Текст книги "Письмо психологу. Способы понять себя"

И как раз с этим я могу помочь, сидя в своем «дупле» и улавливая слабые, неявные сигналы: «Что тут еще? Что-то запятые расставлены странно. А вот это похоже на чье-то высказывание о ней, которое она повторяет как свое… Вот как будто обращается к другому человеку, а здесь больше похоже на дневник, диалог с самой собой… Вот мысль оборвалась – отвлеклась или мысль такая, что ее додумать страшно? Что же здесь, кроме открытки? Что?»

Получается, что письма у нас почти зашифрованные, с секретом. На первый взгляд, они могут показаться только образцами массовой культуры, но за этим фасадом все равно неповторимая жизнь, единственный на свете собственный опыт, настоящее страдание, настоящая надежда. Просто этот внутренний мир не находит способа о себе рассказать и пытается говорить понятно, то есть «как все» – отчего и получается странный «эффект открытки».

Но я твердо знаю, что это по большей части лишь побочный эффект публичного пространства, в котором люди поневоле предъявляют стандартные, стилизованные роли. А моя работа – показать другим людям, читателям, что можно о себе и о других думать иначе.

В конце концов, вся психотерапия и все психологическое консультирование стоят на том, что у людей может быть иначе. Даже в тех обстоятельствах, изменить которые мы не в силах.

Глава 2. «Дорогая редакция…» (эпистолярный пасьянс)

Прежде чем раскладывать наш «эпистолярный пасьянс», показалось уместным дать всякие определения и рассуждения, выработанные науками, для которых изучение писем – нормальное и традиционное дело. Некоторые из них я с удовольствием представляю читателю. На полноту и глубину «справка» не претендует – все-таки это не литобзор диссертации. И все же есть что-то завораживающее в этих стройных, суховатых текстах.

Судите сами…

Справка

Письмо (сообщение) – текст на бумаге или других материалах, используемый при переписке между двумя и более адресатами. (Википедия.)

Письмо — написанный текст, посылаемый для сообщения чего-н. кому-н. (Толковый словарь Ожегова.)

Письмо — грамотка, уведомленье, сообщенье на бумаге, лист; южн. зап. писанье, письменная речь, беседа, посылаемая от одного лица к другому. Станешь писать письмо ко своим, припиши поклон от меня. Письмецо придет и вестей принесет. Маку в мешочке, насыпано, а не перетрясется? (письмо). Маком по белой земле посеяно, далеко вожено, а куда пришло, там взошло? (письмо). Письмами крепится, стар. давать какое-либо обязательство на письме, на бумаге. Письмо крепь, руки не давай, говор. крестьяне, боясь всякого рукоприкладства. Письмо – рука, а где рука, там и голова. (Толковый словарь Даля.)

Письмо (от греч. epistole ‘письмо, послание’) – текст, имеющий форму письма, открытки, телеграммы, посылаемый адресату для сообщения определенных сведений. Письмо относится к древнему виду письменных сообщений, которыми обмениваются коммуниканты, лишенные непосредственного контакта. (Стилистический энциклопедический словарь русского языка.)

Об эпистолярном жанре (комментарий специалиста).

«Эпистолярный» – «письмо», по-гречески «эпистола», «литература писем», «эпистолография». Эпистолярный жанр – это жанр письма. Форма письма, удобная для выражения внутреннего мира человека, как говорят памятники разных эпох, разных авторов, охотно использовалась как чистая условность в сочетаниях биографического, этического и дидактического характера. Написание писем считалось словесным искусством, так как подчинялось четким стилистическим нормам, разработанным риторикой. <…> Сегодня не существует удобного образца эпистолярной формы, каждый тип писем получает свое название в зависимости от его основной мысли. Письма, соответствующие только одному конкретному типу, встречаются сравнительно редко, гораздо чаще встречаются письма, сочетающие в себе сразу несколько типов.

<…> Риторика систематизировала и выделила главные типы писем, разделив их на 21 тип, при этом свое название каждый тип писем получал в зависимости от основной мысли письма. Для каждого из них устанавливается свой трафарет.

