Текст книги "Любовь начинает и выигрывает"

Ведущий ещё раз сверился с написанным в сценарии и продолжил:

– …гостье из Северной столицы, директору культурно-лингвистического центра «Лазурный берег», Арине Сергеевне Фёдоровой.

«Что???» – Арина подпрыгнула на стуле, как ужаленная. Вполне возможно, что в зале находилась вторая Арина Сергеевна Фёдорова, но директор культурно-лингвистического центра «Лазурный берег» мог быть только один.

На какую-то долю секунды Михайлов от изумления потерял дар речи, затем заметался взглядом по залу, ища глазами Арину.

«Чёрт тебя дери, Сергей Михайлов! Ну, что ж ты за человек такой! Но почему уже который раз, когда я тебя встречаю, мне хочется под землю провалиться или сгореть от стыда!» Пока Арина размышляла о том, как бы ей побыстрее слинять из директорской ложи, кто-то из организаторов подошёл к ней, чтобы провести на сцену, и вручил в руки позолоченную статуэтку.

«Господи, Михайлову же не просто этот приз вручить надо, ему же сказать слова какие-то позитивные придётся! А тяжёлая-то какая эта Мельпомена! Хоть бы не уронить! Ну, что, Арина, хотела в телевизор попасть? Вот ты и попала по полной программе, да ещё и по всем программам! Как там у Высоцкого? “Ну а действительность ещё кошмарней, – Врубил четвёртую – и на балкон: А ну-ка, девушки! А ну-ка, парням! Вручают премию в ООН!”»

Арина вышла на сцену, лихорадочно соображая, что обычно говорят в таких ситуациях.

Между тем, популярная ведущая, поняв, что «маленькое, но ответственное поручение» доверили не ей, а какой-то неизвестной петербурженке, топнула ногой и поднесла к глазам бинокль, чтобы как следует рассмотреть, что это за выскочка на сцене.

Зал снова тихо зашептался.

Арина посмотрела на зрителей в зале и почувствовала, как у неё слегка кружится голова. Вся эта богемная тусовка с напряжением ждала от девушки каких-то оригинальных слов, готовая освистать и растерзать в случае, если она скажет или сделает что-то не так. Ситуация ухудшалась ещё и тем, что Михайлов, уже полностью овладевший собой, иронично улыбался и смотрел на неё своим фирменным раздевающим взглядом. Рина глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и скрыть волнение.

– Извините, для меня это самый настоящий сюрприз, я не готовилась, – начала она и тут же быстро продолжила: – Безусловно, вручение премии в номинации «Меценат года» – это знаковое событие для всех нас. Сейчас, когда мы находимся в зале, на сцене которого почти двадцать пять лет отыграл великий актёр и дядя нашего лауреата…

Арина запнулась, потому что забыла сложную фамилию дяди олигарха. Михайлов, поняв ситуацию, сам произнёс фамилию вслух.

– Спасибо, Сергей Сергеевич, – продолжила Арина. – Ваш дядя мог бы по праву гордиться вами, вручение этой награды как раз тот случай, когда награда нашла своего героя, настоящего героя нашего времени. Чтобы перечислить все проекты, акции, коллективы, которые поддерживает ваш фонд, не хватит и нескольких часов, отведённых на всю церемонию. Некоторым иногда даже кажется, что вы с успехом можете заменить Министерство культуры. – Она вспомнила фразу из интервью известного политика. В зале раздались сдержанные смешки.

– Но кроме культуры, у вас, безусловно, есть и другие увлечения, – сказала с игривой улыбкой Арина. – Это женщины.

В зале послышались одобрительные шёпот и смех. Публика была на взводе, и рассмешить её ничего не стоило. Михайлов в очередной раз мотнул подбородком и улыбнулся.

– И поскольку сегодня женский праздник, – продолжала Арина, – вы, как настоящий джентльмен, уже поздравили в своём твиттере всех россиянок.

Зал затих, напряжённо вслушиваясь.

