Текст книги "Комета, взорвавшая сердце"

Концерт закончился, а голоса вокруг продолжали напевать, вразнобой, разные песни.

– Ну как тебе? – они уже вышли за территорию парка и направились в сторону улицы пабов. Уже достаточно стемнело, и потому фонари горели тусклым желтым цветом. Между деревьями и домами натянуты гирлянды, и было так странно видеть их летом, когда единственная ассоциация с ними – это новый год.

– Знаешь, это был мой первый концерт. Вживую. Когда ты просто наслаждаешься, музыка пробирает тебя до дрожи. И даже несмотря на то, что я не знала слова их песен и не могла подпевать, мне все равно понравилось. Было чудесно.

– Получается, что эпоха концертов открыта. Они правда крутые. Скину тебе их страничку в соц.сетях, как домой придем, можешь послушать еще другие их песни, если захочешь. Куда идем дальше?

– Честно говоря, я что-то устала. Эмоционально. Хочется побыть в спокойствии, дома, пережить это все.

– Значит едем домой.

В теле снова была эта приятная усталость. И Лия в какой-то момент остановилась и просто улыбнулась от мысли, как же хорошо жить эту жизнь! Оказывается, уставать тоже может быть приятно. И вроде бы она все это знала и чувствовала ранее, уже проживала это, но сейчас, когда она взяла на себя ответственность и решила закончить этот период нескончаемой рутинной работы, состояния жертвы и ненависти к этому миру, все ощущалось словно в первый раз. Она будто заново родилась и училась ходить. Только вместо того, чтобы твердо стоять на земле, она училась твердо держаться за свое внутреннее, за свои эмоции и чувства. Держаться, распознавать и проживать их. Лия даже не думала, что слова психолога могут дойти до нее только спустя несколько месяцев. А слова те были о том, как порой трудно распознать то, что чувствуешь, и не только распознать, но и прожить это, дать себе прочувствовать это, какими бы эмоции ни были, какими бы ни были чувства.

И это было простое, но важное. Простое, потому что ты слышишь об этом сейчас ото всех подряд, ведь в какой-то момент твои сверстники, друзья начинают топить за чувства, за проживание и разговоры напрямую по душам. И это было действительно важно. Но, если честно, то слышать могут все, но не все это примут, не все начнут это делать, просто потому что не понимают, как и зачем. И сейчас она осознала, что наконец-то это понимание пришло. Наконец-то стало просто и важно. О чувствах. О внутреннем я. О жизни. О проживании.

Они вернулись домой к полуночи. Но странно – спать не хотелось. Они выбрались на балкон, включили гирлянду. Хотела бы Лия дома тоже обустроить какое-нибудь место так, чтобы вечерами, погружаясь в мысли, можно было уйти и остаться наедине, при этом сохраняя атмосферу тишины и уюта.

– Все хотела тебя спросить, честно говоря. А что у вас с тем парнем?

– С Итаном?

– Ну про которого ты все никак не могла забыть. Ты давно ничего не говорила о нем, и я подумала, может, тебе все-таки удалось выбросить его из головы?

– Не знаю. Иногда мне кажется, что я его отпустила и больше не хочу о нем вспоминать и думать. А в другой раз мне кажется, что у него отдельная комната где-то в моих мыслях, из которой он неожиданно появляется, когда ему вздумается. Я думала над этим очень много, но пока ни к чему не пришла.

– Сложно отпустить того, кого любишь. Это нормально, тебе требуется время.

– На самом деле я и так уже много времени потратила на это. Мне нравилось то, какими, как я думала, мы могли бы быть. В какой-то момент я действительно убедила себя, что забыла его, что у меня больше нет чувств к нему, нет привязанности. Он тогда уезжал из города, и мы с ним не виделись довольно долгое время, практически не общались. И я просто перестала о нем думать. Тогда я так радовалась, что наконец-то это случилось, наконец-то он не занимает мои мысли 24/7 и больше никак не влияет на меня. Но стоило ему вернуться в город и напомнить о себе, как все пошло по второму кругу.

