Текст книги "Блудливое Средневековье. Бытовые очерки западноевропейской культуры"

Фаблио «О женских косах»

Нельзя оставить в стороне и одну из любимых тем средневековой литературы – о хитрых женах-изменницах. Так в фаблио «О женских косах» рассказывается история некого сурового рыцаря, который очень любил лошадей, но недостаточно интересовался своей женой. Его супруга завела любовника, но – вот незадача, рыцарь их застукал. Любовнику удалось ускользнуть, а жену разгневанный муж выгнал из дома.

Что сделала дама: она уговорила свою подругу помочь, отправила ее вместо себя к мужу и не ошиблась. Тот в темноте принял подругу за жену, пришел в ярость, что эта подлая изменница осмелилась явиться домой, жестоко избил бедняжку и отрезал ей косы. После чего положил отрезанные косы под подушку и спокойно улегся спать.

Дама пообещала несчастной подруге оплатить весь ее урон, утащила из-под подушки мужа косы и подменила их на хвост, который отрезала у его любимой лошади. А потом тоже спокойно легла спать.

Наутро муж попытался поднять скандал, но обнаружил, что на жене ни синяка, а под подушкой – хвост вместо косы. В итоге ему пришлось просить прощения, а потом отправляться в паломничество, чтобы ему больше не являлись такие жуткие видения. Ну а жена с любовником сполна воспользовалась его отсутствием.

Мораль в финале своеобразная – если вам изменила жена, разбирайтесь с ней дома, а не выставляйте ее и свой позор на всеобщее обозрение.

Рыцарская литература

Ситуация в простонародной среде, думаю, понятна, но как дело обстояло с людьми образованными, занимавшими высшие строчки в иерархии средневекового общества? Может быть, они читали о высоком, а не хохотали, как простолюдины, над скабрезными историями?

Боюсь, что это маловероятно. Для начала надо вспомнить маргиналии – для кого их рисовали на полях даже самых серьезных книг, как не для знатных и богатых господ, которым эти книги предстояло читать? Да и среди авторов фаблио были даже такие важные и высокообразованные люди как Филипп де Бомануар[8]8
  Филипп де Реми, сьёр де Бомануар (фр. Philippe de Rémi, sire de Beaumanoir, между 1247 и 1254 – 7 января 1296) – французский философ, писатель, юрист, дипломат, королевский чиновник. Сын поэта Филиппа, сьёра де Бомануара.


[Закрыть].

Думаю, нет нужды отдельно рассказывать о Боккаччо, которого тоже читала в основном верхушка общества (учитывая стоимость рукописных книг, особенно иллюстрированных), он хорошо известен и в наше время. Скажу лучше о другом любопытном авторе. Во второй половине XV века в Бургундии появился аналог «Декамерона» – сборник «Сто новых новелл». Исследователи приписывали его то одному, то другому автору, но сейчас в основном склоняются к Филиппу де По – знаменитому дипломату, рыцарю Ордена Золотого Руна, крестнику герцога Бургундского и губернатору Бургундии.

Иллюстрации из этой книги прилагаю, думаю, выложенный на стол фаллос, выставленные напоказ половые органы монашек и сценки с голыми людьми обоих полов достаточно скажут о сфере интересов автора и читателей. Такой литературой развлекалось бургундское дворянство, самое блестящее и рыцарственное во всей Европе.

Впрочем, если оставить в стороне «низкие жанры» и обратиться к серьезной рыцарской литературе – романам о великих воинах и прекрасных дамах, то и там за красивым фасадом можно увидеть достаточно спорные вещи. Тристан и Изольда состояли в незаконной любовной связи, причем их отношения были отнюдь не платонические. Ланселот любил жену своего короля. Да и король Артур был рожден от внебрачной связи, более того, его отец, Утер, чтобы соблазнить чужую жену, выдал себя за ее мужа.

И в остальных, менее известных рыцарских историях говорится на те же темы: любовь, секс, измены, но только не с юмором, как в фаблио и фарсах, а совершенно серьезно, даже пафосно. В этом главное отличие куртуазной литературы от «низких» жанров – дамы и рыцари любят по-настоящему и изменяют не от похоти, а по любви. Но плотская тема звучит так же громко, как городских новеллах – рыцари, добиваясь любви дамы, хотят не чего-то абстрактного, а вполне конкретного секса.

