Текст книги "Подростки. Как пережить пубертат"

У меня про ответственность есть простая метафора: пока вы не за рулем, вы не помните дорогу и не отвечаете за нее. Может быть, вы помните, как вас как-то вели в гости и вы не смотрели по сторонам, а были заняты разговором или чем-то другим, и вы совершенно не понимали, как вы туда пришли. Так же и тут: пока за учебу отвечает мама, у ребенка ответственность не растет.

Принятие ответственности или ее передача – это не момент, это процесс, ее нельзя взять и просто отдать. Очень часто это не проблема ребенка и не проблема родителей – это то, как устроена школа, потому что школа включает родителей в треугольник образования.

В стандартной школьной системе родители интегрированы во всю историю обучения гораздо сильнее, чем хотелось бы и чем комфортно. И школа совсем не помогает процессу передачи ответственности. А, например, в вальдорфских школах, где есть ориентация не на интенсивность интеллектуального развития, а на естественный темп развития ребенка, этого треугольника нет, там есть сотрудничество.

Нужно хорошо понимать, что до 11–12 лет, может быть, до 10, то есть в раннем пубертате, помощь родителей в учебе принимается детьми почти безоговорочно. Скачок в нагрузке – и нужна поддержка. Помощь от родителей принимается при условии, что она не связана с раздражением и когда ребенок об этом просит сам. И помощь может быть принята, если уровень требований школы соответствует уровню возможностей подростка.

У нас в России в средней школе часто бывают большие трудности с иностранными языками. Обучение иностранным языкам, особенно в сильных школах, вначале построено так, что ребенок не в состоянии справиться с программой сам. Как будто программы специально построены так, что они могут быть пройдены либо с репетитором, либо с помощью дополнительных занятий, уровень которых превышает школьный.

Детям с минимальными проблемами – логопедическими, нарушениями внимания, нарушениями фонематического слуха – в такой подаче язык дается очень сложно. Если ребенок не лингвистически одаренный, если он не занимается языками с пяти лет, очень важно отдельно с ним оговаривать, что программа построена так, что здесь нужны либо специальные усилия, либо помощь. Это не проблема семьи, это не проблема конкретного ребенка, это особенность программы.

Ребенок растет, нагрузка растет, возможно, даже возникает перегрузка. И бывает, что помощь по какому-то западающему предмету ребенком принимается, но темп и эффективность учебы не растут. Пик проблем с учебой, с моей точки зрения, – это пятый – восьмой классы. В этот период либо «машина поехала сама» – ребенок сам начал учиться, либо она сама не «поехала». Тогда это как ржавые кандалы для всех, потому что ребенок закрыт, интереса нет, любое взаимодействие вызывает проблемы.

Очень важно научиться думать не только о первом шаге передачи ответственности, но и о том, как отличить то, что нужно ребенку, от того, что хочешь ты сам. Я предлагаю ответить на три вопроса.

1. Насколько спокойно вы делаете выборы, связанные с учебой? Насколько в этом много ваших собственных эмоций, страхов и тревоги?

2. Готовы вы слышать от ребенка «нет»? «Нет, на балет, на испанский, на этот спорт я не пойду».

3. Что происходит с вами, когда ребенок старается не на полную катушку и вы это видите?

Мне кажется, крайне важно, для того чтобы не было перегрузок и избыточных эмоциональных нагрузок, уметь ответить на эти вопросы. Уточню, что правильных ответов нет, мы все очень-очень разные. Есть семьи, для которых учеба – вообще не проблема, они легко проходят эту историю, даже когда уровень одаренности ребенка не очень высокий и есть вилка между общим уровнем способностей в классе и уровнем способностей ребенка. Но есть семьи, которые очень сильно напрягаются и перенапрягаются. А есть семьи, в которых с одним ребенком разворачивается один сюжет, а с другим – совершенно другой, не потому, что разные способности, а потому, что у родителей разные ожидания от детей.

