Текст книги "Любовь без права пересдачи"

Глава 6

Мэтр Дориан О’Шейли сидел за огромным столом. Несмотря на жару, царящую в Нимруде, в кабинете было прохладно – толстые стены Департамента магического контроля, усиленные рядом заклинаний, надежно защищали от любых воздействий магического и немагического характера, в том числе и капризов погоды.

Дориан снял мундир, и теперь он небрежно висел на стуле для посетителей, тускло поблескивая золотым шитьем в полутьме комнаты. Несмотря на то что окна кабинета выходили во внутренний двор, лорд О’Шейли предпочитал держать ставни закрытыми, глупая привычка, оставшаяся с тех времен, когда личного кабинета еще не было, а коллеги, желавшие подставить «зарвавшегося выскочку», уже появились. По мере продвижения лорда О’Шейли по службе их становилось все больше, слишком велика была зависть к мальчишке, легко продвигавшемуся по службе, в отличие от тех, кто просидел в департаменте не один десяток лет. Они все искали того, кто покровительствует молодому лорду О’Шейли, не понимая, что основа успеха заключалось именно в том, что Дориан не сидел.

Выезды на места преступлений, рискованные предприятия, ставкой в которых часто была его жизнь, аналитический острый ум – все это способствовало тому, что лорд О’Шейли стал самым молодым начальником Департамента магического контроля. Зависть сменилась лестью, а недоброжелатели затаились, особенно после чистки, проведенной среди сотрудников.

Дочитав сводку, Дориан отложил документ и потер глаза.

– Пять краж, два убийства, одно из них в приступе ревности, три драки… – Он устало откинулся на спинку стула. Рутина раздражала. В прошлом году была хотя бы авантюра с Тришей.

Патриция Меверрик – дочь министра финансов и подопечная самого Дориана. Разочаровавшись в женихе, она вызвала ураган, который обрушился на столицу, и начальнику Департамента магического контроля пришлось тщательно скрывать истинные причины непогоды. Заодно он воспользовался случаем и отправил девушку подальше от властного отца. То, что начиналось, как шутка, закончилось раскрытием заговора. И Триша сыграла в этом немаловажную роль.

После этого случая министр финансов полгода не разговаривал с Дорианом, а сама Патриция через две недели выходила замуж за лучшего друга мэтра О’Шейли – Ройса Нортлендского, герцога Северных земель и по совместительству декана Йоршадской академии магии.

Правда, сейчас Ройс стал первым проректором. Именно это назначение они две недели назад обмывали в Йоршаде.

Воспоминания о недавнем коротком путешествии повлекли за собой другие – о девушке, которую Дориан обнаружил в постели гостиничного номера. Прелестная мошенница обвела его вокруг пальца, и единственное, что оправдывало начальника Департамента магического контроля, – он был пьян.

Лорд О’Шейли усмехнулся и покачал головой: в последнее время все встречи с единственным другом заканчивались попойкой. В прошлом году из-за этого они чуть не проворонили Тришу, которую пытались похитить. И вот опять… придется изменить привычкам и после свадьбы друга все-таки взять отпуск. Император уже три года намекает на это. До этого момента Дориан отнекивался, понимая, что сойдет с ума от безделья.

– Гости, гости, свежие гости! – Хриплое карканье заставило вздрогнуть. Дориан поднял голову и встретился взглядом с вороном, сидящим на подоконнике.

Фамильяр щелкнул клювом и наклонил голову, косясь на хозяина иссиня-черным глазом:

– Приключения ждут!

– Неужели? – зная, что птица просто так не каркает, Дориан встал и потянулся за мундиром. Надел, застегнул на все пуговицы. Как раз вовремя: в дверь постучали, и секретарь возник на пороге.

– Мэтр О’Шейли, к вам посетитель!

– Кто?

– Лорд-канцлер.

Дориан бросил взгляд на ворона. Корвин нахохлился, всем видом показывая, что не одобряет этот визит. Лорд-канцлер был одним из тех завистников, которые ждали случая, чтобы убрать лорда О’Шейли с поста начальника департамента.

– Пусть войдет!

– Позор! – каркнул ворон в тот момент, когда визитер переступал порог.

И без того хмурый лорд-канцлер окончательно помрачнел.