Средневековый «Мюнхгаузен» и его сексуальные фантазии

Чтобы закрыть тему секса в средневековой культуре, поговорим о литературе, которая формально считалась не развлекательной, а познавательной.

В середине XIV века в Льеже была написана книга о путешествии, которая в последующие 200 лет переписывалась более 300 раз – на французском, английском, немецком, итальянском, испанском, фламандском, датском, чешском языках и латыни. Для сравнения, книга о путешествии Марко Поло в Китай была переписана около 80 раз.

Одна из популярнейших книг Позднего Средневековья называлась «Приключения сэра Джона Мандевиля» и повествовала о путешествиях английского рыцаря через Турцию, Армению, Персию, Сирию, Аравию, Египет, Палестину, Ливию, Эфиопию, Месопотамию, Индию и даже легендарное царство пресвитера Иоанна.

Путешествие, описанное в книге, длилось 34 года, а ее автора, сэра Джона Мандевиля называли «первым великим английским путешественником» и «отцом английской прозы».

Что же написано в этом творении, которым зачитывалась вся средневековая Европа? Чем дальше сэр Джон забирался от привычных мест, тем фантастичнее становились его приключения. На своем пути он повстречал заколдованное войско, озеро из слез Адама и Евы и алмазную гору, притягивающую железо, словно магнит. Пообщался с желтыми, зеленым, одноногими и безголовыми людьми, повидал гигантов, пигмеев и циклопов. На Никобарских островах познакомился с кинокефалами – людьми с песьими головами. А на острове Ланго сэр Джон видел прекрасную деву и даже попробовал ее поцеловать, но она тут же превратилась в страшного дракона. Диковинные создания описаны им не только внешне, сэр Джон уделил немало вникания и их диковинным обычаям. Какие-то народы практиковали людоедство, какие-то избавлялись от стариков, но самый потрясающий воображение обычай был у некого народа, который боялся девственниц:

«Существует также остров, очень красивый, плодородный, большой и густонаселенный, где существует следующий обычай. В первую брачную ночь новобрачная ложится с другим мужчиной, который лишает ее девственности. За эту работу хорошо платят, и она достаточно почетна. В каждом городе есть особый мужчина, который занимается только этим, – их называют cadeberiz, что означает «безумцы с тщетными надеждами». В этой стране считается, что лишать женщину девственности очень опасно. Если муж обнаружит, что его жена после ночи с предназначенным для этой роли мужчиной осталась девственницей (возможно, из-за того, что тот был пьян или по какой-то иной причине), он обвиняет так называемого cadeberiz в невыполнении порученного ему дела и жестоко преследует его. Причем данное обвинение равносильно обвинению в покушении на убийство. Но после того, как женщины провели первую ночь с cadeberiz и были лишены девственности, они ведут себя крайне осторожно и не осмеливаются разговаривать с другим мужчиной. Я спросил у них о причинах такого обычая, и мне рассказали, что раньше некие мужчины умерли из-за того, что лишали девственности девушек, у которых внутри тела жили змеи. Эти змеи кусали их за пенис, что приводило к мгновенной смерти. Поэтому, опасаясь умереть, они поддерживают обычай, при котором девственности всех женщин лишает определенный мужчина – они предпочитают, чтобы был некто, кто взял бы на себя риск первым «испытать» их жен».

На самом деле, конечно, никакого сэра Джона Мандевиля не существовало, но о том, кто мог быть настоящим автором книги, до сих пор ведется много споров. Сам текст – это частично выдумка человека с очень богатой фантазией, а частично – компиляция из «Описания восточных земель» Одорико Порденоне с добавлением сведений из античных и средневековых авторов (Геродота, Эратосфена, Плиния, Плано Карпини, Жака де Витри, Винсента из Бове и Гийома де Рубрука). Описание Турции и Палестины в книге довольно точное – европейцы там нередко бывали, возможно, автор действительно путешествовал по этим странам.

