Текст книги "Роковое пророчество Распутина"

Екатерина Барсова
Роковое пророчество Распутина

© Барсова Е., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

* * *

Пролог

Требующий возмездия поступает неправедно, вне зависимости от того, проявляет ли он это на деле, словом или же только замыслил.

Климент Александрийский

Он ощущал странное беспокойство с самого утра, это беспокойство поселялось в нем редко. Но если оно появлялось – пиши пропало. Беспокойство рождалось где-то в глубине души, как древняя интуиция первобытного человека, которую не стерли века цивилизации. Необходимость носить дорогой костюм, часы определенной марки, иметь атрибуты той самой сладкой жизни, о которой повествуют страницы глянцевых журналов, – все это входило под определение «российский олигарх». И было применимо к нему.

По-другому нельзя, если ты хочешь, чтобы тебя принимали за своего в узких кругах международной элиты – существуют правила игры, и будь добр, следуй этим правилам. Все в мире регламентируется и учитывается. И он это прекрасно понимал…

Подспудно он ждал звонка, почему-то казалось, что звонок развеет или подтвердит его худшие опасения. Что-то случилось в этом мире, но вот – что? Он пока не мог подобрать этому название. Мятный чай казался слишком сладким, а воздух слишком прохладным. Чересчур для весны. А весна никак не наступала. Впрочем, через пластиковые окна трудно было определить – как скоро эта весна наступит.

Он потянулся так, что хрустнули пальцы, и решил посмотреть сводку новостей. Но та новость, которая его беспокоила, не будет отражена ни в одной поисковой системе и не выйдет на первые полосы Гугла. Это другое. Строго засекреченный круг новостей, новости тоже могут быть «для своих», как гольф-клуб или закрытая пати. Куда посторонним вход строго воспрещен. Точнее – нежелателен.

Но телефон молчал. Вошел секретарь, положил папку с бумагами на стол и так же бесшумно удалился.

Наконец раздался звонок, которого он ждал. Это был человек, имевший к нему круглосуточный доступ. При первых звуках его голоса он сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться, и досчитал до десяти – иногда это помогало, но не сейчас, когда ожидание уже превратилось в манию – беспокойство, что все пошло не так, как было задумано изначально. Но он услышал то, что ожидал.

– Нашлись материалы, связанные с Распутиным.

В горле пересохло, и он нетерпеливо кашлянул. А потом, выдержав легкую паузу, сказал:

– Надо отправить туда человека, и как можно скорее.

Глава 1
Полярная сова и глобус

Только стечение обстоятельств открывает нашу сущность окружающим и, главное, нам самим.

Франсуа де Ларошфуко

Надо было выходить из ванной, готовить завтрак и ехать на работу, но делать этого решительно не хотелось. Анна включила кран и сидела, слушая, как течет вода. Она всхлипнула и зажала рот рукой. Не хватало только, чтобы услышал отец.

С утра они уже крепко поругались. Ссора, как всегда, началась с пустяка, с того, что она, не сдержавшись, ответила ему. А отец, с запавшими глазами и трясущимися руками, со вчерашнего похмелья, был только рад разгоревшемуся огню. Анне казалось, что эти ссоры-скандалы нужны отцу позарез, они бодрят его, дают ему чувство значимости и власти. Тогда как Анну – опустошают и обессиливают. После таких ссор ей ничего не хочется – только лечь на диван, накрывшись пледом, и полностью отключиться от всего мира.

Разъехаться с отцом-алкоголиком, – никакой возможности. Их маленькую двушку ни один серьезный риелтор в разработку не берет, а если заниматься разъездом по-настоящему, то максимум, на что можно рассчитывать – две комнаты в ближнем Подмосковье. И все. Куда отец, естественно, ехать не собирался. Он вообще не хотел разъезжаться, а когда Анна заикнулась об этом, громко выругался и сказал, что она свободна и может укатывать на все четыре стороны.

