Текст книги "Вафли по-шпионски"
Автор книги: Екатерина Вильмонт
Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
Золотистый шалашник
– Михаил Андреевич! – подошла к Боброву в коридоре студентка Гаврюшина, очень хорошенькая девушка, но чересчур бойкая и не слишком умная.
Бобров чувствовал, что она к нему неравнодушна и опасался ее. Нынешние девушки бывают очень навязчивы.
– Да, Гаврюшина, я вас слушаю!
– Михаил Андреевич, я слышала в пятницу вашу передачу…
– С ума сойти! Зачем это вам?
– Ну интересно же! Вы так круто размазали этого Дельмаса! Просто отпад!
– Благодарю вас. Это все?
– Нет, не все! Михаил Андреевич, я что, вам ни капельки не нравлюсь? – кокетливо осведомилась девушка.
– Свое отношение к вам я выражаю исключительно в оценках.
– Нет, я имею в виду другое… Вы жутко интересный мужчина, к тому же не женатый, и вы мне просто жутко нравитесь не только как преподаватель…
– А вот это лишнее. Я шашни со студентками не завожу принципиально. У нас много перспективных студентов и аспирантов, поищите там, а я, извините, для вас стар!
– Они все неинтересные, а вы такой романтичный герой…
– Гаврюшина, вы всегда казались мне понятливой студенткой.
– То есть, вы меня отвергаете? – в голосе девушки послышалась угроза.
– О, миленькая, никак вы мне угрожать вздумали? Запомните, не на того напали! Всех благ!
И он поспешно ушел. Его предупреждали, что такое может случиться. Будем надеяться, что этим все и ограничится. Но чутье ему подсказывало, что со студенткой Гаврюшиной надо держать ухо востро.
Бобров заметил, что когда на ночь он говорит с Мартой по телефону, то спит лучше. И кошмары его не мучают. Он просыпается утром выспавшийся, свежий, в отличном настроении. Девочка моя дорогая, мне тебя Господь послал, плакса моя милая!
В пятницу вечером после эфира он задержался в вестибюле, позвонил Марте узнать, не надо ли что-то купить.
– Нет, милый, не надо, приезжай уже скорее, я смертельно соскучилась!
– У тебя на завтра есть какие-то планы?
– Нет, а что?
– Хочу свозить тебя за город, к моей тетушке. Мне нужно кое-что ей отвезти…
– Я с удовольствием!
– Тогда еду!
Он спрятал телефон в карман и собрался уже уйти.
– Михаил Андреевич! – окликнула его Люда, редактор.
– Да, Люда?
– А вы напрасно ждете, ее по пятницам вечером не бывает!
– Вы о ком?
– О Марте!
– А кто такая Марта? – не моргнув глазом ответил Бобров.
– А вы не знаете?
– Понятия не имею!
– Это та блондинка, которую вы пригласили танцевать в кафе!
– Да? Я не знал, что ее зовут Марта. Очень милая девушка, но и только. Извините, Люда, я спешу!
– Михаил Андреевич, вы на машине?
– Вас куда-то подвезти?
– А вам в какую сторону?
– Мне в Ясенево, – соврал Бобров. – Могу подбросить, если вам по пути, но, увы, я спешу.
– Вас ждут?
– Да.
– Не Марта?
– Нет, – рассмеялся он, – к сожалению, не Марта, а Марат. Ко мне приехал друг из Екатеринбурга.
– А вам не скучно будет вдвоем?
– А кто сказал, что мы будем вдвоем?
– Извините! – смутилась Люда. – До следующей пятницы!
– Всего наилучшего, Люда. Хороших выходных.
Ох, как он не любил становиться объектом ненужного женского внимания! Это и в прежней работе мешало, и в институте сейчас совершенно ни к чему, да и тут, на радио… Мне нужна только моя Марта! Надо, наверное, поскорее на ней жениться официально, тогда многие претендентки сами по себе отпадут. Сердце сладко замирало при мысли, что скоро он войдет в ее квартиру, где пахнет ее чудесными духами, навстречу ему выбежит Марта, а за ней важный рыжий кот. И всю ночь они будут вместе и ничего плохого ему не приснится. И почему я все никак не признаюсь ей, что это я тогда обнаружил ее без сознания в машине? Дурь какая-то… Мне отчего-то кажется, что это нечестно… это как будто лишний бонус в мою пользу…
– Миша! – кинулась ему на шею Марта. – Наконец-то, я уж заждалась!
– Лютиков сегодня не было, я купил тюльпаны! И вот еще, держи!
– Что это?
