Текст книги "Виттория"

– Слушай, а во время каникул реально работать? – задала животрепещущий вопрос я.

– На самом деле, реально работать и во время учебного процесса. Занятия с семи утра до двух дня, так что если тебя интересует вакансия подавальщицы в местной таверне, то могу посодействовать, я там вышибалой работаю. При хорошем раскладе рут за смену, с учетом «чая», получать будешь, а это, я тебе скажу, по-божески.

Официантка?.. Ладно. Справлюсь, наверно, деньги все равно как-то зарабатывать надо.

– Ой, Ворс, это было бы восхитительно! Тяжело, наверно, совмещать работу и учебу, но я постараюсь!

За милой беседой я и не заметила, как мы вышли из леса и очутились в селе, смахивающем на муравейник. Тут было всего-всего и много. Домики, таверны, магазины. Все пестрело яркими красками. Огромное количество людей, снующих туда и сюда, малышня, шныряющая где ни попадя. Я даже не поняла, как из такого тихого и умиротворенного леса можно выйти на такую оживленную улицу. И это село? Выглядит, как небольшой курортный городишко, где-нибудь в Европе. Цвет шевелюры жителей и приезжих переливался от иссиня-черного до желтого, истинных светловолосых тут, кстати говоря, не было видно.

Сперва мы зашли в канцелярию и купили все необходимое. Потом в магазин одежды. Я приобрела себе еще один костюм, черного цвета, с высокими узкими брюками и очередным жилетом, 4 рубашки разных цветов, высокие ботинки, иначе в балетках ноги убью по лесам ходить, сарафан, нижнее белье, пижаму. Хотела купить себе нежно-голубой сарафан, но вспомнила, что я теперь брюнетка и голубой мне не очень-то идет, поменяла его на бордовый с золотистыми вставками. Осталась довольна.

Когда я примеряла нижнее белье, кстати, отменного качества и вида, Ворс тактично вышел. Продавщица сразу же предложила мне женский набор для критических дней, что ж, я думала, что придется у Киры интересоваться, а вот оно, как удачно вышло. Взяла сразу несколько штук. Та же приветливая женщина посоветовала мне, где можно купить хорошую косметику. Когда Ворс вернулся, мои покупки уже были упакованы, и я уже расплатилась. Вздохнув, он водрузил на себя все торбы с моими приобретениями и пошел к выходу. Я сказала, что он идеальный мужчина, попрощалась с продавщицей, весело хихикающей за прилавком. Напоследок она шепотом сообщила мне, что завернула мне подарок от заведения, как оптовому покупателю, и что будет рада видеть меня снова.

Зайдя к травнику, мы купили по несколько упаковок папиросок. Я взяла две с корадером, две без, но с теми же холодтравой и ягодными листиками и две на какой-то цитрусовой основе с энергетическим эффектом, объяснив это тем, что мне крайне тяжело просыпаться по утрам. На что травник дал мне зернышки, очень похожие на кофе, и объяснил, как их правильно заваривать. У него же я купила шампунь, крема и косметику, именно его лавку, волею случая, рекомендовала продавщица из лавки с одеждой.

Возвращались мы в Академию, когда уже стемнело. Довольные и обвешанные покупками. Ворс мне сообщил, что поговорил обо мне с моим будущим работодателем – хозяином таверны, и он ждет меня через неделю после начала занятий, чтоб я успела адаптироваться и привыкнуть к распорядку в Академии.

Как только я вошла в дом и водрузила все покупки на стол, я традиционно завалилась спать.

* * *

Что за дурная привычка рано вставать? В том мире, если не надо было на учебу, я валялась до полудня. С учетом того, что ложилась под утро, занималась разными бесполезными вещами, которые лишь ночью позволялось сделать в абсолютном спокойствии: читала, слушала музыку, рисовала…

Но тут все иначе. Ложусь поздно, встаю рано. Либо время тут как-то не так летит, либо воздух обогащен какими-то элементами, отвечающими за высыпание?..

Проснулась я, когда на улице была темень, лишь вдали слабо играли лучики восходящего солнца, лишь начинали свою утреннюю песнь веселые птички, а многие насекомые еще мирно спали в своих жилищах. Благодать. Самое время для прогулки.

