Текст книги "Его чужая жена"

Глава 8

Энтони появился на первом этаже лишь к ужину. Бледный, с темными кругами под глазами, он тем не менее олицетворял собой болезненную решительность и непреклонность.

Не глядя ни на кого, виконт прошел в столовую и сел во главе стола. Дениза по праву хозяйки заняла место напротив, а Руперт небрежно опустился на один из стульев, стоявших сбоку. Тори примостился у ног хозяина, требовательно поскуливая.

– Порридж сказал, что приезжали соседи. – Виконт Сен-Клер вопросительно посмотрел на жену.

Она склонила голову, непокорная прядь упала на лоб.

– Да. Граффалды. – Видя, что муж не понимает, о ком речь, Дениза пояснила: – Их земли граничат с Клер-холлом на востоке.

– И что они хотели?

– Пригласить нас на бал.

Тони поморщился:

– Ох уж эта сельская аристократия! Ты отказалась?

Дениза сделала вид, что тщательно разрезает кусочек мяса на своей тарелке:

– Нет, но, если ты настаиваешь, я пошлю им записку с извинениями.

Виконт надменно посмотрел на жену:

– Ты совсем одичала в этой глуши. Теперь понятно, почему тебя не приглашают, – ты всем отказываешь!

Дениза закашлялась, а Руперт многозначительно усмехнулся:

– Тони, я один слышу в твоих словах укор?

Тот слегка смутился, осознавая, что сказал двусмысленность.

– Я имел в виду приглашение, полученное от соседей, – процедил он.

– Мы так и поняли, можно было не уточнять, – чересчур вежливо отозвался лорд Сен-Клер.

Дениза прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Виконт зло посмотрел на кузена, но предпочел оставить его замечание без ответа.

– В любом случае я собираюсь поехать. Руперт?

– Думаю, составлю тебе компанию, – отозвался лорд Сен-Клер.

– С учетом того, что прием затевается исключительно в вашу честь, вы просто обязаны это сделать, – невинным голосом заметила Дениза.

– Прием в честь Руперта? – Тони недоуменно нахмурился. – Почему именно в твою?

Лорд Сен-Клер лишь ухмыльнулся в ответ, прекрасно понимая, что кузен завидует.

– Все дело в двух незамужних дочерях, – охотно пояснила виконтесса. – Лорд Сен-Клер – лакомый кусочек.

Виконт с сомнением посмотрел на кузена.

– И, зная это, ты все равно поедешь?

– Почему бы и нет? – беспечно отозвался тот.

– Не ты ли недавно говорил мне, что терпеть не можешь юных девиц, заискивающих в надежде привлечь твое внимание?

– Именно я. У тебя прекрасная память, мой мальчик!

– И теперь ты собираешься на раут?

– Морриган защитит меня!

Дениза еле заметно вздрогнула и опустила голову, делая вид, что поглощена тем, что лежит на ее тарелке.

– Морриган? – Тони вновь нахмурился. – Мне казалось, ее звали как-то по-другому.

– Кого?

– Ту женщину, с которой ты был на континенте. Помнится, среди армейских ходили слухи, что ты хотел на ней жениться.

– Вот как? – Руперт холодно посмотрел на кузена.

Тот пожал плечами:

– Так говорили в клубе. Я, конечно, рассмеялся им в лицо. Сен-Клер никогда не уронит чести своего рода.

– Ты абсолютно прав. – Руперт сдернул с колен салфетку и положил на край стола. – Прошу меня извинить, но ужин затянулся, а Тори просто необходимо прогуляться.

Он вышел. В комнате воцарилась тишина.

Оставшись наедине с мужем, если не считать лакеев, почтительно замерших у дверей, Дениза вновь почувствовала себя неуютно. От виконта веяло злобным отчаянием, и девушка невольно начала размышлять, на что способен человек, который был ее мужем.

– Мне надо поговорить с тобой, – решилась Дениза.

Тони с интересом взглянул на нее:

– Желаешь изменить свое мнение?

– Нет. Речь пойдет о слугах.

– Я не уволю Порриджа.

– Я этого и не прошу.

– Тогда что?

– Молли, моя горничная, выходит замуж. – Дениза внимательно посмотрела на мужа и, видя, что он слушает, продолжила: – Как правило, в этом случае хозяева дают девушке приданое.

