Текст книги "Сногсшибательный мачо, или Правило первого свидания"

Екатерина Гринева
Сногсшибательный мачо, или Правило первого свидания

Если тебе двадцать пять лет и ты встречаешь свой день рождения в одиночестве, значит, жизнь определенно не удалась. Такие мысли лезли мне в голову, когда я тащилась с работы домой c пакетом подарков от шефа и коллег в руках. С завтрашнего дня начинался мой отпуск, и мой день рождения одновременно являлся последним рабочим днем.

Считается, что Днюха – день особый. И его полагается встречать с радостью и восторгом. На самом деле у многих людей в этот день настроение беспричинно портится, именинник впадает в раздражение и хандру, которые он должен ото всех тщательно скрывать. Иначе не поймут: ведь он просто обязан радоваться. Вот и приходится разыгрывать перед всеми своеобразный спектакль под названием «Все о’кей», хотя на душе скребут кошки и настроение – хуже некуда.

Маленький сабантуйчик на работе: классические бутерброды с сыром и копченой колбасой, торт и пирожные эклеры, бутылка грузинского вина, произведенного в поселке Васильково Московской области, – был позади, и теперь я с ужасом думала, как приду домой. Потому что сидеть одной-одинешенькой в день рождения дома и думать о том, что ты – форменная неудачница, у которой в жизни ничего не сложилось, никому не хочется. А судя по всему, мне предстояло именно такое времяпровождение.

Как только я переступила порог квартиры, так сразу с раздражением швырнула сумку в угол и потащила пакет с подарками на кухню. Наверное, я хотела доставить себе сладостно-садистское удовольствие от разглядывания всей этой идиотской дребедени, которую мне вручили в офисе. Первым шел подарок от шефа. Он не отличался особой оригинальностью и всем своим сотрудникам дарил одинаковые подарки – черные блокноты под кожу с ручками. У меня таких уже было три штуки – по количеству лет, которые я проработала в «Био-плюс». Потом шли мягкие игрушки – почему-то самый распространенный женский подарок: два медвежонка и один тигр (запоздалый привет Новому году!), будильник от главбуха Яны Петровны, тонкий намек на то, что я частенько опаздываю, помада цвета, который мне не идет, коробка шоколадных конфет и брелок с африканской маской (подарок нашего водителя).

Глядя на весь этот бесполезный хлам, я почувствовала, как мое настроение стремительно миновало отметку «ноль» и опустилось еще ниже. Внутри меня медленно и неумолимо зарождался плач. Не тот краткий, со всхлипываниями и легкой головной болью впоследствии, а самый настоящий долгий и пронзительный рев. Это будет рев по всей неудавшейся и несостоявшейся жизни: неинтересной работе за маленькую зарплату, последнем сбежавшем бойфренде, затянувшемся одиночестве и полном отсутствии жизненных перспектив.

Моя родная псина, белый бульдог Ронька, больше всего на свете обожавший свежую клубнику, виновато топтался около меня, как мужчина, который видит, что его любимая женщина вот-вот закатит истерику, а он не знает, как ее утешить.

И тут в моей голове родилась странная и бредовая мысль, которая при ближайшем рассмотрении оказалась не такой уж бредовой, а вполне нормальной и реалистичной.

Мне пришло в голову пойти и посидеть в свой день рождения в самый пафосный и дорогой ресторан нашего города – «Золотой павлин», в котором я раньше никогда не была, но от людей слышала, что ресторан – супер, кухня – вкусная, а обстановка – соответствующая, то есть рассчитана на людей с толстыми кошельками.

В отличие от других ресторанов «Золотой павлин» располагался не в центре, а ближе к окраине, потому что, помимо одноэтажного здания, ресторан включал в себя еще площадку с фонтаном и зелеными клумбами. Фонтан по вечерам подсвечивался, и с весны и до ранней осени наиболее пафосная публика заказывала столики именно там. Это было довольно впечатляюще: сидеть на улице и слушать залихватски-зажигательную музыку в окружении цветущих клумб и фонтана, пускающего разноцветные струйки в воздух.