Когда моя персона выплыла на улицу, после контрастного душа и булочки, с каким-то удивительно вкусным вареньем, раннее утро уже вошло в свои права. Начала я свой утренний променад с обхода окрестностей. Со вчерашнего вечера много что изменилось. В некоторых домиках были открыты ставни, а на крылечках стояли чашки с остывшими отварами. Видимо, некоторые обучающиеся уже вернулись в Академию и мирно наслаждались вчерашним вечером, пока мы с Ворсом совершали покупки.

Я шла и наслаждалась пением птичек, как вдруг из домика справа раздался громкий «бзынь», слова на каком-то непонятном языке (в будущем узнается, что это отборный мат) и из двери выбежал колобок с красивым именем Каарин. Та самая девушка, которой не хватило одного балла для бесплатного обучения. Да, вчера я не обратила особого внимания на ее внешность, да и не о том думала, как выяснилось, зря. Несмотря на излишнюю полноту и маленький рост девица была миленькой. Короткие волосы забавно топорщились, торопливые движения заставляли нежно-розовый сарафан болтаться, как на вешалке (и это несмотря на ее «субтильность»). Девушка меня заметила:

– О, привет. Меня Каарин зовут. Мы вчера тест вместе писали. – Она улыбнулась самой счастливой улыбкой, как будто я тот самый человек, которого она мечтала увидеть всю жизнь.

– Привет, меня Витта, ты куда так спешишь?

– Я на работу вчера устроилась, мне до Камра надо. Не хочу опаздывать. Буду подавальщицей работать, пока в утреннюю смену, а с наступлением учебы что-нибудь придумаю. Может, и не очень прибыльно, но все равно, мне с долгами надо рассчитаться как можно быстрее… Ну ты понимаешь…

– А давай я с тобой прогуляюсь, все равно делать нечего.

– Вместе веселей.

С этими словами мы направились в путь. Она рассказала про свою деревню, про своих многочисленных братьев, про то, как тяжело быть единственной девушкой в семье. Про то, как от лихорадки умерла ее мама, когда Каарин была совсем малышкой, и, наконец, про то, как она решила попытать счастья, поступив в Академию. Те, кто ее закончил, имели все шансы утроиться на высокооплачиваемую работу, а не просто разгребать навоз и доить коров.

– А ты раньше работала в таверне? – задала вопрос я.

– Да, было дело. Главное, всем дать понять, что ты подавальщица, а не впостелесогревальщица.

– Просто мне тоже надо на работу устроиться, один парень, Ворс, он здесь на втором году обучения, устроил меня в одну таверну, «Сивый мерин», кажется…

– О, так мы вместе работать будем! Когда выходишь?

– Мне дали неделю на адаптацию, я издали приехала…

– Ада… чего?

– Ну, пока я привыкну, – блин, употребление подобных словечек выдаёт меня с головой.

– Слово такое мудреное, ты, наверно, с аристократишками переобщалась, – она звонко рассмеялась. – Нет, ты не подумай, я очень благодарна Геллинде, но как-то странно, что кто-то из титулованных помогает простым. Обычно ехидные смешки или злобные шуточки. Им же не объяснишь, что все мы люди, несмотря на цвет волос.

– Может, встречаются исключения? – задумчиво спросила я, поступок Геллинды произвел на меня крайне положительное впечатление.

– Может, и встречаются, но они стараются не показывать свои порывы души. Свои же заклюют.

Мы дошли до выхода с тропинки, откуда уже виднелся небольшой городок. Селом я его принципиально не называла.

– Ладно, я пойду обратно, удачи тебе на работе.

Каарин помахала мне рукой и устремилась вглубь «муравейника», который даже в столь ранний час кишел людьми.

По возращении в Академию я решила дойти до библиотеки, которую так любезно показал мне Ворс. Внутри оказалось ну просто удивительно. Ни одной полки, а книги будто бы парили в воздухе, изредка плавно перелетая с одного места на другое, а между «невидимыми шкафами» шныряли маленькие человечки. Ростом они были мне по колено, в смешных шапочках на завязочках и зеленых комбинезончиках. Мне они напоминали героев со смешным названием «умпа-лумпы» из фильма, ну и повести тоже, «Чарли и шоколадная фабрика».

Один из этих «умпа-лумп» подбежал ко мне и дернул за штанину, после чего я его заметила.

– Что предпочитает девушка? Какие книги вам могут понадобиться? Или, может быть, вы предпочитаете выбрать сами? – ох, как он забавно говорит, как учтиво.

