Текст книги "Безумие"

– А ты пробовала с ним серьёзно поговорить, объяснить, что если так и будет дальше, то у вас вряд ли что получится?

– Да, я пыталась много раз. Я всё время пытаюсь что-то изменить, улучшить, договориться, а Максим не хочет ничего слышать. Злится и во всём винит меня…

Кира жаловалась и плакала, не переставая, как маленький ребёнок. Настя гладила её по плечам и пыталась находить нужные слова. Минуты отчаяния, когда переполняет жгучее ощущение безнадёжности, когда кажется, что все беды и вся несправедливость мира свалились именно на твою голову… Но всё проходит. Обязательно проходит.

«Слёзы высохнут, как буря утихает.

И никакая боль не длится вечно…»

Кире вдруг стали приходить на ум такие строчки, и, чтобы не забыть, она поспешила их записать на первый попавшийся листок бумаги. Хороший способ справляться с болью – переплавлять её в творчество. Поэтому Кира решила позже написать стихотворение, используя эти строчки, выплывшие неизвестно откуда.

Теперь девушке стало легче. Так же, как после грозы мир выглядит по-другому – спокойно и светло, так и Кира после бури отчаяния стала ясной и довольной. Она облегчённо выдохнула, вытерла слёзы с лица и с грустной улыбкой сказала:

– Спасибо, что ты меня выслушала. Мне это было очень нужно.

И они с Настей обнялись.

Как же хорошо, когда есть тот, кому не наплевать на твои слёзы, кто любит тебя просто так и рядом в минуты радости и отчаяния. Только жаль, что это подруга, а не твой мужчина…

5

Время шло, и Кира менялась. Тот откровенный разговор с Настей был на самом деле признанием самой себе в том, что происходит. Наконец она произнесла вслух и сама отчётливо услышала то, что долго и бессвязно шумело в её голове. Смутные ощущения превратились в конкретные недовольства. Перестав приукрашивать и оправдывать то, что есть, она поняла, что Макс – тиран и их отношения тупиковые. Контроль, ограничение свободы, дикая ревность, из-за которых ей шагу не ступить, – это ненормально. А ещё моральное давление, принижение, манипуляции, заставляющие чувствовать себя ничтожеством, во всём виноватым и само по себе ничего не значащим, – это уже совсем перебор. Внешнее благополучие и редкие приятные моменты не стоят таких жертв. Из этих отношений нужно бежать, а она боится их потерять… Да, страшно знать правду, которая не соответствует твоим ожиданиям. Надо иметь смелость, ведь с этим придётся что-то делать. Хотя, конечно, если очень страшно, то можно смириться и добровольно страдать.

Прошёл месяц, снова началась учёба. Кира стала холоднее мыслить. Перестала обижаться на Максима, ревновать его, пытаться поговорить, чтобы что-то изменить. Ей стало всё равно. Не выискивала любовь у себя в душе и не ждала её от мужа. Она ходила в университет, писала свои статьи, стихи, дневник, делала домашние дела. Больше никаких нервов по поводу отношений. Всё внимание на учёбу и на себя. Раньше девушка пребывала в постоянном напряжении, крутила в голове их конфликты с мужем, беспокоилась, думала, как себя вести, что предпринять, а теперь отбросила все мысли, переживания и попытки повлиять на Макса. И знаете что? Ничего! Он, возможно, и заметил, что жена немного по-другому себя ведёт, но не придал этому значения. Как всегда, он был погружён в своих проблемы и дела, и ему было только лучше оттого, что она перестала его «пилить». В общем, ничего не изменилось, а жить Кире стало легче. Спокойнее стало на душе.

Для неё это был двойственный вывод. С одной стороны, хорошо, что ты больше не переживаешь, не тратишь свои силы и нервы на бессмысленную борьбу. Но, с другой стороны, грустно. Ты понимаешь, что всё это время стучался в закрытые двери, когда надо было уже давно искать другие… Весь месяц девушка примирялась, принимала, обдумывала то, что есть. Её мир всё-таки разрушился, но теперь она не пыталась этому препятствовать, а просто наблюдала – спокойно, безучастно, как будто со стороны.

