Текст книги "Невеста с подвохом, или Ну, держись, проклятый демон!"

Глава 12. ДОГОВОРЕННОСТЬ О СВИДАНИИ

Выждав немного – чтобы быть уверенными, что его светлость ушел достаточно далеко, – мы покинули комнату Гранвиля.

Спускаясь по лестнице и прислушиваясь к тихим шагам демона позади себя, я раздумывала. У меня уже некоторое время были к нему вопросы и, возможно, никто другой не сможет ответить на них – так стоит ли выжидать? Не задать ли их прямо сейчас? Кто его знает, может быть, позже не подвернется случая.

– Марай, – решившись, обратилась к демону я.

– Да, госпожа Сюзанна, – отозвался он.

Я скосила глаза вбок – в голосе Марая мне мерещилось напряжение, как будто он тоже хотел что-то спросить и тоже раздумывал, – но оборачиваться не стала.

– В разговоре с Гранвилем вы признались, что кое-что вспомнили, – сказала я.

– Допустим, – снова отозвался демон, и снова я услышала эти напряженные нотки в его голосе.

– Тогда, возможно… – начала я и тотчас мысленно себя поправила: нет, не так. – Есть одна вещь, которая меня очень интересует, Марай. Я бы даже сказала, пугает, беспокоит, внушает желание разобраться в ее природе. Вы ведь, не откажетесь помочь мне в этом, правда, Марай?

Демон у меня за спиной хмыкнул.

– Я всегда готов помочь вам, госпожа Сюзанна, если это, конечно, в моих силах.

Я поморщилась – мои уши явственно услышали в голосе демона неприкрытую иронию. Дает понять, что искренней помощи от него черта с два дождешься?

Сделаю вид, что не понимаю намеков.

– О, это не составит для вас труда, Марай, – чистым сопрано Сюзанны пропела я. – Ведь насколько я понимаю, дар речи не покидал вас.

– Простите? – не понял демон.

Я резко остановилась посреди лестницы и обернулась, вынудив демона схватиться рукой за поручни, чтобы не натолкнуться на меня.

– Хочу спросить, – сказала я, решительно уставившись в темные глаза Марая.

«И что же ты будешь делать? Ведь он увидел тебя», – вспомнила я слова, сказанные Дайнари тем, кто в моем сне вытащил ее из зеркала, и продолжила:

– Кто живет в Зеркале Кархена, Марай?

Если демон и был удивлен моим вопросом, то не показал виду. Даже бровь не вскинулась, как это бывало, когда что-то заставало его врасплох. Взгляд казался бесстрастным, как скрадывающие все оттенки сумерки, а лицо неподвижным, словно маска.

Эта неподвижность в его лице сохранялась несколько мгновений, потом края рта демона слегка приподнялись.

– Никто, – ответил Марай. – Помилуйте, госпожа Сюзанна, разве кто-то может жить в зеркале?

Я моргнула. Врет? Или… я неправильно сформулировала вопрос?

Решив играть ва-банк, я, словно забыв о присутствии демона на секунду, задумчиво пробормотала в сторонку:

– М-м-м-м… Тогда что означали эти слова: «Он тебя увидел?» Кто этот «он»? Я что-то неправильно поняла в тот раз?

– Что это вы там бормочете себе под нос, госпожа Сюзанна?

Вскинувшись, словно вспомнив, что демон все еще здесь, я перевела на него взгляд.

– А? Что? Простите, это я сама с собой.

А вот теперь демон смотрел с интересом и чуть хмурил брови. Ну давай, подумала я, спроси – неужели я что-то вспомнила.

Но демон не спрашивал, хотя было видно, что ему хотелось. Ясно-понятно, если спросит – тем самым признает, что об обитателе Зеркала Кархена ему что-то известно. А он почему-то предпочитает скрывать.

– Ну, не знаете, так не знаете, – смирилась я и, прочистив горло, задала еще один вопрос: – Кстати, Марай, мне любопытно: а почему проверка Гранвиля указала на Альвину Мизан? Почему не на меня? Только не притворяйтесь опять, что не знаете, ведь это вы намекнули мне, что я могу выпить вино, значит, знали, каков будет итог.

В этот раз демон реагировал не так сдержанно. Он усмехнулся.

