Текст книги "Невеста с подвохом, или Ну, держись, проклятый демон!"

Глава 16. НЕВЕСТА ЕГО СВЕТЛОСТИ

В кромешной темноте кто-то плакал.

Сначала мне показалось, что я слышу плач ребенка, но звуки становились все громче, нарастали – и стало ясно, что существо, которое их издает, нечеловеческой природы.

Во тьме появились блики – словно отсветы солнечных лучей на поверхности воды. Мрак расступался, и в его сердцевине я увидела крохотное создание. Оно по-прежнему было далеко от меня, и я видела только, что его тело словно отливает перламутром, а спускающийся вниз хвостик закручивается кольцом.

Я точно знала, что существо мне знакомо, но не могла вспомнить, откуда. Двери памяти были как будто занавешены дымчатой шторой, и я знала, в чем причина.

Я стояла на пороге сна…

– Ты зря смеешься, – произнес глубокий голос, в котором я слышала улыбку. – Передача магии посредством поцелуя – древняя практика. Но признайся, тебя смущает этот разговор. Даже если ты ученица Орвина Даркина, ты все еще очень юна, Дайнари.

– Ты пытаешься меня обидеть, Реол? – игриво отозвалась я в ответ.

Постойте… Я? О. Кажется, это очередной сон, в котором мне приходится быть Дайнари.

– Мне немного грустно, что в первую очередь ты видишь во мне девушку, а не последовательницу нашего учителя.

Мужчина, только что стоявший ко мне в профиль, повернулся. Благородство в чертах лица, спокойная уверенность во взгляде, мягкость в улыбке – молодой Реол Кархейский взял мою руку в свою и легким прикосновением запечатлел на кончиках моих пальцев поцелуй.

– Мои глаза видят прекрасную девушку, мой разум видит равного по силе мага – я ни в чем не посмел бы недооценивать тебя, Дайнари.

«Кто учил этого сердцееда делать комплементы?» – мысленно проворчала я, услышав, как пульс Дайнари забился под кожей чаще.

Сложно было бы подобрать слова лучше, чтобы больше угодить молодой магичке, глазами которой в эту минуту я смотрела на его светлость. Он сказал, что ценит в ней и красоту, и способности – и это взволновало ее. Но так как сейчас я была ею, то признаки тахикардии… пардон, учащенное сердцебиение пришлось терпеть мне.

Еще бы разобраться, что взволновало меня саму. Уж точно не комплемент, к которому я осталась равнодушна. Может, близость мужчины, который всегда казался мне притягательным?

Я, а точнее Дайнари, отвела взгляд, чтобы скрыть смущение.

– Знаешь, – с внезапным оживлением, будто ей на ум пришло что-то интересное, произнесла она, – я тут гуляла по замку и вспомнила один слух. Скажи, это правда, что Равельский замок хранит ужасное пророчество?

Молодой герцог нахмурил брови и посмотрел на меня, то есть на Дайнари, с настороженностью.

– Где ты это услышала?

Я пожала плечами.

– Возможно, кто-то из гостей нашего родового замка как-то упоминал об этом – не припомню точнее.

Его светлость хмыкнул.

– А о чем еще говорят слухи? – спросил он.

Дайнари молчала, и я прислушивалась к ее чувствам – недавнее смущение и волнение уступило место твердой решимости. Вместе с ней я подняла взгляд на его светлость и посмотрела прямо ему в глаза.

– Что в пророчестве идет речь о будущем Равели, – произнесла я ее голосом, испытующе глядя на мужчину передо мной. – И это будущее – трагично.

Молодой Реол Кархейский точно так же всматривался в меня – долго всматривался, как будто пытался угадать мои мысли, – потом произнес:

– Дайнари… в тот день, в комнате с зеркалом… что ты видела? Ты ведь сейчас говоришь об этом?

– Ты… не знаешь, что там? – озадаченно спросила я.

Его светлость ответил:

– Учитель запретил приближаться к этой комнате, я никогда не осмеливался ослушаться его.

Уклончиво ответил – это я поняла сразу. И она, та, чьими глазами я сейчас смотрела на него, тоже это почувствовала.

