Текст книги "Невеста с подвохом, или Ну, держись, проклятый демон!"

Зеркало Кархена предлагает мне… возвращаться назад? Но я же еще не все предметы, о которых говорил Тильман, собрала. Пока только ключ, вернее, слепок.

Эхо топота за спиной уже билось о стены, словно умалишенный в припадке, воздух разрывало от голосов и я решилась.

Ах, да гори оно все синим пламенем! Возвращаться так возвращаться!

Побежав вперед, я бросилась в зелень морских вод.

*   *   *

Приземление было не мягким. Колени вспыхнули болью после удара, все тело встряхнуло, на секунду почувствовала себя погремушкой – показалось, что кости внутри перемешались.

Когда темнота в глазах развеялась, я обнаружила, что лежу на каменном полу.

Маленькая комната, круглая, вся в зеркалах. Комната для переодеваний? Я все еще в Кархенском замке? Вернулась во времени?

Приподнялась сначала на локтях, потом уперлась ладонями о пол и встала на ноги.

Ох, все кости ломит, все тело болит – хорошо меня, однако, об пол приложило.

Подняв голову, я почти в тот же миг уткнулась взглядом в зеркальное отражение. Девица. Знакомая. И что с ней не так? А что-то с ней не так – я это четко чувствовала, но после болезненного приземления никак не могла собраться с мыслями.

Склонив голову набок и сощурив глаза, я внимательно всмотрелась в отражение, и рот мой раскрылся сам собою.

Мать. Моя. Женщина.

Это же я. Темные волосы, карие глаза, большой рот, нос с горбинкой. Я, я собственной персоной! Мамочка моя родная, как же я давно себя не видела! Даже соску…

Нет, постойте.

Приблизившись к зеркалу, я почти уткнулась в него носом и наконец разглядела свое отражение самым лучшим образом.

В зеркале отражалась девица не старше двадцати лет – никаких вам морщинок лучиками вокруг глаз, никаких носогубных складок, которые начали проявляться у меня после тридцати пяти. Совсем молоденькая девушка.

– Дайнари? – спросила я у отражения, как будто оно могло мне ответить.

Так, мысленно сказала я себе и сделала глубокий вдох, что происходит? Почему я выгляжу как Дайнари и куда делась милашка Сюзанна с сопрано?

Но по крайней мере, теперь понятно, почему, попав в прошлое, я заговорила другим голосом.

Я сделала еще одни глубокий вдох, и еще, сказала себе: «Думай, Сусанка. Думай, как это могло случиться, почему я так выгляжу?»

Значит, так. Я стала выглядеть как Дайнари, после того как попала в прошлое… Нет, стоп. Не так. Я стала выглядеть как Дайнари, после того как прошла сквозь Зеркало Кархена.

Каким-то образом я чувствовала, что это правильный ответ.

Зеркало Кархена… Что я о нем знаю? Оно отправляет в прошлое, оно показывает будущее и… Еще оно может показать истинный лик человека, если посмотреть на того, кто в нем отражается, с противоположной стороны.

Вот оно.

С противоположной стороны Зеркала Кархена отражается истинный лик. А я прошла сквозь зеркало, чтобы попасть в прошлое. А это значит…

Я увидела, как мои глаза в зеркале округлились, увеличившись в размерах.

То есть, что выходит?.. Тогда, в тот день, когда я впервые заглянула в Зеркало Кархена, стоящий с обратной стороны герцог увидел…

Дайнари. Дайнари он увидел. Вот, что означал его влюбленный взгляд. Ведь, несмотря на невесту, его светлость явно испытывал к Дайнари какие-то чувства.

И – вот это уже интереснее – Гранвиль тогда тоже, выходит, видел в зеркале Дайнари. И почему-то обрадовался, и даже потирал руки – так был доволен. Чему он радовался, кстати?

Я осмотрелась вокруг.

