Текст книги "Комета, взорвавшая сердце"

– Во-первых, вы не обленились. У вас банальное выгорание. И для вас в настоящий момент нормально жить в энергосберегающем режиме, т.е. вы просто делаете то, на что хватает ваших сил. А по вашим рассказам их хватает как раз на то, чтобы делать только самый минимум. Во-вторых, если нет энергии, нет ресурса, то ей просто неоткуда взяться. Из вас что-то вытягивает энергию, и вы должны ее восполнять, но сейчас, мне кажется, вы ее восполняете только на физическом уровне, т.е. едой и сном. Но кто будет восполнять энергию моральную? Где ваш ресурс? Что вы делаете для того, что его восполнить?

– Наверно, проблема в том, что я даже не знаю, что именно делать, чтобы его восполнить, – ответила Лия после нескольких минут раздумий. – Я правда не знаю, что наполняет меня этим самым ресурсом. Я даже не задумывалась над этим, потому что раньше таких проблем не было, и, наверно, он восполнялся как-то сам собой. И не было столько проблем, столько мыслей в голове, которые тоже требуют энергии и этого самого ресурса.

– О чем эти мысли? Почему они у вас забирают так много энергии?

– Это кажется пустяками, но голова забита мыслями целый день, и в основном это переживания. Я никогда не думала, что учеба станет для меня настолько большой проблемой. Очередная сессия, которую я, можно сказать, впервые сдавала самостоятельно, не было каких-то поблажек. Раньше преподаватели всегда были добры, прощали какие-то мелкие косяки, не ругали за опоздания или если сдаешь реферат позже нужного. А сейчас они, да и не только они, а в целом люди вокруг, стали такими злыми, такими агрессивными, с косыми взглядами, что я даже не успела понять, в какой момент мир так изменился?

– Или в какой момент так изменились вы и ваше восприятие, что мир вокруг стал агрессивным?

– Но я не считаю себя злой или агрессивной. Я просто уставший от всего человек, который хочет понять, как вылезти из этой ямы, которая меня конкретно засосала. Я правда не понимаю, что мне делать. У меня столько проблем, столько загонов, которые раньше вообще меня не беспокоили и решались как-то сами собой. Мне не нравится учеба, хотя я сама выбрала этот факультет, это направление; меня беспокоит финансовая сторона моей жизни, потому что совмещать учебу с работой у меня получается с трудом, а еще я до сих пор живу с родителями, и меня это очень напрягает, потому что мне уже больше 20, а я до сих пор сижу у них на шее; я стараюсь все совмещать, но у меня настолько нет сил на чем-то концентрироваться, что я нигде не вижу результата. Я просто присутствую. И я чувствую себя такой одинокой в последнее время, что, когда мне становится плохо, и единственное, что я хочу, – это, чтобы меня кто-то обнял, но в то же время мне не у кого попросить этой помощи, потому что поняла, что друзей-то у меня можно по пальцам сосчитать.

– Просить помощи не у кого? Или вы даже не пытались просить?

В комнате воцарилось молчание. Лия задумалась, а через пару минут ее глаза были наполнены слез.

– Честно говоря, не пыталась. Просто у меня в голове сидит мысль, что все заняты и всем не до меня.

После этого разговора с психологом Лия сделала для себя два вывода: просить помощи не стыдно, а ресурс – то, без чего жизнь не будет жизнью.

Выйдя из здания, где находился кабинет психолога, она сначала подумала о том, чем этот разговор ей поможет. Ведь чем-то же он должен помочь? А потом она всерьез задумалась о том, какая она. А что она любит, что она хочет делать, что ей нравится? Что поможет восполнить ресурс, которого нет?

По дороге домой она по привычке надела наушники и включила музыку, чтобы заглушить свои собственные мысли, но именно в этот момент стоило дать мыслям выход, чтобы они перестали плясать по кругу в голове и обрели обличие в словах, в заметках. В конце сессии психолог спросила, с какими чувствами Лия сегодня уходит с сессии. И она ответила, что это предвкушение и страх, что впереди ждут перемены, она это чувствует, но это так страшно, страшно, потому что неизвестное всегда пугает. А еще ей дали задание – найти и выписать все, что ей нравилось, что ее наполняло энергией когда-то, заряжало, и она была по-настоящему счастлива, делая эти вещи. Список оказался не очень большим, но таким душевным.