После смерти матери отец ушел в окончательный запой. Мать его сдерживала, а когда ее не стало – стесняться было некого. Анна часто думала: за что ей такая жизнь? Утром она поднималась рано. Стараясь не столкнуться с отцом, быстро завтракала и вылетала из дома. Иногда даже на завтрак времени не было, приходилось уходить голодной и есть уже на работе.

Но сегодня звезды были явно не на ее стороне, так как, столкнувшись с отцом в коридоре, она сразу поняла, что тот находится в приподнято-взвинченном состоянии и ему нужна жертва. То есть она, Анна. Так все и получилось. Отец сделал ей замечание противным голосом, что на кухне она не убрала за собой тарелку, и в холодильнике пусто, и вообще в квартире она давно не убиралась и продукты не покупала. И не мешало б ей уже обзавестись семьей и съехать, а старого больного отца оставить в покое и дать ему жить и умереть спокойно. И что таких дурочек от науки, как она – полным-полно, а она просто никчемная старая дева. Что нужно было приобретать другую более хлебную и нужную специальность… Ну и все в таком духе. Специально, чтобы ее вывести из себя.

Анна сдерживалась изо всех сил, но все же ее губы задрожали, и она ринулась в ванную, чтобы там закрыться и смотреть, как течет вода. Это было ужасно глупо – поддаваться на дешевые провокации отца, но она ничего не могла с собой поделать. Такие стычки ранили ее до слез…

– Он над тобой измывается, а ты терпишь, – сердито говорил ее начальник Василий Курочкин.

– Ну не драться же мне с ним, – возражала Анна.

Она бросила взгляд на часы – надо быстренько приводить себя в порядок и выходить из дома – а то она опоздает на работу.

Анна закрыла кран и бросила на себя взгляд в зеркало. Ничего хорошего она там не увидела – лицо в красных пятнах от слез, бесцветные волосы, выцветшие брови и легкая россыпь веснушек на носу.

Мышь серая, охарактеризовала она себя.

«И еще синий чулок и старая дева», – добавил кто-то внутри нее голосом отца.

Анна взяла полотенце и промокнула лицо, а потом энергично растерла кожу. Теперь вид был не такой заплаканный. Чуть посвежее. Анна подавила вздох и, открыв ванную, быстрым шагом направилась в коридор.

– Не забудь сегодня хоть что-то поесть купить! А то меня с голоду уморишь. Ученка! – И отец рассмеялся ехидным смешком. После того как довел ее до слез – был бодр и свеж.

Анна сорвала куртку с вешалки, накинула на шею длинный шарф, поправила на плече сумку и рванула вперед, с силой хлопнув дверью. Собственно, это хлопанье дверью и было ее своеобразной формой протеста против отцовского деспотизма. К сожалению, почти единственной. Ну чем она могла ему ответить? Ругаться не умела, наказывать молчанием – смешно, и в самом деле – не драться же? Хотя Василий сказал, что он бы точно врезал ее папашке. Будь на ее месте.

– Ты не на моем месте, – отрезала Анна, – а на своем.

Лифт к ней не торопился, он деловито сновал вверх-вниз, перевозя людей. Она закинула шарф за плечо и понеслась вниз по лестнице, при этом один конец шарфа соскользнул на пол, и Анна чуть не упала прямо на ступеньки, если бы вовремя не схватилась за перила.

– Ну и ну, – покачала она головой. – Только перелома ноги мне не хватало…

В метро Анна всматривалась в лица людей, сидевших напротив. Иногда ее увлекала эта игра с угадыванием: чем занимаются эти пассажиры, как протекает их жизнь, о чем они думают и мечтают.

– Рыжикова, да ты фантазерка! – вертела головой ее студенческая подруга Ника Полетаева. – Ей-богу, что за мысли лезут тебе в голову.

– Обычные, – упрямо отвечала Анна. – Обычные мысли. А разве тебе не интересно – что за люди окружают тебя?

– Не-а, – мотала головой Полетаева, – ничуточки. Если это не касается лично меня, то совсем неинтересно. – При этих словах она задумчиво прикусывала указательный палец и устремляла вперед взгляд темно-голубых глаз.

