Текст книги "Гладь, люби, хвали 2: срочное руководство по решению собачьих проблем"

Илья Ильф писал в своих дневниках: «Собака так преданна, что даже не веришь в то, что человек заслуживает такой любви». Концепция собачьей верности очень хорошо ложится на киношные и литературные сюжеты, поэтому суть ее мало кого интересует. Вот вам Хатико как идеал преданности, а вот белый Бим с черным ухом в качестве эталона верности. Неужели после историй о них вам еще не хочется завести собаку? Нюанс в том, что на этой почве отлично растут завышенные ожидания, трагические разочарования, а иногда и поведенческие проблемы у собак.

Скажем, вы растили меховую кровиночку с младенчества, а она вместо того, чтобы преданно заглядывать в глаза только вам, не пропускает ни одного прохожего, подставляя всем бока для гладилок. Или взяли сиротинушку из приюта, а она вместо вечной благодарности разносит квартиру, когда остается одна. А то и категорически отказывается отдавать вам свою еду и вместо этого пытается укусить каждый раз, когда вы суете руки в ее миску. Как тут рассчитывать на то, что пес поделится с вами последним куском хлеба, попади вы на необитаемый остров, или пожертвует ради вас жизнью? Ну такая себе преданность и верность.

Верность и преданность – это морально-этические понятия. Чтобы обладать этими качествами, нужно иметь как минимум самосознание. Протестировать собак на его наличие можно очень простым способом, как это сделал когда-то с несколькими видами животных психолог Гордон Гэллап-младший. Эксперимент называется «зеркальный тест». На лицо животного, пока оно спит, наносится краска без запаха. Потом зверек просыпается, и его ведут к зеркалу. Если он так и этак поворачивает голову перед зеркалом, чтобы лучше рассмотреть пятно, или делает попытки его стереть, это значит, он идентифицирует изображение в зеркале как себя самого. Проще говоря, способен осознать себя. Человечьи дети проходят зеркальный тест, когда им исполняется 18 месяцев. Собаки его не проходят – они либо воспринимают отражение как другую собаку, либо вообще не обращают на него внимания.

* * *

То есть ждать от собак высоких морально-этических качеств типа верности и преданности не приходится. Никакой пес не осознает себя обязанным человеку жизнью в благодарность за спасение, не станет слушаться только потому, что верен своему хозяину до гроба, и не перестанет хулиганить в благодарность за пищу и кров. Все песьи проявления, которые мы привыкли считать преданностью и верностью, это привязанность. Чувство, которое формируется на эмоциональном уровне, не задевая интеллект. И оно не уникально – то же самое мы испытываем к другим людям, на этом же чувстве построена детско-родительская любовь. Проще говоря, на концепции привязанности – ни больше ни меньше – стоит строить ожидания и надежды, которые мы возлагаем на собаку.

“Псы – животные стайные, они не могут жить одиночками, как какие-нибудь медведи или леопарды. Создавать с кем-то привязанность – это для них жизненно важная потребность, без удовлетворения которой они гибнут.”

И чтобы собаки массово не помирали от утраты привязанности, природа предусмотрела в песьем организме возможность создавать несколько привязанностей на протяжении жизни. Именно поэтому мы можем принять в семью взрослую собаку из другой семьи, и она нас полюбит так же, как любила своего предыдущего человека. Поэтому же некорректно клеймить позором тех владельцев, которые в силу непреодолимых обстоятельств передают своего пса в другую семью. Этот пес не станет убиваться всю жизнь из-за того, что его верность «предали». Он со временем создаст новую привязанность и не будет воспринимать переезд в другую семью как вероломное преступление. Его самосознания на это не хватит.

И да, если вы уезжаете в отпуск и оставляете собаку с ситтером, это тоже не предательство и не повод для песьей обиды. Такую ситуацию можно сравнить с тем, что вы отправляете детей на лето в лагерь или к бабушке. Здоровая привязанность позволяет и детям, и собакам наслаждаться жизнью в уверенности, что мамичка рано или поздно вернется. Беспокоиться насчет того, что пес полюбит ситтера больше, чем вас, тоже не надо. Устойчивая привязанность формируется в течение полугода и никуда не девается, если ее объект вдруг вернулся из командировки в Заполярье через 6 месяцев. Так что мало смысла отказывать себе в отпуске, если у вас собака. Или отказываться заводить собаку, если у вас случаются командировки. Песья любовь, хоть и замешена не на морально-этических нормах, а на гормоне под названием окситоцин, не ржавеет.