– Корвин! – прикрикнул Дориан на фамильяра.

В ответ тот каркнул, копируя интонации хозяина.

– У вас наглая птица, мэтр. – Лорд-канцлер подошел к столу и выжидающе взглянул на хозяина кабинета.

– Вы зашли, чтобы сказать мне об этом? – Дориан приподнял бровь.

Лорд-канцлер скрипнул зубами.

– Меня привели к вам иные дела.

– Присаживайтесь. – Лорд О’Шейли кивнул на один из стульев. Какую бы неприязнь начальник департамента ни испытывал к желчному старику, лорд-канцлер обладал большим влиянием и затевать с ним ссору не стоило, по крайней мере до отпуска. – Я вас слушаю.

– Меня обокрали, – выплюнул посетитель и с опаской взглянул на начальника департамента.

Дориан молчал, ожидая продолжения.

– Сумма была крупной, – продолжил лорд-канцлер. – Очень крупной.

– Я догадываюсь.

– Вот как?

– Иначе вас бы здесь не было. В этом деле замешана магия?

– Да.

О’Шейли едва заметно скривился. Куда проще было бы отказать по формальным признакам и отправить лорд-канцлера в полицейское управление.

– Я слушаю. – Он оперся подбородком на сплетенные пальцы.

– Неделю назад я приобрел в галерее картину. Консультант уверяла меня, что это – новаторство Боргольта и что ему осталось жить совсем недолго.

– Новаторству? – Дориан не смог удержаться от замечания. Художника-орка он не любил, искренне считая его картины безвкусной мазней.

– Художнику! – Лорд-канцлер зло сверкнул глазами. Правда, сразу же взял себя в руки. – Картину доставили в мою галерею, а два дня назад я встретил Боргольта. Оказалось, он жив, здоров…

– И никогда не писал ту картину, – кивнул Дориан.

– Откуда вы знаете?

– Это было очевидно из вашего рассказа. Но пока что я не вижу причин для вмешательства моего департамента. – Он едва заметно усмехнулся. – Обычное мошенничество.

– Не совсем! Консультант, которая продавала мне картину, утверждает, что ничего не помнит, а ведь именно она рассказывала мне о болезни художника!

– Так и сказала, что болен?

– Нет, но дала понять, что все смертны!

– Уникальное наблюдение, – хмыкнул Дориан и поспешно добавил чуть громче: – Я могу взглянуть на договор купли-продажи?

От взгляда начальника департамента не укрылось то, как напрягся лорд-канцлер.

– Его… его нет…

– Что?

Визитер вскочил и в волнении зашагал по кабинету:

– Я отдал деньги, и девушка пообещала передать договор вместе с картиной, когда привезли картину, договора не было, и я не стал настаивать, а потом…

– А деньги? – жестко оборвал Дориан. – Деньги вы отдали сразу?

– Конечно! Я – занятой человек, это все знают!

– Некоторые даже очень хорошо осведомлены, чем вы занимаетесь, – пробормотал начальник департамента. – Значит, договора купли-продажи нет?

Под пристальным взглядом лорд-канцлер заерзал.

– Вы же понимаете, что это легко проверить! – жестко произнес Дориан.

– Вы будете проверять мои слова? – Старик задохнулся от возмущения. – Дориан, вы не посмеете так поступить с другом вашего отца!

– Смею и поступлю. Только сначала зафиксирую ваши показания, чтобы получить основание обвинить вас во лжи!

– Вр-рун! – подтвердил ворон.

Лорд-канцлер с ненавистью взглянул на хозяина кабинета.

– Угомоните вашего ворона, О’Шейли!

– Просто не обращайте внимание на его болтовню, – посоветовал Дориан. – Итак, договор все-таки существует?

– В том-то и дело, что да, но на другое имя, и там стоит другая сумма! В разы меньшая, чем та, которую отдал я!

– И на чье имя?

– Аделаиды Фронтейн. Можете не записывать, я навел справки через полицейских. Единственное упоминание о ней – в академии, где она провалила вступительный экзамен.

– Кажется, ваш сын тоже поступал туда в этом году? – вежливо поинтересовался лорд О’Шейли.

– Да, но Луи готовился и все сдал!