– Полетаева, – бросала в ответ Анна. – Ты неисправима! Тебя интересует только собственная персона.

– Конечно… Это правильно…

– Ну нет! – возражала ей Анна.

На этом их спор, как правило, обрывался. Никто не хотел продолжать его. Несмотря на абсолютную непохожесть, почему-то с первого курса они подружились и частенько ходили вместе на разные мероприятия и тусовки. Правда, Полетаева выбиралась куда-то регулярно, а Анна лишь в свободное от учебы время.

– Нельзя быть такой серьезной, – встряхивала роскошными белокурыми волосами Полетаева. – Так ты никогда не выйдешь замуж. Мужчины не любят серьезных.

– Ну и плевать, – упрямилась Анна. – Кому надо, полюбит и так.

Ника Полетаева твердо знала: чего она в жизни хочет. Найти себе мужа, который обеспечит красивую яркую жизнь. Желательно за границей. Впоследствии этот пазл у нее сошелся идеально: она вышла замуж за швейцарца и в настоящий момент проживала в стране шоколада, сыра и альпийских лугов.

А их дружба свелась к обмену сообщениями в чатах и по электронной почте. И то – довольно редко.

Объявили ее станцию. А она, погрузившись в воспоминания, чуть не проехала!

Анна выше подняла голову и тряхнула волосами.

И вынырнув из переполненного вагона, почти бегом направилась к эскалатору.

Анна хорошо помнила тот момент, когда она впервые появилась на работе. Ее, аспирантку, направили совсем в другой отдел, но она по ошибке поднялась наверх, вошла в тесную комнату и остановилась как вкопанная.

Даже самой себе не могла бы она объяснить, что так прельстило ее в этом помещении.

– Пространство было каким-то особенным, – объясняла она потом Василию. Но тот только смеялся:

– Ну ты даешь, чем особенное-то?

Ну как это объяснить?.. Да, комнатка была маленькой, но через окно сверху падал какой-то необъяснимый свет – мягкий, рассеянный, как будто бы сквозь линзы… Как у Леонардо на его картинах. То самое знаменитое сфумато…

А здесь сфумато было повсюду. Все предметы словно парили в воздухе, преображенные этим светом…

А на шкафу стоял глобус с белой полярной совой наверху.

Анна не сразу заметила в углу высокого рыжего парня. Точнее – его голову, торчащую из-за шкафа. Он смотрел на посетительницу с удивлением. Она молчала, наконец он кашлянул, и Анна очнулась.

– Вы к кому? – раздался мужской голос, который показался Анне трубой иерихонской.

– К… вам, – нашлась она.

– Ко мне? – Обладатель зычного голоса изрядно удивился и вышел из-за шкафа. – Вы, девушка, точно адресом не ошиблись?

– Нет. Я – аспирантка, – прибавила Анна. – А вы?

– Я руководитель центра культурологических исследований российской государственности начала двадцатого века.

Решение пришло молниеносно.

– Я буду писать диссер по вашей теме. У вас есть аспиранты?

Вопрос этот поверг руководителя центра в шок. Он молчал. Потом потер пятерней подбородок, затем рука нырнула в волосы:

– Н-нет.

– Вот видите. А между тем аспиранты вам нужны. Ни один уважающий себя научно-исследовательский центр или структура не могут быть без аспирантов.

– Нужны-то нужны, да где их взять? Сейчас все больше по западной истории шуруют, забыли отечественную-то. Или такое наворотят, что диву даешься!

– Одна из аспиранток уже перед вами.

– У вас какая тема?

– Пока она точно не сформулирована, но можем подумать вместе с вами. Во всяком случае, культурология и государственность меня очень интересуют, – заявила Анна, у которой была тема: «Западноевропейская ментальность в XXVII веке».

Кому сказать, что ее очаровала сама комната – нездешняя, странная, прелестная? Все равно никто не поверит! Анне, у которой, собственно говоря, не было своего дома, – эта комната сразу пришлась по душе.

– А чай можно у вас выпить? – спросила она внезапно севшим голосом.

– Даже кофе есть. Не лыком шиты.