Стоял тёплый мартовский денёк. После пар Кира вышла из университета и направилась в сторону автобусной остановки. Каблучки её ботильонов звонко стучали по сухой асфальтированной дороге. Девушке было очень спокойно на душе. Она впитывала в себя солнечные лучи, улыбалась и ни о чём не думала. Кира перестала копаться в прошлом. Будущее теперь было туманным и неизвестным. Поэтому оставалось только жить здесь и сейчас.

По пути к остановке Кира зашла в продуктовый магазин. Обычно она шла прямиком на автобус и скорее домой, но в этот раз она подумала, что хочет мороженого. И почему бы не купить его прямо сейчас? Выбрав шоколадный рожок и расплатившись за него на кассе, девушка направилась к выходу, по пути застёгивая сумку. В дверях она с кем-то столкнулась. Подняла глаза – а это её симпатичный сосед сверху. Вот так встреча! Девушка на пару секунд обомлела, а он просто улыбнулся и открыл дверь. Кивнув, она шагнула на шумную улицу и уже хотела идти к остановке.

– Подожди! – произнёс низкий мужской голос за спиной.

Кира оглянулась. Сосед подошёл ближе и спросил:

– Может, тебя подвезти? Нам вроде по пути, если ты домой.

– Эмм… Ну, я обычно не сажусь в машины к незнакомцам… – ответила она нерешительно, устремив в землю взгляд, полный смущения.

– Не такой я уж и незнакомец! Мы живём в одном подъезде уже не первый год.

Парень добродушно улыбался и смотрел прямо в глаза. В правой руке он держал бутылку воды, за которой заходил в магазин, а в левой – ключи от машины. Под лёгкой расстёгнутой курточкой была серая майка, плотно облегающая тело. Он явно занимается спортом. А ещё от него веет спокойствием.

Пару секунд девушка смотрела на него, колебаясь. Она была не против, но боялась последствий. Вдруг Максим узнает? Это же просто неслыханное преступление, если кто-то чужой подвезёт её до дома! Теперь Кира понимала, что это очередная уловка мужа-собственника, но на самом деле её больше успокоил тот факт, что Максим сейчас на работе… Сосед кивнул в сторону своей машины, и они сели.

Сидя на пассажирском кресле, Кира была очень смущена и не пыталась этого скрыть. Она слегка улыбалась и иногда недоверчиво поглядывала на лицо водителя. Чужая машина, приятный, но незнакомый запах, в конце концов, совсем другой мужчина… Это всё так странно и непривычно.

– Ты меня боишься? – спросил он с улыбкой, склонив набок голову. – Меня, кстати, Дима зовут. А тебя?

– Кира.

– Очень красивое имя.

– Спасибо. Ой, а у меня мороженое тает… Ничего, если я в машине буду кушать?

– Конечно, ничего! Что за вопросы?

Кира принялась за еду. Она старалась аккуратно, но мороженое подтаяло, поэтому приходилось и облизывать, и откусывать, и собирать губами то, что стекало и норовило упасть. Ей было неловко, тем более при таком прекрасном незнакомце, но по-другому никак. Хорошо, что не заляпала мороженым одежду и сидение.

– Ты очень прикольно ешь мороженое! – сказал Дима, с улыбкой умиления взглянув на свою попутчицу, и снова вернулся к дороге.

– Я надеялась, что ты не обратишь на это внимания.

Он засмеялся.

– Это, правда, очень мило!

Покончив с трапезой, Кира посмотрела на парня. Дима улыбался, глядя на дорогу. Странно, но, несмотря на смущение, ей было комфортно, спокойно и хорошо в машине с этим человеком. Бывают ведь такие люди, с которыми чувствуешь себя, как дома. Молчание не было неловким. Происходило нечто другое. Обмен эмоциями, состояниями. Они просто находились рядом и слушали друг друга без слов. Сказать можно всё что угодно, но взгляды, мимику, жесты, движения тела трудно подделать. Поэтому они вели безмолвный диалог, пытаясь почувствовать друг друга. Кира не хотела, чтобы дорога кончалась.