От начальника департамента не укрылось, как торопливо посетитель произнес эту фразу. Наверняка лорд-канцлер заплатил за поступление мальчишки. Дориан вздохнул. Похоже, ему придется заняться и этим делом тоже. Конечно, негласные квоты на поступление были всегда, но с приходом ректора Теоса количество таких адептов увеличилось в разы. Дориан давно подозревал, что новый ректор нечист на руку, но пока доказательств этому не было. Наверное, стоит отложить отпуск.

Лорд-канцлер все еще сидел, ожидая уверений, что его делом займутся. Дориан вздохнул:

– Почему картину привезли вам?

– Потому что в этом договоре указан адрес доставки.

Дориан нахмурился:

– Я правильно понимаю, что вы купили картину, заплатили за нее и вам ее доставили?

– Да, но в договоре стояла другая сумма! – в отчаянии выкрикнул канцлер. – И мне сказали, что это – Боргольт, а это не Боргольт!

– Кто указан в договоре как автор произведения? – голос был жестким. Дориану уже порядком надоела эта история.

– Не помню, – огрызнулся лорд-канцлер.

– Но не Боргольт?

– Нет.

– Кто видел, как вы передавали деньги?

– Мой слуга, он дал мне кошелек.

– И все?

– Да. Вы хотите сказать…

– Я ничего не хочу. Это вы пришли ко мне с требованием поймать преступницу, которая применила магию, чтобы выманить у вас крупную сумму денег! – отчеканил лорд О’Шейли. Неприязнь к лорд-канцлеру смешивалась с разочарованием, что дело оказалось пустышкой и он не сможет подобраться к ректору. – При этом у вас нет ни одного доказательства!

– А договор?

– Договор о том, что некая Аделаида Фронтейн купила картину и попросила доставить ее вам? – фыркнул Дориан. – Это, скорее, походит на то, что вы пытаетесь скрыть от жены адюльтер!

– Да как вы смеете! – Лорд-канцлер вскочил, возмущенно сопя. – Я – примерный семьянин!

– Который не далее как на той неделе посещал публичный дом тетушки Марджери? – скучающим тоном поинтересовался начальник департамента.

Взгляды скрестились. Лорд-канцлер первым отвел глаза.

– Послушайте, Дориан. – Он потер лоб. – Я пришел к вам именно потому, что вы и ваши люди – лучшие. Вы можете мне не верить, но это действительно так. Я не знаю Аделаиду Фронтейн, а сама консультант, которая продавала мне картину, утверждает, что весь день проспала в подсобке.

– Ее проверили на магическое воздействие?

– Да.

– Как я понимаю, результат отрицательный? – Дориан усмехнулся. – Этого следовало ожидать.

– Но…

Начальник Департамента магического контроля задумчиво постучал пальцами по столу.

– Лорд Фицуильямс, я буду краток: состава преступления нет. Вообще. – Он выдержал многозначительную паузу. – Весь ваш рассказ сводится к тому, что вы купили картину и не удосужились проверить имя художника.

– Не только! – возмутился посетитель. – Когда хозяин галереи рассматривал договор, то обнаружил, что данные продавца вписаны рукой консультанта, а вот все мои данные и сумма продажи – совершенно другим почерком!

– Это тоже не является нарушением закона. – Дориан устало посмотрел на лорд-канцлера. – Если вас и провели, то сделали это настолько тонко, что не подкопаешься. Бумаги оформлены, картина доставлена.

– Но деньги! Я отдал гораздо больше, чем заявлено в договоре!

– Это известно только с ваших слов, никаких доказательств, верно?

Лорд-канцлер поджал губы. И без того тонкие, они превратились в полоску, а носогубные складки стали еще резче.

– Думаю, то же самое вам сказал и начальник полицейского управления, граф Северин Уолли, после чего вы направились ко мне. – Дориан поднялся, давая понять, что разговор закончен, но посетитель проигнорировал намек.

– Граф Уолли, который, в отличие от вас, действительно работает и прекрасно знает свое дело, проверил магические кристаллы, стоящие на входе, – отчеканил он. – Согласно им, в галерею заходила еще одна женщина.

– Ну пусть граф Уолли, если он прекрасно работает, сделает официальный запрос, я скажу своим людям сличить следы магической ауры с нашей базой. – Дориан потянулся к ручке двери.

