Текст книги "Виттория"

– Это когда это? – с интересом уточнил Калеб.

– Ну как же. Ты, как рыцарь, прижал меня к груди и романтично усадил на берег, – закатила глаза я. – Потом снял рубашку…

– Прекрати, Витт… – вздохнул принц. – Я уже понял, что ничего не было…

– Вот так всегда, – возмутилась Ее Высочество я. – Говоришь правду, не верят. Немного приукрашиваешь факты, сразу же понимают, что правда как-то предпочтительней…

Никирол с Калебом явно не успевали за моей буйной фантазией и устроили игры в гляделки. Предметом, как всегда, оказалась я.

– Ах, кстати, милый братец…

– Когда ты меня так называешь, будет что-то не очень хорошее…

– А ты не хочешь мне что-нибудь рассказать?..

– Эм… Ну я знаю многое, чего не знаешь ты.

– К примеру, про наследного принца Танцара.

– Твою мать, Калеб, я же просил молчать.

– А ты его маму не трогай, – пропела я, направляясь к своему домику по узкой тропинке. – Ты по существу. Что он из себя представляет, и есть ли другие способы предотвратить войну.

– Она уже остыла, поэтому не закатывает тебе истерики, – пояснил мой спокойный тон Калеб.

– Способов пока нет. А что он из себя представляет? Принц, как принц…

– У тебя, конечно, опыт в общении с монаршими особами велик, но я знаю только тебя и Эдрана. Надеюсь, принц Танцара больше похож на Эдрана, чем на тебя. Иначе мне будет очень скучно в браке…

– Ты решила подумать о королевстве и выйти замуж? – удивился Никирол.

– Может, для тебя норма, если из-за тебя начнется война, но я не готова, чтоб из-за моего отказа гибли люди. Независимо от того, какой у них цвет волос…

– А как же любовь? – как-то неуверенно произнес Никирол. – Отец, конечно, будет уговаривать и приводит доводы в пользу брака, но я хочу, чтоб ты была счастлива… А на тему гибели людей, то рано или поздно это бы все равно произошло.

– Любовь, какое красивое слово. Так вот, дорогой и любимый братец. Я искренне не понимаю, почему МНЕ приходится объяснять это тебе, но любовь в нашем с тобой случае – непозволительная роскошь. Была у нас в мире одна такая Елена, из-за которой погибли миллионы. Что-то как-то не хочется повторять ее путь.

– Но все же…

– Сперва я бы хотела познакомиться с принцем. В любом случае, быть с тем, кого я люблю, как-то не получ… ится.

Вместо «получается», я, вовремя прикусив язык, сказала «получится». Дабы ни у кого даже подозрений не возникло, что в этом мире мне может быть кто-то по-особенному дорог. Самый главный и трудный урок принцессы – следить за своими словами. Украдкой взглянув на Калеба, я лишний раз удостоверилась, что не судьба, вот как человек может идти с абсолютно безучастным лицом? Выйду замуж за этого принца и воцарится мир и покой, как прежде… Надеюсь, этот самый принц не тупая обезьяна, с остальным как-то смириться можно.

– Всем спокойной ночи, – произнесла я, закрыв дверь в свой домик. Как же я устала. Спать, спать и еще раз спать… Какое счастье, что завтра выходной и занятия будут только с близнецами…

Глава 2
Возвращение ко двору

Наступили долгожданные каникулы. Как же приятно поваляться в постели, когда никуда, ну совершенно никуда не надо! Стоп, сегодня же выезд ко двору… Вот, черт…

Я зарылась в подушки и одеяла и попыталась представить, что меня нет, что я тень самой себя.

Жизнь в этой безумной гонке жутко утомляет, и иногда хочется просто ничего не делать. Но, как говорит мой любимый старший брат, ничегонеделанье – это роскошь для таких, как мы. А это грустно, потому что раньше я была спецом по этому вопросу.

В дверь кто-то постучал. Ну вот почему принцессе не дают поспать немного… Ну хоть чуточку, потому что настенные часы, которые работали на магии желания, показывали 7 утра. Я, конечно, в будни раньше встаю, но сегодня… Ну пожааалуйста.