Но если мои догадки верны, то это означает… что я еще не вернулась обратно. Я по-прежнему в прошлом. Потому что все еще выгляжу как Дайнари. Иными словами, на лицевую сторону зеркала – из прошлого обратно в будущее – еще не прошла.

А если так, то… где я оказалась, демоны вас побери?

Глава 22. ПОСЛЕДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ КОРОЛЕВЫ

За занавеской я обнаружила дверь с очень низкой притолокой. Осторожно приоткрыв ее, прильнула к образовавшейся щели – никого тут нет поблизости? Не обнаружат меня?

Роскошная обстановка комнаты вынудила меня постоять несколько секунд с открытым ртом. Помещение тесное, невзирая на роскошь, стены отделаны золотом, все пространство заставлено мягкой мебелью, от кресел до кушеток и диванчиков, над камином большое зеркало, на каминной полке горят свечи в канделябрах. В дальнем углу секретер.

«Это что-то вроде будуара?» – подумалось мне.

В комнате никого не было, и я, наклонившись, чтобы не задеть головой низкую притолоку, вошла.

Не успела я подумать, что делать дальше, как услышала голоса. Они доносились из приоткрытой двери с противоположной стороны будуара. Стараясь издавать как можно меньше звуков и огибая все кресла и кушетки, я на цыпочках пересекла комнату. Остановившись прямо за дверью, прислушалась.

Первым, что я услышала, были болезненные стоны и сбивающееся дыхание. Я нахмурилась: там, часом, не умирает кто-нибудь, за этой дверью?

– Ваше величество, не вставайте, вам нужно лежать, – произнес с тревогой мужской голос.

– Нет, соэн Даркин, я не могу… – срываясь на мученические стоны, отвечал ему женский голос. – Я должна… должна спасти… ребенка… сына…

Даркин? Орвин Даркин? Ваше величество? Королева? Я ведь правильно все поняла?

– Остановитесь, ваше величество! – строго произнес мужской голос, и в этот раз у меня уже не оставалось сомнений – это действительно был учитель Реола и Дайнари. Уже мягче он добавил: – Вы погубите себя.

– Соэн Даркин… вы должны помочь мне… Молю вас! – воскликнула королева и тут же застонала, словно от боли. – Ребенок… Они хотят убить его… Спасите его! Вы моя единственная надежда.

Да что там происходит? Королева умирает?

Мое любопытство пересилило опасения быть обнаруженной, и я осторожно заглянула в дверной проем.

Королева была на постели, балдахин затенял ее фигуру, но даже просторная сорочка не могла скрыть огромный живот.

«Да она же вот-вот родит», – дошло до меня вдруг.

Орвин Даркин стоял возле ложа ее величества и смотрел на нее вроде бы и с жалостью, но в то же время весь его вид говорил, что он испытывает трепет перед ней. И я его понимала. Несмотря на бледность ее лица, несмотря на искаженные от боли черты, я видела, что королева была женщиной редкой красоты – красоты того рода, что заставляет мужчин преклоняться перед ней, исполнять любые желания, идти на любые преступления, лишь бы обладать ею.

Ее черты были идеальны, словно скульптура, вылепленная богами.

«Порода», – подумала я.

Благородство сквозило во всем ее облике…

О чем я сейчас подумала? О ком я раньше думала так же, как в этот момент о ее величестве?

О… Конечно, как же я сразу не увидела сходства? Его светлость, Реол Кархейский – вот, кого напомнила мне королева. Он был похож на нее, на… на свою мать?

– Прошу вас, – тем временем повторила, дыша будто из последних сил, королева. – Спасите мое дитя… Если вы не сделаете этого… они убьют его…

Она нашла руку мага и, вцепилась в нее так отчаянно, словно отпусти она ее – и тотчас же умрет на месте.