Остановившись на светофоре, Дима повернулся к девушке и спросил:

– Может, ты хочешь пить?

– Нет, спасибо, – ответила она.

– А вот салфетка тебе не помешает, – сказал он и достал из пачки влажную салфетку.

– Что, я вымазалась? – девушка заволновалась и начала искать зеркальце в своей бездонной дамской сумочке, но в ней было всё что угодно, кроме того, что нужно.

Дима не стал ждать и сам заботливым движением протёр ей щеку. Кира удивилась такой простоте и непроизвольно съёжилась от смущения. Она пристально смотрела на парня, не зная, как реагировать. Это было приятно, но непривычно…

– Всё, готово! – сказал он, закончив. На светофоре загорелся зелёный свет, и они поехали дальше.

Кира, нахмурившись, с улыбкой поглядывала на Диму. Он отвечал ей добрым взглядом. Понемногу ребята разговорились о погоде да о том, кто чем занимается, и девушка узнала, что сосед работает тренером в спортзале недалеко от её университета. Такие вот совпадения.

– Ну, вот мы и приехали! – объявил Дима, внимательно глядя на неё своими пронзительными чёрными глазами. – Видишь, я не маньяк, а ты боялась.

– А вдруг ты сначала втираешься в доверие, а потом убиваешь, – ответила Кира, сжимая сумку в руках. Она даже не представляла, как сейчас светится и улыбается её лицо, выдавая неподдельный интерес.

– Если бы хотел, убил бы сразу. Просто мне не это нужно.

«А что же тогда тебе нужно?» – подумала, но сказала:

– Спасибо, что подвёз.

Кира уже потянулась к ручке двери.

– Так что, будем знакомы?

– Будем, – ответила девушка и выпорхнула из машины.

Её каблуки застучали ещё звонче, солнце светило ещё ярче, а душа и переполнявшие её эмоции рвались наружу: им было мало места в теле. Зайдя в дом, Кира рассмеялась. Что происходит? Почему Дима стал с ней общаться? Зачем это? Странно, очень странно, тысячу раз странно, чёрт возьми!Сердце усиленно билось, а всё тело как будто пробивало током. Девушка ходила кругами по комнате, слегка пританцовывая. Хорошо, что мужа не было дома…

Кира уже забыла, что такое просто общаться с кем-то. Привычнее было оправдываться, ругаться или обиженно молчать. А тут такое приятное общество… Она уже и забыла, каково это: что-то чувствовать. Ну, кроме обиды, раздражения и безразличия. И всегда всё было сосредоточено вокруг Максима, а тут кто-то совсем другой, при встрече с которым Кира теперь сияет и смущается, как школьница.

«Просто интересно, что будет дальше…» – подумала девушка и пошла готовить обед.

6

Суббота. Весенний мартовский вечер. За окном уходящее солнце освещает верхушки домов. Ещё немного – и грустный вечер накроет их.

– Может, пойдём прогуляемся немного? – предложила Кира, стоя в дверях и устало глядя на мужа.

– Мне сегодня в ночь на работу, – ответил Макс, не отрываясь от телевизора. Его глаза были неподвижно устремлены на экран.

«Вроде свой, но такой чужой…» – подумала девушка.

Она уже не знала, как вести себя: то ли совсем уже игнорировать, жить соседями, то ли стоит ещё попробовать наладить отношения в самый-самый последний раз… Может, всё-таки Кира заблуждается, что любви уже нет? Вроде всё есть, чтобы быть счастливыми. Живи и радуйся. Например, можно прогуляться вместе. Весна, выходной… Должен же быть выходной… Кира нахмурила лоб.

– А разве тебе не завтра в ночную смену?

– Да, завтра моя смена, а сегодня меня парень попросил выйти вместо него, – ответил Максим, взглянув на жену, и пальцами потёр нос.