По моим наблюдениям, те, кто имеют трудности с учебой детей, на первый вопрос отвечают: нет, не спокойные выборы. На второй вопрос: нет, трудно слышать «нет», слушать не готовы. На третий вопрос отвечают, что внутри все переворачивается, когда ребенок отказывается и не старается. Если вы ответили так, наверняка какие-то трудности с учебой есть, и они, возможно, связаны не с ребенком, а с вашей родительской позицией, с вашим уровнем включенности. Иногда ситуация такая, что нужно немного поменять себя, и с учебой ребенка все наладится.

Психотипы: физиология и психология

Нужно внимательно относиться к психотипу ребенка. Есть два уровня в типологии – физиологический и психологический.

Физиологический – это уровень «могу – не могу». Здесь важны такие показатели:

1. Скорость.

2. Объем внимания.

3. Эффективность.

4. Истощаемость.

Я физиологически это могу или не могу? Это попадает в мой психотип, в физиологический темперамент или нет?

Во-первых, физиология – это про скорость. Медленные дети не могут делать что-либо быстро. А те, кто быстрые, очень затрудняются делать что-либо медленно. Все люди в основном где-то посередине этого спектра, но есть действительно быстрые и действительно медленные. Совсем медленных немного, их 10–15 %, но они есть и очень сильно страдают, потому что все происходит не на их скорости. А стандартная российская школьная система построена в расчете на быстрых.

В большом классе невозможно учитывать индивидуальную скорость, и в итоге медленный ребенок сильно устает, потому что он все время двигается – четыре, пять, семь уроков – не в своем темпе. Это никуда не деть, но именно медленные дети становятся невыносливыми.

Есть объем внимания – это тоже физиология, это как мощность процессора в компьютере. В каком объеме ребенок в состоянии удерживать внимание? Может ли сразу заниматься двумя делами или внимание у него только одноканальное?

Надо понимать, что маленький объем внимания – это преграда. Попадаются очень активные умные дети, у которых внимание скачет, и они не могут вместить в себя много информации и ее обработать.

Третий показатель – это эффективность, то, насколько быстро и продуктивно ребенок может работать. Это тоже часто связано с психотипом. Есть люди продуктивные – это холерики и сангвиники, есть люди непродуктивные – это флегматики и меланхолики.

Эффективность часто путают с мотивированностью. Нет, просто кто-то может быстро, много и относительно хорошо работать, а кто-то – не в состоянии. Эффективность бывает высокая и низкая. Если эффективность высокая, ребенок может тормозить, тормозить, но включиться и все сделать при условии, что он не истощаемый.

Истощаемый ребенок – это большая сложность. У меланхоликов – очень маленький период работоспособности, они раз – и выдохлись, их надо особенно беречь. Детей с высокой истощаемостью нельзя подвергать систематическим перегрузкам ни в начальной, ни в средней школах. Им необходимо выстраивать очень комфортную ситуацию по нагрузке.

Есть те, кто могут работать быстро и эффективно, но недолго, – это холерики. Ребенок поработал, поработал, но быстро выдохся, все, он больше не может. Это такая физиология, это то, что не меняется произвольно нажатием кнопки, это можно только получше узнать и учитывать. И родителям важно отличать физиологию ребенка от своей.

Часто мама или папа быстрые и они даже не в состоянии разглядеть, что ребенок не такой быстрый. Им все кажется, что ребенок не хочет, что он мог бы немножко поднапрячься и тогда бы смог. Нет, низкая скорость – это преграда, помеха. Это уровень «могу – не могу», и тут нельзя сказать: «Постарайся и сделай. Ну-ка, стань не истощаемым!» Или: «Что ты такой медленный? Ну-ка, стань быстрым, напрягись!» Это невозможно.

Физиологию важно не путать с психологией, это нужно постараться очень хорошо понять. Плюс иногда в момент переходного возраста, в момент созревания эффективность падает, истощаемость растет, объем внимания сокращается.

Психология – это уровень «хочу – не хочу». Важными показателями являются следующие:

1. Самооценка.

2. Эмоциональный комфорт.

3. Уровень притязаний.

Это то, на что можно повлиять извне. Но обычно родители повлиять не могут, скорее талантливый педагог способен повлиять на уровень «хочу – не хочу».

