Текст книги "Катя"

Екатерина Измайлова
Катя

© Измайлова Е., текст, фотографии на обложке, 2018

© Де’Либри, оформление, издание, 2018

Ветер перемен

1

«Наш самолёт совершил посадку в городе Т. Температура воздуха за бортом +35 °C. Местное время 17 часов 30 минут. Разница по времени с Москвой минус один час. Капитан корабля и экипаж благодарят вас за то, что выбрали нашу авиакомпанию и за приятный полёт. Просим оставаться на ваших местах пристёгнутыми ремнями безопасности до полной остановки авиасудна и отключения табло “пристегните ремни”. Благодарим за внимание».

Вы когда-нибудь бежали? От себя? От своей жизни? Из одной страны в другую? Из одной жизни в другую жизнь? Из одного состояния в другое?

Меня зовут Катя. Я всю свою жизнь бегу. Я не помню, чтобы я не бежала. Всё время дорога. Мой путь. Сначала из одного города в другой, чуть позже из одной страны в другую. Бывало, что из одного образа в другой или из одного состояния в другое.

Я действительно немного сумасшедшая и немного устала от своего сумасшествия, как и мы все в той или иной степени.

Я всё время ищу себя. Ищу состояние, в котором мне будет комфортно. В котором я буду самой собой. Приму себя такой, какая я есть. Научусь с собой договариваться. Договариваться с собой такой, какая я есть.

Мои поиски… мои побеги… Это знаете как?

Как будто, например, прилетаешь в страну, а тебе там так хорошо, словно это твоё родное место. И белоснежный песок, и пальмы, и непокорный океан, и пряный ром, и иллюзия свободы… Так, что хочется остаться навсегда. Или возвращаться снова и снова. У меня так с Кубой было около 8 лет назад.

Или, например, случайно меняешь свою внешность из обыкновенной брюнетки в яркую блондинку. И понимаешь, что по-другому уже не будет никогда. Ты блондинка. Яркая и сочная. И пусть ветер перемен вечно бродит в твоей голове, не зная и не ведая приюта. У меня так было с самой собой около 20 лет назад.

Или заходишь в чей-то дом, как будто это твой дом, где ты хочешь жить, любить, творить и создавать и успокоиться на этом наконец-то. Утихомирить свой ветер. Вкусно готовить, чтобы всюду, среди многочисленных комнат, где сотнями колокольчиков звенит громкий детский смех, слышались ароматы овсяных печенек и утки под сладким медовым соусом. И белые ретрозанавески развевались на ветру. А за окнами, за распахнутыми ставнями больших красивых окон шумело море. И лес хранил свои тайны на склонах гор. И пахло хвоей. И соль оставалась на губах. У меня такого не было… Никогда…

Причём я замечала, что каждый раз после этого «как будто» жизнь меняется кардинально. Раз и навсегда. Это как точки невозврата.

Как правило, жизнь после этого «как будто» кажется яркой и полной перспектив, новых свершений.

Потом, как и всё в этой жизни, пыл остывает и переходит в обыденность, повседневность, постоянство и быт. Эти страшные, режущие ухо слова, которые так верно характеризуют реальную жизнь обычного человека. Я никогда не могла с этим смириться. Терпела, но не уживалась. Как-то не могла.

Я не могла смириться со стереотипами, принятыми в обществе правилами поведения и образа жизни. С картинкой, которая считается нормальной для всех и каждого. Я не хотела быть как все, жить как все, чувствовать как все. Хотелось создать свой особенный мир, в основу которого я заложила бы только те принципы, которые сама считала правильными на тот момент времени.

И я бежала, меняя даты, адреса, пароли и явки.

Иногда мне казалось, что я мечтаю остановиться на том, что есть, но после очередного витка моей жизненной спирали я понимала, что нет. Момент ещё не настал. И задавалась вопросом: «А настанет ли он вообще?» Найду ли я место, отыщу ли реальность, где мне будет хорошо? И где будет хорошо тем, кого я люблю?