Сочинение «средневекового Мюнхгаузена» все-таки принесло пользу науке. Сэр Джон Мандевиль писал, что проехал Индию и Китай, а потом пересек море и оказался в Норвегии. Поэтому идея о том, что из Европы через океан можно попасть в Индию, высказанная Колумбом, мало кого удивила – она к тому времени уже имела множество сторонников среди читателей «Приключений сэра Джона Мандевиля».

Возраст любви

В 30 лет – уже старуха?

По интернету ходят многочисленные перепосты о том, что даже в XIX веке люди в среднем жили до 30–40 лет, а значит, в эти 30 лет были уже стариками, как старушка-мать Татьяны Лариной, которой было 36 лет. О Средневековье и говорить нечего – тогда средний возраст был вообще всего 18 лет!

Откуда взяты эти 36 лет госпожи Лариной, оставим на совести тех, кто это придумал – у Пушкина нигде не сказано, что она родила Татьяну в 18 лет, наоборот, есть указания, что дети у нее появились не сразу (она успела чуть не развестись с мужем, потом привыкнуть к нему, а про детей все еще ни слова не было). Но вернемся к Средним векам, когда, дескать, так и жили: в 12 замуж, а в 18 уже на пенсию, если вообще доживешь.

Есть в этом хоть доля правды? Откуда взялись эти цифры? Не с потолка.

В одной из коммун Флоренции сохранилась статистика средней продолжительности жизни. Вот эти цифры:

1300 – около 40 лет

1375 – около 18 лет

1400 – около 20 лет

1427 – около 28 лет

Ужасно, конечно. И в то же время странно – почему в начале XIV века люди в среднем жили до 40 лет, а в конце того же века – всего 18–20? Ответ на самом деле очень прост. Эта статистика фиксирует все рождения и смерти, включая людей, умерших от эпидемий, войн, а главное – она учитывает тех, кто умер в младенчестве.

Увы, но это факт – детская смертность действительно была высочайшей. И оставалась такой до конца XIX века. Например, П. И. Куркин в своем исследовании детской смертности в Московской губернии за 1883–1897 гг. писал: «Дети, умершие в возрасте ранее 1-го года жизни, составляют 45,4 % общей суммы умерших всех возрастов в губернии. Да что там Средневековье и даже XIX век. В 1913 году, который так любят приводить в пример, как год наивысшего процветания Российской империи, в этой самой империи умирал каждый четвертый младенец.

В других странах ситуация была похожей.

До самого начала XX века, при всех достижениях медицины в Новое время, умирал каждый второй младенец. В XX веке – каждый четвертый. И только после изобретения антибиотиков младенческая смертность резко понизилась, и в 1946 году, даже несмотря на общее понижение качества жизни после войны, умирал уже только каждый десятый младенец.

Почему я привожу данные XIX века? Они точны, и их легко отыскать (от Средневековья точной статистики не осталось), а для общих примеров их вполне можно использовать, поскольку разница в уровне гигиены и качестве медицины для Средневековья и XIX века куда меньше, чем для XIX века и современности. Из цифр, которые я буду приводить дальше, это очевидно. Природа жестоко отсеивала слабых на самой ранней стадии, и людям было нечего ей противопоставить. Показательно уже то, что, по данным археологов, скелеты детей, не достигших семи лет, находятся в 20 % средневековых захоронений, а в некоторые, видимо, неблагоприятные периоды – и до 30 %. Во время эпидемии чумы детей умерло в два раза больше чем взрослых.

Данные из доклада Д. А. Соколова и В. И. Гребенщикова «Смертность в России и борьба с нею», 1901 г. С.-Петербург.