Лорд-канцлер покачал головой.

– В том-то и дело, что магическая аура неизвестной практически полностью совпадает с аурой консультанта.

– Что? Это невозможно!

– Не мне вам рассказывать, что такое возможно, мэтр, – последнее слово лорд-канцлер с издевкой протянул. – Насколько мне известно, у вас в департаменте есть такие умельцы.

– У нас – да, но… – Дориан задумчиво прикусил губу, взвешивая все «за» и «против». Дело лорд-канцлера давало возможность начать расследования и по поводу злоупотреблений в Нимрудской академии. По крайней мере, две зацепки у него были: Луи Фицуильямс, сын лорд-канцлера, и неизвестная Аделаида Фронтейн, которая как раз в это же время провалила вступительный экзамен. Интуиция подсказывала, что все события как-то связаны между собой.

Взгляд упал на лист бумаги, на котором было написано слово «Прошение», Дориан вдруг почувствовал радость, что ненавистный отпуск отменяется.

– Хорошо, пишите заявление, и пусть граф Северин Уолли пришлет мне материалы по делу.

– Вы можете запросить у него сами… – Канцлер достал заранее приготовленный свиток и протянул его собеседнику. – Вот заявление.

– Не могу. – Лорд О’Шейли развернул свиток и пробежался глазами по строкам. – Вы обратились к нему первому, и если он не справляется сам, то пусть официально передает дело мне. В противном случае я направлюсь в галерею, официально зафиксирую, что полиция была, и обвиню вашего друга в саботаже и сокрытии улик.

Свиток небрежно лег на стол. Дориан подошел к двери и приоткрыл.

– Гарри, вызови ко мне Мэллоу и Торрэнта, – крикнул он секретарю и обернулся к лорд-канцлеру: – Не смею больше вас задерживать, милорд! Всего доброго.

Тому ничего не оставалось, как попрощаться и выйти. Оставшись один, начальник Департамента магического контроля прошелся по комнате, а потом повернулся к ворону.

– Ну, Корвин, а ты что думаешь?

– Дур-р-рак, – каркнул он и отвернулся. Дориан не стал уточнять, справедливо решив, что характеристика птицы относится к недавнему гостю.

Глава 7

Весть о том, что лорд-канцлера обманули при покупке картины, облетела весь город. Больше всех возмущался Боргольт, которого очень задел слух о скорой кончине. Обиженный художник в сердцах поклялся, что больше не продаст ни одной картины грубияну, который осмелился намекнуть на скорую смерть гения.

Все это рассказала мне Ириниэль, когда мы сидели с ней за столиком в пабе. Остальные музыканты играли на сцене, а певица спустилась в зал. Мило поулыбавшись поклонникам, она сослалась на усталость и села за мой столик, чтобы пересказать последние сплетни. Глаза эльфийки светились торжеством, а звучный голос звучал особенно чарующе, когда она в подробностях рассказывала мне о возмущении Боргольта.

– А еще, представляешь, кто-то пожертвовал нам значительную сумму. Почти столько, сколько мы потеряли на концерте для лорд-канцлера!

– Неужели? – совершенно искренне изумилась я, поглаживая рыжего фамильяра, сидевшего у меня на коленях.

– Ты не представляешь, как это нас спасло! – Эльфийка так и светилась от счастья. – Летом театр закрыт, и единственное, чем мы можем заработать на жизнь, – это вот такие выступления!

Я наклонилась к лису, чтобы скрыть довольную улыбку. Пусть я и заработала на этой афере меньше, чем могла, но восторжествовала справедливость, и это стоило многого.

Бар я покинула далеко за полночь. Счастье пьянило ничуть не хуже вина, и я с удовольствием прогулялась по ярко освещенным улицам. Ночь всегда была моим временем. А тем более теплая южная ночь, пронизанная запахом жимолости и скрипом цикад.

Пабло с довольным видом трусил рядом, задрав хвост. Как и все лисы, он предпочитал ночные прогулки. Шерсть фамильяра переливалась огненными искрами, а скалился он так, что встречные прохожие спешили перейти на противоположную сторону.

Я дошла до дома, когда лис вдруг остановился. Его шерсть вздыбилась, а из пасти вырвалось глухое рычание.