Между ними повисло молчание. Мари смотрела на подругу с сочувствующим взглядом, и Лия, поймав на себе этот взгляд, сказала:

– Знаешь, что я еще поняла за этот период моей апатии? Я ненавижу жалость по отношению к себе. Я не расстраиваюсь больше из-за того, что не могу выбросить его из головы. Он первым делом мой друг, а уже потом все эти чувства, эмоции. И стоит разобраться, что это вообще за чувства и насколько они истинны, – она улыбнулась сама себе, а потом и Мари. – Я в порядке правда. Меня начинает отпускать эта ситуация. Я так думаю по крайней мере. А хочешь, прочту тебе текст про него? Написала его как раз в тот период, когда думала, что начинаю его забывать и отпустила.

– Давай, я хочу это услышать.

– Хорошо, но что из этого правда, а что дорисовало мое воображение, суди сама.

Лия открыла заметки, вздохнула, снова улыбнулась сама себе и начала читать.

||

День, когда думала, что отпустила.

“Когда он начал приходить ко мне во снах, прошло уже больше года после нашего тихого расставания. Я не жалею, что тогда написала ему письмо. Жалею только о том, что он так и не повзрослел. Не смог оценить сей жест. Хотя, может, оно и к лучшему.

Первый месяц учебы в университете было все замечательно: я нашла подруг, начала изучать новую профессию и много гуляла по городу, потому что все еще была беззаботным первокурсником, которому хочется все исследовать. Это был теплый сентябрь. За последующее время моего пребывания здесь этот сентябрь запомнился как самый теплый. Мы много гуляли по центру, слушали музыкантов, гуляли по мостам и просто любовались величием города, улиц и людей.

Когда произошел первый приступ, я и подумать не могла, что можно так сильно и так быстро захотеть вернуться домой, хотя ты и так был дома.  В такие моменты понимаешь, что теперь ты взрослый, ты сам несешь за себя ответственность. И все же порой хочется, чтобы за тобой поухаживала мама, принося горячий чай и делая специально для тебя смесь из меда и лимона, которую ты так не любил в детстве.

Когда меня положили в больницу, моему одиночеству и обиде не было предела. Я была одна, и это ощущалось абсолютно во всем. Мне было некому привезти вещи, никто не приносил мне вкусности, никто не навещал. Одиночество в союзе с обидой – это мощное оружие против своей нервной системы. Ты созваниваешься каждый день с родными (которые теперь далеко от тебя), о чем-то разговариваешь, тем не менее, ощущаешь себя беспомощным одиноким человеком, который сам выбрал для себя этот путь, родители в командировке, у друзей нет времени.

В тот период появился один человек, который помог мне понять две вещи:

я очень не люблю людей, которые старше тебя по возрасту, но гораздо младше морально;

не заводить никакие отношения только из одиночества и желания, чтобы рядом кто-то был.

Это было довольно странно, и я рада, что мы с этим человеком довольно быстро попрощались. Но после него я четко поняла, что сравниваю и буду сравнивать парней со своим первым, который по факту мне парнем и не был.

Именно в тот период у нас как раз и началось какое-то бурное общение, которое продлилось несколько месяцев. И это было прекрасное время, потому что я была в ужасном состоянии после учебы, мне хотелось рвать и метать, реветь, но я отвлекалась на него и на наши разговоры, которых мне порой сейчас не хватает. Не хватает, потому что никто со мной больше так не разговаривает. Разговоры не были на какую-то особенную тему или о каких-либо тайнах. Это были самые обычные разговоры. Вся их прелесть была в том, что, когда я мечтала и писала ему о своих мечтах, он не обрубал их на корню, не говорил: “да что за бред”, а выслушивал, временами даже поддерживал и просто соглашался. Может быть, действительно верил, что я смогу их достичь, а, может, просто потому, что хотел от меня побыстрее избавиться. Хотя это уже не важно.

– Поедешь со мной в Норвегию?

– Да.

Без лишних вопросов, разговоров, ссор он просто соглашался на все, что я хочу, на все, что я планировала. Доберман, Норвегия, Англия, собственный дом у моря… Никаких возражений. Наверно, в этом и была прелесть.