Запах цветущей сирени; любимые книги; дождь за окном, и яркие громкие раскаты грома; гнущиеся под силой ветра до земли деревья; рассвет в деревне и туман над лугами; маленькие ароматные свечки; прогулки по незнакомым дорогам и открытие новых прекрасных мест; заметки в телефоне, куда выписаны все-все мысли; дальняя дорога на велосипеде; холодная родниковая вода; бегать под дождем как дети и смеяться; касаться других людей из любви и нежности; ночные разговоры с самыми близкими о тревогах и мечтах, о прошлом и будущем; тренировки в спокойствии и уединении; танцы на кухне в одиночестве или посреди улицы с друзьями; придумывание новых рецептов для сладкой выпечки, которая будет радовать окружающих; красивые фотографии; песни под гитару около костра; спелая клубника; стихи Понкина; «Элли на маковом поле»; большие помятые футболки и худи друзей; маленькие подарки для и от близких; встречи после долгой разлуки; самолеты и ночные рейсы; море и шум прибоя; просмотр любимых фильмов в одиночестве или в хорошей компании.

На этом она поставила точку, хотя в голове все еще мелькали идеи вещей, которые ей нравились. Она просто резко поняла одну вещь:

«Ведь если раньше меня вдохновляли такие мелочи, то значит и сейчас нужно начинать с малого. Все наладится.»

Она сидела на крыше дома и вспоминала все, что ее радовало в период прошлой весны и лета, и что могло бы порадовать. Это были такие незамысловатые вещи, что в начале даже мелькнула мысль о том, может ли в действительности ресурс и вдохновение появиться от таких мелочей? А потом были картинки всех подобных моментов и искренняя улыбка на лице. И она поняла – да, именно эти мелочи и дают силы, именно они и помогают видеть в этой жизни все самое прекрасное. И в теле снова была слабость, но эта слабость была другой, она была особенной, как после приятной тренировки или долгого похода. Это была счастливая (впервые за долгое-долгое время) усталость от осознаний и мыслей.

И в этот момент она твердо решила, что хочет прожить эту жизнь так, чтобы таких воспоминаний, которые напоминают тебе о том, как прекрасна эта жизнь, было гораздо больше. Путь намечен. Осталось лишь приступить к его реализации.

Она спустилась домой. Родители убирали кухню после ужина. Она остановилась в дверях и стала наблюдать за процессом. Она никогда не придерживалась мнения, что ее родители идеальные и что на них нужно во всем равняться, потому что взгляды на некоторые вещи у них с Лией расходились. Но сейчас, наблюдая за тем, как мама моет посуду, папа ее вытирает и убирает на место, и как они разговаривают, над чем-то смеясь, ей подумалось, что такую гармонию она была бы не против сейчас испытать с кем-то особенным.

– Ой, Лия, не заметила, как ты вошла. Все хорошо?

– Да, все действительно хорошо.

– Ужинать будешь?

– Нет, спасибо, не хочется, – она прошла на кухню и села на стул. Мама закончила мыть посуду. – Может быть, посмотрим фильм все вместе? Прям как раньше в детстве. Заберусь к вам на коленки, разлягусь как маленькая, очень хочется.

– Конечно, давайте. Только чур не ужасы.

– По-моему, у нас осталось пару фильмов из списка прошлого лета, которые мы не посмотрели. Ты не помнишь, где он? – спросил он у Лии.

– Где-то в моей комнате лежал вроде бы. Схожу, посмотрю.

– Давай, а я пока отправлю все документы по работе и присоединюсь к вам, как раз фильм найдете, – он поцеловал жену и вышел с кухни. Лия за ним следом.