Письма бывают: 1) дружеские, 2) рекомендательные, 3) пренебрежительные, 4) упрекающие, 5) утешительные, 6) порицающие, 7) вразумляющие, 8) угрожающие, 9) хулительные, 10) хвалебные, 11) совещательные, 12) просительные и т. д. Конечно же, письму необязательно соответствовать только одному типу, часто встречаются письма, объединяющие сразу несколько типов.

В наше время письмо, по существу, находится за пределами литературы. При написании писем их художественная сторона не играет большой роли, поэтому из письма получается произведение, интересное и важное только для пишущего и для получателя. (Докторевич И. С. Письмо как эпистолярный жанр в композиционно-речевой структуре разговорного языка (Пятигорский гос. лингвист. ун-т, 2009).)

Проблема жанров речи является одной из ключевых для анализа текста и языка в целом. Последнее время внимание лингвистов все более привлекают малые жанры, причем до сих пор в их изучении имеются значительные лакуны… (Никишина Е. А. Жанр «письмо в газету» в 20-е гг. XX в. в Советской России и в эмиграции (на материале писем-просьб) // Русский язык в научном освещении. 2013. № 1 (25). С. 158–182.)

Письмо как жанр возникло в результате приспособления формы личной и деловой переписки для нужд журналистики. Будучи опубликованным, письмо становилось достоянием аудитории, в силу этого представлять данный жанр могут в полной мере только такие письма, которые имеют общественную значимость и потому лишь попадают в сферу интересов аудитории. Привнесение в деловую или личную переписку идей, значимых для общества в целом, было необходимым условием становления письма как самостоятельного жанра журналистики. Значительное влияние на характер жанра оказали всевозможные прокламации, листовки, воззвания, распространявшиеся среди населения в периоды всевозможных общественных катаклизмов – восстаний, революций.

Эпистолярную публицистику в жанровом отношении следует отличать от публикаций самых разных жанров (начиная с заметки и кончая полноценным очерком), которые помещаются под рубрикой «Письма наших читателей» во многих газетах и журналах. (Князев А. А. Энциклопедический словарь СМИ. Бишкек: Изд-во Киргизско-российского славянского ун-та, 2002.)

Пожалуй, стоит на этом остановиться, а то уже захотелось порассуждать о «письме в газету» и о том, какие «общественные катаклизмы» оказывали влияние на характер жанра в последние двадцать пять лет. Конечно, оказывали. И катаклизмы, и обширная переписка, которую уже давно и постоянно ведем мы все «по электронке» – даже за десять лет существования журнала информационное пространство необратимо изменилось…

Вот о глобальных процессах рассуждать мне здесь точно не стоит, справки должны быть краткими – посмотрим-ка лучше нашу почту.

Какая-то до боли знакомая цитата вертелась в голове, когда ясным октябрьским утром мы с Натальей Ким впервые сели посмотреть на наши эпистолярные сокровища в полном объеме. Без нее даже подступиться к этой громадине было невозможно: кроме нас двоих никто и не помнил, что там было и когда, а чего не было. (От ужаса перед огромностью задачи мы порой «для разгону» долго говорили обо всем на свете и поглощали слишком много кофе, за что себя неустанно корили – только сейчас понятно, что делалось это именно от ужаса и в конце концов помогло с ним справиться.)

Цитата же оказалась более чем к месту – она тоже помогала не дрогнуть перед горой писем и даже порадоваться тому, что «наша почта» не всегда столь драматична:

…тридцать две штуки. В них заключались мольбы, угрозы, кляузы, доносы, обещания произвести ремонт на свой счет, указания на несносную тесноту и невозможность жить в одной квартире с бандитами. В числе прочего было потрясающее по своей художественной силе описание похищения пельменей, уложенных непосредственно в карман пиджака, в квартире #31, два обещания покончить жизнь самоубийством и одно признание в тайной беременности (М. Булгаков, «Мастер и Маргарита»).

Ну хорошо, а каковы же «в общем и целом» наши письма?