– Ну вот и спасибо на этом. Будем знакомы, – спохватилась Анна. – Рыжикова Анна.

– Василий Курочкин. А аспиранты центру и правда нужны. – И как бы упреждая ее вопрос, он поднял вверх руку: – Чуть позже обо всем переговорим. Но сразу говорю – руководитель я строгий. Так что без обидок, ладно?

– Обидок не будет.

– Вот и славненько.

– А почему у вас глобус с совой?

Курочкин почесал затылок:

– Слышала выражение: «Натянуть сову на глобус». Что означает подтасовку фактов и манипулирование источниками для обоснования своей точки зрения. Так вот, эта сова здесь как напоминание о том, что заниматься этим ни в коем случае не стоит. Настоящий ученый должен быть добросовестным и честным исследователем.

– Понятно, – улыбнулась Анна. – Наглядное пособие. А почему сова полярная?

И тут Вася Курочкин смутился.

– У Гарри Поттера такая же. А племянник обожает Гарри Поттера.

Но Ане показалось, что Вася сказал о себе.

С той поры и началась их странная дружба. Странная, потому что пощады Василий своей аспирантке не давал и частенько доводил Анну до слез придирками и дотошностью. Ей казалось, что он просто придирается. И незаслуженно – потому что хочет показать над ней свою власть. Самодурничает, как говорила про себя Анна.

Но когда у нее получалось, то Василий ее хвалил. Мог даже погладить своей ручищей ее руку. И голос его тогда становился медовым-медовым.

– Ну молодец, Анюточка! – тянул он. – Ты у меня самая умная и разумная.

И он часто ее выручал. Если Анне не хотелось идти домой, он разрешал оставаться на работе и спать на диванчике, в обход всех правил. И Анна, счастливая, засыпала на этом узком продавленном диване, который казался ей райской постелью. Только бы не быть дома с вечно пьяным отцом…

– Ты и в науку, наверное, пошла, чтобы от него подальше… – как-то брякнул ей Василий.

– А что? – покраснела Анна. – Нельзя?

Но на самом деле ей нравилось рыться в документах, искать факты, данные, которые потом складываются в стройную логичную версию или статью. Но об этом она никому не говорила.

На улице было холодно. Но, несмотря ни на что, Анна любила осень. Причем любую. И звонко-яркую, когда синее небо так красиво оттеняет разноцветные деревья, и начинающие холода, укутывающие город призрачной дымкой, и первый дождь. Она очень любила дождик, такой грустный, умиротворяющий… Никуда не надо спешить, а можно было забраться с ногами на кушетку и смотреть в окно.

Своей квартиры у Анны не было. Она жила с отцом-алкоголиком, периодически впадающим в запой и буянившим на полную катушку. В такие минуты он начинал петь «На сопках Маньчжурии», кричать, что он из потомственных казаков, все все кругом разворовали и вообще правительство – дрянь. Приличный человек только один – Жириновский, но ему никогда не дадут пост президента и даже премьера не дадут. А так бы он вместе с ним дошел бы до Индийского океана с отрядом казаков и омочил там ноги. В такие дни Анна оставалась ночевать на работе.

Центр находился в старинном здании восемнадцатого века в центре Москвы. Он был организован при одном из академических гуманитарных институтов и занимал три маленькие комнатки под чердаком. В одной комнатке находился архив, другая была библиотекой плюс чулан, а третья – рабочий кабинет, как гордо именовал это помещение Вася Курочкин.

Из дома Анна притащила норвежский плед с оленями. Большую чашку из семейного сервиза, оставшуюся после бабушки. Пару репродукций с картин, которые она повесила на стены. Плюс занавески, и комната приобрела жилой вид…

Дорога от метро до института занимала чуть больше десяти минут, накрапывал дождик. Сунув руки в карманы и обходя лужи, Анна рванула вперед…

Василий уже был на работе. Анна боялась, что он устроит ей выволочку за опоздание. Но Василий был в хорошем настроении, что в последнее время было почти редкостью. Он окинул Анну критическим взглядом, но не стал ей выговаривать за маленькие лужицы, мгновенно образовавшиеся на полу, а просто поджал губы.