– Благодаря вашему поздравлению мы знаем, что даже в ванной вы предпочитаете выглядеть элегантно. – В зале раздался взрыв смеха. – Многие из читательниц вашего твиттера также сейчас фотографируются в своих ванных комнатах и, в свою очередь, шлют вам свои изображения. – При этих словах смех в зале значительно усилился, но олигарха, казалось, это нисколько не расстроило. Он тоже весело усмехнулся. – Поэтому позвольте мне поблагодарить вас от имени всех российских женщин и вручить вам Мельпомену. – С этими словами Арина, наконец-то отдала Михайлову статуэтку, облегчённо вздохнув. – Она хоть и муза, но такая же, как и все, женщина. Я надеюсь, что она станет достойным экземпляром вашей женской коллекции, – закончила речь Арина.

– Спасибо большое, Арина Сергеевна, – взял слово олигарх. – Для меня также ваше появление на сцене стало большой неожиданностью. Поскольку вы абсолютно правы, моей слабостью всегда был женский пол, я с удовольствием принимаю от вас свою награду и с не меньшим удовольствием хочу поцеловать вас как представителя всех российских женщин. – И не дожидаясь, когда ошеломлённая Арина скажет что-нибудь в ответ, Михайлов сгреб её в охапку и на глазах изумлённой публики поцеловал. Последнее, о чём в ужасе подумала девушка перед неизбежным поцелуем, была мысль о том, что и родители, и друг Серёжа наверняка сейчас смотрят церемонию по телевизору.

Вернувшись на своё место в директорскую ложу, Рина ещё долго отходила от щелчков затворов фотоаппаратов и вспышек мобильников. А сидящая в соседней ложе девочка, видимо, дочка какого-то актёра, попросила её, перегнувшись через бортик, расписаться на приглашении.

«Чёрт возьми, прямо шоу какое-то “Как стать звездой”, – думала разъярённая Арина. – А Полина Ефимовна какова! Баба Поля, божий одуванчик! Знала же заранее, что премия эта, будь она неладна, внуку достанется! И про Татищева всё знала, что он не приедет! И даже на ноги мои посмотрела, чтобы я, не дай бог, в грязных ботиках на сцену не вылезла! И сидит же, наверное, сейчас перед телевизором, наслаждается, думает, что меня облагодетельствовала! Одно только радует – в магазине косметики мне наврали, и губная помада не стойкая оказалась, поэтому, пока меня Михайлов целовал, весь перепачкался, и так ему и надо! – со злостью подумала девушка. – Пусть такой напомаженный до конца вечера и ходит!»

Арина размышляла, как бы ей побыстрее познакомиться с нужными людьми на банкете и поскорее смыться с мероприятия, когда кто-то постучал в дверь ложи. На пороге возник один из организаторов церемонии и попросил её проследовать за ним.

«Ну, вот, начинается, небось, какие-нибудь бесцеремонные журналюги уже хотят повыспрашивать у меня, почему олигарху Михайлову так приспичило меня прилюдно на сцене целовать, что же он не мог пару часиков подождать, чтобы сделать это в более интимной обстановке?» – всё больше и больше раздражалась девушка. Но журналистов не было. Мужчина повёл её по узкому театральному коридору, они обогнули балюстраду, оказавшись на лестничной площадке, затем поднялись наверх, прошли по ещё более узкому коридору, потом спустились вниз. «Виктор Гюго пришёл бы в неописуемый восторг от таких хождений по лестницам и закоулкам», – вспомнила Арина недавно прочитанные мемуары о великом французском писателе.

В любовных делах сходивший с ума от интриг и всевозможных тайн, Гюго, для того чтобы удовлетворить свои желания, специально водил многочисленных любовниц через различные чёрные ходы и занимался любовью в потайных, необжитых комнатах, окутывая все свои действия атмосферой таинственности. «Стоп, а меня-то куда ведут и к кому, – стала размышлять Арина. – Хотя, в принципе, это не столь важно, главное, зачем? Надеюсь, что не с теми же целями, что у Гюго».

– Может быть, вы мне глаза завяжете, если боитесь, что я дорогу запомню? – с вызовом спросила она у мужчины.

– Арина Сергеевна, не переживайте, мы уже пришли, – произнёс организатор церемонии и бесшумно скрылся в одной из дверей.

