Текст книги "Белая сорока. Ладожские тени"

Но, боже мой, как же хочется, чтобы все было не так! Чтобы был человек, который умнее, сильнее, который может тебе все объяснить, когда ты чего-то не понимаешь, и простить, если ты – дура – насочиняла какой-то своей чепухи про него или вокруг него. И для которого ты значишь не меньше, чем он для тебя. И который не уйдет просто потому, что ты что-то ему не так сказала или не то позволила. Ну или, наоборот, не позволила. И который не променяет тебя на другую, более красивую, умную или талантливую. Которому нужна именно ты.

Может, если бы дома у Лизы все было в порядке, она бы так не бросалась на первого встречного, надеясь, что он именно тот, кто поймет? Неужели ей так не хватает чего-то самого необходимого? Без чего просто никак?

Лиза чувствовала, что мысли становятся все тревожнее и назойливее, но даже не пыталась от них избавиться. Руслан о чем-то говорил с Алей, Лиза не вслушивалась. Ей было все равно. Они встречались раньше. Они решат мелкие недоразумения, которые их слегка поссорили, и будут встречаться потом. А Лиза – Лиза случайно вписалась в чужую жизнь. Малозначимым эпизодом или проблесковым маячком – какая, в сущности, разница?

– Я помню дорогу, спасибо, – сказала Лиза. – И не нужно ничего решать. Тоже мне, задачку нашел.

Голос звучал чуть-чуть со стороны. У нее так бывало, если она очень волновалась.

Руслан начал что-то говорить, но она уже не слушала. Встала и спокойно подошла к двери. Странное дело, у нее даже получилось правильно повернуть колесико замка и толкнуть дверь в нужную сторону. У нее сейчас все получалось.

Лиза сделала шаг, другой, и ее обдало водой и ветром вперемешку. Ветер был теплым, вода – ледяной. Как будто в огромном душе сломался смеситель и не смешивал горячее с холодным, а гнал как придется.

Лиза прикрыла лицо рукой и врезалась в толщу воды и ветра. Через несколько шагов она уперлась в стену и только сейчас сообразила, что выскочила из мастерской не туда, куда нужно. Нужно было в подъезд, чтобы спуститься на первый этаж, а она оказалась на крыше.

Это было обидно и глупо. Зря она решила, что у нее сегодня все получается. У нее не получилось совсем ничего.

Ни сегодня, никогда.

Это было больно. Почти физически. Вернее, теперь уже на самом деле – физически, а вовсе не почти.

Лиза стояла у невысокой стены, ограждавшей крышу по периметру, и по лицу у нее ползли слезы. Не дождь – нет. Стена немного защищала от него, а от слез кто бы ее защитил? Мама? Антон? Руслан?

Никому до нее не было дела. И до ее слез тоже. Маме – из-за болезни. Антону – потому что оказался обыкновенной дрянью. Руслану… Ну, Руслану и без нее было кому вытирать слезы. А еще этот гопник в парке. Это уж совсем чтобы добить?

Почему все так сошлось? За что оно Лизе? Как ей теперь жить?

Когда Лиза поняла, что происходит, ей стало почти смешно. Вот, обиженная на весь мир, она стоит под дождем на крыше. Что нужно сделать по законам жанра? Подойти к краю и посмотреть вниз? Чтобы вся жизнь пролетела перед глазами? Да сейчас вам! Она не сумасшедшая. А даже если сумасшедшая, то не настолько. Ей не хочется играть в дурацкие игры. Это ее жизнь, и она одна. Это же не компьютерная игра и не фантастический фильм, чтобы были варианты. Эта судьба не подходит, пробуем следующую.

Лиза злобно фыркнула и отряхнулась от капель, которые все-таки не давали спокойно стоять. Ей ее судьба вполне подходит. Просто придется учиться жить по-другому. Она же один раз уже собиралась. Не разрешать плевать себе в душу. Не давать даже повода подумать, что вешается парню на шею. А теперь можно добавить еще кое-что: не влюбляться в первого встречного, даже если у него хорошая улыбка и он в состоянии донести до дверей чемодан со сломанным колесиком. Лизин чемодан.