Снаружи ресторан выглядел очень помпезно: крыльцо, отделанное мрамором, мраморные скульптуры при входе, величественный швейцар в ярко-изумрудной форме с золотыми пуговицами.

Я вдруг подумала, что сегодняшний вечер является хорошим оправданием ненужной траты. В нормальный день я бы ни за что не выкинула кучу денег на ресторан. У меня бы просто не поднялась на это рука. Но сегодня был особенный день, и тратить было можно. Во всяком случае, я себе разрешила.

Я быстренько собралась: одела черные джинсы, которые мне очень шли, и нарядную бирюзовую блузку, купленную два месяца назад. Я накрасилась, накинула сверху куртку и вышла из дома.

К моему удивлению, в ресторане были свободные места: правда, не на площадке с фонтанчиком, а внутри. Швейцар пропустил меня, предварительно окинув придирчивым взглядом. Но я прошла его фейсконтроль, потому что через минуту была уже в зале, где осматривалась в поисках подходящего свободного столика, какой и нашелся у стены. Но выбирать особо не приходилось, и я направилась к нему, провожаемая мужскими взглядами. Я села за столик, и вскоре ко мне подошел официант. Он выдал дежурное: «Добрый вечер!» – и протянул меню.

Выбрав блюда, я стала смотреть по сторонам. Недалеко от себя я заметила колоритную парочку. Молодой светловолосый парень с обаятельной улыбкой что-то говорил сидевшей рядом брюнетке, которая была старше его, по крайней мере, лет на десять. Женщина была потрясающе красива, ее красота была эффектной, броской, но не вульгарной. Хотя все признаки роковой красотки были налицо. Черные длинные волосы, белоснежная кожа, яркие губы, скуластое лицо и глаза, чуть приподнятые к вискам, отчего ее внешность имела слегка экзотический вид. И вдобавок на ней было потрясающее платье: темно-синее, открывающее красивые плечи и грудь.

Время от времени я рассматривала эту парочку, пока передо мной не вырос официант.

Я сделала заказ и снова посмотрела в сторону соседнего столика. Парень встал и направился в мою сторону. Он прошел мимо моего столика, но украдкой бросил на меня заинтересованный взгляд, от которого моя спина непроизвольно выпрямилась, а руки стали нервно теребить салфетку.

Когда он вернулся на свое место, его разговор с дамой продолжился; на меня он больше не смотрел, отчего я сделала вывод, что этот заинтересованный проникающий взгляд был плодом моей разгоряченной фантазии. И не более того.

Музыка, которая до этого звучала тихим фоном, прибавила громкость, и мое внимание привлекла сцена с шестом в центре зала, на которой появилась девица в одном красном бикини. Ее длинные рыжие волосы спадали почти до поясницы, и при каждом ее движении кудри подпрыгивали и ударялись о спину. Она принялась извиваться и тереться о шест под одобрительные возгласы и смешки мужчин, но при этом она в зал не глядела и вела себя как королева в изгнании: ни до кого не снисходила.

Минут пять я смотрела на эту девицу, а когда вновь взглянула на соседний столик, то увидела, что красивая брюнетка уже ушла и парень сидит в одиночестве, ковыряя вилкой в салате. Он не выглядел ни расстроенным, ни озабоченным, но даже со стороны было видно, что он погружен в свои мысли. Неожиданно он поднял голову и, встретившись со мной глазами, улыбнулся. Я отвернулась. Еще подумает, что я заигрываю с ним.

Принесли еду, и свое внимание я теперь делила между тарелкой и стриптизершей. Но внезапно я ощутила легкий электрический разряд. Тот парень, который был объектом моего разглядывания, прошел мимо моего стула и случайно положил руку мне на спину. Я подняла голову и наши взгляды встретились. Этот взгляд потряс меня до основания: глубокий, цепляющий, манящий, обволакивающий. Я первой отвожу глаза – я не выдерживаю этого откровенного мужского взгляда, проникающего в самые потаенные закоулки моей души и тела. Мне казалось, что за эти секунды парень разглядел ложбинку между грудями, узнал, что у меня вот уже полгода никого не было, что я люблю сладкое, слегка подтаевшее мороженое, не боюсь одиночества и терпеть не могу выходные, в которые я не знаю, куда себя девать.

