Текст книги "Катя"

Сладкая кукуруза

1

Я плохо спала эту ночь. Много думала и вертелась на кровати. Целовала мелкого в макушку, чтобы хоть как-то успокоить свои бешено скачущие мысли. А ведь как мне хотелось спать за ужином в итальянском ресторане. До того, как что-то вдруг произошло.

Я решила почитать, потом очень лениво обработала несколько фотографий. Час, другой, на часах и за окном было почти утро. На горизонте появились первые отблески зари. И мои веки закрывались, и я словно видела сон. Но надо было уже просыпаться. И лишь проснувшись, я уже не помнила своих сновидений.

И в тот самый день должна была прилететь Юля.

Солнце медленно прокладывало своими лучами дорожку в кухне. Белые лучи на белом полу.

Я встала, поставила чайник и в одной шёлковой сорочке вышла на балкон. Вдохнула солёный воздух и улыбнулась солнцу. Когда так встречаешь день, ты непременно счастлив, несмотря на бессонную ночь.

Внизу на маленькой веранде на первом этаже было одиноко, безлюдно и тихо.

Весь двор был заставлен автомобилями, и повсюду лежали кошки. Они тянулись, зевали, лазали по капотам припаркованных машин. Им было свободно и фривольно, потому что дети ещё спали и не могли потревожить их ленивый утренний мир.

Чайник тихо запыхтел.

Ступая босыми ногами по прохладной плитке, по бликам от солнечных лучей, я пошла чистить зубы.

Заварила себе любимую ромашку в большой синей кружке и сварила кашу для мелкого. Села на балконе с ноутбуком и своими фотографиями.

В небе носились ласточки. Вдали, на горизонте дышало море. Лёгкий ветерок растрепал мне волосы, и, оторвавшись от работы, я на секунду задумалась, как ценны эти мгновения. И сколько бы я отдала, чтобы жить вот так, просыпаясь каждое утро с осознанием того, что через несколько секунд, стоит только встать и сделать несколько шагов, я увижу море. Причём совершенно неважно, какое за окном время года, главное, чтобы море было рядом.

Несколько лет назад я жила на море зимой, в феврале. В маленьком городке с длинным пирсом на западе Италии. Мы тогда работали над одним интересным проектом и должны были постоянно находиться недалеко от Флоренции.

Несмотря на сильный ветер, зимнее побережье непременно пленяло своей безлюдностью и спокойствием. Какой-то особенно таинственной красотой, исключительной даже в непогоду, когда моросил дождь и местные жители отогревались в кафе граппой и горячим кофе. Вокруг было тихо и совсем не одиноко. Просто спокойно и хорошо. И, несмотря на кажущееся затишье, жизнь была повсюду. В маленьких кафе, в уютных домиках и квартирках, согретых человеческим теплом.

Моя душа там отдыхала. Отдыхала и творила. И хотела остаться подольше, если не навсегда… И впереди была итальянская весна.

Море в моей жизни было прекрасно всегда.

Маленькие детские ножки неслышно протопали через кухню ко мне.

– Доброе утро, мамочка, – мелкий повернулся ко мне своим сладким сонным личиком, и я в очередной раз поблагодарила Бога, что он подарил мне это огромное счастье – быть мамой сына.

– Доброе утро, сладкий! Может быть, кому-то не помешает умыться и почистить зубы? Нас ждут великие дела и вкусная каша!

– Может быть, нас ждёт всё остальное, но только не каша, мамочка?

– И не надейся! Великие дела невозможны без каши! А ну, бегом!

Через час, захватив с собой ягод, мы уже бежали на пляж. Ну, как сказать, бежали? Я спешила, потому что в скором времени мне нужно было встретить Юлю и я очень хотела успеть поплавать. А мелкий, в свою очередь, жуя малину, останавливался у каждого необычного канализационного люка или поливайки для цветов… Изучая и анализируя. Он никуда не торопился и был определённо увлечён происходящим вокруг него. В такие моменты нужно иметь железное терпение. Или очень сильно уметь любить этот мир, чем я последние пару дней активно и занималась. Плюс ко всему мне было завидно его неспешности и спокойствию. У него впереди была целая жизнь, и он понимал это. Дети вообще понимают намного больше взрослых, погрязших в заботах и условностях. Дети умеют больше чувствовать и созерцать. Им некуда спешить.

