Текст книги "Эпизоды. Или кое-что из моей биографии"

Эпизод №18
Кубик СССР

Запись 10 июля 2020 г.

Живя в Переделкино, мама регулярно ездила в Москву за продуктами. Уезжая на несколько часов, мы с Толей за это время должны были выполнить много домашней работы. В составляющихся списках было от десяти до пятнадцати пунктов. Например, начистить картошку, выстирать половички, вымыть пол, почистить посуду, наколоть чурочки для самовара, подмести дорожки…

Однажды мне, восьмилетней девочке, надо было начистить большую кастрюлю картошки. Сначала у меня как-то весело шла работа, весело и быстро. Потом мне стало это дело надоедать: то ли от лени, то ли от однообразия. И я побросала штук десять картофелин немаленького размера в разные места соседнего участка. Вернувшись из Москвы домой, мама обнаружила уменьшенное количество картошки. Да, тут ещё соседка тётя Лиза говорит маме: «Варь, что-то я хожу по участку и нахожу картошку». Тогда мама всё окончательно поняла, быстро схватила первый попавшийся подходящий предмет – это был веник, и начала крепко меня охаживать. «Мамочка, прости меня, я больше так не буду. Мамочка, прости меня, я больше так не буду». Такие были мои слова. Это я пишу не с чьих-то слов, я сама это очень хорошо помню, и за этот поступок мне до сих пор стыдно. Вот так, ещё не читая Достоевского, я поняла, что за преступлением должно быть наказание!

Мы с Толей старались быстро сделать все дела по списку, чтобы у нас осталось время на наши игры. Одна наша игра была – футбол. Мы вдвоём играли в футбол «На кубик СССР». Кубик – это кафельный квадратик размером 4х4 сантиметра. Но здесь присутствовала наша боязнь не успеть прибежать домой до приезда мамы. Мама почему-то не разрешала нам выходить из дома до её приезда. Однако, играя в футбол, мы обычно видели маму ещё за пять минут до её прихода. Наш дом стоял на краю посёлка, а дальше – колхозное поле. Поэтому мы видели маму ещё издалека и с криком «Полундра!» бежали домой. В один из таких «полундровых» бегов я подвернула ногу так, что не могла на неё наступить. Мало того, что у меня болела нога, мне и от мамы попало. Как в том стишке:

 
Я сижу на вишенке,
Не могу накушаться.
Деда Ленин говорит:
«Надо маму слушаться!»
 

Было у нас с Толей ещё одно непослушание. Около сарая у нас висел гамак. Мы устраивали соревнование. По очереди раскачивали друг друга на гамаке и, находясь на самой высшей точке, спрыгивали на землю и отмечали чертой место приземления. Надо приземляться как можно дальше. Никаких «кубиков» и призов не было.

Но однажды я приземлилась, наверное, так далеко (а может быть, и не так далеко), что опять подвернула ногу. Ох, как же мне тогда попало! Маме пришлось везти меня в Москву. Точнее – она несла меня на закорках, а до железнодорожной станции три километра, да ещё по Москве. А мне тогда было лет шесть-семь и весила я примерно двадцать килограмм.

А в тот раз, который я описываю, мамочке моей досталась поездка очень тяжело. Я до сих пор помню эту мою вину перед мамой и прошу у неё прощения. А вообще я мамочку свою редко подводила. И всегда её любила, уважала и чем могла помогала.

Школьники Катя, Лёня и Толя Печниковы, 1947 г.

Эпизод №19
Эпизод жизненно-бытовой

Запись 10 июля 2020 г.

В той же речке, где мы мыли посуду, ещё и полоскали бельё. А летними вечерами после девяти часов мы мылись там с мылом и мочалкой. Вот такие у нас были «все удобства на улице». Летом в этой же речке мы, конечно, и купались. И однажды (мне тогда было лет двенадцать), мои одноклассники столкнули меня в речку. А плавать я не умела, поэтому очень испугалась. И так до сих пор плавать я и не научилась, поэтому и заходить глубоко в воду боюсь.

А наша мама ходила на речку полоскать белье даже зимой. Делала это она в проруби или у колодца ледяной водой. Наверно, и по этой причине у нашей мамы так сильно болели руки в последние двадцать лет её жизни. Мама делала и другие работы тоже без защитных перчаток, например, когда работала со строительным раствором, штукатуркой, алебастром или в саду с навозом… Тогда почти все домашние дела мы делали без перчаток. Но в перчатках, а точнее в рукавицах из грубой толстой х/б ткани мы таскали «горбыль», доски, дрова, уголь. Горбылём назывались отходы от досок и других пиломатериалов, которые надо было убрать с проезжей дороги к сараю.