В моей голове была сотня тысяч вопросов, накопленных за годы. Я не знала. Не понимала. Прогибалась под обстоятельства. Путалась. Сомневалась. И пыталась строить заново. Училась творить вслепую. Без ориентира. Без надежды что-то понять.

Вслепую нельзя. Слишком сложно. И легко ошибиться. Свернуть не туда. Но на тот момент у меня не было выбора. А идти вперёд было нужно. И я ведь не просто шла. Я бежала.

Помимо привычки бежать к моим странностям и сумасшествиям добавлялось ещё и то, что я верила и верю во всякого рода знаки, указывающие нам, в каком направлении продолжить свой жизненный путь.

И в то лето, когда мне в очередной раз нужно было разработать план побега, я получила знак и не могла его не принять, потому что он возник как раз в тот момент, когда ему было самое идеальное время…

В прохладный вечер понедельника в конце июня, провожая очередной неописуемый розово-лиловый закат на московском небе, а надо отметить, тем летом все закаты были, каждый по-своему, очень красивы, я заметила на экране своего телефона сообщение от знакомой.

Мы познакомились с Таней во Вьетнаме зимой прошлого года и с тех пор время от времени приятно общались. Таня – красивая умная сильная женщина средних лет – отдыхала на побережье Mui Ne с не менее красивой и талантливой подругой Леной. Я жила там с сыном какое-то время, слушая зов океана и ветра и стук капель тропического ливня по крыше бунгало, в очередной раз сбежав от прошлой жизни, чтобы заниматься йогой и пилатесом на изумрудной траве под крики неведомых птиц и животных.

В сообщении говорилось о том, что Таня предлагает мне с сыном пожить в её небольшой квартирке в городке у моря. Цена была разумная для пика сезона. Страна была незнакомой, я не была там ни разу, но много всего о ней слышала.

Впрочем, на тот момент я не раздумывала ни секунды и лишь потом поняла, что очередной мой вьетнамский побег привёл меня к новому побегу. Так просто. Так банально. А главное, так своевременно.

Мне не могло не понравиться это совпадение. Мне подумалось, что я на правильном пути. Почувствовав принципиально новую свободу, в душном московском воздухе дышать стало как-то легче. И становилось легче с каждым днём. И хоть на какое-то время, но в моём импровизированном мире всё встало на свои места. В ожидании нового, неизведанного…

* * *

Мой самый близкий друг L поддержал меня во всём. Он всегда поддерживал меня в моих побегах и был верным спутником и моим неизменным соучастником долгих 16 лет. Он был папой моего сына, за что я безгранично благодарна небесам, и вольным слушателем всех моих жизненных приключений. Я любила внимать его советам и неизменно поступать по-своему. Любила, когда он наливал холодное сухое белое в пузатый бокал и слушал, слушал… А потом изредка соглашался, всё чаще кивая головой или досаждая, как я была неправа. Ах, как же я была неправа…

L организовал билеты, неторопливо помог мне со сборами, проводил в аэропорт на своём большом красивом автомобиле, с особым изяществом помог сдать багаж и расцеловал на прощание нас с мелким у зоны таможенного контроля. Кажется, мы даже немного поплакали. Вернее, поплакала я, поддавшись секундной слабости, испугавшись неизвестности, сокровенной магии, что скрывалась за очередным моим побегом.

Мой милый L. Мой замечательный человек с чистой и доброй душой. Он очень красивый, высокий, светловолосый, с глазами цвета моря. Удивительный мужчина, который как никто другой умеет заботиться и поддерживать. Это у него в крови. Ему постоянно нужен кто-то, кого можно и нужно опекать. Он не умеет по-другому. С ним поначалу очень сложно найти общий язык, его нужно хорошенько разглядеть, раскрыть, прочитать страницу за страницей, как волшебную книгу. Но зато когда докопаешься до истины, пролистаешь его прекрасную историю, ты прекрасно понимаешь, что такую глубину и силу, какой обладает этот человек, редко встретишь в современной жизни. L умело прячет это, скрываясь за маской хладнокровного скептика, которому чужды любые проявления сентиментальности.

