бегом, а я приду сейчас.

Накинув куртку на голое тело, выхожу в подъезд, закуриваю и поднимаюсь на этаж выше, к соседке, которая всё больше напоминает мне Бабу Ягу, укравшую жизнь у кощея. Ничего не имею против, пусть живёт ещё лет двести. Просто неприятная, как потомственные ведьмы в деревнях, от которых веет жутью. И это я ни хрена не суеверный!

Долго звоню. Докурить успел. Уже мысль в башке стучит: «Может, случилось чего?», но за дверью раздаются шаркающие шаги. Наконец-то.

Замки щёлкают один за другим. Смешно становится. Чё там красть-то у неё?

Увидев меня, недовольно поджимает сухие губы.

– Вы девоч… тьфу, женщину ту, врача, откуда знаете? – спрашиваю сходу, пока она не начала причитать по какому-нибудь поводу.

– Так видела её тут. Лет… – задумчиво считает на худых пальцах, обтянутых кожей, – да, лет шестнадцать назад. Помню, как я радовалась, что ты отсюда съехал наконец.

– Мило, дальше, – упираюсь ладонью в стену.

– Дык, а что дальше? Иду я, значит, а она у твоей квартиры рыдает. Маленькая, худющая, в свадебном платье. Уж не знаю, что у вас там были за ролевые игры. Только я её выставила. Тебя всё равно дома не было уже.

– И вы уверены, что это была она? – склоняю голову к правому плечу. Бабку передёргивает от моего взгляда. Знала бы она, о чём я сейчас думаю, померла бы со страха.

– По глазам узнала. И волосы тёмные такие же остались. Вот здесь, – крутит сухими пальцами у висков, – с кудряшками.

– Почему сразу не сказали?!

– Дык ты и не спрашивал, – жмёт плечами.

Согласен. Найден ещё один недостающий пазл в мою картинку. Хреново мне тогда было, морально, физически. Болел весь, блядь. Изнутри, снаружи, будто моя агония после плена продолжилась или даже усилилась. Упустил бабку.

Этот пазл идеально встаёт в схему, которую я себе нарисовал. И последние сомнения исчезают. Я хотел с другой стороны проверять, но всё оказалось проще. Как всегда, прямо под носом.

Возвращаюсь к себе, прохожу мимо спальни, намереваясь сделать пару меток в компе и один важный звонок. У входа в гостиную останавливаюсь раньше, чем осознаю, за каким хреном. Малость ошалев, смотрю на Дуню, устроившуюся на моём диване в одной простыне, едва прикрывающей грудь. Словно невзначай простыня съезжает ниже. Зажмуриваюсь и отворачиваюсь.

– Ты что делаешь, дурная?! – цежу сквозь зубы.

Слышу, как шуршит там этой тряпкой, идёт ко мне и застывает за спиной. Её дыхание долетает до затылка, и волосы от непонимания ситуации встают дыбом. Чего я только в своей жизни не видел, но малолетки меня ещё не клеили. Особенно так.

– Я люблю тебя… – тихо шепчет Евдокия. – Зачем она тебе, эта врачиха? Ты же ей не нужен. Научи меня всему, и я стану настоящей женой.

– Глупая, – меня резко отпускает. Разворачиваюсь, беру её лицо в ладони, чтобы не отворачивалась.

Ну вот как с ней ещё говорить? Не орать же снова. Бесполезно.

Твою мать! Как с пацанами всё просто! Объяснил, как легко решается такого рода «люблю», и все вопросы сразу отпадают. А здесь слова надо подбирать. Ребёнок ещё и в сердце раненый. Закроется, хрен ключи подберёшь.

Выдыхаю. Дуня облизывает пухлые губы.

– Это не любовь.

– Любовь, – упирается.

– Нет, – смеюсь я. – Благодарность, твоя первая привязанность, ощущение защиты, возможно, даже семьи. Может, и любовь, маленькая. Но другая, понимаешь? Как мужчина я тебе не нужен.

– Нужен.

Вот упрямая, а!

– Не спорь со старым воякой. Ты взрослеешь телом, головой, чувствами. Твоё восприятие реальности сейчас несколько искажено под воздействием перестройки гормонов, – меня несёт не туда, но она слушает, что уже неплохо. – Года три, и это пройдёт. Ты станешь юной женщиной и полюбишь по-настоящему.

Поджав губы, стоит и шмыгает носом.

– Ну ты зареви ещё, – смеюсь я.

– Ещё чего, – поднимает подбородок выше, а глаза влажные.

– Не глупи, Дунь, – притягиваю её к себе. Утыкается лбом в плечо и обнимает за пояс, глажу её по волосам, чувствуя какую-то интересную отдачу под рёбра.

Отцовский инстинкт? Есть вообще такое? В этом я точно профан. Надо будет на досуге подтянуть матчасть.

– Не любовь это, – стараюсь говорить как можно мягче. – И игры в «жену» пора заканчивать. Мне через несколько дней документы на тебя новые сделают, я распорядился.

– Вот пока не сделают, я останусь женой, – она всё ещё упрямится.

– Нет, – настаиваю.

– Да, – отстраняется.

– Нет, и мы больше не спорим. Сейчас одеваться, есть и заниматься. Ясно? – молчит. – «Питомца» твоего заберу.

– Меняю на собаку, – тут же начинает торговаться.

– Никаких собак в квартире.

– Тогда кота.

– Нет, – ухожу на кухню.

– Хомяка, – плетётся за мной, шурша простынёй по полу.

– Одеваться, я сказал! Никаких торгов. Ведёшь себя плохо. Брысь! – вставляю в рот сигарету и топаю ногой.

– А если буду хорошо вести, можно завести собаку? – взмахивает влажными ресницами.

– Когда в дом переедем, я подумаю, – пытаюсь найти компромисс.

– А когда мы переедем?

– Да чтоб тебя! – сигарета летит на пол. – Иди оденься. Допрос окончен на сегодня. Мне позвонить по работе надо.

– Ладно, – куксится и всё же сваливает к себе.

Караул, девка! Замуж выйдет, её мужик потом будет мне бабки предлагать, чтоб я её обратно забрал.

Наконец затягиваюсь и выбираю в контактах, кому первому позвонить.

Фил или Мирон? Мирон или Фил?

Всё решается за меня. Телефон начинает вибрировать в руке, запуская цепную реакцию по заведённым нервам.

– Слушаю тебя, Фил.

– Я по твоему вопросу насчёт наблюдения за той женщиной, врачом. Пацаны запись прислали. Я подумал, тебе будет интересно. Там немного, место шумное, поток людей приличный, да и говорили они тихо, но наша техника записала.

– Скидывай.

Через несколько секунд в мессенджер приходит запись:

Мирон: «В ресторан?»

Ира: «Ой… я не знаю.»

Мирон: «Не очень пафосный.»

Ира: «Ну хорошо. Я могу дня через два.»

Мирон: «Отлично. Я подстроюсь.»

– Я, блядь, тебе сейчас подстроюсь! – меня аж подкидывает всего от ревности. – Подстроится он!

Зло вставив в губы новую сигарету, прикуриваю и сам звоню Филу:

– Команду мне собирай. Сейчас.