Ведь если никуда не спешить, есть огромный шанс всё успеть или даже успеть намного больше.

Поплавать в своё удовольствие я успела. Как я неоднократно убеждалась, если получается смотреть на мир с улыбкой, то всё складывается хорошо само собой. В те дни у меня странным образом получалось улыбаться практически постоянно.

Опустив ноги в прохладную лазурь, я почувствовала, как каждая минута этого дня наполняется смыслом. Я тихо улыбалась, наблюдая, как мой сын весело скачет на волнах вместе с Мишей. Какое-то совершенно бесценное время, совершенно бесценный день, в который хочется возвращаться и возвращаться, снова и снова.

Мне было так хорошо, как я не чувствовала себя уже много времени, дней, лет. Ни панических атак, ни страхов, ни странных мыслей в голове, которые тревожили ещё минувшей ночью. Казалось, я абсолютно свободна, я на море, я счастлива. И как мало мне оказалось нужно для счастья. Просто море. Просто плавать. Просто смотреть на моего беззаботного сына.

Определённо, этот побег был не случаен.

Поручив опеку над мелким Игорю, я побежала встречать ту, которая, преодолев утренний московский туман и несколько часов перелёта, уже должна была быть совсем близко.

И она была.

Она стояла возле дома в белой футболке с двумя большими вишнями на груди и улыбалась. Такая красивая, такая счастливая. Как будто и не было в её жизни раннего утреннего перелёта.

– Привет, моя хорошая, – сказала она.

А я не удержалась и побежала её обнимать. Её, такую светлую, красивую, всегда жизнерадостную. Я соскучилась. Очень соскучилась.

– Привет! Как долетела?

– Отлично. Правда, был один интересный момент. Ты знаешь, – Юля рассказывала взахлёб. На маленькой веранде внизу было одиноко и пусто, лишь дымился чей-то кофе… – Мне повезло, и я летела одна на трёх креслах. И думала: «Боже, как мне повезло!!! Я смогу немного поспать!» Но не тут-то было! – Юля засмеялась. – Только я задремала, как через спинку моего кресла кто-то перекинул пару наушников. Вслед за ними выглянула неопрятная голова старичка придурковатого вида, – мы поднялись по ступенькам, и я открыла дверь в подъезд. – Он начал заигрывать со мной, предложил послушать музыку вместе с ним, – Юля поморщилась. – А наушники грязные. Фу!!! – мы поднялись домой. – Боже, какая милая белая квартирка! – ахнула моя зубная фея, как только я открыла дверь. – Здесь так уютно.

– Это точно. Располагайся. Теперь это и твой дом тоже. Хочешь чего-нибудь?

– Я бы приняла душ и выпила вина, если есть. Хочу немного расслабиться.

– Есть и вино, и фрукты. Держи чистые полотенца, – я вручила Юле комплект. – Иди в душ, я пока приготовлю всё остальное.

Женская энергия заполнила всё пространство вокруг. Мой дом стал ещё теплее и светлее.

Я помыла черешню и достала вино из холодильника.

– Совсем забыла. Я тебе духи привезла. Пробник, – прокричала Юля из душа сквозь шум воды. – Что-то мне подсказывает, что это твой аромат и он изменит твою жизнь в совершенно другую сторону…

Вот такая она у меня, моя зубная фея. Приехала в этот городок у моря и к той магии, что уже была вокруг, наколдовала ещё своё волшебство. С ней моя новая жизнь стала ещё полнее, ещё реальнее.

Юля вышла из ванной, закутанная в пушистое белое полотенце, вкусно пахнущая белым мускусом. Такая натуральная и женственная, что красный лак на её ногтях смотрелся ещё более актуально и сексуально.

– Так, где там моё вино? – усаживаясь на диван, спросила она.

Я протянула ей бокал. И мы выпили для блеска в глазах.

– А где мой пробник с духами? А то опять забудешь, – мы засмеялись.

Юля вытащила из сумочки маленькую чёрную скляночку. Я несколько раз брызнула себе за ушами и на запястье. По воздуху моментально разлетелись сладкие ноты жасмина. Любимый цветок. Это был однозначно мой аромат.

