Текст книги "Пансион искусных фавориток. Борьба за власть"

Карай вышел, а я бросилась в спальню фрейлин. Авройя лежала на своей кровати, такая маленькая и беззащитная. Под ее глазами пролегли глубокие тени, на бледной щеке розовел едва затянувшийся шрам. Девушка тяжело дышала и постанывала. Почему маги оставили ее в таком состоянии? Ведь их магия способна творить чудеса, а они просто бросили девушку, едва подлечив. В этот момент я поняла, что презираю магов, расу бессердечных заносчивых снобов, возомнивших, что они вправе решать, кому жить, а кому нет. И я обязана хотя бы попытаться доказать им, как они не правы.

Видимо, Карай решил, что до отбытия сестры и племянницы я захочу провести время с ними, и не выполнил обещание запереть меня в комнатах. Попрощавшись с родными и объяснив Виколле, что мне необходимо безотлагательно сделать нечто очень важное, я отправилась к той, с кем не желала бы встречаться больше никогда.

Немия словно ждала меня. Она отворила дверь еще до того, как я подняла руку, чтобы постучать.

– Я знала, что ты придешь, – одарила она меня своей обворожительной улыбкой. – Проходи, дитя мое.

– Да, я пришла. Я даже соглашусь на ваши условия игры, но не смейте больше никогда так называть меня, не очерняйте память о родителях, – жестко проговорила, стараясь не показать всю ненависть, что бушевала внутри меня.

– Какая воинственная девочка, – усмехнулась королева. – И что же подтолкнуло тебя на столь активные действия?

– Вам нужно сотрудничество или мои дружеские излияния? – спросила, не отводя взгляда.

– Ты действительно сильная девочка, я не ошиблась. Впрочем, я никогда не ошибаюсь, – высокомерно заявила женщина. – Если ты действительно готова, я с радостью поведаю тебе о предстоящих свершениях.

Королева сделала пригласительный жест, указав мне на кабинет. Видимо, опять хотела подстраховаться от подслушивания. Как ни странно, но я совершенно не боялась ее. Возможно, меня убедило то, что Немия не скрывала нужды во мне. Или я просто устала бояться, но сейчас я как никогда была уверена в себе.

Сделав все для поддержания конфиденциальности разговора, королева-мать повернулась ко мне, вольготно устроившейся в кресле, и снова улыбнулась. На сей раз ее улыбка была коварной и ликующей.

– Наконец-то ты перестала скрывать свою истинную сущность! Умница, не стоит таиться передо мной, – похвалила она.

– Перейдем к делу, – поторопила я. – У меня и без ваших интриг полно занятий.

– Ах да, ты лелеешь своих жалких сородичей из трущоб бездарей, – засмеялась Немия. – Не стоит тратить на них свое время.

– Трущобы в прошлом, теперь это квартал чистых от магической чумы людей, – поправила я королеву.

– Ты так наивна, девочка моя! Трущобы этого города – это крупица. Основная популяция бездарей гниет в провинциях, и тебе не добраться до них… без моей помощи, – снисходительно поведала Немия. – А знаешь, ты оказалась очень прозорливой, хотя и не подозреваешь о перспективах. Я и не подумала, что бездарей можно использовать. Привлечь их на свою сторону и использовать, как пушечное мясо, отвлечь тем самым Анторина от интересующих нас областей влияния, – весьма умно.

– Благодарю, – произнесла, с трудом сдерживаясь. Если бы я не смогла совладать с собой и высказала королеве все, что думаю о ней и ее методах, мой и так весьма рискованный план провалился бы, еще не успев начать действовать.