– Кофемолка! У тебя же нет!
– Да я сроду кофе в зернах не покупаю!
– Зато я признаю только настоящий кофе, уж не взыщи!
– А, ну тогда ладно! Только хлебопечку и мультиварку ради бога не вздумай мне покупать! И вафельницу тоже, у меня нет столько места на кухне!
– О, кстати…
Он вытащил из кейса какой-то пакетик.
– Вот, держи!
– Что это? – испуганно спросила Марта.
– Вафли! Собственного изготовления. Попробуй, какая вкуснота!
– Ты голодный?
– Признаться, да.
– Тогда мой руки! Ой, а что это у тебя в сумке?
– Кое-какие вещи, чтобы чувствовать себя здесь достаточно комфортно…
– Тебе нужно место в шкафу, да? Вот, тут вешалки…
Он достал из сумки аккуратно сложенные вещи – стопочку белья, халат, тапки, два свитера, пиджак, джинсы. И большой несессер.
Марта ошалела от счастья. Он решил начать вить гнездо. Кажется, есть такие птицы, у которых гнездо вьет не самочка, а самец… Золотистый шалашник. Он вьет гнездо в виде шалашика и украшает его цветочками. Или это бобер строит хатку?
– Ты не сердишься?
– Нет, я рада без ума.
– А можно я перед ужином душ приму и переоденусь?
– Что за вопрос?
Когда он, свежевыбритый, в красивом английском халате вышел на кухню, Марта встретила его такой счастливой улыбкой, что он задохнулся.
– Миша, ты такой… такой джентльмен… просто улет!
– Ну, ты попробовала мои вафли?
– О да! Мечта! Смотри, как я их упаковала!
На столе стояла коробка, на которой красовалась отпечатанная на принтере наклейка: «Вафли по-шпионски».
Она думала, он рассмеется, а он с трудом проглотил подступивший к горлу комок, молча привлек ее к себе – он сидел, а она еще стояла – и уткнулся лицом ей в грудь. Она нежно гладила его по голове.
– Ну что ты, что ты, все же хорошо, так хорошо, что даже страшно… Мишенька, любимый…
Она поняла, что надо его переключить на какую-то постороннюю тему.
– А я слушала сегодня твою программу!
Какой козел этот Мануйлов… Кто он вообще такой?
Он сразу поднял голову, глаза метали молнии.
– О! Это такое дерьмо! Прыщ на ровном месте! Европеец хренов! Ничтожество!
– Но кто он такой? Чем занимается?
– Говорит, что режиссер, но никто никогда не видел ни одного его фильма. Терпеть не могу таких…
– Да он гадостный! А ты молодец, так убрал его… А кто этот Фомин?
– О, он умница, политолог с Дальнего Востока.
– У него очень ясная голова, насколько я смогла судить…
Он улыбнулся, ему было необыкновенно приятно, что ее интерес не формальный, а подлинный, и она так эмоционально все это восприняла… Девочка моя!
Утром за завтраком они пили кофе, сваренный Бобровым в турке. На вкус Марты он был крепковат и она набухала туда много молока.
– Безобразие! – смеялся Бобров. – Это же бурда, а не кофе!
– Я за завтраком не могу пить такой крепкий… Миша, а кто твоя тетушка, к которой мы поедем?
– О, она тебе понравится. Когда-то давно преподавала языки в МГИМО, заболела и перешла в толстый журнал, редактором. А сейчас давно на пенсии, но еще редактирует, бодра, свежа, упряма как осел, муж ее умер давно, там была большая любовь… детей Бог не дал… больше замуж она не вышла, хоть и была очень хороша. Меня любит. Безумно обрадовалась, когда я вернулся… И еще больше обрадовалась, когда я вчера сказал, что приеду со своей девушкой. Я по мере сил помогаю ей, и деньгами и так… по дому иной раз, кроме того привожу ей работу. Если надо что-то заказать в Интернете, это тоже моя обязанность, но мне это только в радость, она единственная из родни у меня осталась. Зовут ее Милица Артемьевна.
– Милица? Какое красивое и редкое имя…
На заднем сиденьи стояла большущая картонная коробка.
– Что это? – полюбопытствовала Марта.
– Посудомойка! Я давно хотел ей купить, но она все вопила, что ей это не нужно. Пожалуйста, поддержи меня, скажи, как это удобно!
– Ладно, скажу, – засмеялась Марта.
– А я, кстати, посмотрел, у тебя на кухне вполне встанет нормальная посудомойка!
– Миша! Ради бога!