Снова Кира попыталась сблизиться, а у него, конечно же, опять дела, работа. Надо же обязательно всех подменить! Прямо один за всех там работает! И не посоветовался с ней, не предупредил… Всё как обычно. Ну и пожалуйста. Она сделала то неопределённое движение лицом, которое примерно означает «всё ясно, как знаешь».

– Ладно. Тогда я соберу тебя и сама схожу, подышу воздухом, хорошо?

Кира знала, как он отреагирует, поэтому сразу развернулась и пошла на кухню.

– Куда ты пойдёшь? – конечно же, с великим недовольством произнёс Макс, как царь, возмущённый дерзостью холопа.

Кира закатила глаза и тяжело вздохнула. «Начинается!» – подумала она и стала готовить контейнеры с едой мужу на работу. Ссоры ссорами, а кормить мужа – это святая обязанность жены. Макс пошёл за ней на кухню, попутно натягивая штаны.

– Куда ты собралась, я тебя спрашиваю? – повторил он, практически нависая над маленькой фигуркой девушки.

– Никуда! Просто пройтись по улице недалеко от дома. В чём проблема? Ты же не хочешь, а я вечно от тебя завишу, – Кира говорила твёрдым голосом, в упор глядя мужу в лицо. Все мышцы напряглись. Она приготовилась к «бою». Макс привык всё контролировать, и любой намёк на Кирину свободу выводил его из себя.

– Нечего без меня тебе выходить!

– Почему? Я твоя собственность? Почему я должна у тебя разрешения спрашивать?

Разговор незаметно перешёл на повышенные тона. И ещё час, пока Максим собирался на свою работу, они выясняли отношения. Да, долгое и нудное это занятие, когда нет взаимопонимания. Особенно трудно, когда один хочет сломать другого и не понимает, как эгоистично он себя ведёт. Тем более какая-то прогулка – ничтожная мелочь, но она хорошо передаёт всю суть их отношений: «Кира, ты не должна делать то, что я не хочу, просто потому, что я так решил, и возражения не принимаются». И ведь она добровольно на это пошла. Променяла всё на семью, но эта семья счастья не принесла, а только мучила, критиковала, требовала… Конечно, виноваты оба. Он – в том, что душит, а она – в том, что позволила себя душить. Но Макс считает, что всё делает правильно, и упорно борется с тем, что идёт не по его сценарию. Так что, если Кира не согласна с ним, значит, это она не права, её нужно обязательно переубедить и не позволить совершить «ошибку». Непробиваемая уверенность. Абсолютная нечувствительность и слепота. Как иначе объяснить, почему человек рушит отношения, хотя вроде любит?..

Уже стемнело. Кира пила вино и плакала. Максим уже давно ушёл, а она всё не могла успокоиться. Душу жгли обида, безысходность, жалость к себе… Как надоело подчиняться, слушаться, бояться! Как так произошло, что из возлюбленных они превратились в хозяина и его собственность? Уступка за уступкой, и её мнение совсем перестало иметь значение. Она думала, что это всё во имя любви, во имя счастья, но она только потеряла себя, а счастья не видно даже на горизонте. Что делать? Корабль под названием «семейная жизнь» уже давно запущен, он очень большой и неповоротливый, крайне трудно его развернуть куда-либо. Кира стучит кулаками в рулевую рубку, пытается поговорить с капитаном, а он делает только то, что считает нужным, и требует полного повиновения… Всё-таки надо бежать с этого корабля. А куда? Бескрайнее море за бортом ужасно пугает. Даже думать страшно о том, что там будет…

По мере того как Кира осушала бокал за бокалом, постепенно высыхали её слёзы. Из кухни она перебралась в спальню, села на полу в темноте перед ноутбуком, надела наушники и утонула в океане музыки. Сколько можно жечь душу страданиями? Надо что-то делать. Но пока выхода не видно, Кира спасается своими любимыми обезболивающими – алкоголем и музыкой. Алкоголь расслабляет и частично снимает контроль сознания, которое обычно только и занимается ковырянием в собственных проблемах. А наушники впускают мелодию внутрь тела, заполняя ею всё – от головы до кончиков пальцев, поэтому кажется, что там, внутри, нет больше места боли.