Стук повторился настойчивей, а я попыталась слиться с постелью, имитируя подушку или… ко́му. А что, отличная идея, притворюсь мертвой, авось отстанут.

Спустя минут десять, когда я уже почти провалилась в сон, позабыв о своем желании притвориться трупиком, в мой домик кто-то вломился. Фу, как неприлично, без стука (эээ, ну ладно, без приглашения) входить в покои принцессы. Сюда бы мистера Прила – преподавателя по этикету, с которым мы воевали почти весь год.

– Эй, Ваше Высочество, поднимай свою высокопоставленную задницу и марш умываться, – услышала я голос Калеба. Я даже не пошевелилась.

По ступенькам к моей кровати кто-то поднимался. Ага, знаю я, кто этот кто-то, сейчас будет дебоширить и пытаться меня разбудить. Почему-то в голову пришла идея со спящей красавицей.

– Давай вставай, – строго сказал Калеб пытаясь откапать мою ногу, чтоб пощекотать или стянуть с постели. – Что ты прикидываешься-то?

Парень присел на краешек постели и потрогал мой лоб, затем зачем-то долго держал руку возле моего рта, наверное, дыхание проверял.

– Ох, горе-то какое, принцесса заснула мертвым сном! – патетично воскликнул Калеб. Ох, не нравится мне его тон, задумал он что-то…

Калеб пропал минуты на три, а потом вернулся и поставил на пол что-то тяжелое, снова наклонился ко мне.

– У тебя есть последний шанс проснуться, – прошептал он мне на ухо.

– А потом ты меня убьешь? – не выдержала я.

– О, смотрите, кто проснулся… – притворно удивился Калеб.

– Ну еще пять минуточек, – я поглубже закуталась в одеялко. – Я честно-честно очень устала…

Калеб тяжело вздохнул и прилег рядышком.

– Я так и знал, поэтому пришел будить тебя раньше…

– Насколько раньше? – пробормотала я, не открывая глаз.

– У тебя есть целый час… Но ни минутой больше, и тяжелое оружие стоит возле твоей кровати.

– Насколько тяжелое? – утыкаясь в плечо Калеба, поинтересовалась я, понимая, что засыпаю.

– Ну… литров на десять, – ответил он, приобнимая меня за плечо. Интересно, мне это снится?

* * *

Пробуждение было не таким приятным, как погружение в мир сновидений, потому что я неожиданно поняла, что кто-то окатил меня водой. Большим количеством холодной жидкости…

Резко поднявшись, я обнаружила ухмыляющегося Калеба с пустым тазом, и ну никаких сомнений не оставалось в том, кто именно устроил мне такой «счастливый» подъем.

– А что, словами нельзя было?! – возмутилась я.

– Я тебя минут десять уговаривал открыть глаза, щекотал, угрожал… – ответил парень. – Все без толку…

– Врешь же… – сказала я, отводя от себя воду магией стихии.

– Вру, – улыбнулся Калеб. – Просто вылил на тебя таз с водой. Не смог отказать себе в удовольствии лицезреть мокрую принцессу.

– Лицезрел? Доволен?

– Вполне.

После этого всю воду, скопившуюся на мне и на кровати, я упругим шариком отправила в Калеба. Он мгновенно стал мокрым, как я минуту назад.

– А теперь довольна Я! – улыбнулось Мое Высочество и, весело хихикая, сползло с кровати, направившись умываться и одеваться. Есть в мире справедливость.

– Эй, высуши меня, – пробубнил Калеб, следуя за мной.

– Ты воздушник, – напомнила на всякий случай я.

– Я не могу согреть воздух, так что это будет холодновато…

– Не мои проблемы, – ответила я, причесывая свои волосы.

– Как скажешь, – как-то ну очень ехидно ответил Калеб и… принялся раздеваться. Я с интересом за всем этим наблюдала. Не стану же я отказывать себе в таком шоу… Сняв рубашку, он выжал ее прямо на пол. На МОЙ замечательный пол. Я молчала. Сняв брюки, он повторил то же действие, так что в моем домике организовалась огромная лужа. Я молчала. Не смогла сдержать язык за зубами лишь тогда, когда он потянулся к своим трусам.

– Эй, хватит совращать принцессу!