В Пруссии (1866-79) на 100 живорожденных младенцев в возрасте до полугода умирали 33,4

В Италии (1872-78) – 33,8

В Бадене (1866-78) – 34,7

В Саксонии (1865-74) – 36,9

В Австрии (1866-78) – 39,1

В Баварии (1866-78) – 39,6

В Вюртемберге (1871-77) – 39,8

В европейской части России (1867-75) – 42,5

Чумная статистика

Английский историк Йен Мортимер, основываясь на документах XIV–XVI веков, пишет, что зажиточные английские крестьяне в первой половине XIV века жили в среднем до 48 лет, а во второй половине – до 52. Средняя продолжительность жизни была примерно такой же, как у людей, родившихся в первой половине XX века (по официальным данным Росстата) и даже выше, чем в большинстве современных африканских стран. Еще более интересную картину дают, например, судебные архивы Пикардии, в которых, на радость историкам, обычно указывается возраст свидетелей. Так при расследовании преступления в 1316 году в Бетюне было привлечено 39 свидетелей, из которых только трем из них было менее сорока лет, пятнадцать человек были старше пятидесяти, и еще трое – даже старше семидесяти лет. Конечно, нужно учитывать, что «возрастные» свидетели пользовались большим доверием, чем молодежь, и привлекать старались именно их, но все-таки данные подтверждают, что людей старше 40 и даже 50 лет в обществе хватало.

Возвращаясь к флорентийской статистике:

1300 – около 40 лет

1375 – около 18 лет

Почему же даже эта условная средняя продолжительность жизни настолько уменьшилась? Ответ прост – чума. В середине XIV века по Европе прокатилась страшнейшая эпидемия чумы, выкосившая около трети населения. Статистика учитывает и ее жертв тоже.

Хитрые цифры

Так что все-таки показывают цифры флорентийской статистики по средней продолжительности жизни? Да почти ничего на самом деле. Как в старой шутке о средней температуре по больнице. Проведем простой эксперимент. Возьмем для примера все того же Александра Сергеевича Пушкина и рассчитаем среднюю продолжительность жизни в семье Пушкиных по флорентийскому способу:

Ольга (20.12.1797 – 2.5.1868) – 71 год

Александр (26.5.1799, М. – 29.1.1837) – 37 лет

Лев (9.4.1803, М. – 19.7.1852) – 49 лет

Николай (26.3.1801, М. – 30.7.1807) – 6 лет

Софья (6.1.1809 – 12.9.1809) – округляем до 1 года

Павел (16.7.1810 – 27.12.1810) – округляем до 1 года

Михаил (28.10.1811 —?)

Платон (14.11.1817, Спб. – 18.10.1819) – 2 года

Михаила не считаем, поскольку не знаем дату его смерти. Берем остальных, складываем продолжительность их жизни: 71+37+49+6+1+1+2=167. Делим на семь (поскольку их семеро), получается около 24 лет.

Пожалуйста – вот рассчитанная по этой системе средняя продолжительность жизни в семье Пушкиных. Насколько реальную картину она показывает, решайте сами.

Земную жизнь пройдя до половины…

Этими словами Данте Алигьери начал свою «Божественную комедию». Предположительно известно, какой возраст он считал серединой жизни – это 35 лет. Следовательно, Данте после тридцати не только не собирался на пенсию, но и оптимистично рассчитывал дожить до 70 лет. К сожалению, он ошибся, и ему было отмерено всего 56 лет. Но и умер он не от дряхлости, а от малярии, в разгар своей политической карьеры.

Средневековый старик

А кого же сами средневековые люди считали стариками? Общество в то время было вовсе не такое дикое, как может показаться сквозь толщу веков, и существовало даже юридическое понятие «старый человек». В Средние века не только понимали, что люди проходят в жизни какие-то стадии взросления и старения, но и очень интересовались этим вопросом. Поэтому существовало несколько систем разделения человеческой жизни на возрастные периоды, придуманные уважаемыми учеными. Они опирались не только на данные своей современности, но и на античные исследования. На три стадии жизнь делил еще великий Аристотель, на семь – менее известный широкой публике (потому что в отличие от Аристотеля не был воспитателем Александра Македонского), но не менее гениальный Птолемей[9]9
  Клавдий Птолемей (ок. 100 – ок. 170) – позднеэллинистический астроном, астролог, математик, механик, оптик, теоретик музыки и географ.


[Закрыть], который любим современными астрологами, поскольку считал, что за каждую стадию человеческой жизни отвечает определенное небесное тело. Существовали и философские системы, например, идея о четырех стадиях жизни, соответствующих временам года, популярная и по сей день – ведь юность по-прежнему сравнивается с весной, а переход от зрелости к пожилому возрасту – с осенью.