Если не пытаться классифицировать людей, а смотреть только на сами тексты, кое-что становится заметно… Более того, типичные жанры наших писем удивляют и заставляют задуматься, потому и появилась эта глава.

Сразу скажу: всякая классификация сложных явлений уязвима и неполноценна по определению, а мотивы «составителя каталога» вызывают много вопросов. Есть одно прелюбопытное рассуждение о природе страсти к упорядочиванию, созданию «полочек» и «клеточек». Этим рассуждением мне случается смущать своих студентов, порой очень уж буквально понимающих диагностические типологии и забывающих, что «карта не есть территория». Вот оно:

Цивилизации собирают и перечисляют предметы и слова. <…> Систематизаторы составляют каталоги разных типов и уровней. <…> От зоопарка до Основного закона (конституции) – везде работает этот механизм. <…> Коллекции, описи и энциклопедии нужны как аргументы в пользу того, что данное сообщество (нация, религия, класс, профессия, идеология и др.) безусловно правы в попытках самоутверждения и в борьбе с другими классами, религиями и философиями, что они священны, божественны, что они верны, наконец. В них – полнота и Истина. <…> Только найди правильную классификацию, только поройся в архивах, только выстрой правильные цепи рассуждений с помощью Маркса, Фрейда, Христа, Фуко, только прикупи еще рысаков определенной линии для полноты твоего коннозаводства – и ты придешь к Истине и некоторому абсолюту.

Каталогизатор, собиратель, писец держит в руках Вселенную (символически, разумеется). Ибо он знает порядок вещей, а тот, кто познал этот порядок в своей узкой сфере (хотя бы в собирании марок или пивных бутылок), тот как бы причастен к Порядку Всего, к символической иерархии реальности. Более того, он может претендовать на высочайшее место в этой иерархии. <…> Сложность в том, что в XX веке появились и какие-то другие коллекции и каталоги. Не всегда можно назвать их альтернативными, но там собрано что-то не то, а иной раз и вообще черт-те что[7]7
  Крымов Д., Якимович А. Азбучные истины. М.: Галерея «Сегодня», 1998.


[Закрыть].

Я точно не держу в руках Вселенную, передо мной лежали лишь горы писем – и возникало сильное ощущение, что они писаны по каким-то правилам (образцам, канонам?), знали об этом авторы или нет. Поскольку эти правила явно принадлежат не миру психологии, а миру литературы, стоило хоть что-то о них узнать. И – о счастье! – оказалось, что вопрос не просто изучен, а имеет богатейшую и древнюю традицию. Отсюда «Справка» – ссылка на высокие источники. Они дают повод поделиться собственными наблюдениями, отчасти совпадающими с классикой, отчасти выделяющими в жанрах писем то самое «черт-те что», которое в прошлом веке проникло даже в музеи.

Никогда бы не подумала, что выступит – выскочит, вырвется! – на первый план, если думать о письмах именно как об эпистолярном жанре. Пережив первый и последующие приступы удивления, я позволю себе сформулировать вопрос: о чем говорит именно такая «коллекция»? Какая – сейчас узнаете.

Посмотрим на нее вместе и вернемся к вопросу – может, и ответы какие-нибудь неожиданные появятся.

И будем помнить о том, что письмо не обязано ложиться на какую-то одну «полочку», а главное – что мы относим к этим «полочкам» тексты, а не людей.

Парад планет (отчет о достижениях с упоминанием отдельных недостатков)

Достижения могут быть собственные или чьи-то – семьи, ребенка – но всегда описываются подробно, с фактами, убедительно и доказательно. Если про красоту и стройность, то в сантиметрах и килограммах; если про профессиональные успехи, то с рейтингами и перечислением красных дипломов; если про финансовый успех, то с объектами недвижимости. Часто присутствует акцент на самостоятельном и трудном пути к этим достижениям, преодолении препятствий, упорном стремлении к результату, победах, одержанных дорогой ценой. С настоящими отчетами эти письма роднит структура: были поставлены такие-то цели, совершены такие-то действия, получен такой-то результат. Но в настоящем отчете принято описать также неполученные результаты и «наметить пути к устранению отдельных недостатков», по понятным причинам отчет обычно оптимистичен. Мол, удалось не все, но мы знаем, как с этим работать дальше.