– Пабло, что там? – Огненный шар появился в ладони. Я подняла руку, когда из ниши показался Мэл.

– Фейт, это я!

– Мэл, что случилось? – Я заметила, что эльф неестественно бледен.

– Я… можешь мне помочь, пожалуйста, – умоляюще взглянул он на меня.

– Смотря в чем, – настороженно посмотрела я на него. Жизнь научила не давать пустых обещаний, особенно пока не знаешь, в чем дело.

Расценив мой ответ, как согласие, эльф потащил меня к входной двери.

– Я все объясню! Только давай зайдем в квартиру!

Стремление скрыться напрягло больше, чем все остальное.

– Мэл, я и шагу не сделаю, пока ты не объяснишь мне, что случилось! – потребовала я. Лицо эльфа перекосило от страха.

– Фейт… ты что, не понимаешь, что меня ищут! – Он снова попытался потянуть меня за собой и вскрикнул. Не выдержав такой бесцеремонности, Пабло тяпнул эльфа за ногу. – Ах ты па… разит!

Лис встал между нами, готовый защищать хозяйку. Белые зубы блестели в свете уличных фонарей.

Мэл опасливо покосился:

– Уйми своего фамильяра!

– И не подумаю. – Я скрестила руки на груди. – Признавайся, во что ты впутался?

– Послушай, – оглянулся он. – Мы можем поговорить у тебя дома?

Я заколебалась. С одной стороны, Мэл явно влез во что-то противозаконное, с другой стороны…

Несмотря ни на что, эльф был единственным, кто поддержал меня после отчисления и помогал мне все эти годы. Он ездил со мной к родителям, изображая потенциального жениха, ради которого я якобы осталась в столице, помогал в моих авантюрах. И даже наша последняя размолвка не могла перечеркнуть все то, что нас связывало.

– Хорошо, пойдем! – Я открыла дверь. Лис заворчал, но возражать не посмел. Молча мы поднялись на этаж. Уже стоя на площадке и роясь в карманах в поисках ключа, я вспомнила о вездесущей соседке, бывшей академической ведьме.

Пришлось взглянуть в сторону ее двери. Так и есть. Шорох возвестил, что старая грымза подсматривала. Наверное, еще и пару проклятий наслала. Мне они не страшны, а вот Мэл в его-то состоянии… Я взглянула на эльфа. Он позеленел, но мужественно держался. Пришлось поторопиться. Открыв дверь, я прошла на кухню и спешно достала пузырек с нужным лекарством:

– Держи!

– Что это? – Он скептически взглянул на синеватую жидкость.

– От расстройства желудка, – пояснила я. – Соседка наслала. Бьет редко, но метко, тем более в полнолуние.

Мэл скривился и осушил пузырек до дна. А я с тоской подумала, что он опять опустошает мои запасы. Благо все ингредиенты этого зелья можно было просто купить у травниц.

– Ну, рассказывай, – потребовала я, садясь на диван.

Пабло сразу прыгнул рядом и сел, обернув лапы пушистым хвостом. Под пристальным взглядом золотисто-зеленых глаз зверя эльф поежился.

– Кажется, я попал… – сокрушенно начал он.

– Это я уже поняла. В чем дело?

– Видишь ли… – Он собирался с мыслями. – Как раз во время твоего отъезда меня… в общем, меня попросили сварить одно зелье…

Он осекся и с несчастным видом посмотрел на меня. Я кивнула, приказывая продолжать.

– Как ты понимаешь, это было… ну не совсем законно…

– Иначе ты не стоял бы здесь с несчастным видом, – согласилась я. – Что за зелье?

– Ну так… – замялся он. – Ерунда…

– Но незаконная?

– Ну…

– Мэл!

– «Розовые грезы», – покаянно признался эльф.

Я присвистнула: зелье вызывало сильные галлюцинации, эйфорию, быстрое привыкание и… смерть. Изготовление этой отравы было строжайше запрещено по всей империи. Тех, кто попадался на изготовлении или хранении, ждала пожизненная каторга.

– Ты отказался? – Я спросила это, уже понимая ответ, но все еще надеясь на разум эльфа.