– Об этом позже. Сейчас я обрисую тебе картину в целом, – жизнерадостно объявила королева, устраиваясь напротив меня. – Ты уже знаешь, что свершилось чудо, и у моего бесполезного в высшей степени сына родилась весьма одаренная дочь. Как ты, наверное, уже догадалась, здесь тоже не обошлось без меня. Я долгие годы экспериментировала на детях, прививая им зачатки магии, и наконец-то нашла оптимальный способ – туман нужно вживлять еще не рожденному ребенку. Не скрою, есть небольшой риск и маленький побочный эффект – мать умирает в течение нескольких месяцев. Плод с прижившейся магией привязывает мамочку к себе, и, расставшись с бременем, женщина угасает от нехватки ферментов, которые вырабатывал маленький маг, находясь в утробе. Подробнее я тебе потом объясню, нам предстоит создать собственную маленькую армию. Но это будет позже. Так вот, – Немия лукаво улыбнулась, – моя особенная внучка должна стать единственной претенденткой на трон. Разумеется, когда придет время, я займу ее тело. Это весьма сложный и запрещенный в Наминае процесс, но мне он под силу. А ты, моя дорогая, станешь регентом при малютке на престоле. Мне конечно же не очень хочется вновь испытывать радости детства и отрочества, но девчонка слишком сильна и может воспротивиться, когда немного подрастет. А будучи сопливым ребенком, я не смогу открыто руководить Возренией. Для этого мне и нужна ты, самозванка, знающая свое место и дорожащая не своим, но присвоенным. Мы будем сестренками, которые возвысят Возрению над другими государствами. И даже Наминай не устоит перед нами! – закончила она на высокой ноте безумия.

Да, она действительно была безумной, я видела в ее глазах фанатичный блеск. И от этой женщины отныне зависит моя жизнь и жизни моих подруг! Но пути назад не было. Она раскрыла мне свои планы, и теперь, усомнившись в моей верности, эта полоумная королева-отшельница не задумываясь выберет себе другую няньку, а я пополню список оправданных, по ее мнению, жертв.

– И как мы все это осуществим? – поинтересовалась, чтобы до конца прочувствовать и осознать всю степень безвыходности своего положения. – Ведь у Возрена достаточно наследников мужского пола, чтобы доверить королевство двум женщинам, одна из которых еще ребенок, а вторая императрица другой империи. Куда вы денете своих многочисленных внуков?

– А об этом позаботится наша милая неуравновешенная принцесса Лелиан. Девочка впечатляюще одарена магией, но настолько же, насколько сильна магически, она слаба духом. Я с легкостью подведу ее к нужной черте, переступив которую, принцесса уберет с нашего пути все препятствия, – воодушевленно вещала королева.

– Вы хотите, чтобы Леля убила всех ваших внуков, кроме маленькой принцессы Никеллы? – спросила, все больше убеждаясь, что душа уже давно покинула тело этой женщины, как, впрочем, и рассудок.

– Они отреклись от меня, выбросили из своей жизни, отправив в подобие склепа лишь за то, что не покорилась жестокому пьянице-мужу! Я ненавижу весь их род и стыжусь, что являюсь матерью одного из выродков этой гнилой династии! – Немия раскраснелась и почти кричала, подавшись вперед и вцепившись в подлокотники. Она так впилась побелевшими пальцами в обивку, что даже сквозь ее крик был слышен треск ткани.

– Понятно, – произнесла я коротко. А что тут еще скажешь? С сумасшедшими нужно быть осторожной в высказываниях.

– Да ничего ты не понимаешь! Тебя не предавала собственная семья, не продавали жирному уродливому старику в угоду имперским интересам, тебя не принуждали родить одаренное дитя, чтобы использовать его для того же – для рождения магов! Я ненавижу их всех, лживых, продажных и жаждущих магии. И знаю, как их наказать, я выпущу магию, и они потеряют свое преимущество! – Немия устало упала в кресло, потянулась рукой к корсажу, достала из-за него маленький пузырек, капнула пару капель ядовито-оранжевой жидкости на тыльную сторону ладони, слизнула их и прошептала устало: – Иди, я утомилась, мне нужно отдохнуть, успокоиться. И не забывай, печать все еще действует, ты не сможешь никому ничего рассказать. Я пока не доверяю тебе.

Вернувшись в свои покои, я почувствовала себя совсем одинокой. От пребывания здесь сестры и племянницы не осталось и следа. Но недолго я пребывала в одиночестве.

– И куда ты опять ходила? – поинтересовался Карай, выходя почему-то из моей спальни. – Ты мне честно скажи, если устала от тягот императорской жизни. Я тебя сам придушу, и покончим с этим!