– Даже не пытался! – спокойно ответил он. – А если б попытался, ты бы уже давно ночевала в моей постели каждую ночь, а все соседи бы слушали твои стоны…

– Ну ты и фантазер. Каждую ночь, ага. Обычно девушки довольствуются одной, – незаметно сглотнув, ответила я. – А после пытаются через твоих и своих родителей набиться к тебе в невесты. Ведь та самая Кларис была далеко не первой.

– То есть сам факт возможности соблазнения тебя посредством моей персоны ты не оспариваешь?

– Ну, тут уж совсем без шансов. Во-первых, ты абсолютно меня не привлекаешь, – не моргнув, соврала я, – А во-вторых, я без пяти минут невеста. Не думаю, что тебя прельщает даже возможность увести невесту у принца соседнего королевства.

– То есть возможность все же есть? – прищурившись, спросил он.

– Ну, если тебе проблем с двумя королевствами не хватает, то можешь попробовать. Не гарантирую положительный исход данного мероприятия.

– Не гарантируешь, значит?! – как-то зловеще произнес он, приближаясь ко мне.

Я так и замерла на месте. Есть что-то в парне, который отличается замечательной фигурой, харизмой и редким умом, который приближается к тебе, одетый лишь в нижнее белье.

Он подошел ко мне почти вплотную, наклонился… и поцеловал. Очень нежно, но при этом почему-то чувствовалась вся страсть, которую он вложил. Разумеется, мое тело не послушалось мозг и ответило на поцелуй. Как только мои губы слегка раскрылись, Калеб отстранился.

– Без шансов, значит? – мерзким ехидным тоном произнес он.

Я решила промолчать, может, за умную сойду, хотя поступила так опрометчиво и глупо отвечая на поцелуй первого бабника королевства…

Взяв сумку, которую собрала с вечера, и накинув поверх дорожного костюма плащ, так как с неба капал противный мелкий дождик (под стать настроению), я вышла, сообщив Калебу:

– Как просушишься, иди к Никиролу, пароль, чтоб закрыть дверь, ты знаешь…

– Ты что, так просто и уйдешь?! – разозленно спросил он, но я уже захлопнула за собой дверь.

Как-то мерзко на душе.

– Доброе утро, Ваше Высочество, – услышала я сбоку.

– Привет, Ворс. И я просила… Обращайся ко мне по имени…

– Доброго и удачного вам дня, Ваше Высочество, – после чего дверь в дом Ворса захлопнулась, на крыльце осталась недокуренная сигарета… Что ж надо сделать, чтоб с ним помириться?.. Разговоры и оправдания не помогли…

– О, Витта, привет, – услышала я голос Геллинды. – Ты уже собралась?

– Доброе утро, – ответила я. – Да, а где мой братец?

– Он с лошадьми уже ждет возле ворот. Ждем только тебя и Калеба. Где он, кстати?

– Возникли непредвиденные трудности… – туманно ответила я. – Пойдем. Он догонит.

* * *

В дороге Калеб, насупившись, как сыч, молчал, отчего создавалось такое впечатление, будто бы он обиделся. С чего бы? Ведь обижаться должна я…

Ласта, которую я в очередной раз одолжила у Володара, отказываясь от буйных рысаков, предлагаемых мне принцем, мирно покачивалась в такт лошади Геллинды, с которой мы весело болтали, несмотря на мерзкую погоду.

Дорога была мокрой, грязной и вязкой, что создавало лошадям дополнительные трудности. Вокруг нас бродили охранники, отправленные нашим с Никиролом отцом, дабы уберечь нас от опасностей. Одно дело, когда принц, прекрасно владеющий оружием, шагает в обществе друга, который занимает второе место по владению оным. Другое дело, когда их сопровождает дочка герцога. И совершенно другой разговор, если с ними шествует принцесса. Если раньше удавалось отказаться от такой назойливой охраны, то теперь, когда в королевстве не совсем спокойно, нам полагается сопровождение – десять очень милых бугаев в полной экипировке, с арбалетами и мощными мечами.

– Витта, нам стоит где-то остановиться на ночь, – сказал Никирол. – Уже вечер, и в такую погоду дальнейший путь продолжать бессмысленно. На улице не остановишься…

– Эээм, к чему ты клонишь? – поинтересовалась я.