А грусть всего этого в том, что как бы сильно я не старалась не привязываться, у меня вновь ничего не получилось, и все снова встало на круги своя. Каждый год было одно и то же – мы виделись буквально на пару дней, и за эти несколько дней что-то происходило, что вновь меня влюбляло в него, что-то такое, о чем я потом думала на протяжении всего следующего года вплоть до нашей следующей встречи. Скажите, что наивная дурочка, а я даже спорить не буду.

Но в тот период, в тот сложный для меня период, он был рядом. Не весть бог как, но был рядом. Мне нравилось, что он не сюсюкался со мной, не был слишком ласковым и его общение со мной ничем не отличалось от общения с другими. Мне нравилось порой его агрессия, частый мат в речи, эмоции, то, как он бесится, потому что даже бесится он забавно.

За 3 месяца наше общение было как эмоциональные качели, но мне нравилось, что мы могли выговориться друг другу без каких-либо советов, осуждений и прочего. Мы действительно были эти 3 месяца близкими друзьями. В какой-то момент ему вывихнули плечо на соревнованиях. Это было перед новым годом. Я тогда очень переживала за него и злилась, потому что узнала об этом не от него самого. На вопрос, почему он мне сам ничего не рассказал, он ответил, что это дела семейные. Это была наша первая мини-ссора, потому что я пыталась донести до него, что в каких бы мы не были отношениях, я всегда буду переживать за него.

А закончилось это все тем, что я решилась поговорить с ним о том, о чем он не хотел. Я не говорила напрямую о своих чувствах, но общение очень сильно поменялось, и в итоге полностью сошло на “нет”. Было грустно и, наверно, больно. Но я счастлива, что у нас был тот период общения, и мне есть что вспомнить.

Когда мы встретились в следующий раз, прошло больше полугода, это было вновь что-то непонятное. Что мне запомнилось больше всего, так это романтика, которую он даже не подозревал.

Мы с ним закончили общение не на очень хорошей ноте, и оба молчали об этом. Но в то же время оба понимали, что это никуда не делось, просто лучше оставить это в том периоде и не вспоминать.

Суть в том, что за пару дней, буквально за пару дней в году, он, никак не стараясь, влюблял меня в себя снова и снова на протяжении долгих шести лет. И это действительно страшно. Потому что для меня он был и остается первой любовью, а я для него… А я так и не знаю, что я для него значила и значила ли вообще что-то. Но в то лето не было никого лишнего и ничего лишнего.

Знаешь, говорят “курортный роман”. Не знаю, можно ли назвать наши встречи подобным образом, но каждое лето эти встречи были единственными, которые я ждала, без капельки преувеличения. Ждала каждый год на протяжении всех 6 лет. Вот до какой степени он меня привязал к себе.

Обычно дела складывались так, что они приезжали вместе с сестрой. Но в тот год он приехал один. И поводов видеться у нас не было, кроме как самим их проявить. Иногда мы встречались случайно, иногда все-таки списывались и выходили вместе гулять. Самый сок в том, что это происходило в деревне, в самой далекой глуши, где по счастливой случайности, как оказалось, живут и мои, и его родные. И в ней каждый знает каждого. Поэтому было рискованно гулять вдвоем по просторам необъятной улицы. Но, как говорится, кто не рискует, тот не пьет. А мы очень любим “пить”, не подозревая под этим словом ни одного алкогольного напитка. Поэтому и рисковали всем, чем могли, а было у нас не так много – всего лишь редкие объятия, слова и касание рук.

И все-таки слухи по деревне расползаются быстро, но меня они тогда не волновали. Меня волновало совершенно другое. У нас было всего 4 дня на то, чтобы увидеться. А дальше начинался новый отчетный период до нашей следующей встречи.

