Текст книги "Любовь начинает и выигрывает"

– Я услышала, что вы меня закопать хотите…

– Серёжа, чем она там ударилась? Бредит вроде. Я вот вся до сих пор дрожу, но не брежу же, а ты говоришь ещё, что я впечатлительная.

– А кто про труп говорил? – возмутилась Арина.

– Я говорил, – абсолютно спокойно, как будто бы ничего необычного не произошло, ответил Петя. – Только я тигра имел в виду. Что с ним делать-то?

– Может быть, он ещё жив, только оглушён? – осторожно предположила Арина.

– Это вряд ли, я на охоте белке в глаз попадаю, что же я тигру в сердце не попаду? – резонно возразил Петя. – Это хорошо, что мы ещё не в Китае. Там за убийство тигра смертная казнь полагается. Но я на всякий случай всё на видео записал, чтобы «Гринпис» особо не буйствовал.

– В смысле как записал? – изумилась Арина. – Одной рукой стрелял, другой видеокамеру держал?

– Ну, да, – буднично ответил Петя, – стрельба по-македонски, норильский вариант. Стреляешь и записываешь, чтобы потом доказать, что самооборону не превысил. Меня нвпшник в лицее научил. Агния как раз попросила на видео её заснять, так что повезло с видеокамерой, а тебе, красавица, повезло, что тебя Сергей Сергеич закрыл, вон у него даже царапины на фейсе, ты ведь как изваяние с острова Пасхи стояла.

 
И первый бешеный скачок
Мне страшной смертью грозил…
Но я его предупредил, —
 

эффектно закончил свою речь Петя.

– А это-то откуда, Петя? – спросила Арина, украдкой глядя на Михайлова. У него и впрямь на лице были небольшие ссадины. – На биологии, насколько я знаю, «Мцыри» не изучают.

– Литераторша болела, я её замещал как-то раз, на уроке Лермонтова проходили.

 
– Удар мой верен был и скор.
Надёжный сук мой, как топор,
Широкий лоб его рассёк…
Он застонал, как человек, —
 

процитировал дальше Михайлов.

– Вы меня приятно поражаете, Сергей Сергеевич, – улыбнулась, почти оправившись от шока, Арина.

– Я вообще-то школу с медалью закончил, – также улыбнувшись, заметил олигарх.

– Да? А я думала, вы, наоборот, такой… отчаянный.

– Одно другому не мешает. Непонятно только, откуда тут вообще тигр взялся, диверсия прямо какая-то. Ты, Петя, нашим позвони, пускай решат, что делать, у меня от всего этого голова кругом идёт. Арина, держи меня за шею, я тебя до электрокара донесу, а то ты бледная какая-то.

С этими словами Михайлов, словно пушинку, взял Арину на руки и понёс к машине, замешкавшись и неловко положив её на сиденье. В это же самое мгновение он поморщился и захромал.

Тут уже настала очередь беспокоиться Арине.

– Серёжа, что с тобой? – Она, как-то сама того не замечая, перешла на «ты», назвав Михайлова по имени.

– У меня, похоже, судорога, ногу свело, нужна иголка, – казалось, не заметив перехода на неформальный уровень отношений, произнёс миллиардер.

Агния стала с шумом рыться в сумочке в поисках чего-то подходящего. Арина резко поднялась с сиденья:

– Петя, дай Сергею Сергеевичу конфету! Ну, пожалуйста, быстрее!

Ничего не понимающий Петя послушно достал из кармана карамельку и вручил озадаченному олигарху.

– Серёжа, клади конфету под язык, сейчас легче будет, а иголку опасно использовать, можно в нерв попасть.

Михайлов послушно положил конфету за щёку, потирая при этом ногу. Агния, Петя и Арина застыли в томительном ожидании.

– Кажется, полегчало. Это ты, Арина, где такое вычитала? Или учителя анатомии, как наш Петя, замещала? – с лукавым выражением лица спросил Михайлов.

– Нет, мне это врач, у которой я массаж делаю, рассказывала, – призналась Арина.

– Интересно как, мне как раз спортивный врач в команду волейбольную требуется. Буду иметь в виду. Как вообще самочувствие? Я, если честно, хоть и не в моих правилах днём крепкие напитки потреблять, с удовольствием что-нибудь бы выпил алкогольное.