– Потому что, в отличие от Альвины Мизан, вы во мне не заинтересованы, госпожа Сюзанна, – сказал он, глядя на меня с лукавством во взгляде. – Гранвиль, как вы помните, искал невесту, которую я соблазнил. И поэтому использовал магию, которая укажет на женщину, испытывающую ко мне определенные чувства.

– О, – произнесла я. – Вот как? Теперь понятно…

Я уже отвернулась, чтобы возобновить спуск по лестнице, как мое запястье вдруг оказалось в тисках сильных пальцев – демон развернул меня и притянул к себе, нависая, так что наши лица оказались в пяди друг от друга.

– Мне вот что любопытно, госпожа Сюзанна, – понизив голос, с затаенной в уголках губ насмешливой улыбкой спросил он, – если бы вместо моей пряди была использована прядь его светлости, как бы на выпитое вино отреагировало ваше тело? Что думаете?

Я застыла, соображая.

Поправьте меня кто-нибудь, если ошибаюсь, но… Марай сейчас хочет знать… не заинтересована ли я в герцоге?

– А почему вы спрашиваете, Марай? – осторожно поинтересовалась я.

Демон еще приблизил свое лицо к моему.

– Может быть, потому что я заинтересован в вас?

«Вот же засранец все-таки, – подумала я. – Говорит, что заинтересован во мне, а в глазах хитрый блеск. Так и подмывает заподозрить его в скрытых мотивах».

– Во мне или в Дайнари? – парировала я как ни в чем не бывало, не отводя взгляда.

Губы демона сильнее растянулись в улыбке.

– Вы еще не ответили на мой вопрос, а уже задаете встречные, – заметил он.

– Так ведь и вы на мой не ответили, – мило улыбнулась я и понизила голос до шепота: – Кто живет в Зеркале Кархена, Марай?

– Разве не ответил? – неискренне удивился демон.

«Ты мне под дурачка не коси, – взглядом сказала я ему. – Ты знаешь, кто там, в этом зеркале, прячется. Я знаю, что ты знаешь. И ты уже понял, что я тебя насквозь вижу. Давай начистоту, а?»

– Предлагаю обмен, – невинно поморгала я большими глазками Сюзанны. – Я отвечу на ваш вопрос, а вы на мой.

Марай несколько мгновений смотрел на меня, как будто не мог определиться, что со мной делать, потом наконец тихо и коротко рассмеялся и сказал:

– Хорошо. Я расскажу вам, то что вы так хотите знать. Но не здесь и не сейчас.

– Где и когда? – в лоб спросила я.

– Сегодня в полночь. В Северной башне. Если не побоитесь прийти.

Я смотрела на хитроватую улыбку демона и смутные сомнения мучили меня. За нос водит? Как есть за нос водит. Почему бы сейчас не рассказать?

«Откажетесь, госпожа Сюзанна?» – насмешливо спрашивал взгляд демона.

Пришлось принято вызов. Очень уж интересовал меня обитатель Зеркала Кархена. А точнее… оба обитателя.

Тот, кого видела в отражении Зеркала Кархена я. И тот, кого видела на дне зеркала Дайнари в моем сне.

– Ладно. Я приду. И надеюсь, вы сдержите обещание.

Марай помедлил, потом наклонился и сказал мне на ухо:

– Можете мне верить… госпожа Сюзанна.

С этими словами он отпустил мою руку и, обойдя меня, первым начал спускаться по лестнице.

«Даже не надейся, – мысленно ответила я. – Верить я буду только себе».

Двинувшись следом за ним, я прошла одолела лишь несколько ступеней спуска, как краем глаза уловила движение. Быстро обернулась и успела заметить, как в темноте ближайшего арочного прохода взметнулась, тотчас скрывшись за углом, рыжая прядь волос.

*   *   *

Когда я заглянула в коридор, куда вел арочный проход, обладательницы рыжей пряди уже и след простыл – видимо, она знала быстрый путь к бегству. Впрочем, мне не нужно было убеждаться в своей догадке – в этом замке жила только одна рыжеволосая девица, а значит, той, кто подслушал наш с Мараем разговор, была вне всяких сомнений, Альвина Мизан.

«Ай, тяжело же сохранять бдительность на каждом шагу, – досадовала мысленно я. – А надо. Если вспомнить, сколько раз я сама становилась случайным свидетелем чужих разговоров… Этот замок с его паутиной ходов и выходов буквально создан для того, чтобы подслушивать всех и вся».