Первое, что я запомнила, – как мы лежали на сыром стоге сена и смотрели на звезды. Когда ты читаешь много романов и смотришь много мелодрам, ты мечтаешь, чтобы в твоей жизни было хоть что-то подобное. И у меня это было. Дело даже не в самом факте произошедшего, а в том, как мы провели этот момент. Без лишних мыслей, в уютном разговоре и взгляде на звезды (друг друга). Кажется, что в такие моменты ты начинаешь заново узнавать человека. И я действительно узнавала его заново. Каждый раз. Каждый год. Каждую встречу.

Вторым запомнившимся моментом стал поцелуй. Первый и последний. Такой желанный и такой мимолетный. Я не помню, кто проявил инициативу, но я помню, что это было обоюдно. Спокойно. И искренне. Наверно, именно таким и должен быть первый поцелуй в жизни каждого человека, в особенности в жизни каждой девочки. Но еще он должен быть с человеком, с которым у вас взаимные чувства.

За 4 дня было поистине много милых моментов, на которые обращал внимание только один из нас. И, к сожалению, это был не он. После всего случившегося я почти целый месяц пыталась понять, что он ко мне чувствует и чувствует ли вообще. Если для него этот поцелуй мог ничего не значить, то для меня он значил все. Без преувеличения.

Безумно сложно переживать моменты, когда ты терзаешь себя в сомнениях и догадках о чувствах другого человека. В особенности, когда ты не можешь поговорить с ним лично. А на все твои сообщения он либо не отвечает, либо уходит от темы. Что я испытывала в тот момент? Пустоту. И искреннее непонимание ситуации. Все общие друзья шутили, что у нас будут красивые дети. Но это не было шуткой. По крайней мере, я эту тему так не воспринимала. Шутить всегда легче, чем самому оказаться в подобном положении.

Спустя месяц выдалась случайная встреча. Или хорошо продуманная. Но с моей стороны. Не с его. Приехать в гости к его сестре и получить лишний повод увидеться с ним. (Счастье? Или человеческая слабость?)

Тогда мы особо не общались, потому что не проводили время вместе. Но конец этой истории был тлеющим.

Когда я уезжала, я оставила письмо. Рукописное письмо в форме самолетика. Мне казалось, что это какой-то символ надежды, и если передать письмо именно в такой форме, то вдруг случится то, чего я желала. Но не случилось. Письмо было прочитано. Прочитано и проигнорировано. В нем было все о моих чувствах. О моей первой любви (о нем). И о моих переживаниях (о нем). И все это оказалось в мусорном ведре. Обесценивать чужие чувства гораздо хуже, чем вонзать нож в спину.

Конечно, спустя время это все забывается. Ты переключаешься на других людей, стараешься не думать об этом. И просто продолжаешь жить, потому что это не конец жизни. Так было и у меня. Начался учебный год. Я снова уехала на другой конец страны, чтобы заново переживать все то, что я переживала год назад, когда ты приезжаешь в чужой, незнакомый город. Разница была лишь в том, что после этого письма-самолетика я отпустила ситуацию. Я отпустила ее настолько, насколько смогла. И сказала ему об этом.

“Если я вижу безразличие с твоей стороны, то оно рождается и во мне.”

Так и начался новый этап, когда я отпустила одного человека, и в мою жизнь тут же пришел другой. Я не перестала любить его, не перестала скучать по нему. Я только стала переживать эти эмоции по-другому. Теперь у меня нет зависимости от его сообщений, нет желания писать ему каждый день. Фактически он и парнем-то моим не был. Но ведь первая любовь важнее, чем понятие “пары”, так ведь? Ее мы никогда не забудем, как бы не хотелось.

С того письма прошло больше года. Я все также вижусь с ним раз в год. Общаюсь не чаще. И внутри все также по-прежнему екает, когда он появляется в поле зрения со своей игривой улыбкой. Без ярых чувств, но с искренней благодарностью.

За прожитый опыт. И незабываемую первую любовь.

Где бы я не оказалась, я всегда буду любить его. Особенной любовью. И с особенной нежностью. В этом и заключается великий дар. Благодарить людей за прожитый опыт. И я благодарю его по сей день.

Благодарю. И продолжаю любить.”

||

Разговоры о важном.