– Помнишь ту деревню? В которой не любят блондинчиков? – переняв мое выражение, спросил Ники.

– Да, прекрасно… Ты хочешь сказать, что?..

– Да, это единственное место, где мы сможем остановиться…

– Петь и плясать будешь сам, – вздохнула я.

– Дело не в этом. Нас четверо аристократов и десять лучших охранников, которые тоже не отличаются темными волосами…

– Может, лучше на улице переночуем? Я в прошлый раз со стыда чуть не сгорела, – простонала Геллинда. – Мне впервые стало стыдно за свое происхождение…

– Успокойтесь. Я клоню к тому, что оружие вы обязаны будете держать при себе, и пока вы будете спать, возле ваших кроватей и у двери будут стоять охранники, – отрезал принц.

Мы с Геллой переглянулись, совсем уж нам не улыбалось, чтоб подле нас стояли какие-то непонятные мужики и охраняли наш сон… Иллюзию натянуть на всех не получится. Охранников оставлять на улице совесть не позволяет… А что если?..

– Дорогой братец, – сказала я.

– Мне уже не нравится… Не люблю, когда ты так меня называешь…

– Как скажешь, – пожала плечами я.

А потом, посмотрев на охранников, я вспомнила своих, из моего, прошлого мира. Все они люди, и за внешней строгостью и ответственностью кроются веселые парни. Может, и с этими попробовать наладить отношения и найти общий язык?

Я громко свистнула, этому научила меня Кира, объясняя, что рано или поздно мне это пригодится. Не думаю, что она имела в виду подобную ситуацию, но ведь действительно пригодилось. Наш личный конвой остановился, какие послушные ребята. Геллинда, братец и Калеб удивленно на меня взирали.

– Дорогие мальчики… Точнее мужчины, – начала я, замечая, что стража выстроилась в ряд, для того, чтоб внимать моим словам. Как мило. – Ответьте мне на один вопрос, хотите ли вы переночевать в теплом месте и не сторожить покой двух высокопоставленных девиц?

– Вопросов было два… – прошептал Никирол.

– Девиц, значит? – прошипела Геллинда. Хотя я сразу поняла, что она совсем не злится.

– Принцесса из тебя никакая, – прошептал Калеб. Именно его я легонько пнула, замечая, что на лицах стражи расплывается улыбка.

– Что вы, Ваше Высочество, это наша работа… – произнес один из них, самый старший и, наверное, самый главный.

– А моя работа создавать своим подданным комфортные условия, – ответила я.

– Ну не только твоим подданным, – прошептал Никирол, отчего-то забавляясь.

– Что вы предлагаете, принцесса? – поинтересовался один их них, дождавшись кивка самого главного.

– Я вам предлагаю ненадолго сменить имидж, – ответила я.

– Ими… чего? – прошептала Гелла. Черт, от этих словечек я никак не могу избавиться.

– О чем вы? – поинтересовался главный стражник.

– У меня с собой есть препарат, который при правильной пропорции ненадолго заставит ваши волосы потемнеть, и вы будете выглядеть, как обычные крестьяне, поскольку при том освещении на вашу кожу никто внимания не обратит. Главное, правильно рассчитать дозу, но это я постараюсь сделать с максимальной точностью, чтоб к приезду во дворец вы все вновь стали светлыми. Я понимаю, что предлагать подобное благородным стражникам не очень уместно, но я сама, дабы не привлекать внимание, пользовалась этим препаратом, так что не вижу в этом ничего особенно постыдного.

– Но, Витта, нам сейчас совсем нельзя менять цвет волос. Нам завтра надо предстать при дворе и… Ты понимаешь. Одно дело стража… – вмешался Никирол.

– Никто и не предлагает тебе опробовать этот чудесный препарат. На нас с тобой, Геллу и Калеба я наложу иллюзии, как в прошлый раз. Они у меня стали еще сильней, но на такое количество народу меня не хватит…

– Ваше Высочество, мы сделаем все, чтоб вам было комфортно, – произнес главный стражник, и я поняла, что совсем неплохо было бы выучить их по именам. Этим я и занялась, пока раздавала хвыну.