– Я бы хотела сама пройтись, спасибо. – Так хотелось потрепать этого мелкого по голове, такое умиление он у меня вызывал, но, наверно, он оскорбится, ведь черты лица у него достаточно взрослые.

– Возьмите тогда карту. – Он протянул мне сложенный пополам пергамент. – Там отмечены все зоны.

– Спасибо. – Какой же он все же миииленький.

Взяв и развернув пергамент, я узнала, что библиотека очень большая и делится на несколько секторов: первая зона – естественные науки, вторая – книги, связанные с магией, третья – исторический сектор, четвертая – художественная литература и еще несколько секторов, которые никак не были подписаны.

Да, за день я тут все не обойду, да и книги, которые меня интересуют, быстро не найду, а лишь потрачу целую уйму времени. Найдя взглядом того самого «умпу-лумпу», который предложил мне помощь, я подошла к нему и очень сильно понадеялась, что я сейчас не брякну какую-нибудь глупость:

– Наверно, мне все же нужна ваша помощь. Мне нужны книги: общие сведения о магии, краткая история и эмм… анатомия?

– Одну секунду, госпожа. – Он сделал какие-то пассы руками, и нужные книги очень быстро подплыли к нему. – Проследуйте в читальный зал.

Он махнул рукой, и ближайшая книжная «полка» расступилась, пропуская меня внутрь читального зала. Широкие деревянные столы, хорошее, но при этом уютное освещение, удобные кресла. В этой Академии явно знают толк в читальных залах. Я поблагодарила «умпу-лумпу» и углубилась в чтение.

Просидела я в библиотеке допоздна. Забыв про то, что кроме маленькой булочки с утра я ничего не ела, забыв о том, что было бы неплохо обсудить некоторые важные вопросы с наставницей. В чтение я, как говорится, углубилась с головой. Узнала много нового, действительно много…

К примеру, местные люди обладали очень прочной кожей, редко болели, и у них (пардон, у нас) было два сердца, и если одно переставало функционировать, у нас было в запасе еще несколько лет на жизнь. Кстати, средним возрастом тут считалось сто пятнадцать лет, но были и долгожители, дожившие до двухсот. К примеру, нынешнему королю Паранелю было 77, и он считался мужчиной «в самом расцвете сил», что вполне позволяло ему управлять королевством. Что касается иерархии, тоже все интересно. У короля было семь советников, выходцы из самых обеспеченных семей, отличающиеся особой мудростью, ну и, разумеется, цветом волос. Семья Геллинды, кстати говоря, была одной из самых близких к правителю семей. Остальная иерархия напоминала некую пирамидку, где на вершине был, разумеется, король и его семья. У короля было два сына, один – мой ровесник, может, на год старше, а второму едва исполнилось 10. Жена его – королева Элина – здравствовала и ныне, но информации о ней было мало.

Что касается магии, то тут процветало два типа, которые вполне можно было совмещать. Магия желания и стихийная магия. Магии желания нас должны обучать в академиях, а стихийная магия пробуждается сама. Либо в момент опасности, либо во время острого шока, иногда просто так, а может и не раскрыться вовсе. Время созревания такой магии от двадцати до сорока, после – никогда. Можно раскрыть в себе и несколько стихий одновременно. Аристократы первой стихией, как правило, раскрывали огонь, потом воздух, воду и землю. Им раскрывалось по две стихии, три, четыре – крайне редко. При этом в книге мне встретился такой термин, как «инанамин» – это если ты обладал двумя противоположными стихиями, то есть вода-огонь или воздух-земля. Обычному люду первой, как правило, давалась земля, поскольку большую часть своей жизни они именно с ней и взаимодействовали. Для крестьян наличие даже двух стихий большая редкость. Но не потому что они чем-то уступают аристократом, а лишь потому, что им это не особо необходимо. Ну а что, большинство крестьян сидят в деревнях и не особо пытаются вырваться оттуда…

Тут, прервав мое увлекательное чтиво, меня кто-то подергал за ногу. Я испуганно дернулась, а когда заглянула под стол, увидела уже знакомого мне «умпу-лумпу».

– Час поздний. Книги вы можете взять домой, верните только их. – «Умпа» улыбнулся. – Рун зовут меня, как только их прочтете, вернете мне.