Этот взгляд-лазер, взгляд-откровение пугает меня, и я утыкаюсь в свою тарелку. Но через пару минут снова поднимаю голову. Я заинтригована, и мне хочется… чтобы он посмотрел на меня так еще раз. И не один.

Я чувствую себя женщиной, которой заинтересовался мужчина. Давно забытое ощущение. Но оно поднимается во мне и бродит как молодое вино… и не дает покоя.

Теперь мой знакомый, как я окрестила его про себя, прошел мимо стриптизерши, которая закончила свой номер и спрыгнула со сцены, остановился около нее и завязал разговор. Украдкой я смотрела на них, постоянно отводя глаза в сторону. Как воспитанная девушка, я понимала, что глазеть в открытую – не-при-лич-но. И мне не хотелоcь, чтобы он застукал меня за этим занятием.

Он разговаривал со стриптизершей как со старой знакомой, и на секунду я ощутила легкий укол ревности, ну, такой – совсем легкий, как комариный укус. На секунду мне даже стало смешно. Он был мне никем, я даже не была с ним знакома и уже считала его своей собственностью, сердилась и предъявляла какие-то права.

Ну бабы и странный народ, если посмотреть с этой позиции. Собственницы, почище домашних котов, которые так и норовят при случае пометить свою территорию.

Теперь он уже не смотрел на меня. Вернулся за свой столик, сидел и ел в одиночестве, ни разу не поглядев в мою сторону. Я поскучнела и подумала о том, что еще один мой день рождения прошел как тусклый, ничем не примечательный день. Cерое пятно среди таких же серых буден. Наверное, я сама не умею создавать себе праздник, и винить в этом некого. Неожиданно рядом раздался бархатный голос, услышав который я чуть не выронила вилку.

– Извини, что я отвлекаю тебя, но ты посмотрела на меня, и я понял, что ты хочешь провести время за интересной беседой.

Я смерила его взглядом.

– Вам показалось.

Он широко улыбнулся.

– В самом деле? Я сразу понял, что в вас есть нечто особенное, и поэтому решил подойти и познакомиться. Как вас зовут?

– Джульетта, – буркнула я.

Мой собеседник расплылся в улыбке.

– Обалдеть. В самом деле? Какое совпадение. Меня зовут Роман или Ромео. Можете называть меня Ромео.

– Спасибо. Но что-то не хочется.

– Но от коктейля вы не откажитесь? Можно, я вас угощу?

С минуту-другую я колебалась. Я боялась, что опять сделаю что-то не так. Я совершенно не умела знакомиться и поддерживать легкую непринужденную беседу. Но сидеть в одиночку и пялиться в зал мне тоже надоело. Может, этот светловолосый улыбчивый парень немного отвлечет меня от собственных проблем? Кроме того, он мне понравился с первого взгляда. Может, это мужчина моей мечты и я ждала встречи с ним всю жизнь. А сейчас я оттолкну его, он повернется и уйдет, и я снова останусь одна. Все эти мысли вихрем промелькнули в моей голове, и в этот момент я сделала свой выбор. Мое сердце глухо билось, но я решила ничем не показывать своего волнения. Пусть не думает, что я – наивная дурочка, которая тает от первых же знаков внимания.

– Ну, угостите.

– А что вы любите?

Я махнула рукой.

– На ваш вкус.

– Минуту.

Он встал и с видом заправского фокусника бросил на меня загадочный взгляд, как будто бы у него в рукаве была припасена козырная карта. Я даже развеселилась: неужели он запал на меня. Или парню, как и мне, просто некуда девать себя от скуки и одиночества, вот он и высмотрел в зале такую же бедолагу, как он сам? Вроде бы ученые открыли, что вирус одиночества заразен: тоска в глазах, опущенные плечи, скорбные складки у губ – такого человека легко вычислишь в любой толпе.

Я не успела углубиться в свои размышления, как около меня вырос Роман-Ромео с двумя бокалами коктейля, украшенными золотистыми стружками лимона.

– Я думаю, тебе понравится, – кивнул он.

Быстро же он на «ты» перешел, подумала я про себя.

Он словно бы прочитал мои мысли.