Он не сказал, что не знает. Не подтвердил.

– Я не знаю, о каком пророчестве ты говоришь, Дайнари, но лучше, если учитель не узнает, что ты побывала в той комнате и… приближалась к зеркалу. Боюсь, он разозлится на тебя. – Реол со значением заглянул мне в глаза: – Тебе лучше это скрыть.

Я кивнула, будто соглашаясь – и одновременно почувствовала пронизавшую меня насквозь тревогу. Тревогу, которая принадлежала Дайнари. Тревогу, вызванную осознанием, что она невольно коснулась тайны, которая была спрятана в этом замке от посторонних глаз.

– Ваша светлость, – прозвучал вдруг рядом голос и, повернув голову, я увидела незнакомого мне слугу: – Неотложное дело требует вашего присутствия.

Герцог в первый момент как будто удивился. Тогда слуга наклонился, прикрыв рукой в белой перчатке рот сбоку, и что-то прошептал его светлости. На лице Реола Кархейского возникло понимание. Отпустив слугу, он повернулся ко мне:

– Прости. Вынужден оставить тебя.

Я улыбнулась небрежно:

– Не волнуйся, я найду чем занять себя в твое отсутствие – у меня еще много непрочитанных книг по магическим наукам.

Его светлость кивнул и поспешил прочь.

Какое-то время я смотрела ему вслед. Мне показалось, или его светлость был напряжен? Словно что-то стесняло его, и он хотел побыстрее разобраться с этим.

«Любопытно», – сказала я себе, и, не долго думая, последовала за ним.

Чего у Дайнари было не отнять – как и я, она прислушивалась к своей интуиции.

Покинув один из внутренних двориков, я вошла в замок через узкий темный ход. Поднялась по винтовой каменной лестнице, вышла из башни и по коридору дошла до арочного прохода в большой зал с галереей.

Вынырнув из темноты арочного проема, я увидела Марая. Демон стоял, прислонившись спиной к стене галереи, и смотрел вниз. Словно почувствовав мой взгляд, повернул голову. Хмыкнул как будто заинтересованно и перевел взгляд обратно.

Проследив за взглядом демона, я посмотрела вниз. По широкой устланной ковром лестнице спускался Реол Кархейский, а посреди зала, возле двустворчатой двери, спиной к нему стояла женщина.

– У его светлости гостья?

Этот вопрос я задала вместе с Дайнари. Стоявший неподалеку Марай услышал меня и ответил:

– Невеста его светлости пожаловала в замок, чтобы навестить его.

– Невеста? – Сердце, которое я в эту секунду чувствовала, как свое, пропустило удар.

«Это еще что значит? – думала тем временем я. – Дайнари была возлюбленной Реола, я видела это в своих снах-воспоминаниях. Но при этом у него была… невеста?»

– Вы не знали? – спросил рядом Марай, и на миг мне показалось, что в его взгляде я увидела сочувствие.

Я мотнула головой.

– И кто же она – невеста его светлости?

Демон не задержался с ответом:

– Единственная дочь Орвина Даркина, вашего учителя.

Игнорируя сбивающееся дыхание, я перевела взгляд вниз. Герцог уже достиг конца лестницы и, сойдя с последней ступени, двинулся к ожидавшей его женщине. Я видела утонченное платье, благородную осанку и собранные в изящную прическу светлые волосы.

Наверное, шаги его светлости привлекли внимание гостьи – заметив, что она оборачивается, я затаила дыхание.

Невеста его светлости? Кто она? Как выглядит?

О ее существовании Дайнари ничего не было известно и, возможно, она успела впустить молодого герцога в свое сердце куда глубже, чем ей казалось, потому что сейчас я ощущала чувствительные, даже немного болезненные уколы в ее груди.

Я знала, что имя им было – ревность. И ведомая этой ревностью Дайнари, а вместе с ней и я, хотела увидеть лицо стоящей внизу девушки.

Наконец та повернулась…

Что? Как это возможно? Как такое может быть? Она?!

Потрясение, которое я испытала, тотчас вытряхнуло меня из тела Дайнари, в мгновение ока разорвав связь между нами.