Девушка оглянулась и вздрогнула. Совсем рядом с ней, прислонившись спиной к стене, стоял Михайлов. Она с грустью констатировала, что никаких следов помады на его лице уже не было. Голова олигарха была запрокинута, глаза закрыты, руки скрещены на груди. В импровизированной люльке, образованной руками, как маленький ребёнок, лежала статуэтка Мельпомены. Ресницы мужчины были опущены, но по их лёгкому взмаху было понятно, что олигарх не спит и почувствовал, как подошла девушка. Пуговицы на смокинге миллиардера были расстёгнуты, галстук развязан, что, впрочем, придавало Сергею Сергеевичу ещё более сексуальный вид, чем обычно. Единственное, что абсолютно не вязалось с общей картиной, был витающий в коридоре запах, не имеющий ничего общего с соблазнительным ароматом удового дерева. Пахло спиртом и аптекой. Арина принюхалась и брезгливо наморщила нос, собираясь уйти. И тут Михайлов хорошо поставленным голосом процитировал Пастернака:

 
– Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далёком отголоске,
Что случится на моём веку.
На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси…
 

И, выдержав паузу, добавил уже от себя:

 
– Если только можешь ты, Арина,
Зла на олигарха не держи!
 

– Сергей Сергеевич! Вы что, уже отметили награду? – зло спросила Арина.

– Ни в коем случае. Это я настойки боярышника для снятия стресса выпил. Хочешь? – Михайлов, не открывая глаз, разомкнул руки, взяв в левую руку статуэтку, а правой достал из кармана смокинга пузырёк. – А награду предлагаю поехать вместе куда-нибудь отметить.

«Вот наглец, – подумала Арина. – После того, что он на сцене устроил, порядочный человек в загс предложил бы пойти, а он меня опять в какой-то кабак приглашает! Тоже мне барышня кисейная, стресс у него. А я, можно подумать, каждый день на сцену выхожу, награды вручаю и хвалебные речи говорю! И меня ещё награждаемые обязательно при этом лобызают!»

– И куда вы предлагаете поехать? – с плохо скрываемым раздражением спросила девушка.

– Как куда? В «Нумера», конечно, – зевнув, ответил Михайлов.

– Знаете, что, Сергей Сергеевич, вы можете ехать, куда хотите! Хоть в нумера, хоть в публичный дом, хоть к цыганам, хоть к чёртовой бабушке! А я останусь в театре и дождусь банкета! – Арина резко развернулась, чтобы уйти.

– Как же я люблю этот взгляд! – томно произнёс Михайлов, перегородив Арине ногой проход на лестницу. – Даже сейчас, стоя с закрытыми глазами, я ощущаю, как он насквозь прожигает меня. В этом взгляде собрана вся ненависть и злость, на которую только способна интеллигентная девушка. Он так отличается от ледяного презрительного взгляда нервно-паралитического воздействия, которым обычно одаривает меня моя сестра. Ещё немного, Арина, и я сгорю, от меня останется только зола, и «пепел Клааса застучит в твоё сердце». Оставаться на банкет я не рекомендую, – сказал Сергей Сергеевич, открыв, наконец, глаза и, в свою очередь, прожигая Арину своим неподражаемым раздевающим взглядом, – шампанское закуплено отвратительное, назавтра у тебя будет сильно болеть голова. Ну, а насчёт «Нумеров», я уж не знаю, какое значение вкладывают директора культурных центров в это слово, а я, простой олигарх, имел в виду название моего любимого клуба «Нумера».

– Сергей Сергеевич, – возмутилась девушка, – вы что думаете, я на банкет собралась пойти шампанское пить? Мне деловые контакты наладить надо. А ночные клубы я в принципе не люблю, – добавила она.

– Ну, хорошо, в клуб не поедем. Тем более что сейчас там с однокурсницами празднует Восьмое марта моя безутешная сестра, у которой с завтрашнего дня наступает мораторий на ночные развлечения до моего дня рождения, то есть больше чем на два месяца, для неё это полный кошмар! К своему большому сожалению и к моей безмерной радости, она проиграла мне сегодня пари.

– А на что же вы спорили? – настороженно спросила ещё не до конца успокоившаяся Арина, интуитивно догадываясь, что пари каким-то образом связано с инцидентом на сцене.