Мы вместе, рука об руку прошли много путей, бежали вместе много раз, строили замки, потом их рушили и возводили заново в новом месте с новыми силами… Я думаю, он просто устал бежать и искать силы на то, чтобы строить заново, а я устала от того, что он больше не бежит… На самом деле он просто реально смотрит на вещи, а я вечно витаю в облаках и всегда верю в то, что мои фантазии ведут меня по правильному пути.

Но иногда с нами случаются такие истории, после которых даже самый неизлечимый реалист начинает верить в чудеса и магию жизни. Начинает слышать волшебство. И мне лишь только предстояло в этом убедиться, шагнув в свою очередную «точку невозврата», поднявшись по трапу самолёта навстречу новой жизни… новой неизвестности…

2

Что ж, город Т встретил нас с мелким жарким солнцем и сильным ветром, несущим гарь и пепел пожара, бушующего в горах. Для этого времени года пожары не редкость. Сильнейшая июльская жара, сухой воздух и ветер весьма тому способствуют.

Маленький аэропорт. От самолёта до самого здания мы шли пешком по взлётно-посадочной полосе. Я видела грязно-серое облако пожара на склоне горы. Из общей серой массы время от времени вырывались огненные языки пламени. Немного жуткое зрелище. Большой пожар в горах.

Сильный ветер нёс на нас пепел. Маленькая частичка попала мне в глаз и больно обожгла роговицу.

«Сжечь мосты», – почему-то подумалось мне. Ну, жечь, так жечь…

В очереди на паспортный контроль мы с сыном оказались одними из первых, что не могло не радовать.

Дело в том, что любое ожидание, включая многочасовые столпотворения в аэропорту, превращалось для нас в своего рода пытку. Вслед за вечно бегущей мамой мелкий получился абсолютно, совершенно неусидчивым ребёнком, и к тому моменту, когда наша очередь подходила к концу, он, как правило, успевал изучить все доступные углы, проползти сквозь сотни незнакомых ног, перезнакомиться со всеми взрослыми и детьми вокруг.

Вслед за границей паспортного контроля весело крутились по ленте выдачи багажа разноцветные чемоданы – атрибуты неизбежности летней курортной жизни. Вокруг царила привычная для таких мест суета и неразбериха. Крики, волнительный смех, банальные шутки. Люди ждали свой багаж, пили воду, искали туалет. Каждый – о своём. И вроде бы ни о чём. Беспечная зона прилёта, где отбрасывается прошлое и начинается среднестатистическая мечта. Люди шумели, ловили свой багаж и складывали его в тележки, если чемоданов было слишком много. В эти розовые, жёлтые, синие, чёрные прямоугольники, набитые только «самым необходимым». А дальше они тащили, везли их, стуча маленькими колёсиками по бетону, чтобы потом за стеклянными дверями шумного здания отдаться в руки таксистам и прочим представителям трансферных организаций. А уж те, ловя курортный сезон, в прохладных кондиционированных автомобилях и автобусах развозили туристов по отелям, квартирам, виллам и дачам. Чтобы отдыхающие могли пожить не своей, но временной жизнью, пить вино, купать детей в море, есть фрукты, жариться на солнце и просто наслаждаться всем, что дарит лето.

Я достаточно быстро разглядела в веренице болтающегося по ленте багажа наш огромный розовый чемодан, стащила его на пол с неимоверным усилием, взяла мелкого за руку, и мы пошли к выходу. Сыну не терпелось увидеть море, он постоянно твердил о том, что, как только мы доберёмся до нашего дома, тут же пойдём на пляж, и я его прекрасно понимала.

До этого нам уже посчастливилось наблюдать при посадке лазурно-голубую, переходящую в тёмно-синюю гладь вод из иллюминатора. Но нам обоим хотелось ощутить море ближе, быстрее, сильнее.

У выхода нас встретил Танин водитель. Он тепло и дружелюбно пожал мою руку в знак приветствия и усадил нас с мелким в свой старенький «пежо».

Наше путешествие шаг за шагом набирало обороты.

С водителем мы почти не разговаривали. Он вежливо поинтересовался по поводу того, как мы долетели, спросил, как у нас дела, и сообщил, что Таня уже ждёт, после чего я отписалась близким и позвонила L:

– Как вы долетели? – его голос был так далеко, родной и близкий, словно из другой реальности.

