Текст книги "Бабочки по дебету"

Глава 6

Утром следующего дня мама прислала сообщение по whatsapp. Оказалось, от счастья она забыла включить телефон после перелета. А что не сообщила об отъезде заранее – так это потому, что не хотела слушать возражения двух занудливых особ, никогда не веривших в любовь. Особенно это касалось Марго. А в остальном – просила за нее не беспокоиться. Живет она на роскошной вилле у своего возлюбленного, вовсе не шейха, а простого араба – коренного жителя ОАЭ, роскошного красавца сорока лет. Обещала вернуться через неделю – оформить увольнение и уладить дела.

Марго покрутила пальцем у виска, но успокоилась. По крайней мере, мама жива и здорова. А там, чем черт не шутит. Вдруг и правда, им повезет. Тогда будет выбор, куда поехать летом на море.

* * *

Проверка шла своим чередом. Выборки, расчеты, сверки, аналитические процедуры, в общем все, что неразрывно связано с работой аудитора «в поле» – делалось, но без фанатизма. И так уже ясно, что главное найдено. На улице ярко светило солнышко, пейзаж за окном возбуждал и радовал, и работать, откровенно говоря, не хотелось. Особенно в последний день перед отъездом.

– На одной проверке у генерального фамилия была Косяк, а у главного бухгалтера – Горячка. И вот мы им, мол: у вас в отчетности ошибка. Главбухша кивает головой в сторону генерального, и говорит: «Это косяк». А он: «Давайте не будем пороть горячку», – выдал Эдик очередную байку.

– А у нас был старший аудитор по фамилии Цирк. Он вечно ходил на проверки со стажерами. Он когда их одних у клиента оставлял, говорили: «Цирк уехал, а клоуны остались», – поведала Марго.

Не успел очередной взрыв хохота угаснуть, как дверь распахнулась, и на пороге, бодрый и энергичный, появился Костомаров. У Марго замерло сердце.

– Как у вас весело, – сказал он. – От лифта слышно. Байки травите? Вот вам последняя: в аграрной практике клиент внес навоз в уставный капитал.

– Это же надо такую фантазию иметь, – сказала Марго, кокетливо улыбнувшись.

– Всякое придумывают, – проворчал внезапно посерьезневший Костомаров, покручивая ус. – Ближе к делу. Новости такие: фиктивную выручку снимут, отчетность переделают. Она, конечно, станет не слишком красивая, зато аудиторское заключение будет чистое.

– Как чистое? – ахнула Марго, на мгновенье позабыв про свои чувства. – А плохие запасы списать? На это они готовы?

Игорь внимательно взглянул на нее, прищурив глаза. Оказалось, он приехал именно по этому вопросу, и все утро финансовый директор его убеждал что выручку случайно начислил новенький бухгалтер, а запасы умных унитазов на складе вовсе не «плохие», а очень даже хорошие, просто чудесные. И договоры на их продажу скоро будут подписаны. Только доказать это не мог. Зато готов был заверить свои слова письмом от собственника бизнеса.

– Не годится, – твердо сказала Марго. – После истории с этими продажами мы верить на слово не можем. Почему бы им не устроить нам встречу или дать контакты покупателя, который собрался закупить умных унитазов на небольшой город?

– Проявим профессиональный скептицизм? – спросил Костомаров, хитро улыбаясь.

Эдик хмыкнул, Галя кивнула, а Марго свела брови.

– Ну и правильно, – неожиданно заключил Игорь Сергеевич, завершая обсуждение вопроса. Теперь обедать, и собираться. Я с вами еду.

* * *

Все четыре часа до Москвы Костомаров развлекал компанию историями из своей практики. Аудиторские байки нескончаемы, особенно у тех, кто часто бывает в командировках. Тут было и про колбасный завод, где в мясорубку упал сторож, и про фабрику, выпускающую корм для кошек и шарики для готовых завтраков на одной линии, и про собак, которых поставили на баланс, чтобы скрыть левые продажи мяса, и даже про клиента, который не хотел элиминировать внутригрупповые обороты в консолидированной отчетности. К концу поездки у Марго от смеха болели щеки, и размазалась тушь.