– Почему? Я сам ее установлю, я это все умею, зачем портить такие нежные ручки… ты только представь, ушли гости, ты все составила в машинку, а утром вынула чистую посуду…
– Ну, у Вики, это моя самая близкая подруга, стоит посудомойка… Она довольна…
– Умница моя!
– Миш, а ты намерен полностью оснастить меня современной бытовой техникой? – со смехом спросила Марта.
– Понимаешь, это моя слабость. Я обожаю ходить в такие магазины, выбирать что-то, отслеживать новинки… мне это интересно. Я дурак, да?
– Почему? Вполне простительная слабость. Только прошу об одном: ты все-таки меня предупреждай, если тебе взбредет в голову купить мне какую-то хрень, вроде мульти-пекаря или яйцеварки…
– Ты чего прицепилась к яйцеварке? – засмеялся Бобров.
– Самая ненужная вещь на свете! А еще когда-то мама купила картофелечистку и так ни разу ею не воспользовалась.
– А она у тебя сохранилась?
– О нет! Я вынесла ее в подъезд, дня три простояла, никто не хотел брать…
– Скажи, а какая техника у тебя есть, чтобы я знал? Стиральную машину я видел. Кстати, как она работает?
– Прекрасно, прекрасно работает, – поспешила заверить его Марта, – ну пылесос хороший, электромясорубка, блендер, измельчитель… Вот, пожалуй, и все, хотя нет, есть еще миксер.
– А мультиварка?
– Нет! Я не хочу!
– Ладно, согласен, а вот аэрогриль необходим в хозяйстве!
– О! Аэрогриль я хочу! Хочу-хочу! В нем такая вкусная печеная картошка получается!
– Вот, хорошо! А еще у тебя электрочайник допотопный!
– Миш, ради бога, не все сразу! И учти, мне еще важен дизайн, сейчас такое разнообразие чайников, я смотрела в Интернете…
– Понял. Давай как-нибудь съездим в какой-то большой магазин и выберем вместе!
– Здорово! Мне уже хочется выбирать что-то вместе с тобой! – Марта чуть приоткрыла окно в машине. – Миш, чувствуешь, весной пахнет?
– Да! Знаешь, на даче у нас масса сирени… Любишь сирень?
– А кто же не любит сирень!
Бобров вспомнил, как в тюрьме тосковал по цветущей на даче сирени… Эту сирень посадил его отец, когда только женился на маме. И сейчас дом в мае буквально тонул в сирени. Но Марте он ничего не сказал, не хотел грузить ее разговорами о пережитом.
– Слушай, а ты пробовала Тимошу за город вывозить?
– Нет. А вдруг потеряется?
– Да не должен… Мы ему ошейничек с чипом купим. Пусть котяра свежим воздухом дышит, травку жрет. Он кастрированный?
– Да.
– Бесчеловечно! Такой славный кот… А вот мы и приехали! – возвестил Бобров минут через пять.
– Какой симпатичный дом! – воскликнула Марта. – Даже с виду уютный!
Они поднялись на крыльцо. Марта держала в руках какие-то пакеты и букет тюльпанов, а Бобров коробку с посудомойкой. Марта позвонила и почти сразу распахнулась дверь.
– О! Милости прошу, заходите! Мишка, ты что это опять припер? Поставь сейчас же и знакомь меня с девушкой!
– Здравствуйте, Милица Артемьевна! Я Марта! Миша столько о вас рассказывал!
– Вот мерзавец, а мне о вас почти ничего! Только какие-то междометия. О, она такая! Она чудо! Ну, что из этого можно понять? Только то, что мой племянник влюбился по уши! И все-таки, что это ты припер?
– О, это чудесная вещь! – воскликнула Марта. – Посудомойка! Это так удобно, просто прелесть!
– А у вас есть посудомойка?
– Пока нет, но я давно о ней мечтаю!
– Теперь будет, не сомневайтесь! Ну что ж мы стоим? Заходите, Марточка, раздевайтесь. Миша, поухаживай за Мартой, а я пока поставлю цветы!
– Спасибо за поддержку, – шепнул ей на ухо Бобров, принимая у нее куртку. – Вот тут тапочки…
– Ребята, вы голодные?
– Спасибо, родная, мы сразу после завтрака!
– Ой, я вижу у вас гриб! Можно мне стаканчик? Я с детства его не пила…
– Да, он как-то совсем из моды вышел, а я люблю! Хотите, дам отросточек!