– А я бы ещё и покурила, – честно призналась Арина. – Я вообще сейчас редко курю, но тут такой стресс.

– Я тоже курить хочу, – закричала Агния. – У меня тоже стресс.

– Петя, а ты что хочешь? – обратился Михайлов к своему телохранителю. – Пить или курить или и то и другое?

– Я, Сергей Сергеевич, от конфетки бы не отказался, последнюю вам отдал, – бесхитростно ответил Петя.

– Вот, девушки, берите пример с Петра, не курить, не пить не хочет, знай себе конфетки потребляет.

– Так ему фигуру беречь не надо, – возразила недовольным голосом Агния.

– А вам здоровье, видимо, беречь не надо, раз вы обе сигарет жаждете! – поморщившись, произнёс Михайлов. – Ладно, поехали, на месте разберёмся.

Электрокар медленно покидал злополучное место. Арина задумалась, что бы было, если бы Михайлов и Петя не среагировали так быстро. От одной этой мысли её всю передернуло. Заметив, что творится с Ариной, Петя весело произнёс:

– Арина, не па пёр, лё тигр э мор!

– Что-что???

– Я понял, языков не знаешь, это я по-французски сказал.

– Подожди, подожди, ты хотел сказать, n’aie pas peur, le tigre est mort – не бойся, тигр умер?

– О, надо же, грамотная оказалась, – довольно хмыкнул Петя.

– Неужели учителя французского замещал? Ни за что не поверю!

– Верю – не верю… Меня знаешь как дети слушались!

– О да, тебя попробуй ослушайся, себе дороже выйдет. Ну, не хмурься, Петя, – увидев Петин недовольный взгляд, попросила Арина. – Я даже в суматохе тебя не поблагодарила за то, что ты мне жизнь спас! С удовольствием бы тебя поцеловала, но боюсь, что для этого мне на табуретку встать придётся.

– На табуретку обычно стихи встают читать, – засопел довольный Петя. – Лучше Сергея Сергеевича поцелуй с удовольствием: если бы не он, сейчас бы тигр тебя уже переваривал.

После этих слов в воздухе повисло неловкое молчание.

Первой рискнула заговорить Агния.

– Петя, Арина интеллигентно молчит, но, по-моему, она сама может разобраться, кого и самое главное как ей целовать. Ещё одно такое замечание, и поедешь обратно в Норильск биологию преподавать!

– Агния, не строй из себя разгневанную барыню, – одёрнул сестру Михайлов.

– Если бы не Аринина идея с карамелькой, я бы сейчас уже, может быть, без ноги остался, – совершенно спокойно отреагировал он на Петино замечание. – Так что, кто кого и от чего спас – ещё большой вопрос!

– Это не моя идея, это врач мой знакомый подсказала, – пыталась сопротивляться Арина.

– Ну врача же рядом нет твоего, – возмутился Петя, – значит, Сергей Сергеевич может тебя отблагодарить.

– Ладно, Сергей Сергеевич, благодарите, целуйте! – Арина подчёркнуто нарочитым жестом протянула олигарху руку. И, вспомнив давнишнюю шутку Михайлова о том, что он с удовольствием подаёт руки людям, самое главное, чтобы люди до этого руки мыли, сказала: – И чтобы память о поцелуе человека из списка Forbes была вечно со мной, руки мыть с сегодняшнего дня больше не буду. А вас я в лоб поцелую.

– Не надо меня в лоб целовать, я в отличие от тигра ещё живой! – в тон ей так же шутливо ответил Михайлов.

– Началось в колхозе утро, – проворчал Петя. – Сергей Сергеевич, миллионами тут ворочаете…

– Миллиардами, – весело поправил миллиардер.

– Вот-вот, миллиардами, а поцеловать девушку по-человечески не можете!

– Что-то мне подсказывает, Петя, что сексологию ты тоже преподавал! – высказала мысль еле сдерживающая смех Арина. – И потом Сергей Сергеевич, к твоему сведению, меня уже целовал, один раз даже прилюдно, на сцене в театре!

– Жаль, не видел, – искренне признался Петя. – А сексологию в школе не проходят, была только этика и психология семейной жизни. Ладно, приехали уже, пойду конфетку съем и по поводу тигра позвоню.

Михайлов помог девушкам выйти из машины и, извинившись, последовал за Петей.