– А спорили мы, Рина, на то, что я на глазах у всех поцелую того человека, который будет вручать мне приз. И поскольку Агния была почти на сто процентов уверена, что человеком этим будет Татищев, она легко согласилась.

– А вы что – знали заранее, что «Мельпомену» получите? – спросила ошарашенная от полученной информации девушка.

– Мне вчера позвонили, просили присутствовать лично. А я в Нью-Йорке был, восемь часов разницы во времени, восемь часов полёта, хорошо хоть самолёт свой есть, – сказал Сергей Сергеевич настолько будничным тоном, словно говорил соседке по даче о том, что «хорошо хоть огород свой есть». – С кем ты контакты хотела завести? Сейчас я всех сюда позову, познакомишься, и поедем отмечать награду.

– Я курить хочу, – почти закричала Арина, – есть хочу, и это… – тут Арина слегка замялась, – ощущаю себя Александром Твардовским! И потом, где я с ними знакомиться буду? В коридоре?

– Зачем же в коридоре? Вот актёрский буфет, заказывай всё, что душа пожелает, курить прямо здесь можно, а туалет – за соседней дверью, – спокойно ответил олигарх.

– Ну, всё равно, так дела не делаются! – воскликнула в отчаянии Арина. – И потом, они не захотят из зала выходить! Как вы их сюда приведёте?

– Как их сюда приведут, не твоя печаль. Это, по-моему, слово ты употребила, когда мне звонила в Кран-Монтане? Я же должен тебя как-то отблагодарить за то, что ты нас с Лёней в шале от подставы «Спойлера» спасла.

Арина молча стояла, соображая, что ей делать. Как всегда, олигарх не давал ей выбора, уже всё решив за неё.

– Ну, хорошо, Сергей Сергеевич, будь по-вашему. Но вы на ходу засыпаете, а у меня сегодня поезд в Петербург, так что какие развлечения?

– Я уже в полном порядке, – заверил олигарх, – а у тебя поезд, насколько я понимаю, только завтра, после полуночи.

– Откуда вы знаете? Вы что – влезли в базу РЖД? – в очередной раз вспылила Арина, бросив на миллиардера сердитый взгляд.

– Рина, от меня точно горстка золы скоро останется! Ну, давай рассуждать логически – ты же в командировку приехала?

Девушка кивнула.

– А ты думаешь, титул олигарха по наследству передаётся? Я лет десять назад, так же как и ты, внаём работал, так же в командировки ездил. И билеты обычно на ночной поезд брал с расчётом на следующие сутки, чтобы командировочные побольше выплатили.

Арина вздохнула – всё правильно, не поспоришь.

– Ну, тогда договорились? Полчаса тебе хватит? Да, и опять ты меня заговорила! Поздравляю тебя с праздником Восьмого марта!

Сергей Сергеевич жестом пригласил Арину зайти в актёрский буфет, где на одном из столиков стоял букет ярко-красных роз и лежала такого же ярко-красного цвета бархатная коробочка.

– За цветы спасибо, – сухо сказала Рина. – А коробочку обратно возьмите. Вряд ли это мне подарок, вы же не знали, что меня сегодня встретите.

– А ты думаешь, это Татищеву сувенир на Восьмое марта? – иронично улыбаясь, спросил Сергей Сергеевич. – Ему это точно не надо.

– Ну, и сколько же вы таких коробочек купили? – ехидно поинтересовалась Арина.

– Можешь мне не поверить, но всего одну. Вот, кстати, чек. Куплено пятнадцать минут назад в соседнем магазине, можешь проверить. Хотя подумываю ещё одну такую купить для Агнии. Сдаётся мне, что она, несмотря на её бесконечные уверения, страдает такой же вредной привычкой, как и ты.

Рина удивлённо подняла брови и открыла коробочку. Внутри лежали… электронные сигареты.

– Спасибо, Сергей Сергеевич, – поблагодарила немного разочарованная Арина, беря со стойки бара меню и присаживаясь за столик. – Вот сейчас их как раз и покурю.

Рассеянно листая страницы, Арина поймала себя на мысли, что почему-то не блюда выбирает, а смотрит на цены.