– Нет! Я этого не переживу! – со смехом заявил Бобров. – Ненавижу эту тварь! Будешь приезжать к Миле и тут хоть залейся…
– А ты, оказывается, домашний тиран? – засмеялась Марта, ей и самой вовсе не хотелось возиться со склизким организмом чайного гриба.
– Ну, не такое уж это тиранство. Ладно, мои дорогие, вы пока общайтесь, а я пойду прилаживать посудомойку. Это недолго, она ведь настольная…
– Марта, ничего, если я стану говорить вам «ты»?
– Буду только рада!
– А ты можешь звать меня Милей, но, разумеется, на «вы»!
– Я попробую… – улыбнулась Марта.
– О, глядя на тебя понимаешь, что значит «лучезарная улыбка»!
– Спасибо!
– Скажи, а ты… давно знаешь Мишу?
– Нет, все как-то очень скоропалительно… Месяца два…
– Скажу тебе по секрету, я его таким не видела! И я очень надеюсь, что у вас сладится. Он чудовищно одинокий мальчик. Знаешь, у него стали другие глаза… Он закрытый, тяжелый, наверное… Но душа у него золотая. Ты знаешь его историю?
– В самых общих чертах. Он молчит, а я боюсь ковырять…
– Умница! Он дозреет и расскажет то, что можно. Если бы ты видела, какой он вернулся… Ужас просто! Я удивляюсь, какой он все-таки сильный человек! Оправился, нашел в себе силы вернуться к нормальной жизни, начал работать и, как я понимаю, успешно.
– О да! О его преподавательской деятельности я судить не могу, но у нас на радио он пользуется большим успехом! Пятничные выпуски имеют самый высокий рейтинг именно благодаря ему!
– Да, он молодец, я теперь всегда слушаю. Только он иной раз бывает резок до беспощадности.
– Так за дело же!
– Несомненно! – рассмеялась Милица Артемьевна. – Любишь его?
– Мне кажется, да… Люблю!
– Хорошо, что ты именно так сказала: «кажется»… Правильно! Понять, любовь ли это, можно только со временем… А теперь расскажи о себе? Твои родители, они кто?
– Их, к сожалению, уже нет в живых. Отец был дипломатом, а мама музыкантшей, пианисткой, но ей пришлось бросить музыку из-за карьеры отца. У меня есть старший брат, он тоже дипломат, работает в ООН. Я дважды была замужем, но…
– А детки есть?
– Нет. Первый муж был алкаш, какие уж тут детки… Но Миша хочет детей и я тоже…
– Миша хочет детей? – ахнула пожилая дама. – Он всегда говорит, что в наше время…
– А мне сказал, что нам обоим уже пора, – улыбнулась Марта.
– Я счастлива это слышать, это значит, что мой любимый племянник выздоравливает. Скажи, он кричит по ночам?
– Я ни разу не слышала. Но у нас еще не так много ночей было, – смущенно улыбнулась Марта.
– Он перестал у меня ночевать, когда однажды я спросила, что ему снилось… Он так страшно кричал тогда… Но не сказал, что ему снилось. А он говорил тебе о Наде?
– О Наде? Нет. А кто такая Надя? – встревожилась вдруг Марта.
– Надя? Это его жена. Она тоже была разведчицей, и они вместе уехали из России, вместе работали, а потом Надя умерла. Ее сбила машина… насмерть.
– И что?
– Больше он не женился. Ему нельзя было жениться на ком попало. И он больше не захотел…
– Там… там была любовь?
– Не знаю. Спроси у него сама. Он не соврет, прошло уже столько лет…
– Нет, я ни о чем не стану его спрашивать. Пусть сам расскажет, если сочтет возможным. Ревновать мужчину к покойнице попросту глупо.
– Ты мне нравишься, Марта!
Тут появился Бобров.
– Дамы! Принимайте работу!
– Ох, грехи наши тяжкие! – вздохнула Милица Артемьевна. – Пойду гляну, что ты там устроил. Батюшки! Как тебе удалось так удачно ее поставить? Она даже не выглядит какой-то бандурой! Аккуратненькая такая…
– У тебя есть грязная посуда?
– Да пока нет. Вот пообедаем, тогда и будет!
– Нет, это долго! Марта, помоги Миле достать из буфета чайный сервиз, знаешь, цвибельмустер![1]1
Луковичный узор на мейсенском фарфоре.
[Закрыть]
– Ты с ума сошел! Я не дам!
– Миля, не бузи! – засмеялся он. – Я гарантирую тебе полную сохранность твоего сервиза!
– Ну что с тобой делать! Марточка, в самом деле, помоги мне!