– Это она тебя просила?

– Нет. Но так принято. Это старый обычай.

– Который давно надо изменить! – Тони стукнул кулаком по столу. – К тому же у меня нет лишних денег, чтобы ублажать чернь! Так что можешь передать на словах, что мы желаем ей счастья. Или подарить ей что-нибудь из своих украшений.

Дениза опустила глаза. Мелочность мужа неприятно поражала. В который раз девушка пожалела, что тогда поддалась уговорам тети, так настойчиво твердившей юной племяннице о ее положении и долге перед семьей.

– Почему ты замолчала? – фыркнул виконт.

Дениза подняла голову и задумчиво взглянула на мужа.

– Полагаю, мы все обсудили.

Виконт усмехнулся:

– Пытаешься наказать меня за случившееся?

– Нет.

Но он не услышал, уже войдя в раж.

– Я был в своем праве! А вот ты… – Он зло посмотрел на жену и хотел сказать что-нибудь, что могло бы оскорбить ее, но вспомнил предостережение кузена и замолчал.

Дениза усмехнулась:

– Если это все, что ты хотел мне сказать, Тони, то можешь дальше наслаждаться своим ужином и правами в одиночестве – у меня пропал аппетит.

По примеру лорда Сен-Клера виконтесса отложила салфетку на край стола и вышла.

Руперт был в саду. Стоял у раскидистой яблони и смотрел сквозь листья на ночное небо. Судя по шороху травы, Тори носился неподалеку.

Совершенно не заботясь о том, что ее могут увидеть из окон дома, Дениза подошла и встала с другой стороны дерева, прислонилась к стволу, шершавая кора которого еще хранила тепло солнечных лучей.

– Простите Энтони, он никогда не думает о чувствах других, – тихо произнесла девушка.

Руперт махнул рукой:

– Вам не стоит извиняться за него.

– Вы расстроились?

– Нет. Все давно прошло и перестало быть важным.

– Простите, – зачем-то повторила Дениза.

Какое-то время они стояли молча, думая каждый о своем.

– Вы действительно готовы были жениться на… той женщине? – спросила Дениза.

Руперт пожал плечами:

– Не знаю. Может быть, да. Шла война, и мы никогда не говорили об этом.

– А о чем говорили? – Слова сами сорвались с языка. Виконтесса смутилась. – Простите, я не должна…

– Ничего страшного. – Сен-Клер повернул голову и посмотрел на свою собеседницу, в темноте ночи его глаза, казалось, сверкали. – У нас всегда было слишком мало времени… Мы говорили о пустяках.

– О пустяках?

– Погода, армейские анекдоты – все что угодно, только не планы на будущее.

– Что… что случилось потом?

– Она погибла. Была битва при Талаверде, в армейских рядах царила неразбериха, и я узнал обо всем лишь через два дня… – Руперт замолчал и потом со злой горечью добавил: – Из официальных донесений.

– Мне жаль.

– Такова жизнь.

– Но это несправедливо.

– Зато это – жизнь. Видите, я становлюсь философом. – Руперт усмехнулся и посмотрел на Денизу. От его взгляда не укрылось, что она обхватила себя руками и слегка дрожит. – Сумасшедшая, вы же вышли в одном платье! Вот, держите!

Он снял с себя смокинг и накинул ей на плечи. Она хотела отказаться, но от ткани веяло теплом, и девушка невольно ухватилась за атласные лацканы, кутаясь в восхитительно теплую тонкую шерсть.

Запах дорогого мужского одеколона окутал ее, и на секунду Денизе вдруг представилось, что она в объятиях Руперта. Девушка вздрогнула. Это не укрылось от лорда Сен-Клера.

– Холодает, пойдемте в дом, – предложил он, ошибочно решив, что его спутница все не может согреться.

Она покорно кивнула и направилась к крыльцу. Подозвав своего пса, Руперт догнал жену кузена и зашагал рядом.

Рука об руку они вошли в холл. Дениза вдруг поймала себя на мысли, что в этом было что-то очень личное. Словно они вдвоем жили здесь и каждый вечер гуляли на краю рощи. Это было восхитительно, но неправильно.

Девушка с деланым безразличием сняла смокинг и передала его хозяину.

– Спасибо.