– Ничего, что я на «ты». Я подумал, к чему разводить церемонии с такой красивой девушкой…

– Ничего, – благодушно ответила я.

Роман сел напротив и устремил на меня долгий взгляд.

– Что-то не так? – кивнула я. – Третьего глаза вроде бы у меня нет. А ты так смотришь…

– Как? – быстро спросил Роман.

– Ну… – Я немного смутилась. – Слишком пристально.

– Тебе не нравится?

– Да нет, смотри. Если больше не на что…

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты – красива?

Я тряхнула волосами.

– По три раза за день говорят.

На самом деле, от Вадима, моего последнего бойфренда, было очень трудно добиться каких-то комплиментов. То ли он был просто скуповат на них, то ли не считал нужным тратить их на меня.

– Я совершенно искренне.

Я посмотрела на Романа внимательней. В его глазах я читала восхищение моей особой. Поскольку подобное внимание было мне в новинку, я заерзала, не зная, как реагировать на это.

– Спасибо, – усмехнулась я.

– А кем ты работаешь? Наверное, у такой интересной девушки и работа интересная.

– Как же, как же! Продаю БАД.

– Что? – переспросил Роман.

– БАД. Биологически активные добавки. Принимаешь с пищей – и полный порядок. Здесь и очищение организма, и омоложение, и живи до ста лет без болезней и бед, ну и прочая туфта.

По образованию я была учительницей младших классов, но, проработав в школе три месяца, я сделала оттуда ноги, решив, что мне там делать нечего.

– Понял. Хорошо платят?

Я заметно напряглась. С чего бы это он задает такие вопросы?

– Эй, парень, ты, случаем, не из налоговой?

Он рассмеялся.

– Можешь не бояться. С налоговой мне не по пути.

– А я и не боюсь. Я же не задаю тебе неудобные вопросы.

– Это какие же?

– Например, кто эта красивая женщина, которая была с тобой полчаса назад?

– А… – Я почувствовала напряжение, исходившее от него. – Просто знакомая, – улыбнулся он. – А что, непохоже?

– Похоже. Только для знакомой она слишком близко наклонялась к тебе.

– А ты наблюдательная, – усмехнулся мой собеседник. – Наверное, ошиблась профессией. В детективы надо было податься.

Легкая болтовня отвлекала меня, и я поймала себя на том, что она мне даже нравится. Во всяком случае, это неплохая альтернатива сиденью дома и хлюпанью носом в ванной.

Я отпила коктейль. Он действительно был вкусен: кокос, лимон и корица. Необычное сочетание.

– Вкусный коктейль!

– А то! Плохого не предлагаю. И что привело тебя сюда? Ты просто решила провести здесь вечер? Или захотела познакомиться с потрясающим парнем вроде меня?

– Вообще-то ни то, ни другое. У меня сегодня день рождения.

– Вау! – Брови Романа взлетели вверх. – Мои поздравления. И чего не сидится дома в компании друзей и близких? Курица, салат оливье, вино-водка? Анекдоты и байки?

– Как сказать, – прищурилась я. – Не захотела возиться с этой бодягой. Сплошные хлопоты. А потом еще мытье посуды до полуночи. Оно мне надо? Анекдоты – старые, байки – затасканные.

– Совершенно верно. Есть более приятная перспектива.

– И какая же?

– Вместо этой кучи народу пригласить меня. Разве это плохо?

– Твое предложение слишком неожиданно. Мне надо подумать.

– Только недолго.

– У тебя мало времени?

– Нет, – рассмеялся Роман. – Просто я нетерпеливый. Я сейчас отойду ненадолго, надо позвонить кое-кому, а потом вернусь, и мы пойдем к тебе. – Он по-свойски подмигнул мне и встал со стула.

Я проводила его взглядом. Он скрылся за дверью, а я откинулась на спинку стула и задумалась.