Они выбрали какой-то фильм про космос. Сделали попкорн в микроволновке, у которого был ужасный запах, но довольно приятный вкус, погасили свет и зажгли свечи. Внутренний ребенок Лии просто ликовал от ощущений, что она снова в детстве, снова любима, снова нужна. Она ощущала безопасность и комфорт, находясь рядом с родителями в этот момент, но мысли все также продолжали летать где-то далеко от дома. А внутри было ощущение трепета.

Когда она была маленькая, они часто выбирались куда-то с родителями; у них были свои друзья, с детьми которых Лия так любила играть в детстве. Они часто выбирались на пикники и справляли дни рождения на природе, если это было теплое время года. А как-то раз они все вместе даже ездили на водопады. Это был прекрасный день, прекрасный и неповторимый. И, вспоминая моменты, когда их семья была такой дружной и такой сплоченной, ей вдруг стало грустно от непонимания, в какой именно момент все изменилось. Когда все стали взрослыми и перестали выбираться куда-то всей семьей. Но это было счастье, что есть такие воспоминания. И сейчас, лежа у родителей на коленях, она пообещала себе, что внесет этот момент в ту самую копилку счастливых моментов.

||

Тот самый день.

Бывают дни, когда ты просыпаешься со странным чувством внутри – то ли это тревожность, то ли предвкушение, то ли эмоциональная усталость, распознать довольно трудно, но в такие моменты ты понимаешь, что сегодня что-нибудь обязательно пойдет не так или произойдет то, чего ты не ожидаешь. Чувство действительно странное, но порой довольно приятное.

Последнюю неделю Лия ни на минуту раньше не приходила на работу, а уходила ни на минуту позже положенного времени. Она стала чаще выходить на улицу. Пока еще не гулять, нет, просто сидела на заднем дворе дома и читала по одной главе какой-нибудь книги, которая попадалась под руку в библиотеке отца. Но чаще всего она просто сидела, дышала полной грудью и смотрела на звезды. Удивительно, что звезды гораздо лучше видно, если смотреть на небо там, где нет множества фонарей, многоэтажек и заслоняющих зданий. Лия поймала себя на искреннем сочувствии к людям, которые упускают такое невероятное из-за своих же построек. Еще она стала чаще улыбаться, стараться не думать о плохом и понемногу радоваться абсолютно всем мелочам.

В тот день она проснулась именно с чувством предвкушения. Она не знала, что оно означает и почему появилось именно сейчас, но в голове сразу же появилась мысль, что что-то изменится. Погода была пасмурная, тем не менее довольно тепло. Легкий ветер едва покачивал листву на деревьях за окном и мало-мальски создавал препятствие для летающих над гнездами птиц.

Она постояла под контрастным душем, не торопясь, позавтракала, собралась и отправилась на работу. Завтра будет выходной. Всего один день еще потерпеть, и она сможет полноценно отдохнуть. Так она себя успокаивала последние несколько месяцев, живя от выходного до выходного, и даже не осознавая это.

Шло время, а ничего не менялось. В офисе все оставалось по-прежнему – количество задач, недовольное руководство и высокомерный коллектив. Лия наблюдала за работниками, за тем, что они делают, и в голове не укладывалась мысль, что люди могут быть такими бесчувственными.

– Нужно съездить к фотографу, забрать снимки объектов.

– А в электронном формате скинуть никак?

– Нет. Они уже напечатаны. Это формат А3 с авторской подписью, поэтому нужно забрать лично.

– Но я не успею вернуться до окончания рабочего дня, тут осталось-то чуть больше 40 минут.

– Офис работает до 8 вечера, поэтому спокойно можешь приехать и оставить.

– Да, но я не хочу кататься в свое личное время.

– Это уже не мои проблемы. Нужно забрать, чтобы завтра снимки уже были у нас.

Внутри все кипело. Ну как, как можно быть такой черствой обезьяной? Сам-то он никогда не уходил позже окончания рабочего времени, а зачастую даже намного раньше. Она видела, как «коллеги» улыбались и посмеивались. И она злилась. Злилась не потому, что ее заставляют что-то делать, а потому, что она не может защитить свои границы. Злилась, потому что в очередной раз она переступала через себя, слушая и подчиняясь другим. Злилась, потому что делала что-то против своей воли.