Им хватило пары дней, чтобы обойти город вдоль и поперек, побывать во всех любимых местах Мари и испытать эмоции на долгое-долгое время вперед. Им нужен был выходной, ногам отдых и телу эмоциональная разгрузка. И третий день пребывания Лии в городе они посвятили тому, чтобы отсыпаться, готовить овсяные печенья и много-много разговаривать.

– Никогда не думала, что смогу вот так купить билеты и спонтанно улететь за тысячи километров от дома. Просто так, взять билеты и улететь. Это так ново и так странно, и я до сих пор не могу это осознать.

– Хорошо, что мы сегодня дома. Как раз будет время разгрузить наш загруженный мозг. Честно говоря, у меня тоже уже довольно много эмоций за эти два дня. Главное, чтобы не начался отходняк, и нас с тобой не свалило порывом эмоционального шторма, – Мари смеялась. У нее был такой необыкновенный смех – по-детски наивный и звонкий, по-взрослому красочный и игривый.

К вечеру пошел дождь. Они так и провалялись весь день в кровати, поедая пасту, печенья и смотря фильмы, при этом параллельно успевая разговаривать.

– Я так рада, что ты приехала. Я не то, чтобы была здесь одинока, у меня есть друзья, но я даже не представляла, какое это замечательное чувство, когда к тебе кто-то приезжает из твоего родного города.

– И так здорово, что ты можешь принять у себя. Я тоже очень рада.

Через открытые окна балкона капли попадали внутрь, освежая пространство вокруг. В воздухе витали запахи мокрого асфальта, немного сырой земли и благоухающих цветов, название которых Лия не знала. А с кухни доносился запах запеченного картофеля. Так странно готовить картофель в другой стране, особенно учитывая то, как трудно его было купить. Рассказ Мари об охоте за картофелем и поездкой в другой конец города был весьма занимательным, и Лия поняла, что в одной стране можно найти в каждом магазине, то в другой за это что-то непременно нужно будет побороться.

– Слушай, можно я задам тебе один вопрос?

– Конечно.

– Ты сама говоришь, что сорваться куда-то спонтанно для тебя довольно странно, тем не менее ты здесь. Я знаю про Итана, знаю про работу, но я не до конца понимаю связь, которая в конечном счете привела тебя к этому решению. Мне интересно узнать, как это было у тебя, потому что, честно говоря, я проживала нечто подобное, хоть мне и кажется, что у меня это было не так сильно выражено. Я переживаю за тебя, и ты не обязана делиться этим, но если хочешь с кем-то поговорить и обсудить, то я рядом, ты же знаешь.

– На самом деле это довольно трудно объяснить, потому что я сама до конца еще не понимаю, что именно это было. Хотя сейчас уже гораздо лучше осознаю тот факт, в какую эмоциональную яму я скатилась.

– Ты рассказывала мне лишь отрывки, и я надеюсь, что другими частями ты тоже делилась с кем-то, потому что одной выносить это, думаю, было очень сложно.

– Знаешь, пока я летела сюда, я тоже думала об этом. Что меня привело в эту точку, какие были причины и последствия. И, если честно, это довольно интересный период, который совершенно не хочется повторять.

Я не знаю, как вообще отслеживать то время, когда у тебя что-то начинает идти не так, потому что казалось, что это вполне нормально, вполне естественно – усталость, резкие перемены настроения, нежелание вылезать из кровати. Ведь у всех так бывает? И мне действительно казалось, что это нормально, пройдет со временем, когда привыкну к графику, к режиму. Но это не проходило. Учеба, работа в этом чертовом офисе, напряженные отношения с родителями. В какой-то момент я словила апатию даже от того, что у меня нет толпы друзей. И мне действительно было грустно, я плакала ночами, просыпалась утром с опухшим лицом. Иногда кажется, что к депрессии приводят какие-то большие события, которые ты можешь четко отследить, но на самом деле что-то маленькое и незначительное играет куда большую роль, чем то, что мы видим. Это я к тому, что да, у меня были моменты резких щелчков, ссоры с людьми, панические атаки, сессия, работа, но все это тоже что-то связывает между собой. И только сейчас, когда я уже начала потихоньку возвращать себе себя, я поняла, что между всеми этими событиями была апатия, грусть, нежелание что-то делать, а иногда и нежелание жить.