– А тебя не смущает, что они в форме королевской гвардии? – вкрадчиво поинтересовался Никирол, наблюдая, как ребята разглядывают себя в маленькое зеркало, одолженное у запасливой Геллинды.

– Точно, – пробормотала я.

Можно вспомнить и принять во внимание, что под кольчугой и грубыми брюками с гербом нашего королевства скрывается нормальная одежда, которую надевают для удобства и чтоб, как говорится, не натирало. Конечно, это считается в некотором роде нижним бельем, но в подобной ситуации всем все равно. А значит…

– Так, мальчики, раздеваемся.

Все удивленно на меня вытаращились.

– Что, прямо тут? – удивился самый младший – Тан.

– Ваше Высочество, – обратился ко мне Лорн, самый главный, – вы, наверное, подумали, что у нас одежда снизу пододета, как у обычных гвардейцев. Но мы – высший ранг, наша защита на плотной подкладке, поскольку это не сковывает движения, поэтому под кольчугами ничего нет…

– Да уж, дилемма… – пробормотала я, пытаясь придумать выход.

– А что, если их отпороть? – спросила Геллинда.

– В принципе, это возможно, – задумчиво ответил Лорн. – Но ребят этому не учили… Нужно будет вписать в программу курсы кройки и шитья…

Да, это бесценно, наблюдать, как огромный двухметровый бугай всерьез рассуждает на тему курсов кройки и шитья…

– Я тоже не умею, – подумав, ответила я. Об иголке с ниткой я знала только то, что у первой с одной стороны дырочка, а вторая тонкая.

– Зато умею я, – улыбнулась Геллинда. А мы выпали. То, что дочка самого богатого герцога в королевстве умеет отпарывать – это новость. Даже стражники, приоткрыв рты, смотрели на Геллинду, которая, казалось бы, лучилась в осознании собственной значимости…

Пока Геллинда мастерски отпарывала от кольчуги ткань, призванную имитировать рубахи (брюки мы решили оставить как есть, все равно там нет опознавательных знаков), я работала над внешностью Никирола и Калеба.

Вспомнив свои прошлые успехи, я решила не изобретать велосипед и повторить те иллюзии, которые накладывала год назад. Даа, занесла нас опять нелегкая в эту деревеньку. Каждый раз, когда мы наведывались во дворец, мы, как правило, проезжали мимо.

Спустя какое-то время передо мной стояли: смуглый бородач с густыми бровями – Калеб, старичок с длиннющей бородой – Никирол, и Геллинда, которая уже закончила заниматься делами праведными, она, как и в прошлый раз стала обладательницей крупного родимого пятна на щеке и темных, как уголь, волос. Вот и замечательно… Я уже развернулась, чтоб направиться в сторону «гостеприимной» для аристократов деревни, но…

– Ээ, ты ничего не забыла? – вкрадчиво произнес Калеб. Надо же, он опять со мной почти нормально разговаривает.

– Вроде нет, – оглянувшись, чтоб обвести всех изучающим взглядом, ответила я.

– А про себя? – шепнула Геллинда, которая, чисто на интуитивном уровне, понимала, что мы с лучшим другом принца явно что-то не поделили, и пыталась сгладить все углы, возникающие в процессе нашей поездки.

Махнув рукой, направив иллюзию на себя, я обзавелась темными волосами и смуглой кожей. Снова придется привыкать, хотя я уже так привыкла к себе – блондинке, да еще и принцессе. Наша гвардия тщательно спрятала вещи в лесу, а коней мы решили, не таясь, оставить на постоялом дворе.

– Я уже отвык от тебя брюнетки, – пробормотал братец.

– А к себе старичку привык? – безобидно поинтересовалась я. – И вообще, ссутулься немного, шаркай. Ты старичок, а не бравый воин…

Никирол кивнул, против обыкновения не начиная со мной спор, и отправился поближе к гвардии, чтоб выдать им ценные указания.

* * *

– Ооо, какие люди, – сразу поприветствовал нас хозяин той самой таверны, мгновенно меня узнав. – Давненько мы не слышали забавных историй и трогающих душу песен. Что вы нам покажете на этот раз?

– А может, постоянным клиентам скидка? – простонала я, пытаясь спрятаться за Калеба, который меня буквально выставил в центр зала. Гвардия непонимающе переглядывалась.