Лиза слишком задумалась о том, чего еще не будет делать никогда-никогда, и поэтому очень удивилась резкой вспышке. Удивилась, возмутилась, почти крикнула на того, кто решил ее здесь фотографировать, и в следующий миг пошатнулась, придавленная волной небесного грохота. Это было так оглушительно, так внезапно и насквозь, что Лиза чуть не упала. От макушки до пяток ее как будто пронзило светом, а следом за ним прошило тем громом. Словно за острой иглой втянулась в тело крученая нить и поползла, не вмещаясь в крохотную дыру, царапая и разрывая.

А потом все закончилось, и Лиза стояла пришибленная и оглушенная, опираясь ладонью на стенку. В небе клубились сизые клочья, струи дождя бились вокруг, рождая лужи и фонтанчики. Лиза постояла немного, глядя на буйные брызги под ногами, и поплелась обратно, к входу в мастерскую. Если бы она знала, как выйти в подъезд по-другому, ни за что бы туда не сунулась, но она не знала, а стоять и ждать второго такого же удара было слишком даже для нее.

Дверь не заперли. Лиза скользнула внутрь и почти сразу обнаружила вторую дверь – нужную. Она, стараясь двигаться неслышно, прошла к ней и только, осторожно поворачивая ключ, оглянулась вглубь мастерской.

Проклятье. Ожог. Миг слепоты. И новая вспышка боли.

Она видела их в профиль. Они не видели ее. Руслан и Аля. Как единое существо. У них даже тень была одна. Может быть, он обнимал ее. Может, они просто стояли близко-близко, у Лизы не было сил смотреть.

Она закусила губу, повернула ключ, толкнула дверь и теперь уже оказалась там, куда рвалась, – во влажном от дождя подъезде с распахнутыми окнами и серыми следами краски на ступенях.

Глава пятнадцатая. Конечно, без проблем

Вот и все. Нет больше никаких причин верить даже тому, кто сначала показался тебе настоящим. Антон вон тоже казался. Но он хотя бы хотел получить что-то от самой Лизы. Да, Лиза ни за что не согласилась бы. Да, спрятанное пальто было подлостью и ничем другим. Но в глубине души Лиза все равно знала, что она Антону нужна. Именно она. И пусть он ведет себя как последняя свинья, но это не отменяет его чувств к ней. Ну вот такие чувства – да, свинские, но тем не менее они есть. А Руслану, получалось, Лиза просто не нужна. Или нужна, но только до той поры, пока не появится кто-то еще.

Ну вот и появился. Вернее, появилась.

Лиза всхлипнула. Ну и пусть! Пусть он целуется с этой своей Алей, пусть звенит ее браслетами. Да пусть хоть дерется, если им обоим так нравится. Или пишет свои картинки, пока она сидит рядом на табуреточке и нюхает краски. Хоть, если честно, почему-то этот запах вовсе не показался Лизе противным. Может быть, тяжеловатым – да. Но он как будто обещал что-то новое, непонятное. Открыть какую-то тайну, от которой могла бы измениться вся жизнь. Показать привычный мир с чуть другой стороны. Или просто рассказать новое о человеке, который понравился с первого – ладно, не с первого, а со второго взгляда.

Правда, человек оказался ничуть не лучше Антона. Или даже не так – он-то был лучше. Смелый, надежный, умный, но Лизе не было места в его жизни. А ведь она почти поверила, что есть. Вот дура!

Но с другой стороны – она же не просто так поверила. Руслан сам дал ей понять, что… Или не давал вовсе? Но зачем тогда позвал в мастерскую? Как друга? Вообще-то, быть другом такого человека дорого стоит, но с этим тоже что-то явно не сошлось. Может, если бы она не убежала из мастерской, все было бы не так ужасно. Но она убежала. А потому, что сил никаких не было смотреть, как Руслан улыбается этой своей Але. И взгляд у него при этом такой же, какой был совсем недавно, если останавливался на Лизе.

Руслану все равно – вот в чем беда. Ему нравилась Аля. И наверное, понравилась Лиза. Говорят, у мальчишек такое бывает. Да что уж! Говорят, и у девчонок такое бывает. Это Лиза сначала бесповоротно разлюбила Антона, а потом уже посмотрела по сторонам. Лучше бы не смотрела. Спокойней было бы.

Лиза не заметила, как вернулась домой. Бабушка накормила ее творожной запеканкой, но даже от запеканки настроение ничуть не изменилось. Словно Лиза ела не сладкий нежный творог, а запихивала в рот ватные диски, которыми по вечерам вытирала с рук лишний крем.