– Боже, спасибо! Спасибо тебе огромное, Юлечка! Они нереально вкусные! Эти духи!

– Я же говорила, что тебе понравится! Теперь осталось ждать чуда… – Юля заговорщически улыбнулась.

– На пляж?

– На пляж!

Мы выбежали из подъезда, счастливые и звонкие, с летом в голове.

На маленькой веранде внизу на стульях, подставив носатые мордочки летнему солнцу, грелись уже такие родные кошки.

Я инстинктивно подняла голову наверх. На большой веранде под самой крышей силуэт в белой футболке помахал мне рукой. И я почувствовала его улыбку и странные эмоции, словно мне вновь 17 лет. И впереди много новых историй. И я на пороге одной из них.

Бабочки в животе или бокал вина? Мне просто потихоньку сносило голову от своей свободы и счастья.

Я не стала рассказывать Юле историю о своих соседях. Решила подождать до вечера, что будет дальше.

Мне не хотелось в тот момент от жизни ничего серьёзного. Но ничего серьёзного от меня и не требовалось.

* * *

В обед на пляже случился странный инцидент, совершенно выбивающийся из красивой реальности.

Нам было очень весело. Мы много плавали и практически не вылезали из воды. Мелкий прыгал с пирса. Там было достаточно высоко, но он хорошо плавал и неплохо нырял. Поэтому, немного посомневавшись, я разрешила сыну эту авантюру. Первый раз он прыгнул удачно, моментально выплыл и безудержно смеялся, опыт ему понравился, и он попросил попробовать ещё. Я задумалась, но учитывая то, что первый раз всё прошло отлично, решила согласиться и не отказывать ребёнку в удовольствии.

Второй раз, как и следовало ожидать, всё вышло по-другому. Мелкий прыгнул, долго барахтался под водой и выплыл с трудом. Он нахлебался воды, вылез немного испуганным и потерянным.

Я постаралась его успокоить своими поцелуями и уверениями в том, что ничего страшного не произошло. Но понимала, что для того, чтобы окончательно прийти в себя, моему сыну нужно время. И мне нужно было время. Хотя я излучала внешнее спокойствие, внутри всё переворачивалось.

Мы всей компанией переместились на лежаки. Воды пока было более чем достаточно.

Море ласковое и нежное, дающее жизнь и вселяющее веру, порой может быть достаточно суровым учителем. Преподнести урок, дать определённое знание. В тот день с мелким случилось что-то подобное. Приобретение жизненного опыта. Море его поближе познакомило с особенностями стихии. Когда ты в стихии, умей соразмерять свои возможности, силы и способности. Со стихией нельзя играть, к ней нужно относиться с уважением.

На лежаках, в кругу уже знакомых лиц, бегающих и смеющихся детей, мелкий потихоньку начал приходить в себя. Он изредка улыбался и даже пробовал шутить вместе со всеми, но я заметила непривычную бледность на его щеках и синеву под глазами.

Время близилось к обеду, и мы с Юлей решили подняться на второй этаж на веранду, заказать нам что-нибудь особенно вкусное, отпраздновать приезд и вернуть былую беззаботность нашему отдыху. Мелкий бегал как ни в чём не бывало, играл с Мишей и другими детьми.

Я сказала Игорю, что мы будем на втором этаже и, когда принесут обед, мы их позовём.

Лёгкий ветерок гулял среди столиков, внизу уже привычно шумело море, набрасываясь на берег и облизывая камни, но непривычное для этого странного маленького городка у моря беспокойство не давало мне расслабиться.

Мы сделали заказ. Юля непринуждённо болтала, всё было хорошо, всё было так, как и должно было быть в этот солнечный день, а я всё чувствовала себя как-то не на своём месте.

Я видела, как мелкий носится внизу, слышала детские крики.

– Я пойду посмотрю, как он там, – вдруг сказала я Юле, резко поднимаясь со стула, вышла из-за стола и медленно, в давно забытом паническом беспокойстве, пошла к лестнице, которая вела на первый этаж.