Так летел за часом час. Уровень вина в бутылке достиг нулевой отметки. Усталым, помутнённым взглядом Кира нащупала светящиеся в темноте цифры настенных часов. Почти четыре утра.

– Да, дорогая, пора спать! – сказала девушка сама себе, выдернув наушники из ушей.

После долгого молчаливого впитывания музыки собственная способность порождать звуки кажется такой необычной. Кира улыбнулась, зевнула и, не раздеваясь, улеглась на кровать. Коснувшись лицом мягкой подушки, девушка сразу же провалилась в сон. Казалось, она закрыла глаза всего на мгновение, как вдруг что-то разбудило её. Небо стало чуть светлее. Кира поднялась на локтях, пытаясь вернуться в реальность. На улице газовала машина, резко нарушая сонную тишину. Вдобавок из неё гремела музыка. Девушка встала, выглянула в окно и увидела внизу машину Димы, соседа, с которым недавно случайно познакомилась.

– Скорее всего, он пьян, – вслух сделала вывод Кира.

Всегда спокойный и сдержанный Дима не стал бы просто так шуметь среди ночи. Это вообще не было на него похоже. «Может, у него что-то случилось» – озабоченно подумала девушка и даже не заметила, что её сон и опьянение как рукой сняло. Стоя у окна, она сосредоточенно смотрела на чёрную машину и была не в силах уйти, не узнав, что будет дальше. Через минут десять, как показалось Кире, всё затихло, и из неё практически вывалился Дима. Девушка улыбнулась. Он ей показался таким милым, забавным и беспомощным, что шло вразрез с его обычным брутальным, мужественным образом. Увидев, как он подходит к дверям подъезда, Кира, сама не зная зачем, бросилась к выходу и прильнула к дверному глазку. Послышались неуверенные, тяжёлые шаги по лестнице вместо обычных спортивных, почти невесомых. Девушка уже успела обратить внимание, что парень обычно всегда поднимался и спускался пешком, несмотря на наличие лифта. У дверей Кириной квартиры Дима немного запнулся, как будто почувствовал, что на него смотрят, и, поднявшись на три ступеньки выше, остановился. Кира открыла дверь и робко выглянула на лестницу. Парень обернулся.

– Кира, это ты… Привет, – сказал он со своей добродушной улыбкой, хотя и более устало, чем в прошлую их встречу.

– Привет. Ты в порядке?

Кира только сейчас подумала о том, как выглядит. Посмотрела на себя – вроде ничего: домашние леггинсы и растянутая майка-борцовка. «Ну, надеюсь, наутро он не вспомнит мой наряд» – подумала девушка и в домашних тапочках вышла за дверь.

– Я… – Дима наклонил голову и ладонями обеих рук потёр глаза. – Я… Да, я в порядке, – он сел на ступеньку. – Наверное, в порядке.

Понятно, что не в порядке. И Кира заметила, что он больше расстроен, чем пьян. Потерянный взгляд и его усталый-усталый вид заставили сердце девушки сжаться. И ведь она сейчас в точно таком же алкогольно-расстроенно-уставшем состоянии, но проблемы другого человека заставили забыть о своих. Она уже почти села рядом с ним, но парень быстро снял куртку и постелил её на холодную ступеньку. Кира смутилась, но возражать не стала.

– А ты почему не спишь? – спросил Дима, скользя напряжённо-сосредоточенным взглядом по лицу соседки, и добавил: – Ты прости, что я пьян. Я немного по-другому представлял нашу встречу…

«Представлял нашу встречу?!» – эхом отозвалось в её голове.

– Ничего. Я тоже выпивала, потому и не спала. А потом услышала музыку и то, как ты газуешь…

– Вот свинья! Я же, наверное, людей разбудил… – он опустил голову между колен. – Что ты пьёшь? – спросил он, подняв её обратно.