Лия вышла из офиса. По дорогам снова пробки, снова сигналы машин и ругательства на лицах водителей. Она проводила взглядом виднеющуюся ей линию машин от начала до конца и сказала себе, что никуда она ехать не хочет в такие пробки. Это убийственно и отнимает столько энергии. Она стояла около входа в здание офиса, смотрела в одну точку, а внутри была пустота. Пустота, которая не хотела снова заполняться агрессией и ненавистью ко всему и к себе, в том числе.

«Да, может, уже уволиться наконец?»

Мысль только мелькнула, а Лия уже ее испугалась. Испугалась, потому что за ней неизвестность, а она всегда пугает. Самой принять решение было сложно, но нужно было что-то делать. В моменте она набрала Еве и просто спросила «да или нет?». А Ева, как настоящий бунтарь, редко от чего отказывающийся, сказала «да» без лишних слов, не зная, о чем идет речь. А потому Лия развернулась, уверенно открыла двери и поднялась в нужный офис. Сначала собрала свои немногочисленные вещи с рабочего стола, а потом направилась в кабинет руководителя.

– Я хочу уволиться, – на одном дыхании.

– Если хочешь, то увольняйся, – он будто ждал, когда она это скажет; ни в голосе, ни на лице не было ни капли удивления.

– Значит, так и решили. С завтрашнего дня я не работаю. За выплатой приду 25, как обычно. Счастливо оставаться, – развернулась к двери и, уже открыв ее, добавила. – Вы самый черствый мудак, которого я встречала в жизни.

Случился прилив уверенности, какой-то радости и непонимания, что она это действительно сделала. Она уволилась. И, выйдя из офиса, снова посмотрела на дорогу. Это странно, но машин почти не было. Пробка исчезла буквально за пятнадцать минут.

И, кажется, в жизни всегда так. Куда даешь внимание, то и расцветает. Когда ты против своей воли, против тебя весь мир. А когда ты свободен, только и успевай ловить знаки вселенной, что ты на верном пути, на своем пути.

Нарастало чувство радости. С ее плеч будто свалился огромный груз, и легкость стала ощущаться даже в кончиках пальцев. Все эти месяцы она даже не осознавала, насколько сильно она ненавидела это место, этот офис. Насколько сильно устала и насколько сильно хотела уйти. И сейчас, начиная осознавать то изменившееся в ее жизни состояние, она думала не о работе. А о том, что так давно хотела уйти, но непоколебимая надежда на то, что все изменится, заставляла ее оставаться на месте. Пора. Теперь пора. Она будто ощутила, что должна сделать шаг. И она готова к этому шагу. Теперь она полностью готова. Пока все еще не осознавая, что именно нужно сделать, чтобы закрепить эту уверенность в себе и чувство свободы, она вызвала такси и отправилась домой.

Внутри сидело непонятное чувство. Хотелось ломать все вокруг, что-то разбить, выплеснуть эту агрессию и ненависть к миру, к работе, и даже к себе. Все тело было в напряжении, и пока она ехала в такси, то и дело сжимала и разжимала мышцы рук и ног, стараясь хоть как-то расслабиться. Не получалось. Хотелось кричать, но это она тоже сдерживала и не давала волю эмоциям. И в какой-то момент все это настолько в ней закипело, что она остановила такси на какой-то остановке недалеко от дома, хлопнула дверью и встала на тротуар. Земля под ногами не ощущалась. Она обернулась вокруг, чтобы убедиться, что людей нет, потому что в следующую секунду она решила, что с нее хватит. Это был крик души, крик боли и ненависти. Это был вопящий, молящий о помощи крик. С притопами ног и напряжением в руках. Крик до нехватки воздуха, до опустошения легких. Посреди улицы. И было уже неважно, видел ли ее кто-то.

