Текст книги "Полоса черная, полоса белая"

Глава четвертая

Вообще-то он думал, что не вернется сюда никогда. И даже не потому, что потерял тогда всякий интерес к агентству «ВЕРА», а потому только, что неловко было вспоминать, как он ушел тогда отсюда после первого посещения офиса Бережной. Оскорбил всех – зло и без всякой причины.

Теперь он подъехал сюда и сидел, не выходя из автомобиля, раздумывая, стоит ли обращаться к помощи этого агентства.

Скорее всего – нет, хотя, вероятно, только здесь могут помочь. Но станут ли помогать, помня его безобразную выходку? А если и согласятся, то у него самого нет денег, чтобы оплатить их услуги. А услуги агентства «ВЕРА» наверняка стоят немало.

Так он сидел в автомобиле, размышляя.

Прошло минут десять или даже больше. Потом дверь офиса открылась, и на крыльце появился тот самый высокий парень, который прежде был опером в Приморском районе. Тогда Сергей не мог вспомнить его имени, а сейчас неожиданно в памяти всплыло – Елагин.

Сотрудник Бережной подошел к «Фокусу», наклонился к опущенному стеклу водительской двери и произнес:

– Серега, ты к нам? Мы в мониторе наблюдаем, что подъехал незнакомый автомобиль, и никто не выходит. Пробили по номеру, оказалось, что твоя тачка. Что-то случилось?

– Типа того, – ответил Ерохин, – нужен совет или помощь.

– Тогда заходи внутрь, и все расскажешь.

Они зашли в офис и пошли по коридору.

– У меня свой кабинет, – объяснил Елагин, – там и поговорим. Если потребуется дополнительная информация, которой у тебя нет, попытаемся добыть ее по мере поступления.

Кабинет оказался небольшим. Там умещался рабочий стол с компьютером. Пара стульев для посетителей. Непонятно как, но нашлось место и для узкого диванчика.

– Еще и спать здесь приходится? – догадался Сергей. – У меня в кабинете всегда на подобный случай раскладушка стояла. Но она тоже путешествовала из кабинета в кабинет. Я со всеми делился, пока ее не продавили окончательно.

– Для меня это спальное место коротковато, – ответил молодой человек, – а в офисе ночуем часто, но для этого есть специальная комната. Что у тебя?

Ерохин замялся, потому что не знал, с чего начать. Потом покашлял немного. А старый знакомый наконец-то оценил его внешность:

– Очень дорого выглядишь. Неужели дела пошли в гору?

– Как раз наоборот. Вот давай с этого и начнем. Я сейчас нигде не работаю, но неожиданно ко мне попала информация, которая меня как мента, хоть и бывшего, заинтересовала. Некий человек стал невольным свидетелем того, как в воду сбросили труп. Он его достал… Человек, а это бомж, если ты не понял, а они ищут любую возможность подзаработать… При трупе, как ты знаешь, очень часто можно найти…

Сергей замолчал, думая, продолжать или нет, потому что Елагин слушал спокойно, не проявляя никакого интереса.

– Я понял, – произнес тот, – бумажник, часы, мобильный телефон.

– Именно.

И Ерохин начал с подробностями рассказывать все. Про Калошу, про его приятеля сапожника Акопа, про убитого гаишника, про обувной магазин «Оксфорд», который он посетил сегодня. Достал карту банка «Лоял» и положил на стол.

– Может быть, она что-то подскажет. Только как снять с нее информацию?

– Да это самое простое, – ответил Елагин и нажал кнопку селектора. – Егорыч, заскочи ко мне ненадолго: тут по твоей части вопрос нарисовался срочный.

Через пару минут в кабинет заглянул невысокий человек лет сорока в стертом джинсовом костюме и в темно-синей бейсболке с вышитой на ней золотыми нитками эмблемой футбольной Лиги чемпионов.

Елагин представил его как Филиппа Окунева и тут же предупредил, что его коллегу лучше назвать Егорычем, потому что на другое имя он не откликается.

– Это так, – согласился человек в бейсболке и тут же перешел к делу. – Какие вопросы ко мне?

Ерохин рассказал про карту, про платеж в магазине «Окфорд».