– Сейчас вытру, – опережая его, сказала Анна. – Сей момент. Чай горячий?

– Только что поставил, – хмыкнул Василий. – Тебя ждал. Знал, что ты опоздаешь…

– Да, просто папаня… – начала оправдываться Анна.

Но шеф только махнул рукой. Василий Курочкин был сегодня прямо-таки в удивительном благодушном настроении.

Со стороны едва ли кто мог догадаться, что Вася Курочкин – доктор наук, руководитель центра, имеющего серьезные международные связи. Внешне Вася выглядел почти как гопник – он терпеть не мог официальную одежду, причесанность и гладкость. Надевать на конференции костюм было для него пыткой, он называл это для себя «колесо Голгофы». А вот мятые джинсы, растянутый на локтях свитер и нечесаные волосы, в которые удобно запускать руку и лохматить их, – самое оно.

Одна из знакомых Анны – явно черт дернул познакомить ее с Василием – после встречи долго и громко возмущалась этим «расхристанным молодым человеком».

Личная жизнь Васи тоже упорядоченностью не отличалась. Время от времени он знакомился с девицами, преимущественно крашеными блондинками, проводил с ними какое-то время, а потом расставался, приговаривая при том известные строчки классика: «Была без радостей любовь, разлука будет без печали…»

Зато во всем, что касалось науки, Вася был настоящий орел и энтузиаст.

Анна аккуратно повесила курточку на вешалку, сняла ботинки и сунула ноги в туфли. Потом подтерла лужицы воды тряпкой, прикорнувшей в углу, помыла руки и пригладила волосы.

На столике, покрытом темно-коричневой с мелкими цветочками клеенке, уже стояли Аннина чашка, блюдо с пирожными и даже – о чудо! – маленький тортик.

– Вась, – робко протянула Анна. – Нам уже деньги за ту работу выплатили, да?

Не так давно они сделали работу по международному гранту и были в полной уверенности, что деньги поступят в течение нескольких дней. Потом эта уверенность сменилась на робкое ожидание, а потом и на полное недоумение. Фонд, финансировавший их работу, в течение некоторого времени отделывался вежливыми отписками, уверяя, что вскоре все финансовые проблемы будут решены. Но несколько дней назад пришло письмо, что фонд ликвидирован. Вася орал, что эти засранцы еще свое получат, так нельзя поступать с настоящими учеными, ну и все в таком духе.

– Нет, – отрезал Василий, сразу помрачнев. – Но они у меня заплатят. Иначе…

Угроза повисела в воздухе, а потом растаяла.

– Конечно, – поддакнула Анна.

– Садись, не стой над душой. У меня другая хорошая новость…

Чай пах травами, лимоном, чабрецом, мятой – настоящий душистый букет.

– Какая прелесть!

– Знакомый привез с высокогорья. Чай знатный, чуешь, травками пахнет…

Анна сделала глоток. Блаженное тепло растеклось по телу.

– Погодка мерзкая. А у нас здесь хорошо… Ешь, ешь пирожные, забежал в магазин напротив и купил.

«Напротив» – был дорогущий магазин, как и все в центре. Анна и Василий старались отовариваться у себя в районных супермаркетах, а продукты на работу притаскивали по договоренности.

Пирожные таяли во рту, а сливочный крем был восхитителен.

Анна сидела на своем любимом месте – в углу.

Василий пил чай из литровой кружки, хрустя баранками.

Наконец Анна не выдержала:

– Ну рассказывай!

Василий с шумом отодвинул кружку.

– Любопытно, да? Я и сам в себя прийти не могу… Короче, не буду тебя долго томить. Мне… нам, – мгновенно поправился Василий, – поступило очень интересное предложение… – и он замолчал. Казалось, что Курочкин наслаждается звуками собственного голоса. Тон шефа обрел непривычную звучность и глубину. – Предложение от одного международного фонда, – и для пущей убедительности он поднял вверх указательный палец. – Во!