– Никакой скидки, мы так по вам соскучились! – притворно возмутился хозяин.

– Нас четырнадцать человек, мы у вас уместимся? – для начала поинтересовалась я.

– Три комнаты свободные. Девочки отдельно, мальчики отдельно, некоторым перинку на пол постелим, а старичку отдельную комнату, в знак уважения, – деловито ответил мужичок.

Некоторые присутствующие с интересом на нас поглядывали, кто-то узнал и кричал слова приветствия. К нам так положительно отнеслись, что даже немного совестно стало за наш обман. Совесть, конечно, не волк – в лес не убежит. Но с другой стороны, к нам было бы совсем иное отношение… Эх, когда у меня наконец руки дойдут изменить местные порядки? Раньше я считала, что для этого нужно выучиться, для того чтоб составить цельную картину об обустройстве этого мира. Потом в моих планах было устроить грандиозный поход с небольшим количеством людей для того, чтоб проехаться по всем городам и деревням и пообщаться с народом. А так потихонечку, помаленечку мы бы и изменили это кастовое неравенство. А теперь вот замужество не за горами, а тратить свой потенциал на абсолютно чужое мне королевство…

– Отлично, старичок устроится с внуком, это тот, бородатый, – распорядилась я. – А вы нам организуете стол и отправите вашу дочь готовить нам спальни.

– Ну, взамен вы должны будете нам выступление и несколько рут за ночлег. За еду, так и быть, ни копейки не возьму, но не могу же я работать уж совсем себе в убыток?

– Справедливо. Мы заплатим десять рут, но выступать не будем, – произнес Никирол старческим голосом.

– Не пойдет, – хитро улыбнулся хозяин таверны, а потом вплотную подошел ко мне. – А тебе, девочка, я подарю еще одну бутылку моего самогона.

– Из кармина? – с придыханием спросила я. Прошлую бутыль я дозированно выдавала Никиролу с Калебом за какие-нибудь заслуги, точнее поблажки мне любимой. Надолго его не хватило, ведь иногда мне было крайне сложно перебороть свою лень… А сейчас у меня появилась неплохая возможность заработать на взятку Никиролу и Калебу. А это дорогого стоит, даже спеть не жаль…

– Из него родимого, – подмигнув, ответил мне он.

– Что ж, петь, так петь… – громко произнесла я, отчего мои спутники вздрогнули, ведь они считали, что я договариваюсь с хозяином о цене. – Но не забудьте покормить моих спутников, а потом меня…

– Присаживайтесь, леди сказительница, – довольно громко, с целью привлечения внимания произнес хозяин таверны, дав знак своим ребятам, чтоб выставили на импровизированную сцену высокий деревянный стул.

Взяв прототип гитары, тут же принесенной мне, я уселась на стул, ласково перебирая струны. Чтоб такого спеть? Может, спою то, в чем сама себе боюсь признаться? Есть у меня на примете одна песенка….

 
Раскололось сердце на две половины —
Отдавали сердце замуж на чужбину.
Раскололось сердце, полетело к дому.
Не хочу мириться, не хочу к другому.
 
 
Ласкою не ласкою в душу не заглядывай,
Ни быльем, ни сказкою ленты не развязывай.
Спрашивай не спрашивай, люба ли, постыла ли?
Коли можешь, зашивай сердце во единое.
 
 
Обещали сердцу ласковые взоры,
Шёлки, изумруды, золотые горы.
Только знает сердце: выйдет на поверку,
Что посадят сердце в золотую клетку.
 
 
Ласкою не ласкою в душу не заглядывай,
Ни быльем, ни сказкою ленты не развязывай.
Спрашивай не спрашивай, люба ли постыла ли?
Коли можешь, зашивай сердце во единое.
 