Панические атаки накрыли меня через год после рождения сына. На тот момент я даже не знала об их существовании. Когда я выяснила, что со мной происходит, изучила природу этого явления, мне стало легче с этим бороться. Три года жизни как в тумане, жизни в страхе, когда я думала, что совсем себе не принадлежу. Впоследствии, когда я вернулась к нормальной жизни, панические атаки или, скорее, уже лёгкие панические состояния случались со мной лишь изредка, в моменты эмоциональных напряжений и когда я предчувствовала что-то нехорошее, неприятность, которая должна была случиться со мной или с кем-то из моих близких.

Пока я спускалась по лестнице, меня немного «накрыло». Я искала глазами сына и не могла найти. Вот Игорь, Миша, другие дети… Где же мой сын? Я в панике вглядывалась в толпу на пляже.

Мелкий выбежал из общей массы людей, бледный и напуганный. Он плакал. Я подбежала к нему. На любые мои вопросы о том, что произошло, он не мог ответить. Говорил, что ему плохо. Просто плохо и всё.

Все собрались вокруг нас, предлагая своё участие и помощь. Но я не знала, чем можно помочь. Я окуналась в панику и пыталась вынырнуть вновь и вновь. Наконец я попросила Игоря позвать Юлю.

Мелкого несколько раз вырвало. И ко мне резко вернулось самообладание. Столкнувшись с ситуацией, требующей кардинальных мер, я вновь была самой собой и анализировала реальность.

Мы с Юлей осмотрели мелкого головы до пяточек, расспросили его, чтобы уточнить детали. Мелкий отвечал, насколько ему позволяло его состояние, что никуда не падал и ничем не ударялся. Температуры у него не было. Солнечный или тепловой удар мы исключили практически сразу. Оставалась вероятность отравления, только вот чем – непонятно. Не ягодами же. Но больше всего мы склонялись к версии, что это были последствия второго неудачного прыжка в воду.

Лучше мелкому не становилось. Синева под глазами и вокруг губ, щёки были бледные, как мел. Он лежал на шезлонге без движения, словно не в силах пошевелиться.

– Мне кажется, нужно идти домой, – первой предложила Юля.

– Я тоже об этом думаю, но не знаю, как это сделать. Не хочу его вытаскивать на жару в таком состоянии, – мысли путались в голове, но я старалась соображать быстро и отбрасывать подальше любую истерику.

– Катюнь, так будет лучше в любом случае. Там кондиционер и нормальная кровать.

– Ты права. Всё нормально, донесу его без проблем.

– Отлично, бери мелкого, а я пока соберу все наши вещи.

Я повесила себе на плечи рюкзак. Юля взяла всё остальное. Мы всё делали молча, организованно и быстро, словно на автомате. Маленького, бледного, измученного, я взяла сына на руки и нежно прижалась к нему всем телом. Он тоже прильнул ко мне изо всех своих сил, что у него остались.

Казалось, что я совсем не чувствую жары, так сильно адреналин гулял по венам. Я прятала маленькую головку от солнца, прижимая сына всё ближе и ближе к себе. Тяжёлый, совсем большой, он постоянно сползал по моим рукам вниз. Казалось, вот-вот и мне не хватит сил нести его дальше. Но я шла, почти бежала, спасая его, оберегая, делясь своей любовью. Я не уставала шептать слова нежности и целовала пушистую золотую макушку. Материнский инстинкт – это одна из самых сильных вещей на свете. Я думаю, что не перестала бы нести мелкого домой, даже если бы отказали мои руки и ноги. И не перестала бы говорить, как сильно люблю его, даже если бы замерли все звуки на свете.

Несколько подъёмов в гору, и мы были на месте.

В прохладе квартиры, как мне показалось, нам всем стало намного легче.

– Уложим его на кровать? – скорее у себя, чем у Юли, спросила.

– Да, я принесу воды…

Мы уложили мелкого на прохладные белоснежные простыни, раздели его полностью. Он лежал, по-прежнему бледный, с закрытыми глазами. Лучше ему не становилось. По ровному дыханию мы поняли, что он уснул.

Но беспокойство не оставляло меня. Бледность его щёк говорила о том, что кризис ещё не миновал, и неизвестно, что ждало нас дальше.

– Меня беспокоит, что он такой бледный, – разделила мои опасения Юля.