– Меня использовали… его величество… его советники… – С каждым словом с ее губ срывался стон боли. – Чтобы спастись от гибели, которую сулит пророчество… мой супруг заманил Заргана в ловушку, используя меня как приманку… Соблазнительный плод, вкусив который, демон должен был потерять осторожность – вот, какую роль отвел мне король. Ради королевства, – тяжело выдохнула королева. – «Ты должна пойти на эту жертву ради королевства», сказал он мне…

Лицо королевы исказилось еще сильнее, она застонала и сквозь стоны, произнесла со злостью:

– Но он боялся только за себя! Только за свою жизнь! Трус! А теперь, когда Зарган вырвался из его ловушки, он хочет призвать его снова, угрожая, что иначе погубит мое дитя!

– Ваше величество… – произнес маг. – Но ведь эта угроза нужна лишь для того, чтобы снова получить власть над Зарганом. Его величество не убьет ребенка.

Королева отчаянно помотала головой:

– Нет, Орвин! Они боятся его – боятся дитя Владыки Демонов! Король и его советники, они уверены: Зарган придет за своим сыном! Но как только он попадется в ловушку… они убьют ребенка, который им больше не будет полезен… чтобы избавиться от угрозы, ведь в нем… будет течь кровь сильнейшего из демонов!

Сказав это, королева безвольно повисла на руке мага, как будто ее покинули последние силы. Она все еще тяжело дышала, но уже слабо.

Я спряталась за дверь, пытаясь привести мысли в порядок.

Итак, что тут происходит?

Несколькими минутами ранее, в темной зале с Зеркалом Кархена, я слышала, как король сказал: «Только демоны могут противостоять богам». Видимо, это должно было означать следующее: для спасения от пророчества нужна сила демона.

Но из слов королевы выходило, что демона уже призвали, и итогом стала ее любовная связь с ним, а также – плод этой связи, ребенок королевы и Владыки Демонов.

Так… Зеркало Кархена, возникшее в стене, перенесло меня немного вперед во времени? По всему выходит, что так. Между сценой с королем, которую я видела ранее, и близящимися родами королевы совершенно точно прошло время.

– Спасите это дитя, Орвин, – почти безжизненно произнесла королева. – Он ни в чем не виноват… Не позвольте принести его в жертву, как принесли меня… Молю…

Последнее слово она прошептала: я скорее угадала его, чем услышала.

– Ваше величество… – Исполненный сочувствия голос мага звучал неуверенно. – Есть один ритуал, который сможет спасти ребенка. Никто и никогда уже не сможет навредить ему. Его можно провести только сейчас – пока ребенок еще не родился. Но если я сделаю это… ваше величество, вы слишком слабы – ритуал погубит вас.

– Пусть, – не колеблясь, отвечала королева. – Неважно, что станется со мной – только спасите моего ребенка. Я знаю… Знаю, что вы хотите сделать, Орвин. И я согласна – сейчас это единственный выход. Но сначала… Бумагу… дайте мне перо и бумагу, Орвин. Я должна… записать свое последнее желание… вы знаете, о чем я… прошу…

«Перо и бумагу…» – мысленно повторила я, и тотчас в сознании вспыхнуло:

«…чтобы пройти испытание, нужно принести с собой: ключ, письмо, слово…»

Не об этом ли письме речь? Не о письме ли королевы? Если это так, то мне нужно заполучить его. Только вот как это сделать?

*   *   *

Стоя за дверью, я слушала, как шуршит перо о бумагу. Королева записывала свое последнее желание, а маг молча ждал. Время от времени звук пера замолкал, и слышались исполненные мучений стоны ее величества, но каждый раз, словно из последних сил, она продолжала писать.

Когда перо смолкло, королева попросила:

– Орвин… кинжал… мне нужен кинжал, чтобы закрепить свою волю кровью. И вы тоже… Вы должны закрепить ее магией…

Какое-то время я слышала звуки: шорох и тихое трение металла о металл перемежались с тяжелым прерывистым дыханием королевы. Потом раздался голос Орвина Даркина.