На психологию, на то, как ребенок учится и какую нагрузку выносит, очень влияет его самооценка, то, как он к себе относится. Если самооценка низкая, то учиться ему будет сложнее. Если самооценка нормальная, а нормальной в нашей культуре считается высокая, то есть незаниженная, самооценка, то это скорее будет помогать, потому что, когда ребенок в себя верит, он думает, что все может, даже если он не очень может. Самооценка может работать как парашют или как подушка-амортизатор.

Иногда самооценка падает вообще не из-за учебы – девочка начинает думать, что она некрасивая, толстая, худая, у нее грудь большая или грудь маленькая; мальчик начинает думать, что он ниже всех в классе, у него прыщи на лице, девочки его не любят. Самооценка падает в личностной зоне, но это влияет и на учебу. Так же как и эмоциональный комфорт – если ребенку в классе нормально, с учителями отношения хорошие, в семье ничего не давит, нет других стрессоров, то это все влияет в лучшую сторону на понимание школьной программы.

Уровень притязаний – это насколько ребенок хочет учиться. Есть дети, которым вообще все равно – учеба, не учеба, тройка, двойка, какая разница? У них вообще нет интереса. Это очень проблемный сегмент. С теми, у кого низкий уровень притязаний, нужно разговаривать очень аккуратно, потому что их можно поломать, и надолго. К сожалению, у нас нет такого «насоса», чтобы «подкачать» ребенку уровень притязаний – для этого невозможно дать какие-то витамины или показать мотивирующее кино. Родителям это очень сложно пережить. Но, собственно, обычно проблема не в уровне притязаний, а в вилке между тем, что хотят родители, и тем, что хотят сами дети.

Обычно можно что-то поменять на уровне «хочу – не хочу» в отличие от уровня «могу – не могу», но так сложно и затруднительно, что порой почти невозможно. Нужно понимать, что мешает в учебе – это физиология или психология? Конечно, очень важно учитывать и собственные неврологические и типологические особенности, состояния и особенности ребенка, связанные с типологией. Например, систематические перегрузки особенно не показаны истощаемым, возбудимым и тем, кто много везет.

Систематические перегрузки не показаны медленным, а медленные – это флегматики, потому что перегрузка, особенно по темпу и объему, их еще больше затормаживает. Как раз здесь падает и самооценка, а вместе с ней и уровень притязания. Систематические перегрузки не показаны истощаемым меланхоликам, потому что они могут сорваться и уйти в соматику и вообще перенапрячься очень сильно.

Систематические перегрузки не показаны возбудимым – это основное качество холерика, потому что при постоянных перегрузках холерик становится истериком, он уходит в чистую или почти клиническую истерию, у него взрывы могут происходить каждую минуту, хотя это и так взрывчатый темперамент. Парадоксально, но систематические перегрузки не показаны выносливым и работоспособным, хотя сангвиники, в принципе, склонны себя перегружать.

Мне кажется, очень важно научиться тому, что возможно, а что невозможно при темпераменте вашего ребенка. Главное – высокие систематические перегрузки никому не нужны вплоть до полного созревания.

Подростки кажутся уже очень большими, но они еще только растут. У родителей задача не истощить их, пока они в процессе роста. На взросление, на рост и на то, чтобы ребенок окреп, нужна энергия. Перегруженный подросток не сможет окрепнуть. Конечно, с одной стороны, необходимо их не истощить, с другой стороны, хочется влиять на скорость медленных детей.

Можно и нужно работать с темпом, но при этом необходимо очень внимательно подумать: что конкретно вашему ребенку подойдет вне учебного профиля.

Я считаю, что надо влиять на уровень нагрузок, но только не дополнительными репетиторами. Пожалуйста, теннис, плавание, любые контактные и командные виды спорта, любое хобби, связанное со скоростью, только не дополнительная учебная нагрузка. Так же как с холериками: они быстрые, легко перегреваются, их нужно загружать только балансирующими вещами.

Невыносливому ребенку надо очень постепенно, пользуясь разными рекомендациями, растить выносливость, но не увеличением нагрузки. Тут часто мы идем очень советской дорогой – сломать об коленку, «давай мы на него навалим, пусть он возьмет». Совсем не все могут «взять».