Вокруг меня сомкнулась темнота, и снова до ушей донесся плач. В этот раз я не увидела светящееся перламутром существо в сердце темноты, но знала, что оно там – потерянное, умоляющее принять его, протянуть руки и забрать из тьмы забвения.

Я тряхнула головой, словно желая избавиться от наваждения и… проснулась.

Глава 17. ДОГАДКА

– Сколько она будет спать?! – Обладательница зычного звонкого голоса бесцеремонно нарушила мое сонное забытье. – Я в таком ужасном положении – а она в постельке нежится!? Опою! Отравлю! Ко всем богам отправлю!

– Не орите, соэлла, ваш неприятный голос портит мне настроение, – с холодным высокомерием проворчала ей в ответ другая дама. – Шли бы вы лучше сами… ко всем богам.

– Что?! Настроение? Кого волнует ваше настроение, соэлла, когда у меня трагедия?! Я тут – на секундочку! – умерла! – возмутилась первая.

На фоне ее звенящего голоса я услышала хихиканье.

– Подумаешь, невидаль какая, – тем временем цыкнула раздраженно вторая. – Я тоже умерла. Да здесь у половины обитателей замка такая же трагедия, как у вас – и ничего, не визжат все с утра пораньше – видимо, воспитаны лучше, чем вы. Смерть это, знаете ли, не повод, забыть о хороших манерах.

– Кто бы говорил о хороших манерах! – едко заметила первая. – Как вам не стыдно привести с собой мужчину! в комнату к незамужней даме?

Вторая громко фыркнула.

– Не надо мне это приписывать – я никого с собой не вожу, он сам ходит, куда хочет.

Обмен «любезностями» все так же перемежался с хихиканьем в несколько голосов.

– Прекратите этот смех, глупые призраки! – взорвалась первая.

Хихиканье смолкло, и кто-то в сторонке огрызнулся:

– Слыхали? Она нас глупыми призраками назвала.

– Бедняжка, видимо, еще считает себя живой.

– Но мы-то ее насквозь видим, да?

Раздались короткие смешки, которые быстро перерастали в ехидный смех.

– Да-да, насквозь! И столик возле стены сквозь нее видим, и зеркало в полный рост, все-все сквозь нее видим…

– Да, но бедняжка считает себя умной, в отличие от нас – глупых призраков.

– Ах, как это было умно – попытаться обмануть демона, а потом из-за своего же обмана пойти на корм рыбам в водах Кархенского моря! Вы тоже считаете, что это было очень умно?

– Умно-умно! Очень умно!

– Замолчите! – возопила жертва их насмешек.

Мою комнату наполнил неудержимый хохот, и, устав ждать, когда все эти голоса как-нибудь сами рассосутся, я со вздохом открыла глаза. Приподнявшись на постели, подождала, пока в глазах прояснится, и огляделась.

По комнате носились туда-сюда знакомые ламии и хохотали своими призрачными голосами. Над креслом, словно имитируя сидячую позу, закинув ногу на ногу, парил призрак Вилоры Дюран. Возле кресла, стоял и взирал влюбленным взором на даму своего сердце баронет Аризи.

«У меня только один вопрос, – с сонным раздражением подумала я, – что вся эта честная компания делает в моей комнате, когда я еще в постели?»

Вопрос «Кто их сюда впустил?» задавать было некому – Лотти лежала посреди комнаты в позе спящей красавицы, ждущей поцелуя прекрасного принца.

– Бесполезная служанка, – шепотом проворчала я.

«Хоть проси Марая сторожить мой сон, – подумала про себя. – Тогда точно ни один призрак сюда не сунется, и я смогу выспаться».

Однако кажется, я только что слышала кого-то еще. Девицу, которая жаловалась, что у нее трагедия, а я посмела спать… Что-то мне подсказывает, что это должна быть Альвина Мизан – последняя из невест, которая стала ламией.

Только вот сколько я не вертела головой, призрака Альвины Мизан обнаружить не удавалось.

Что за странность?

– Проснулись наконец-то?! – прозвенел над моей головой зычный голос.