– Арина, ты прости Серёжу, – сказала тихо Агния, выгружая свои пожитки из машины. – Он такой неловкий, не умеет с женщинами обращаться. Ему просто некогда было учиться, то школа, то армия, то институт. Меня растить надо было, тут уже не до женщин. Его первая и последняя девушка училась с ним в одном классе. Я её плохо знаю, видела только пару раз. Они расстались, потому что она считала его неперспективным. Ей всего захотелось сразу и по-быстрому. Ухажёр у неё какой-то появился с деньгами, а выяснилось, что криминал за ним, времена-то какие тогда были. Вот его на бандитской разборке и убили. Серёжа, когда её увидел через десять лет после их разрыва, еле узнал – растолстела, обабилась… Брат куда-то к себе на работу её пристроил, он же добрый. Но с тех пор блондинок на дух не переносит, так ему больно тогда было с ней отношения рвать. Ты, наверное, единственная из всех его знакомых женщин – блондинка, и то уже перекрасилась. Ну и я ещё…

Видя недоверчивое Аринино лицо, Агния, казалось, обиделась.

– Ты что, тоже думаешь, что в каждом городе у Михайлова свой публичный дом имеется? – сказала она, чуть не плача. – Он поцеловать даже тебя лишний раз не рискнул, потому что толком не знает, как это делается. Не веришь?

– Извини, Агния, не верю, – стараясь не раздражаться, ответила Арина. – Ну, сама посуди – как тут верить? Каждый месяц в прессе появляются скандальные публикации о Сергее, то в горах, то на море кутежи устраивает, и вечно табун девиц за собой тащит! Нет чтобы с одной какой-нибудь ну хоть месячишко потусоваться. Так нет же, как восточный падишах с гаремом путешествует! Я поражаюсь, как сюда-то никто не притащился! – начала уже заводиться Арина. – Хотя целоваться он, и правда, не слишком хорошо умеет, – немного подумав, сказала она.

– Ты ещё скажи, что Серёжа крепостной театр организовал и девушек к себе в номер зовёт пьесы Фонвизина по ролям читать! Да жалеет он их всех, вот и всё! – запальчиво закричала Агния. – Они накончают неэффектных вузов…

– Неэффективных, – машинально поправила Арина.

– Ну, хорошо, как скажешь, тебе видней. И куда им – в фаст-фуд идти работать, на разных языках кричать: «Свободная касса!»? Или в школу за гроши детей обучать, чтобы на всю жизнь себе нервы испортить?

– Почему сразу в фаст-фуд или в школу? Можно частным репетиторством заниматься, переводчиком в фирму устроиться, да мало ли что? А что, лучше на содержании у олигарха состоять? И, кстати, работа в школе – не самая ужасная из работ, это же не термометры ректальные проверять! – сказала Арина уже с возмущением.

– Не знаю, как насчёт термометров, не проверяла, но нас как-то с одноклассницей учительница в школе попросила себя подменить в младших классах, мы с подругой чуть с ума не сошли!

– А кто только что предлагал с племянниками помогать? – ехидно спросила Арина.

– Ну так у меня их не тридцать человек, надеюсь, будет! – моментально парировала Агния.

– О чём вы тут, девушки, так яростно спорите? – спросил незаметно подошедший Михайлов.

– О чём могут говорить две молодые интеллигентные женщины? – из-за спины миллиардера подал голос Петя. – Конечно же, о шмотках!

 
– Петя, что можешь знать ты обо мне,
Раз ты со мной не спал и не пил? —
 

вызывающе спросила Агния.

– Могу знать, что ты неправильно ударение поставила, – спокойный как танк, отреагировал Петя. – У Цветаевой до этого строчки:

 
Каким я голосом во сне
Шепчу – слыхал? – О, дым и пепел!
 

Поэтому потом ударение другое:

 
Что можешь знать ты обо мне,
Раз ты со мной не спал и не пил?
 

– Слушайте, прекращайте уже этот поэтический утренник! – недовольно проворчал Михайлов. – И так голова кругом идёт. Мне ещё сегодня вечером работать придётся. И что ты в самом деле, Петя, разошёлся? Всегда такой сдержанный и спокойный.

– Эти женщины, они сведут меня с ума, – без всяких эмоций сказал Петя, быстро удалившись в бунгало.

– Я пойду, пожалуй, Сергей Сергеевич, тем более вам работать надо, значит, выпивка отменяется, – засобиралась Арина.