– Что это может быть? Я в растерянности.

– Не знаю. Мне всё-таки кажется, что это из-за его неудачного прыжка. Может, нахлебался воды.

– Напишу L.

– Может быть, не дергать его пока? Напишешь попозже.

– Юля, я должна посоветоваться. Он должен знать, что с мелким творится что-то непонятное.

– Если честно, – Юля немного замешкалась, словно размышляя над тем, что собиралась сказать. – Я вижу, что ничего особо страшного с твоим сыном не происходит, успокойся, Катюня. Если бы было что-то серьёзное, симптомы были бы совсем другие.

Из спальни послышались характерные звуки: мелкого опять рвало.

Я отнесла его в душ, он еле стоял на ногах. Мелкий осторожно сел на пол душевой кабины.

– Можно я тут посижу, мамочка, – медленно выговаривая слова, произнёс он.

– Конечно, сладкий.

Пока он сидел под струями прохладной воды, мы с Юлей сняли испачканное постельное бельё и постелили новое.

В душе мелкому заметно полегчало. На щеках наконец-то появился румянец. Мы с Юлей переглянулись. Кажется, теперь всё должно быть хорошо.

Я вытерла сына всего мягким белым полотенцем и отнесла обратно в прохладную комнату.

– Мне кажется, или он наконец-то немного порозовел? – с надеждой в голосе спросила я.

– Да, Катюш, ему лучше, – Юля смотрела на меня ободряюще. – Хочешь, попьём чаю?

– Я посижу с ним, пока он не уснёт, а ты завари мне ромашку, пожалуйста.

– Конечно.

Но стоило мне вернуться в спальню, как мелкий уже уснул. Его значительно порозовевшие щёки действовали на меня ещё более успокаивающе, чем ромашковый чай.

И мы пили чай, и много говорили полушёпотом, чтобы не разбудить маленького белокурого мальчика в соседней комнате, чьё лицо с каждой секундой здорового сна становилось всё розовее и розовее. И он всё спал и спал, окунувшись всем своим естеством в беззаботные детские грёзы.

– Пожалуй, я пойду схожу в магазин. Хочу купить курицу и сварить мелкому бульон. Возьму сыр, вино и фрукты. Кто знает, возможно, сегодняшний вечер мы проведём дома, – предложила Юля.

– Но ты же ничего тут не знаешь, давай лучше я схожу.

– Нет, нет, мне полезно будет прогуляться, а ты побудь рядом с сыном.

– Спасибо. За это время я приберусь в квартире и подготовлю тебе чистое постельное бельё.

Юля ушла, а я принялась наводить порядок. Одно из моих любимых занятий – наводить порядок в хаосе. Хаос, как следствие событий сегодняшнего дня, ворвавшихся в нашу летнюю реальность, был повсюду. Но к моменту возвращения моей зубной феи всё встало на свои привычные места.

Малыш мирно сопел. Пахло чистотой и заботой. Наш временный дом снова был полон светлых надежд и радостных ожиданий. Я переписывалась с L и он поддерживал меня как мог. И было видно, что мы все в достаточной степени успокоились.

Юля вернулась с огромными пакетами. И мы, как дети в ожидании праздника, начали разбирать покупки. Вкуснейший сыр, свежее масло, хорватское вино и, конечно же, тушка цыплёнка для супа. Юля принялась готовить, и уже через несколько десятков минут по всей нашей белой квартире в зелёном доме разносился аромат свежеприготовленного бульона с картофелем и вермишелью. Запах из детства. Когда наши бабушки и мамы колдовали на кухнях, а мы росли здоровыми и счастливыми, наедали щёки и думали лишь о том, как наесться черноплодной рябины, перепачкав все руки в чернильно-синее, и покормить котят в соседнем дворе.

Мелкий всё спал, а мы и не торопились его будить, понимая, что ничего нет лучше для заболевшего ребёнка, чем здоровый полноценный сон.

Он проснулся, когда уже начинало вечереть.

Услышав его радостный голос из спальни, я бросила ноутбук с работой, вскочила и побежала ему навстречу.

По первому взгляду на ребёнка мы с Юлей поняли, что мелкий абсолютно здоров. Оставалось только накормить его горячим бульоном, чтобы закрепить результат.