Его предложение застало меня врасплох. Вообще-то я не привыкла так легко и быстро знакомиться с первым встречным, а тем более вести его к себе домой. Но сейчас я подумала, что все мои правила и условности сыграли со мной в жизни плохую шутку, потому что, несмотря на всю свою внешнюю бойкость и смелость, в душе я оставалась настоящей трусихой. Я свято верила в то, что целоваться на первом свидании неприлично, ложиться в постель нужно только по большой страсти или влечению, звонить первой – унижать себя и тому подобное. Вадим неоднократно мне говорил, что я слишком холодная и зажатая. И эти слова я слушала с комком в горле, потому что в них была изрядная доля правды. Правды, в которой я не хотела признаться даже самой себе. Я сглотнула. Вспоминать об этом было неприятно. Ну, не пора ли расстаться со всем этим хламом прошлого, и, может быть, мой день рождения – лучший трамплин для этого?

Роман мне нравился. Но не более того. Но мне было так тошно и тоскливо, что провести вечер с приятным парнем казалось лучшим выходом из затянувшейся тоски и депрессии. Если я его оттолкну, он улыбнется и скажет: «Ну что ж, нет так нет». Интуитивно я чувствовала, что Роман не из тех, кто будет уговаривать или настойчиво умолять. Это не в него стиле. Просто он мягкий, улыбчивый парень, с которым легко и интересно. И такой, как он, найдет себе кучу девиц – не я, так другая.

Роман не возвращался. И вдруг меня как ударило током: он просто смылся, не заплатив. Развел меня на бабки, а я-то, легковерная дурочка, поверила, что он запал на меня. Вот как бывает, когда выдаешь желаемое за действительное, а еще когда ужасно не хочется оставаться одной дома в свой собственный день рождения. Странное дело, я сейчас испытывала жуткую досаду на себя, что поддалась красивым словам и теперь должна платить за себя и за того парня. Я вскочила с места и рванула к выходу: вдруг он еще не успел далеко уйти – спасительной мыслью промелькнуло у меня в голове. Тогда я еще смогу перехватить его. Но мое движение было неверно истолковано швейцаром: он решительно преградил мне путь и посмотрел на меня сверху вниз с высоты своего двухметрового роста.

– Куда?

– Туда, – махнула я рукой в сторону двери и, понимая, что я выгляжу в его глазах форменной идиоткой, замолчала. Сейчас он позовет администрацию ресторана, и меня обвинят в том, что я собиралась улизнуть, не заплатив. И оправдаться я просто не сумею. И тогда я увидела Романа. Он стоял на крыльце и с кем-то разговаривал по сотовому. Судя по выражению его лица, разговор был не из приятных.

– Я хотела позвать знакомого, – показала я на него пальцем. – Он мне срочно нужен.

С тем же невозмутимым выражением лица швейцар бросил мне:

– Подождите здесь. На улицу выходить не стоит.

Я хотела было возмутиться и спросить, почему мне нельзя, а ему можно, но тут Роман закончил разговаривать и потянул на себя дверь.

Он наткнулся на меня взглядом, и его брови удивленно взлетели вверх.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты так долго отсутствовал, – затараторила я, – что я решила пойти и поискать тебя.

– Ну что? – усмехнулся Роман. – Нашла?

– Как видишь!

Мы вернулись за столик.

– Похоже, ты в этом месте завсегдатай, – сказала я.

– С чего ты взяла? – нахмурился Роман.

– Просто тебя так легко выпустили из ресторана. А мне никто уйти не позволил.

– А… это… Просто я сказал, что мне нужно позвонить. Швейцар же видел, что я никуда не ухожу. Соскучилась по мне? – сказал он вдруг без всякого перехода и взял меня за руку. Его рука была теплой, мягкой. Роман стал перебирать мои пальцы, и я не знала: то ли одернуть руку, то ли оставить в том же положении.

Рыжеволосая стриптизерша снова вышла на сцену и устремила в нашу сторону долгий взгляд. Меня охватило странное состояние расслабленности. Мне казалось, что я даже не могу пошевелить рукой или ногой. Так бы и сидела здесь. Все равно дома меня никто не ждал. Кроме Роньки…

– Я так рад, что встретил сегодня тебя.

– Почему? – тихо спросила я.

– Сегодня мне как-то было по-особенному грустно и одиноко. Недавно я расстался со своей девушкой и поэтому… – Он опустил голову и замолчал.

– Я тоже… – начала я.