– Я понял, – кивнул козырьком бейсболки Егорыч, – но если вам нужна полная информация, то быстро не получится. Через полчаса, не раньше.

Он удалился, но, когда закрывал за собой дверь, до оставшихся в кабинете донеслось, как он поздоровался с кем-то:

– Добрый день, Вера Николаевна! Какая вы нарядная сегодня!

Дверь закрылась, щелкнул язычок замка. В коридоре простучали каблучки. Потом они стихли, казалось, возле кабинета Елагина. Потом дверь приоткрылась, и в помещение заглянула Бережная. Не вошла, а заглянула.

Елагин поднялся, и тогда Сергей сделал то же самое.

Вера кивнула сначала своему сотруднику, а потом вошла. На ней был белый костюмчик и белая шляпка со светлой вуалькой. На частного детектива эта утонченная молодая женщина никак не походила.

– Почему-то я не сомневалась, что мы увидимся снова, – улыбнулась она, протягивая руку Ерохину.

– Мне, если честно, стыдно за тот случай.

– Проехали, – не дала ему закончить директор агентства.

Она снова обернулась к Елагину.

– Наш коллега пришел с чем-то?

– Похоже, да. Два трупа, то есть даже три. Но по одному, по всей видимости, даже не начнут разбираться. Для полиции эти убийства никак не связаны. А там интересный след тянется. Не хотелось бы каркать, но на Сережу Ерохина опытные люди могут выйти…

– Не хочется каркать – не каркай, – остановила подчиненного Бережная, – а вообще наш гость выглядит очень респектабельно. Как удалось так преобразиться?

– Случайно, – попытался оправдаться Сергей, – просто начал самостоятельное расследование, а там, как бы сказать… надо выглядеть именно так, чтобы соответствовать.

– Вы хотели сказать, там такая преступная среда, что надо соответствовать ее высокому уровню?

Ерохин задумался, но за него ответил сотрудник Бережной:

– Как-то так.

Он тут же начал пересказывать от гостя подробности, а Сергей уточнял или добавлял.

– Кстати, тот самый бомж, – вспомнила Вера. – Он кем был прежде? Он ведь не всегда был таким.

– Зовут его Алексей Алексеевич Калошин. Он – бывший бизнесмен, который…

– Погодите, – не дала ему договорить Бережная, – мне знакомо это имя. Я еще в Следственном комитете начинала, но дело было громкое. Многомиллионные хищения при строительстве кольцевой дороги. Но я не потому вспомнила. Просто мы тут один банк проверяли, и там тоже каким-то образом…

– Какой банк? – спросил Ерохин. – Не «Зебест» случайно?

– А вы что-то знаете про банк «Зебест»? – удивилась директор розыскного агентства.

– Я первый спросил, – напомнил Сергей.

– Ну да, – ответил за начальницу Елагин, – достаточно известный крепкий банк. Тебя он по какой причине заинтересовал?

– По причине личной. Случайно узнал, что вице-президентом этого банка является некий господин Рохель. А у меня был знакомый… Не знакомый даже, а некий молодой подонок с такой же фамилией. Подумал, не родственники ли они. Фамилия редкая. Может, это сын его.

– Успокойтесь, у Виктора Ивановича Рохеля нет детей. И племянников нет.

– Так это я уже выяснил давно.

– Так давно, что не знаете, что теперь Виктор Иванович не вице-президент, а председатель правления и главный акционер. У них в свое время застрелили другого…

– Знаю, – поспешил рассказать Ерохин. – Убили Тушкина, который метил на место президента банка. Я тогда взял киллера, но расслабился, и этот гад успел застрелиться. Мне выговор…

– Помню! – громко произнесла Бережная. – Вас даже хотели наградить, но начальство ваше в штыки… Мол, этот опер неуправляемый. Киллера живьем можно было взять, а он любит стрелять направо, налево и во все другие стороны.

– Как-то так, – подтвердил Елагин, – я тоже это слышал.

– Так сейчас где вы трудитесь? – поинтересовалась Вера. – Может, к нам перейдете?

– Я уже уволился. Завтра получу расчет и стану окончательно свободным человеком.