– Я согласился, – глухо заметил Мэл. – Заказчик обещал хорошо заплатить, зелье надо было изготовить всего один раз, и…

– И ты не смог избежать соблазна. – Я покачала головой. – О чем ты только думал?

– Тебе действительно интересно узнать мои мысли? – Он горько усмехнулся.

– Нет, – обхватила я голову руками. – Я даже не хочу знать, что было дальше…

– Заказчик так и не появился.

– Что с ним случилось?

– Понятия не имею, мы общались через магические письма. Я сварил зелье, отправил сообщение, что готово, ответа так и не получил.

– И кто он, ты даже не догадываешься?

– Разумеется, нет. Ты же понимаешь, что такие люди не показываются.

– А как ты должен был передать зелье?

– Он должен был написать, куда его отвезти, там же я должен был забрать деньги.

– Горгульи отходы! – простонала я. – И где ты брал ингредиенты? Там же половина запрещенных препаратов!

Эльф опустил голову.

– Лаборатория академии, – догадалась я. – Интересно, как ты объяснишь недостачу?

– Так же, как и всегда, – пожал он плечами. – Списал по сроку годности. Тебе я так же приносил!

– Да, но не «Розовые грезы»! Их состав слишком известен! Если кто-то сопоставит…

– Ну всегда можно все списать на эликсиры бодрости или сна, – отмахнулся Мэл. – Составы схожи.

Я покачала головой. Зелья в Нимрудской академии всегда пользовались спросом. Особенно те, которые быстро выветривались. Успокоиться перед экзаменами, взбодриться, чтобы не спать всю ночь, уболтать девушку или парня на страстную ночь – перечень можно было продолжать бесконечно.

– То есть тебя выбрали не случайно? – уточнила я у эльфа, прекрасно понимая ответ. Он вскинулся:

– Оставь свой тон! Ты сама знаешь, что почти все на факультете подрабатывают, изготавливая зелья без официального разрешения.

– Но не все варят «Розовые грезы». – Мой голос звучал жестко. – Кстати, а где ты их варил?

Вопрос был закономерен: при изготовлении зелье распространяло специфический аромат, и не могло быть так, чтобы в лаборатории академии никто ничего не почувствовал.

В ответ Мэл покосился на мой шкаф. Это было красноречивее любых слов.

– Ты с ума сошел! – Я вскочила с дивана, потревоженный Пабло глухо зарычал. – Ты готовил его здесь?

– Не в академической же лаборатории это делать? – пробурчал эльф. – К тому же здесь у тебя все оборудовано в лучшем виде, я же сам все приносил!

– У тебя дома оборудование ничуть не хуже!

– Ты хотела, чтобы я делал зелье в кампусе для преподавателей? Да они на запах бы собрались, точно мухи на мед! – зло парировал Мэл.

– Мухи на другой запах летят! – заметила я. – Впрочем, аналогия как нельзя более точная, особенно про ваш факультет.

– Ты там тоже училась! – оскорбленно отозвался эльф.

Я смерила его взглядом: скажите пожалуйста, какие мы трепетные.

– В любом случае заказчик не появился, и зелье я уничтожил, – продолжил Мэл. – Вылил в унитаз.

– Хоть одно здравое решение.

Эльф бросил на меня мрачный взгляд:

– А вчера пришли они…

– Они?

– Я их не знаю! – Он опять сорвался на истерику. Не в силах справиться с волнением, вскочил и забегал по кухне. – Вечером встретили меня на территории академии! Знаешь, там, где кусты сирени! Они подошли и сказали, что я кое-что должен.

– И ты решил, что они за зельем?

– Они знали пароль.

– Пароль? – уточнила я. – Даже так?

– Фейт, это не игрушки!

– Неужели? – иронически поинтересовалась я. – И когда ты это понял?

Мэл не ответил, только хмуро посмотрел на меня.

– Ясно. И какой был пароль?

– Какая разница?

– Мэл!!!

– «Путевой светлячок».

– Что? – не поняла я.

– Это пароль, – устало произнес Мэл. – «Путевой светлячок». Они его знали.

– И что? Ты им сказал, что заказ аннулирован? – поинтересовалась я.