* * *

В мифологии о собачьей верности есть и доля истины. Например, расхожая фраза о том, что пес любит хозяина любым – плохим и хорошим, совершенно точно передает природу собачьих чувств. Но в этом тоже нет ничего суперуникального. Так и человеческие детеныши до определенного возраста любят даже жестоких и маргинальных родителей. Правда, при этом никто не слагает легенд об уникальной детской преданности и верности. Может, дело в том, что ребенок человека взрослеет и набирается критического мышления, чтобы переоценить отношение к родителям. А собаки психологически так и остаются детьми до самой старости.

Некоторые песовладельцы, опасаясь за качество преданности своей собаки, запрещают им не только оставаться с ситтером на время отпуска, но и вообще подходить к чужим людям, кормиться из их рук. Дескать, пусть знает пес, кто тут папичка. Это другая крайность мифа о собачьей верности. Тут «преданность» сводится к биологической потребности в еде. Но правда в том, что привязанность намного сложнее, чем о ней думают приверженцы теории «кто кормит, тот и папка».

“Один американский психолог по имени Гарри Харлоу как-то раз устал спорить с теми, кто сводит формирование привязанности к удовлетворению потребности в еде, и решил провести эксперимент, доказывающий, что все не так просто. Проводил он его не на собаках, а на макаках. Но у всех млекопитающих лимбическая система, в которой «живут» эмоции, работает схожим образом. Поэтому результаты эксперимента смело можно перенести на отношения собак с хозяевами. Тем более другие исследования доказали, что псы привязываются друг к другу точно так же, как дети приматов (в частности, людей) привязываются к родителям.”

Так вот, исследование Харлоу строилось на том, что младенцев-макак запирали в комнатах с двумя суррогатными мамичками – проволочными обезьянами. На одной крепили бутылочку с молоком, а другую делали мягкой и теплой с помощью полотенчика и лампы накаливания. Парадоксально, но детишки привязывались к той мамичке, которая дарила им «ласку» и «нежность», а не к той, которая «кормила». У ласковой (обернутой полотенцами и теплой) проволочной обезьяны дети искали защиты, когда им было страшно. Кстати, эксперимент этот назвали потом «Природа любви». И хоть он был издевательским по отношению к младенцам-макакам, но потом очень помог разобраться в детско-родительских отношениях и лечить психологические травмы у людей. У собак, кстати, тоже, поскольку с нарушением привязанности связаны многие поведенческие песьи проблемы.

Один из этапов эксперимента «Природа любви» помог подтвердить, что детская привязанность не исчезает, если мать вдруг становится неадекватной. Ну и концепцию «собаки любят нас любыми» заодно. Харлоу сконструировал неадекватных мамичек. Они оставались мягкими и теплыми, но сильно тряслись или сдували младенцев потоком воздуха, а еще внезапно выпускали шипы или отталкивали своих младенцев металлической пластиной. Дети-макаки возвращались за поддержкой и к таким суррогатным матерям. Потому что привязанность пальцем не сотрешь. Это, конечно, не к тому, что можно быть неадекватной собачьей мамичкой и пес все простит. А просто иллюстрация того, что наши звери и правда любят нас несмотря ни на что.

* * *

У одной из авторок этой книги в далеком северодвинском детстве жила свободолюбивая собака по имени Реся. Она гуляла сама по себе, кормилась у добрых людей. Не потому, что дома ей не давали еды, а просто было у нее такое хобби. Но всегда возвращалась домой и любила проводить время со своей семьей. Ее привязанность к семье совершенно не зависела от того, кто там на улице ее подкармливает. И от того, удастся ли перехватить чего-нибудь вкусненького дома. Просто дом отдельно, а добывание еды – отдельно. Такая вот собака, подтверждающая эксперимент с проволочной матерью.

Ну а про Хатико и остальных живых символов песьей верности вроде белого Бима можно говорить как о частных случаях. Японский пес, например, мог ходить на станцию, якобы ожидая хозяина, потому что за время жизни с ним выучил этот алгоритм. А уж когда его стали там подкармливать, мотив возвращаться только окреп. Ну а Бим, который умер якобы из-за тоски по хозяину, просто не смог найти новый объект для привязанности, и это сыграло роковую роль. Хотя вообще-то сюжет повести о Биме вымышленный и сам основан на мифах о песьей преданности.

Есть одна древняя гипотеза, согласно которой собаки произошли от волков. Жили себе волчьи щенятки с мамичкой, а древние люди мамичку убили и съели, а щеночков же жалко, вот и забрали их с собой приручать. А потом уже их дети и дети их детей превратились в милых псов и стали служить людям по-всякому. Американский зоолог Раймонд Коппингер назвал такую версию происхождения собак гипотезой Пиноккио. Как старик смастерил себе сынишку из полена, так люди из волков создали удобную скотину в хозяйстве.