Бабушка видела, что Лиза тоскует, но, наверное, думала, что это из-за разлуки с родителями. Лиза и скучала без них, конечно. Но сейчас на первый план выступила совсем другая тоска. Этой тоске хотелось запеленать Лизу в густой кокон и никогда не выпускать. Пусть сидит внутри и плачет. А если не плачет, то вспоминает самое грустное и лелеет свои обиды. На Антона, на Руслана, на весь мир.

И все же одна мысль не давала Лизе покоя. Покоя не давала, а надежду, наоборот, пыталась дать. А вдруг Аля вовсе не любимая девушка? Вдруг она сестра? Двоюродная или троюродная. Потому и вела себя в мастерской по-хозяйски. Потому и не стеснялась Руслана ни капельки. Ведь может такое быть? Они даже чем-то с Русланом похожи. Оба темноволосые, темноглазые. И разговаривают с одинаковыми интонациями.

Но как проверить? Как узнать – сестра она ему или не сестра? Не детектива же нанимать, честное слово. На это Лизе сроду денег не хватит. Да и совести тоже. С какой стати? Разве она имеет право лезть в чью-то личную жизнь?

И вообще, детектив – это из фильмов и книжек. А в жизни есть интернет. И тот же самый ВК, в котором Лиза так мило перелайкивалась с Антоном. Не к ночи будь помянут. Лиза нервно хихикнула и включила ноут. Сейчас все загрузится, и она найдет… А собственно, как искать Алю? Фамилию она не знает, полное имя тоже. Алла? Алевтина? Алиса? Да миллион вариантов.

Правда, Лиза знала номер школы, в которой учился Руслан. Случайно услышала и запомнила. Значит, придется начинать со школы.

ВК загрузился, а дальше Лиза с изумлением обнаружила, что Аля прислала ей заявку в друзья. И когда успела-то? Первым желанием было удалить заявку и никогда больше не общаться с этой девчонкой, ни лично, ни письменно. Но в следующий момент Лиза поняла, что это глупо и по-детски. Если человек хочет стать тебе другом, может, стоит для начала узнать о нем хоть что-нибудь? А потом уже принимать волевые решения.

Лиза щелкнула кнопкой, принимая заявку, и быстро перешла на страницу Али. Там были фотографии. Очень много фотографий. Аля в бальном платье в каком-то старинном зале с зеркалами и хрустальными люстрами. Аля в туристическом костюме с рюкзаком и топориком в руках. Аля в спасательном жилете на лодке. Аля около огромного библиотечного стеллажа. Аля на заросшем низенькой травкой берегу, с длинной удочкой. Аля на городской улице. С Русланом. Стоят близко-близко друг к другу, смотрят на фотографа, кем бы он ни был, и улыбаются.

«Так, – подумала Лиза. – Так!»

Дальше она обнаружила еще несколько фотографий с Русланом. На разном фоне. Счастливая Аля. Счастливый Руслан. Под одной фотографией, где Аля и Руслан стояли на высокой каменной лестнице, даже подпись была – «Ступени счастья». Видимо, для тех, кто не понял с первого взгляда. Вот как Лиза, например.

Ну ничего, Лиза быстро исправилась.

Аля – молодец, хорошо объяснила, доходчиво. Причем так, что даже не пришлось ни о чем говорить.

Лиза еще раз посмотрела на ее улыбающееся лицо и вдруг замерла. Дата под фотографией была прошлогодняя. Дрожащими пальцами Лиза перелистала остальные фотографии – все они были старыми.

Дышать стало чуть легче. Так может быть, зря она сходит с ума? Может, все у них было и закончилось? А Аля по старой памяти иногда приходит к Руслану в мастерскую.

Ага, по старой памяти приходит, чтобы что?

Напомнить о себе? Вернуть, что было!

Пока Лиза думала, даже не заметила, что ей пришло новое сообщение.

«Привет! – писала Аля. – Ты чего так убежала? Совсем не боишься грозы? А я вот боюсь. Мы еще часа полтора сидели, ждали, пока все утихнет».

«Привет!» – ответила Лиза.

Она понимала, что слова нужно подбирать крайне осторожно. Чтобы не выдать себя. Чтобы не дать понять этой красотке, как ей тяжело и тревожно.