И стало так свободно дышать. Внутри будто бы освободилось место, и она снова поймала себя на мысли, что эту пустоту нужно заполнять хорошим. Напряжение уходило, а на лице появилась улыбка. Без причины, без мыслей. Просто она наконец-то не ограничивала себя. И не боялась.

Ей потребовался час времени, чтобы принять решение. Она особо и не успела его обдумать, потому что этот час был потрачен на подбор дат и поиск билетов. Это первая импульсивная покупка, которая пронесла Лию через бурю эмоций и все стадии принятия.

Лия:

«Помнишь, ты мне как-то говорила, что твой дом всегда открыт для меня?»

Мари:

«Да, конечно, так и есть.»

Лия:

«Я купила билеты в ***. Вылет через 3 дня. Ты меня приютишь?»

Мари:

«И ты еще спрашиваешь? Конечно! Я очень рада, что ты наконец-то выбрала себя и отдых для своего организма. Я встречу тебя в аэропорту.»

Лия:

«Я так тебе благодарна.»

Все казалось таким нереальным. Таким несбыточным. Билеты уже пришли на почту, а с карты списали деньги, но пока все еще она не представляла, что через три дня она окажется в самолете на пути в другую страну.

Лия:

«Подумалось о том, что, наверно, надо прыгать до потолка и кричать от радости, рассказать всем знакомым, что я улетаю. Ведь нормальные люди так радуются чему-то хорошему, да? А у меня просто чувство опустошения внутри, но приятного опустошения. Будто ушло все, что тянуло меня вниз, освобождая место для новых счастливых эмоций. Надеюсь, ты поможешь мне их найти.»

Спустя полчаса она спустилась вниз. Мама сидела на диване в гостиной с книжкой в руках. Лия села рядом и просто молчала несколько минут.

– Как вы с папой поняли, что любите друг друга?

– Ты никогда об этом не спрашивала, – мама отложила книгу и посмотрела на дочь.

– Да и вы никогда не рассказывали. Просто стало интересно, как вообще люди понимают, что любят.

– Наверно, когда понимаешь, что хочешь провести с человеком всю жизнь. Я была в отношениях, когда познакомились с твоим папой. Просто гуляли в одной компании. А спустя время он начал проявлять внимание, таскаться за мной и дарить какие-то маленькие подарки. Я упорно избегала его и старалась, чтобы мой молодой человек на тот момент не узнал обо всем этом. Он был вспыльчивым, поэтому я боялась, что все это может кончиться дракой. Но в итоге, как видишь, твой папа оказался сильней.

– Они дрались из-за тебя?

– Нет, конечно. Мы просто обоюдно разошлись, и я обратила внимание на твоего отца.

– Что в нем было такого?

– Тогда, наверно, привлекло его упорство и наглость. Знаешь же, что он до последнего будет бороться за то, что хочет. А сейчас думаю, что просто чувствовала себя с ним в безопасности. Как тогда, так и по сей день. Очень важно, чтобы мужчина давал ощущение безопасности, чтобы ты знала, что в любой ситуации у тебя есть опора не только в себе, но и в партнере. Все-таки решать проблемы вместе гораздо легче, чем в одиночку. Тем более если вы доверяете друг другу, – она сделала паузу и положила руку на голову Лии, которая лежала на ее коленях. – А почему ты спросила?

– Хотелось узнать начало вашего пути. Это так интересно, слушать истории о том, как люди знакомились и понимали, что это знакомство значит больше, чем просто дружба.

– Лисенок, ты тоже с кем-то познакомилась?

– Нет. Ты давно не называла меня лисенком, забавно, – Лия посмотрела на маму. – И в моей жизни пока такой истории любви не произошло.