– Ничего не отменяется, когда Михайлов от своих слов отказывался? Пацан сказал, пацан сделал.

«А если пацан не сделал, значит, пацан пошутил», – вспомнила Арина первоапрельскую шутку про женитьбу Михайлова.

– Мы же не напиваться собираемся, так только, стресс прогнать, – продолжал миллиардер. – И, кажется, обращение по отчеству – уже анахронизм, – вскользь заметил олигарх, – и мы, по-моему, уже достаточно долго знакомы и можем на «ты» перейти. – Так о чём вы тут с Агнией говорили?

– Агния говорила, что с тридцатью племянниками она не справится, если можно, поменьше детей заводи, – стараясь казаться серьёзной, выпалила Арина.

– А она, она… говорила, что ты девушек в горы берёшь и заставляешь их пьесы Фонвизина в лицах читать, вот! – наябедничала Агния.

От полученной информации у олигарха округлились глаза.

– Очень редко наши с Петей взгляды совпадают, но сегодня, пожалуй, соглашусь с ним. Девушки, побойтесь Бога, я ещё от тигра не отошёл, чувствую, двойную порцию коньяка выпить придётся. Пойдёмте-ка лучше вовнутрь войдём, там мне подробно всё расскажете, кого я заставляю пьесы читать и почему.

Михайлов взял обеих спорщиц под руки и повёл их в одну из многочисленных комнат бунгало – огромную гостиную.

– Я, пожалуй, пойду себя в порядок приведу, – не желая ничего объяснять, сказала Агния, высвобождаясь от руки брата.

– Я надеюсь, ты себя в порядок будешь приводить не в компании сигареты, – строго посмотрел на сестру Сергей Сергеевич.

Показав ему язык, Агния скрылась за деревянной перегородкой.

– Ну, а я и так в порядке, вроде, – неуверенно сказала Арина, подойдя на всякий случай к зеркалу в массивной серебряной раме.

Её внимание привлекла висящая рядом небольшая картина, на которой были нарисованы яркие цветы.

– Это что, настоящий Нольде? – ещё не веря, что такое возможно, тихо спросила Арина.

– Настоящий? «В этом доме всё настоящее: мебель, люди, чувства», – подчёркнуто небрежно ответил Михайлов.

– Это я уже где-то слышала. Вспомнила, в папином любимом детективе! И ещё там фраза такая есть, очень в тему, «у него два Эрмитажа и три Лувра». Как раз про тебя!

– Если честно, впервые вижу девушку, которая восторгается картинами Нольде, а не Мацерати или бриллиантами. Готов простить даже предположение о том, что я заставляю читать по ролям Фонвизина, – лукаво улыбнулся Михайлов.

– Про то, что ты девушек пьесы Фонвизина заставляешь читать, и впрямь месяца два назад ленивый только не писал. Я ещё тогда удивилась, почему репертуар такой странный – нет, чтобы что-то современное почитать, ну или хотя бы Брехта или Беккета, – иронично заметила Арина.

– Я, Рина, каждый раз, когда какую-нибудь статью про себя читаю, удивляюсь полёту журналистской фантазии. Что только про меня не писали, но про пьесы Фонвизина по ролям – это, по-моему, уже чересчур!

– Что и говорить, Серёжа, по сравнению с твоими выдумками – «50 оттенков серого» – это просто детские шалости.

– А это что за книга такая – «50 оттенков серого»? – поинтересовалась внезапно вошедшая в комнату Агния.

Михайлов бросил красноречивый взгляд на Арину, показав ей при этом кулак.

– А это, Агния, про мой родной город Санкт-Петербург книжка. Ты же знаешь, там редко солнышко бывает, – не моргнув глазом, ответила Фёдорова.

– А почему детские шалости? – недоверчиво спросила девушка.

– Для маленьких потому что книжка, – невозмутимо продолжила Рина.

– Петя! – на всякий случай позвала Агния охранника. – А ты «50 оттенков серого» читал?

– На русском нет ещё перевода, я только на английском прочёл и далеко не всё понял, – честно признался Пётр.

– А, ну тогда я точно читать не буду, у Пети уровень английского выше, чем у меня, – успокоилась Агния. – Хоть я и на «болтологическом» факультете учусь, а всё никак английский не даётся.