– Серьезно? – не поверила ушам Анна. Она сама лично составляла кучу заявок на гранты в различные международные фонды, откуда спустя время приходил отказ, но чаще не было никакой реакции.

– Серьезней не бывает, – подтвердил Василий. – Похоже, ты не веришь…

– Стараюсь верить, но ты и сам знаешь, как мы долго бились над всеми этими грантами.

– Знаю, – Василий снова придвинул к себе кружку и с шумом сделал глоток. – Но теперь все изменилось. Похоже – Бог на нашей стороне.

Слышать это из уст закоренелого материалиста, адепта науки и точных знаний Васи Курочкина было по меньшей мере странно, и Анна подумала, что в жизни бывают разные приятные сюрпризы. И этот, видимо, из таких. Иногда читаешь в книге или смотришь в кино ситуации, когда вдруг недотепам везет, и везет сказочно: то умирает богатый родственник, то вдруг выгодный контракт с неба валится, то заштатная золушка обретает принца… Почему бы не поверить, что им тоже повезло?

– А поподробнее можно? – прищурилась Анна.

– Можно и нужно. Я тебе, кажется, говорил, что два месяца назад представил заявку в Фонд стратегических исследований «Стратагема».

– Честно – не помню.

– Ну не знаю, Рыжикова, – недовольно протянул Василий. – Я же тебя просил – веди учет всем нашим заявкам.

– У меня все есть. В компьютере, – торопливо заверила Анна. – Просто нужно еще раз пробежаться и освежить память.

Но Вася в ответ лишь благодушно махнул рукой.

– Теперь все станет по-другому. И заживем по-человечески, и деньги получать начнем.

Это все оказалось бы как нельзя кстати: их центр был под угрозой закрытия. В результате всех пертрубаций, которые происходили в отечественной науке, финансирование заглохло. Вот уже три месяца они сидели без денег и в любой момент ждали, что их попросят на выход. А тут – такая удача! Анне хотелось ущипнуть себя.

– Да я и сам не верю! – словно угадав ее мысли, сказал Василий. – Но теперь все изменится. Верь! Теперь мы должны заниматься Григорием Распутиным.

– А где ты материал возьмешь?

Вася почесал в затылке.

– Да тут есть история. Сюжетец небольшой. Один священник сказал, что у него есть материалы по теме «Распутин». Нашел в старой церкви. Я это принял на заметку и договорился, что вскоре подъеду за ними. Я бы и раньше рванул, но он пока занят. В отъезде. Я подумал и решил подать заявку на грант. Раскинул мозгами, что тема «Распутин» может быть актуальной. Так и случилось.

– Распутин – не моя тема.

– Теперь она будет нашей. Ты можешь сказать навскидку: что ты знаешь о нем? Наверняка знания на уровне школьной программы. Или и того меньше.

Анна закатила глаза под потолок, словно ожидала увидеть там нечто интересное:

– Фаворит царской семьи, погубивший Россию, так как оказывал сильное влияние на императора Николая Второго, точнее, на императрицу Александру Федоровну. Царь принимал свои решения под влиянием этих людей, что и привело Россию к закономерному краху.

– Аня, Аня, – с укоризной покачал головой Вася. – Наша задача вскрыть неочевидное – факты, которые лежат на поверхности, нас не интересуют. Знаешь, как работают археологи: они снимают пласт за пластом, пока доходят до древнейших культур. Так и мы должны снять наслоения с фигуры Григория Распутина и постараться увидеть его таким, каким он был на самом деле. Хотя эта задача почти невыполнимая. Но нас, настоящих исследователей, – с легким пафосом и надрывом произнес Вася Курочкин, – другие задачи и не интересуют. Только те, которые трудны, сложны и ведут к новым историческим открытиям. Если все проанализировать, то придем к двум крайностям – либо Распутин черт, либо «святой». Хотя иногда его называли «святым чертом». Третьего не дано. При этом трансляция такого образа закрепилась исторически. На Западе имя Распутина стало своеобразным «брендом». Есть популярный ресторан «Распутин». Ударение на последний слог. Был нашумевший шлягер легендарной в свое время группы «Бонни М», который так и назывался «Распутин – последний любовник русской императрицы». А что там было по правде? Кто ответит, если не мы?! – Последнее предложение прозвучало с вызовом.