– Да, все мы взрослеем и забываем о мелочах. Все еще будет. Ты еще так молода. Не торопи события. Знаешь, я в школе так завидовала тем девочкам, у которых были отношения, потому что чувствовала себя белой вороной среди них. Ко мне не было внимания от парней, но мне хотелось, как и всем девочкам. И я тогда думала, что надо искать, надо больше с кем-то знакомиться, общаться. Тогда-то уж точно встретиться кто-то, с кем можно будет вступить в отношения. Но спустя время, когда мы уже с твоим отцом познакомились, я поняла, что такие вот поиски не стоят абсолютно ничего. Все равно как бы ты не искал, где бы ты не искал, встреча будет случайной и в самый неожиданный момент. Поэтому не стоит торопиться просто потому, что тебе кажется, что все вокруг уже завели себе отношения. Любовь такая штука, которая любит ждать, а потом внезапно проявляет себя в самый неожиданный момент.

– Спасибо, мам.

В комнате был приглушенный свет. Хотелось говорить и говорить вот так по душам. Сказать все, что накопилось внутри, выплеснуть эмоции. Выплеснуть себя наружу, больше не ограничивая рамками внутреннего мира.

Через какое-то время открылась входная дверь. «Я дома». Папа пришел. Он разделся, занес вещи в свой кабинет и тихо-тихо зашел в гостиную.

– У вас тут тайные обряды происходят в полутьме? – он улыбнулся, наклонился к жене и поцеловал ее. – Возьмете с собой?

Лия вдруг подумала о том, что раньше никогда не замечала, какие в их семье нежные взаимоотношения. Ей почему-то всегда казалось, что родители играют в игры, подставляя свои эмоции и чувства под обстрел рутины. Но сейчас она видела, что это не игра. Если у них и был трудный период в отношениях, который она запомнила с детства, то он прошел. Они смогли его перебороть. И Лия поймала себя на мысли, что гордится ими, гордится своими родителями. Потому что они такие, какие есть. И эта мысль была как пуля в голову, от которой в сознании что-то вдруг перевернулось.

– Вообще я хотела вам кое-что сказать, – они смотрели на нее с улыбкой и ожиданием, не перебивая. – Я купила билеты в ***. Хочу съездить к Мари на пару дней. Самолет уже через три дня.

Она испытывала волнение. Было страшно от неизвестности, как отреагируют родители. Она понимала, что это уже не изменит ничего, ведь билеты куплены, но волнение щебетало в груди.

– Здорово! Давно пора куда-нибудь съездить отдохнуть. А Мари на лето разве не приезжает домой?

– Да, но только через месяц. Сначала я поеду к ней, мы увидимся там, а потом она вернется домой, и мы с ней и здесь проведем время.

– Рада, что у тебя есть подруга, к которой можно съездить. Если нужна какая-то помощь собраться, то обращайся, у нас как раз через 2 дня выходной. Поможем.

– Вы не против, что я улетаю?

– А почему мы должны быть против?

Лия не смогла ответить, только неловко улыбнулась и опустила голову.

– Слушай, лисенок. В последнее время ты стала очень тихой. Мы с папой не лезем к тебе с вопросами, но это не значит, что мы не беспокоимся за тебя. Ты уже взрослая, но иногда даже взрослым нужна помощь и поддержка. И если ты находишь эту помощь в других людях, пусть так. Но не забывай, что мы тоже рядом, и всегда готовы помочь. Я разговаривала с Евой, и она рассказывала, что ты устаешь, и о твоих приступах бессонницы, панических атак и прочего. Может быть, неправильно было с нашей стороны, что мы не вмешивались в это, но мы посчитали, что если ты сама об этом не хочешь говорить нам, то не стоит на тебя давить. Поэтому мы рады, что ты решила уехать в путешествие. Даже если ненадолго. Тебе это поможет.

– Конечно. Я полностью согласен с мамой. Если что-то нужно будет, просто позвони или напиши, мы поможем.

На глазах появились слезы.

– Никогда не говорила вам, но я вас так люблю, – она обняла их обоих. И внутри стало неимоверно тепло.

– Ты наша маленькая храбрая девочка. Необязательно нести все на себе. У тебя есть мы. И есть твои друзья. Если тяжело, то просто попроси. Очень хочу, чтобы ты не забывала об этом.