«Да, гроза была ничего так, приличная. Но я почти не промокла. Троллейбус пришел сразу. А потом и дождь перестал».

Это была не совсем правда, вернее, совсем неправда, но зачем Але знать, как Лиза мокрой кошкой прокралась в дом, как выжимала платье и выливала воду из туфель?

«Ты молодец. Смелая, – продолжила разговор Аля, – а я трусиха. Вот поэтому и решила тебе написать. Ты не удивилась?»

Сказать по правде, Лиза изумилась до тумана перед глазами, но признаваться в этом было глупо.

«Нет, – ответила она. – Нормально».

«Тогда я хочу тебя попросить съездить со мной в одно место. Просто девчонки все разъехались на каникулы, а одной мне не хочется. Боюсь я одна. Съездишь?»

У Лизы дернулась щека. Что за чудеса? Ее хотят представить лучшей подругой, что ли? Или просто группой поддержки? Интересно где? Сейчас нужно было говорить совсем осторожно. Чтобы не спугнуть и не наобещать лишнего.

«Куда нужно съездить? – спросила Лиза. – Бабушка вряд ли отпустит далеко».

«Ой, это совсем рядом. Тем более нас папа отвезет».

Лиза открыла рот. Если папа отвезет, то чего же боится Аля? Зачем ей тогда вообще нужен кто-то еще?

«Туда просто нужно приехать и забрать вещи. А папа со мной забирать не пойдет. Вот и прошу тебя».

«Хорошо. А что за вещи-то?»

«Костюм, коньки и еще по мелочи. Из клуба. Я там фигурным катанием занималась. А больше не буду».

Лизе очень хотелось спросить почему. Но она не стала. Она быстро набрала в ответ:

«Конечно, без проблем. Когда хочешь ехать?»

«Завтра, часов в одиннадцать. Сможешь? Мы за тобой заедем».

«Хорошо. Сейчас адрес скину».

Лиза отправила последнее сообщение с бабушкиным адресом и перевела дыхание.

Странная получалась история. Аля вела себя с ней так, как будто между ними не было никаких проблем. И никакого Руслана тоже не было. Словно они познакомились просто в хорошей компании, и почему бы теперь и вдвоем тоже не дружить? И ведь вышло так, что Лиза согласилась дружить-то. Сразу и без лишних вопросов. Но что же это будет за дружба? Или нужно взять себя в руки и забыть все глупости, которые лезли в голову? Что Руслан надежный, что у него самая лучшая улыбка, что с ним хорошо, а без него – ничего хорошего. Собственно, всю свою жизнь Лиза прожила без него. И дальше, значит, проживет, можно не сомневаться.

Если не думать про Руслана, то все вообще складывается прекрасно. Вот, подружка новая появилась. Будет с кем гулять, загорать и все что хочешь. Правда, загорать теперь Лиза вряд ли скоро соберется. Но можно и без загара. Можно, например, в библиотеку записаться.

Лиза еще немножко посмотрела Алину страницу и поняла, чего у Лизы точно нет. А у Али есть и много. Селфи.

Лиза взяла телефон и включила камеру. Лицо получилось странным. Лиза повертелась перед экранчиком, повернулась в три четверти. Так вроде смотрелось получше. Она улыбнулась и нажала на кнопку. В телефоне была программка по обработке изображений. Лиза сделала с ее помощью все, что смогла. Даже фон с мелким пляжным песком и бирюзовым небом. Лицо получилось красивое, с большими глазами и узкими скулами. Но почему-то на Лизу оно было не слишком похоже. Как будто кто-то сделал по ее маске куклу. Что-то общее угадывалось, но не более.

Лиза подумала и фотографию в сеть все-таки выложила. Пусть будет. Зря она, что ли, старалась? И вообще, красиво же.

Она представила, как одноклассницы открывают ее страницу и видят эту фотографию. Вот ведь Алиса удивится! Она же привыкла, что у Лизы всего семь фотографий и тем сто лет в обед.

И Антон. Пусть этот гад тоже видит, что у Лизы все хорошо. Что она взрослая, красивая и прекрасно проводит где-то время. На пляже, под ясным небом и южным солнышком. И никто не говорит ей, что она «как маленькая», и не прячет ее одежду. А если и говорит, то это никого, кроме Лизы, не касается.