Моя шкала умиления вновь взросла до небес.

– Меня Витта зовут, спасибо за помощь.

Рун снова улыбнулся и махнул рукой в сторону выхода, куда я и направилась, опять поблагодарив одного из местных библиотекарей.

Подул ветер, я зябко поежилась, понимая, что теплых вещей на зиму я как-то купить позабыла. А зимы тут, как я поняла, крайне холодные.

Из-за поворота показался уже знакомый мне колобок, что-то весело напевающий под нос.

– О, Витка… – я внутренне поморщилась от такого вольного сокращения моего нового имени – я думала, все уже спать легли. А я еще на одну работу устроилась…

– Это хорошо, – я улыбнулась, очень веселая и жизнерадостная девушка. – на какую?

– Буду помогать одной титулованной старушке вести счета. Не ожидала, что, даже не окончив Академию, я получу такую хорошую работу. Только оклад пока небольшой… Зато хорошая практика. А если она порекомендует меня знакомым… ух, тогда я руты лопатой грести буду! И верну долг… – на этих словах она как-то приуныла. – Не люблю быть перед кем-то в долгу… Ладно, я баиньки, вымоталась за сегодня. Приятных снов!

Она направилась в свой домик, я в свой.

Голова гудела, желудок требовал еды… Нет, даже не еды, жратвы и в большом количестве. Порывшись во вчерашних покупках, я раскопала несколько яблок, три булочки и небольшие кусочки вяленого мяса. Схомячив все это и приняв душ, я завалилась спать, чтоб назавтра опять встать ни свет ни заря…

Глава 3

Я запутаюсь в декорациях

и на грязный песок

вдруг упаду…

Все вокруг начнут смеяться

и я увижу твое лицо

в первом ряду.

Флёр

Последующие семь дней для меня прошли незаметно. Я читала, болтала с Ворсом, за чашечкой отвара и папироской, иногда пересекалась с Кирой, иногда с Каарин. Последняя, кстати говоря, не остановилась на двух работах, а устроилась еще чтецом к детишкам очередных аристократов. Честно говоря, меня от этого слова уже мутит: аристократы… Слишком пафосно звучит, но выбирать, разумеется, не приходится.

До начала учебы оставалось 3 дня, Кира строго-настрого наказала зайти к главному секретарю и получить проходной браслет и расписание занятий, которое было выполнено в форме часов. На самом деле, чтоб научиться управлять ими, мне пришлось воспользоваться магией желания. Ворс объяснил теорию, я применила на практике. Ничего сложного, главное, четко представлять, что именно требуется, и вложить в эту магию энергетическую крупицу себя.

Магия желания заключалась в том, чтобы некоторые бытовые, к примеру, вопросы не решать самим, а просто пожелать включить свет, выключить его же, порезать овощи, ну или травы для зелья. В общем, у кого на что фантазии хватит. Самое главное, что такой магией никому нельзя навредить, а так, балуйся на здоровье, только помни, что можно конкретно истощить энергетический потенциал и достаточно серьезно пострадать, так что это следует контролировать.

Книги Руну я вернула, мне показалось, что этот мелкий был действительно рад меня видеть. Он сообщил, что собрал для меня еще несколько книг, которые могли бы меня заинтересовать: «Контрельские расы» (Контрельские от слова Контрель – так назывался этот мир, который, кстати, делился на семь королевств, но об этом позже.), «Как развить в себе стихию» (на корешке этой книги значилось, что она под грифом «секретно») и «Королевства и иже с ними»

Сперва я решила изучить толстенную «Расы», на ней и застряла. Рун, как оказалось, относился к расе книжных домовых. Очень забавные существа, но на дружеский контакт выходят редко. Однако исполнительны, если знать, как просить. Видимо, я все делала правильно, потому что когда получила эти замечательные фолианты, не удержалась и обняла этого мелкого домовенка, на что он мило улыбнулся и странно похлопал по плечу. Что на языке книжных домовых означало: «Всегда помочь рад буду». Кстати, все книги, с которыми они работают, им приходится прочитывать, так что книжный домовой – целый кладезь полезной информации.

«Стихию» и «Королевства» я пока отложила, потому что от обилия буковок нещадно болели глаза, потому что хотела прогуляться до Камра и купить еды. В столовой, конечно, кормили отменно и на убой, но моему растущему (да-да, 23 тут чуть ли не начало переходного возраста) организму требовалась постоянная подпитка, а кормежка один раз в день этому совсем не способствовала.