В Москве было тепло, пахло весной, выхлопными газами и бомжами. Игорь Сергеевич посадил Галю и Эдика в такси – им было по пути, и как только они уехали, приобнял Марго за плечико.

– Я соскучился, – ласково проговорил он.

– Я тоже, – ответила Марго, млея. Она подняла на него глаза, и уже смелее добавила: – И очень хочу есть. Давай зайдем в ре…

– О, я тоже голоден как волк, – перебил Игорь. Он схватил ее за руку и потянул обратно в здание вокзала. – Давай здесь перекусим. В приличных местах сейчас все занято, а столик мы не бронировали.

Марго удивилась. Она никогда не бронировала столики, если не собиралась в ресторан компанией больше четырех человек. Наверное, для Игоря уровень ресторанов, куда можно пойти без брони, равен уровню привокзальной кафешки. Она не стала привередничать, и вскоре он принес ей ароматный горячий чизбургер на бумажной тарелке, и кофе в стаканчике.

Вокруг возились какие-то нелицеприятные вокзальные личности, и Марго старалась жевать быстрее. Так же поступил и Костомаров, и вскоре они, заморив червячка, покинули кафе.

– Пройдемся? – предложил Игорь.

Марго согласилась и перевесила сумку с ноутбуком и приобретенными за две недели вещами на другое плечо, чтобы ничто не мешало Игорю обнять ее. Он шел молча, о чем-то задумавшись.

– Знаешь, я был женат, – сказал он вдруг. – У меня дочь семи лет, Настя. Живет с бывшей.

– Ты ее навещаешь? – взволнованно спросила Марго.

– Конечно, я ее обожаю. В выходные в зоопарк водил.

Марго облегченно вздохнула. Она точно знала, если бы он сказал «нет», ее увлечению пришел бы конец.

– Почему вы расстались?

– Ссорились постоянно. Сначала все было прекрасно, до ребенка. А потом ее как подменили. Не женщина, а ведьма. Ну, промочила Настя ноги на прогулке. Зачем кричать, будто ее режут?

Марго усмехнулась. Она наблюдала такое не раз, у своих теток в Краснодаре, и разобралась, в чем тут дело.

– Давай я тебе объясню твоим языком, – заявила она смелее, чем сама от себя ожидала. – Вот представь, что тебе поручили проект. И он очень важен для тебя, просто дело твоей жизни. И ты трясешься над ним, для него стараешься, ночами не спишь. Бывает такое?

– Ага.

– И вот, предположим, кто-то приходит и начинает твой проект портить. Что ты сделаешь?

– Придушу его, – сказал Игорь, рассмеявшись. – Так ясно мне еще никто не объяснял. Умничка моя. Он притянул ее к себе и нежно поцеловал. Марго почувствовала возбуждающее покалывание его усов.

– Поехали ко мне, – позвал Игорь, и жестом указал на подземку.

– На метро? – спросила Марго удивленно. Но не успела она выяснить, каким транспортом Игорь хочет доставить ее в свои палаты, как зазвонил телефон. Это снова была бабушка, и голос у нее был обеспокоенно-убитый.

– Рита, ты где? Срочно давай домой. Мама вернулась.

Глава 7

Марго тихонько открыла дверь, но ее осторожность оказалась напрасна: никто еще не ложился спать. В зале и на кухне горел свет. Дверь в мамину комнату была закрыта, из-за нее доносились сдавленные рыдания. Бабушка на кухне заваривала репешок – травку от желудка, головной боли и душевных травм.

– Что случилось? – спросила Марго.

Мария Федоровна тяжело вздохнула.

– Не знаю, Риточка. Приехала, и плачет уже часа два. К себе не пускает. Иди, попробуй с ней поговорить.

– Лучше не трогать ее до завтра, – сказала Марго, имевшая опыт в этом вопросе.

– Как бы руки на себя не наложила, – испугано прошептала бабушка, и налила себе стаканчик пахучей травки. Марго тоже нацедила немного, потому что вокзальный чизбургер еще ворочался в желудке.

– Ну что ты? Как она наложит руки? Ножа там нет, а люстра ее не выдержит.

– Ты жестокая девочка, знаешь? Иди, пожалей мать! – зашипела Мария Федоровна.