– Ваше величество, прежде чем я закреплю вашу последнюю волю магией, я должен спросить: вы уверены в том, что хотите сделать? Вы же помните? Как только ваша последняя воля будет произнесена вслух – она тотчас сбудется. Неважно, пройдет год или сто лет. Неважно, кто произнесет ее. Последняя воля, закрепленная королевской кровью и магией, будет обречена воплотиться в жизнь. И кроме того… вы ведь знаете, какой будет цена за исполнение вашего желания?

– Я знаю… – выдохнула королева. – Знаю, Орвин. И подтверждаю – такова моя воля. Пусть она исполнится.

Какое-то время маг не отвечал, но наконец я услышала его голос:

– Хорошо, ваше величество. Да будет так.

Боковым зрением я увидела слабое мерцание, льющееся сквозь дверной проем, и невольно повернула голову, но стоило мне это сделать, как из покоев королевы в будуар хлынул яркий свет. Резко отвернувшись, я зажмурилась.

«Магия», – промелькнула в моих мыслях догадка.

Здесь, в этом мире, больше ничто не могло стать источником такого яркого света – только магия.

Когда сияние потухло, из спальни королевы снова донесся голос мага:

– Все готово, ваше величество.

– Хорошо… – последовал еще один тяжелый вздох королевы. – Прошу вас сохранить это письмо, Орвин. И если для него настанет час… Вы знаете… знаете, что нужно делать.

– Да, ваше величество.

«Вот досада, – цыкнула я. – Похоже, это именно то письмо, которое мне нужно добыть. И как это сделать, если оно в руках мага? Из того, что я знаю об Орвине Даркине, он умен, осторожен и силен в магии… Коротко говоря, у меня нет шансов. Помочь может только везение…»

Из размышлений меня вывели звуки шагов.

Ах, ты ж, елки-палки! Похоже, везение меня покинуло, потому что кто-то – судя по уверенным шагам, маг – прямо сейчас направлялся к выходу из спальни ее величества.

В первый момент я запаниковала – Орвин Даркин это вам не коротышка Гранвиль. Если он меня обнаружит – я пропала. Самое худшее, что может случиться, если он меня поймает – мне не удастся вернуться обратно и тогда… Тогда я просто исчезну – растворюсь во времени, как будто меня и не было никогда. И судя по всему, исчезнет не только тело, в котором я нахожусь, но и я сама – моя душа, личность или бог его знает, как это назвать.

Шаги были уже близко. Мой взгляд лихорадочно метался по комнате, наконец остановился на диванчике в паре метров от меня – и я бросилась к нему, надеясь, что шаги мага заглушат мои.

Не успела я, прижавшись к полу, спрятаться за диваном, как в будуаре раздались шаги. Ох, демоны побери эту прогулку в прошлое! Я ведь ничего не знаю о магах. Вдруг Орвин Даркин умеет чувствовать чужое присутствие рядом?

Сначала я старалась не шевелиться и даже не дышать, но когда поняла, что шаги звучат ровно и чуть в стороне от меня, немного расслабилась и решила рискнуть. Очень медленно и очень тихо проползла на корточках к краю дивана и осторожно выглянула.

В первый момент меня едва Кондратий не хватил, когда я увидела, что голова мага чуть повернута в мою сторону. Однако Орвин Даркин не смотрел ни на меня, ни на диван, за которым я пряталась, – он выглядел так, будто к чему-то прислушивался. Простоял он так недолго, и когда отвернулся, я беззвучно выдохнула.

Не дрейфь, Сусанка, говорила я себе. Если маг меня поймает, у меня все еще есть пламя Марая – оно поможет мне сбежать. Наверное. Может быть. Потому что не исключено, Орвин Даркин сможет ему противостоять.

Я еще помнила, что Орвина Даркина называли величайшим из магов. Боюсь, что не просто так.