– Это я никого не замещал, – на всякий случай пояснил Петя, – я в английской спецшколе учился. Целых три года.

Поняв, что его сестра не собирается читать роман, изобилующий сексуальными сценами, Михайлов облегчённо вздохнул.

– Ну-с, девушки, присаживайтесь. Что душа желает?

– Моя – бокал шампанского, – заявила Агния.

– Значит, курить ты уже не хочешь? – ехидно спросил Сергей Сергеевич.

– А что, можно только что-то одно – либо выпить, либо покурить? – наивно поинтересовалась девушка.

– При обычных обстоятельствах тебе нельзя ничего. Но поскольку сегодня твоего брата чуть не растерзал тигр, о чём ты, надеюсь, сожалеешь, можно выпить немного – подчёркиваю, ключевое слово – немного, – алкоголя или выкурить – одну – подчёркиваю, ключевое слово – одну – сигарету. Отвечай, по возможности быстрее, что ты выбираешь.

Агния тяжело вздохнула.

– Как с тобой, Серёжа, иногда тяжело бывает! Я, между прочим, совершеннолетняя. Вот Арина, наверняка, и курить, и пить будет, сколько захочет! – возмутилась она.

– Это ты по паспорту совершеннолетняя и по виду своему – совершенно летняя – дырки на сарафане везде, где только можно, а по состоянию мозгов – третий класс вторая четверть, если не первая. Когда будешь, как Арина, культурным центром руководить и Нольде с первого взгляда определять, а не Dolce&Gabbana, будешь делать всё, что хочешь. Или дождись, когда я тебя с рук на руки твоему будущему мужу передам, чтобы мне не стыдно было ему в глаза смотреть и за твоих будущих детей переживать! – эмоционально отреагировал Михайлов.

– Тоже мне многодетный отец нашёлся! Да что ты про здоровых детей-то знаешь, у тебя самого детей к тридцати пяти годам нет! Я уже скоро тебе по утрам буду говорить не «Доброе утро!», а «Хочу племянников»! Ты ещё каменной бабе, которую у нас во дворе поставили, замечание сделай: «Что это, ты, голубушка, на камне сидишь, ты же будущая мать!»

«Интересно, – подумала Агния, – если у них в гостиной Нольде висит, то во дворе, наверное, скульптура Родена стоит, ни больше ни меньше».

Разгневанная Агния отвернулась от брата и, глядя куда-то в окошко, тихо, но так, чтобы он услышал, произнесла:

– Будешь так себя со мной вести, созову оставшихся, не купленных тобой журналистов и скажу им, что ты… латентный гей!

Арина охнула.

– Кто я? – изумился Михайлов.

Агния заглянула в какую-то тетрадку, видимо, чтобы уточнить.

– Латентный гей! – с вызовом заявила она.

– Это кто же тебя таким словам научил? – притворно гневаясь, спросил Михайлов. – Петя, ты что ли? Ты у меня смотри, приглашу тебя в номер и заставлю Фонвизина по ролям читать!

– Лучше «50 оттенков серого» в лицах! – предложила Арина.

Маячивший поблизости Петя покраснел до корней волос:

– Да что вы, Сергей Сергеевич, я даже такое повторить не могу, не то чтобы научить! Это, кажись, из учебника по английскому языку, к нам, помните, англичанин приходил Агнию обучать, вот они такие темы там и обсуждали, про секс в метро…

– Что??? – Тут Михайлов, действительно, не на шутку разволновался.

– Может быть, всё-таки, про метросексуалов? – поинтересовалась с улыбкой Арина.

– Ну да, про этих, которые духами пользуются. От настоящего мужика пахнуть чесноком и луком должно, а они душатся, как барышни.

– От некоторых конфетками пахнет, – съязвила Агния, убедившись, что брат не рассердился. – Или это некоторые так запах лука с чесноком маскируют? А ещё некоторые своим Tom Ford Oud Wood уже все мои платья провоняли…

– Так, понятно теперь, откуда ветер дует, – не обращая внимания на колкое замечание Агнии про духи, продолжал Михайлов. – Петя, учебник, когда приедем, в печку…

– Англичанина – в Норильск, – невинно моргая ресницами, подсказала Арина.

– Англичанина – в Но… Боже, Арина, что за шутки! Итак, сестра латентного гея, ты выбрала уже, что ты хочешь?