– Разумеется, нет! Я сказал, что та партия испорчена и мне нужно несколько дней! Мне дали срок до завтра…

Я недоверчиво смотрела на друга:

– И ты пришел…

– Фейт, у тебя есть все необходимое, и что тебе стоит…

– Нет! – настала моя очередь кричать. – Нет! Нет! И нет! Я не буду это делать и тебе не позволю!

Эльф опустил голову.

– Тогда меня убьют, – прошептал он.

Я вздохнула:

– Как я понимаю, просто вернуть деньги ты не можешь?

– Даже если бы и не потратил все… – Он горько усмехнулся: – Ты же понимаешь, что с таким не шутят!

– А если сообщить в Департамент магического контроля? – Я решила не узнавать, куда Мэл мог потратить аванс.

– Сообщить что? Что я изготавливал «Розовые грезы»? – Эльф визгливо рассмеялся. – Ты понимаешь, что это значит?

– Ну про «изготавливал» можно и не говорить, доказательств нет, – заметила я. – Можно сказать, что тебе предложили это сделать, а ты, как добропорядочный преподаватель…

– У них мои письма, Фейт! Написанные моей рукой! Понимаешь! Это каторга… лет двадцать, не меньше!

– Больше, – машинально заметила я, пытаясь придумать, что делать дальше. По-хорошему надо было выгнать эльфа и написать заявление в Департамент магического контроля, но я не могла поступить так с другом. Я взглянула на Мэла. Не в силах успокоиться, он все еще наматывал круги по кухне.

– Да сядь ты! – прикрикнула я на эльфа. – Думать мешаешь!

– Что тут думать! Надо просто сварить это зелье! – Он попытался подойти к шкафу с ингредиентами, но отскочил: Пабло преградил ему путь, грозно оскалившись и распушив хвост.

– Молодец, хороший мальчик, – похвалила я лиса.

Эльф смерил фамильяра мрачным взглядом и повернулся ко мне. В его глазах плескалась безнадежность. Медленно он опустился на колени.

– Фейт, пожалуйста, если я не выполню заказ, меня убьют…

– Мэл, послушай, – игнорируя предупреждающее шипение лиса, я подошла к нему вплотную, присела на корточки, словно разговаривала с ребенком. – Эти люди просто так не отстанут. Получив от тебя зелье единожды, они придут еще и еще. Единственный способ избавиться от них – пойти в Департамент магического контроля и заключить сделку!

Эльф сокрушенно покачал головой:

– У этих ребят везде свои люди. Меня достанут по-любому! Тем более что если я пойду в департамент, то мне придется сказать, что ты помогала мне! – Он попробовал разыграть последний козырь.

Я скрежетнула зубами:

– Ты не посмеешь!

– Ты в этом так уверена? – Мэл поднялся и направился к двери, демонстративно открыл ее и сразу был отброшен на пол. – Что за… – продолжить он не успел, его схватили за шиворот, рывком подняли и развернули лицом к стене.

– Всем оставаться на своих местах! – Лица ворвавшихся в квартиру были скрыты мороком, но синие мундиры с золотой эмблемой на рукаве – перекрещенные меч и посох – говорили сами за себя.

Я ругнулась сквозь зубы. Боевое подразделение Департамента магического контроля работало на совесть. По квартире разлетелись голубые стрелы магии. Я замерла. Заклятие анастезио – неприятная вещь, особенно если сплетено именно так, на распознавание движения. Стоило пошевелиться, и я очнулась бы в лазарете. Один из силовиков бросил на меня взгляд, понял, что я не собираюсь совершать глупостей, и протопал на кухню, остальные, кроме того, кто держал моего приятеля, скрылись в спальне.

– Здесь чисто! – прокричали они.

Я фыркнула: конечно, чисто! Только вчера убирала квартиру под укоризненным взглядом портрета. Интересно, как изображение бабушки отнесется к вторжению?

Грохот, а потом громкая ругань подсказали ответ. Выскочивший из спальни силовик держался за лоб.

– Что там? – Держащий Мэла дернулся, заломив пленнику руку еще сильнее. Эльф застонал сквозь зубы и получил ощутимый тычок под ребра. – А ну помолчи!

– Картина свалилась, – коротко проинформировал пострадавший и направился на кухню. – Ребята, что у вас?

– Здесь подарок!