Карай был явно не просто в плохом настроении, он был в бешенстве.

– Нет, ты не молчи, поведай мне, каким образом твой гениальный мозг породил идею прогуляться в гордом одиночестве по дворцу, учитывая, что тебя только ленивый еще не пытался убить! Ах да, я тоже не пытался. Если бы попытался, то у меня-то уж точно получилось бы. И я не ленивый… – Прервав проникновенную речь, маг угрожающе нахмурился и сделал пару шагов ко мне.

Я тоже сделала пару шагов… от него. Он приблизился еще на шаг, я отступила. А в следующее мгновение он оказался совсем рядом, преодолев разделяющее нас расстояние так быстро, что мои глаза смогли уловить только смазанную тень. Руки советника сомкнулись на моей шее, но, вопреки ожиданиям, он не начал меня душить, а сделал нечто более неожиданное и шокирующее – поцеловал меня.

Я остолбенела и не шевелилась до тех пор, пока мужчина не отстранился от меня.

– За что? – прошептала, словно обиженный ребенок. Пребывая в шоке, мой разум воспринял поступок Карая как наказание.

– На случай, если очередная твоя выходка приведет к летальному исходу, – криво усмехнувшись, ответил он. – Мне давно уже хотелось сделать это, и было бы обидно потерять тебя, так и не поцеловав.

После чего он просто развернулся и ушел, бросив напоследок через плечо:

– Двери и окна я заблокирую. Зайду вечером.

Первую половину дня я провела в делах, не позволяя себе злиться или скучать. Покормила и помыла Авройю. Она уже не бредила и была в сознании, но силы пока так и не вернулись к девушке.

– Маги сказали, что я восстановлюсь, но магия, с помощью которой они вернули меня к жизни, забрала всю энергию моего тела и потребуется время, – сказала фрейлина.

Я уложила ее обратно в кровать и оставила отдыхать после принятия ванны.

Потом я сама отправилась в ванную и провела там около двух часов, растягивая процедуры, насколько это было возможно. После перебрала документы, подписала несколько указов относительно благотворительности в пользу бездарей. Поиграла со свободно прошедшей, в отличие от меня, через балконную дверь Клеорой, попыталась заняться рукоделием и в результате запустила пяльцами в наконец-то объявившегося Карая.

– Как ты посмел запереть меня здесь?! – воскликнула с угрозой, вскакивая и складывая руки на груди. – У меня есть государственные дела и императорские обязательства, если ты забыл!

– Я все прекрасно помню, и именно поэтому потратил целых двадцать минут своего драгоценного времени на беседу с кумушками из совета вдов. Можешь ликовать – они оплатят открытие лечебниц и школ в районах бездарей по всей империи, – отчитался маг, совершенно не впечатлившись моим воинственным настроем. – Да я даже выбрал ткань для твоего платья ко дню поклонения! – воскликнул Карай оскорбленно, словно его самого заставили надеть платье.

– Премного благодарна! Впредь обещаю не обременять вас своими делами. Если вы не будете запирать меня в комнатах, – заверила советника, намереваясь уйти как можно дальше, чтобы не видеть его самодовольной ухмылочки.

Но когда я уже проходила мимо него, Карай схватил меня за локоть и заявил:

– А еще я пообщался с одним небезызвестным тебе доминантом и кое-что выяснил.

Я развернулась, прошла обратно вглубь комнаты для рукоделия, устроилась поудобнее на кушетке и приготовилась слушать.

– Какая послушная, рассудительная императрица, – в очередной раз съехидничал маг.

После чего поднял разлетевшиеся от удара об стену рядом с его головой кольца пялец, положил их в корзину и прошел к большому окну. Так и начал рассказывать, стоя спиной ко мне и глядя вдаль.