Мелкий ел суп и весело рассказывал Юле то об одном, то о другом, и моему счастью не было предела. Я смотрела на него и улыбалась. Я чувствовала, что всё хорошо, кризис миновал. Странное происшествие того дня осталось в прошлом.

Решено было идти гулять до умопомрачения, покупать игрушки и в завершение вечера устроить праздничный ужин в каком-нибудь очень хорошем ресторане.

Покружив по квартире в безудержном веселье, какое бывает, когда напряжение отпускает, мы с Юлей оделись в длинное. Я – в белую с синими полосками футболку и любимую синюю юбку. Юля – в длинное платье в цветочек. Романтические, летящие, свободные.

Разбавлял нашу романтику непоседливый белобрысый мальчуган в белой рубашке и тёмно-синих шортах. Несколько часов назад он лежал без движения, бледный и я совершенно не понимала, что происходит, а теперь он скакал вокруг нас, заряжая своей нескончаемой энергией, и мы с Юлей смеялись над ним, переполненные всем самым светлым, что могут подарить нам здоровые розовощёкие дети.

Мы вышли из дому, и кошки всех сортов и мастей бросились от мелкого врассыпную, словно брызги разноцветных красок. Две серые с белым попрятались между горшков с цветами, чёрная и две пёстрые спрятались в траве, а остальные разбежались по кустам.

– Мелкий, пошли уже ужинать, – мы с Юлей спускались вниз по улице в сторону набережной и чувствовали, как все оборачивались нам вслед, машины сигналили, а женщины, по обыкновению, смотрели с неприязнью. Мы были красивы. От нас веяло жизнью и желанием жить. Мы были сильными. Мы и притягивали, и отталкивали одновременно.

– Мамочка, я бегу! – наш маленький, но очень элегантный спутник догнал нас и взял за руки.

Он был абсолютно здоров.

Как же прекрасны летние вечера в маленьких и больших городках у моря в самом начале сезона. Когда словно чувствуешь себя частью большого праздника, карнавала. Много людей, все радуются, веселятся, все беззаботны и счастливы. В тот вечер, после минувших переживаний и в обществе близких людей, это чувствовалось как никогда.

Магазинчики пестрили сувенирами и детскими игрушками, какими-то разноцветными платьями и шляпами, развешанными там и тут, браслетами и прочей туристической ерундой.

Все столики в атмосферных ресторанчиках были заняты. Рыба, вино, долгие и шумные разговоры, смех – курортная романтика.

Из маленьких окошек продавали пиццу навынос, и люди ели огромные куски прямо на ходу. И только тут я поняла, насколько я была голодной. Как сильно мне хотелось есть.

Мимо нас бесконечными вереницами тянулись ряды колясок с малышами. С рожков таяло мороженое, капая на асфальт, стекая по нежным детским ладошкам. Шоколадное, ванильное, карамель – любых сортов, даже на самый взыскательный вкус, какое захочешь.

Цветы, деревья, камни мостовой – всё в этом маленьком странном городке было пропитано духом летней жизни, всё вокруг кипело и бурлило в водовороте душных вечеров, когда только и радуешься случайно подувшему бризу с моря.

Мы шли по набережной, и я всё время искала мелкого глазами, а он убегал то далеко вперёд, то отставал позади у очередного детского игрового автомата.

В этот вечер у него появился пистолет. Причём пистолет с большой буквы. Он призывно моргал красной лампочкой и при нажатии на курок издавал душераздирающие звуки.

В нашей компании стало ещё веселее, и, заглушая шум толпы, над улицами городка раздавался грохот детского пистолета. Такого же громкого, как его новый хозяин.

* * *

Ресторан выбирала Юля. Сегодня был её первый день на море, а значит, и право выбора принадлежало ей. И она выбрала, в своём стиле. Ресторан, который в тот вечер идеально подходил ей как никакой другой. Очень атмосферный и колоритный. Стулья из красного дерева, свечи и море.

– Местное будем пить? – спросила Юля, присев за столик у воды.

– Ты знаешь, оно у них не очень, кислятина, – с видом знатока я расстелила салфетку на коленях. – Но в первый твой вечер, думаю, местное будет как нельзя кстати.