Увлеченная событиями в спальни я пропустила момент обыска кухни. Сейчас силовики столпились у моего лабораторного шкафа, надежно запечатанного магией. Пабло заворчал из-под дивана, куда юркнул, как только сотрудники департамента ворвались ко мне.

Мелькнула шальная мысль приказать лису перебить все реторты, но я прогнала ее прочь.

Силовики ворвались в мою квартиру не случайно. Скорее всего, за Мэлом следили, и уничтожение лаборатории было равносильно признанию вины. Судя по звукам и повалившему из кухни зеленому вонючему дыму, сотрудники департамента попытались открыть шкаф. Я усмехнулась: только вчера обновила защиту, и теперь заклинание срабатывало только на меня. Я бросила уничижительный взгляд в сторону эльфа, втравившего меня во все это. Он окончательно поник и теперь послушно стоял, упираясь лбом в стену. Подрагивающие плечи свидетельствовали о том, что он едва сдерживает рыдания.

– Придется вызвать специалиста… – донеслось с кухни.

– Не надо никого вызывать, – достаточно громко сказала я. – Я готова открыть шкаф добровольно.

Мэл дернулся и заслужил еще один тычок, а я похолодела, запоздало сообразив, что он не просто так рвался к шкафу и что там наверняка стоят и те ингредиенты, которые он использовал для создания «Розовых грез». По всей видимости, я их не заметила, а если и заметила, то не обратила внимания, слишком увлеченная зельем рудокопов. Все-таки надо было приказать Пабло бить реторты.

– Добровольно? – кашляя, силовик вышел в коридор.

– Конечно. Кстати, дверь я бы тоже открыла вам сама, – заметила я.

Он мотнул головой:

– Вперед!

– Заклятие уберите, – попросила я, выразительно смотря на голубые стрелы, окружавшие меня.

Мужчина хмыкнул и пробормотал что-то себе под нос, дезактивируя заклятие. Стрелы зазвенели и упали на пол, но не растворились в воздухе, а так и остались лежать на ковре. Я осторожно переступила через них и направилась на кухню, все еще затянутую густым дымом. Глаза защипало, а в горле сразу запершило. Сквозь зеленую пелену я различала силуэты мужчин, стоявших около злополучного шкафа. Под диваном зафыркал лис. Я кашлянула, чтобы скрыть это и направилась к окну, но силовик сразу схватил меня за руку:

– Куда?

– Проветрить, – Я с удивлением взглянула на него. – Или вы предпочитаете дышать болотным мороком?

– Я сам открою, – подтолкнул он меня к шкафу.

Я послушно подошла, приложила ладонь к дверцам. Сердце колотилось в груди, ладони вспотели. Три, два, один. Хлопнула рама, потянуло свежим воздухом. Я прошептала заклинание, открывающее шкаф, и пронзительно свистнула. Повинуясь этому приказу, лис выскочил из-под дивана.

– Что за… Лови его!

Пользуясь тем, что морок развеялся не полностью, фамильяр легко увернулся от одного силовика, укусил второго, пытавшегося схватить животное за хвост и ловко кинулся под ноги третьему. Тот рухнул на шкаф. Раздался грохот, потом – звон стекла. Череда взрывов от смешивающихся между собой веществ заглушила отборные ругательства. Остатки моей лаборатории разлетелись по всей кухне. Я еле успела закрыться магическим щитом. Лис тем временем побежал к открытому окну, выпрыгнул и легко затрусил по карнизу к пожарной лестнице. Ловить его никто не стал.

– Так, так, так… – Один из них грубо заломил мне руки, обхватил магической силовой петлей. – Уничтожаем улики, значит?

– Их уничтожили вы, – с сожалением взглянула я на прожженный пол и пузырящиеся лужи. В ответ меня встряхнули и сообщили много интересного о моем происхождении, совершенно не стесняясь в выражениях. Понимая, что не стоит злить блюстителей порядка еще больше, я благоразумно промолчала.

Нам с Мэлом связали руки силовой петлей, не слишком приятное заклинание, и вывели, а саму квартиру опечатали. Пока сотрудники департамента закрывали квартиру, мы стояли на лестнице под ошеломленными взглядами соседей. Двое гномов шушукались между собой, а старая ведьма вытянула шею, стремясь рассмотреть все в деталях.