– Рафэ заверил меня, что его интерес к тебе пропал так же внезапно, как и появился. Видимо, нашел новый объект для опытов. Но он поведал мне о своих выводах относительно того, какие события из прошлого могли оставить в твоем теле привлекшие его внимание изменения. Кто-то, и мы с тобой оба догадываемся, кто это мог быть, одарил тебя капелькой тумана, превратив в идеальную будущую мать одаренных детей. Но Рафэ привлекло не только это. Каким-то непостижимым образом туман проник в твою сущность достаточно глубоко, чтобы изменить не только состав крови, но и сознание, энергетические поля и даже мировосприятие. Ты стала ближе к магам на ментальном уровне, практически перескочив несколько столетий эволюции сознания, но не смогла переступить порог физического преображения. – Говорил он, словно читая заученный текст, без эмоций и ничего не выделяя интонацией. Мне отчего-то показалось, что Караю этот разговор неприятен.

– И что из этого следует? У меня схожий с вами склад ума или я всего лишь подходящая кандидатура для продления рода?

– И то и другое. Но меня в этой ситуации заботит лишь тот факт, что последнее заинтересовало Анторина, – с явной брезгливостью в голосе ответил он. – В свете отбытия Лелиан из империи вновь всплыл вопрос о наследниках.

Карай с такой силой сжал руками край широкого подоконника, что послышался треск полированной древесины.

– Но мне ведь не о чем волноваться, у нас есть брачный договор, – возразила я.

– Ты еще так неопытна в политике, малышка. В любом документе можно найти лазейку, – грустно усмехнулся советник. – Сегодня император желает отужинать с тобой, будь готова к семи.

И он ушел, даже не взглянув на меня.

В голове гудел рой спутанных мыслей. Что теперь делать? Как избежать позорной участи? Готова ли я пойти на такое ради родных и подруг? Мелькнула даже шальная мысль попросить помощи у Немии. Но я подозревала, что королева может прийти в восторг от подобной перспективы. Ведь управлять младенцем через его мать гораздо проще, чем тягаться с Анторином, особенно учитывая то, что его поддерживают доминанты. Как бы то ни было, но от ужина отказаться я не могла. Так что решила действовать по обстоятельствам. Как бы ни был император беспринципен в том, что касается благополучия Наминая, я была уверена – на насилие он не пойдет. В назначенный час я была готова и ждала Карая, чтобы он проводил меня к мужу. Но советник Туманный не явился, вместо него пришла хмурая, явно в плохом расположении духа Раниярса.

Она даже не поздоровалась, только молча указала на дверь. Я тоже не проронила ни слова, понимая, как должно быть тяжело женщине провожать меня на свидание с ее возлюбленным.

В столовой был накрыт стол на двоих, зажжены ароматические свечи, блики отражались в ведерке со льдом, в котором стояла бутылка вина. Неужели муж решил подпоить меня с целью получить согласие на претворение нашего брака из фиктивного в настоящий?

– Располагайтесь, ваше величество. Император скоро подойдет, – произнесла Раниярса холодно-вежливым тоном, отодвигая для меня стул.

– Благодарю, я подожду его в малой гостиной, – ответила, улыбнувшись женщине.

– Не стоит, – возразила она.

Но я уже открыла дверь, ведущую в коридор, из которого можно было попасть в небольшую уютную комнату с камином и прекрасным видом из обзорного окна во всю стену. Вдалеке послышались голоса.

– Не ходи туда, – тихо произнесла Рани, оказавшись у меня за спиной. Она положила руки на мои плечи. – Только осложнишь все.

– Ты вспомнила, что мы подруги? – спросила, не оборачиваясь, и все же пошла на голоса.

Анторин и Карай считают меня шпионкой, Немия – беспринципной карьеристкой, так почему бы не попробовать соответствовать? Подслушивание не столь большой грех, меня и в худшем подозревали. Подошла почти вплотную к двери и прислушалась. Разговаривали, а вернее спорили император и советник Туманный.

– Ты только оттягиваешь неизбежное, – раздраженно проговорил Анторин.

– А ты даже не пытаешься обдумать ситуацию, – возразил Карай. – Было бы глупо думать, что Рафэ предложил тебе такой вариант по доброте душевной. А если это нужно ему, то может оказаться опасным для нас.