– Тогда подумайте до завтра, и если примете решение, то ждем. Может быть, то, с чем вы пришли, как-то пересекается с нашим расследованием. Егорыч, насколько я понимаю, уже подключился?

Разговор долго не продлился. Бережная поднялась, чтобы уйти, как дверь распахнулась, и на пороге появился Егорыч. Он не просто появился, а влетел, счастливый.

– Докладываю, – начал он. – Карту проверил. Счет в банке «Лоял» открыт на инвестиционную компанию «Улисс», которая учреждена тремя кипрскими гражданами и одним российским. С кипрской стороны некий местный бизнесмен, еще две девушки, двадцати четырех и двадцати семи лет, а от России выступил некий гражданин Орешкин – тридцати лет от роду, зарегистрированный в Череповце. Счет открыт менее месяца назад. Тогда же на этот корпоративный счет было внесено ровно двадцать пять миллионов американских долларов.

– Неплохо. А сколько сейчас на счету? – поинтересовался Елагин.

– Сейчас чуть более тридцати. Пятнадцать дней назад поступил еще один транш. Все деньги шли через Швейцарию, через компанию…

– Погодите, – не дал договорить ему Ерохин, – деньги на счету, карта заблокирована, потому что утеряна…

– Нет, карта не заблокирована, доступ к деньгам есть. Правда, для этого нужно знать пароль.

– Который нам неизвестен, – продолжил Сергей.

Егорыч посмотрел на него, потом на Бережную и дернул плечом.

– Ну, почему неизвестен? Известен. И думаю, что теперь только мне одному. Я так считаю, что уже более двух недель никакого движения по счету. Никто не пытается снять часть денег, не пытается пополнить счет. Я думаю, что о счете и о пароле знал только один человек, который и контактировал с банком. Я проверил, летал ли господин Орешкин на Багамы, но, как выяснилось, он там вообще ни разу не был. Зато в то время, когда деньги попали на этот счет, он был в Женеве, проживал в отеле «Мандарин» – как раз на берегу Роны рядом с офисами крупнейших швейцарских банков и финансовых компаний. Я проверил, с какой карты он расплачивался, какие делал покупки. Сразу по прибытию он посетил магазин «Канали», где приобрел мужской костюм. И, вероятно, не только костюм, но и рубашку с галстуком. Истратил на все четыре тысячи восемьсот евро, потом посетил обувной магазин, где…

– Купил ботинки «оксфорд», – догадался Сергей. – Во сколько же они ему обошлись?

– Без малого триста евро. Потом он купил часы «Ролекс». Вы понимаете, для чего он это делал?

– Готовился к важной деловой встрече? – предположил Елагин.

– Абсолютно верно, – обрадовался Егорыч, – встреча, очевидно, состоялась на следующий день. Стороны о чем-то договорились, швейцарцы взяли день на проверку клиента и представленных им средств. После чего деньги улетели на Багамы. Господин Орешкин потусовался еще пару деньков и вылетел в Москву. Потом он на «Сапсане» рванул в Питер, где его следы теряются. И всплывают следы, только когда он рассчитывался в магазине «Оксфорд».

– А сам он всплыл в Малой Неве, – Сергей завершил рассказ за Егорыча.

– Ну да, – согласился Окунев, – остается только добавить, что рассчитывался в обувном бутике он с карты банка «Зебест», в котором на его имя был открыт счет. Счет обнулен уже после его смерти.

– Очевидно, кто-то из убийц нашел при нем карту банка «Зебест», узнал пин-код и снял все, рассчитывая поживиться куда большей суммой, – предположил Елагин, – а это значит, что…

– Погоди, Петя, – не дала ему договорить Бережная, – пусть наш гость выскажется, что он думает по этому поводу.

– Я не следователь, а опер, – ответил Ерохин, – мое дело убийц ловить. Но мне кажется, что банк «Зебест» не имеет никакого отношения к убийству Орешкина. Зачем убивать человека, который работает на какую-то кипрскую компанию?