– Всегда рад. – Короткий поклон, и Руперт прошел в гостиную, где в одиночестве сидел Тони.

Дениза не стала заходить следом. Пользуясь тем, что муж был отвлечен появлением кузена, она направилась к лестнице.

– Ваша милость. – Порридж, спускавшийся навстречу, почтительно посторонился.

– Что вы делали наверху, Порридж? – Почтительность всегда раздражала Денизу, и голос прозвучал излишне резко.

– Всего лишь убедился, что спальня виконта, как и ваша, убрана.

– Вот как? – Дениза внимательно посмотрела на него, все еще не понимая, что же ее так отталкивает в этом старике.

Дело было не в лысине и не в заострившихся чертах лица, из сбивчивых рассказов мужа виконтесса знала, что дворецкий в юности несколько раз переболел лихорадкой, во всяком случае, именно это Порридж рассказал Энтони. Что-то злое и порочное было во взгляде дворецкого, в том, с каким безразличием он смотрел на саму Денизу.

А еще руки. Девушка почему-то была уверена, что именно так выглядят руки карточного шулера. Длинные, узловатые, чуть согнутые пальцы, подушечки сплющены, а манжеты рубашки топорщатся на худых запястьях.

– Я не хочу, чтобы вы заходили ко мне в комнату, Порридж, – с каким-то вызовом сказала девушка.

– Да, миледи. – В голосе опять почудилась насмешка.

– Ступайте! – Дениза продолжила путь.

Спальня действительно оказалась убрана. Выскобленный добела пол блестел, а на каминной полке не было ни пылинки. Как и традиционной плошки с молоком на окне – дара, обещанного броуни. Самих домашних эльфов тоже не было видно.

Вспыхнув, виконтесса требовательно дернула шнурок колокольчика, намереваясь отчитать свою служанку.

– Ваша милость? – Молли появилась не сразу. Судя по криво надетому чепцу и припухшим губам, девушка явно получала авансы от своего жениха, а значит, не убирала молоко с подоконника.

Как ни странно, это слегка успокоило Денизу.

– Молли, я запрещаю кому бы то ни было входить в комнату без моего ведома и убирать ее без моих распоряжений! – спокойно сказала она. – А сейчас помоги мне раздеться!

Платье можно было снять и самой, но тогда бы оно безнадежно помялось, а Дениза сомневалась, что Молли по силам отгладить сложные драпировки. Виконтесса меланхолично наблюдала, как служанка расправляет кружева и аккуратно, чтобы не помять, уносит платье в гардеробную.

– Ты мне больше не понадобишься. И, Молли, помни, что Оуэн – еще не твой муж.

– Да, ваша милость! – Девушка покраснела и вышла.

Дениза усмехнулась: замечание о муже на какое-то время убережет горничную от необдуманных поступков. Виконтесса присела к зеркалу, взяла щетку и начала приглаживать как всегда растрепавшиеся пряди, раздумывая, кто сможет уберечь от необдуманных поступков ее саму.

Утренняя встреча с Рупертом, а затем и его смокинг, накинутый ей на плечи, вызвали у нее целую бурю чувств, которые, как она думала, были давно похоронены. Виконтесса поняла, что завидует незнакомой, давно умершей женщине, о которой узнала лишь сегодня вечером, – потому что та умерла, зная, что ее любят. Денизу никогда не любили.

Давно умершие родители были не в счет. Впрочем, и они, всегда увлеченные друг другом, не уделяли много внимания единственной дочери.

Тем не менее их смерть явилась для Денизы ударом, как и переезд в дом тети, единственной родственницы, которая решилась взять на себя заботу о юной сироте, на тот момент не обладавшей ни утонченной красотой, ни хорошим приданым.

Красота появилась позже, но это доставило Денизе еще больше проблем: теперь потенциальные женихи, посещавшие дом тети, проявляли интерес лишь к ней, почти полностью игнорируя не столь красивых кузин.

А потом появился Тони. Красивый, элегантный, обходительный. Юной девушке, почти не знавшей свет, трудно было устоять перед виконтом Сен-Клером. И Дениза вышла замуж. Только потом она поняла, что Тони никогда не любил ее.

С горечью отшвырнув щетку, девушка встала и прошлась по комнате, потушила лампы, встала у окна и открыла его. Ночной ветер ворвался в комнату, напоминая, что лето на исходе.