– Это говорит мой лучший друг и советник или влюбленный ревнивец? – спросил император. – Каковы бы ни были мотивы Рафэ, он прав, и ты это понимаешь. Она уже является моей женой для всей империи. Нам нужны наследники, и, как оказалось, Кари может их дать.

– А ты не подумал о том, хочет ли она этого?! – гневно воскликнул Карай.

– Ее мнение в данной ситуации второстепенно, как и мое. Ты знаешь, что она не привлекает меня как женщина, но я пойду на это ради интересов империи, – тоже начал злиться Анторин.

– Какая жертва, – ехидно произнес Карай. – Не будь лицемером!

– Я же говорила, не стоило тебе этого слышать, – прошептала Рани, подойдя ко мне.

– Нет, теперь я хотя бы знаю, кто из них как к этому относится, – прошептала в ответ и вернулась в столовую, не желая больше слушать, как мужчины решают мою судьбу, словно псы, делящие кость.

– Мне жаль, – произнесла Раниярса, вернувшись вслед за мной. – Но тебе придется смириться. Я смирилась… почти. Только бы Карай не натворил глупостей.

– Каких же, например? – спросила, не желая затрагивать тему отношений Рани и Анторина и переводя разговор на советника.

– Я еще не видела его таким, ты действительно дорога Кару. Больше, чем любая другая из его женщин, – ответила Раниярса и смущенно отвернулась.

– А их так много? – спросила только для того, чтобы не слушать тишину неловкого молчания.

– Это все было раньше, не обращай внимания. Я несу всякую околесицу, – поспешила заверить меня в святости советника женщина.

– В любом случае меня это абсолютно не касается, – проговорила, усаживаясь за стол и раздумывая, будет ли верхом неприличия начать трапезу до прихода императора.

– Ты пытаешься убедить в этом меня или себя? – спросила Раниярса, устраиваясь напротив.

– О чем ты? – поинтересовалась, изучая взглядом предложенные яства.

– Ты понимаешь, о чем. Между вами что-то есть, и это очевидно, – не унималась Рани. – Он смотрит на тебя, как на хрупкую статуэтку, которую нужно оберегать.

– А относится, как к тренировочному мешку с песком, – усмехнулась в ответ. – И даже если у советника есть ко мне определенный интерес, это еще не повод для взаимности.

– Возможно, и не повод, но вся столица шепчется о том, что в компании Карая ты проводишь больше времени, чем с мужем, – лукаво усмехнувшись, возразила Раниярса.

– И откуда все всё знают? – досадливо всплеснула я руками. – Мы общаемся в основном по ночам, а сплетники все равно всегда в курсе событий. – Поняла, что произнесла нечто весьма двусмысленное, и поспешила заверить подругу в целомудренности нашего с Караем совместного времяпровождения. – Да и не общаемся мы вовсе, на меня постоянно нападают, он защищает, а потом меня же и обвиняет в неосторожности. Но я же не виновата, что все предоставленные им охранники не проживают больше суток! Я уже чувствую себя убийцей телохранителей.

Рани слушала, продолжая улыбаться, а под конец даже рассмеялась.

– Он нравится тебе, признай, – потребовала она наконец.

– Как может нравиться волк зайцу или лис мышонку, – признала я, но не то, что хотела женщина.

– Сколько бы ты ни убеждала себя, но рано или поздно он добьется тебя. Он всегда добивается того, чего хочет. Такой уж Карай человек, – пожала плечами Раниярса.

– Ты ошибаешься… – начала было я, но меня прервал отдаленный шум.

– Сиди здесь, я проверю, – мгновенно посерьезнев, коротко бросила Рани и вскочила, чтобы уйти, но не успела.

Дверь открылась и вошел император.

– Прошу прощения, что заставил вас ждать, – проговорил он несколько взволнованно. – К сожалению, у меня появились неотложные дела и ужин придется перенести. Рани, проводи императрицу… и возвращайся.

После чего Анторин коротко кивнул и вышел. Мы с Раниярсой переглянулись. Она ошеломленно опустилась на стул и прошептала, округлив глаза от удивления:

– Неужели подрались?