«Видимо, подсознательно хочу заказать самое дорогое и хоть этим отомстить Михайлову! Нашёл что дарить на Восьмое марта! – про себя подумала девушка. – Хотя, Арина, а что ты хотела? – стала она мысленно беседовать сама с собой. – Чтобы олигарх мостовую перед театром разобрал и, как влюблённый пингвин своей подружке, самый красивый камешек тебе принёс? Так он в тебя ни капельки не влюблён, а целовал на сцене исключительно корысти ради. Или, может быть, ты хотела, чтобы он в ювелирный сгонял и колечко тебе купил? Его тебе даже твой друг Серёжа не презентовал. Ограничился электронной книгой и цветочками, к слову сказать, не такими роскошными, как сейчас перед тобой. Но оно и понятно – у него и труба пониже, и дым пожиже, он же не миллиардер, как некоторые. А приятно, всё-таки, сознавать, что окружающие тебя, Арина, мужчины идут в ногу со временем, чтят инновации и нано-технологии, – грустно усмехнулась девушка. – И даже брат Серёжа, приехавший сегодня утром из Москвы, и тот подарил тебе айфон, причем в чёрном корпусе, а не в каком-то розовом, как своей невесте. Гордись, Арина, помни, за что боролись Клара Цеткин и Роза Люксембург! И не надо завидовать своим подружкам, которым дарят золотые побрякушки, колготки и духи! А то ты на каждом углу кричишь о своей независимости, от родителей съехала, ползарплаты на съём квартиры уходит. Бизнес-леди из себя строишь, даже сейчас Восьмого марта приехала в Москву по делам. Хочешь и рыбку съесть, и косточкой не подавиться! А вот точно! – наконец выбрала Арина. – Закажу-ка я какую-нибудь рыбу подороже».

Сделав заказ, она вытащила из сумочки телефон. Как и предполагалось, куча пропущенных звонков и от брата, и от друга. «Опять ты, Серёжа Михайлов, заварил свою “фирменную кашу”, которую нужно как-то расхлёбывать», – уже привычно подумалось ей.

На лестнице раздались чьи-то торопливые шаги, судя по всему, к ней шёл первый посетитель.

Через полчаса довольная Арина пересматривала лежащие перед ней на столе визитные карточки. Как ни странно, люди были счастливы познакомиться с девушкой, вручавшей приз самому Сергею Михайлову, пусть даже знакомство с ней происходило таким странным способом. В ближайшее время предстояло прислать всем потенциальным партнёрам письма, а пока можно было расслабиться и отдохнуть. Злость к Полине Ефимовне постепенно улетучилась, собственно, если бы не она, то вряд ли бы они с Михайловым сегодня встретились, а значит, вряд ли для самой Арины всё бы сложилось так удачно. Девушка сбросила туфли, закрыла глаза и откинулась на спинку стула. Интересно, куда Михайлов захочет на этот раз поехать?

Внезапно Арина почувствовала лёгкое покалывание в области затылка. Повеяло ароматом удового дерева, и она ощутила на шее какое-то приятное дуновение. Открывать глаза совсем не хотелось. Как под гипнозом, ведомая неизведанными ранее ощущениями, Арина словно летела куда-то на тёплой волне прибоя, уносясь в прекрасную волшебную сказку. Фантазии сменяли одна другую. Во сне олигарх увозил её на белом коне в чудесный замок под музыкальное сопровождение Бон Джови:

 
It’s my life.
It’s now or never.
I ain’t gonna live forever.
I just want to live while I’m alive.
 

Оказавшись с девушкой наедине в какой-то из многочисленных комнат, Михайлов, подобно дьяволу-искусителю, зашептал ей на ушко: «Сейчас я осуществлю твоё самое заветное желание». Арина задрожала как осиновый лист, усердно замотала головой и очнулась. Наваждение исчезло. Перед ней сидел Сергей Сергеевич, улыбаясь озорной мальчишеской улыбкой.

– Сергей Сергеевич! А …вы давно здесь? – поколебавшись, спросила Арина.

– Извини, не хотел тебя будить. Ты была в какой-то полудрёме, напевала Бон Джови, а выражение лица было такое довольное, как будто тебе самой какую-нибудь премию вручили. Признавайся, что тебе приснилось.