Кстати, надо объяснить еще одно явление нашей жизни тех лет, то есть 50-60-х годов двадцатого века. Чтобы топить печку, строить забор, курятник, любой ящик, стол, табуретку или даже полку… надо иметь материал. Купить материал можно было на улице с проезжающего грузовика. Официально такая купля-продажа была запрещена. Поэтому как только с грузовика товар сгрузили, надо было очень быстро убрать на свой двор. Бывали случаи, когда дело доходило до милиции, тогда мы лишались и купленного товара, и заплаченных денег. Путем таких сделок покупали: дрова, уголь, торф, рубероид, щебень. Торф покупали для печки, он был сформован в виде брикетов, правда, от такой топки было слишком много пыли.

А еще один раз купили машину резины. Я точно не знаю, но думаю, что это были какие-то отходы резино-кабельного производства. Они представляли собой толстые резиновые трубы, полые внутри, диаметром 5—6 см и длиной 2—3 метра. Потом мы их разрубили на куски длиной 30—40 см и топили печку. Тогда дым из печной трубы был очень черный.

Я написала, что дым был черный, а по ассоциации вспомнила о событии мирового масштаба, когда дым из трубы становится сигналом избрания Римского Папы в Ватикане. Епископов в Ватикане, принимающих участие в этих выборах, на время голосования изолируют от внешнего мира. Голосование проходит в несколько туров, а победителю необходимо набрать две трети голосов. О том, как проходят выборы, сигнализирует дым от сжигаемых избирательных записок. После неудачного голосования (то есть пока новый Папа не избран) бумаги поджигают вместе с влажной соломой, от чего дым темнеет. А белый дым над крышей Сикстинской капеллы означает, что выбор сделан и есть победитель, набравший две трети голосов.

А из нашей «из трубы идет дымок» шёл чёрный дым только потому, что мы топили печку резиновыми кусками. А ассоциация с Ватиканом, возможно, и не к месту, но раз уж написала, то пусть останется в тексте.

Печникова Екатерина, г. Москва, 1961 г.

Эпизод №20
Эпизод творческо-технический

Запись 7 июня 2008 г.

Возвращаюсь опять в мои школьные годы. Всю первую четверть первого класса в тетрадях мы писали только простым карандашом, а затем переходили на ручку. Писали ручкой, в которую вставлялось металлическое перышко. Разрешалось писать перьями следующих номеров: 86, 11 и «лягушка». Номер пера, которое называли «лягушка» кажется 32, точно не помню. И еще многим школьникам нравилось писать канцелярским пером, у которого на кончике была шишечка, и перо лучше скользило по бумаге, не царапая её. Но писать такими канцелярскими перьями нам не разрешали. В основном разрешено было использовать перо №86, так как при письме отчетливо проявлялся нажим, а писать нужно было именно с нажимом, когда перо вверх идет без нажима, а вниз с нажимом. Сейчас такие пёрышки можно увидеть в Политехническом музее или районных краеведческих музеях. Перышко нужно макать в чернила, которые наливали в чернильницы. Пёрышки иногда засорялись, так как прилипали ворсинки от бумаги или что-нибудь еще. Поэтому мы с собой в школу приносили перочистки: кружочки, сшитые из нескольких слоев ткани, о которые и вытирали засорившиеся пёрышки.

Помните, в кинофильме «Первоклассница» дежурная по классу должна проверить, есть ли чернила в чернильницах на каждой парте? А еще у нас был урок «Чистописание». Каждую букву выводили, и обязательно с правильным нажимом. Буквы и цифры надо было написать правильно и красиво – это само собой разумеется. Редко какие школьники не мучились с этими уроками чистописания.

 
Писать красиво не легко:
Да-ет ко-ро-ва мо-ло-ко…
…И клякса чёрная, как жук,
С конца пера сползает вдруг…
 

Сергей Михалков

А в школе нам только в восьмом классе разрешили писать авторучками, но только перьевыми, шариковыми ручками писать не разрешалось. И каждое утро школьные «санитары» проверяли, чистые ли руки, чистые ли белые воротнички, белые манжеты. Санитарами были сами же школьники, их выбирали на собраниях или сборах. К школьной форме обязательно пришивали белые воротнички, а девочкам еще надо было иметь и белые манжеты. А санитары проверяли чистоту, как в стихотворении Агнии Барто: «Мы с Тамарой ходим парой, Мы с Тамарой – санитары».

Так все это и было на самом деле, как в упомянутых стихах и в кинофильме «Первоклассница».