– Рассталась? – поднял Роман голову.

– Ну… рассталась я уже полгода назад. Вот только… – Снова возникла пауза.

Я не могла сказать, что за эти полгода я сто раз прокручивала в голове наш роман, пытаясь понять, кто прав, а кто виноват в нашем разрыве. И ответа на этот вопрос я не находила.

– Почему бы двум одиноким симпатичным людям не закончить вечер вдвоем? – Голос Романа упал почти до шепота. Теперь он уже не поглаживал мои пальцы, а крепко сжимал руку.

Я молчала.

– Тебе будет со мной хорошо. – Он коснулся моей щеки, и я замерла. Таким нежным и умиротворяющим было это прикосновение, что я чуть не расплакалась. Вадим никогда не дотрагивался до меня так. Он упрекал меня в холодности, а мне просто не хватало его нежности и внимания.

Я посмотрела в глаза своему новому знакомому. Он смотрел на меня ласково и нежно, но в глубине его глаз я видела настороженность. Словно он не доверял мне до конца. Наверное, парень обжегся на какой-нибудь стервозе и теперь никому не верит, подумала я. Что ж, картинка знакомая. Внезапно я почувствовала к Роману прилив нежности. Получалось, что мы две родственные одинокие души, случайно столкнувшиеся апрельским вечером в этом ресторане. Мне вдруг показалось, что расстаться прямо сейчас было бы слишком глупо и неправильно. Не для того мы познакомились, чтобы вот так быстро разбежаться в разные стороны.

– Ну что ж! Поехали ко мне, – сказала я, вставая.

Роман улыбнулся.

– Я так и знал, что ты ответишь именно так.

На секунду я почувствовала укол раздражения.

– Это почему же?

– Просто закончить этот вечер, разбежавшись в разные стороны, – неправильно.

«Надо же! Он просто читает мои мысли», – подумала я.

Мы вышли из ресторана, и Роман, остановившись, вопросительно посмотрел на меня.

– Ты на машине?

– Нет. На своих двоих.

– Тогда садись ко мне. Я на тачке.

У Романа была «Хонда».

Я села рядом с ним, и он подмигнул мне.

– Ну что? Поехали? Направляй – куда.

В дороге Роман расспрашивал меня о моей жизни, работе, привычках и интересах. Меня охватил странный приступ говорливости, и я охотно болтала, словно ни с кем не говорила вот уже приличное время. С Романом было легко, и вообще складывалось ощущение, что я с ним знакома давно. Стоило мне сказать о чем-то, он подхватывал тему, потом замолкал, предоставляя возможность говорить в основном мне. Незаметно мы доехали до моего дома.

– Вот мой дом, – показала я.

– Выходи, мне нужно поставить машину на сигнализацию. И позвонить.

– Не наговорился?

– Увы!

– Что-то серьезное?

– Небольшие пустячки! Но их надо решить. Это касается бизнеса.

– Ты бизнесмен?

Он махнул рукой.

– Если б я сказал тебе, чем я занимаюсь, ты бы не поверила.

Я недоверчиво хмыкнула.

– Шпионаж в пользу родины? Или создание ядерной бомбы нового поколения?

– У… это ерунда по сравнению с моей работой. Но все – потом.

Мое любопытство было порядком раззадорено. Я вдохнула полной грудью свежий воздух и отошла в сторону.

Мое сегодняшнее приключение мне нравилось. Это было намного лучше, чем без конца вспоминать Вадима и решать: почему мы расстались. Это лучше, чем сидеть вечерами у телевизора, щелкая попеременно кнопками, ни на чем долго не задерживаясь. Это лучше, чем слушать Ларискину болтовню и без конца поддакивать ей. А потом… может, из наших отношений получится что-то серьезное. Почему бы и нет? Он свободен. Я тоже…

Мои размышления прервал голос Романа.

– Пошли, Джульетта! У вас тут темно и ничего не видно.

– Свет в подъезде не работает, – cказала я, подхватывая его под руку. – Так что держись за меня, чтобы не упасть.

Мы не стали ждать лифта и потопали на второй этаж. Как только я стала поворачивать ключ в замке, залился лаем Ронька. Он надрывался изо всех сил. Я почувствовала угрызения совести. Обещала собаке погулять – и не сдержала своего обещания. Бедный Ронька!