Марта под руководством хозяйки вытащила из буфета довольно-таки пыльный бело-синий сервиз. Но прежде чем поставить посуду в машинку, стала тщательно осматривать каждый предмет и на одной чашке обнаружила трещинку.
– Милица Артемьевна, вот смотрите, тут трещина!
– Не может быть!
– Вот, смотрите сами!
– Миша, подай мне лупу! Да, в самом деле трещина. В таком случае эту чашку в машинку не ставь!
– Миля, родная, именно давай поставим! Посуду с трещиной держать плохая примета, но ты увидишь, что чашка не развалится! А если развалится, туда ей и дорога!
Чашка не развалилась! Милица Артемьевна была в восторге.
– Миша, Марта, я потрясена!
– Нет, ты посрамлена! – заявил Бобров, целуя тетушку.
Потом они обедали, после обеда составили посуду опять в посудомойку.
– Но тут мало посуды…
– Ничего, по моим прикидкам, она заполнится после завтрака. Тогда и включишь, я тут написал, что тебе надо будет делать пошагово, а если что, звони!
– А вы, ребятки, не останетесь на ночь? Завтра ведь воскресенье!
– Спасибо, родная, но у Марты завтра утром эфир, прости!
– Ну что поделаешь! Надеюсь, в следующую субботу вы опять приедете вместе?
– Обязательно! У вас тут так хорошо! – горячо заверила ее Марта.
А Милица Артемьевна, обнимая племянника на прощание, шепнула ему на ухо:
– Чудесная девочка! Рада за тебя!
Минут пять они ехали молча.
– О чем вы там шушукались? – с улыбкой осведомился Бобров.
– О тебе, о чем же еще! Милица Артемьевна рассказывала мне, какой ты чудесный мальчик.
– А мне она на прощание шепнула, что ты чудесная девочка! А что-нибудь она обо мне еще говорила?
– Говорила, но просто в развитие темы чудесного мальчика… Миша, я все собираюсь тебя спросить…
– О чем? – напрягся он.
– А вот тот человек… Земцов… Он приглашал нас на дачу, на шашлыки…
– Да. И что? Ты хочешь поехать к нему?
– Нет, просто… Он тебя разыскивал… И мне показалось, что ты был рад его видеть?
– В самом деле, я был рад, очень рад увидеть его живым, я не был уверен…
– И как я поняла, он жив благодаря тебе?
– Ну, в известном смысле, но я не буду об этом говорить, нельзя. Ты должна учесть, что в нашей жизни частенько будут возникать темы и вопросы, говорить о которых я не вправе. Ты не должна обижаться на это.
– Я понимаю. А общие вопросы можно задавать?
– Какого рода?
– Вот ответь мне, если возможно, что заставляет молодого парня идти в шпионы?
– В разведчики, – со смехом поправил он ее.
– Прости, в разведчики?
– Ты удивишься, причины не модные нынче в определенных кругах – романтизм и патриотизм, – совершенно серьезно проговорил Бобров. – Ведь вступая на этот путь, ты должен ясно сознавать, что вполне можешь провести остаток твоих дней в тюрьме.
– А вас… не всегда обменивают?
– Увы… Мне повезло, меня обменяли еще довольно быстро…
– Боже мой. Ты, значит, эдакий Джеймс Бонд?
– Знаешь, если бы профессиональный разведчик вел себя как Джеймс Бонд, он бы и суток не продержался, его бы раскрыли!
– А ты… ты только в Англии работал?
– Нет, но не могу об этом говорить.
– Поняла! Миша, а твои студентки, они на тебя не вешаются, а?
– Еще как вешаются! – засмеялся он. – Тут на днях одна так откровенно начала меня клеить…
– Красивая?
– Хорошенькая.
– А ты что?
– Объяснил, что со студентками шашней не завожу.
– Она отстала?
– Нет, пристала как банный лист… И в голосе ее даже звучала угроза…
– Миш, а ведь такая может тебя подставить…
– Не на того напала! Я ведь не только кухонной техникой увлекаюсь… – многозначительно улыбнулся он.
– Мишка, я уже ревную!
– Ох нет, не вздумай! Я стойкий оловянный солдатик! И вообще, мне никто кроме Марты Сокольской не нужен!
– Миш, еще вопрос!
– Валяй!
– Ты всегда такой элегантный, и вещи у тебя все высококлассные… Ты сам их выбираешь?
– Да! Грешен, люблю хорошую одежду. Да мне в последние годы и по статусу было положено одеваться в определенном стиле. Но вопрос о статусе мы сразу закрываем.