Поежившись, Дениза накинула шаль и, как в детстве, села на подоконник, обняв колени руками. Если она и надеялась, что холод остудит ее разгоряченное лицо, то напрасно.

Тяжелые ароматы цветов, свежеть морского бриза, запах свежескошенной травы – все будоражило кровь. Голова шла кругом. Руперт представал в ее воображении то благородным рыцарем, то злым демоном, приехавшим, чтобы погубить ее.

В том, что лорд Сен-Клер появился в Корнуи не случайно, Дениза не сомневалась. И почему-то ей чудилось, что его приезд связан именно с ней.

Девушка повернула голову, задумчиво смотря на темные силуэты деревьев. За парком давно не следили, и теперь, в ночной сиреневатой дымке, он напоминал остров фейри.

Дениза невольно оглянулась в поисках чего-нибудь железного – по поверьям, железо могло защитить человека от того, чтобы быть утащенным фейри, – затем пожала плечами и горько рассмеялась: пропади она в волшебной стране, это все лучше, чем оставаться здесь, в одном доме с мужем. Словно в ответ на ее мысли деревья недовольно зашелестели листвой.

Скрипнула дверь, в воздухе потянуло резким запахом табака – Энтони вышел на крыльцо выкурить папиросу. Это отрезвило.

Дениза вдруг поняла, что замерзла. Тихо, чтобы не выдать своего присутствия, девушка закрыла окно и легла спать.

Утром, верная своему намерению избегать Руперта, виконтесса решила остаться в доме. Сидя в спальне у окна, она с завистью смотрела, как лорд Сен-Клер верхом на гнедом выехал из конюшен. Несколько раз он оглянулся, словно подозревая, что за ним наблюдают, после чего слегка выслал коня вперед и легкой рысью поскакал к воротам.

Время тянулось очень медленно. Не выдержав тоскливого безделья, Дениза спустилась в гостиную. Здесь еще витал тяжелый запах алкоголя и табака, на столе лежали карты и несколько записок. Она подобрала их и посмотрела, узнав почерк Тони. Долговые расписки на имя Руперта Сен-Клера.

Девушка аккуратно сложила их и оставила на столе. Не зная, чем себя занять, она направилась в комнату, которую Энтони из-за трех шкафов с потрепанными книгами называл не иначе как «библиотека».

На самом деле комнату следовало назвать оружейной. На стенах вперемешку с ружьями и арбалетами висели охотничьи трофеи: головы кабанов, рога оленей. Чучела тоскливо смотрели на визитеров своими черными стеклянными глазами.

Дениза с брезгливостью взглянула на потрепанные молью головы животных, от которых просто веяло смертью, и невольно обхватила себя руками. Она не любила бывать здесь, зачастую просто приказывая слугам принести ту или иную книгу. Благо выбор был небольшим, и можно было просто сказать полку и цвет обложки.

Но сейчас виконтессе не хотелось привлекать внимание. Порывшись в шкафах, она нашла то, что искала: спрятанные за книгами дагерографии – зафиксированные с помощью магических кристаллов и солей серебра изображения людей. Секрет изготовления изображений тщательно охранялся, ведь оттиск хранил в себе еще и частичку ауры изображаемого.

Как правило, дагерографии изготавливались в студии, но, судя по этим снимкам, дагерограф приезжал в Клер-холл.

На пожелтевшей от времени бумаге была запечатлена семья Сен-Клеров еще до рождения Руперта и Энтони. Дениза обнаружила эти снимки совершенно случайно и зачем-то спрятала, чтобы они окончательно не выцвели.

Теперь девушка, вспомнив рассказы сначала конюха, а потом и Руперта, нашла дагерографию, на которой в ряд стояли три молодых человека.

Изображение было сильно размытым, и внимательно рассмотреть лица не получалось. Тем не менее она все равно уловила сходство между Рупертом и одним из юношей, стоявшим в центре.

Больше ни у кого сходства не было. Энтони Сен-Клер был похож на мать, что и объясняло его слабый магический дар, – уроженка Ландау боялась магии, считая ее порождением дьявольских сил.

Судя по лицам, отец Тони стоял слева. Значит, справа был Родри Сен-Клер. Лицо показалось смутно знакомым.