– Сергей Сергеевич, вы меня смущаете, – сказала Арина, покраснев.

– А я всё чаще замечаю, что ты краснеешь, я смущаю… – пропел олигарх, смотря на Арину настолько откровенным взглядом, что девушка стала практически одинакового цвета со стоящими рядом розами.

«Самое главное, не оставаться с ним вдвоём», – судорожно подумала Рина.

– Сергей Сергеевич! Я вас боюсь! – воскликнула девушка. – Вы на меня действуете как удав на кролика. Вот внушите мне под гипнозом, что курить вредно и всё! Брошу же!

– И прекрасно, – отреагировал Михайлов. – Что ещё мне тебе внушить под гипнозом?

– Сергей Сергеевич! А вы сегодня у вашей бабушки были? – словно не замечая последнего вопроса, спросила она.

– К сожалению, нет, я же только что с самолёта. Завтра собирался заехать.

– А давайте заедем сейчас! – неожиданно предложила Арина. «Всё лучше, чем с олигархом одной оставаться», – мелькнула у неё мысль.

– Если она дома, конечно, так и сделаем. – Михайлов взял в руки телефон. – Бабушка? Да, я. Поздравляю с праздником! Меня тоже поздравляешь? – Лицо олигарха приняло недоуменное выражение. – Ах, с «Мельпоменой»! А сегодня можно приехать? Только я не один… Откуда ты знаешь? Почему обижается? Сама всё расскажет? Ну, ладно. Сейчас будем. – Михайлов удивлённо посмотрел на Арину. – Ты сегодня, оказывается, бабу Полю видела?

Девушка вкратце рассказала о встрече с Полиной Ефимовной.

– Так ты вообще не в курсе была, что будешь мне премию вручать? Я думал, тебя хоть незадолго, но предупредили. А так сказала всё гладенько, как будто за неделю готовилась. «Болтологические» факультеты, всё-таки, в чём-то эффективны, – задумчиво проговорил Сергей Сергеевич.

– Да, – хлопая ресницами, сказала Арина, – всё то, чему там учат, очень нужно для жизни. Особенно когда нужно бармену передать, чтобы эспрессо сварил, студент-филолог никогда не ошибётся, буковку «к» не подставит.

– Ну, вот в кого ты такая язвительная? – вставая из-за стола, грустно спросил миллиардер. – Ну, ты-то никогда официанткой в баре не работала.

– А что, если работала? – с вызовом спросила Арина. – Очень упаду в ваших глазах?

– Упасть ниже, чем ты упала в Кран-Монтане, уже, по-моему, невозможно, хотя нет, там скорее получилось глубоко, чем низко, – совершенно спокойно ответил Михайлов. – Поехали, баба Поля ждёт. По дороге ещё заедем в одно место. И цветочки с коробочкой не забудь.

«Майбах» сделал остановку у ближайшего цветочного магазина, где олигарх купил зачем-то два букета цветов. «Видимо, для какой-то бабушкиной приятельницы», – решила Арина. Автомобиль долго кружил по центру и, наконец, выехал на Третье транспортное кольцо. «Опять едем на Воробьёвы горы, – констатировала Рина. – Наверное, Сергей Сергеевич подумал, что праздник всё-таки носит изначально политический окрас, поэтому вторая часть подарка подразумевает принятие в его партию. Вот сейчас он меня загипнотизирует, и очнусь уже только утром с партийным значком на платье и партбилетом в сумочке». Но автомобиль стремительно проехал мимо Воробьёвых гор и остановился у стен Новодевичьего монастыря.

– Арина, если хочешь, можешь меня подождать в машине, – предложил девушке Сергей Сергеевич, забирая один из букетов.

– А куда вы собираетесь? – спросила Арина. – Неужели в церковь пойдёте?

– Церкви по ночам заперты, даже для олигархов, – без всякого пафоса сказал Михайлов. – Я на кладбище.

– А кладбища, значит, открыты? – язвительно спросила Арина.

– Нет, но у меня круглосуточный пропуск. Ну, так остаёшься или пойдёшь со мной? – застёгивая пальто одной рукой, спросил Сергей Сергеевич.