– Ну, кое-что я все-таки выяснила!
– И что же?
– Ты из тех мужчин, которые совсем не прочь прошвырнуться по магазинам?
– Признаюсь, грешен!
– А скажи, ты когда жил там… ты мог говорить по-русски?
– О нет! Ни говорить, ни даже думать. Я за семь лет не произнес ни слова по-русски.
– Ужас какой!
– Сначала было трудно, а потом привык, человек ко всему привыкает… Ну все, хватит вопросов обо мне. Теперь я спрошу!
– Спрашивай!
– Скажи, все, что ты обо мне знала раньше и узнала сегодня… Все это вкупе тебя не очень пугает?
– Пугает? Да нисколько! Меня это восхищает, волнует и еще мне… мне хочется как-то скрасить что ли… возместить тебе…
Она опять заплакала.
Он погладил ее по щеке.
– Я понял. Ты будешь хорошей женой. Такой, как надо… И давай уже скорее поженимся и будем жить вместе. Хочешь у тебя, хочешь у меня. Не могу я больше так. Хочу быть с тобой. Знаешь, я сегодня ночью встал по естественной надобности, возвращаюсь, ты спишь сном праведницы, а на моем месте уже развалился Тимоша. Я взял его на руки, поцеловал в лобик и шепнул ему: это, брат, теперь мое место… И он понял, я лег, а он устроился рядышком и запел. Признал во мне хозяина.
– Миш, ты все это серьезно?
– В моем возрасте с моей биографией такими вещами уже не шутят. Ну так что скажешь?
– Скажу да! Что же еще? А жить пока будем у меня, ладно? Но ты как-то обмолвился, что пишешь книгу… Ты сможешь писать ее у себя, когда будет настроение… А через годик, если не разбежимся, сменяем обе квартиры на одну большую…
– Ты небось хочешь свадьбу?
– Да зачем? Была у меня уже свадьба. Тьфу! Больше не хочу! Я хочу знать, что вечером придет мой любимый муж и мне надо приготовить ему что-то вкусное… И поговорить с ним о том, какой вонючий козел Мануйлов… а в выходные поехать к тете Милице и пойти купить какой-нибудь новый чайник или блендер… И засыпать и просыпаться с тобой… А еще в один прекрасный день встретить тебя вечером словами: «Мишенька, у нас будет ребенок!» Вот! Я нахалка, да? Дура набитая? Плаксивая коза?
– Несомненно только то, что ты плаксивая коза! – счастливо рассмеялся он. Каждое ее слово попадало точно в цель, именно это он хотел услышать от нее, но не ожидал, что она будет так откровенна! Я люблю ее! – Тогда в понедельник пойдем и подадим заявление, я хочу, наконец, потерять свободу! Она мне уже опостылела!
– Нет, в понедельник нельзя, пойдем во вторник!
– Почему нельзя?
– День тяжелый!
– Согласен! Ты вероятно должна сообщить брату? – с замиранием сердца спросил Бобров.
– Не собираюсь! Я взрослая женщина. Если бы мы устраивали свадьбу, дело другое, но так… Потом сообщу! А то он вмешиваться будет! Он хороший брат, но не слишком тактичный, думает, что должен лезть во все мои дела, а я не хочу!
– Ну и ладно! Знаешь, ты там у себя в редакции тоже пока не звони…
– А что? Кто-то из наших уже на тебя покушался? – насторожилась Марта.
– Из наших!
– Людка, что ли? Приставала?
– Я молчу!
– Не бери в голову! Она пристает ко всем новым мужикам!
– Вот, вышло, что я насплетничал. Нехорошо! А знаешь, ну их ко всем чертям эти секреты! Почему я должен опять что-то скрывать? К черту! Я полюбил женщину и хочу на ней жениться, это вовсе не должно быть тайной!
– Да уж, в твоей жизни и без того тайн до фига и больше!
Утром Бобров застал Марту в задумчивости стоящей у открытого холодильника.
– Ты что тут высматриваешь?
– Да вот размышляю, что приготовить на обед!
– Не вздумай! Сегодня пообедаем в ресторане. Я заеду за тобой после эфира и куда-нибудь махнем. Я вовсе не хочу, чтобы моя жена до работы судорожно что-то стряпала. Это надо делать с удовольствием, без спешки, всегда можно где-то перекусить или придумать что-то очень простое. Во сколько ты сегодня освободишься?
– В час!
– Отлично! Сразу поедем купим аэрогриль, и на ужин испечем картошку! Кстати, покупать картошку тоже буду я, имей это в виду! Ой, только не вздумай плакать!