Настала очередь Марго тяжело вздыхать. Она подошла к двери и громко, по-деловому, постучала.

– Мам, тебе Лариса Ивановна звонит. Хочет твои уроки на следующей неделе физруку отдать.

Сначала ничего не произошло, потом послышался скрип кровати, шуршание и шарканье, вздохи и сморкание. Через минуту мама выглянула. Глаза у нее были красные, как два перезрелых помидора, и вообще сравнение с этим овощем годилось для всего лица. Мария Федоровна тут же засуетилась вокруг. Татьяна пыталась не обращать на нее внимание.

– Рита, скажи Ларисе, чтоб часы не отдавала. Я выйду.

Видимо, мама совсем потеряла голову от горя, раз не сообразила, что в такое время директриса вряд ли стала сообщать им об изменениях в расписании. Но дело было сделано, бабушка отрезала маме путь назад, так что теперь, ко всем прочим бедам, ей предстоял разговор с домашними.

Опустошив кастрюлю репешка, Татьяна рассказала, что познакомилась с арабом (имя его она отказалась произносить всуе), в фейсбуке – он заинтересовался ее работой в школе. Они общались целых две недели, прежде чем он пригласил ее к себе. В переписке араб был так романтичен, что Татьяна не сомневалась в его намерениях. И по приезде вел себя более чем достойно, водил по магазинам и ресторанам, говорил комплименты… Но вскоре выяснилось, что у проклятого эмиратовца есть и жена, и дети. У отпрысков же, в свою очередь, есть все, чего они только ни пожелают. Кроме… бабушки! Вот в качестве кого араб просил ее войти в семью. Разумеется, разочарованная Татьяна бросилась собирать вещи, и меньше, чем через сутки была дома.

После рассказанного воцарилось молчание, прерываемое только бульканьем спиртного, разливаемого по чашкам. Марго, не выдержав напряжения момента, обняла мать. Они разревелись обе, а бабушка сказала:

– Они там рано выходят замуж, и внуками обзаводятся молодыми, лет в тридцать пять. У них бабушки на конкурсах красоты дают фору студенткам! А он выбрал тебя, потому что таких как ты там нет даже на конкурсах! Ты – самая красивая на свете. Да тебя еще на руках будут носить.

Бабушка отчаянно передергивала, но слова были сказаны и слезы пролиты, вино, а следом и водка выпиты. Потом Мария Федоровна притащила старый альбом с фотографиями, и тысячу раз слышанные истории были пересказаны в тысячу первый раз – как будто впервые, и грустное почему-то казалось смешным, а потом они зачем-то наряжались, примеряли мамины новые купальники и Марго поразилась, что они ей как-раз, а потом бабушка достала свои парики и шляпки, и они еще красились, а потом…

Утро, разумеется, добрым не было. Марго кряхтя, выбралась из кровати и поплелась в уборную, стараясь не смотреть по сторонам.

– Мы вчера что, летали на метле? – простонала Мария Федоровна из своей комнаты.

– Я не помню, – честно призналась Марго.

* * *

Марго послали за кефиром и лимонами, Мария Федоровна решила сварить рисовую кашку, а Татьяна, не в состоянии ничего делать, вздыхала, сидя за столом.

– Мам, я дура, – сказала Татьяна, в душе надеясь услышать опровержение.

Мария Федоровна пробормотала что-то невнятное, по интонации похожее на нежелание спорить.

– Я плохо влияю на Ритку, – снова закинула удочку Татьяна.

– С чего ты взяла? – удивилась Мария Федоровна. – Она у нас девушка рассудительная, с ума ни по кому не сходит.

– Вот именно! Ей двадцать шесть, а она ни с кем не встречается, вся в делах, занята карьерой. Разве это нормально?

– Брось. При чем тут ты?

– Я для нее плохой пример. Боится повторить мои ошибки, вот при чем.

Мария Федоровна прекратила помешивать кашу, и опустилась на край табуретки.

– Танюш, я думаю, это из-за отца. Помнишь, как она переживала? Ей тогда сколько, лет семь-восемь было? Как она его ждала, хоть какой-нибудь весточки. А эта сволочь испарилась, прости Таня. Куда он там уехал, в Прагу? И ни разу, ни разу не объявился. Вот она теперь мужикам и не верит. А твой опыт – это так, «о» малое, – подытожила Мария Федоровна математическим термином, обозначающим ничтожно малую величину.