Подняв глаза, я увидела перед собой пышнотелую ламию, и в первый момент, склонив голову набок, крепко задумалась. А разве среди ламий была такая толстушка?

Кустистые, как у мужчины, сросшиеся на переносице брови, круглые маленькие глазки под ними, черные усики над верхней губой… Это кто такая? Гранвиль стал призраком, но зачем-то напялил на себя женское платье?

Мой взгляд поднялся выше и остановился на волосах. Я не могла видеть их цвет – призраки были бесцветными, – но длинные вьющиеся локоны показались мне знакомыми.

Рыжие, подсказывала интуиция. Они должны быть рыжие.

В памяти живо ожила картина: Альвина Мизан перед Зеркалом Кархена и хохочущий до колик в животе Гранвиль, осмеивающий ее истинный лик с обратной стороны зеркала.

Быть не может!

Снова глянув на взбешенную кудрявую фурию с лицом мужчины и телом толстушки, я невольно издала нервный смешок.

– Соэлла Мизан, вы ли это? Я вас не признала, долго жить будете…

И заметив, как исказилось от ярости лицо призрака напротив, прокашлялась и поправилась осторожно:

– Или не будете.

– Этого бы не случилось, если бы не вы! Я не вернулась бы к этой отталкивающей внешности! – забилась в истерике она. – Папочкиного эликсира красоты должно было хватить на весь срок отбора невест, но на призраков эликсир не действует!

– О, – красноречиво посочувствовала я.

Эликсир красоты, надо же. Бедный Марай. А если бы он согласился сбежать с Альвиной? Нет, я понимаю, что вряд ли, но мало ли… Сложись так, что яркая огненная красотка показалась бы демону ничего себе так, еще в тот момент, когда он поймал ее, упавшую с люстры… Ай, какой сюрприз ждал бы его впоследствии.

На секунду мое воображение так разгулялось, что я мысленно даже посочувствовала демону. Как ни крути, а в своем настоящем облике Альвина была больше похожа не на красотку благородных кровей, а на старшую сестру Гранвиля. Или на его матушку. А может, даже на его папеньку, учитывая усы.

А если бы Альвина выиграла отбор, брать в жены «папеньку Гранвиля» пришлось бы его светлости…

Тут я отчего-то разозлилась.

Впрочем, и поделом бы ему было, этому обманщику. Флиртовал с Дайнари в моем сне, пальчики целовал, женский угодник, а у самого, оказывается, невеста имелась!

Жа-а-аль, что Альвина утопла – я бы за нее болела, пусть бы герцогу в жены досталась. Он именно такую жену и заслуживает, подлец: красавица, умница, с папенькой-отравителем в анамнезе.

– Постойте-постойте, соэлла Альвина, – опомнилась я. – А почему вы вините меня? Разве я имею отношение к вашей гибели? – И прикинулась дурочкой: – Кстати, как вы умерли?

Альвина потемнела лицом.

– А то вы не знаете – меня столкнули в море, – заявила она.

– Позвольте, – изобразила оскорбленную добродетель я. – Откуда мне знать – я благодаря вам спала сном младенца. Только не отпирайтесь – я догадалась, что вы подсыпали мне какой-то сонный порошок.

Усатая Альвина фыркнула и отвернула лицо, мол, знать ничего не знаю, ведать ничего не ведаю.

Я прокашлялась и, прищурившись, произнесла:

– Могу я задать вам вопрос, соэлла?

Та неохотно снова повернулась, словно спрашивая – что за вопрос.

Я сделала паузу и, понизив голос, спросила:

– Вы видели того, кто столкнул вас в море? Видели лицо того, кто вас убил?

Рот Альвины под черными усиками искривился.

– Я не рассмотрела лицо. Было темно, на голове у нее был капюшон. Все, что я знаю – это была женщина.

«Жаль, – подумала я. – Если бы Альвина вслух указала на Сайю как на свою убийцу, магичка, может, и не признала бы свою вину, но впредь была бы крайне осторожна и перестала бы покушаться на мою жизнь. Хотя бы на какое-то время. То, что Альвина не видела ее лица, развязывает ей руки».