Из книги Миллы Коскинен «О прекрасных дамах и благородных рыцарях»

По теории небесных тел, от рождения до четырехлетнего возраста в человеке доминирует Луна, затем, от 4 до 14 лет, на него воздействует Меркурий, который уступает место Венере, доминирующей в жизни человека до 24 лет. От 24 до 34 лет жизнь человека находится в зените и управляется Солнцем. Затем приходит черед Марса, который длится до 46 лет, и от 46 до 58–60 лет на человека воздействует Юпитер. После 60 лет начинается закат, и в жизни человека доминирует Сатурн, до самого конца.

Бернар де Гордон из Монпелье в 1308 году делит жизнь человека на три стадии. Первая длится от 0 до 14 лет (детство), 14–35 (молодой возраст), 35 —? (просто возраст). В другой своей работе он обозначает верхним пределом человеческой жизни 60 лет. То есть, в его понимании, у человека сразу после 60 начинается возраст «столько не живут». Данте в своем «Пире» делит жизнь совершенно по-другому: 0–25 (подростковый возраст), 25–45 (взросление), 45–70 (старение), 70–? (старость). Филипп де Новара, 13-й век, предлагает следующее деление (не являясь, впрочем, медиком, но крестоносцем, поэтом, писателем и консервативным философом): 0–20 (юность), 20–40 (возраст расцвета), 40–60 (возраст созерцания), 60–80 (старость).

Что касается вариаций в рамках жизненных стадий женщин, то Винсент из Бове упоминает вскользь, что молодость женщины заканчивается после 50 лет, когда она теряет способность к деторождению. Кстати сказать, это приблизительно на 5 лет больше, чем средний идентичный период в наши дни. Остальные ученые, очевидно, предполагали, что и женщины, и мужчины проходят стадии жизни одинаково…

Что касается указов и декретов королей, то здесь имеется масса примеров, что старыми считались люди от 60 до 70 лет и старше. Список доказательств в общем-то просто огромен. Здесь и указ Филиппа Пятого Французского от 1319 года, разрешающий лицам старше 60 лет платить налог местному сенешалю, а не ехать ко двору короля, и указ Филиппа Шестого Французского от 1341 года о пенсиях, сохраняемых для старых служак старше 60-ти, и распоряжение Педро Жестокого от 1351 года об обязательных работах для всех, от 12 до 60, и распоряжение Эдуарда Второго Английского о военной подготовке всех мужчин от 15 до 60, и пенсия солдатам старше 60 лет Генриха Седьмого Английского, и много чего еще. Во многих регионах Европы (например, Кастилия и Леон) пенсионный возраст для служащих наступал и вовсе в 70 лет. Другим островком удивительного статистического долголетия в средневековой Европе была Венеция…

Для историка эта граница в 60 лет означает, что общество, ее установившее, признавало, что за ней начинается снижение способностей и упадок сил. То есть, пожалуй, именно этот возраст, 60, можно определить в качестве возраста, с которого средневековый человек начинал считать себя старым. Расцвет же сил признавался у людей от 30 до 60 лет, потому что возраст в 30 лет был нижней границей у многих административных и управленческих должностей. Впрочем, монах и впоследствии аббат Джоселин из Бреклонда возражал против двух кандидатур в приоры Бери-Сент-Эдмундс на основании того, что кандидатам всего по 40 лет, и они слишком молоды. Но относительно тех, кто занимался тяжелым физическим трудом, средневековой статистики просто нет. Есть, например, Закон о рабочей силе от 1351 года, обозначающий «пенсионным» возрастом 60 лет, после чего работник больше не был ничего никому обязан. Не верьте в «здоровый труд на свежем воздухе»! В современной Европе, снимающей с пенсионеров высокий налог, попытка поднять возраст выхода на пенсию до 67 лет вызвала бурю протестов потому, что средняя продолжительность жизни у разнорабочих и вообще людей физического труда – всего 68 лет. В 2014 году. Так что вполне вероятно, что и в Средние века люди не слишком заживались после достижения заветного рубежа. Это было бы в интересах экономики короны.

Когда стареет женщина?