– Вино, водку, коньяк… А что?

– Подожди меня здесь, пожалуйста.

Кира осталась одна. «До чего же всё странно: пять часов утра, я сижу в подъезде с… – размышляла она. – Зачем я вышла? Что происходит? Что меня держит здесь с этим человеком?..» Мурашки пробежали волной по коже, когда она подумала о муже и о том, что он может всё узнать, но ей было приятно делать то, что запрещено…

За спиной послышались шаги. Дима накинул на плечи девушке свою тёплую олимпийку и присел рядом. Движение воздуха донесло до неё его запах – такой приятный, такой мужской, такой другой…

– Будешь? – протянув бутылку вина, спросил парень. – Бокалов нет, прости.

– С удовольствием, – и Кира сделала глоток.

– А где твой парень или муж?

– На работе.

– Ты побудешь со мной?

– Побуду.

– Хорошо.

Так и сидели два грустных человека, прижавшись плечами, на ступеньках лестницы, пили вино и говорили о жизни, не называя конкретных имён. Они просто делили свои печали на двоих. Душевности в этом общении было столько, сколько Кира, наверное, никогда не чувствовала с мужчиной. Что мешает им с Максимом так же пить вино и разговаривать по душам? Они вместе, но так далеки. А Дима ей никто, но такой близкий. Кире очень хотелось взять его за руку, но она не решалась, поэтому просто окутывала его внимательным и заботливым взглядом сияющих глаз. Дима это чувствовал и отвечал ей тем же, не решаясь обнять. Ведь они вроде бы как незнакомцы, чужие люди. Да ещё кто-то из них несвободен. Так, между ними витало тепло, не воплощённое в действия.

– Мне так легко с тобой, – сказал Дима.

Кира улыбнулась, опустив глаза. И он верно расшифровал послание, слетевшее с её ресниц: «Мне тоже».

Правда же: кто-то понимает тебя практически без слов, а кому-то хоть тысячу раз говори – всё равно не услышит.

Время текло, как вино по горлу, – медленно и сладко. Девушка согрелась и внутри, и снаружи. Дима тоже явно стал бодрее, взгляд перестал быть таким потерянным, как вначале. Разговор им обоим пошёл на пользу.

Этажом ниже хлопнула дверь, повернулся ключ, и торопливые шаги застучали по ступенькам, открылась и закрылась дверь подъезда.

– Сколько времени? Люди уже просыпаются… – заволновалась девушка.

Экран телефона осветил лицо парня, и он прищурился. Кира смотрела на него в эту секунду и думала о том, что ей слишком нравится то, что происходит, а так не бывает. Или бывает, но не долго. Или есть какой-то подвох.

– Мне пора, – сказала она, вставая, и уже намеревалась уйти, но Дима удержал её за руку. Кира обернулась и почувствовала, как от страха сводит живот, закололи маленькие иголочки.

– Не убегай. Что случилось? – он спросил, не отпуская маленькую нежную ручку.

– Уже утро. Нас могут увидеть. Да и неправильно всё это.

– Мы просто разговаривали. Не имеем на это права?

– Я – нет, – вздохнула Кира и осторожно высвободила руку, но осталась стоять напротив парня, сидящего на три ступеньки выше. – Я не должна быть здесь.

– Не должна. Ты здесь, потому что так хочешь, правда?

Они улыбнулись друг другу, и с этой застывшей улыбкой Кира молча пошла домой.

– Спасибо, что посидела со мной! А олимпийку в следующий раз отдашь, – донёсся довольный голос со ступенек.

Взмахнув волосами, как крылом, она поспешно вернула вещь, поблагодарила и пропала за чёрной дверью своей квартиры. Уже лёжа в кровати, она думала о прошедшей ночи со страхом, со смущением и с удовольствием. Прекрасная ночь и очень приятный парень! Уставшая, но счастливая, Кира заснула крепко и спокойно и даже не слышала, как пришёл домой муж…