Я оптимистка по натуре. Часто я свечусь счастьем и энергией. Это мое основное положительное качество (оно дополняется дружелюбием, чувствительностью, склонностью к помощи другим людям и т. д.).

Но я очень чутка к проявлениям отрицательных эмоций людей, дерзости, попыткой сбить меня с толку. Теперь я пытаюсь искать причину таких проявлений и смысл выраженного по отношению ко мне или другим людям действия. И мне легче, чем было раньше.

Но иногда меня может выбить из колеи какая-то мелочь. И тогда по цепной реакции мне резко перестает нравиться мое тело и все вокруг – люди, погода, мои занятия и хобби. Я погружаюсь в какую-то бездну. И каждый раз очень сложно выбраться оттуда. Использую разные методы, но хотелось бы относиться проще к тому, что делают люди, и легче высказывать свое мнение по поводу их деяний (из-за того, что на меня они сильно влияют, чаще всего я молчу, неспособная что-либо сказать).

Что делать в моем случае, подскажите, пожалуйста?

Анжела, 31 год

А «проблема» в письмах этого рода – это те самые «отдельные недостатки», которые оказываются известной ложкой дегтя и отравляют всю жизнь. Если сильно упрощать, то главный тезис таков: работаю над собой постоянно, уже достигнуты максимальные результаты и в том, и в этом, но… пока я не похудею на 3,7 кг, это не жизнь. Совершенство достигнуто почти во всем, но «почти» не считается. Иногда упоминаются другие люди, которые не могут похвастаться такими достижениями, но «это» им почему-то досталось – или тоже не досталось, но они почему-то не страдают. Интересно, что об «этих других» часто говорится довольно пренебрежительно, особенно в тех письмах, где признается неизбежность общения с ними и нежелательная, но все же важность этого общения. Скрытый сюжет писем этого рода – рассказ о том, как планомерный и трудный путь к совершенству зашел в тупик, а вознаграждения не последовало, какое-то нелепое пятнышко перечеркивает все труды и отравляет жизнь, реальность отказалась складываться в правильную головоломку, а зеркальце говорит не совсем то, что обязано. (Очень трудно удержаться от психологической интерпретации этого сюжета, но стараюсь изо всех сил.)

У меня проблема: я зациклилась на своем внешнем виде в день свадьбы. Грызу и извожу себя каждый день на протяжении двух лет из-за того, что платье было не таким, о котором я мечтала, а прическа начала разваливаться на банкете. Виню себя за то, что поздно начала искать платье, полагая, что при наличии денег в Москве можно купить все, что пожелаешь. На деле оказалось все совсем не так. Поехала в Европу. Там платья шьют от двух до шести месяцев, у меня же было всего две недели. Очень многие модели сшить не успевали, другие не подходили. Пришлось брать демонстрационный образец 48-го размера, ушивать его до 44-го и ехать домой. Оставшееся время я психовала, рыдала, искала другое платье в Москве, но так ничего и не нашла. В платье не устраивал верх, качество строчек, было ощущение, что я купила старую вещь. Я настолько зациклилась на этой проблеме, что не догадалась ушить верх, в результате платье мне было слегка великовато. <…> Не могу себе простить своих ошибок, так как невозможно повернуть время назад. В общем, я так сильно расстраиваюсь, страдаю из-за того, что мне не удалось хорошо выглядеть в такой важный день, что решила обратиться к профессионалам. Два года я больше ни о чем толком думать не могу!