Тут Альвина глянула на меня хмуро сверкающими глазами.

– И все-таки это из-за вас меня убили.

Я вздохнула.

– Говорю же вам – я заснула после того, как выпила вина. Вы ведь сами…

– Я говорю о другом. – Взгляд Альвины становился все мрачнее.

Мои брови вопросительно приподнялись.

– Я не глупа, – горделиво приподняв двойной подбородок, произнесла усатая Альвина. – На мне была ваша накидка, соэлла Бизар, никто в ней не мог меня узнать. А это значит, что убить хотели не меня – убить хотели вас.

Глядя на Альвину, я мысленно хмыкнула. А ведь и правда не глупа – быстро сделала верный вывод. Не будь у рыженькой такой пакостливый характер, мы могли бы даже подружиться.

– Это вы виноваты в моей смерти.

Я снова выдохнула: однако… как-то этот день с самого начала не задался. В моей комнате находится посторонний мужчина, моя служанка лежит без сознания, а призрак Альвины Мизан обвиняет меня в ее безвременной кончине.

Нет, так не пойдет. Не стоит всем знать, что меня пытаются убить.

Встав с постели, я надела поверх ночной рубашки атласный халат до пят и подпоясалась. Потом скрестила руки на груди и одарила рыженькую ледяным взглядом.

– Милая моя… гм… подруга, – сказала я и сделала шаг вперед; призрак Альвины надул губы и немного отлетел назад. – Сдается мне, я знаю, почему вас убили.

– Д-да? – усомнилась рыженькая.

– Да-да, – подтвердила я. – Думаете, я не знаю? Вы тайно встречались с демоном. Ночью. За спинами у других невест. Знаете, на что это похоже?

– Н-на что? – занервничала Альвина.

– На сговор, – заявила я твердо. – Будь я на месте любой из невест, я бы решила, что вы хотите заручиться поддержкой Марая, чтобы с его помощью извести соперниц. Все мы знаем, что он ближе всех к его светлости, и если бы он захотел вам помочь… – я сделала еще один решительный шаг в ее сторону; Альвина опять слегка отплыла по воздуху назад. – Он мог бы легко устранить всех остальных невест – ведь он демон.

– Ерунда какая… – пробормотала Альвина. – Какой сговор? Вы же знаете, зачем я с ним…

– Ничего не знаю, – отрезала я, продолжая наступать. – Давайте позовем Марая – проясним этот момент. Пусть он нам расскажет, зачем вы встречались с ним ночью тайком. Но! Предупреждаю – сейчас вы призрак, милая поя подружка, а призраков наш демон не любит. Чтоб вы знали, его демоническая аура развеивает призраков на счет «раз». Буквально. Раз! И вас нет. Вообще. Развеяны по воздуху. Вон, глядите, девицы не дадут соврать – стоило мне упомянуть Марая, и они сразу ретировались.

Альвина заозиралась. Я не соврала – ламии сбежали сквозь стены моей комнаты, испугавшись, что я воплощу свою угрозу в жизнь и позову демона. Осталась только Вилора Дюран, парящая в позе «сижу в кресле» над, собственно, креслом с невозмутимым лицом.

– Ну что, звать? – уточнила я, не погнушавшись добавить голову угрожающую интонацию. – Марая.

Посопев недовольно, Альвина бросила на меня обиженный взгляд и, пробормотав: «Я это так не оставлю» – бросилась в сторону ближайшей стены.

Так, от новорожденной ламии с ее обвинениями и откровениями избавилась, теперь очередь за…

Я повернулась к баронету, который все так же сводил преданного взора с Вилоры.

– Ваша милость, соэн Аризи, – произнесла я строго. – Сожалею, что беспокою, но после пробуждения мне нужно сменить платье. Хотите чтобы я сделала это в вашем присутствии?