Арине стало жаль девушку. «Но Серёжа прав, курение – это очень плохая привычка. Какой пример я подаю для совсем молодой девчонки?» И хотя курить хотелось очень сильно, Арина решительно встала, демонстративно достала пачку сигарет из сумочки и выкинула в изящную корзину для бумаг.

Миллиардер посмотрел на неё благодарным взглядом.

– Молодец, Арина, заслужила второй бокал шампанского!

– Я, если можно, не шампанское, а коньяк.

– Сразу видно деловую леди, ну, коньяк, так коньяк. Петя, тебе шампанского или коньяка?

– Мне, наверное, молока. Я, Сергей Сергеевич, когда последний раз два года назад алкоголь пил, сами помните, чем всё закончилось, вы меня еле от тюрьмы спасли. Хотя, – немного подумав, произнёс Петя, – вы же здесь и царь, и Бог, и военный начальник, так что я, пожалуй, составлю вам сегодня компанию!

Довольный Петя уселся на кожаном диванчике между Агнией и Ариной.

– Ты хоть тост скажи! – попросили девушки.

– Ну что же, можно и тост. – Петя встал, высоко подняв пузатый хрустальный бокал. – Сегодня мы провожаем в последний путь малазийского тигра – как зовут его, не знаю, не представился, пусть земля будет ему пухом, а чтобы два раза не вставать – за прекрасных дам!

При этих словах обе девушки залились громким смехом.

– Готова поклясться, Петя, что тамаду ты вряд ли когда-то замещал, – вынесла вердикт Арина.

– Петя, разве можно тосты за женщин совмещать с похоронными речами? – возмутился олигарх. – Ты как джентльмен должен бесчисленное количество раз за женщин вставать, чай, не развалишься! Давай я сам какой-нибудь тост скажу! – При этих словах Михайлов приподнялся, и Арина с удивлением поняла, что ростом он почти с Петю, только более сухощавого телосложения. «Прямо двое из ларца какие-то, – про себя улыбнулась Арина. – Наверное, Сергей и туфли мне поэтому на высоком каблуке прислал, чтобы танцевать было удобнее».

– Итак, тост за прекрасный слабый пол!

– Это в смысле за ваш мербау замечательный? – пытаясь казаться серьёзной, спросила Арина. – Так какой же он слабый, он даже очень прочный, судя по тому, что не раз теннисным мячиком обстуканный. Чудесно день продолжается, один представитель сильного пола за убиенного тигра пьёт, другой – за качественные доски!

Сергей Сергеевич смутился.

– А как сказать-то?

– Ну, скажи, за дорогих женщин! – предложила Арина.

– Нет, Арина, не могу так сказать, формулировка опять неоднозначна, некоторые могут придраться. – Михайлов исподтишка посмотрел на Агнию. – Особенно если вспомнить последний счёт моей сестры из косметического салона, сопоставимый с военным бюджетом Никарагуа.

– Сергей Сергеевич! – подал голос Петя. – Извините, можно мы выпьем, а вы потом продолжите? Очень выпить хочется, не обижайтесь! Я уже два года ничего крепче настойки боярышника не пил.

Арина чуть было не поперхнулась, вспомнив «Золотую Мельпомену» и выпитую Михайловым после вручения награды настойку боярышника.

– Ну что же мы, Петя, алкоголики какие, просто так, без тоста пить? – возмутилась Агния. – Давайте тогда по-американски – каждый за своё желание выпьет!

– А давайте уже по-американски! – согласился Петя, протягивая пузатый бокал вперёд.

– Вы, товарищ, сядьте на пол, вам, товарищ, всё равно! – в очередной раз подколола Петю Агния. – Если ты не присядешь, Петя, мы до тебя не дотянемся, и придётся не чокаясь пить, как будто у нас, действительно, похороны какие. И ты тоже, братец, долговязый джентльмен мой, не вставал бы. А тот салон косметический, видимо, ты мне до конца жизни вспоминать будешь!

Михайлов, пожав плечами, опустился обратно на диван. Петя чуть скривился, но присел. С блаженной улыбкой он опустошил пузатый бокальчик. По его лицу было видно, что жизнь удалась. Слегка крякнув, Петя обратился к девушкам и Михайлову:

– Ну-с, замечательно, как, не помню уже кто, но помню, что в моём любимом фильме, кто-то говорит: «сидим, едим, пьём»! Ну а, кстати, между первой и второй перерывчик небольшой! Кому добавки?