От этой гипотезы у собак в жизни много проблем. Например, многие дрессировщики, когда хотят объяснить песье поведение, ссылаются на то, что эти животные – прямые потомки волков, а значит, вести себя с ними нужно соответствующим образом. Ну там, доминировать, пресекать агрессию наказанием, усыплять, если нарычали на ребенка, дрессировать, чтоб по струнке ходили даже дома, кормить исключительно мясом и вообще помнить, что живешь с опасным зверем, который по природе способен на всякие дикости.

“Бедняга-собака мирится с этим, так как не может подобрать слов, чтобы сообщить: не волк она вовсе и не была им никогда.”

Гипотеза Пиноккио ошибочна. Тот же Раймонд Коппингер вместе со своей женой Лорной Коппингер написал книгу «Собаки: новый взгляд на происхождение, поведение и эволюцию собак». В ней авторы объясняют причины, по которым из волка никак не мог получиться пес. Если, конечно, допустить, что древние люди были образованны, скажем, на том же уровне, что знаменитый советский генетик Дмитрий Беляев, то можно представить историю с одомашниванием волков.

Беляев 60 лет проводил эксперимент по доместикации (одомашниванию) лис, отбирая их по признаку лояльности к человеку. У него в итоге получились достаточно инфантильные животные с закрученными хвостами, висячими ушами и пегим окрасом. Но вряд ли древние люди смогли бы проделать что-то подобное с волками. Слишком велика тут цена ошибки и слишком маленькая выборка лояльных волков была в их распоряжении.

Так что в происхождении собаки изначально мать-природа применила естественный отбор. А уж потом человек на свой вкус стал искусственно отбирать симпатичных басенджи и риджбеков в соответствии со своими задачами.

Почему вообще все это важно понимать? Чтобы не спекулировать сравнениями поведения и образа жизни волков и собак. Да, и те и другие относятся к семейству псовых, и у них есть много схожих черт. Но мы вот вместе с обезьянами бонобо тоже относимся к семейству гоминидов, но никто не станет толковать наше поведение на основе наблюдения за бонобо. Например, в их социальной жизни центральное место занимает секс. С его помощью они приветствуют друг друга, мирятся и завязывают дружбу, радуются, когда находят новый источник пищи (без различий пола и возраста, не скрываясь от сообщества и не завязывая постоянных отношений).

“Собаки – это не волки, поэтому вообще стала возможной их жизнь с нами, поэтому они слушаются нас и испытывают к нам привязанность. И о своем одомашнивании они позаботились сами.”

Рядом со стоянками человека образовывались естественные источники пищи – свалки пищевых отходов. Их и облюбовали те псовые, которые были слишком малы, слабы и глупы, чтобы охотиться на дичь. Да, собаки не такие умные, как волки, поведение которых сложнее, а инстинкты богаче. И вот когда этим животным – предкам современных собак – стало ясно, что на помойках живется сыто и богато, все сложилось. Те особи, которые меньше всего боялись людей, успешно размножались поблизости (потому что кто же будет размножаться, если страшно). Таким естественным образом закреплялся признак лояльности к человеку.

А потом и люди смекнули, что этих дружелюбных волосатых ребят можно запрячь по хозяйству – помогать на охоте и в охране территории, тянуть сани и пасти скот, например. Так началась селекция по важным признакам, которая привела к тому, что мы сейчас имеем, – сотням пород собак на все случаи жизни. Разной степени полезности и красоты.

* * *

Еще одна важная вещь об эволюции собак, которую надо знать: вместе с лояльностью к людям в них закреплялась неотения. Это задержка развития некоторых признаков, ведущая к сохранению детских черт у взрослых животных. Проще говоря, псы наши до старости похожи на щенков и ведут себя как щенки – интересуются всем новым, играют в мяч, пучат младенческие глазья и виляют всей собакой, встречая нас с работы. Попробуйте поиграть с взрослым волком, и различия будут очевидны, если вы останетесь живы и сможете их проанализировать.

“Песий инфантилизм – это как раз то, что делает их безопасными дикими животными для совместной жизни с человеком. Их братья по семейству – волки – этим похвастаться не могут.”

Волчий щенок из леса будет миленьким только до полового созревания, а потом покажет вам, кто тут шерстяной волчара с мощными лапищами. Командам, кстати, научить его тоже не получится. Волк на генетическом уровне не склонен сотрудничать с человеком, даже если вы вынули его двухмесячным из капкана и лелеяли что есть сил на собственном диване.