И с плеч снова упал груз. И стало так легко. Так легко и свободно. Теперь она абсолютно уверена, что это импульсивное действие было правильным.

За эти три дня до самолета она успела попрощаться с Евой и Джоном. Не виделась с Итаном, но написала ему об отъезде. В ответ получила пожелания хорошего полета и отдыха. Собрала вещи в небольшой чемоданчик. Написала Мари, что готова к вылету, и была в полном спокойствии.

Часть 2.

Она вылетала поздним вечером. Город с высоты казался таким крохотным, словно умещался на ладони. А огни были настолько яркими, будто бы своим светом подсказывали, что все правильно. Она сидела у окна и не могла унять дрожь в коленках. Она не волновалась и не боялась, но легкий тремор продолжал скользить по пальцам рук и ногам. Было ощущение, что организм перестраивается на какую-то новую волну, готовится к чему-то неизведанному.

Она старалась поспать, но покачивания и тряска из-за небольшой турбулентности не давали этим планам сбыться. Да и мысли в голове метались из стороны в сторону, зарождая новые ответвления и разрастаясь как кусты бузины. Но это даже было хорошо. Сейчас ей это нравилось, потому мысли были о предвкушениях, мечтаниях, желаниях того, как пройдет ее отдых вместе с Мари. И о том, что она до сих пор не верит в то, что это происходит на самом деле.

Мари встречала ее в аэропорту в три часа утра. Это были долгие крепкие объятия, радостные крики и самые искренние улыбки на их лицах. Они не виделись почти год, с прошлого августа. Видеть друг друга по видеозвонкам хорошо, но видеть друг друга вживую и иметь возможность прикоснуться – это высший уровень удовольствия для близких друзей. По дороге до квартиры Мари они болтали без умолку. Водитель их не смущал, музыка не напрягала, им ничего не мешало начать повествование своих историй за эти долгие десять месяцев разлуки.

А за окном занимался рассвет. Невероятная природа, которую Лия еще ни разу не видела. Легкий туман обнимал зеленеющие поля и рощи; вдали виднелись вершины скалистых гор, это были силуэты, проявляющиеся сквозь мрак на лучи восходящего солнца. И так хотелось их коснуться. Казалось, протяни руку и вот уже можешь дотронуться до острых пиков и снежного покрывала. И по коже пробежали мурашки от холода, словно это покрывало окутывало не только вершины, но и тебя, и весь этот прекрасный и огромный мир.

– Доброе утро! Даже не верится, что я действительно проснулась не в своей постели, да еще и в другой стране, – по приезде домой они легли спать, и после пробуждения Лие показалось, что она проспала весь день.

– Понимаю. Когда я только переехала, у меня такое ощущение было на протяжении нескольких первых месяцев. Вроде уже осознала, что теперь живу в другой стране, а по утрам мозг все равно настраивался на то, что снова проснулась дома в своей кровати.

Мари готовила завтрак. На сковороде что-то шипело, нож стучал о доску, что-то быстро нарезая, а в турке закипал кофе. В самом центре небольшого кухонного стола стояла ваза с ярко-желтыми подсолнухами. Запаха не было, но вид они имели грациозный. Такие простые, но такие величественные. Из кухни вела дверь на балкон, который был обустроен для дружеских посиделок вечером – плед, подушки, гирлянды и расчехленная гитара, зовущая петь под расстроенные струнами аккорды.

Это была ее жизнь. И она действительно была тут.

– У меня такое странное ощущение. Будто я перешагнула какой-то огромный барьер, будто прошла сквозь стену в другой мир. И этот мир такой прекрасный. Почему я раньше этого не замечала?

– Куда даем внимание, то и расцветает. Ты же была с головой погружена в рутину, в дела, учебу, работу. Честно говоря, не представляю, как ты вообще жила с таким графиком. У меня, конечно, тоже бывает, что я погружаюсь на время сессии в дела учебные с головой, но это только на период экзаменов, да и то не всегда. Я бы, наверно, не смогла, просто не выдержала, если бы попробовала жить так, как ты.