Дениза внимательно всматривалась в изображение, пытаясь понять, кого может напоминать этот круглолицый подросток. На снимке ему было не больше шестнадцати. Темные волосы, еще по-детски пухлые щеки, капризно изогнутые губы.

Девушка так увлеклась своим занятием, что пропустила скрип двери. Опомнилась она, лишь когда за спиной раздался изумленный возглас дворецкого:

– Миледи?!

От неожиданности Дениза выронила снимки, и они рассыпались по полу. Порридж замер, а потом стремительно кинулся поднимать их. Собрав, он протянул дагерографии хозяйке. Виконтесса заметила, что руки дворецкого слегка подрагивали.

– Вы хорошо себя чувствуете? – осведомилась она.

– Миледи?

– Мне показалось, что вы побледнели.

– Нет. Просто удивился. Не ожидал, что здесь кто-то будет.

– Вот как?

– Слуги говорят, что вы не желаете появляться в этой комнате. – Порридж избегал смотреть хозяйке в глаза.

– Верно. Я не люблю мертвых животных. – Дениза отложила снимки и вновь повернулась к дворецкому. – Так зачем вы сюда пришли?

Он вздрогнул, словно вынырнул из состояния задумчивости:

– Проверить, как чисто слуги убирают комнату, миледи.

– Не помню, чтобы я приказывала делать это.

– Нет, но это моя прямая обязанность. Как правило, прислуга всегда ленится, если знает, что хозяева не заходят.

– Вижу, у вас большой опыт.

– Разумеется, я служу достаточно давно, – ответил Порридж, делая вид, что не заметил сарказма в словах Денизы. – Хотел также осведомиться, миледи, в котором часу подавать ужин.

– Неужели? Осведомиться у меня? Это что-то новенькое… – пробормотала виконтесса и чуть громче добавила: – Думаю, в семь. Распорядитесь на кухне.

– Да, миледи. – Порридж вышел.

Дениза осталась одна. Она огляделась, затем, чувствуя себя неспособной сидеть в окружении мертвых животных, подхватила снимки и прошла в гостиную.

В носу свербело от запаха пыли и чего-то, отдаленно напоминающего о болезни и докторе, возможно, это был запах средства, применяемого при изготовлении чучел животных.

Дениза поморщилась и распорядилась открыть все окна, впуская свежий воздух и солнечные лучи. Сама она села на диван и начала заново рассматривать дагерографии, пытаясь представить себе, каким мог стать Родри Сен-Клер.

Вошедший в комнату Руперт помешал ей. Вернее, это сделал Тори, который сопровождал хозяина. Увидев Денизу, он кинулся к ней и попытался лизнуть в лицо, она выставила руку, сдерживая эту феерию радости:

– Тори, нет!

Пес, все еще стоявший передними лапами на диване, замер, прижав уши к голове и всем своим видом выражая готовность быть полезным. Например, запрыгнуть на колени.

– Не вздумай, – жестко предупредил пса Руперт, садясь в одно из кресел и с наслаждением вытягивая ноги. – Доброе утро!

– Скорее день, – отозвалась виконтесса, посматривая на часы и с удивлением заметив, что уже полдень.

Сен-Клер пожал плечами, показывая, что ему в общем-то все равно.

– Вы сегодня не выезжали, – вдруг обиженно заметил он.

Женщина улыбнулась:

– Это звучит как обвинение.

– Возможно.

– И в чем же конкретно вы обвиняете меня? – Дениза чуть наклонила голову набок.

Руперт хмыкнул:

– В пренебрежении. Обязанностями хозяйки дома. Мне недоставало вас!

– Даже так?

– Увы. – Сен-Клер развел руками. – Вы – одна из тех немногих, чье присутствие не вгоняет меня в меланхолию. Так что я скучал по вашей компании.

– Мне следует быть польщенной? – холодно обронила виконтесса, хотя от этих слов ее сердце забилось чуть сильнее.

Она заставила себя успокоиться.

– Только если хотите этого сами, – галантно уверил ее Руперт.

Дениза вздрогнула и с каким-то вызовом посмотрела на него:

– Не хочу!

– Тогда не считайте, – великодушно разрешил лорд Сен-Клер, откидываясь на спинку кресла.