Собачья склонность сотрудничать с нами – это не только генетика, но и результат импринтинга, то есть запечатления объекта как своего вида. Псы – уникальные ребята, они могут запечатлять таким образом и собак, и людей, а потом успешно взаимодействовать с теми и другими. Большинство прочих животных используют импринтинг лишь один раз – кого увидел сразу после рождения, тот и папка. Есть истории, как подобным образом для гусят папкой стал футбольный мяч, а для одной антилопы гну – деревяшка, запирающая дверь амбара. Эти существа так до конца жизни и не обращали внимания на сородичей, а хотели жить, заводить детей и стареть вместе с футбольным мячом и деревяшкой соответственно.

Немецкий биолог Эрик Зимен выяснил, что волки способны к импринтингу с людьми лишь 19 дней после рождения. И это не значит, что волчий младенец станет преданным другом. Он просто будет меньше бояться людей, чем мог бы. Собаки, согласно некоторым исследованиям, целых десять недель после рождения могут запечатлевать людей. Но если пропустить этот период и в первый раз показать человека четырехмесячному псу, он все равно не превратится в дикого. Просто будет чуть дольше привыкать к обществу человека. Генетику пальцем не сотрешь, а она, родимая, велит собакам держаться рядом с человеком.

У волков, кстати, закреплена неофобия – они боятся всего нового. Это помогает им не нарываться на неприятности дикой жизни. А собаки, наоборот, закоренелые неофилы. В том числе благодаря этому псы успешно учатся новым формам взаимодействия с человеком до конца жизни. И нуждаются в нашей заботе об их безопасности. Эта родительская забота – основа наших отношений с псами. А вовсе не иерархия и доминирование, как принято считать среди поклонников гипотезы Пиноккио. Собаке никогда не стать волком, а волку собакой. Да, когда-то у них был общий предок, но это разные линии эволюции. Потому объяснять песье поведение волчьими привычками не слишком корректно.

Наши собаки – социальные звери. Поэтому псячье счастье составляют не только корытце с едой, здоровье и возможность поохотить белок в лесу. Психологический климат – такая же важная штука, как все перечисленное, если не важнее. В этом смысле с ними как с детьми: нарушилась гармония в стае – жди капризов и хулиганств. Но мы не святой Франциск, чтобы быть вечно благостными, даже если на кону поведение собаки. Зато можем вооружиться знаниями, которые позволят отследить взаимосвязь наших действий и реакций зверя. А где отслежено – там исправлено.

Собаке не нужен лидер и доминант для послушания, ей достаточно взрослого хозяина. Говоря о взрослости, мы не имеем в виду, что вам 35 и у вас есть зарплата, чтобы купить корм и съездить в отпуск. Речь об уверенности и ответственности. Собака – приятель инфантильный. Она не умеет делать безопасный выбор. Попробуйте, скажем, поставить перед ней миску премиум-корма для худеющих и коробку крылышек из KFC. Ну надо же, крылышки вкуснее, хоть и рвут острыми краями кишечник.

По вопросу куриных костей, как правило, у нас нет сомнений. Но иногда мы доверяем собаке принимать опасные решения, не подозревая об этом. Например, пес испугался салюта и дал деру домой, а мы бежим за ним и тем самым апрувим его опасения. Которые вообще-то напрасны – у нас же не бомбардировка Дрездена. А раз «взрослый» последовал за собакой, то собака как будто права, а значит, справедливо не захочет больше какать на опасной улице. Вуаля, позволив псу решить, куда идти в такой ситуации, мы закрепили страх.

Принимать решения – слишком тяжелая работа, чтобы взваливать ее на тощие песьи плечики. И если собака чувствует, что решать за нее некому, ее ресурсы быстро истощатся, она станет нервной и тревожной. Конечно, иногда можно «посоветоваться» с псом, куда сегодня идти гулять – в сквер за птичками или в зоомагазин за новым мячом. Но тут любое решение безопасно, поэтому пусть.

* * *

Иногда собаке приходится запрещать всякое. Но мамичкино сердце не камень, а псы умеют уговаривать. Поэтому порой получается, что зверек два часа в ответ на «нет» ныл и скреб лапой по коленке, потому что захотелось немедленно поиграть в мяч. И вы сдались и начали тот мяч обреченно кидать. Как все это выглядит? Так, будто можно было не запрещать и все эти ваши «нет» – пустая нервотрепка.