– А кто сказал, что я выдержала?

– Ты выдержала. Как минимум потому, что сейчас ты здесь. А значит главное решение для себя ты приняла.

– Да, решение было трудным, но надеюсь, оно правильное.

– Да это и неважно на самом деле – правильное оно или нет. В этой жизни правильно все, даже если тебе так не кажется. А если ты чувствуешь себя только лучше и счастливее после такого решения, то тут даже и думать не стоит, правильным ли оно было.

Мари улыбнулась подруге, взяла тарелки с завтраком и пригласила за стол. Жареные яйца с беконом, немного овощей и фасоль. Самый обычный, но в то же время особенный завтрак.

– А сколько времени?

– Уже почти два часа дня.

– Уже?

– Ага, мы хорошо поспали. Значит вечером будут силы на экскурсию.

– Куда идем?

– Сначала мы пойдем на концерт. Сегодня суббота, и в парке на другом конце города выступает моя любимая местная группа. Хочу показать их тебе, чтобы ты услышала их музыку. Думаю, тебе понравится. Потом немного погуляем. Может быть, зайдем в бар. Как пойдет, – Мари подмигнула, снова улыбнулась и продолжила трапезничать.

Город казался совершенно другим. Будто он не был на одной земле со всеми остальными городами. Будто он был особенным. Люди были свободны. Они громко пели прямо на улице, танцевали под свои же песни и смеялись так, будто в этом мире совсем нет причин для печали. И так и есть на самом деле. Люди одевались, как хотели, говорили о том, о чем хотели, жили так, как хотели. Лия замедлялась с каждым шагом, просто наблюдая за тем, что происходит вокруг. Ее сознание будто переворачивалось на какой-то карусели, которая крутится. Мысли прыгали от «неужели так действительно можно жить?» до «это просто сон». Сложно было поверить в то, что человек может быть настолько свободным. Сложно, потому что самой хотелось также, но казалось, что это невозможно.

– Ты так похожа на меня, когда я впервые приехала сюда. Я тоже наблюдала за людьми с озадаченным взглядом, а внутри поселилось ярое желание научиться также. Стать свободной. Ты же об этом думаешь? По крайней мере, по твоему лицу я думаю, что так, – она смеялась над подругой и обнимала ее за плечи, а Лия шла, впитывая в себя все, что происходило вокруг; ей казалось, что сейчас ее кто-то ущипнет, и она проснется. И закончится это прекрасное время, свободные люди и красота во всем.

Но оно не кончалось. Они останавливались почти на каждом шагу, фотографируя детали, моменты, сюжеты. Руки застывали от айс-кофе и их именами на стакане. А где-то в небе, за высокими домами солнце клонилось к горизонту. И это был прекрасный момент, чтобы осознать:

– Кажется, я снова начинаю любить жизнь.

Музыка была слышна уже на подходе к парку. Концерт начался, и люди наслаждались тихим теплым вечером, мелодиями, текстом, компанией. Кто-то расположился на лужайке, расстелив куртки, сумки, кто-то принес с собой покрывало, кто-то устроил настоящий пикник, а кто-то танцевал, стоя у сцены. Эти песни были похожи на те, что выпускали в 80-х годах. Со своим вайбом, тембром, уникальностью. И не нужно было понимать слова для того, чтобы понять, о чем поют. Вся энергия проживалась через тело, а оно само начинало двигаться в такт, пока мозг думал о том, сколько людей вокруг и о стеснении. Удивительно то, что свобода в других людях передавалась через взгляд, воздушно-капельным путем, через мелодию, касания. И Лия тоже начинала чувствовать себя свободной. Ей так казалось.

И в какой-то момент солист группы перестал петь, но музыка продолжила звучать. Его голос заменили десятки других голосов. Толпа пела. Люди стали единым целым на несколько секунд. Их голоса слились в одно, одно целое – свободу. И Лия почувствовала дрожь по телу от этого действа. Как прекрасно искусство. И как прекрасно то, что оно способно объединить таких разных, таких многих в одно.