С женским старением вопрос решался несколько проще, чем с мужским. Можно было обойтись и без философии. Поскольку биологические часы тикали в Средние века точно так же, как сейчас, молодую женщину от старой отличали простейшим способом – по тому, способна ли она еще рожать. И эта граница, по мнению большинства средневековых специалистов, проходила в 50 лет. В 50! Да, тридцатилетняя женщина в средневековой Европе нисколько не считалась старородящей, наоборот, она была еще ого-го и могла подарить своему господину и повелителю еще нескольких детей. С некоторыми это и случалось.

Но оговорюсь, что касалась такая классификация в первую очередь дворянок и во вторую горожанок. В деревне все было куда печальнее. Не зря, по словам одного из персонажей Чосера, тридцатилетняя женщина – просто «высохшее зимнее сено». Крестьянки раньше начинали работать, раньше выходили замуж и рожали детей – этого требовала экономическая необходимость. Поэтому старились и умирали они тоже раньше. Тяжелая работа и многочисленные роды превращали их в старух. Но это не показатель «средневековости» – в XIX веке и даже первой половине XX была точно такая же картина. Достаточно советские фильмы посмотреть – какие там матери у деревенских девушек? Старушки в платочках. А ведь они, как мать Татьяны Лариной, сами вышли замуж рано, потом детей нарожали, и, пожалуйста, у восемнадцатилетней дочери сорокалетняя мать – деревенская бабушка. И в противовес – какое-нибудь индустриальное кино, где такая же сорокалетняя начальница НИИ или заводской партработник – элегантная моложавая дама в шляпке.

«Кто является старой женщиной? Та, которая не возражает, если ее так называют».

Моисей Египетский, раввин, врач и ученый, XII век.

Элизабет (или Изабелла) де Вермандуа (фр. Isabelle de Vermandois; англ. Elizabeth of Vermandois; ок. 1081 – 13 февраля 1131), дочь Гуго Великого, графа Вермандуа.

От брака (1096) с Робертом де Бомоном, графом де Мёлан и 1-м графом Лестером, Элизабет имела следующих детей:

1. Эмма де Бомон (род. в 1102 г.), в младенчестве обручена с Амори де Монфором, однако свадьба не состоялась, дальнейшая судьба не известна;

2. Галеран де Бомон (1104–1166), граф де Мёлан (1118–1124), 1-й граф Вустер (с 1138);

3. Роберт де Бомон (1104–1168), 2-й граф Лестер (c 1118);

4. Гуго де Бомон (род. в 1106 г.), граф Бедфорд (1137–1141);

5. Аделина де Бомон (род. ок. 1107 г.), замужем первым браком за Гуго IV, сеньором де Монфор-сюр-Рисль, вторым браком за Ричардом де Гранвиллем;

6. Обри де Бомон, замужем за Гуго II, сеньором де Шатонёф-ан-Тимерэз;

7. Матильда де Бомон (род. ок. 1114 г.), замужем за Вильгельмом Ловелем, сеньором д’Иври;

8. Изабелла де Бомон (ум. около 1172), любовница короля Генриха I, замужем первым браком за Гилбертом де Клером, 1-м графом Пембруком, вторым браком за Эрве де Монморанси, коннетаблем Ирландии.

От второго брака (1118) с Вильгельмом де Варенном, 2-м графом Суррей, Элизабет имела следующих детей:

9. Вильгельм де Варенн, 3-й граф Суррей (1119–1148);

10. Реджинальд де Варенн, наследник нормандских владений семьи;

11. Ральф де Варенн;

12. Гундрада де Варенн, замужем первым браком за Роджером де Бомоном, 2-м графом Уориком, вторым браком за Вильгельмом, лордом Кендалом;

13. Ада де Варенн (ум. ок. 1178), замужем за Генрихом Шотландским, 3-м графом Хантингдоном. Через дочь Аду Элизабет де Вермандуа является предком королей Шотландии и Великобритании.

То есть, если подсчитать, то у Изабеллы было тринадцать детей, первого из которых она родила примерно в 21 год, а пятерых последних – после 38 лет. Причем все выжили, переженились на ком-то и некоторые даже стали родоначальниками различных династий.