– Еще этот ее аудит проклятый. Они же там учатся не доверять людям. Профессиональный скептицизм вырабатывают, – вздохнула Татьяна, в душе радуясь, что мама не винит ее в холодности дочери.

– Мне кажется, ты нагнетаешь, – сказала Мария Федоровна, спасая убегающую кашу. – Были у нее ухажеры и в школе, и в университете.

– В школе она мальчишек лупила, – усмехнулась Татьяна. – Ты же помнишь ее занятия боксом? Класса до седьмого к ней никто не подходил – боялись. А потом… Были парни, да, но как-то несерьезно. Две недели – и все, уже кавалер дурак или жлоб. А в последнее время и вовсе никого.

– Ну не нашла она еще свою любовь. Не торопись, все образуется.

Тут за дверью послышалось хмыканье, и ввалилась Марго.

– Меня обсуждаете? – спросила она, ничуть не стесняясь того, что подслушивала.

Татьяна ахнула, а бабушка утвердительно кивнула, протягивая ей ложку с кашей на пробу.

– Сахару мало, – резюмировала Марго. – А насчет мужиков, вы за меня не беспокойтесь. Но простите, я считаю, что брак по любви – это полная чушь. Не на страстях амурных строится семья, а на взаимном понимании, терпимости и уважении. Уважение – прежде всего. Чтобы я могла уважать мужа, вы знаете, каким он должен быть?

Марго стала загибать пальцы:

– Умным, образованным и интеллигентным, добрым, но не раскисшая лапша, а скорее справедливым, по характеру сильнее меня, целеустремленным, а значит не склонным ни к каким дурным привычкам, здоровым, в меру веселым, не жадным, и не бегать за бабами.

– Ого, – сказала бабушка, явно гордая за внучку. – А внешность значения не имеет?

– Ну, мужчина не обязан быть красивым, – протянула Марго, – но все же, здоровый – значит, подтянутый. И от него не должно плохо пахнуть. Это противно.

– А как же любовь, дочь? Мировая литература тебя ничему не учит? – спросила мама.

– Учит. Например, «Гордость и предубеждение»: там героиня влюбляется в подходящего человека. Сначала убеждается, что он подходящий, а потом уже влюбляется. Не наоборот!

Глава 8

Игорь сидел с дочкой в выходные. Такой милый, заботливый папа. Из-за этого они не смогли встретиться, но Марго не обиделась: ребенок важнее. Кажется она, как Элизабет из «Гордости и предубеждения», влюбилась в правильного человека. Все перечисленные ею маме и бабушке качества были при нем. Может, он и не совсем идеальный, но есть такое понятие «терпимость». Если человек подходит, и тебе так повезло, что ты чувствуешь притяжение – на что-то можно закрыть глаза. На что-то неважное, разумеется.

В понедельник было тепло и солнечно, на газоне возле дома пробилась зеленая травка, открыла желтые глазки мать-и-мачеха, зяблик заливисто тренькал свое «весь-хлеб-съе-л-ла». Марго, с утра пребывая в весеннем настроении, явилась в офис в легком плащике, воздушном платье, и сразу позвонила Игорю. На всякий случай у нее был припасен вопрос по работе: что делать с группой «Тойре» (теперь она знала, что это переводится с японского как «унитаз»), и какое заключение по ним готовить. Но Игорь не брал трубку.

* * *

На экране телефона, выставленного на беззвучный режим, появилась лукавая мордочка Марго. Звонит с утра, соскучилась. Забыла, наверное, что по понедельникам совещание партнеров. Он перезвонит ей позже, не до того сейчас.

Игорь нервничал. Какие же лицемеры. «Нам нужна эффективность без потери качества». Вранье. Зачем лукавить здесь, где все свои? И неужели генеральный имел ввиду именно его? Или это только мнительность?

Игорь заглянул к старшему партнеру, своему бывшему наставнику, и коллеге, с которым мог говорить откровенно.

– Сергей Петрович, не занят?