При этом он сумел сохранить серьезное выражение лица, а вот его собеседница все-таки рассмеялась:

– Невыносимое создание! Но, говорят, вы имеете успех в Ландау! И как вас только терпят?

– О, секрет моего успеха прост: я богат и холост… – лениво протянул Руперт и с наигранной тоской посмотрел на Денизу. – И пока я не женился и не вверил свою судьбу заботе какой-нибудь юной леди, не могли бы вы распорядиться принести мне чай?

– Да, конечно. – Дениза позвонила в колокольчик и повернулась к двери, делая вид, что ожидает прихода лакея, а на самом деле – чтобы скрыть мелькнувшую во взгляде досаду.

Упоминание о неизвестной юной леди было неприятно. Руперт слегка прикрыл глаза, но Дениза знала, что кузен мужа все еще смотрит на нее.

– Томас, принесите лорду Сен-Клеру чай и сандвичи, – распорядилась виконтесса и вновь повернулась к Руперту, который с удивлением рассматривал дагерографии.

– Откуда это у вас? – Он начал раскладывать снимки на столе, точно пасьянс.

– Нашла в библиотеке.

– Они хранились среди побитых молью чучел? Весьма символично! – Руперт хмыкнул и всмотрелся в изображения: – Не знал, что они сохранились. Еще и так много! Впрочем, дед всегда увлекался прогрессом. Хотел идти в ногу со временем. Разумеется, семейных дел это не касалось.

– Вы хорошо его знали.

– Да. Был у него любимчиком. Смотрите… – Лорд Сен-Клер взял из середины один из снимков, где были запечатлены трое молодых людей. – Слева – отец Тони. По центру – мой, а справа, пухлый подросток, – как раз беспутный дядя Родри. Жаль, что снимок вышел нечетким.

– Скорее он просто выцвел. – Дениза подошла к нему и склонилась, стремясь внимательно рассмотреть изображение.

– Возможно. – Руперт отложил этот снимок и взял другой. – Дедушка с бабушкой, – коротко пояснил он. – Она не любила фотографироваться.

Виконтесса внимательно посмотрела на мужчину, сидящего на стуле, позади которого стояла смущенная женщина, затем перевела взгляд на Руперта:

– Вы похожи на своего деда.

– Увы.

– Вас этот не радует?

– А должно? – Он усмехнулся и пояснил: – Я всегда считал, что для нас всех было бы лучше, если бы на него походил Тони, возможно, старик был бы более снисходителен к младшему внуку, но, увы, Энтони – точная копия своей матери. Знатный род из Ландау.

– И как только ваш дед дал согласие на этот брак! – почти весело воскликнула Дениза.

– А он и не давал. Отец Тони пошел против его воли. – Руперт усмехнулся, видя изумление на лице виконтессы. – Только не говорите, что вы не знали об этом!

Дениза пожала плечами:

– Мне никто не рассказывал.

– Не рассказывал о чем? – Виконт вошел в гостиную и хмуро посмотрел на свою жену.

Сообразив, что она сидит на подлокотнике кресла и слишком близко склонилась к кузену мужа, виконтесса покраснела и поспешно встала, расправив оборки кисейного белоснежного платья.

– Мы с твоей женой рассматривали старые дагерографии. – Ничуть не смутившись, Руперт кивнул на снимки. – Даже и не знал, что они сохранились!

– Возможно. – Энтони подошел и взглянул на стол. – Боже, какая древность! Тогда все носили бриджи! Говорят, кожаные штаны настолько облегали ноги, что в них невозможно было сесть! Где ты их откопал?

– Бриджи?

– Дагерографии, болван!

– Дениза нашла их в библиотеке.

Услышав, что лорд Сен-Клер назвал ее по имени, виконтесса вздрогнула и украдкой взглянула на мужа. Но тот либо не заметил, либо просто не придал этому значения. Внимательно изучив выцветшие изображения, виконт небрежно швырнул их на стол.

– Надо сказать, чтобы их спрятали.

– Да, думаю, им самое место в компании побитых молью кабаньих голов, – согласился Руперт. – Эдакое сборище ветхих древностей.

– Возможно, – кивнул виконт, доставая портсигар. – Я собираюсь подымить. Составишь мне компанию?