Меня тоже посетила такая мысль. Иначе странный шум и капельки крови на белоснежной рубашке мужа я объяснить не могла.

– И что теперь будет с Караем? – спросила, понимая, что нападение на императора не сулит советнику ничего хорошего.

– Да ничего, – отмахнулась подруга, все еще пребывая в шоке. – Если бы магией напал, тогда – да, а за обычную драку – ничего. Они в юности постоянно дрались.

Проводив меня до дверей покоев, Рани поспешила к возлюбленному. Она заметно оживилась и повеселела, так же, как и я, радуясь изменению планов Анторина. Но я понимала, что это скорее отсрочка, нежели полный отказ от задуманного. И бороться с императором было пустой тратой времени. Но и сдаваться я не собиралась, а посему мне предстояло найти более приемлемый выход из ситуации и предложить его мужу. На город уже опускались сумерки, но дворец был хорошо освещен, и я отправилась в библиотеку. Мне предстояло просмотреть множество томов о нравах и обычаях наминайцев, досконально изучить законодательство империи и пообщаться с самыми отъявленными сплетницами столицы. Но последнее я сделаю уже завтра, а вот чтением вполне можно было заняться и ночью.

Открывая очередную защищенную магией от обветшания и пыли книгу, я думала лишь о том, что не перенесу унижения стать просто телом для вынашивания наследников. Возможно, многие женщины были бы безмерно счастливы стать матерью будущего императора столь могущественной империи, но я не пожелала бы такой участи своим детям. По моему мнению, ребенок должен быть плодом любви, а не государственных интересов.

– Почему мне все время приходится искать тебя? – раздался голос прямо у меня над ухом, заставив вскрикнуть и буквально подпрыгнуть на месте.

Карай подкрался так тихо, что даже в полной тишине ночной библиотеки я не расслышала его шагов.

– Так не ищи, – произнесла возмущенно.

– Боюсь, тогда ты окончательно потеряешься, – усмехнулся маг.

– Что произошло между тобой и Анторином? – Я отложила в сторону книгу и взяла следующую.

– То, что было для меня предпочтительнее того, что могло бы произойти между ним и тобой, – загадочно изрек советник.

– Повтори еще несколько раз, я не успела уловить смысл, – призналась, потирая виски.

– Прекращай зарываться в бесполезные в нашем случае книги, – заявил Карай, забирая из моих рук третий том «Обычаев и обрядов Наминайской империи» и отбрасывая его на другой конец стола. – Пойдем в сад. Сейчас сезон цветения ночных лилий.

Я была несколько удивлена изменением поведения советника Туманного, но отказываться от прогулки по ночному саду почему-то не хотелось.

Карай подал руку, и я приняла ее, вставая из-за стола и устало расправляя плечи.

– Тебе нужно полежать на прохладной траве-живице, и всю усталость как рукой снимет, – посоветовал мужчина. – В глубине сада как раз есть полянка с этой травой.

– Веди меня к этой волшебной полянке, – кивнула я, соглашаясь.

Мы шли по ночному саду, освещенному почти полной луной, и я чувствовала себя маленькой девочкой, попавшей в сказочный лес. Здесь не было исполинских деревьев и невиданных животных, но ночь превратила и без того красивое место в дивный кусочек чарующего мира. Не магия сделала его таким, а волшебство под названием природа. Глядя на расправляющие бархатистые, нежно-кремовые лепестки ночные лилии, я почувствовала, что за всю свою короткую жизнь никогда не была так близка к этому миру, как сейчас. Нас учили восхищаться магией далекой империи, но волшебство есть везде. Оно в каждом жучке, способном катить камень в два раза больше и тяжелее его самого с какой-то только одному ему ведомой целью, в каплях росы, рожденной предрассветной прохладой, в ветерке, заставляющем петь кроны деревьев, в тумане… Туман ведь тоже всего лишь природное явление, так почему бы не быть магии и в других ее проявлениях?

– Карай, – позвала советника.

– Что? – спросил он, как мне показалось, неохотно. Складывалось такое впечатление, что его устраивало молчание, в котором мы прогуливалась по освещенным лунным светом дорожкам.