Сергею Петровичу Багрову было слегка за пятьдесят. Высокий и спортивный, с умным проницательным взглядом, спокойным гладким лицом и неторопливыми манерами, он выглядел моложе своего возраста. Уверенный, обладающий харизмой, успешный. Он кивнул, приглашая войти.

– Что скажешь? – спросил Игорь, усаживаясь напротив.

– Насчет совещания? – уточнил Сергей Петрович, и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Ну, что я услышал… Что настали трудные времена, и компании больше не нужны громкие, но убыточные проекты. Кир намекнул, что от неприбыльных практик собирается избавляться, невзирая на лица. Не уверен, что это его идея, но…

Сергей Петрович пристально взглянул на собеседника, затем приподнялся из мягкого кожаного кресла с высокой спинкой и удобными подлокотниками, потянулся к тумбочке и достал конфетницу со сладостями.

– Придёшь вечером – угощу джином, – сказал он.

Игорь взял круглую конфетку в блестящей обертке, но разворачивать не стал.

– Думаешь, Кир имел в виду меня?

Сергей Петрович вздохнул, покрутил в руках идеально заточенный карандаш, отбросил его, и ответил:

– Не только тебя. Но тебе сейчас самое время пересмотреть свой подход. Не время расслабляться и почивать на лаврах.

Игорь не мог поверить своим ушам. Багров же прекрасно знает, сколько усилий он приложил, чтобы создать свою практику. А может, завидует? Собственная практика Багрова, хоть и прибыльная, почти на треть меньше.

– Считаешь, я мало работаю? Да в прошлом сезоне мы сделали чуть ли не самую большую выручку, – возмутился Игорь.

– И одну из самых маленьких прибылей, – заметил Сергей Петрович. – На прошлые заслуги смотреть не станут. Не стоит на это рассчитывать. Им нужен профит здесь и сейчас. Нужны те, кто умеет работать в новых условиях. Им плевать, что мы с тобой пахали без выходных и отпусков, привлекли постоянных клиентов и создали рабочие команды. За это нам уже заплачено, так они считают.

– Но это же бред. У меня прекрасные аудиторы. Одна Кашкина чего стоит! У нас постоянный пул клиентов. Да, некоторые ушли, но мы работаем. Появятся новые…

– Твоя Кашкина тебя погубит, – усмехнулся Сергей Петрович. – А клиенты… Мир меняется, Игорь. Проекты становятся дешевле, а клиенты капризнее. Прозрачная отчетность, за которую мы все так радели, больше никому не нужна. У всех убытки, и все их прячут. И никому не нужны оговорки[7]7
  Оговорка в аудиторском заключении – информирует об ошибках или неполноте информации в финансовой отчетности, или об отсутствии подтверждений в отношении какой-либо статьи отчетности.


[Закрыть] в аудиторском заключении.

– Оговорки никогда не были нужны, – проворчал Игорь, – но раньше можно было договориться. А теперь мало кто идет на уступки.

– А ты на уступки не рассчитывай. Ты партнер, так управляй своей практикой. Перестраивайся сам, и перестраивай команду. Твои гениальные аудиторы должны не просто находить нарушения у клиентов. Они должны предлагать выход из сложившейся ситуации, а ты – оценивать риск для компании, – сказал Багров.

– Да-да. Знать об искажениях, искать лазейки и оценивать риски. Тебе не противно?

Сергей Петрович нахмурился.

– Тебе тридцать пять, и ты не вполне понимаешь, что такое «выживание». А зря. Этим придется заниматься в ближайшее время. Порой, наступая на свою гордость и мнимые принципы, – ответил он.

– Что посоветуешь? – холодно спросил Игорь. Его всегда бесило, когда Багров начинал разговаривать с ним, как с ребенком.

Сергей Петрович пожал плечами.

– Конец сезона, – проговорил он. – Итоги подведут в июле. Тебе нужна прибыль, а времени нет. Или срочно брать клиентов, причем выгодных, либо сокращать расходы. Отдавай аудиторов в другие практики. Хочешь, я парочку возьму? Мне строительная группа из восемнадцати компаний как снег на голову свалилась, рук не хватает. В августе обещаю вернуть.