Светловолосый баронет поморгал, словно с неохотой оторвал взгляд от призрака Вилоры и уставился на меня, мигающим взглядом. Потом, видимо, до него дошел смысл моих слов, потому что глаза его увеличились в размерах, он огляделся и подскочил на ноги:

– Прошу простить меня, соэлла, не ведаю, как оказался в ваших покоях, – протараторил он, пятясь к выходу и кланяясь, – ноги сами привели, я уже ухожу…

Привели его, конечно, не ноги, а глаза – бедный баронет не уставал ходить следом за призраком Вилоры Дюран, словно на привязи. Что любовь с людьми делает, а?

– Он хоть есть не забывает? – поинтересовалась я у Вилоры, когда мы остались вдвоем. – Или сыт одним лицезрением вашего лика, соэлла?

Ламия пожала плечами.

– А хоть бы и забывал. Упадет в голодный обморок – перестанет по пятам за мной бродить, все польза.

Взмыв к потолку, она устремилась к двери, за которой скрылся баронет, но остановившись возле нее, обернулась.

– Вы ведь знаете, что Альвина Мизан права? – посмотрела на меня ламия. – Убить хотели вас. И вам очень повезло, что она была в вашей накидке в ту ночь.

Пошевелив бровью, мол, здесь нечего обсуждать, я отвела взгляд, а когда снова посмотрела в сторону двери, Вилоры уже не было.

– Лотти! – позвала я громко. – Если сейчас же не встанешь и не поможешь мне переодеться, прикажу призракам вернуться – будешь лежать в обмороке до посинения.

– Да, госпожа! – подскочила на ноги служанка. – Уже несу платье, госпожа! – И проворчала себе под нос словно нарочно так, чтобы я слышала: – И чего угрожать, спрашивается? Можно подумать, вы без доброй умелой Лотти сможете хотя бы переодеться.

Пока Лотти помогала мне с одеждой и прической, я вспоминала свой последний сон.

Значит, у его светлости была невеста… Занятно, но один из предыдущих снов довольно недвусмысленно давал понять, что Дайнари была возлюбленной герцога, так же, как он был ее возлюбленным. И вдруг… невеста?

Но самое интересное заключалось в другом. В том, что у невесты его светлости было лицо одной из участниц нынешнего Проклятого отбора. И как это понимать?

С каждым новым сном я узнавала все больше подробностей, которые так или иначе были связаны с его светлостью и Дайнари – двумя учениками Орвина Даркина.

Однако… сегодняшний сон немного отличался от предыдущих. Перед тем, как я погрузилась в сон-воспоминание, и когда вынырнула из него – оба раза я слышала одинокий плач, который принадлежал странному существу – сияющему, словно морской розовый жемчуг. И почему мне кажется, что это существо мне знакомо?

Нахмурившись, я изо всех сил напрягала память. Где же я его видела? Розовое и сверкающее, как перламутр, тельце… Хвостик…

«Подарок! – осенило меня. – Это же подарок моих зубастеньких русалок!»

Существо, которое я получила в награду за то, что прошла первое испытание. Существо, которое волшебным образом просочилось внутрь меня, но ни разу за все это время не подавало признаков своего присутствия.

Стоп.

«Думай, Сусанка, – велела я себе. – Когда впервые тебе приснился сон, в котором ты была Дайнари? Случайно не после первого испытания?»

А ведь точно! Сон, в котором я смотрела глазами Дайнари на Орвина Даркина, который говорил о призыве демона и необходимости спасти Равель… Это случилось именно тогда – в первую же ночь после испытания в пещере.

А теперь проникшее в мою грудь существо впервые дало знать о своем присутствии… во сне.

Это связано. Должно быть связано.

Это странное существо внутри пробуждает во мне… воспоминания Дайнари?

Подарок за прошедшее испытание…

Кто-то хочет, чтобы во мне пробудилась память Дайнари? Кто-то хочет… воскресить прошлое? И кто же это?

Его светлость? Не думаю. Он и сам лишен воспоминаний – не раз говорил об этом. Тогда кто еще это может быть?

Мои размышления прервал стук в дверь. Переодевание было закончено, и я велела Лотти:

– Открой.

На пороге стоял дворецкий его светлости Силуян. С почтительным поклоном он произнес:

– Госпожа, распорядитель Тильман собирает невест с целью объявить о следующем испытании…