– Петя, ты особо не увлекайся, кто меня охранять будет? – притворно забеспокоился олигарх, но сам попросил налить себе ещё.

Арина тем временем, подумывая, за какое выпить желание, с удовольствием отпила из своего бокала. Коньяк был действительно очень хороший. Полностью раскрепощённый Петя увлечённо рассказывал про особенности малазийских тигров. Светская беседа была в самом разгаре, когда внезапно Михайлов поморщился от боли.

– Серёжа, что, опять нога? – забеспокоилась Арина.

– Да нет, у меня голова заболела.

– Я сколько раз вам говорил, при повышенном давлении нельзя коньяк пить! – в сердцах выкрикнул Петя. – Ну, вам же никто не указ, женились бы, в самом деле, может, хоть жену слушать будете!

– Петя, хорош критиковать, дал бы таблетку от давления, что ли, – испуганно попросила Агния.

– Да нет у нас таких таблеток! Не брали! Вот от ожогов крем, вот от несварения какие-то пилюли, а от давления нет ничего. Можно только местного тубиба позвать, – печально констатировал Петя.

– Не надо никого звать, – подал голос Сергей Сергеевич, – я пойду, полежу, авось, полегчает. Вы уж, девушки, меня простите.

– Серёжа, стой, я знаю, как тебе помочь. У кого резинка есть?

Сергей Сергеевич, превозмогая головную боль, взял с письменного стола ластик, Агния вынула из сумочки жвачку, а Петя, слегка поколебавшись, достал из внутреннего кармана упаковку из фольги.

– Разное, однако, у всех представление о резинках, – усмехнулась Арина.

– Серёжа, ты чем деньги перевязываешь?

– Деньги я на карточке держу, а пачки денег я ничем не перевязываю, они в бумажной упаковке обычно. А понял, какая тебе резинка нужна, она как раз у тебя на заколке. Можно снять?

Не дождавшись ответа, Сергей Сергеевич аккуратно развязал Аринин хвостик, не преминув, несмотря на головную боль, полюбоваться на её распущенные волосы.

Чуть смутившись от внезапных прикосновений олигарха и от его откровенного взгляда, Арина взяла в руки резиночку и обмотала ею большой палец Михайлова. Сергей Сергеевич молча смотрел на неё, не до конца понимая, что она хочет сделать. Смутившись ещё больше, слегка порозовев, девушка плотно натянула резинку и крепко сжала палец.

– Ну как, полегчало? – стараясь не смотреть в глаза олигарху, спросила Рина.

Михайлов утвердительно кивнул.

– Опять совет массажиста? Всё, давай телефон, мне такие врачи в команде ой как нужны! Побеждает на соревнованиях сейчас уже не тот, кто лучше подготовлен, а тот, у кого хорошая медицина. Не дашь телефон, будешь сама у меня врачом работать, – весело пошутил Михайлов.

– Серёжа, ничего не получится, к сожалению, она из провинции, ей негде в Москве жить будет, – с грустью сказала Арина.

– Вот проблема, у нас родительская квартира в столице пустует, уже пять лет, как мы с Агнией там не живём. На первое время врач может там обосноваться. Шумновато, конечно, самый центр, но зато все достопримечательности под боком. Или у неё семья большая и в пяти комнатах тесно будет?

– А ты её вместе с семьёй приглашаешь?

– Конечно, а как иначе?

– Здорово, Катя обрадуется, наверное, она сейчас в своей Чёрной Холунице в «четвертинке» с мужем и двумя детьми проживает.

– В «четвертинке»? Я не ослышался? Это четверть дома, значит?

– Да, именно так, удобства все на улице. Старший ребёнок пиелонефрит под это дело зимой заработал. А сама Катя каждый божий день на работу в пять утра встаёт, чтобы на автобус до Вятки успеть, в больничку попасть. А когда у всего нашего народа выходные январские или майские, она бегом на самолёт и в Петербург подработать – массаж делает, чтобы как-то концы с концами свести. Вот на дом копят, чтобы хоть сортир не на улице был.

– Мне всё ясно, телефон этого Пирогова в юбке давай.

– У меня только рабочий есть. Аппарат в кабинете главного врача стоит. Её фамилия Огородникова.