– Я тут подумала, туман ведь природное явление. Возможно ли теоретически, что носителями магии могут быть и другие природные явления? – спросила, в глубине души боясь показаться глупой мечтательницей.

– Замолчи, – вдруг резко проговорил Карай, остановившись и схватив меня за руку. Резким рывком он развернул меня к себе лицом, схватил за плечи и, глядя в глаза, тихо заговорил: – Никогда, слышишь, никогда больше не смей даже думать об этом! О том, чтобы произносить это вслух, даже и говорить не стоит. Надеюсь, твой инстинкт самосохранения достаточно развит, чтобы удержать тебя от дальнейшего развития этой гипотезы.

– Значит, я права? – спросила осторожно, отступив, как только советник отпустил меня.

– Нет, ты невероятно настойчива, упорствуя в том, что и выеденного яйца не стоит. Забудь, – настойчиво заявил Карай и продолжил путь.

Мне пришлось последовать за ним. Но не думать о том, о чем запретили думать, я не могла.

– Посмотри, вон за теми кустами есть небольшая, на первый взгляд неухоженная полянка. Вот туда-то нам и надо, – произнес маг спустя несколько минут молчания, указывая мне направление. – Пробраться к ней можно только через колючий кустарник.

– И что же нас останавливает? – поинтересовалась я улыбнувшись и пошла к колючей преграде.

– Твое платье, – прозвучало у меня за спиной.

Я остановилась, удивленно приподняла брови и спросила:

– И что ты предлагаешь? Не могу же я его снять!

– Нет, конечно, хотя… – усмехнулся маг, после чего подошел и взял меня на руки.

Что-то в его пристальном взгляде насторожило меня. Появилось слабое, еще не осознанное до конца желание отказаться от этой прогулки и поскорее уйти. Но сад был так красив, а я уже забыла те времена, когда просто наслаждалась спокойствием, и заглушила тревогу обещанием приятного единения с целительной силой природы.

Поляна действительно была прекрасной, с трех сторон ее окружали деревья, превращая в отгороженный от всего мира маленький островок.

Карай принес меня в ее центр, осторожно поставил на ароматную траву и предложил:

– Приляг, и ты почувствуешь, как трава-живица забирает твою усталость, наполняя легкостью и силой.

Я сначала присела, провела по серебрящейся в лунном свете травке рукой, ощущая ее невероятную мягкость и тепло, словно идущее от самой земли.

– Не бойся, не укусит же она тебя. Это всего лишь трава, – подбодрил Карай.

И я сделала то, о чем он просил, – легла на спину, сложив руки на животе и глядя на звезды, утопающие в небе цвета индиго. Тепло, сначала согревающее только касающуюся травы кожу, постепенно разлилось по всему телу. Все заботы и тяготы моей непростой жизни постепенно отошли на второй план, позволяя насладиться мгновением покоя и свободы. Раскинула руки в стороны и закрыла глаза. Открыв их спустя несколько минут, обнаружила, что Карай стоит в прежней позе и внимательно рассматривает меня.

– Так и будешь тут стоять? – спросила в надежде, что маг отойдет хотя бы на пару шагов и перестанет прожигать меня взглядом.

– Действительно, невежливо с моей стороны, – усмехнулся он и улегся рядом. – Теперь мы в одинаковом положении.

– Да, в неудобном! – воскликнула, попытавшись встать.

Но советник остановил меня движением руки и проговорил:

– Было бы неудобно, если бы нас кто-то увидел, но сейчас глубокая ночь и вокруг ни души. К тому же мы не делаем ничего предосудительного.

– Что не мешает сплетникам всей столицы строить невероятные предположения о степени предосудительности нашего общения, – произнесла раздраженно, но встать больше не пыталась. Ведь было так тепло и уютно лежать на этом волшебном живом ковре.

– Тебя так заботят слухи? – спросил Карай.

– Не заботят, скорее настораживает, что они могут озаботить моего мужа. А после случившегося этим вечером он наверняка задумается о степени правдивости сплетен, – ответила язвительно.