– У тебя, надеюсь, не бульдог там?

– Бульдог, – кивнула я. – Но он маленький и добрый. Если ты не будешь меня обижать. Ты что-то имеешь против собак?

– Абсолютно ничего. Кроме разве что того, что меня в детстве они кусали три раза, и мне пришлось делать уколы от бешенства. Дикая мутотень. Так что мой опыт – не из приятных.

– Ну, если тебя отпугивает моя собака…

– Не отпугивает. – И мы замолчали.

Я открыла дверь, и Ронька кинулся ко мне с оглушительным лаем. Я громко крикнула ему: «Фу!» – и включила свет. Бульдог тут же переключился на Романа. Но я еще строже крикнула: «Свои!» – и он послушно улегся на подстилку, всем своим видом выражая недовольство моим поведением: прошлялась черт-те где и даже не погуляла с ним.

– В другой раз, Ронечка, – пропела я. – Ты уж прости.

– С собакой, я смотрю, у вас нежности…

– На твою долю тоже останется, – фыркнула я.

– Надеюсь.

Этими шуточками я старалась скрыть свою неловкость и смущение. Как ни крути, мой любовный опыт весьма небольшой, и в категорию разбитных девиц я тоже не вхожу. Приходилось как-то держать марку перед Романом, но, если честно, я чувствовала себя паршиво и уже пожалела, что поддалась минутному порыву и пригласила, в сущности, незнакомого человека к себе в дом. И сейчас мы должны прыгнуть с ним в койку. А желания такого у меня не было. Хоть извиняйся перед парнем и говори, что голова внезапно разболелась и хочется лечь спать поскорее, а не заниматься любовью. Конечно, он покрутит пальцем у виска в ответ на мои слова – и будет прав. От этих мыслей у меня действительно стало стрелять в висках. И я еще раз убедилась в негласной мудрости, что любая мысль материальна и думать надо только о позитивном.

Но Роман словно понял мое настроение и улыбнулся.

– Чаек по-домашнему не сделаешь?

– Конечно, сделаю.

Он снял кожаную куртку и повесил на вешалку, помог раздеться мне. Мы прошли на кухню, Роман сел на табуретку и стал смотреть на меня. От его ласкового взгляда по телу разливалось тепло. Когда вскипела вода в чайнике, я заварила чай и протянула ему чашку. Наши пальцы встретились, он держал чашку, и мои пальцы были прижаты его рукой. Вздох застрял где-то посередине груди. Он взял чашку и улыбнулся.

– Хороший крепкий чай, какой я люблю. Ты, наверное, потрясающе готовишь?

Я тряхнула волосами. Признаваться в том, что готовлю я по необходимости и когда заставляет суровая жизнь, – смысла нет. Подумает, что я неумелая хозяйка и у меня руки растут не из того места. Таких неумех мужчины не любят. В конце концов, я могу освоить для него парочку немудреных рецептов.

– Стараюсь.

– Ты приготовишь что-нибудь для меня? – И Роман касается моей руки.

Я невольно краснею, хотя думала, что давно избавилась от этой старой подростковой привычки.

– Приготовлю.

Незаметным движением Роман захватывает прядь моих волос и наматывает их себе на палец.

По моему телу проходит дрожь, и меня охватывает странная истома. Мои глаза тяжелеют, и я борюсь с иcкушением их закрыть. Я уже забыла, что еще минуту назад мучалась вопросом: ложиться ли с ним в постель. Теперь мне самой хочется поскорее прижаться к его телу и ощутить его тепло, его мужскую силу. Я уже мысленно раздеваю его, снимаю бежевый джемпер и припадаю к груди, вдыхая запах подмышек. Я люблю легкий запах мужского пота: терпкий, c чуть заметной кислинкой. Я не люблю, когда мужчины слишком часто пользуются дезодорантами: так они становятся какими-то стерильными и безликими, словно роботы, cошедшие с одного конвейера.