Мы были октябрятами, пионерами, комсомольцами – это все было в школе. В начале каждого учебного года мы составляли план работы на весь учебный год по внеклассной работе. Это включало в себя: подготовку и проведение какого-либо праздника, смотр, конкурс, стенгазеты, концерт, пионерские походы, костры, поездки в театры и музеи Москвы.

***

А вот что было необычным, глядя сейчас из 2008 года. Когда я училась в шестом классе, телевизор был только у одного из наших учеников, у Шестакова Валерия. Так вот, в плане работы нашего пионерского отряда было записано: коллективный просмотр телепередачи у Шестакова Валерия. Это было в 1952—53 годах. Телевизор назывался КВН-49. Экран очень маленького размера, особенно по сравнению с теперешними современными телевизорами, по диагонали, наверно около 15 или 18 см. Некоторое время спустя к таким телевизорам стали покупать линзы, которые создавали иллюзию увеличения экрана. Так расшифровывается КВН по фамилиям конструкторов телевизора: КВН-49 в 1949 году: К-Кенигсон, В-Варшавский, Н-Николаевский.

И еще немного о технике различного рода и различного времени. Сейчас во многих семьях есть свои личные видеокамеры, видеомагнитофоны, CD, DVD и прочее. А в 70-х годах, когда мы жили в Балашихе, а нашей девочке Танечке было 6—9 лет, а девочке Катечке было 1—4 года, то у нас не было ни видеомагнитофона, ни видеокамеры. Но существовало городское бюро проката недалеко от нашего дома. В этом бюро мы брали напрокат кинопроектор и кинопленки, стоило это очень недорого (точно не помню, кажется, что три рубля в сутки, килограмм мяса стоил 1р60коп и 2 рубля). Таким путем мы смотрели мультфильмы «Шайбу, шайбу!» и другие хорошие мультики. Такого большого количества мультиков как сейчас, тогда по телевизору не было. И это было лучше, чем сейчас, когда показывают много плохих мультиков.

Также в прокате мы брали пылесос один раз в неделю, брали его до тех пор, пока не купили свой. Это было в 1974 или 75 году, наш первый пылесос назывался «Вихрь», а перегорел он только в 1989 году (сгорел мотор). Я возила его в мастерскую в Москву, но починить его уже было невозможно.

Продолжая тему киноаппаратуры, хочу отметить, что наша Татьяна Карабулькина окончила курсы киномехаников, что давало ей право показывать кино. Видимо, нет случайного в том, что Татьяна любит и делать снимки, и монтировать, и показывать. И фотографировать, и делать фильмы, и составлять различные композиции любит и Катюша, и дочь Татьяны Валерия, и младшая внучка Аня.

Когда мы брали в прокате кинопроектор и мультики, то эти мультики мы смотрели все вместе, всей семьей, вместе переживали приключения героев. И очень смешные были картинки, когда мы впервые увидели, что именно получается при прокручивании назад. Иногда делали это специально. Весьма забавно!

Теперь это всё привычно, слишком привычно.

***

В связи с этими видеотехническими фокусами хочется рассказать о событии 2006 года, которое произошло в семье Кондратьевых весной или летом.

У Лерочки было окончание школы, а значит – последний звонок, выпускные экзамены и выпускной бал. И все эти праздники были хорошо подготовлены и организованы и очень красиво оформлены. И вот все это великолепие, вся эта радость молодости, улыбки, очарование – все это записано на видеодисках. Надо еще обязательно отметить, что в этот диск добавлены и такие фото и видеодокументы, как первый звонок, первый класс, кадры из других лет обучения. А каждому выпускнику вручен такой диск. Это очень хорошо сделано! Все школьники, а также их родители, кто видел и получил такой памятный диск, остались очень довольные. Спасибо Татьяне!

А Лерочка? А Лерочка – большая молодец! Еще не получив аттестата зрелости, она уже поступила в институт, по результатам олимпиад. И не просто в институт, а в университет, да еще в какой – в самый настоящий Московский Государственный Университет имени Ломоносова. В Москве после 1990 года, появилось много университетов, но МГУ настоящий всегда. Я очень-очень-преочень рада, что наша Лерочка – студентка МГУ. Молодец! Успехов тебе и удачи в учёбе и во всем остальном тоже. Желаю тебе большого счастья в жизни, хороших успехов во всем. Я тебя очень люблю, Лерочка!