– Одолжи лучше группу из восемнадцати компаний, – пошутил Игорь. Он прекрасно понимал, что своих клиентов никто не отдаст. И неважно, что не хватает компетенции и специалистов. Насчет аудиторов Багров уже не раз закидывал удочку. Его практика прирастает новыми проектами, а людей он набирать не спешит. Пользуется чужими, или, на худой конец, привлекает подрядчиков. Какое там качество – сложно сказать. Холодный контроль[8]8
  Холодный контроль – внутренняя проверка в аудиторской организации, проводимая в конце каждого сезона, в ходе которой контролеры качества подробно разбирают несколько проектов каждого партнера, для выявления ошибок и проблем.


[Закрыть] покажет. Впрочем, если практика прибыльная, то на результаты контроля закроют глаза.

Игорь пообещал подумать, и откланялся. Все непросто. Если аудиторов отдашь, а потом найдутся клиенты – некому будет работать. А если аудиторов не отдашь, и клиентов не найдешь – останешься в убытках.

Пребывая в раздумьях, Игорь не заметил вылетающую из-за угла Лизу, профассистента практики Багрова, а по сути – его секретаршу и помощницу. Платиновая блондинка едва успела отскочить в сторону.

– Ой, Игорь Сергеевич! Простите, пожалуйста. Ах, вы не ушиблись?

Она подняла на него томный взгляд и тут же потупилась. Ему кажется, или она заигрывает?

– Это ты прости. Как дела, красотка?

Лиза вдруг сделала заискивающие глаза, и затараторила:

– Игорь Сергеевич, как вы сегодня прекрасно выглядите. Подстриглись? Вам идет. Ой, хорошо, что я вас встретила. Помогите, а? Я тут накосячила немного. Клиент звонил, а Сергей Петрович был на переговорах. Я обещала информацию передать, и забыла. Три дня прошло, только сегодня вспомнила.

– Брось, они уже списались давно, – сказал Игорь.

– Не списались. Это новый какой-то, и он хотел сначала поговорить. Позвоните ему сами, пожалуйста, а? А то ведь он Багрову выскажет за три дня ожидания.

Игоря не пришлось просить дважды. Он с удовольствием выручил Лизу, и незамедлительно сделал звонок. Очень удачный звонок, надо сказать. Клиент торопился, и Игорь, не откладывая, назначил встречу с представителями крупного холдинга «PSEMA» на следующий день.

* * *

Все, больше никаких отмазок. Что за девчонка? Чем-то она его зацепила, раз не смог выкинуть из головы. Неудобно, конечно, крутить роман на работе. Игорь пытался не думать о ней, но… А может, и вправду, пора начать новые отношения? Марго не похожа на Нинель. Рассудительная, не истеричка, думает головой. Настоящая, искренняя – это подкупает. Но ее побег в пятницу… Не может решиться, или вправду проблемы с мамой? Он не привык тянуть и откладывать, и если уж поставил цель – всегда шел к ней кратчайшим путем, сметая все препятствия на своем пути. Поэтому он забронировал ресторан на вечер, и позвонил Марго.

Кажется, она была смущена и польщена одновременно. Но – согласилась. Еще бы. Что ж, день складывается не так плохо. Он поправит дела за счет нового клиента, и договорится с «Тойре». Они ясно дали понять, что за заключение с оговорками платить не станут. Конечно, можно надавить через юриста, подать в суд, но пройдет время, и выручка ему в этом сезоне не зачтется. А она нужна сейчас. Значит – переговоры.

Он набрал финансового директора «Тойре», и через какое-то время они пришли к соглашению по виду отчетности. Запасы обесценивать[9]9
  Обесценение – уменьшение стоимости актива по сравнению с отраженной в балансе. Обесценивать – списать с баланса часть стоимости обесцененного актива, уменьшить его стоимость на балансе.


[Закрыть] не станут, но в тексте напишут об отсутствии продаж к текущему моменту, и в качестве аудиторского доказательства дадут письменное заверение о будущих продажах. «И волки сыты, и овцы целы», – подумал Игорь, потирая руки. Теперь главное убедить Марго все правильно задокументировать. Но он сделает это завтра, когда их отношения перейдут, так сказать, на новый уровень.

Больше ни о чем он думать не мог, и, в бодром расположении духа, отправился обедать с другими партнерами.