Дениза нахмурилась. Она не любила, когда от мебели пахло табаком. Руперт хмыкнул:

– Только если ты выйдешь на крыльцо. Ты же знаешь, что Тори не переносит табачного дыма. Он начнет фыркать.

– Мне кажется, ты слишком привязан к этой собаке! – Тони с некоторой неприязнью посмотрел на терьера, лежащего у ног хозяина.

Тот поднял голову и ответил настороженным взглядом.

– Возможно. В любом случае мне тоже надо прогуляться, так что, если хочешь, можешь присоединиться. – Руперт встал, свистнул псу и направился к выходу.

Тони послушно устремился за ним. Дениза вновь подошла к столу, аккуратно собрала снимки и хотела отнести их в библиотеку, но, вспомнив о чучелах со стеклянными глазами, предпочла подняться в спальню, решив, что потом прикажет Молли вернуть дагерографии на место.

Ужин подали ровно в семь. Когда виконтесса, переодевшись в вечернее платье, на этот раз из коричневого шелка с золотистым кружевом, подчеркивающего молочную белизну плеч, спустилась в столовую, оба кузена были уже там.

Руперт спокойно стоял у окна, держа в руках бокал, судя по всему, с бренди. Тони же сидел за столом, разглагольствуя о скачках. При виде жены он недовольно нахмурился, хотя все-таки поднялся.

– Ты опоздала!

Дениза лишь пожала плечами. Проигнорировав этот выпад, она подошла к столу и села на стул, заботливо отодвинутый для нее Рупертом. Мужчины заняли свои места.

– Надеюсь, Тори понравилась прогулка? – вежливо поинтересовалась Дениза, пока лакеи подавали еду.

– Боюсь, что да. – Руперт виновато моргнул. – Знаете, он нашел мышь…

– Этот несносный пес раскопал весь газон, – коротко проинформировал Энтони. – В следующий раз оставляй его дома!

– В следующий раз? – Лорд Сен-Клер приподнял брови. – Ты решил вспомнить о долге и поселиться здесь?

– Разумеется, нет! Ты же знаешь, что я терпеть не могу эти пустоши! Хотя, возможно, мне придется провести здесь некоторое время, скрываясь от кредиторов. Жаль, майорат не позволяет продать имение!

– Действительно. – Руперт бросил быстрый взгляд на Денизу. Она сидела, опустив взгляд, и делала вид, что этот разговор ее не касается.

– К тому же этот дом вытягивает слишком много средств!

– Ты можешь пустить сюда арендаторов, – предложил лорд Сен-Клер. – Наверняка найдется семья, которая просто жаждет жить в старинном доме.

– И выслушивать вечные жалобы на протекающую крышу? Вот еще! – фыркнул виконт и, словно спохватившись, добавил: – К тому же Денизе здесь, по всей видимости, нравится, верно?

Она с легким раздражением пожала плечами:

– Не думаю, что мое мнение что-то изменит, Тони. Если ты хочешь сдать этот особняк, кто может тебе помешать?

– Ты права – никто. Кстати, я запер библиотеку на ключ.

– Вот как?

– Да, там слишком много оружия, чтобы туда можно было беспрепятственно заходить. – Виконт многозначительно посмотрел на жену и вновь обернулся к кузену, заведя разговор о друзьях по клубу.

Тот нехотя ответил.

Понимая, что это все было сделано намеренно, чтобы позлить ее, Дениза спокойно отложила вилку и вышла из-за стола.

Она не стала подниматься к себе, а направилась в гостиную, приказав принести туда чай. Мужчины все еще сидели в столовой, она слышала приглушенные голоса и взрывы смеха. Похоже, Тони был в ударе.

Виконтесса буквально видела лицо мужа: искрящиеся смехом глаза, приятная улыбка, неподдельный интерес к собеседнику. Когда-то она тоже купилась на это. Дениза прикрыла веки, сдерживая злые слезы разочарования. Теперь уже поздно жалеть, она связана с этим мужчиной, «пока смерть на разлучит…». Мелькнула шальная мысль, что смерть действительно была бы выходом… Только вот чья: ее или…

Вздрогнув от таких дум, Дениза прошла в смежную комнату, где стояло пианофорте. По приезде в Клер-холл виконтесса обнаружила инструмент. Он оказался неисправен, и Дениза потребовала вызвать мастера настройки.