– И морепродуктов обязательно, – мы изучали меню.

– А я хочу капрезе, – я смотрела на лодки на воде и вспоминала другой такой же вечер только несколько лет назад.

– Тебя Италия и здесь не отпускает? – Юля странным образом прочитала мои мысли.

– Ну, видимо, это моя судьба, – я улыбнулась.

Подошла красивая официантка в элегантном костюме цвета крем-брюле:

– Добрый вечер, что будете заказывать? – на отличном русском спросила она.

– Бутылку холодного шардоне, капрезе и салат с морепродуктами, – Юля взяла инициативу на себя.

Мелкому мы решили ничего не брать. Он хорошо поел дома, да и не до нас ему было в тот момент. Он уже познакомился со сверстниками и вовсю демонстрировал свой чудо-пистолет. Как же он был похож на меня в его возрасте. Быстро заводил знакомства и легко обретал новых друзей.

Потихоньку зажигались огни и свечи. Вечер плавно переходил в ночь. Принесли пузатую запотевшую бутылку в ведёрке со льдом. Белое заструилось по бокалам. В этот момент с улыбкой на губах я подумала: «Ну что, понеслась!»

– Давай выпьем за наш отдых, – Юля подняла бокал.

– Отличный тост.

Дзынь-дзынь. Дзынь-дзынь. Дзынь-дзынь.

Прозвенели наши бокалы. Пить на голодный желудок, да ещё после бессонной ночи, да ещё после такого выброса адреналина днём оказалось занятием достаточно рискованным. Уже после первого бокала меня повело. Приятная лёгкость и счастье с головы до пяток. Главное, не натворить чудес в такой замечательный вечер. Но без чудес жизнь была бы совсем не про меня.

По Юле было видно, что её тоже достаточно быстро расслабило, и наши салаты принесли как раз вовремя. И было весело. Очень весело. И всё казалось таким розовым. Зефирным. А еда была неминуемо вкусной, как и всегда в этом городке у моря.

– Боже, ты только попробуй этот салат, – Юля протянула мне кусочек тёплого нежного осьминога.

– Я же говорила, что осьминогов здесь готовят феерически!!! – казалось, ещё немного, и с нами случится гастрономический оргазм. – А ты попробуй мой капрезе. Нереальная моцарелла и соус песто – просто песня, густой, насыщенный вкус базилика. Сегодня волшебный вечер какой-то. Даже местное вино мне кажется очень вкусным.

– Конечно волшебный! Я же прилетела! И мы все вместе, и всё хорошо!

– Ты права. После таких инцидентов, как сегодня днём, всегда чувствуешь себя несколько иначе. По-особенному. Более счастливым, что ли. Ну, то есть вот у тебя всё было вроде нормально, а потом тебе дали посмотреть, как может быть плохо, и, когда всё стало опять нормально, тебе стало нормальнее в два раза больше. Значит, совсем-совсем хорошо. Как будто тебе напомнили, что в любой момент может случиться всё, что угодно. Одно быстро сменяет другое. Нужно уметь радоваться тому, что имеем, пока наши дети и мы сами здоровы. Стоп. Вот и поплыла от вина и вкусной еды. Мне кажется, я бред несу.

– Не выдумывай, ты что??? – Юля засмеялась. – Я поняла, что ты имеешь в виду, и не могу с тобой не согласиться. Давай выпьем за это!

– Юля, мы что «уговорили» бутылку?

– Катюня, сегодня можно. Можно всё. Лучше расскажи, как ты тут осваиваешься?

– Я, – мне сразу стало как-то непонятно, словно я полностью счастлива, но мне чего-то очень не хватает, – сама не знаю. Мне тут очень хорошо. Очень. Даже не ожидала, что будет так. Так странно, словно я дома.

– А в личном? – Юля заговорщически улыбнулась, и меня накрыло смущением.