– Сегодня вечером мы всего лишь не сошлись во мнениях со старым другом, это не имеет никакого отношения к тебе, – заверил мужчина. И хотя говорил он весьма убедительно, демонстрируя отточенный годами практики талант лгать, я не поверила ни слову.

– Пусть так, – согласилась только для того, чтобы прекратить этот разговор и молча нежиться в объятиях травы-живицы.

– Красиво, – тихо проговорил Карай.

Взглянула на него и поняла, что речь идет о ночном небе.

– Да, красиво и безгранично. Безгранично красиво, – согласилась, тоже всматриваясь в мерцающие звезды.

– Ты никогда не задумывалась, что там? Не хотела постичь тайну небесных светил? – спросил маг вполголоса.

– Мне бы с земными проблемами разобраться, постичь земные загадки, – ответила так же тихо. – Например, ты. Я не могу понять тебя, то ты злой и агрессивный, то мчишься спасать меня. Вот ты в ярости и кричишь, а в следующую минуту… целуешь, хотя я не давала тебе повода думать, что это уместно. Вот что я не могу постичь.

– Все сложно, – произнес советник.

– Как раз то, что ты сложный человек, я уже поняла, – проговорила посмеиваясь.

– А ты хочешь знать больше? – поинтересовался он.

Мы оба смотрели на звезды, словно разговаривали с ними.

– Не знаю, хочу ли. Но исключительно для достижения перемирия и сотрудничества между нами это было бы весьма кстати, – ответила честно. Ложь и иносказания так вымотали, что мне было просто необходимо побыть искренней, чтобы окончательно не затеряться в интригах и обмане.

Карай молчал, я тоже не знала, что еще можно сказать. Закрыла глаза и позволила этой ночи, траве, свежему ночному воздуху поглотить себя.

– Хочешь знать мотивацию моих поступков, понять меня? А готова ли ты услышать то, что я скажу? – прозвучало совсем рядом.

Я открыла глаза и увидела заслонившее звезды лицо советника. Он приподнялся на локте и смотрел на меня со смесью злости и боли.

Он смотрел на меня и ждал ответа, но я молчала.

– Ты вошла в возренийский королевский дворец как принцесса. Я был там, когда ты появилась, разумеется, инкогнито, – заговорил он. – Меня сразу насторожила тяга магической части моей личности к тебе. Было бы неосмотрительно не навести о тебе справки. Что мне удалось узнать, думаю, ты догадываешься. А в свете предстоящего визита возлюбленной дочери Возрена в Наминай эта информация была вдвойне ценна. Но мой туман продолжал рваться к тебе, впервые выйдя из-под контроля. Я ненавидел себя за эту слабость и презирал тебя, обученную фаворитку, шпионку на службе у глупого, жадного короля. Презирал себя и ненавидел тебя. Но по мере знакомства с тобой моя магия все больше привязывалась, а я начал сознавать, что ты не подходишь под тот образ, который сложился из полученной в Возрении информации. Ты стала императрицей, пусть и не настоящей, ведь и принцессой ты тоже не являешься, а я мог только смотреть на тебя со стороны и сознавать свою беспомощность. Беспомощность перед непонятной тягой к тебе, перед тем, что не имею права даже рассказать кому бы то ни было о своей постыдной слабости, будучи связанным долгом и обязательством дружбы. Игнорировать то, что ты не такая, какой предстала передо мной вначале, было невозможно, но и признать, что ты лучше, я не мог себе позволить. Я изводил тебя язвительными замечаниями и намеками, оскорблял и унижал в надежде, что ты сорвешься, возненавидишь меня и не позволишь даже приближаться к тебе. Но ты оказалась сильнее меня, ты не желала отталкивать меня. Даже сорвавшись единожды, после встречи с Рафэ, тем не менее ты доверилась мне и приняла помощь. А я не смог позволить тебе натворить глупостей, не ушел, в очередной раз доказав себе, как я безволен. И вот теперь, когда Анторин, мой друг и правитель, твой муж, в очередной раз пошел на поводу у доминанта, решив сделать ваш брак действительным, я понял, что упущу последний шанс, если не позволю себе быть слабым.