– Если честно, никогда не была на Новодевичьем кладбище, а уж тем более ночью, вряд ли здесь побываю. Поэтому, если можно, я с вами. А к кому мы пойдём на могилу?

– К моим родителям, – тихо сказал Михайлов. – Может быть, тебе это покажется странным, но я хотел бы поздравить с Восьмым марта мою маму.

Арина кивнула и молча проследовала за ним.

На кладбище стояла звенящая тишина, собственно, как по неписаному закону и должно было быть. В голове всплывали различные страшилки про ночные посещения кладбищенских территорий. Где-то совсем близко громко вскрикнула птица, и Арина инстинктивно прижалась к Михайлову.

– Не бойся, здесь кроме нас никого нет, – сказал Сергей Сергеевич, беря её за руку свободной от букета рукой. – Мы почти пришли.

Прямо перед ними в черноте могил и склепов выделялся памятник в виде золотого ангела на мраморном постаменте.

Олигарх отпустил Аринину руку и осторожно открыл калитку позолоченной ограды. Арина в нерешительности остановилась на месте, не рискуя последовать за ним. Михайлов, встав на колени, положил букет на могилу матери. Арина не видела его лица, но ей почему-то показалось, что он стал молиться. На могиле его отца и матери значились совпадающие даты смерти. «Любили друг друга и умерли в один день, как в сказке, – подумала Арина. – Только грустная какая-то сказка получилась, закончилась автокатастрофой».

Через некоторое время Михайлов поднялся, и они молча направились к выходу. Первым заговорил миллиардер:

– Мой отец был чиновником в Госкомспорте, занимал там различные высокие посты. Когда к нам приходили его друзья с работы, очень любили пить за жизнь в «чёрном цвете». Такой был тост: «Чтобы ты ел только чёрную икру, ходил только с чёрным “дипломатом”, ездил отдыхать только к Чёрному морю и на чёрной “Волге”!» Отец благодарил и отвечал, как Андре Моруа: «Проблема не в том, чтобы иметь деньги на чёрную икру, а в том, чтобы находить в ней вкус». У родителей всегда был такой вкус к жизни! Однажды они, на самом деле, поехали отдохнуть к Чёрному морю на чёрной «Волге»… – Сергей Сергеевич горестно вздохнул, – и не доехали.

– А как ваши родители познакомились? – осторожно спросила Арина. – На работе?

– Да. Папе к тому времени было уже за тридцать. В его отделе все женщины были в него тайно или явно влюблены. Но больше месяца его романы не длились, вот такой он был ловелас, царствие небесное. – После этих слов Михайлов перекрестился. – Внешне отец был очень похож на адмирала Колчака, даже родился там, где Колчак умер, – в Иркутске. И всем говорил – пока не найду свою Тимирёву, не успокоюсь. А мама только что закончила институт, по протекции моего дедушки – он тогда в КПСС не последний человек был – устроилась работать в комитет экономистом. На любовь Сергея Михайлова она абсолютно не претендовала, собственно, такая домашняя была девочка, скромная, даже на танцы, пока училась, не ходила. Коса у неё была длинная, аж до пят, я на свадебной фотографии видел. Так случилось, что возникла какая-то проблема по работе, и мама пришла к отцу в кабинет, чтобы прояснить ситуацию. Ну, вот она стоит, что-то рассказывает, документы какие-то показывает, а он встал и сказать ничего не может, только повторяет: «Анна Васильевна! Анна Васильевна! Наконец-то я вас нашёл!» Мама опешила, подумала, что он её с кем-то перепутал: «Меня Таня, – говорит, – зовут»… Отец в тот день воспользовался своим служебным положением и отпустил маму с работы, ну и себя заодно. Они поехали в Сокольники в парк гулять. Там он ей всё про Тимирёву и выложил.

– Ваша мама на неё была похожа? – спросила Арина, уже садясь в машину.

– Да, очень. Но только никто этого сходства не замечал, а отец сразу отметил, потому что этот образ у него из головы не выходил. Мама вначале ему не очень верила, опасалась, что всё будет так, как с его предыдущими женщинами, но постепенно в него влюбилась и даже переехала к нему жить. Просто пришла домой на Котельническую, собрала чемодан со своими вещами и говорит: «Родители, я переезжаю, буду жить у товарища с работы».