© Анна Пингина

Закончив, я шумно выдохнула. Тяжелая песня, даже не потому, что приходится брать очень высокие ноты, но и потому, что она задевает за живое. Разумеется, я говорила, что выйду замуж, но сердцу моему от этого не легче, потому что отдано оно другому…

Посмотрев на этого «другого», я чуть не опустила гитару ему на голову. Этот хмырь приобнимал дочку хозяина таверны за мягкое место и что-то шептал ей на ухо, отчего девица заливисто хохотала, как лошадь. Геллинда задумчиво крутила в руках кружку, недоброжелательно поглядывая на все это действо, а Никирол пристально смотрел на меня. После чего улыбнулся и кивнул мне, чтоб я возвращалась в компанию. Наши солдатики, устроившись за соседним столом, принялись хлопать, как и остальной зал, я грациозно поклонилась и пошла к Никиролу. Главное не злиться. Не в первый раз же я его с другими девушками вижу.

– Замечательная песня, – спокойно сказала Геллинда. – Даже как-то грустно стало…

Девица опять громко засмеялась, прерывая Геллинду.

– Ой, простите, – тут же извинилась она, замечая, что мы с Геллиндой не очень рады ее бурному проявлению эмоций. – Просто ваш друг такой забавный…

– Нашему другу следует поторопиться, – задумчиво, глядя в одну точку, ответила я. – Если он этого не сделает, то комната будет занята не только вами двумя, но и еще одним седовласым старцем. И если вы не любительница тройничков, то да… Ему следует поторопиться…

За столом повисло какое-то странное молчание. Геллинда, резко прижав ко рту руку, шумно выдохнула. Никирол отвернулся, а Калеб сверлил меня тяжелым взором. Девица густо покраснела.

– Я что-то не то сказала? – недоуменно поинтересовалась я.

После этой фразы я услышала громкий хохот. Сперва засмеялась Геллинда, причем так, что аж слезы из глаз брызнули, после нее, уже даже не пытаясь скрыть, заржал мой братец…

– Простите, у меня просто очень живая фантазия, – простонала Гелла. Да, не часто ее увидишь вот такой развеселившейся. Не выдержав, я тоже засмеялась.

– Эээ, прошу меня простить, меня клиенты ждут, – сразу же засобиралась девушка. Мы с Геллиндой засмеялись еще громче. Разумеется, мы не хотели обидеть девушку, но смех сдержать невозможно…

– Ну и что это было?.. – строго спросил Калеб, когда девица ушла.

– Просто моя сестренка мягко напомнила тебе, что ты не на улице Красных Роз, – успокоившись, ответил Никирол. – А находишься в обществе двух светских дам. И такое поведения крайне некрасиво по отношению к ним.

– В точку, – ответила Геллинда, почти успокоившись. – Я не знала, куда себя деть, выслушивая все эти сальные шуточки пошлого характера.

– Но я же тихо, – пробормотал Калеб.

– Ты может и тихо, но девица слишком уж бурно реагировала, к тому же твоя рука на ее заднице ползала очень даже громко.

– Но…

– Никаких но, Калеб, – строго ответила я, взяв себя в руки. – Это дочка хозяина таверны, а нам сейчас совершенно не нужны неприятности. А если тебе так в душу запала эта девушка, то возвращайся сюда без нас! Совершенно не хочется оправдываться перед ее папашкой.

– Да ни в какую душу она мне не западала, – возразил Калеб.

– Ага, запала она тебе совсем в другое место! – возмутилась я, чем вызвала очередной хохот со стороны друзей. – Так вот, попридержи буйство своих гормонов, пока мы не доберемся до королевского двора, а там уже делай что вздумается!

– Не ори на меня, женщина, – возмутился Калеб. Да, кажется, с тоном я перегнула, но спускать такое не намерена. Я тут, значит, песенки лирические исполняю, а он за девицами ухлестывает. Поэтому, даже не силясь сдержать тот огонь внутри, который требовал хотя бы морального выхода, я наклонилась к его уху и прошептала:

– Солнце мое ясное, вспомни, с кем разговариваешь, пожалуйста. Я не дворовая девка, к которой можно обращаться подобным образом…

Когда я вернулась на свое место, Калеб был зол. Очень зол. Это читалось в его глазах, жестах, мимике… Еще бы, какому мужчине понравится, когда его ставят на место.

– Ох, прошу прощения, Ваше Высочество, – прошипел он, чтоб никто, кроме тех, кто сидел за столом, не услышал. После чего шумно встал и вышел на улицу.

– Эх, сестра-сестра… – вздохнул Никирол. – Знаешь, какое самое главное правило королевской семьи?