В Академию все прибывали и прибывали новые студенты (которые впоследствии прошли тест) и так называемые «старички». На контакт я пока ни с кем не шла, мне хватало Ворса, который тоже держался немного обособленно. Я приглядывалась. Спустя короткое время я поняла, почему считается, что между титулованными и простыми идет холодная война. Две группировки делано не замечали друг друга, хотя иногда стычки все же случались. К примеру, недавно я стала свидетельницей сцены, когда одна аристократочка с фамилией Нартанэ приперла к стеночке молоденькую крестьянку и обвинила ее в воровстве, нет, я не шучу, кружки! Надо отдать черноволосой должное, она скрыла страх, виднеющийся в ее глазах, за усмешкой и с достоинством сообщила, что не виновна. Когда блондинка вновь начала закипать, а я уже подумала вмешаться, заявилась Кира и едва ли не оттащила Нартанэ от обвиняемой. На чем досадный инцидент считался исчерпанным.

Начало учебы завтра, а на сегодняшний вечер Кира, которая оказалась моей официальной наставницей, объявила сбор группы, в которой я оказалась. Распределяли тут по набранным баллам, с самыми высокими баллами в первую и так далее. Я оказалась именно в этой первой группе… Как говорится: «Тяжело в учении, легко в бою…», хотя я слышала и другой вариант, более подходящий: «Тяжело в учении, есть шанс не дожить до боя». Волновалась я лишь потому, что Ворс сообщил, что у первой группы и занятий больше и спрос с них совсем иной. Вот тебе и не выделяться.

Я шла по тропинке, ведущей к дому Киры, возле которого она назначила собрание. Возле некоторых жилищ весело смеялись компании обучающихся, которые либо уже были знакомы, либо уже успели представиться друг другу. Титулованные тут в преимуществе, о чем они негласно сообщают «простым смертным».

Шла не торопясь, в запасе у меня было еще полчаса, и я наслаждалась природой и общей суетностью в округе. Те, кто родился в крупном городе и, собственно говоря, в нем вырос, всегда чувствуют острую недостаточность этой суеты, если оказываются вдали от дома в какой-нибудь тихой местности. А после нескольких дней почти абсолютного спокойствия и умиротворенности я оказалась в круговерти событий, от которых, честно говоря, слегка прибалдела.

Заглядевшись на большую бабочку с разноцветными крылышками, я столкнулась с неожиданным препятствием, препятствие истошно заверещало, видимо, выражая свое неудовольствие моему неаккуратному поступку.

– Прости… – я замолчала на полуслове. Надо же было так нарваться. Та самая противная Нартанэ в сопровождении еще троих титулованных. – Прошу прощения.

Среди аристократов присутствовала и Геллинда, как всегда, с абсолютным отсутствием эмоций на милом личике. Может, хоть она успокоит эту истеричку, которая продолжала верещать, как самка бегемота. Помимо Геллинды за развитием событий наблюдали еще два парня. Первый был красив, как Аполлон: золотистые волосы, высокий рост, фиалковые глаза, он был как-то по-женски красив своими тонкими чертами лица. Впрочем, второй ничуть ему не уступал, только женственности в его чертах не было вовсе. Наоборот, достаточно жесткие губы, насмешливый взгляд васильковых глаз, высокие скулы, платиновые волосы. В общем, красавцы.

– Что мне с твоего «прошу прощения», курица безмозглая! – наконец смогла сказать что-то членораздельное Нартанэ. – Ты мне туфли испортила, коза безрогая, корова дойная, свинья немытая… – сыпала оскорблениями та. Да-а, лучше б рот она не открывала, но тем не менее продолжила: курица ощипанная…

– Какое превосходное знание сельского хозяйства, – не удержалась я. Геллинда спрятала улыбку в белоснежный кулачек. Парни, тем временем, со скучающим видом изучали окрестности.

– Да ты, да я… – кажется, она сейчас задохнется от возмущения. Видимо, знания в сельском хозяйстве непозволительны аристократкам ее уровня. Вот умора!

– Да-да, я слушаю, – смиренно ждала продолжение «датыдаякам» моя скромная персона.