Продолжая тайком следить за ним, я увидела, как маг подошел к столику посреди будуара. Он протянул руку, в которой сжимал… свиток бумаги! Это оно – то самое письмо с последним желанием королевы! Я была уверена, что не ошибаюсь. И все-таки везение сегодня на моей стороне – похоже, письмо само идет ко мне в руки!

Рука мага зависла над столом. Что это с ним? Почему он просто не положит его и не вернется к ее величеству? А я бы тем временем…

Голова Орвина Даркина снова повернулась в мою сторону. И опять он как будто к чему-то прислушивался. Я на всякий случай задержала дыхание и решила некоторое время совсем не дышать. Кажется, это сработало. Маг положил на столик свиток и, повернувшись, направился обратно к покоям королевы.

Как только он исчез за дверью, я сделала глубокий вдох. Из комнаты донесся голос королевы, маг что-то ответил, но в этот раз я их не слушала. Догадывалась, что сейчас должно произойти, помнила, о чем королева просила мага, но у меня были другие заботы. То, что сейчас произойдет за этой дверью, на самом деле уже произошло. Меня это никак не касалось, необходимости менять прошлое не было – вот пусть и идет своим чередом. Зато пока маг занят ритуалом, после которого вместо одного ребенка родятся двое, ему будет недосуг отвлекаться – поэтому письмо сейчас в полном моем распоряжении.

Подойдя к столику, я развернула свиток. Нахмурилась. Это еще что?

Во время второго испытания, когда мы прошли по мосту Кархена в его владения, мне попало в руки письмо – тогда я легко прочитала его и все поняла. Сейчас же я смотрела на символы, которые казались мне совершенно чужими, и не понимала ровным счетом ничего.

Я вертела письмо и так и эдак, но символы никак не хотели складываться в слова. То ли это был какой-то чужой для меня язык… – Для меня? Для Сюзанны Бизар? Для Дайнари? Для кого из нас? – то ли это вообще были какие-то магические знаки, но факт оставался фактом – прочитать последнюю волю королевы я не могла.

Из комнаты ее величества послышались громкие стоны, почти крики. Из дверного проема било сияние, которое ясно давало понять – в покоях королевы прямо сейчас использовали магию.

Я сделала глубокий вдох и вернулась к письму. Ладно. Допустим, я не могу его прочитать. Пусть. Но прямо сейчас это не так уж важно. Прямо сейчас у меня совсем другая задача.

Отложив свиток, я достала из поясного мешочка флакончик с чернилами и маленькое писчее перо. Бумагу я с собой не прихватила – в маленьком поясном мешочке места ей не было. Однако писать можно не только на бумаге. Писать можно на ткани.

Без всякого стеснения я подняла верхнюю юбку и поставила ногу на сиденье стоящей рядом кушетки. После чего взяла в руки перо и обмакнула его в чернила. Все, что мне нужно сделать – это переписать тот текст, который я вижу. Воля королевы, заключавшаяся в этом письмо, была скреплена ее кровью и магией Орвина Даркина, и я не знала, есть ли смысл в том, чтобы просто скопировать все эти символы, но другого выбора у меня не было.

Писать на ткани было непросто – она ползла и сбивалась под рукой, чужие символы было сложно копировать, а стоны королевы, доносящиеся из ее покоев и звучащие все громче, сильно отвлекали, но я упорно писала символ за символом. Благо, это странное письмо было достаточно коротким, и, хоть и не без труда, но справилась я быстрее, чем предполагала.

Вернув свиток обратно на стол, я закрыла флакон и вместе с пером вернула его в поясной мешочек. Не успела я завязать его, как крик королевы заставил меня вздрогнуть всем телом. Истошный, пронзительный, надорванный – я почти физически почувствовала, как кровь в моих венах похолодела.