Дед сначала даже не понял, подумал, что она решила у какой-то своей подружки поселиться, он её так строго воспитывал, что она до отца даже ни с кем толком не целовалась. Ну, а бабушка, конечно, посообразительнее была, так спокойно говорит: «Хорошо, Танечка, переезжай, я сегодня же начну чепчик с пинетками вязать, а то ты же понимаешь, человек я занятой, времени у меня не так много, могу не успеть». Дед так удивлённо на неё смотрит, ничего не понимает. А бабушка ему в ответ: «А что ты думаешь, она со своим товарищем из спортивного комитета в шахматы играть будет?»

Арина невольно улыбнулась, вспомнив, как они с Михайловым играли в шахматы в Кран-Монтане.

– Короче говоря, когда до деда дошло, – продолжал Сергей Сергеевич, – что его любимая дочка без штампа в паспорте поселится у мужчины и ещё, возможно, ребёнка в скором времени родит, мамы в квартире уже и след простыл, а у деда чуть инфаркт не случился. На следующий день он засобирался идти к отцу с матерью на работу устраивать скандал, но бабушка его вовремя остановила. Но она же, в конце концов, и настояла, чтобы они поженились. И самое интересное, после свадьбы у отца прекратились все романы, как отрезало. Вот в этом году первого марта, в первый день весны, была бы у них коралловая свадьба. – Михайлов тяжело вздохнул и, помолчав, добавил: – Они словно были созданы друг для друга, жизненные матрицы совпали настолько, насколько это только возможно. Иногда я думаю, дал бы год жизни, даже високосный, только чтобы у меня была такая любовь, чтобы рядом со мной была такая возлюбленная, с которой сложились бы отношения, как у матери с отцом.

Михайлов откинулся на спинку сиденья, мотнув подбородком.

«Ох, Сергей Сергеевич, правильно ваша бабушка о вас говорит: “Жерар Филипп новоявленный!”, – язвительно подумала Арина, – “актёр больших и малых театров”, – так я вам и поверила! Забыли, что я “болтологический” факультет закончила? Набокова я, между прочим, и на русском, и на английском читала. И сцену эту из романа “Дар” хорошо помню. У этой замечательной фразы есть не менее замечательное продолжение: “Дал бы год жизни, даже високосный, чтоб сейчас была здесь Зина – или любая из её кордебалета”. Моя фамилия, конечно, не Станиславская, но, извините, я вам не верю! У ваших родителей была настоящая любовь, но вы-то никакой любви не жаждете, ваш основной принцип – это секс без обязательств! За красивыми словами свою похоть прикрываете! Хотя мне-то какое, в принципе, дело! Скорее бы ваш фонд мне вручил грант, тогда, наконец, я с лёгким сердцем с вами распрощаюсь».

Между тем, «Майбах» подъехал к уже знакомой Рине высотке на Котельнической набережной. Михайлов помог Арине выйти из машины, не забыв прихватить второй оставшийся букет. В холле здания он подошёл поздравить с праздником женщин в консьержной, вынув из внутреннего кармана пальто небольшую коробку конфет. Дамы заулыбались, и одна из них протянула Михайлову кожаный футлярчик.

Сергей Сергеевич, открыв его, в недоумении посмотрел на малюсенькую записку и ключи. Достав телефон, он, словно не веря, уставился на севшую батарейку.

– Интересный ход конём, – проговорил вполголоса олигарх.

В такой ситуации минуты ожидания кажутся часами. Арина вышла покурить на балкон, но от волнения даже не смогла зажечь сигарету. Через три минуты, собственно, будет и ответ – можно ли ей теперь вообще травить себя никотином. Алилуйя! Найден «лёгкий способ» бросить курить!

События, произошедшие восьмого марта, ещё раз пролетели у неё перед глазами.

Вот она едет на «Золотую Мельпомену», неожиданно для самой себя вручает премию Михайлову, затем они направляются к бабушке Сергея, заезжая по дороге на кладбище, где похоронены его родители. Приехав на Котельническую набережную, они не застают дома Полину Ефимовну, и дальше…