– Я не знаю, – я задумалась на секунду, разглядывая огоньки вдали. – После того, что произошло за последние годы, мне кажется, я уже ничего не понимаю в любви между мужчиной и женщиной, и все мои представления об этом чувстве стёрты напрочь. От этого горько. Ты знаешь, ты романтик, как и я. Нам в этом мире без любви никуда. Мы ею дышим. Сейчас я стараюсь всё компенсировать себе другой любовью, я дышу любовью к сыну. И как бы ужасно ни звучало, но это факт – одной лишь материнской любви женщине не достаточно. Пока у меня так. Но я верю, что придёт момент и я точно во всём разберусь, – мы обе замолчали в темноту. Свеча на столике подрагивала пламенем. Где-то недалеко разносились звуки новенького пистолета. И они успокаивали меня. Мелкий был рядом.

– Обязательно разберёшься, – после долгого молчания ответила Юля и с надеждой в голосе добавила: – Мы все разберёмся!

– И мы все будем очень счастливы.

– Давай выпьем за это!

– Ну наконец-то!

Какие же мы были весёлые и беззаботные в тот вечер. Как громко смеялись и улыбались всему вокруг. Мы столько вспомнили из нашей жизни, столько открыли нового, столько планов придумали себе на будущее, что дух захватывало.

Вот ведь как бывает, живёшь, общаешься с человеком, любишь его, как друга, сильно-сильно, и случаются моменты, например, за приятным ужином на море, когда пахнет рыбой на углях и белое вино, и ты узнаёшь своего друга по-новому, ещё глубже и начинаешь любить ещё больше. Мне это тоже кажется красиво. Как-то по-моему.

Возле батута в этот вечер тоже скопилась целая толпа народу. В основном мамочки с детьми и молодые девочки. И я не сразу поняла причину.

Дети беспечно скакали по надувным горкам, но в центре всеобщего внимания был молодой парень лет 20. Темноволосый, накачанный, с лицом маленького незадачливого ребёнка, он вертелся вокруг батута, как волчок, щеголяя голым торсом. Ему определённо нравилось женское общество и повышенное внимание к его персоне. Парень оказался «смотрителем» батута и взымал за него непомерную плату в 2 евро за 15 минут.

– Иди, попрыгай недолго, как вчера. Потом мы с Юлей тебя заберём и пойдём есть мороженое, – сказала я мелкому. Он радостно кинулся вниз по лестнице.

– А вы что, вчера тут бесплатно прыгали? – я поняла, что ко мне обращается звезда батута. Он стоял на песке и смотрел на меня снизу вверх.

– Да, бесплатно. А кому мы должны были заплатить? – в моём тоне сквозило удивление и недоумение.

– Как это кому? Мне, – он попытался изобразить на лице возмущение.

– Тебя тут не было, суперзвезда! Мог бы получше следить за своим хозяйством. – Боже, какой я порой бываю беспощадной!

– Я был здесь, я здесь всегда, – улыбаясь всё шире и не замечая моей лёгкой агрессии, ответил «звезда батута», – теперь ты мне должна за два дня.

При этих словах он картинно подтянулся, демонстрируя всем свою могучую мускулатуру, сел на парапет, быстро, чтобы я не успела ничего сообразить, выхватил из моих рук телефон и начал в нём что-то искать.

– Стоп! Что ты там делаешь! Прекрати, что за игры! И ничего я тебе не должна. Тебя вчера тут не было, – мы с Юлей теперь уже еле сдерживали смех, понимая всю абсурдность происходящего.

– Откуда ты? – продолжил он в своей манере, выискивая социальную сеть в моём телефоне и игнорируя мои претензии.

– Из Ленинграда, – поддержала игровую форму беседы Юля.

– Вы думаете, он знает, где это? – дополнил диалог незнакомый мужчина.

– Я знаю Москву, – ответил парень, возвращая мне телефон и демонстрируя страницу со своими фотографиями. – Смотри, – обратился он ко мне, – теперь у тебя в телефоне есть я, – он сам подписал меня на себя в социальной сети. Полный восторг. Ребёнок.

– Это, конечно, очень приятно, что у меня теперь есть ты… в телефоне, но в следующий раз будь, пожалуйста, повежливее. Сначала нужно спрашивать, если хочешь взять что-то, что тебе не принадлежит. Держи деньги, но это только за сегодня, потому что вчера тебя не было. Я повторюсь, вчера тебя здесь не было. И, значит, больше я тебе ничего не должна.