Анастасия, 21 год

Идея обращения в журнал с личным вопросом никогда не была мне близка: я и сейчас считаю, что это занятие для скучающих домохозяек. Тем не менее вопрос назрел. Моя карьера сложилась настолько удачно, что двигаться дальше мне просто некуда. К сожалению, поменять компанию или вид деятельности тоже нет возможности, подробности опускаю. Разведен, с женой наконец приемлемые отношения, с сыном общаюсь. Учу всему, чему должен учить нормальный отец (горные лыжи и т. д.) Много читаю, что в моем кругу встречается нечасто. Научился планировать путешествия и развлечения на год вперед, объездил мир. Как говорится, жизнь удалась. Я точно знаю, что удалась не благодаря моим блестящим качествам или невероятному трудолюбию, а исключительно из-за отсутствия реальных конкурентов такого уровня профессиональной подготовки, лени и косности окружающих меня милейших людей. Проблема в том, что большую часть дня мне нестерпимо скучно. Я знаю, чем закончится совещание: изобразив оживленное обсуждение, они примут мое решение просто потому, что оно продуманное и даст нужный результат. Вытерпеть три часа симуляции кипучей деятельности бывает нелегко. Что скажет очередная Барби на свидании – тоже понятно по первым трем предложениям. К сожалению, нетрудно догадаться о разгадке детектива или о развязке фильма. Я постоянно недоволен собой, потому что способен на большее. А большего, похоже, не дадут. Не уверен, что у вас есть ответ, но существуют ли какие-то модели выхода из моего вполне «звездного», но крайне некомфортного положения?

Валерий, 37 лет

И вот вопрос: какова ожидаемая роль «призрака на договоре», следующая из жанра? Похоже, от него ожидается ответ «правильного зеркальца», который в этом случае принципиально невозможен. Тот, кому отчитываются, заведомо должен обладать таким правом, иначе бы его отчета не удостоили. Но подсказать, как достичь полного совершенства или перестать страдать от его нехватки, он не сможет – а все остальное не считается.

Вспоминается одна девушка на тренинге: она очень стеснялась, говорить отказывалась, потом что-то все-таки сделала или сказала… Группа, полная желания поддержать, радостно говорит: ну вот, смотри, гораздо лучше, молодец! А барышня, надменно сверкнув очами, отвечает: «Мне просто лучше – не нужно! Мне нужно, чтобы все было, как я хочу!»

Бог и родители не обделили меня – я красива, умна, успешна, любима. Два высших образования получила с легкостью, вышла замуж по любви и по расчету одновременно, что по моим понятиям есть идеальное сочетание устремлений. У меня престижная работа, мной довольны, я довольна. Ребенок родился в срок, в хорошей клинике, оперировал зав. отделением, 8/9 по шкале Апгар. Откормила полтора года, после вышла на работу. И вот после этого выхода на работу мне стало казаться, что, возможно, я не во всех аспектах своего существования могу уважать себя. Это ощущение отравляет меня. Я прошла рекомендованные тренинги личностного роста, занялась йогой, но все же я далека от своего идеала, как я его вижу. Посоветуйте, пожалуйста, какую-либо литературу по психологии личности, чтобы я смогла понять, что именно меня так не устраивает в себе и как это устранить?

Кристина, 28 лет

Монолог-причитание

Нет в них никакого вопроса, к себе в том числе, и рассуждений аналитических тоже нет про всякие «почему» да «отчего». Если вопросы, то риторические, а тема – затянувшаяся ситуация, тупик, все пропало, «пишите письма».

Поглядывая на московские стены, щедро уделанные граффити, я давно заметила огромное или маленькое ЗАЧЕМ – именно так, без вопросительного знака. Никому и в никуда, никакого вызова и протеста, «пишите письма». Вот и эти письма-монологи констатируют неподвижное, неразрешимое и тягостное равновесие или порочный круг. Даже зрительно они всегда плотные, сплошные, много запятых и почти нет других знаков препинания, ну разве что точка порой попадается. Складывается впечатление, что все советы и мнения – друзей ли, других близких – уже выслушаны, на все нашлись свои возражения. В том смысле, что все равно ничего не получится, это по одной причине, то – по другой, так вот и живем, что тут поделаешь, изменить все равно ничего нельзя, только и остается, что констатировать безнадегу, бормотать свое заклинание. Но принять все как есть или найти в этом какой-то свой смысл тоже не получается, да и задачи такой не стоит.