Несколько мгновений я не могла заставить себя пошевелиться, в такой ужас привел меня этот крик. Но он смолк, а вместо него до моих ушей донесся другой – тоже громкий, тоже пронзительный, но в нем не было боли, он звучал требовательно и сильно, словно заявлял о своем праве на жизнь.

Это был крик ребенка.

Кто? Кто это родился? Кто из двоих появился на свет первым?

Подумать об этом не дали. Дверь с другой стороны будуара взорвалась от стука. В нее не просто стучали – колотили изо всех сил, словно хотели выбить. А из спальни ее величества уже слышались шаги мага – он торопился сюда, и я могла только догадываться для чего: видимо, чтобы остановить тех, кто пытался ворваться к королеве.

Одним движением опустив юбки, я бросилась к единственному выходу, который у меня оставался – к двери в комнату для переодеваний, в которую привело меня получасом ранее Зеркало Кархена.

Глава 23. МОНСТР В ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Закрытая дверь и зеркала в человеческий рост сомкнулись вокруг меня, словно клетка. Бежать отсюда было некуда, а за единственной дверью продолжал раздаваться громкий стук. Через две двери я услышала голоса: «Именем короля! Именем короля!». Одновременно с тем я больше не слышала криков королевы.

«Она ведь не умерла?» – напряглась я.

Ее последний крик до сих пор стоял у меня в ушах.

Из-под двери то и дело виднелись вспышки света, и я догадалась, что Орвин Даркин с помощью магии пытается держать дверь в будуар, чтобы ее не выбили.

Почему король приказал ворваться к королеве, я догадывалась. Королева говорила магу, что ее ребенка при рождении убьют по приказу ее венценосного супруга и, судя по всему, у нее были все основания опасаться этого.

Я хорошо помнила один из своих снов с воспоминанием Дайнари – тогда магичка подслушала разговор между Орвином Даркином и Гранвилем, и из него было ясно, что королева не ошиблась: ее ребенка действительно хотели убить сразу после рождения. То есть…

Видимо, прямо сейчас люди короля и собираются это сделать.

«Вот только…» – подумала я и тут из дальней комнаты, где была спальня ее величества, до меня донесся еще один детский плач.

«Вот только им не удастся это сделать», – закончила свою мысль я.

Второй ребенок родился.

Это означало, что маг все же позаботился о том, чтобы их обоих не смогли убить. Король мог бы убить полукровку, но чистокровного демона убить сложно, а значит, сложно убить и связанного с ним узами рождения второго ребенка-человека.

То ли в этот самый момент Орвин Даркин ослабил защиту, то ли убийцы короля оказались сильнее, но следом за криком второго младенца я услышала грохот выбитой двери и раздавшийся тут же топот нескольких пар ног.

– Что вы делаете здесь, соэн Орвин?! – услышала я едкий зловредный голос, который сразу же узнала.

Гранвиль – и тут без него не обошлось!

– Как маг, я помог ее величеству разрешиться от бремени, – раздался за дверью невозмутимый голос Орвина Даркина.

– Вы?! – рявкнул недовольно Гранвиль. – С каких пор вы заделались повитухой, соэн Орвин?!

– У ее величества родился непростой ребенок, вам ли это не знать, соэн Ардор? – последовал спокойный ответ. – Присутствие мага было необходимо.

«Ребенок, – подумала я. – Маг упомянул только одного ребенка. Значит ли это, что второго он успел спрятать?»

– Выходит, он уже родился?.. – понизив голос, произнес Гранвиль, и следом, словно после секундного размышления, объявил: – Приказом короля я должен забрать дитя королевы. Ищите везде! Обыщите покои королевы и принесите мне ребенка! – приказал Гранвиль, тут же спросив, явно обращаясь к магу: – Вы собираетесь чинить мне препятствия, Орвин Даркин?!

Я не слышала, что ответил последний, потому что будуар наполнился громкими звуками шагов.

Слуги Гранвиля обыскивают покои королевы, поняла я. А это значит, что они обязательно заглянут и сюда…

Меня вот-вот обнаружат!