Я уверена, что те, кто растут с признанием собственного психотипа, более успешны, они понимают, что, например, им нужно время на решение задачи. Для них это не проблема, не то, что это какая-то уродливая особенность, а «просто я такой». «Дайте мне время на проект», – скажет такой ребенок. Он может увидеть свою особенность не как какую-то стигму, а как «я медленный, но я нахожу нестандартные решения».

Есть так называемый закон вилки, и мы все его многократно видим на практике – при усилении стресса быстрые ускоряются еще больше и доходят до истерики, а медленные еще сильнее замедляются и впадают в еще большую прострацию.

Вилка – это про то, что у детей и так разные реакции по скорости, а при стрессе они еще сильнее расходятся.

Классический пример – быстрая мама собирает медленного ребенка в сад или школу, и они опаздывают. Опоздание – это стресс. От стресса мама убыстряется, а ребенок замедляется – все доходит до коллапса. Знакомая ситуация?

Попробуйте ответить на три вопроса, связанные с тем, не перегружен ли ваш ребенок.

1. Как он ведет себя вечером? Становится ли он более медленным, «тормознутым» или таким, что к нему не подойдешь? Или он плачет, потому что сильно истощен?

2. Как ребенок чувствует себя в конце недели при стандартной нагрузке?

3. Что с ребенком происходит в конце учебного модуля или четверти?

Я говорю «правильные» ответы, они могут помочь многое определить. Если ребенок по всем трем пунктам ведет себя хуже, сложнее – значит, есть системная перегрузка и нужно думать, как эту нагрузку оптимизировать, урегулировать. Потому что если он к вечеру – расстроенный, к пятнице, извините за сленг, бешеный, а к концу модуля – эмоционально никакой, то мотивация и самооценка будут падать. А количество конфликтов с родителями, если они вовлечены в учебу, будет расти.

Совместное выполнение домашнего задания – это ловушка с подростком, не с младшим школьником, а с подростком, причем для всех. Потому что очень часто мама и подросток относятся к разным психологическим типам, они по-разному мотивированы, по-разному относятся к успеху, у них разный уровень притязаний. Они сталкиваются с ситуацией, где надо бы быть мотивированным одному, а в итоге мотивирован другой. Надо бы, чтобы хотелось ребенку, а хочется родителям, и это действительно огромная ловушка.

Вообще, если самостоятельности нет, родителям может казаться, что они – мотор для своего ребенка или даже внешний диск, без которого он не работает. Это, конечно, весьма затруднительное состояние.

Если самостоятельность есть, нет этой ловушки с уроками, обычно родители могут приятно общаться с подростком, может быть, не все время, но хотя бы на обоюдно интересные темы.

Вы почувствуете, что не зря старались, «график функции» идет вверх, вы периодически видите рядом с собой взрослого человека, потому что вы не погружаетесь в его проблемную зону. Вы не тратите время на препирательства, у вас нет ощущения, что вы тянете на веревочке непослушного ослика или толкаете неедущий, довольно тяжелый автомобиль.

Это действительно огромное облегчение. Этот выход высвобождает огромное количество хорошей энергии для правильных вещей.

Интеллектуальные возможности и личные особенности

Есть одна важная тема – это интеллектуальные возможности подростка, его личные особенности и способности его братьев или сестер, если ребенок растет не один. Что делать, если действительно есть разница в уровне способностей? Если один – быстрый, умный и мотивированный, а второй – медленный, немотивированный и, кроме того, с какими-нибудь затыками.

Очень редко в семье рождаются дети с одинаковым подходом к учебе. И важно понимать, что, если растут братья и сестры с небольшой возрастной разницей, одна из основных ловушек в этом плане – что один забирает себе нишу «хорошего» ученика, а другой в нее не лезет, он остается в роли ученика «плохого». Очень часто младшие дети смотрят, как родители бьются со старшими по поводу учебы, делают свои выводы еще в дошкольном детстве и занимают нишу «прекрасного» ученика.

Или наоборот, учится гениальный брат и он все выигрывает – шахматные конкурсы, международные олимпиады, а дальше в семье растет девочка средних способностей, довольно старательная, но она на его фоне чувствует себя гадким утенком. Это всегда сложный расклад, иногда при большом уровне расхождения приходится для разных детей выбирать разные школы. Не стоит отдавать детей с сильно разными способностями к одной и той же учительнице или в одну и ту же начальную или среднюю школу, особенно если старший – очень способный, а младший – менее яркий.