– Я забыл сказать, что он не работал на кипрскую компанию, – опомнился Егорыч, – он как раз был ее учредителем и фактическим владельцем. Потому что кипрский участник, скорее всего, был взят им в соучредители, чтобы быстрее эта фирма была зарегистрирована. А две девушки, о которых я упомянул, судя по их фотографиям в соцсетях, просто тусовщицы или, как теперь модно говорить, с низкой социальной ответственностью.

– А деньги тогда чьи оказались на счету «Улисса» в багамском банке? – спросила Бережная. – Разве не могло быть так, что это как раз деньги банка «Зебест»? Тем более что тело привезли как раз на машине банка.

– Но им вовсе не было смысла убивать Орешкина, если только он один знал пароль. Возможно, это кто-то, связанный с банком. Кто-то из охраны, например, по собственной инициативе. Ведь наверняка можно как-то разузнать, кто из сотрудников пользовался этим автомобилем.

– Можно, конечно, но как? – усомнился Елагин.

– Хороший специалист может пароль вскрыть, – напомнил Егорыч, – но будем надеяться, что я один такой на свете.

– Что известно об этом Орешкине?

– Немного. Тридцать лет. Пять лет назад закончил экономический факультет, бакалавр. Учиться дальше не стал. По специальности вряд ли трудился, хотя утверждать не стану. Три года вкалывал директором по маркетингу туристической фирмы «Аспелия тур». Прошлым летом компания закрылась, и руководство разбежалось, прихватив около пяти миллионов рублей наличности. Это, разумеется, были деньги клиентов. Генерального директора так и не нашли, а главного бухгалтера взяли. Женщина заявила, что деньги прихватил директор, а она попыталась спрятаться, потому что считала, что наказание понесет лишь она. Говорила ли она что-то про Орешкина – не знаю. Но его в розыск не объявляли. Недвижимостью он не владеет, ни один автомобиль на его имя зарегистрирован не был. И даже на нем не числился ни один номер телефона. Круг знакомых определить невозможно, потому что у него хоть и есть страничка в одной соцсети, но там ни подписчиков, ни френдов. Да он и сам уже туда года четыре не заходил.

– Идеальный статус для мошенника, – сказал Елагин, – если можно было бы сравнить его отпечатки пальцев с отпечатками утопленного трупа.

– Ты хочешь сказать, что Орешкин жив, а только инсценировал свою смерть? – спросила Бережная.

Елагин кивнул, а Ерохин потряс головой.

– Не может такого быть. Тогда бы он не потерял карту «Лоял»-банка. А карту он прятал под подошвой стопы в носке. Калоша… Простите, гражданин Калошин обнаружил ее, потому что очень опытный был. То есть он и сейчас человек опытный. Карту могли бы найти потом в морге. Но никто не стал бы ею заниматься, а там на счету столько миллионов. Зачем Орешкину терять их? Как опер, я бы первым делом рванул к тому киприоту, что с ним эту тему замутил. Он должен что-то знать. Только как с ним связаться, чтобы не спугнуть?

– Сейчас я вытащу все его данные. А потом Петя может связаться с ним, якобы для проведения трансакций…

– Это мы потом решим, что с ним делать.

Окунев хотел уйти, но Ерохин остановил его.

– Мне тут сообщение утром пришло, возможно ли узнать, кто его отправил?

– Без проблем, – ответил Егорыч, схватил протянутый ему аппарат и выскочил из кабинета.

– Часто приходится и по воскресеньям работать? – поинтересовался Сергей.

– Когда есть работа, выходных не бывает вовсе, – ответил Петр.

– А работа есть всегда, – продолжила Бережная и объяснила: – На самом деле выходные существуют для всех. Но этой парочке, – Вера показала на Елагина, а потом кивнула на стену, за которой был другой кабинет, – очень нравится здесь торчать в свободное время.

– Но мы же тут не просто так торчим, – попытался оправдаться Елагин.

– Да я без претензий, – улыбнулась директор агентства и посмотрела на Ерохина. – Вы женаты?

– Разведен. Живу пока у тетки, потому что свою квартиру сдаю: в свое время потребовались деньги на новый старый автомобиль, а другого способа добыть их, кроме как сдать собственное жилье, не нашлось.

– Долги остались?

Сергей покачал головой.

Все молчали.