– Уф, отлично, правда нас так сильно трясло целый час до посадки. Хорошо, что я опять больше не боюсь летать, иначе было бы сложно. Ты понимаешь, о чём я, – от волнения я водила пальцами по стеклу.

– Бедные вы мои котята, – я слышала голос, переполненный нежностью. – Главное, что всё хорошо. Как вас встретили?

– Отлично, и мы уже едем домой, – я сказала это как-то странно, как будто действительно ехала домой, а не на квартиру, которую арендовала на время своего побега. L, как мне показалось, пропустил мою оговорку мимо ушей или сделал вид, что не заметил. – Таня ждёт нас там. Как устроимся, я тебе позвоню. Как ты сам?

– Всё хорошо. Закончил свои дела. Сейчас еду в спортивный клуб. Целую вас обоих.

– Целуем, – тихо произнесла я в ответ, и мы положили трубки.

За окном мелькали стоянки автомобилей, заправочные станции и горы, горы.

Когда я уже решила, что полечу сюда, многие друзья и знакомые говорили мне, что я не должна ждать от этой страны чего-то особенного, потому что всё здесь очень похоже на наши родные просторы русского юга.

Я и не ждала, но почувствовала. Ещё в самолете, когда мы пролетали над горами и морем. Я почувствовала что-то особенное. И с каждой минутой это чувство росло и крепло.

Всё вроде бы было как обычно. Мы проезжали большие и маленькие курортные городки. И ехали то совсем близко к морю, то совсем далеко от него или петляли по серпантину.

Но что же за чувство тогда родилось в моей груди? И почему мне было от него так радостно и спокойно? Что такого было в этом месте?

Странное ощущение лёгкости и свободы внутри меня. Ощущение того, что я на правильном пути. На пути к своей новой реальной жизни.

Наконец мы съехали с основной трассы на дорогу, ведущую в маленький городок у моря. Он мне сразу показался каким-то странным. Сонный и ветреный в этот воскресный вечер, он будто предвещал перемены. И я приехала в это время, когда повеял ветер перемен.

Нужный нам дом находился всего в нескольких минутах езды. Нежно-зелёные с белым фасады, веранды, балконы. Казалось бы, дом как дом, но это был дом на море, с видом на море и с запахом моря.

* * *

Таня стояла на балконе в красивом белом хлопковом платье, которое романтично развевалось на ветру.

– Привет, мои дорогие!!! Как я рада вас видеть! Поднимайтесь скорее ко мне, я вам всё покажу.

– Привет! Мы идём, – отозвалась я на Танин голос сверху. Водитель помог поднять чемодан на второй этаж, где нас уже ждала хозяйка квартиры. И сама квартира ждала. Она так долго ждала нас.

А я её себе так и представляла. Маленькую, как с курортной картинки. Она была вся белая: белые стены, белая плитка на полу, белая кухонька. Две комнаты. Гостиная с большим белым диваном и стеклянным столом. Окна с видом на море и стеклянные двери на балкон.

В спальне тёплый приятный паркет и большая кровать, полумрак, два окна, прикрытых жалюзи. Тихо и уютно.

Я дотронулась ладонью до белой стены, гладкой и прохладной. Любовь, сумасшествие, энергия – всё было здесь, в этих стенах. Они впитали в себя историю всех своих предыдущих гостей и теперь ждали, чем с ними поделятся я и мой маленький сын.

В нетерпении и странном волнении я вышла на балкон.

Вид на море, маленькие домики и строящиеся многоэтажки.

Удивительное зрелище. Картинка из реальной жизни. Море с островом вдали, горы, домики и черепичные крыши – всё это было прекрасно и так по-европейски сказочно, так типично для маленьких городков у моря, но эти огромные здания, свежевыстроенные многоэтажки… Как суровые монстры (или они казались такими только на первый взгляд?), вторгшиеся на чуждую им территорию, они возвышались надо всем, словно пытаясь достать до небес.

Исполины казались такими чужими, но при всём при этом уже были неотъемлемой частью существующей морской истории.