Слегка помедлив, она все-таки зажгла свечи, предусмотрительно оставленные в золотистых канделябрах, откинула черную лакированную крышку, села на небольшой стул и положила пальцы на клавиши.

Мелодия была незатейливой. Весьма посредственная исполнительница, Дениза опасалась брать сложные аккорды, тем не менее она старалась выплеснуть все то отчаяние, охватывавшее ее в последние дни. Закрыв глаза, она самозабвенно играла, полностью отдавшись вылетающей из-под пальцев музыке.

Такой ее и увидел Руперт, пройдя вслед за кузеном в комнату, ранее именовавшуюся музыкальным салоном. На самом деле они собирались выйти на крыльцо, чтобы Тони смог выкурить очередную папиросу, но звуки музыки заставили их пройти в соседнюю комнату.

Там, в полумраке летней ночи, Дениза сидела за пианофорте и играла. Ее пальцы порхали над черно-белыми клавишами, выводя легкую мелодию, пронизанную какой-то грустью.

Руперт замер в дверях и предупреждающе положил руку на плечо кузена, не давая тому войти в комнату. Тони с удивлением оглянулся, но промолчал. Как всегда, хватив лишку, виконт уже нетвердо стоял на ногах.

Дениза, не замечая прихода мужчин, с упоением играла, закрыв глаза. Освещенная лишь пламенем свечей, стоявших в канделябре, она казалась еще более хрупкой, чем была на самом деле. Руперту вдруг захотелось сесть рядом и поддержать эту мелодию, украсив ее более затейливыми пассажами и придав тем самым музыке бо́льшую выразительность.

Мелодия закончилась, оборвавшись на самой высокой ноте. Казалось, она все еще разносится в воздухе, затем раздались хлопки. Виконтесса вздрогнула и открыла глаза.

Ее муж, нарочито медленно аплодируя, подходил к инструменту.

– Не знал, что ты решила поиграть, – заметил он, облокачиваясь на пианофорте. От виконта пахло алкоголем, серые глаза ярко блестели.

– Почему бы и нет? – Девушка как можно более небрежно повела плечами, давая понять, что ее не задевают его нападки.

– Ты никогда не была хорошим исполнителем.

– У меня было достаточно времени, чтобы совершенствоваться. – Дениза опустила крышку инструмента и встала. – Я вышла замуж.

– Это упрек мне?

– Нет.

Энтони посмотрел на нее слегка мутным взглядом:

– Сыграй мне еще!

– Не могу. Я никогда не была слишком хорошим исполнителем. – Дениза поспешно отошла вглубь комнаты, точно надеясь спрятаться в темноте.

– Тогда позвольте мне. – Руперт шагнул к инструменту.

– Вам?! – Виконтесса не смогла сдержать изумленный возглас.

Лорд Сен-Клер лишь криво улыбнулся. Тони важно кивнул:

– Говорят, что Руперт весьма талантлив.

– Говорят, – слегка презрительно бросил тот, ставя пальцы на знакомые с детства клавиши. Пробежался по ним, будто бы разминаясь, а на самом деле вспоминая. Кажется, в третьей октаве на пятой клавише небольшая выбоинка, а на второй один из диезов западает, и его надо играть очень аккуратно.

Улыбнувшись инструменту, словно давнему приятелю – впрочем, так оно и было, – Руперт начал играть, сперва медленно, потом постепенно убыстряя темп. Дениза с изумлением следила за ним, моментально узнав ту самую мелодию, которую она играла несколько минут назад.

Только на этот раз музыка была глубже и пронзительнее. Лицо исполнителя было очень сосредоточено, длинные пальцы требовательно скользили по клавишам. В отличие от Денизы, очень тщательно следившей за пассажами. Руперт был слегка небрежен, впрочем, это таило в себе особое очарование.

Девушка невольно прикрыла глаза, полностью растворяясь в мелодии. Ей казалось, что она, будто чайка, летит над вересковыми пустошами к бирюзовым волнам океана.

Редкие хлопки разрушили эту магию, прервав мелодию на самой высокой ноте.

– Браво, кузен! Это было весьма неплохо! – Тони, которому надоело стоять, молча зааплодировал, прерывая игру Руперта.

Тот презрительно скривил губы и встал, захлопывая крышку пианофорте.