– Какое?..

– Если ты хочешь, чтоб у тебя были друзья, то никогда не напоминай им о своем статусе…

Подумав немного, я вздохнула.

– Ты прав, я думаю, что мне следует извиниться…

* * *

Калеб

Прошел уже год, как эта взбалмошная девчонка вторглась в его жизнь и заставила сердце сильней биться. Сперва Калеб не понимал, что происходит, но потом до него дошло, что он начал испытывать те самые пресловутые «чувства», от которых пытался убежать.

Он уже решил, что вот оно, то самое. Ведь его статус вполне позволял ухаживать за принцессой, а позже и попросить ее руки. Но его планы спутал один брачный договор, который положил бы конец войне, которая еще не началась.

Ирония судьбы… Единственная девушка, с которой он готов проводить время постоянно, отдана другому. Причем ладно бы полному засранцу, так нет же – наследному принцу Танцара. Калеб был знаком с Васленом в детстве, когда посещал его страну с Никиролом. Они даже умудрились сдружиться на фоне общей любви к оружию. Тогда парень показался Калебу человеком, с которым никогда не бывает скучно, который, несмотря на свое положение, всегда остается простым и «своим в доску». Но изменился ли он за эти десять лет? И какого черта дал свое согласие на брак с девушкой, которую даже не видел. Ведь тринадцатилетний Васлен, сидя на пне и тщательно протирая свой небольшой меч, так высокопарно рассуждал о любви…

О том, что никогда не женится на девушке, которую подберет ему отец, даже если этот брак будет очень выгоден королевству. О том, что не боится влюбиться даже в самую простую девушку не знатной крови. О том, что собирается менять устои этого мира и что человек может быть хорошим независимо от цвета волос…

Калеб тогда важно кивал, соглашаясь с принцем Танцара. Но спустя годы решил: то, что строилось тысячелетиями, просто так поменять нельзя…

А Виттория, которую он хотел воспринимать лишь своей… Она отдана другому. Тогда парень решил, что нужно ее забыть, потому что война не нужна никому, что бы там не говорил Никирол, убеждая сестру одуматься и подумать о себе. А Витта просто согласилась на брак, объяснив это тем, что глупо отказываться от шанса на мир, особенно если она еще даже не видела этого самого принца.

Хорошо, что она узнала об этом так поздно, потому что если б она произнесла эти слова, которые причинили Калебу боль, тогда, год назад, когда стало известно принцу, а следовательно и его лучшему другу, то ему было бы трудней…

Именно год назад Калеб ушел в загул, понимая, что нужно изничтожить свои чувства посредством ублажения тела. Сугубо мужская логика, но Никирол ясно дал понять, что если Калеб «обидит» его сестру, то он очень рассердится и устроит тому сладкую жизнь…

– Черт, – прошептал Калеб, стукнув костяшками о деревянную балку. Он вышел на улицу, чтоб подышать свежим воздухом…

Ох, как она пела, как прекрасно пела грустную песню, которая тронула Калеба до глубины души. И чтоб как-то затушить возникшие чувства, нужно было на что-то отвлечься. А подавальщица замечательно подходила на эту роль. Не думал парень, что такое поведение так разозлит принцессу…

А может?.. Нет, не может.

– Я заметила, что ты вышел, – услышал Калеб голос подавальщицы Сири за спиной. Вот принесла ее нелегкая…

– Да, свежим воздухом подышать.

– Я подумала над тем, что сказала твоя попутчица, – произнесла она, подходя ближе, положив руки на плечи и практически вжимаясь в тело Калеба. – Я одна живу в комнате, и мы могли бы…

Дверь опять скрипнула, и Калеб увидел Витторию, которая с виноватым видом, и опустив взгляд, вышла из халупы, гордо именуемой таверной. Потом ее взгляд поднялся, и она заметила парочку, которая так тесно прижималась друг к другу. Ее глаза расширились от удивления, а кулаки непроизвольно сжались.

– Эмм, я опять вам помешала. Прошу меня извинить, – пробормотала она. – Возможно, двор, загаженный свиньями подходит для этого лучше.

После чего, развернувшись на небольших каблуках, специальных для верховой езды, она развернулась и зашла обратно в таверну.