Их фундамент был прочно влит в местную землю. Они появились здесь как предвестники перемен. И пустили свои бетонные корни.

Многоэтажки казались нелепыми и неуютными. Красивая картинка, словно с открытки или из старого романтического фильма, к которой привыкли местные жители и постоянные обитатели здешних мест, была испорчена; разрушена история и тихая размеренная жизнь. Но это было временно.

Всему нужно было время.

Очень скоро эти здания станут такими родными, привычными и обычными, что без них уже будет никак не обойтись. И никто не вспомнит, как было до них.

Всё новое, что приходит в нашу жизнь, поначалу кажется чуждым и нелепым, не к месту, не ко времени… Но проходят дни, месяцы, годы, и мы уже представить себя не можем без того, что было таким незнакомым и непривычным, когда только появилось в нашей жизни. Мы приживаемся к этому новому, пока чужому каждой клеточкой. И иначе никак… Проходит время, и мы привыкаем, принимая новую реальную жизнь.

– Здесь было очень красиво раньше, – услышала я тихий голос Тани из-за спины. – А потом начали строить этот новомодный отель, а потом вот это здание, – она показала на огромного исполина со стеклянными балконами, загораживающего горизонт, справа перед нами. – Вся картинка нарушилась. Катя, вся! В другой моей квартире так вообще катастрофа. С балкона открывался шикарный вид, теперь его нет. Бесконечная стройка. А я ведь покупала квартиру с видом на море.

– Да, я понимаю. Перемены… – я попыталась её поддержать. – К сожалению, так происходит достаточно часто. Мы платим и рассчитываем на одно, а в итоге всё меняется и мы получаем совсем другое. Но это вовсе не значит, что так будет хуже. Не хуже, а просто по-другому.

– В этой квартире хотя бы остался вид на море, – Таня, словно не слыша меня, с тоской и какой-то печалью смотрела вдаль, где волновалась глубокая синяя вода, стихия, а ветер перемен набирал свою силу, чтобы со всей своей мощью следующей ночью обрушиться на маленький странный городок у моря.

– Всё будет хорошо, – почему-то сказала я тихо. Относила я это к себе или к Тане – я так и не поняла, но прозвучало как-то спокойно и уверенно. Как будто нас ждёт много бурь и тревог, но, когда всё это поутихнет, поуляжется, солнце засветит нам с небывалой силой.

Мы вернулись в гостиную.

– Ты отдыхай сегодня, – Таня засобиралась домой. – Разбирай чемоданы, поужинайте с сыном, я купила вам яйца, сыр, хлеб, черешню. Завтра я зайду за вами прямо с утра, всё покажу и расскажу.

– Хорошо. Спасибо большое за всё.

– Не за что.

Мы попрощались, и я закрыла за Таней дверь.

Сначала я думала пойти куда-нибудь поужинать, но бутылка холодного белого вина, так кстати оставленная Таней в холодильнике, и огромная тарелка черешни заставили меня передумать. Да и время уже было достаточно позднее. На улице, набирая обороты, завывал ветер, вдалеке горел ярко-розовый закат.

Мелкий, похоже, смирившись с тем, что сегодня он увидит море только с балкона, сидел на полу и собирал конструктор «Лего». Он совсем не устал, привыкший к долгим перелётам и дальним путешествиям. Я потрепала его по голове. Мои золотые волосы. И направилась к своему розовому монстру – огромному чемодану, который ближайшие несколько часов мне предстояло разбирать, раскладывая нашу с мелким будущую жизнь по шкафам и полочкам.

Раньше я не любила собирать и разбирать чемоданы, мне казалось немного бытовым и рутинным это монотонное складывание и раскладывание вещей, шуршание пакетов, упаковка баночек и скляночек, всяких там кремов, таблеток и прочей необходимой в путешествиях ерунды.

Но в последние пару лет я стала замечать, что получаю от этого процесса какое-то необычное удовольствие. Как будто вместе со всеми этими вещами я разбирала и раскладывала по полочкам весь хаос в своей голове, а потом собирала его обратно и наоборот. В процессе я вспоминала истории и события, которые были связаны с каждой определённой вещью.