Видимо, моя скромность и учтивость ей не понравились, потому что то, что произошло дальше, не поддается никакой логике. Она отвесила мне звонкую оплеуху. Мне! Мне! Той, с которой практически сдували пылинки на протяжении всей моей жизни! Черт, мне, на которую не поднимали руку, даже если моя шалость была совсем не безобидной! Я была совсем к этому не готова. Эмоции будто пламенным тайфуном заполняли все мое тело, сжигая меня изнутри. Я еще никогда не хотела никого унизить, растоптать и уничтожить, как эту самку чихуахуа с пародией на пуделя. Тварь… Я будто впервые узнала, что такое ненависть во плоти, те самые чувства, которых боялась, как огня… Огня? Что-то паленым завоняло… Или это запах ненависти?

Буквально через секунду эта пародия на человека заорала еще истошней. Её платье горело, аки спичка, аки факел в руках палача во времена Инквизиции, аки бревна, политые керосином. Странное дело, платье горело, а не сгорало и не наносило вообще никаких повреждений. Протянув руку вперед, я поняла, что это так называемый «холодный огонь». Стоп, почему все на меня так удивленно смотрят? Это что, я ее зажгла? Я что, стихийную магию открыла?.. Огонь? Черт, огонь… Крестьяне никогда не открывали огонь первым… НИКОГДА! Надо же было так спалиться, почти в прямом смысле этого слова, что делать-то теперь…

Геллинда повела рукой, и из озерца, располагающегося немного поодаль, потянулась струя воды. После того, как Н₂О будто бы облизало верещащую (как выяснилось, лишь от страха) девушку, она не нашла ничего лучшего, чем грохнуться в обморок, напоследок пробормотав что-то вроде «ты еще поплатишься за это».

– Ну наконец она заткнулась, – вздохнула Геллинда и уже мне: – Поздравляю с открытием второй стихии.

Вот она мне и подсказала, как быть. Осталось только первую изучить, ага.

– Геллинда, как ты можешь спустить нападение на титулованного какой-то жалкой крестьянке? – заявил вдруг тот, который был помужественней.

– Только что эта жалкая, как вы выразились, крестьянка уберегла вас с принцем от крайне неприятного разговора! Я бы на вашем месте сделала все, чтоб Лали забыла этот инцидент и то, что было за десять минут до него.

С принцем? Значит тот, с пшеничными волосами – принц? Странно, я думала, особы королевских кровей должны иметь волосы чуть ли не белого цвета. Впрочем, нигде в литературе, которую я читала, не говорилось о цвете волос правящей семьи.

Этот самый принц на меня смотрел изучающе.

– Никому не слова об этом. Ясно? Это в твоих же интересах, – сказал он. – Ладно, давайте отнесем ее до дома, скажем, что ей сделалось дурно от солнца.

Солнышко, несмотря на вечер и густые кроны деревьев, действительно пекло. Молча понаблюдав за тем, как друг принца взваливает эту любительницу рукоприкладства на руки и несет в сторону ее домика, я пошла домой. У меня не было ни сил, ни желания идти на собрание. Честно говоря, я была в легком шоке и не совсем контролировала все, что делала.

Зайдя в ставшее мне домом жилище, я заварила себе отвар и пошла на крыльцо успокаивать нервы посредством одной из дурнейших моих привычек.

Не знаю, сколько я так просидела. Я думала. Думала о том, что следовало открыть в себе и стихию земли, иначе меня раскроют раньше времени, думала о том, что мне совсем не хочется быть аристократкой, потому что кроме Геллинды все вызывали у меня какое-то странное отторжение, думала о том, что стоит связаться с Володаром, ведь у меня накопилось слишком много вопросов, которые требуют немедленного ответа.

Прервала мои мысли наставница, очень недовольная, что я не пришла на собрание, на котором должна была познакомиться со своей группой и узнать информацию, касающуюся дальнейшего обучения. Также она сообщила, что в моей группе 10 человек, трое из которых, включая меня, из самых простых «темноволосых семей». Кира говорила, слушала я ее крайне невнимательно. Вдруг она громко хлопнула в ладоши прямо перед моим лицом:

– Ладно, все равно не слушаешь. Первое занятие завтра с семи. Каноль очень не любит, когда опаздывают, так что не забудь поставить часы. Потом два занятия со мной. А сейчас иди спать.

Именно так я и поступила.