– Мишка, ты чудо! Таких больше нет!
– Мое московское начальство тоже так считало, – засмеялся Бобров. – Кстати, я сегодня тебя отвезу, поеду к себе, возьму еще кое-какие вещи и заеду за тобой!
– Господи, как хорошо-то! Все, я не плачу! Миша, а ты вчера мне так и не ответил про Земцова. Ты не хочешь поддерживать с ним отношения, да?
– Если честно, не хочу! Но не из-за него, а из-за себя. Я не хочу неизбежных в таком случае разговоров о прошлом, о той работе. Пусть прошлое в прошлом и останется.
– Все, я поняла!
…Марта появилась в редакции за четверть часа до эфира, успела перекинуться несколькими фразами с сегодняшним гостем программы, модным ландшафтным дизайнером, который однажды уже был у них на программе.
– Сокольская, – окликнула ее Вика, – кофе хочешь?
– Нет, Вика, спасибо!
– Колись, – Вика понизила голос, – кто это тебя привез? Бобров?
– Он!
– Ох, как ты просияла! Все хорошо?
– Лучше и быть не может!
– После эфира пошепчемся?
– Сегодня никак! Он за мной заедет!
– Ничего себе! А когда сможем? Завтра, к примеру? Мне тоже есть что рассказать!
– Завтра? Да! Завтра сможем.
Марта побежала в аппаратную.
Передача шла в обычном режиме. Когда прервались на рекламу, в аппаратную заглянула Вика и сунула Марте в руки записку. Текст был такой: «Женитесь? Если да, кашляни, когда включишь микрофон!» Марта засмеялась. Вот не терпится Вике! И едва включили микрофон, она кашлянула. Корней, прекрасно знавший уловки подруг, погрозил Марте пальцем.
После эфира Вика пошла проводить Марту вниз, ей еще предстояло работать.
– Сокольская, вы что, заявление подали?
– Во вторник подаем!
– Класс! Только не вздумай менять фамилию. Сокольская круче звучит, чем Боброва.
– Ну, это как он захочет…
– Уууу! Уже растеклась в сироп?
– Ты не представляешь, какой он!
– Знаю. Крутой! В Интернете порылась, нашла его интервью двухлетней давности… Это отвал башки!
– А что там? – вдруг испугалась Марта.
– Биография – зашибись! И на каждом шагу государственные тайны. Так интересно! А как он с Тимошкой?
– Там взаимная любовь! Тимошка поет ему песни, а Миша его целует и уже вынашивает план, как весной вывезет кота на дачу!
– Мне это нравится! Ой, а вот и он!
В вестибюль вошел Бобров и с улыбкой направился к девушкам.
– Миша! Вот, Вика, познакомься, это Михаил Андреевич, а это Вика, моя лучшая подруга!
– Бобров! Очень рад!
– Ох, у вас не взгляд, а рентген! – поежилась Вика.
– На снимке все чисто! – улыбнулся Бобров. – Я рад, что у моей будущей жены такая подруга!
– Ну надо же! – смутилась Вика.
– Как эфир прошел? В штатном режиме?
– Да!
– Ну что ж, рад был познакомиться. Марта, можем идти?
– Да! До завтра, Вика!
В машине Бобров первым делом поцеловал Марту.
– Ты роскошно выглядишь сегодня!
– Тебе вправду понравилась Вика?
– Да. Иначе я бы промолчал. Я в людях разбираюсь. В ней нет дерьма!
– О, это правда!
– Расскажи о ней в общих чертах. Она не замужем?
– Была два раза. Первый раз выскочила за рок-музыканта. Он помер от наркоты. Ну, это по молодости… А второй муж у нее был хороший, даже очень, но альпинист. Получил травму в горах и стал инвалидом. Она выхаживала его как могла, продала все, что можно и нельзя, а он покончил с собой.
– Господи!
– Вика настоящий друг! Знаешь, когда я выгнала брата из-за тебя, он позвонил Вике, узнать, кого это любимая сестричка себе завела, так Вика ничего ему не сказала, только какие-то общие слова, и даже сказала, что тебя зовут Саша, а фамилии она якобы не знает.
– Ох, боюсь, я не понравлюсь твоему брату.
– А мне плевать на это! И потом, как ты можешь не понравиться? Абсурд!
– Вон даже как! – улыбнулся Бобров.