Например, вот эти кремово-соломенные сабо на высокой платформе я купила за год до рождения мелкого. Господи, сколько же им лет! Я помню, как ходила на работу в них, ещё беременная сыном, и в длинной струящейся синей юбке, идеальной юбке на все времена, которая тоже лежала в моём чемодане. Эта юбка и эти сабо видели столько же морей, сколько и я за последние пять лет. Получалось, что они были даже старше мелкого. Удивительная вещь, он так вырос за эти годы, а они совсем не изменились. Вот что значит любимые вещи, выбранные с душой.

Платья, сарафаны, шёлк, струящийся по рукам, и мягкий хлопок. Мои итальянские вечера, мой вьетнамский пляж, мой тайский Новый год, моя кубинская сигара, мой мексиканский закат – всё это было там, в моём большом розовом чемодане.

Ветер усиливался и завывал за окном, позвякивали створки жалюзи.

Я накормила мелкого овсянкой, которая осталась у меня в пакетике из самолёта.

Платья висели по вешалкам, всё было разложено по полочкам, мои бесчисленные баночки и пузырьки с кремами, лосьонами, духами и прочей ерундой нашли свои места в ванной, гостиной, даже на подоконнике в спальне. Кругом были разложены, расставлены, разбросаны игрушки сына. «Лего» – на полу, любимый медведь – на кровати, машинки, человечки, карандаши, книжки и раскраски. В белой квартире теперь везде была наша жизнь. Моя и мелкого. Это был наш временный дом, где всё дышало нами.

Я вышла на балкон, на улице совсем уже стемнело, и было достаточно пустынно, лишь ветер гнул деревья и гулял по крышам. Видимо, прохладная погода, вызванная сильными ветрами, налетевшими с моря внезапно и стремительно, распугала всех отдыхающих, и они прятались по съёмным апартаментам, отелям и кафе.

Я любила такую погоду. Я вообще люблю странную погоду. На море странная погода, ветры, грозы, чувствуются по-особенному. Как предвестники чего-то нового, неожиданного. На душе тревожно и радостно одновременно. Холодок в груди щекочет нервы. Вот и в тот вечер на балконе я стояла именно с таким настроением.

В нашем доме был полный порядок.

Я вернулась в гостиную, неожиданно подхватила мелкого на руки, закружила его, такого большого уже и сильного. Мне было совсем не тяжело. Двадцатикилограммовая пушинка моя.

Отнесла его в душ. Мелкий звонко визжал и смеялся под серебристыми каплями тёплой воды. В этот вечер мы, мы двое, наедине были тихо счастливы, пока я кутала его в мягкое белое полотенце, сушила золотые волосы, пуговица за пуговицей застегивала пижаму.

– Мамочка, а ветер до нас не доберётся?

– Нет, сладкий, у нас крепкие стены, и окна, и двери.

– Это хорошо, потому что мне кажется, что он совсем близко.

– Он близко, но мы в безопасности. К тому же хоть ветер и очень сильный, он совсем не злой, – я улыбнулась и поцеловала мелкого в макушку. – И хочет нам только добра.

– Как это? – мелкий недоверчиво выглянул на меня из-под одеяла.

– А вот так вот. Он несёт с собой хорошие и добрые перемены. Нас ждёт новая жизнь и светлое будущее, как в сказке. А ещё много солнца, море и развесёлое лето. Спи.

Повторять мне не пришлось. Мелкий уже мирно сопел в обнимку с медведем.

Я тихо сползла с кровати, укуталась в кофту крупной вязки, налила себе бокал вина, взяла тарелку с черешней и пошла на балкон.

Я сидела и думала о L. О нашей жизни. И много о чём ещё. Вино было нежным, с привкусом цветов, черешня добавляла ему сладости. Мне было не холодно. Спокойно и хорошо. Хотелось ещё вина. И я налила ещё. Ветер дул, и мои мысли уносились вместе с ним вдаль, вдоль черепичных крыш и по кронам деревьев, туда, в горы, где они потерялись, забылись и стали лишь приятными воспоминаниями.