“Так что стоит взять за правило: если хоть немножечко можно, дайте просимое сразу. Если нельзя – не ведитесь, даже когда пес приползет к вам просить на коленях и в слезах.”

Если вас у собаки больше, чем одна мать, придется договориться о политике партии. Скажем, сидите вы на диване вдвоем и тут приходит ужасно сиротливый пес с вопросом, можно ли прилечь вот на эту подушечку. Одна мать говорит, что нельзя – диван белый, а собака руки после туалета не помыла. Упомянутая немытая псина идет ко второй матери с тем же вопросом. И та более благосклонна – все равно на завтра химчистку дивана заказали, пусть собака залезает. Ну а когда промеж матерей согласия нет, это непедагогично и сбивает пса с толку. А сбитый с толку пес, как мы писали выше, источник проблем.

Правильной будет такая схема: сначала вторая мамичка поддерживает первую, хотя, может, и не согласна совершенно с ее решением. И только потом вопрос обсуждается между «взрослыми», как следует поступать в подобных ситуациях. И если мамички придут к выводу, что собаку все-таки можно звать на диван, то пусть зовет та мамичка, которая сначала запрещала. Вроде как передумала она.

Негодовать по вопросам, например, собачьего воспитания – это нормально. Быть все время радостным и нежным не может никто. И лучше не копить в себе раздражение, притворяясь святой, а выдавать эмоции своевременно. Во-первых, пес все равно почует подвох. Во-вторых, если выбеситься после долгого воздержания, гнев за непослушание обязательно будет строже, чем собака того заслуживает. Например, разучиваете вы команду «рядом», а ваш упрямый мистер Бульдог все занятие норовит умчаться в пампасы. Не притворяйтесь сладенькой, когда раздражение плещет из ушей. Поговорите с мистером строго сразу, чтобы в конце занятия не сорваться на крик, когда уже мочи нет терпеть. Есть риск, что срыв произойдет в момент, когда пес уже решил стать послушным. Да и осадочек у собаки от занятия останется неприятный. Но потом обязательно найдите, за что пса похвалить, чтоб он не думал, что дрессировка – это ужасно, а мамичка больше не любит.

* * *

Одна из песьих суперспособностей – эмпатия. Тут требуется пояснение. Собачья эмпатия устроена не совсем так, как у людей. Псы не могут осознавать эмоции человека, понимать, что их вызвало, и сопереживать. Но вполне умеют «читать» все, что относится к несемантической части коммуникации: интонацию, высоту тона, скорость речи, то есть как раз то, что составляет эмоцию. Кстати, не только читать, но и зеркалить. Ученые называют это просодикой. Но мы для удобства продолжим называть его эмпатией, чтобы не запутать тут всех окончательно. Так вот, песья эмпатия. Плохая новость, которая из этого следует: собака чует, если вы раздражены. И расстраивается от этого вполне осязаемо: начинает козлить на прогулке или нервно орать на шорохи в квартире. Но у хозяев случаются плохие дни. В эти моменты традиционная двухчасовая прогулка с мистером Хаски может представляться каторгой. В такой ситуации не геройствуйте. Лучше пропустить вечернюю пробежку, чем провести ее на нервах. Пописали, и будет.

“Отложить общение с собакой, когда вы к нему не готовы, нормально.”

Если пес стал вести себя странно, не стоит первым делом устраивать «серьезный разговор» с самим псом. Ни одна собачья странность – будь то внезапная куча на диване или не по графику разоренное мусорное ведро – не возникает из воздуха. И чаще всего причина – не придурь животного, а нелады в стае. На пути к возвращению сожительства в мирное русло сначала стоит проанализировать, не изменилось ли что-то в отношениях между членами семьи. Нет ли среди них кого-то, кто был или вдруг стал против собаки. Известно много случаев, когда к «внезапным» проблемам поведения приводила ссора хозяев или мнение бабуленьки, что собакам место в будке на дворе.

Собаки, как и все нормальные дети, любят под шумок проверять, на замке ли границы. А вот сейчас? А теперь все еще нельзя за них выйти? Для взаимного комфорта лучше следить, чтобы пограничные столбы псина не выкапывала без санкций высшего руководства. Речь идет о правилах жизни в семье, которые устанавливают хозяева, но не собака. И изменяются они потому, что стало удобно старшим, а не потому, что сегодня лень ловить пса, который снова нарушил запрет и побежал гонять дачных куриц. И дело не только в запретах, но и в манере общения. Например, вежливые собачки получают дополнительное сушеное легкое за завтраком. А грубые слюнявые собачки, которые хнычут и требуют, уходят вон из кухни и заходят нормально. Всегда, без исключений.