– Я же говорю – не моя тема.

– Эх, эх, – помотал головой Вася. – С тобой все ясно. А между тем тема «Распутин» становится суперактуальной, учти. Она приобретает в обществе некий смысл. Год назад был сделан сериал «Распутин» с брутальным и популярным Владимиром Машковым в главной роли. Там еще целое созвездие известных актеров играло. Фильм был показан по самому главному Первому каналу, а это не шутка. Ходят даже слухи, что хотят памятник Распутину поставить в Петербурге. В связи со столетием со дня его убийства были проведены «круглые столы», конференции… А ты как попугай талдычишь расхожие истины. Ладно, я шутя и любя, – поправился Вася, увидев, как побагровела Анна. – Не кипятись. А возьми и ознакомься хотя бы с этим материалом. Тоже не бог весь что. Но хотя бы кругозор расширишь… То есть я хотел сказать – узнаешь что-то новое.

Он протянул Анне листы бумаги.

– Я пока выйду по делу на пару минут. А ты побудь здесь…

Анна взяла бумаги. Это была распечатанная статья неизвестного журналиста под заголовком: «Черный демон России».

Точная дата рождения Григория Распутина – неизвестна, так как метрических книг сельской церкви не сохранилось.

До Григория в семье Распутиных родилось несколько дочерей, а первый сын, Андрей, умер. Григорий был назван в честь Григория Нисского (календарного святого). Мальчик рос непослушный и много хулиганил. Однажды даже пропил телегу с лошадью. Еще с юности Распутин обладал мощной сексуальностью – его неоднократно заставали с девками и били за это. К тому же Григорий не гнушался воровать. И тоже был за это жестоко бит. После одной из драк оказался на пороге жизни и смерти. Вероятно, после этого в Распутине произошли перемены. Он остепенился, женился, а вскоре и вовсе, оставив дом и семью, начал ходить по святым местам и предрекать пророчества.

Постепенно у него появился круг поклонников и поклонниц. Распутин был близок к секте хлыстов. Ходили слухи, что он избавляет от греха женщин, занимаясь с ними сексом.

Следующий этап жизни Распутина связан с Петербургом. Заручившись предварительно рекомендациями духовных лиц, он поселился у ректора Духовной академии Сергия, в свою очередь тот ввел его в высшие церковные круги.

Так постепенно Григорий Распутин начинает штурмовать петербургский олимп. Первая встреча Григория с царской семьей состоялась 1 ноября 1905 года за чаем. Николай Второй даже сделал в своем дневнике по этому случаю запись.

Распутин стал близок царской семье, а его умение заговаривать кровь и спасать цесаревича от приступов кровотечения, связанных с гемофилией, сделало его почти святым в глазах императора и императрицы. Они безоговорочно верили Распутину. Он стал своим человеком во дворце, а через подругу императрицы Анну Вырубову осуществлялась связь с царской семьей.

Трудно переоценить влияние Распутина в то время. Он самолично смещал министров и рекомендовал их на должности.

Ходили слухи, что он являлся любовником императрицы, что вызвало дополнительную ненависть в народе и обществе. Но царский двор стоял горой за своего любимца, не спасало даже то, что против Распутина была настроена мать императора и любимая сестра императрицы великая княгиня Элла, Елизавета Федоровна.

Страна катилась в пропасть, а власть и влияние Распутина только крепли.

Всесильность царского фаворита изумляла всех, в том числе и за рубежом. Образ жизни Распутина был весьма далек от святости и праведности, которые, по мнению царской семьи, были ему присущи. Распутин пил, распутничал (напрашивается каламбур), укладывал в постель великородных дам, не брезговал и проститутками.

Его дом на Гороховой напоминал вертеп разврата. Широко известно предсказание, сделанное Распутиным: «Пока я жив, будет жить и династия». Как ни странно, это пророчество сбылось.