***

Продолжая тему развития техники и технологии, хочу дополнить её моими наивными впечатлениями. Приблизительно в девяностые годы двадцатого века в Москве немалая часть молодёжи частенько стала ходить в наушниках, слушая из плеера. Постепенно это стало повальным увлечением. А я – наивный, сверхнаивный человек, думала, что все эти люди изучают иностранный язык. Это называется – выдавать желаемое за действительное. Оказалось, что все они просто слушают музыку, а к сожалению, не всегда это можно назвать музыкой. Всё это нормально. Кто-то слушает приятные песни и мелодии, а кто-то рок, поп или металл… У каждого свои предпочтения.

И ещё о наушниках. Январь 2015 года. На улице почти тридцатиградусный мороз. Я – на платформе станции «Тарасовская», некоторые люди слегка поёживаются от мороза, ожидая электричку. В числе ожидающих – молодой человек без головного убора с совершенно лысой головой и в наушниках. Наверно, наушники согревали голову этого молодого человека. Мне это показалось ненормальным, или я отстала от жизни, ведь я из прошлого века, и даже из прошлого тысячелетия.

Эпизод №21
Пасха и другие церковные моменты

Запись 8 июня 2008 г.

В 2008 году Пасха выпала на 27 апреля. Накануне праздника во всех магазинах предлагают очень много красивых, интересных, нужных и ненужных вещей на пасхальную тему. В течение последних лет двадцати можно в открытую посещать в любое время церковь. И в праздничные дни, конечно же, тоже.

А в годы моего школьного детства, да и школьного детства моих детей, нельзя было нам ходить в церковь в обычные дни, да и в пасхальные дни тоже, нельзя было вообще праздновать церковные праздники, освящать яйца и куличи. Нас всех воспитывали атеистами, такое тогда было время. А сейчас кто-то так и остался атеистом; кто-то по своему внутреннему состоянию приобщился к церкви, к вере; а кто-то ходит в церковь, совершая преступления отдает дань моде увлечения церковью.

Наши мамы знали церковный календарь, следили за церковными праздниками. И к празднику Пасхи мы тоже готовились. Начищали два латунных (или медных?) подсвечника, красили яйца в луковой шелухе. Покупали кулич, один из тех куличей, которые в булочных продавались как «кекс весенний». Пасху, которую готовят из творога, мы никогда не делали, потому что это дорогое блюдо, а у нас всегда было плохо с деньгами. Мама одна ходила в церковь с куличом и яйцами. А нам, школьникам, пионерам и комсомольцам, было запрещено посещать храмы. Этот запрет помнят также и мои дети Татьяна с Катюшей. Они помнят, как строго следил за этим тогдашний директор Черкизовской школы Неволин Юрий Викторович. Он самолично вместе с другими учителями устраивал около церкви облаву на школьников во время проведения праздничной службы. А школьники умудрялись попасть в церковь, переодеваясь в старушек.

На улице около дома в Переделкино в пасхальное воскресенье мы со сверстниками – соседскими девочками и мальчиками – катали крашеные яйца по наклонной горке. Начинаем скатывать яйцо сверху, оно внизу останавливается. А следующий человек вслед за первым. Если второе яйцо толкнет, заденет первое, то второй игрок имеет право забрать оба яйца себе. И еще мы стукались-бились крашеными яйцами. Был у нас один хитрый сосед, который зажимая яйцо в руке, всегда выигрывал у другого человека. Дело в том, что он брал не куриное, а гусиное яйцо, у которого скорлупа крепче. Когда этот обман раскрылся, то мы просто не принимали его в игру, если он приносил с собой именно гусиное яйцо.

К Пасхе чаще всего земля уже так хорошо просыхала, что можно было прыгать в классики. Там на улице никогда и нигде не было асфальта, поэтому мы очень ждали, когда растает снег и высохнет земля, на которой и расчерчивали линии. Мы с удовольствием играли не только в классики, но и в лапту, в штандер, колдунчики, а мальчишки играли в футбол. Хорошее было время! Детство!

***

Кстати, ещё о запретах посещения церкви. Был такой случай у нас на работе в 1979 году. Одна сотрудница написала сообщение-донос на другую сотрудницу о том, что та посещает церковь и что это в настоящее время является недопустимым. Этот случай разбирали на совещании руководства и было объявлено строгое замечание «посетительнице церкви». Таковы были тогдашние правила жизни.

Чуть в конце весны около дома становилось совсем сухо и чисто, начинался очередной сезон работ на участке. А по вечерам мы пили чай из самовара на улице около сарая, а после 1961 года чаепитие устраивали за столом около вишни, за калиткой. Очень здорово, когда в тишине слышалось пение жаворонка. Это – прелесть! Зато здесь же, у сарая, после того, как сварится варенье, нет отбоя от большого количества ос. Этим осам, наверное, тоже нравилось варенье, а мы торопились вымыть посуду после варенья и лишить ос такой вкуснятины. А мы сами пили чай с пенками от варенья. Благодать!