Иногда проблема с учебой – не в родителях, не в уровне притязаний и не в уровне учебного заведения, а в параллели братско-сестринских отношений. Нужно огромное количество мудрости, чтобы не создать здесь проблему. Очень важно сравнивать в этом случае не с сиблингами, а только с самим ребенком в более ранний период времени. Это, с одной стороны, «Капитан Очевидность», с другой стороны, в реальной жизни очень сложно не сравнивать «удобного» и «неудобного».

Есть взрослые, которые вспоминают, как они всю жизнь соревновались с братом или с сестрой или как они сдались и не соревновались, сдали позиции. Конечно, все дети разные, они действительно имеют разные образовательные способности. Но почти всегда родительская позиция все может смягчить, и можно так наладить, что это не будет сложностью. Если дети разные и образовательный уровень у них разный, нужно каждому искать определенную зону специализации.

Если мы говорим про подростков, которые взрослеют у очень внимательных, мотивированных родителей, очень часто они ничего не хотят, потому что они просто не успевают захотеть. Родители, боясь что-то упустить в их развитии, предупреждают их желания, особенно желания образовательные и те, что связаны с хобби.

Если, например, ребенок думает о программировании, задумался о хорошем компьютере, два года ходит на кружок в Дом творчества – это одно, а другое – походил неделю, а к воскресенью компьютер уже куплен. Результат может быть для ребенка не очень ценным из-за того, что на его достижение потребовалось совсем мало времени.

Это не о том, что каждое желание подростка нужно «мариновать», и тогда хороший результат будет гарантирован. Но не учитывать это тоже нельзя.

Еще один важный момент заключается в том, что сейчас у подростка очень насыщенная информационная среда – много занятий в школе, много дополнительных занятий. Соответственно, может не возникать желания только потому, что слишком всего много.

Третий момент – это то, что взросление ребенка происходит в довольно защищенной среде, без экономических и социальных катаклизмов. Поэтому дети часто растут инфантильными. Они не то что не хотят заниматься каким-то хобби, у них не развита воля, они привыкли, что, если можно не напрягаться, лучше не напрягаться.

Последняя причина, очень важная, – зависимость от интернета, от соцсетей – есть у гораздо большего количества подростков, чем мы думаем. Человека, который имеет зависимость, который сидит все время за компьютером, в смартфоне, сосредотачивается на виртуальном мире, все остальное интересует гораздо меньше. Это отдельный разговор про природу зависимости и способы работы с ней, но это явление распространено гораздо больше, чем мы знаем.

Чем выше материальный уровень семьи, тем чаще бывают трудности с мотивацией. Зачем ребенку готовиться, трудиться, поступать, ведь, если он не поступит на бюджет, пойдет на платное? У семьи есть деньги, он привык развлекаться, он получает удовольствие от жизни.

Поэтому лучше заранее, пока ребенок растет, спокойно, без эмоций доносить до него такую мысль: «Когда человек взрослеет, он продолжает оставаться ребенком для семьи, но по сути он уже не ребенок. На правах ребенка он остается, пока учится, получает образование. Если это не так, то, значит, ты такой же, как мы, взрослый, тебе нужно будет работать, для того чтобы оплачивать транспорт, интернет». Обычно такие спокойные разговоры, которые ведутся с ребенком, пока он еще растет, очень понятны и доходчивы.

Уговоры тут не помогут, они для дошкольников – для трехлеток, четырехлеток – привлечь внимание, уговорить, замотивировать. С подростками совершенно иначе. Это их жизнь, их сознание, их выборы. Когда мы применяем к подростку то, что работает с дошкольником, мы сильно ошибаемся и сильно портим отношения. Главное, это ни к чему не ведет. Надо учиться договариваться, как мы делаем это со взрослыми людьми.

Родителям надо учиться находить какой-то промежуточный вариант между «делай, что хочешь, ты нам не нужен» и «делай, как мы сказали», договариваться, выставлять границы, но не в острый момент отношений, а лучше заранее, лет с 13–14.