Я попыталась воскресить в уме, о чем шла речь у нас с демоном, и поморщилась. Ай-ай, кажется, из разговора Альвина могла догадаться, что невестой, которую искал Гранвиль, была я и не кто иной.

Подумав немного, я пожала плечами. Ну, что ж, она, конечно, может выдать меня Гранвилю. Только для начала ей придется его оживить. Пусть пробует, мне не жалко.

Вернувшись на лестницу, я обнаружила, что демон не стал меня дожидаться, что, впрочем, не сильно меня расстроило. Спускаясь вниз, я размышляла над тем, что теперь будет. Чем обернется для меня и всех остальных смерть Гранвиля? Чего теперь ждать участницам отбора?

В какой-то момент до моих ушей донеслись звуки тихих, но быстрых шажков – легких, как будто их обладатель едва касался пола ступнями. Выйдя из задумчивости, я подняла голову ровно в тот момент, когда с нижнего пролета заворачивала девица. Заметив меня, она охнула, резко остановилась, потом часто поморгала и покосилась сначала влево, затем вправо.

– Соэлла… Сюзанна? – испуганным голоском произнесла она, часто моргая.

«Кажется, слух о смерти Гранвиля дошел не только до меня, – подумала я, – и сегодня утром все, кому не лень, решили наведаться к покойнику, дабы убедиться, что он покойник».

– Доброе утро, соэлла Ойвиа, – ровно поприветствовала я девицу Лантини.

Однако. Не думала, что нашей плаксе может хватить смелости в одиночку отправиться проверять, действительно ли распорядитель отбора отдал богам свою душу.

Невесты его светлости не переставали меня удивлять. И Ойвиа Лантини удивила меня еще сильнее, когда бросилась ко мне и, с горящим взором схватив меня за руки, и взволнованно зашептала:

– Соэлла Сюзанна, вы ведь были у его сиятельства? Это правда? Он на самом деле умер? Скажите мне, молю вас!

Решив поддержать разговор, я ответила уклончиво:

– Похоже, это правда, его сиятельство мертв.

– Ах! – вся обрадовалась девица Лантини. – Соэлла Сюзанна, это ведь означает, что ужасных испытаний, на которых погибали невесты, больше не будет?! Отбор ведь не может продолжаться без распорядителя, да?!

Глаза девицы Лантини впервые на моей памяти были заполнены до краев не слезами, а надеждой. И немудрено. Не удивлюсь, если каждая из оставшихся в живых невест сейчас думала так же, как Ойвиа – что их жизням больше ничего не угрожает.

– Полагаю, без распорядителя отбор продолжать некому, – предположила я. – Ведь испытания нам придумывал его сиятельство.

Лицо Ойвии Лантини озарила радость, глаза загорелись, она сжала мои руки еще крепче – как будто в моем лице нашла потерянную в глубоком детстве родную мать, ну, или хотя бы сестру.

– Правда?! Вы, правда, так думаете?! Скажите, соэлла Сюзанна, возможно ли, что нам разрешат уехать с острова?

Я озадаченно поморгала. Такая мысль мне в голову даже не приходила. Покинуть остров? Вот так просто? Нет распорядителя – нет отбора?

И я бы, наверное, всерьез задумалась, что ответить Ойвии Лантини, но не успела.

– Госпожа Бизар, госпожа Лантини, – раздался голос снизу.

Мы с Ойвией повернули головы одновременно. На лестничном пролете ниже стоял Силуян. Он поклонился нам и, выпрямив спину, сказал:

– Я искал вас.

Невольно насторожившись, я спросила:

– Что-то случилось, Силуян?

«Может, герцог собирает невест, чтобы объявить о кончине Гранвиля?» – это было первой мыслью, которая пришла мне в голову.

Однако ответ Силуяна разбил мое предположение вдребезги и совершенно безжалостно.

– Распорядитель отбора собирает невест в Жемчужном зале, чтобы объявить о значительных изменениях.

Я моргнула, а Ойвиа Лантини, отпустив мои руки, безвольно уронила свои.

Что это значит?