Глава шестнадцатая. Ты настоящий друг

Аля приехала на пять минут раньше, но Лиза уже собралась. Надела джинсы, рубашку. Отпросилась у бабушки, честно рассказав про то, что познакомилась с Алей у Русланчика. Бабушка отпустила.

У Алиного отца был большой серый джип. Кажется, старый. Но Лиза в машинах не разбиралась совсем, поэтому точно бы не сказала. В машинах разбираются либо те, у кого эти машины есть, либо окончательные и бесповоротные фанаты. У Лизиных родителей машины не было никогда. Фанатом автомобилей Лиза тоже никогда не считалась.

– Садись! – распахнула заднюю дверь Аля.

Лиза осторожно залезла в салон, осмотрелась и поняла, что потолок в джипе намного выше, чем в других легковушках. И вообще, там было на удивление просторно.

– Пристегивайся, – велела Аля.

Лиза вытянула ремень и растерянно повертела его концом.

– Давай помогу!

Аля быстро вставила пряжку в крепление и пристегнулась сама.

– Поехали, пап.

Отец не ответил, но повернул ключ зажигания, и машина отозвалась сытым урчанием. Как будто у нее внутри сидел огромный кот.

– Тут недалеко, – пообещала Аля.

Сейчас Лиза стеснялась ее рассматривать, слишком близко они сидели, но все равно было заметно, что Аля нервничает. Даже ее удивительные браслеты звенели тревожно.

– Понимаешь, я ухожу не потому, что у них плохо или что со мной не тот тренер занимался. Просто я поняла одну очень простую вещь. Никаких особенных высот я в фигурном катании не достигну.

Она именно так и сказала: «достигну», как будто повторяла чужую, выученную наизусть фразу.

– А для себя я кататься уже научилась. Давно. Мне хватит.

Лиза кивнула. Ей хотелось спросить, почему Аля так уверена в том, что успехов не будет, но постеснялась.

А Аля продолжила разговор сама:

– Я же сначала верила, что ничего невозможного нет. Захочу – всему научусь. Всему. А потом повредила ногу. Глупо так, не на катке, не на тренировке. Шла по лестнице, поскользнулась. Даже не шла. Фотографировалась.

У Лизы в голове что-то щелкнуло. Лестница, ступеньки, счастье – это же было на фотографии. Той, из-за которой вчера у Лизы чуть не потемнело в глазах от бешенства. Так выходит, вместо счастья случилось как раз несчастье?

– Это та фотка, где вы с Русланом? – осторожно спросила Лиза.

Она очень старалась, чтобы ее голос звучал ровно и не дрогнул на имени Руслана. Вроде получилось. Или Але было не до того, и она ничего не заметила.

– Да. Это я потом ее уже назвала «Ступени счастья». А тогда только и успели сделать один кадр. А дальше пришлось вызывать скорую.

– Жесть, конечно, – пробормотала Лиза.

– Жесть! – согласилась Аля. – А скорая ехать не хотела. Они думали, что мы дурачимся. И Руслан меня до лифта донес, из подъезда вытащил и на скамейку посадил. Ну где бабушки обычно сидят. А сам за родителями побежал. Тогда уже и скорая приехала, и все.

Лиза подумала, что Аля худенькая и тащить ее было нетрудно. Наверное, Руслан мог бы поднять и кого-то гораздо тяжелее. Но она ничего не сказала.

Машина сбавила скорость и повернула к светлому зданию с колоннами.

– Приехали. Это наш клуб, – объяснила Аля.

– Тут есть каток? – спросила Лиза, чтоб хоть о чем-то спросить.

Говорить про Алину ногу и Руслана у нее почему-то не поворачивался язык.

– Да нет. Откуда? У нас в городе искусственного льда днем с огнем не найдешь. Летом мы просто так тренируемся. Тренировались в смысле. А зимой заливали каток, конечно, – вон там, за сквериком.

Про себя Лиза удивилась, почему тогда коньки и форма до сих пор в клубе. С прошлого года, что ли, Аля здесь не была? Но спрашивать не стала – мало ли. Ведь ясно же, что больная тема.

Они вылезли из машины, и их сразу же обдало теплым ветром. В воздухе пахло цветущим шиповником и свежескошенной травой. Начало лета всегда так пахло, в любом городе, где Лиза его встречала. Самое любимое время. Каникулы только начались, и впереди еще столько всего – неизвестного, но точно хорошего. Можно сколько угодно спать, гулять, смотреть любимые фильмы, и не нужно надевать ни куртку, ни сапоги. Ну то есть иногда нужно – после дождя, например, но это совсем другая история. Совсем не похожая ни на осень, ни на зиму.