Елагин поглядывал на дверь, явно ожидая скорого возвращения своего друга.

– Что за костюмчик на вас? – поинтересовалась Бережная. – Простите за вопрос, но просто мы тут учимся определять статус человека по одежде. Многие из наших сотрудников на глаз отличают, например, «Бриони» от «Валентино», «Тома Форда» от «Кельвина Кляйна»…

– Александр Маккуин, – немного смущаясь, произнес Ерохин.

– Надо же! – удивилась Бережная. – Никогда бы не подумала. На вид кто-то из очень популярных итальянцев. С обувью у вас, кстати, тоже полный порядок.

– Еще бы часы соответствующие, – подключился Елагин, – так смело можно было Серегу засылать в тыл врага. Ко всему этому подошли бы «Ролекс» или «Филипп Патек».

– У Орешкина был «Ролекс», но не золотой. Калошин их продал.

– Золотые нынче только мажоры носят, а честные фраера скромнее живут…

Елагин не договорил, потому что открылась дверь. На пороге возник немного растерянный Егорыч.

– Тут такое дело. Полиция Кипра разыскивает Илиана Адамиди по подозрению в двойном убийстве. Сам он исчез около двух недель назад. В бассейне возле его дома обнаружены трупы двух девушек. Обе утоплены. Полиция считает, что он их утопил, а сам сбежал, чтобы не нести ответственности за преступление.

– Чушь какая! – возмутился Петр. – Начнем с того, что трудно утопить сразу двух девушек, а потом, если он это сделал, почему этот, как его…

– Илиан Адамиди, – подсказал Егорыч.

– Ну да, именно он. Почему он не избавился от трупов, а сбежал?

– Я видел снимки, – ответил Окунев. – Видел бассейн… Хотя это не бассейн, а бассейнчик десять на десять где-то. Дом, в котором жил предполагаемый убийца, тоже не похож на виллу финансового магната. Двухэтажная мазанка. Трудно поверить, что у него было тридцать миллионов.

– Скорее всего, к нему пришли за паролем от банковского счета. Перед тем, как начали пытать, на его глазах топили девушек, надеясь, что он сознается. А потом вывезли для дальнейшего разговора в более тихое место. Если бы он знал пароль, то наверняка назвал бы его. Но парню не повезло. Орешкин с ним не поделился этой тайной, а пришедшие к этому Адамиди находились в полной уверенности, что он настоящий глава «Улисса» и знает все.

Елагина выслушали молча, и только потом Бережная кивнула:

– Я думаю, что так оно и было. Будем предполагать следующее: банк «Зебест» каким-то образом поручил именно Орешкину провести трансакцию и перевести в островной банк свои капиталы. Очевидно, они почувствовали, что попали под колпак финмониторинга. Почему вдруг они поручили это дело отнюдь не финансисту, жителю провинции Орешкину – непонятно. Но как-то он сумел убедить их, сказав, что у него есть канал.

– Как выяснилось, он не врал, – напомнил Егорыч, – канал у него действительно был.

Он замолчал, и Бережная обвела взглядом собравшихся:

– Если ни у кого больше нет желания перебивать женщину, продолжаю. Итак, узнав, какая сумма на его счету, Орешкина вдруг озарило: он сможет стать полноправным владельцем этого счета. С риском, конечно, но это может проскочить. Однако он рискует еще больше, передав пароль. От него самого в этом случае могут тут же избавиться, чтобы никаких свидетелей не было, и к тому же не надо никому платить за обслуживание канала переправки средств за рубеж. Какой-никакой, но он все-таки дипломированный финансист. Непонятно только, зачем он вернулся в Россию, когда мог бы остаться за границей и жить в свое удовольствие.

Бережная снова обвела всех взглядом.

– Я молчу, – предупредил ее Окунев.

– Возможно, он считал, что у него есть время. И вернулся, чтобы забрать близкого человека: жену, мать или просто любимую девушку, – высказал свое предположение Петр.