Озадаченная происходящим, я бросила взгляд наверх – туда, где на верхнем этаже были покои Гранвиля. Так этот подлый графишка все таки притворялся мертвым, а на самом деле жив-живехонек? Нет, постойте… Сложно поверить, он не дышал, его сердце не билось и… Нет, дело даже не в этом. Я только что оттуда – Гранвиль никак не мог проскочить мимо меня, чтобы оказаться в Жемчужном зале, который располагался довольно далеко отсюда. Разве что он обернулся комариком и вылетел в окно.

Рядом сначала всхлипнула, а потом заплакала от отчаяния вмиг потерявшая надежду Ойвиа Лантини. Я посмотрела на нее равнодушно, занятая своими мыслями.

Если Гранвиль действительно ждет нас в Жемчужном зале, то я недооценила его. И как мага, который, похоже, если не комариком летает, но умеет ходить сквозь стены, и как интригана. Выдать себя за мертвеца – очень умный ход, вот только…

Гранвиль не такой уж дурак, но тем не менее, он не показался мне настолько умным.

«Что-то здесь не так», – подумала я, направляясь в Жемчужный зал за дворецким его светлости.

Глава 13. НЕОЖИДАННАЯ ЗАМЕНА

Когда мы с Ойвией вошли в Жемчужный зал, здесь, кажется, уже собрались все обитатели замка. Я сразу же увидела его светлость – он сидел в одном из кресел, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, и смотрел перед собой мрачным взглядом. Тут же были Сайа Даркин, Анетта Ливис, Альвина Мизан – рыженькая, похоже, пришла только что, потому что стояла в паре шагов от входа. Оглянувшись назад, она заметила меня и быстро отвела взгляд. Слишком быстро, подумала я, сразу же догадавшись, почему Альвина избегает на меня смотреть.

Помимо невест, здесь были и их компаньонки. В нескольких шагах от себя я заметила Бертину – мы встретились взглядами.

Одним словом, в Жемчужном зале собрали всех, кто имел отношение к отбору невест. Мой взгляд, однако, лишь едва задерживался на присутствующих – я внимательно оглядывалась в округ в поисках коротышки с лишним весом.

«Где ты спрятался, твое хомячество? – искала я вокруг. – Покажи себя, раз уж позвал нас всех».

Морально я готова была увидеть Гранвиля даже превратившегося в призрака по примеру погибших невест его светлости. Но ни одной прозрачной сущности в пределах видимости не наблюдалось.

Тут его светлость повернулся к дверям и, заметив нас с Ойвией, произнес:

– Прекрасно. Все мои невесты в сборе. – Нотки гнева в голосе герцога указывали на то, что он пребывает далеко не в самом лучшем настроении и даже больше – готов метать гром и молнии. – А теперь вместе с ними я жду пояснений происходящему в моем замке.

Сразу после этих слов взгляд его светлости от меня и Ойвии устремился в сторону одного из больших окон, и мой взгляд невольно потянулся в том же направлении.

Возле окна, спиной ко всем, стоял человек. Судя по фигуре, определенно мужчина. Его волосы неаккуратными прядями падали на воротник, закрывая шею. Что-то в его прическе и телосложении показалось мне знакомым, хотя я точно знала, что из господ в замке было только двое мужчин: сам хозяин, герцог Кархейский и дьявол Гранвиль – а значит, знать я его никак не могла. На остров прибыл новый гость?

Я вертела шеей, пытаясь увидеть его профиль, и, словно в ответ на мое любопытство, стоящий у окна человек, медленно повернулся.

Выдающиеся усы свисали щупальцами по обеим сторонам от загадочно улыбающегося рта ниже подбородка и скручивались внизу колечками.

«Тильман?» – вспыхнуло в моем сознании имя таинственного слуги, которого я пару раз встречала в замке, и помнится… он наблюдал за мной.

Только вот прежде он был облачен в униформу лакея, сейчас же на нем было хоть и вполне скромный, но все же господский наряд.

– Приветствую всех, кто собрался в этом зале, – хриплым голосом произнес он. – Мое имя Тильман, и я собрал всех вас здесь, чтобы сообщить, что с сегодняшнего дня беру на себя обязанности распорядителя отбора, ввиду внезапной кончины графа Ардора Гранвиля. Оставшиеся испытания пройдут под моим началом.

Рядом со мной сделала судорожный вздох Ойвиа Лантини, после чего тихо и горестно всхлипнула.

– Вы? – недовольно фыркнул герцог. – Разве вы не слуга в моем замке, любезный?