Ему было хорошо сейчас. Войдя сегодня в свою холостяцкую квартиру, которую в общем-то любил, он вдруг почувствовал, что не хочет больше жить здесь, что ему здесь холодно и одиноко, а Марта каким-то удивительным образом оставляет ему его жизненное пространство, не пытается взломать границы этого пространства, хоть и задает немало вопросов, что, впрочем, вполне естественно. Именно такая женщина мне нужна, и судьба столько раз сталкивала нас… и мне перестали сниться кошмары… Черт возьми, я должен не скрываться от Петровича, а совершенно открыто сообщить ему, что женюсь на его сестре. Мне не нужно его благословение, да и Марте тоже, но я должен это сделать. И Марте обязан во всем признаться, что за идиотская манера все утаивать… Просто бред! Решено, сегодня же поговорю с моей девочкой.
Они купили вожделенный аэрогриль.
– Миш, у тебя в глазах даже какой-то хищный блеск появился, как только мы вошли в этот магазин! – смеялась Марта.
– Может быть, может быть… – рассеянно ответил Бобров, оглядывая витрину с электрочайниками. – Смотри, тебе нравится вон тот, зеленый? По-моему, красота!
– Миша, ты с ума-то не сходи! Этот чайник стоит двадцать одну тысячу! Зачем такой нужен? Дышать на него? И потом, он займет много места. Нет, я такой не хочу! Знаешь, давай я сама выберу в Интернете, а ты мне его купишь?
– Ладно, согласен!
– Все, поехали обедать, я голодная!
– Марта, – начал он, когда они уже поели и ждали десерта, – девочка моя любимая, я должен тебе кое в чем признаться…
– Ой, – испугалась Марта.
– Знаешь, профессиональная привычка скрывать что надо и не надо…
– Миша, не пугай меня!
– Пугаться нечего. Ну, во-первых, я знаком с твоим братом. Мы какое-то время учились вместе. Мы звали его Петровичем, он такой был обстоятельный, разумный…
– Ну так это же здорово!
– Погоди, это еще не все. Это я вернул ему твои часы…
– Что? Но как? Постой, это был ты? Там, на стоянке? Ты?
– Я. Но ты меня не узнала…
– Миша, не может быть… Так просто не бывает!
– Бывает, как видишь!
– Но я же тебе тогда, на катке, рассказала эту историю… Почему ты тогда не признался?
– Мне показалось, что это нечестно.
– Господи, что нечестно-то?
– Я понимал, что нравлюсь тебе и ты мне безумно нравилась, и я даже решил, что нас сама судьба сталкивает, но… мне показалось, что такое признание, как бы это сказать…
– Что такое признание будет чем-то вроде бонуса в моих глазах, да?
– Чудо мое, именно так… именно этими словами. С ума сойти можно…
– Погоди, а что ты сказал Петьке?
– Сказал, что видел, что женщина на машине с мартышкой потеряла часы. Без подробностей. Я почувствовал, что он не хотел бы, чтобы я… чтобы ты… Но в тот момент мне было все равно, я еще не влюбился в тебя, я даже не заметил, какая ты красивая… Я просто…
– Погоди, а когда ты нашел часы?
– Когда вернулся на стоянку, глубокая ночь, никого народу, валяются дорогие часы… Ну не отдавать же охраннику, скорее всего он их упрет. Ну я сунул их в бардачок и забыл. И вдруг вижу машину с мартышкой…
– И подумал: второй такой дуры в Москве нет, да?
– Ну в общем да, – рассмеялся Бобров. – И ведь оказался прав!
– А Петька-то каков… Слова не сказал, что был с тобой знаком. Я так хотела позвонить тебе и поблагодарить. А он этого почему-то не хотел… Ну и черт с ним!
– Знаешь, я решил сам сообщить ему, что женюсь на тебе.
– Это типа попросить моей руки?
– Типа того, хоть я и ненавижу эти слова-паразиты.
– А Петька может обидеться, что не я ему об этом говорю…
– Возможно, но ты уже обидела его на всю катушку, когда выгнала из дому.
– Ой, правда!
– И потом, если ты ему первая скажешь, получится, что ты вроде как спрашиваешь у него если не позволения, то, по крайней мере, благословения. А если я, то я просто поставлю его в известность. Только и всего.
– Ох, Бобров, непростой ты мужик!
Он молча развел руками.
– Мне нравится такая постановка вопроса! Вот сегодня вечером и позвоним. У них это будет воскресное утро, лучше момента и не выбрать… Господи, Миша, ты знаешь, тот человек, который меня спас на стоянке, представлялся мне ну просто идеалом мужчины, благородным рыцарем, и это все ты… Счастье-то какое! Скажи, а я тебе тогда понравилась?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?