Уже третий год копаюсь в себе и не могу понять что не так. Я встречаюсь с мужчиной – он мой ровесник. Оба работаем – я в банке, он предприниматель. Живем в разных городах. Встречаемся раз в неделю на съемной квартире. Вместе проводим отпуск. О личном не разговариваем. Вообще мало разговариваем. Проблема – я цепенею перед ним, я испытываю к нему трепет обожания, страх потерять, злость от беспомощности – боюсь что-то спросить, выяснить. Много чего есть сказать, а когда вместе – молчу. Устала. Какой-то чемодан без ручки… Расставались, но опять… Все опять…

Таисия, 36 лет

В чем вопрос, я даже не могу сформулировать. В последнее время меня ужасно мучает моя крайняя раздражительность. Причем на всех и по пустым поводам. Не могу сказать, что жизнь у меня сложна – я не работаю сейчас, по собственной воле совершенно. И самое смешное, именно с целью привести в порядок внутренний мир, успокоиться. Как-то все казалось, что именно из-за работы, постоянного цейтнота я не могу успокоиться, не могу перестать орать на сына, на жену. Денежные вопросы нас не беспокоят – пока все нормально и не предвидится осложнений. В моей жизни все вроде нормально по-бытовому. Есть и проблемы…

Михаил, 30 лет

Очень редко такой тип речи встречаешь на реальной (очной) консультации, но когда встречаешь, тоже поражает отсутствие контакта (взгляда, например – на то она и очная). И часто человек, произносящий такой текст, слегка раскачивается, будто то ли укачивает себя, то ли монотонным движением подтверждает главное «сообщение» – ничего не меняется, выхода нет. Ну, на консультации мы этого так не оставим и начнем с того, что все-таки контакт установим, а то и спровоцируем. А письмо такого рода – их было бы больше, но при первичном отборе модераторы сразу отбрасывали все эти годы письма, в которых вопроса нет совсем, даже и риторического – напоминает о довольно распространенной установке «Хуже не будет, лучше не станет» и старой шутке по мотивам известного высказывания Гераклита Эфесского: «Все течет, но ничего не меняется».

Я замужем, имею трехмесячного ребенка. Почти все мое свободное время занимает ребенок, который к тому же очень беспокойный. <…> Муж проводит время за интернетом, сидя на форумах, либо рассматривая картинки с обнаженными женщинами и качая порнофильмы… <…> Он говорит, что ему это интересно и он и дальше будет этим заниматься, нравится мне это или нет, – это у него что-то вроде хобби. С другой стороны, меня беспокоит его нежелание возиться с ребенком, ведь у ребенка есть не только мать, но и отец, и одной мне очень тяжело. Ко всему прочему, мы стали меньше общаться, меньше проводить время вместе, уделять внимание друг другу, а про слово «романтика» я уже совсем не говорю. Я чувствую себя ненужной, неценной, хотя делаю все возможное: и ухаживаю за собой, и все свои домашние обязанности пытаюсь выполнять, и супругу пытаюсь угодить и все прихоти его исполнять, но мужа я чувствую все дальше и дальше.

Галина, 20 лет

У меня просто нет никакого желания что-то делать со своей жизнью. Умом понимаю, что так нельзя. Хандра и апатия меня просто душат. Каждый раз, просыпаясь, я думаю – все! сегодня все будет по-другому. И ничего. У меня так всегда. И в отношениях тоже. Он меня старше, помыкает мной, заставляет делать только то, что он хочет. Он женат. Моя жизнь катится в тартарары…

Алена, 21 год

Что касается роли слушателя/читателя, то, похоже, для автора другие люди просто не существуют, они могут быть какие угодно, ибо не видны. Если вспомнить некоторые душевные состояния, когда мы меряем шагами комнату, бормоча под нос примерно одно и то же, то понятно, что тут даже с собой никакого диалога нет, а другие голоса и лица и вовсе в других галактиках. Хочется надеяться, что и авторы писем-монологов в другие моменты себя чувствуют и видят свою жизненную ситуацию по-другому.