– Вы уверены в этом, ваша светлость? – с неизменной загадочной улыбкой произнес Тильман.

Реол Кархейский нахмурился еще сильнее.

– Странно… – произнес он, чуть понизив голос, словно в глубокой задумчивости. – Я как будто знаю, что в замке есть слуга по имени Тильман, но в то же время уверен, что этот слуга мне не знаком. Как такое может быть?

Тряхнув головой, будто отгоняя от себя путающие его мысли, продолжил:

– Не пытаетесь ли вы, воспользовавшись смертью соэна Ардора, ввести нас всех в забулуждение, любезный? – холодно спросил он. – Должность распорядителя Кархенского отбора – не та, на которую может быть назначен первый встречный.

– Вы хотите сказать, что я обманываю вас, ваша светлость? – Тильман оставался невозмутимым; он смотрел на герцога как будто со всем возможным почтением, но в то же время в его взгляде проступало что-то снисходительное, и от этого мне стало слегка не по себе.

Даже Гранвиль никогда не смотрел на герцога таким взглядом, хоть и называл его за глаза простодушным глупцом.

– Так и есть, любезный. Вы пытаетесь нас всех одурачить, – ответил герцог. – Но я этого не позволю. Предоставьте мне письмо от Его Величества, с назначением вас на должность распорядителя отбора. Иначе я вынужден буду приказать слугам выставить вас из замка.

Тильман, опустив глаза, усмехнулся.

– Боюсь, что не могу этого сделать, ваше сиятельство.

– Конечно, не можете! – возмутился герцог. – Для того чтобы Его Величество назначил нового распорядителя, для начала он должен узнать о кончине Ардора Гранвиля. Не меньше двух недель должно пройти, чтобы новость о смерти графа дошла до столицы, а новое назначение было бы доставлено в замок. Но как нам всем известно, Ардор Гранвиль умер лишь этой ночью!

Невесты и их компаньонки внимательно следили за разговором, не смея даже думать, чтобы вмешаться.

– Вы правы, ваша светлость, Его Величество не назначал нового распорядителя Кархенского отбора, – вежливо кивнул Тильман, не поднимая глаз.

– Значит, вы признаете?! – привстав в кресле, угрожающе спросил граф. – Признаете, что солгали?!

Тильман наконец поднял глаза.

– Нет, ваша светлость, не признаю.

– Что это значит? – сильнее прежнего нахмурился герцог.

Опустив руку в карман камзола, Тильман достал оттуда свиток бумаги и зажал в поднятой руке.

– Прочитайте это письмо, ваше сиятельство.

Рядом с усатым тотчас оказался Силуян. Взяв письмо из его руки, он принес его герцогу. Тот развернул свиток, и какое-то время его взгляд скользил по строчкам. И чем дальше он читал, тем больше озадаченности проступало в его лице.

Закончив, герцог выдохнул, разочарованно и словно бы со смирением, после чего велел:

– Будьте добры, Силуян, прочитайте вслух.

Кивнув, дворецкий его светлости взял в руки свиток, прокашлялся и зачитал:

«Я, Ардор Гранвиль, назначенный Его Величеством распорядитель Кархенского отбора невест, сим письмом уведомляю всех и каждого, что в случае моей кончины, моя должность распорядителя по умолчанию переходит к человеку, который известен под именем Тильман. Он получит право назначать испытания и объявить победительницу отбора. Подтверждаю, что именем короля за мной закреплено право назначать себе замену в случае моей внезапной смерти».

Некоторое время в Жемчужном зале царила тишина. Нарушил ее голос одной из невест.

– Ваша светлость… – в этот момент никого не удивила смелость Сайи Даркин, обратившейся к герцогу. – Это все правда? У отбора теперь новый распорядитель?

Реол Кархейский с тяжелым вздохом, словно нехотя ответил:

– Письмо подписано собственноручно соэном Ардором – его подпись мне достаточно хорошо знакома, – и закреплено его фамильной печатью. А это значит, что все, услышанное нами ранее, – правда.

Тильман с почтительно улыбкой склонил голову.

– Благодарю вас, ваша светлость, что развеяли все сомнения в сложившейся ситуации.

– Однако… – неуверенно произнес герцог. – Ардор заранее передал вам свою должность в случае его кончины, как будто знал, что…

Слова повисли в воздухе – его светлость не договорил, но, уверена, догадка пришла в голову не только мне.