Мы все любили, чтобы дорожки и вся земля около дома и сарая всегда были чистые. И тщательно чисто подметали, даже из-под травы. А зимой эти же дорожки расчищали от снега. Снега, правда, в те зимы было гораздо больше, чем сейчас А ещё зимой мы строили настоящие снежные крепости и воевали, сражаясь с противниками снежками.

Хорошо иметь домик в деревне!

***

Почему-то периодически вспоминаю «рекордное» чаепитие. Летом 1953 года из Ленинграда в Переделкино приехала мамина сестра Александра Андреевна. В один из дней её пребывания, как обычно, было чаепитие с самоваром, ёмкость которого – десять литров. Наше чаепитие продолжалось около трёх часов. Но почему же оно стало рекордным? Наша мама давно не виделась со своей сестрой, и они долго-долго разговаривали обо всём: семье, детях, событиях в стране. А в это время мы втроём – две соседки-одноклассницы и я – пили чай чашка за чашкой, и незаметно выпили всё содержимое десятилитрового самовара. Сладостей было мало, а сам чай был очень вкусным.

Чайничек с крышечкой, крышечка с шишечкой, шишечка с дырочкой, в дырочку пар идёт. Пар идёт в дырочку, дырочка на шишечке, шишечка на крышечке, а крышечка на чайничке.

Скороговорка

Эпизод №22
Домашний зоопарк

Запись 8 июня 2008 г.

В Переделкино примерно до 1952 года у нас имелись домашние животные. Были куры, петухи, гуси, козочки, поросята, кошки, собака. Есть несколько приключенческих эпизодов о том времени.

Когда Татьяне Ивановне было всего пять лет, наша собака везла ее на санках, и подъехав к недостроенному кирпичному фундаменту, запрыгнула на этот фундамент. А девочка Татьяна Ивановна упала, слегка поранив себе нос, конечно же, до крови. С тех пор нос у нее остался слегка пораненным.

Один из наших петухов был «клевачий». Он налетал на всех, даже на своих хозяев, и поэтому, проходя от дома к сараю или туалету, мы для своей защиты от него всегда брали с собой веник. Этот веник и спасал нас от драчливого петуха. При нападении петух больно клевал своим твердым клювом, а также атаковал лапами. Вот такой был петушок, красивый, перышки с отливом синего, красного и зеленого цветов. А потом он попал – в суп. Были такие курочки, которые несли яйца, а другие – наседки. Наседки насиживали-высиживали яйца. Сидят в гнезде на яйцах, а через 21 день начинают вылупляться цыплята. Маленькие цыплята – это такая прелесть! Пушистые желтые комочки, вечно пищащие «пи-пи-пи». Мы для них готовили еду: вареные рубленые яйца, пшенную кашу, свежую зеленую травку. А для взрослых курочек зимой мы крошили скорлупу от яиц, а также мелко-мелко разбивали разбившиеся чашки и тарелки. Это все для того, чтобы у них в организме был «строительный материал» для новой яичной скорлупы. Если такого материла недостаточно, то курица может снести яйцо в тонкой пленке, но без скорлупы. Такие случаи и у нас бывали. Ну, а свежие куриные яйца от своих домашних курочек – очень и очень вкусные!

Однажды курица-наседка сидела на трех гусиных яйцах. А вылупился только один гусенок. Но это был замечательный умный гусь. Дом наш был одноэтажный, низкий, поэтому крылечко было тоже очень невысокое, всего три невысоких ступеньки. Так вот этот гусь поднимался по этим ступенькам и своим клювом стучался в дверь, давая понять, что ему одному скучно гулять на улице. Он гулял около дома, ел траву (как мы говорили – щипал травку), ел еду, которую мы ему давали, а также купался в воде, налитую в корыто специально для него. Но он очень любил вместе с мамой ходить на речку гулять и купаться. От нашего дома до речки нужно пройти минут пять пешком. Но интересно то, что в речку, в воду, он заходил только вместе с мамой. Она в воде, и он в воде. Она выходит из воды, и он выходит из воды. Присутствовавшие там люди говорили: «Вот гусыня с гусаком плавают». Это был очень умный гусь, мы его очень любили. Когда пришло время его зарезать и сварить, мама не могла его есть. Он был как будто членом нашей семьи. Как мы с ним поступили потом, я не помню. Наверно, все-таки съели, ведь домашних животных и держат для экономической помощи семейному бюджету, то есть для еды. C’est la vie!