Но не успела я так подумать, как мой взгляд уловил блики света на двери. Я резко обернулась и увидела, как по одному из зеркал от центра расползается морская вода – словно море прокладывало себе дорогу сюда.

Времени на размышления не было – я слышала, как все громче звучат чьи-то шаги за дверью, и, не колеблясь, прыгнула в водную гладь, как в омут с головой.

*   *   *

Море втянуло меня в свои глубины, обняло руками-волнами, окутало непроглядной зеленью – и выплюнуло.

С силой меня швырнуло о стену и тотчас откинуло на пол. Едва не взвыв от боли – останавливал меня лишь страх быть услышанной, – я схватилась за плечо.

Такое чувство, что Зеркалу Кархена, как негостеприимному хозяину, я уже до чертиков надоела, поэтому каждый раз оно выбрасывало меня (выставляло за дверь) все грубее и бесцеремоннее.

– Надеюсь, плечо не сломано, – шипя от боли, прокряхтела я и попыталась встать.

Оглядевшись, обнаружила, что нахожусь в узком коридоре. Благодаря факелам на каменных стенах, было светло, и я увидела, что с одной стороны коридора есть лестница, которая поднимается вверх, а с другого – лестница, которая ведет вниз. И оттуда, снизу, до моих ушей доносились звуки.

Сначала я услышала звук, похожий на лязг цепей, а следом за ним утробное рычание какое-то зверя.

«Чем дальше, тем страшнее», – подумала я.

Так. Туда мы не пойдем, мгновенно приняла решение я. Из трех вещей, указанных Тильманом – ключ, письмо, слово – мне осталось добыть последнее. Там, внизу, зверушка какая-то, судя по всему, злобная и голодная – вон как рычит недовольно, – вряд ли она умеет говорить словами, да?

Да, решительно кивнула я, поворачиваясь, чтобы пойти вверх.

– Как посмел ты… – донесся до моих ушей голос, который никак не мог принадлежать человеку – в нем звучали хрип, шипение и свист, он был низкий и грубый.

Нет, тяжело вздохнула я.

Досадно, но, похоже, там, внизу, зверушка, которая умеет говорить. Возможно, очень большая, скорее всего, очень страшная, но она таки умеет говорить, чтоб ее…

«Не пойду, – упрямо сказала себе я, мысленно поморщившись. – Кто сказал, что нужное мне слово, о котором говорил Тильман, должно произнести вот это существо, которое явно не человек, но говорит по-человечески? Это ведь может быть кто-нибудь другой, верно?»

Но самовнушение не действовало. Оба предыдущих раза Зеркало Кархена выбрасывало меня ровно туда, где находились нужные мне предметы. И вряд ли третий раз станет исключением.

«Меня съедят. Как пить дать съедят», – мрачно сообщила я самой себе, разворачиваясь и устремляясь вниз.

Пока я спускалась по лестнице, стараясь не издавать никаких звуков, я все время слышала шипение огня в факелах на стенах и время от времени повторяющийся лязг внизу.

Не знаю точно, сколько прошло времени, но лестница наконец закончилась, и коридор вывел меня к узкому арочному проему. Вдохнув поглубже, чтобы придать себе смелости, я осторожно выглянула, прячась в тени одной из стен. И увидела…

Посреди темного подземелья с высоким сводом спиной ко мне стоял маг. В том, что это был Орвин Даркин, сомневаться не приходилось – я видела его белую косу до самого пола.

– Тебе придется дорого заплатить, маг, – снова раздался нечеловеческий голос, и мой взгляд заметался, пытаясь понять, откуда он исходит, пока наконец до меня не дошло.

Орвин Даркин смотрел куда-то в глубь подземелья. Там не было видно ни зги – сплошная темень, но вот снова раздался лязг, и я поняла, что в этой темноте кто-то есть.