Гранвиль заблаговременно назначил себе замену, как будто знал, что… вскоре умрет?

Тильман пожал плечами.

– Сожалею, ваша светлость, но на этот вопрос может ответить только его сиятельство. Вернее, мог бы. Если бы было жив.

Он обвел взглядом невест и сказал почти равнодушно:

– Очень скоро я объявлю о третьем испытании, соэллы. Надеюсь, вы будете готовы.

С этими словами под встревоженными взглядами собравшихся, Тильман покинул Жемчужный зал.

Глава 14. ВИЗИТ АЛЬВИНЫ МИЗАН

В свою комнату я вернулась в сопровождении Бертины.

– Что вы думаете, соэнья? – спросила я ее.

– Сложно сказать, соэлла, – задумчиво ответила моя дородная компаньонка. – Новый распорядитель отбора – такого прежде никогда не случалось. Более того, распорядителем стал человек, которого никто не знает, даже его светлость. – Бертина задумалась. – Тильман… никогда не слышала это имя прежде.

– Однако судя по всему, Тильман все это время был здесь, – сказала я. – И похоже, его знал Гранвиль.

Загадочная фигура нового распорядителя ставила в тупик. При всей злонравности Гранвиля, я бы предпочла его человеку, который молчаливым наблюдателем все это время находился в замке, притворяясь слугой.

– Если задуматься, – сказала Бертина, – то, возможно, присутствие здесь этого человека было предусмотрено Его Величеством. Он находился здесь тайком, как залог того, что отбор продолжится – на тот случай, если что-нибудь произойдет с его сиятельством. Это разумно, вы не находите, соэлла?

– Разумно, – кивнула я. – И если вы правы, то новый распорядитель будет просто исполнителем воли покойного Гранвиля, и ход отбора не изменится. – Хорошенько подумав, я добавила: – Но если вдруг все пойдет по-другому…

– По-другому?

– Не так, как было во время прежних отборов, – все еще пребывая в задумчивости, машинально сказала я.

Бертина словно хотела спросить что-то еще, но наш разговор был прерван – в дверь моей комнаты постучали.

Мы с моей дуэньей подозрительно переглянулись.

– Я открою, – сказала она.

Когда дверь открылась, на пороге я увидела гостью. Признаться, визит меня даже не удивил. Рыжеволосая не покидала моих мыслей с самого утра, когда подслушала наш с Мараем разговор.

– Соэлла Мизан? – холодно приветствовала Альвину моя дуэнья. – Что привело вас в покои соэллы Сюзанны?

Бертина даже не пыталась за любезностью скрыть, что видеть здесь невесту, как-то превратившую меня в толстушку, она совершенно не рада. Однако Альвину отсутствие гостеприимства не смутило. Она мило улыбнулась, нашла меня взглядом и воскликнула:

– О! Соэлла Сюзанна!

Бертина изогнула недовольно рот; от ее внимания не ускользнуло, что ее сейчас демонстративно проигнорировали.

– Я пришла к вам, как к подруге, поговорить по душам. Вы ведь, помнится, обмолвились, что считаете меня подругой.

Я скептически выгнула бровь, мол, что за ересь вы несете, милочка?

– На первом ужине его светлости, помните? – как ни в чем не бывало продолжала улыбаться рыженькая. – Тогда, помнится, поблизости был Марай, он должен помнить, говорят, у демонов хорошая память. В отличие от людей. Может, стоит его позвать?

Я скривилась и выдохнула.

– Ах, да-да, припоминаю, как-то нарекла вас своей закадычной подружкой. Не надо никого звать.

– Ой, ваша правда! – согласилась Альвина. – Не будем никого звать. Тем более, я хотела поговорить с вами наедине.

Она положила руку на грудь и сказала проникновенно:

– Хочу раскрыть вам, что у меня на сердце. Вы ведь уделите мне время?

Возле двери громко втянула ноздрями воздух Бертина.

– Боюсь, я не могу оставить молодую госпожу без присмотра, соэлла Мизан, – твердо заявила Бертина. – Она порой крайне невнимательна. Съест, бывало, что-нибудь случайно, а потом ни в одно платье влезть не может. Как ее компаньонка, я должна за ней присматривать и не оставлять ее одну надолго.