– Замечательно, прямо сейчас главврачу и позвоню, сообщу, чтобы он приказ на увольнение писал. Вы тут пока без меня выпивайте и закусывайте, а я на улицу выйду, там телефон лучше сигнал ловит.

Минут через пятнадцать Михайлов вернулся, возбуждённо рассказывая:

– Вы представляете, он не хотел её отпускать, рабовладелец кировский! Я ему говорю, что-что, восемь тысяч вы ей оклад дадите? Ну-ну. Да я такому врачу все десять дам. А он мне – эту разницу в оплате премии покроют!

– Серёжа, ты хоть понял, что он про восемь тысяч рублей говорил, а ты про восемь тысяч евро? – осторожно спросила Арина.

– Нет, – с удивлением сказал Михайлов, – как-то не обратил внимание.

Все дружно расхохотались.

На следующее утро в предвкушении замечательного завтрака и весёлой беседы Арина снова стучалась к Михайловым. Дверь, как и вчера, ей открыл Петя. Но вид у него был какой-то удручённый.

«Наверное, в связи со стрельбой в тигра возникли заморочки», – про себя подумала Арина. А вслух только приветливо поздоровалась. Петя сдержанно ей кивнул, жестом приглашая пройти в столовую, откуда слышался разговор на повышенных тонах. Арина вопросительно взглянула на охранника, поняв, что, видимо, пришла не вовремя.

– Ругаются, – доверительно прошептал Петя. – Агния вчера вечером, пока Михайлов на письма электронные отвечал, загуляла с каким-то режиссёром, вот теперь Сергей Сергеевич рвёт и мечет. Да ты проходи, он при тебе, может быть, поспокойнее станет.

– Я бы постучалась, да тут двери нет, только занавески. – Арина, виновато улыбаясь, поздоровалась с Михайловыми.

– Арина! Доброе утро! Присаживайся. Сейчас ты нас рассудишь. Но сначала съешь что-нибудь.

Олигарх и впрямь сбавил тон и даже улыбнулся, протягивая Арине тарелку с различными деликатесами.

– Ты представляешь, не могу никак своей сестре объяснить, что тут один режиссёришко который год от меня спонсорской помощи на свои непонятные проекты добивается! Я его пригласил помочь день рождения организовать, чтобы хоть как-то помочь заработать. Так он решил теперь через Агнию действовать. Наплёл ей, что он в неё влюблён, навешал лапши всякой о высоких чувствах…

– А что за режиссёр-то? – спросила Арина, уплетая салат из морепродуктов.

– Альфред Семенов. Знаешь такого?

При упоминании фамилии и имени режиссёра Арина чуть не подавилась осьминогом.

– Знаю, конечно. Его в народе Синей бородой зовут. Две жены умерли от различных болезней в молодом возрасте, ну а третья, в аккурат моя одноклассница, с двумя детьми от него сбежала и почти целый год у меня и у друзей скрывалась, пока их официально не развели! Так что ты, Агния, с ним поосторожнее, сожрёт и выплюнет, один сарафан от тебя останется.

– Ну, я же не замуж за него собралась, так только, лёгкая интрижка на отдыхе, – томно возразила Агния.

– Инфузория в туфельках! Я надеюсь, что эта лёгкая интрижка не закончилась ещё жёстким сексом? – с угрозой в голосе спросил Михайлов.

– Ты, стареющий секс-символ списка Forbes! У тебя у самого-то когда последний раз секс был? В школе в десятом классе? – запальчиво воскликнула Агния.

– Если это так тебя волнует, секс у меня был вчера страстный и продолжительный, с далеко идущими последствиями, – не моргнув глазом, допивая апельсиновый сок, ответил Сергей.

На секунду даже Арина поверила в сказанное олигархом, но, взглянув на выражение лица Михайлова, поняла, что он просто блефует.

Видимо, это интуитивно поняла и Агния.

– Интересно с кем? А, понятно, страстным и продолжительным сексом ты называешь ваш ночной обмен документами по электронной почте с твоей секретаршей в Москве. Ты находил ошибки и отправлял их обратно на доработку, она тебе высылала исправленные, ты опять ей отправлял, и так всю ночь. Хороший секс, нечего сказать, не знаю, как насчёт страстного, но продолжительный, это точно! А далеко идущие последствия – это, видимо, очень быстрое увольнение секретарши за несоответствие исполняемым обязанностям!