И слова мага, обращенные во тьму, подтвердили мою догадку. Он произнес:

– Теперь ты мой пленник, Зарган.

Зарган? То есть… голос, который я слышала, голос, который никак не мог принадлежать человеку…

Владыка демонов, собственной персоной, прямо сейчас находится здесь?

Из темноты, огрызаясь, лязгнули цепи.

– Другой маг, который дважды призывал меня прежде, не был так дерзок, как ты, седобородый, – хрипом, шипением и свистом сказал голос из глубины подземелья.

– Ардору Гранвилю не хватило того умения, которое есть у меня, – спокойно возразил Орвин Даркин.

– Или ему не хватило самоотверженности? – спросил голос из темноты. – Знаешь ли ты, какую цену придется заплатить всем твоим наследникам, каждому, до единого, за то, что ты сделал, седобородый?

– Знаю, – ответил Орвин Даркин. – Если это цена за то, чтобы спасти Равель, то я готов ее заплатить. Гранвиль призывал тебя дважды, Зарган, но оба раза тебе удавалось разорвать контракт, используя свою человеческую суть.

– Да-а-а, – донесся из темноты яростный хрип. – Но ты оказался хитрее. Ты отобрал у меня человеческий облик…

– И без него ты не сможешь ускользнуть, Зарган, – подхватил маг. – Не в этот раз. Тебя призвали из другого мира – из мира демонов. В этом мире без человеческого облика, ты в моей полной власти. То, что не смог сделать Гранвиль, сделаю я.

Какое-то время из темноты не отвечали. Я слышала дыхание и хрипы, доносящиеся из непроглядной глубины подземелья. Тот, кто скрывался там, как будто притаился – выжидал что-то. Наконец тьма снова заговорила шипением и хрипами:

– Ты зря решил, что я позволю тебе использовать меня, седобородый маг. Тот, кто пожелал власти над самим Владыкой демонов, заплатит за это. Дороже, чем тебе кажется, маг. Ты даже не представляешь, насколько высока будет цена за твою дерзость.

Орвин Даркин стоял спиной ко мне, но я услышала его вздох и видела, как приподнялись и тотчас опустились плечи.

– Нет, Зарган, я знаю, на что ты способен, – ответил он. – Но выбора у меня не было. Ты – единственное, что может спасти Равель.

– Или погубить?! – раздался вдруг в подземелье еще один голос.

Не хрип и не шипение, но и не низкий и глубокий голос старика – полный силы, звучный, этот голос двоился, словно говорили двое, но один едва заметно для слуха отставал.

Наверное, и я, и Орвин Даркин повернули головы в направлении, откуда шел этот голос, одновременно.

Справа от того места, где я пряталась, был еще один проход. На стене, прямо возле прохода, горел факел, поэтому человека, который стоял, прислонившись плечом к каменному выступу арки, я увидела сразу.

Впрочем, нет. Не человека – демона.

Высокий, черные волосы собраны сзади в хвост и перекинуты через плечо вперед – перед Орвином Даркином стоял не кто иной, как Марай.

– Спасение или погибель, – произнес он. – Так вы говорили, господин Великий Маг?

Разорвав соединенные на груди руки и оторвав плечо от стены, демон направился к магу.

– Марай? – напряженно и настороженно произнес Орвин Даркин. – Тебя не должно быть здесь. Зачем ты пришел?

– Он здесь, потому что я позвал его, – раздался хрип и шипение из глубины подземелья. – Ты проиграл, маг.

Цепи лязгнули громко – в разы громче прежнего, – и я услышала, как кто-то двигается. Тяжелые шаги, скрежет, словно что-то острое царапало каменный пол подземелья.

То, что до сих пор скрывалось, не показывало себя, приближалось.

Наконец из темноты проступили очертания.

«Кархен вас всех побери, – мысленно ахнула я. – Это еще что за?..»

Передо мной возникло самое жуткое существо из всех, что я когда-либо видела…