Если тонкий намек Бертины на толстые обстоятельства и дошел до Альвины – а он наверняка дошел, – то вида она не показала. Не удостоив мою дуэнью даже взглядом, продолжала смотреть на меня.

– Что вы скажете, соэлла Сюзанна? Насчет разговора по душам. Я тут планировала идти к новому распорядителю, чтобы замолвить словечко в свою защиту, объяснить, что меня зазря обвинили, и заодно рассказать, кто на самом деле та невеста, которую вчера вечером хотел вывести на чистую воду его сиятельство. Ну, вы помните: невеста, соблазненная Мараем. Но сначала я решила поделиться с вами.

Она невинно похлопала глазами.

– Или, думаете, мне стоит сразу идти с этим к распорядителю Тильману?

Я цыкнула от досады, а Бертина посмотрела на меня большими глазами, в которых стоял вопрос: «Невеста, соблазненная демоном? Только не говорите мне…»

Черт бы побрал этого коротышку. Его хомячество только запутал все. Но не объяснишь же, что на самом деле меня никто не соблазнял, да и искал Гранвиль вовсе не соблазненную невесту, а ту, которая сняла с демона печать? Придется без объяснений. Потому что от рыженькой я, похоже, просто так не отделаюсь.

– Прошу простить, соэнья, не могли бы вы оставить нас с соэллой Альвиной наедине.

Я старательно изобразила милую улыбку.

– Для разговора «между нами девочками».

Бертина смотрела на меня неодобрительно, всем своим видом как бы говоря: «Боюсь спросить, во что вы вляпались, соэлла, только не вляпайтесь еще сильнее, сделайте одолжение».

Но вслух, тяжело вздохнув, она сказала другое:

– Что ж, как женщина, я понимаю ценность женской дружбы. Поговорите, конечно.

Перед тем, как выйти, она остановила тяжелый взгляд на Альвине:

– Только печеньем не увлекайтесь, соэллы. Оно портит талию.

Когда дверь моей комнаты закрылась, и мы остались наедине, дружелюбная улыбка сошла с лица Альвины Мизан. Посмотрев на меня требовательным взглядом, она спросила:

– Кто такая Дайнари?

*   *   *

– Кто такая Дайнари? – спросила Альвина Мизан, как только дверь за Бертиной закрылась.

«Хороший вопрос, – подумала я. – Прям с порога быка за рога берет. Да-да, я помню, что рыженькая бывает решительной».

– Дайнари? – изобразила непонимание я. – А кто это?

Альвина нахмурилась от раздражения.

– Это я у вас спрашиваю! Бросьте притворяться, я слышала, как вы произнесли это имя в разговоре с Мараем.

Знаю, что слышала, подумала я, но подразнить рыженькую так и подмывало. Она ведь наверняка думает, что, раз подслушала разговор между мною и демоном и кое-что теперь обо мне знает, то я у нее на крючке. Пусть думает.

– Видимо, зря я к вам пришла, соэлла Сюзанна, – состроила обиженное личико Альвина. – Пойду лучше поговорю с новым распорядителем…

Повернувшись ко мне спиной, она шагнула к двери, но я ее остановила:

– Ну, ладно-ладно. – Изобразив глубокое чувство вины, я сказала таинственно: – Это не моя тайна, соэлла Альвина, но принимая во внимание нашу крепкую дружбу, я так уж и быть, все вам расскажу.

Рыженькая глубоко вдохнула и, проявляя нетерпение, подошла ближе.

– Дайнари, – начала я словно нехотя, – это давно потерянная возлюбленная Марая.

Глаза рыженькой загорелись. Что, демон до сих пор у нее из головы не выветрился? Все еще не забыла о нем думать? Грех этим не воспользоваться.

– Я случайно об этом узнала, – продолжала я. – И так уж вышло, что Марай принял меня за нее. А точнее – решил, что я ее перерождение. А так как он ее очень любил, то теперь ему кажется, что я его воскресшая любовь.

«Боги, что за ересь я несу? – ужасалась я мысленно. – Надеюсь, Марай меня сейчас не слышит».

Осторожно покосившись на Альвину, я мысленно себя поздравила. Рыженькая смотрела на меня большими глазами и ловила каждое слово. Золотое правило: чем бредовее бред, тем охотнее в него верят. В случае с Альвиной это правило отлично работало.