Аля взяла Лизу под руку и повела к дверям. Лиза немножко удивилась, она совсем не привыкла к такой близости. Даже Алиса не слишком часто прикасалась к ней. Ну не было у них принято ни обниматься, ни ходить под ручку. Наверное, сама Лиза была в этом виновата. Потому что она и дома не привыкла ни к поцелуям, ни к чему такому. С родителями она целовалась только перед долгой разлукой. Ну или после нее. В семье так было принято, и Лиза именно это считала нормальным и привычным. Но она не показала ни удивления, ни неудовольствия, а спокойно пошла, подстраиваясь под чуть дерганую Алину походку.

На вахте за столом сидела бабуля в белых кудряшках. Лизе она одновременно напомнила овечку из мультфильма и ангелочка с какой-то картины.

– Здрасте, теть Нюсь, – с пулеметной скоростью выдала Аля. – Мне бы вещи забрать.

– Здравствуй, Алюшка, – кивнула теть Нюся. – Не передумала, значит?

– Да как я передумаю-то? – чуть замедлилась Аля. – Толку-то?

– Всё бы вам сразу. Всё бы вам по полной. Ты пойми, что какой толк или никакого, ты только к моим годам и сможешь понять. И то не обязательно.

– Хорошо, – покладисто кивнула Аля. – Не буду зря стараться. Пропустите нас с Лизой? Лиза – внучка Анны Семеновны. На лето приехала.

– Ой, – всплеснула руками теть Нюся. – А ведь похожа! Похожа внучка-то. Лиза, значит? А мы, Лиза, с твоей бабушкой в одном институте учились. И на работе сколько лет вместе. Это я на пенсии тут подрабатываю.

– Мне часто говорят, что я похожа на бабушку, – призналась Лиза. – Спасибо.

– Да за что ж спасибо-то? Вон подружка-то твоя, видишь, что творит? С пяти лет в клубе занималась, а теперь – вещи забирать. Хоть ты бы отговорила.

– Она пыталась, – соврала Аля. – Не получилось просто. И ни у кого не получится. Я решила.

– Ну да, ну да, – покивала теть Нюся. – Ты решила, мама с папой поддались. И сколько лет псу под хвост?

Лицо у Али стало жестким. Как будто за мгновение из него выкачали всю смешливость и доброту.

– То лет, а то бы всю жизнь, – бросила она сквозь зубы. – Лучше, что ли? Не хочу!

Теть Нюся вздохнула и ничего не ответила.

Аля протащила Лизу, намертво вцепившись в ее рукав, мимо вахтерши по узкому коридору и дальше к лестнице.

– А вот и ступени счастья, – пробормотала она.

– Почему? – не поняла Лиза. – Ты же не здесь упала?

Аля обернулась на нее и вдруг расхохоталась:

– А я вообще не падала! Слышишь? Меня ноги нормально держат.

– Погоди, – растерялась Лиза, – но ты же мне сказала, что повредила ногу. И что из клуба уходишь поэтому.

– А я не только тебе сказала, я всем сказала. И ему – в первую очередь. Чтобы он знал, что виноват! Слышишь? Знал! А то он всегда такой чистенький и правильный, из хорошей семьи. Папа – художник, мама – дизайнер. Одежды, кстати. Ты видела, какую одежду она, хм, дизайнерит? Двойной деним с бахромой, рубашки с оторванными рукавами, галстуки на голое тело и юбки – носили б не девчонки, было б неприлично.

– Я не видела, – пролепетала Лиза.

Она чувствовала себя совсем странно с этой как будто слетевшей с тормозов неизвестно чьей подружкой. То ли Руслана, то ли ее – Лизиной.

Аля стояла и смотрела на нее сузившимися от злости глазами. А может, Лизе показалось, что от злости. Может, Але просто хотелось реветь.

– Я очень мало что о нем знаю, – объяснила Лиза на всякий случай. – А про семью вообще ничего.

– А, ну ясно. На улице познакомились? Или у брата-лодочника?

– Нет, он сосед моей бабушки. Бабушка попросила встретить меня с поезда.