– Мне кажется, когда на кону такие деньги, то люди вроде Орешкина предадут кого угодно. Не могу утверждать так про незнакомого мне человека, но рисковать всем он не стал. Скорее всего ему приказали вернуться. Но приказал не банк, а кто-то более авторитетный для него: скорее всего тот, кто придумал эту схему и остается до сих пор в России. Может быть, даже здесь, в Питере. И этот кто-то вполне может быть внутри банка «Зебест».

Бережная молчала. И тогда Ерохин спросил Егорыча негромко:

– А мне кто эсэмэску прислал?

– Номер принадлежит некоей Ларисе Широян. Вам знакома такая женщина?

– Вообще-то это моя бывшая жена.

Вера Николаевна посмотрела на него.

– Хорошо! – громко произнесла она и спросила уже тише: – Сергей, вы готовы работать на нас? В штате агентства или нет. Как вам удобнее?

– Я подумаю, – ответил Ерохин, – я пока еще не уволился из «Сферы», а потом, наверное, попрошу недельку на обдумывание, чтобы решить некоторые личные дела.

– Охранное предприятие «Сфера»? – удивился Елагин и посмотрел на Бережную.

– Именно там я работал простым охранником. А теперь надоело.

– А была у вас возможность перейти в охрану банка? – спросила Вера.

– Никакой, потому что туда берут людей проверенных. Их рекомендуют руководители «Сферы», а руководители банка проводят с ними собеседования. А у меня плохая характеристика, к тому же полковник Коптев никогда за меня не поручится – скорее, наоборот.

– Жаль, – вздохнула Бережная, – мы тоже пытались туда проникнуть, но поняли всю безуспешность наших замыслов. А так могли бы многое узнать. Хотя бы по этому автомобилю. Ведь наверняка существует журнал, в котором люди, получающие ключи от машины, расписываются. Или за кем-то она постоянно закреплена.

– Увы, – развел руками Ерохин, – рад бы помочь, но… А вы, получается, и раньше этим банком интересовались…

– И самим банком, и «Сферой», которая охраняет торговые предприятия, принадлежащие тому же банку, но оформлены на подставных людей. У «Сферы» своя инкассация. Каждый день все эти торговые точки сдают миллионы рублей. Какая точно сумма общей выручки – никто до сих пор не знает. Потому что кассовая лента – это одно, а сумма, сданная в инкассаторский мешок, – другое. Разумеется, не все деньги заводятся на банковские счета, что-то уходит на обналичку, что-то превращается в валюту и переправляется за рубеж. Но все схемы устарели, и вот теперь, как выяснилось, нашелся некий Орешкин или кто-то стоящий за ним и предложил простой и безопасный канал: через офшор, Швейцарию, на далекий остров. Может получиться так, что левые деньги банка теперь начнут зависать. Для нас нет никакой разницы, в каком кармане мы носим свои деньги, но банкиры считают, что деньги должны работать постоянно. И потом, суммы там большие, огромные – а где их хранить? Кассовые остатки торговым предприятиям никто не увеличит. Да и смысла нет. По старым каналам в Европу и в Штаты уже не отправишь. Они уже все под контролем…

– Так вы сотрудничаете с Росфинмониторингом? – догадался Сергей. – Это круто! Никогда бы не подумал. Надо же, президентская структура, и вы вроде под ней?

– Мы сами по себе, нас попросили о помощи, и мы согласились.

– А я-то чем смогу заниматься у вас?

– Каждый находит себе дело по душе, – сказал Елагин.

И Окунев тут же поддержал:

– У нас как при коммунизме: от каждого по способностям, каждому по потребностям.

– Не совсем, но как-то так, – согласилась Бережная.

– Как-то так, – повторил Петр и засмеялся.

– Жаль, что я в этом деле не смогу помочь вам в полной мере, – вздохнул Ерохин. – В охрану банка меня не возьмут точно, потому что я в свое время с начальством не ладил.

– Это плохо, – расстроился Егорыч, – для карьеры иногда можно быть подхалимом. – Он обвел взглядом окружающих и добавил: – Это я себя имею в виду.

Все засмеялись.

После чего Бережная напомнила, что наступило обеденное время, а потому она приглашает всех в кафе, где есть отдельный зал-кабинет, в котором можно общаться на любые темы, кроме служебных.

Все согласились, и даже Ерохин.