– Постойте, соэлла Сюзанна, – нахмурилась рыженькая, – но почему Марай решил, что вы – его бывшая возлюбленная Дайнари?

– Видите ли, соэлла Альвина, – продолжала делиться я с самым секретным видом, – я повела себя в точности, как когда-то Дайнари. Помните, я как-то сказала вам, что в качестве любовника демон не годится? – Рыженькая с готовностью покивала. – А потом еще спросила у вас, как вы думаете, не будут ли его клыки мешать целоваться?

Альвина слегка зарделась и опять кивнула.

Вы только посмотрите на нее: она там при слове «целоваться» сразу себе что-то нафантазировала? Воображение разыгралось?

– Ну вот, – продолжала я, – в свое время Дайнари говорила в точности то же самое. Слово в слово. И поэтому Марай – видимо, от большой тоски по любимой, – решил, что я ее перерождение.

– Хм, – с легким недовольством проворчала Альвина, – так вот почему Марай вечно от вас глаз не отводит – ищет в вашем лице черты своей давней возлюбленной, видимо.

– Видимо-видимо, – охотно покивала я.

Какое-то время рыженькая смотрела на меня, но было видно, что погружена в себя. Глаза ее горели, а в голове, похоже, включился какой-то очень важный мыслительный процесс. Чтобы его, процесс этот мыслительный ускорить и направить в нужное русло, я добавила:

– На самом деле, вынуждена признаться, что Марай сомневается.

– Правда? – еще сильнее оживилась Альвина.

– Угу, – подтвердила я. – Чуть позже мне стало известно, что Дайнари был увлечен не только Марай, но и его светлость…

– Его светлость?! – едва не подпрыгнула Альвина. – Соэн Реол? Не может быть! Они оба?!

– Оба-оба, уж поверьте мне, – тоном заправской сплетницы продолжала я. – Так вот… Дайнари выбрала Марая. Так он мне сказал. И добавил, что если я тоже сделаю такой выбор, то он поможет мне сбежать из замка. Вернее, мы сбежим вместе.

«Ва-а-ау, Сусанка, да ты сочиняешь, как дышишь, – сказала я себе. – Во мне умер Шекспир».

Но стоило мне только глянуть на Альвину, как стало понятно – рыженькая заглотила наживку. Сбежать с демоном? Не удивлюсь, если она об этом мечтала с того дня, как упала с люстры прямо в руки Марая.

– И что же вы?! – взором горящим испепеляла меня Альвина.

– А что я? – как ни в чем не бывало спросила я. – Помилуйте, соэлла Альвина, Марай – демон, как можно? Да и… – я прочистила горло, якобы стеснительно отвела взгляд и пробормотала, словно великое откровение: – по правде сказать, его светлость привлекает меня больше.

Альвина поморгала, словно ей показалось, что она неправильно расслышала, потом скривилась и сказала как на духу:

– Ничего вы не понимаете в мужчинах, соэлла Сюзанна.

Я невинно похлопала глазами, как бы соглашаясь, мол, что есть то есть, я девушка неопытная, куда уж мне в мужчинах разбираться.

– Что ж, – вздохнула я напоследок. – Теперь вы все знаете, соэлла Альвина.

Рыженькая опять ушла в свои мысли и меня не слышала. Судя по оживлению на ее лице, в голове ее происходило что-то поистине революционное. В какой-то момент она, видимо, вспомнила обо мне и улыбнулась дружелюбно.

– Я благодарна вам за доверие, соэлла Сюзанна, и хочу отплатить вам за вашу откровенность, – тоном слаще меда, сказала она.

«Ай-ай, – мысленно усмехнулась я. – В последний раз, когда ты решила меня отблагодарить, я потолстела как минимум на двадцать кило».

Похоже, некоторые вещи входят у людей в привычку – и это не искоренить.

Так я подумала, когда увидела, что Альвина достает из маленького мешочка, привязанного к поясу, небольшую пузатую бутылочку, закупоренную пробкой.

– Королевское вино, – произнесла она заговорщическим тоном, – маменька позволила мне взять с собой немного. Оно поднимает настроение, даже когда совсем одолевает хандра. Я хотела выпить его сама, но, раз уж мы с вами так подружились, соэлла Сюзанна, я решила с вами поделиться.