Распутин был убит за два месяца до начала Февральской революции. В его убийстве принимали участие Феликс Юсупов, видный политический деятель того времени, монархист В.М. Пуришкевич, великий князь Дмитрий Павлович, офицер британской разведки МИ-6 Освальд Рейнер, поручик Сухотин, доктор Лозоверт, который и приготовил отравленные пирожные и вино для Распутина.

Впрочем, точное число участников заговора, как и имена всех заговорщиков, до конца не разгаданы. И время от времени появляются новые версии убийства.

Известно, что Распутина пытались отравить ядом, но яд на него не подействовал, его добивали выстрелами в упор, но и раненый, он сумел выбраться и был застрелен уже на улице. Потом Распутина бросили в прорубь. Его тело обнаружили только на следующий день утром…

Через два месяца грянула Февральская революция. Затем Октябрьская. Царская семья была расстреляна…

А тень фаворита витает над Россией до сих пор…

Загадка Распутина состоит в том, что на многие вопросы нет ответов по сей день.

Кем он был? Сатанистом? Святым? Спасителем России? Или ее могильщиком?

Как Распутин приобрел такое влияние на императора?

Каковы были его отношения с царской семьей на самом деле?

Кто убил Распутина?

Ясное дело, что и спустя сто лет после его смерти тайна его личности и смерти до сих пор будоражит российское общество.

Анна отложила статью. Написано бойко, хлестко, в сегодняшнем стиле и жанре. Типичная «желтая пресса». Фамилия автора Костя Ра. Тоже в этом стиле – иронично.

– Ну как? – материализовался в комнате Вася.

– Статья написана не ученым. А журналистом.

– Точно! Но я специально тебе дал статейку, которая тиражирует наиболее распространенные мифы о Распутине. А мы, ученые, будем пытаться найти правду. Помнишь наш девиз: «Не натягивать сову на глобус». – И Вася кивнул на шкаф. – Вот мы и будем этим заниматься. Тем более грант нам подтвердили. Это же здорово, Ань! Мы с тобой многое прошли…

Анна тряхнула головой. Да, это прекрасная новость. Но…

Радость отравляло воспоминание о сегодняшнем утре. Пронзительный крик отца: «Убью шалаву!.. Когда начнешь в дом деньги приносить?»

Нет, возвращаться было решительно невозможно. Анна сидела и перебирала всех своих знакомых, к кому можно пойти переночевать. У кого можно пожить какое-то время. Но все были заняты, у всех были свои семьи…

– О чем задумалась?

– Просто так!

– Опять с папенькой поцапалась?

В ответ у Анны потекли слезы. Ей было отчаянно невыносимо стыдно за них, но она ничего не могла с собой поделать: слезы текли и текли. Она ощущала себя униженной, растоптанной, бездомной и бесприютной. Все были в жизни как-то устроены. Все, кроме нее… У всех подруг уже были семьи и дети. А она ушла в науку и осталась старой девой.

Анна взяла со стола салфетку и промокнула глаза.

– Вот что, Рыжикова, – Василий посмотрел на часы. – Ты хоть ела сегодня по-человечески или как? Вылетела из дома налегке? Давай сейчас пойдем и поедим где-нибудь. Я угощаю.

Вася, в отличие от Анны, имел квартиру, которую сдавал, соответственно исправно получал наличные от гастарбайтеров из солнечного Таджикистана.

– Ок, – Анна шмыгнула носом. – Ну что, пошли?

В «Шоколаднице» неподалеку от института было тесно и шумно. И ни одного свободного столика. Василий обреченно осматривал зал, как вдруг его взгляд выхватил двух девушек, покидавших диван у стены.

– Нам туда, – и грузный Василий локомотивом рванул в угол. Анна поспешила за ним.

Уткнувшись в меню, она пробежал его глазами. Василий, конечно, свой человек, но и злоупотреблять его добротой не стоит.

– У вас есть бизнес-ланч? – спросила она официантку, выросшую рядом. Та кивнула.