– Ну да, – размашисто кивнула Аля. – Вот такой он есть. Идеально правильный, без зацепок. Соседка попросила – легко. Приятелю нужна помощь – запросто. Одноклассникам какую-нибудь фигню типа стенгазеты нарисовать – всегда. Вот только мне никогда и ничего. А потому, что я неидеальная. И все дурацкие просьбы от кого попало не выполняю. И учусь так себе. И фигурное катание – тоже не мое, как оказалось. Зачем ему такая? Согласись?

Лиза смотрела, как меняется Алино лицо. Сначала оно покраснело, стало злым и некрасивым, а потом на нем проступила какая-то почти детская обида, и на секунды Аля словно превратилась в маленькую девочку, которой не купили новую игрушку. Или даже хуже – отобрали любимую старую.

– Погоди, – попросила Лиза. – Погоди, пожалуйста! Так не бывает. Человек же выбирает того, кто ему нужен, не за идеальность. Он просто видит и чувствует – мое. Или не мое.

– Это ты видишь и чувствуешь! А Руслан, я уверена, все рассчитал, все прикинул и решил – не годится.

– Ты говоришь, как будто он не человек, а робот и ты заглянула ему в голову. Что там и как работает.

Аля устало усмехнулась:

– Я знаешь сколько лет с ним дружу? С четвертого класса. Все думали, что у нас любовь и что прям вот-вот поженимся, только до совершеннолетия дотянем. А там сразу свадьба. А на самом-то деле я ему не нужна!

Лиза слушала Алин истерический рассказ и не понимала – легче ей самой становится или, наоборот, только хуже. Получалось, что Аля и Руслан не встречались и ничего у них такого не было, что бы мешало Лизе узнать его чуть лучше, а там – как знать? Может, влюбиться. Может, разочароваться. Ничего, кроме Али и ее переживаний, которые рвались наружу перед почти незнакомой Лизой. Это сколько же всего у нее там накопилось, что не удержать? Это до чего же ее довел идеальный мальчик Руслан? Получается, что при всей своей идеальности он ничуть не лучше распустившего руки Антона. Все они одним миром мазаны, как говорила когда-то бабушка. Все они безжалостные, эгоистичные, и нет им никакого дела до того, что у девчонки в душе.

– Да! – всхлипнула Аля. – Да, я всем наврала тогда. И ничего у меня с ногой не было. Но он не знал. А врачи разобрались, конечно. Но не сразу же. Я им сказала, что упала, ушиблась. Я же и Руслану это сказала, и родителям. А когда рентген показал, что ничего такого, я сразу завелась. Я – ребенок. Я упала. Мне больно. Откуда мне знать, что там именно болит? Перелом, вывих, растяжение или просто ушиб? Хотя там и ушиба-то не было. Ну и все перестраховались, даже от школы меня освободили на сколько-то дней.

– А зачем ты это сделала?

– Затем, – вздохнула Аля. – Я ему призналась в любви, а он сказал… Он сказал, что если так, то лучше нам пока больше не встречаться. Если потом я решу, что у меня все прошло и захочу дружить по-прежнему, то он готов. А встречаться со мной как с девушкой – нет. Я спросила, есть ли у него кто-то. Он ответил, что нет, но это ничего не меняет. Я начала ругаться, а он слушал и молчал. Как каменный, понимаешь? Я даже его поцеловать попыталась, но ничего не вышло. Только хуже стало. Он развернулся и побежал вниз. Ну и вот тогда… Короче, он поверил, что я упала. И все, кроме врача, поверили. А может, и врач поверил, только решил, что я истеричка. Поэтому из-за маленького ушиба так вою. Но я тогда решила, что лучше истеричка, чем симулянтка. Только это все зря было. Руслан сдал меня родителям, и все, не звонил, не писал.

Под этот разговор они дошли до комнаты, уставленной отдельными шкафчиками. «Наверное, с формой», – подумала Лиза.

– Короче, я все пыталась что-то сделать, чтоб он хоть нервничал. Чтоб переживал, что я из-за него травму получила. Что фигурным катанием не смогу заниматься. А ему, по-моему, все равно было. Представляешь, какой чурбан? Вообще.

– А зачем ты на самом деле бросаешь?

– Ну а что теперь? Сказать: я передумала?

– Ну например.