– Тебе массаж сделать? – вкрадчивым шепотом спрашивает он и, не дожидаясь ответа, встает, и его руки ложатся мне на шею, так нежно, бережно. Он начинает массировать, и я чуть не мурлыкаю от удовольствия. Его пальцы такие чуткие, мягкие. Он касается меня, как древние китайские живописцы касались своими невесомыми перьями невесомого шелка или как японские девушки, собирающие нежными пальчиками сложную электронику. Но его руки дадут фору и японским работницам, и древним живописцам. Я начинаю мысленно срочно инспектировать свою одежду: с нижним бельем у меня все было в порядке. А вот колготки подкачали – снять их надо как-то незаметно и аккуратно, чтобы не была видна дырка на левой пятке. И здесь звонит телефон. Сотовый Романа.

Он взял его, не глядя на экран дисплея, сказал: «Алло!» – и его лицо мгновенно изменилось. Оно стало сосредоточенно-хмурым. Только что он был рядом, а теперь – далеко.

Он смотрит на меня.

– Можно поговорить в комнате?

Это надо понимать – без свидетелей, то есть меня. Не дожидаясь ответа, он идет в комнату, а я остаюсь на кухне. Мои мысли скачут, как расшалившиеся белки, и нет никакой возможности призвать их к порядку. Разговаривает он минут десять или больше, и все это время я сижу и с бестолковым видом таращусь на его чашку. Когда он возвращается, я вскидываю глаза и смотрю на него.

– Вот такие дела… Джульетта, – тянет он. – Мне нужно срочно уйти. К сожалению. – Он улыбается, но глаза остаются серьезными и строгими. – Но мы еще обязательно встретимся. – Он треплет меня по плечу.

Я киваю, пытаясь скрыть разочарование. Если не везет, то не везет по полной программе. В кои веки познакомилась с симпатичным парнем, и он уже делает ноги. Наше свидание обрывается на высокой ноте, когда я уже мысленно рисую себе сладкие сцены. Это очень жестоко.

Я сглатываю. Надеюсь, в моих глазах он не видит этого разочарования и тоски.

– Ну… ладно, – говорю я нарочито-бодрым голосом. – Как-нибудь… в другой раз…

Роман уже в коридоре. Быстро надев кожаную курточку, он чмокнул меня в щеку. Его поцелуй по-братски снисходителен и ничем не напоминает ту ласку, с какой он еще недавно наматывал мои волосы на палец.

Я захлопываю за ним дверь и прислоняюсь к дверному косяку. Мои ноги дрожат, и я чувствую себя полностью обессиленной и опустошенной. Как после хорошего секса. Мне хочется плакать. Ронька стоит рядом и, задрав морду, смотрит на меня. Мне кажется, он понимает, что происходит со мной. Я наклоняюсь к нему и говорю, четко произнося слова:

– Вот такая я неудачница, Ронька. И ничего у меня никогда не получается. Даже в день рождения – облом. А я-то рассчитывала на хороший вечерок.

Да что там говорить, собаке не втолкуешь, что я уже рисовала себе картины фантастического секса, которого у меня давно не было. Ни секса, ни фантастического; я уже мысленно обнимала Романа и, вся дрожа, раздевалась под его ласковым взглядом, или он сам снимал с меня одежду, скользя чуткими пальцами по груди, животу…

Ронька смотрел на меня круглыми глазами, и я подавила вздох. Потом шмыгнула носом в предвкушении ожидаемого плача. Я перевела взгляд на тумбочку, так приговоренный к смерти пытается перед казнью зацепиться взглядом за знакомые предметы, и увидела там серый шелковый шарф, оставленный Романом. Он не мог уйти слишком далеко. Я еще могу нагнать его и вручить забытую вещь.

Я крикнула Роньке, схватила ключи, и мы понеслись по лестнице.

Машина Романа стояла примерно метрах в тридцати от дома. Это я хорошо помнила. Бросив взгляд вправо, я увидела, что она стоит на месте с выключенными фарами. И, похоже, он в нее еще не садился. Может, Роман решил пойти пешком? Маловероятно. Я стояла около подъезда и нерешительно топталась на месте, не зная, в какую сторону направиться.

Неожиданно Ронька вырвался вперед и побежал к кустам, которые росли недалеко от дома.