– Знаешь, если бы это было вот прямо мое-мое, я бы никогда не бросила. Ни из-за какого парня. А так – пусть лучше сейчас. Сейчас еще не поздно. Я могу школу нормально закончить, в институт поступить. И жить как все.

– А он всю жизнь будет думать, что ты из-за него получила травму?

Лиза старалась говорить спокойно, но внутри у нее разгоралось что-то совсем нехорошее. Такое, что еще чуть-чуть – и то ли перекроет кислород, то ли отравит своим угарным газом.

– Так нет же! – взмахнула рукой Аля.

Браслеты подпрыгнули и зазвенели.

– Я ему все рассказала! Думаешь, я совсем бесчувственная? Ты ушла, и я ему все рассказала. А он… Знаешь, что он? Чмокнул в щеку и сказал, что я дурочка.

И Лиза поняла, что она видела, когда случайно вернулась в мастерскую. И поняла, что зря ей стало легче. Ничего не решено. Ничего не ясно.

Аля яростно выгребала из шкафчика какие-то вещи и швыряла их в сумку. Сумка была тоже в шкафчике, большая, на колесиках, с тремя тканевыми ручками и одной пластмассовой. Пластмассовая выдвигалась, как у чемодана, и за нее сумку можно было держать и везти на колесиках.

Лиза хотела помочь, но Аля так быстро и беспорядочно собиралась, что к ней было не подступиться.

– Может, ты зря так торопишься? – все-таки не выдержала Лиза. – Может, спокойно соберем? Сложим?

– Да что там складывать-то? Все равно выбрасывать!

– Зачем? – возмутилась Лиза. – Хорошие же вещи. Тебе не нужны, отдай кому-нибудь.

– Вот бомжам на помойке и отдам. Вернее, сами возьмут. Если надо. Я что, должна еще думать, кому отдать коньки?

– Зачем? Дай объявление.

– Да брось ты. Мне эти копейки не нужны. И хлам тоже не нужен. Хочешь – забери.

Аля смерила Лизу новым взглядом – оценивающим.

– Забери, правда. Потом продашь. Или подружкам подаришь.

Лиза почувствовала, что краснеет. Не от стыда – от бешенства. Еще не хватало! Она не нищая. Ей подачки не нужны, тем более от Али.

– Спасибо. Я не катаюсь на коньках. И чужие вещи не продаю.

– Ты что? – перестала кидать вещи в сумку Аля. – Обиделась? Так не на что же! Я думала – вдруг тебе надо. А нет – выбросим сейчас в первую же помойку. Вместе.

Лиза подумала, что зря поехала. Стоит тут как последняя дура и слушает всякое. Такое, от чего хочется то ли плакать, то ли драться.

Ну то есть драться она, конечно, никогда не будет. Она и в детском саду не дралась, кажется. А плакать – плакать можно, но не при людях же.

– Ладно, все, – решила Аля, застегивая сумку. – Пошли.

Уже на улице Аля замедлила шаг:

– Спасибо, что согласилась со мной съездить. Ты настоящий друг. Ведь мы же подружились?

Лиза осторожно кивнула.

– И будем теперь дружить! – уверенно продолжила Аля. – И наплевать нам на всех мальчишек на свете. Хоть правильных, хоть не очень. Правда?

Лиза опять кивнула. А ведь на самом деле! Могут они дружить с Алей? Могут. Если только… Если только Лиза сумеет не думать про Руслана.

Глава семнадцатая. С кем не бывает?

Это было совсем странно. Как будто новая дружба выбила у Лизы почву из-под ног и отправила в открытый космос. Или не в космос, а, наоборот, в глубину самого огромного океана. И там – ни вздохнуть, ни убежать. Только болтаться безвольным мешком и наблюдать за тем, что происходит рядом. Не вмешиваясь, не обсуждая, не говоря «нет» ни при каких раскладах.

Потому что если Аля – ее подруга и Аля любит Руслана (она же сказала! сама сказала!), значит, Лиза ни в коем случае не должна ей мешать.

И как Руслан мог заигрывать с Лизой, если у него все так серьезно с другой девчонкой? А может, он и не заигрывал, а Лизе просто показалось? Что он сделал такого, чего не делают просто приятели? А ведь если подумать как следует, то ничего. Он не брал ее под руку, не пытался обнять. И тем более ничего более серьезного сделать тоже не пробовал. Он просто позвал ее в мастерскую. Все.