А потом случился разговор с Итаном и его отстраненность и непринятие. Думаю, на тот момент это ударило по мне сильнее, чем я могла представить. Мне все-таки было довольно трудно смириться с тем, что наше общение не будет прежним. Но это было больше года назад, и сейчас я, наверно, могу сказать, что он все еще мне нравится, но уже по-другому. Я как будто выросла за этот год и переросла свои чувства к нему. Я все еще люблю его, но теперь как друга… Говорю это и самой не верится, но это действительно так. Я просто не хочу его отпускать. Я поняла, что мне это и не нужно. В какой-то момент просто осознала, что мне с ним гораздо лучше, как с другом, нежели как с парнем. И я так долго пыталась его забыть, выбросить из головы, что даже не думала над тем, а для чего это мне? Почему я хочу его забыть? А потом поняла, что просто цепляюсь за него, как за последнюю инстанцию, будто он мой последний глоток воздуха. Но это не так. И когда я начала учиться дышать самостоятельно, он просто ушел на второй план. Это было странно ощущать, честно говоря. И стоило многих усилий, чтобы это понять. Иногда столько всего приходится пережить, чтобы до тебя дошла одна единственная мысль.

А еще мне снились кошмары. Я просыпалась посреди ночи, задыхаясь от собственных слез. Когда это случилось впервые, я долго не могла восстановить дыхание и успокоиться. Больше так и не смогла заснуть. А когда это стало проявляться все чаще и чаще, я научилась справляться с этим. В последний год сон вообще очень тревожный, и я просыпалась от каждого шороха, порыва ветра за окном и даже вибрации телефона за стеной. А когда мне начали сниться сны, где меня пытаются всячески убить, тревожный сон перешел в бессонницу. Я могла поспать за ночь один или два часа и весь день ходила настолько разбитая, что даже не слышала то, что мне говорят люди. Самые сильные сны, которые врезались мне в память, были о том, как я падала в лифте с пятьдесят первого этажа, как в меня стреляли и пытались зарезать, как я лежала в коме, и меня никто не слышал, когда я пыталась кричать. И самое забавное во всем этом то, что меня пытались убить другие люди, и я знаю всех этих людей. Я знаю их в реальной жизни, и я четко помню эти сны до малейших подробностей, четко помню их лица и действия. И знаешь, еще ни в одном сне у них не получилось меня убить. Я каждый раз выживала. Мне казалось, что если я умру во сне, то моя жизнь закончится и в реальности. И все так старательно пытались добиться моей смерти, а я все никак не поддавалась. Может, это знак, что я действительно сильнее, чем кажется?

Мне так хотелось кому-то рассказать об этом, поделиться, получить поддержку. Но проблема в том, что я получала в большинстве случаях обесценивание. Наверно, поэтому перестала вообще обсуждать это с кем-либо. Просто понимаешь, когда хотя бы один человек проявил холодность и обесценил то, что ты испытываешь, начинает казаться, что все так будут реагировать. И каждый раз, когда хочется с кем-то обсудить то, что тебя тревожит, ты задаешься вопросом: «а кому это нужно?». И осознаешь, что никому. Никому, кроме тебя самого. Я так сильно хотела хотя бы кого-нибудь рядом, к кому можно прийти после тяжелого дня, положить голову на колени, почувствовать тепло рук и высказать все, что накопилось, выплакать все эти негативные чувства. Но чаще всего я просто сдерживала их, ни с кем не разговаривала и редко плакала. А потом случился бум, и меня накрыло. Все-таки каждое действие и бездействие имеет последствия.

Я знала, что могу написать тебе, и ты меня выслушаешь. Я знала, что могу написать Еве или Итану, и они тоже меня выслушают и помогут, потому что какими бы ни были отношения, мы друзья друг другу. Но мне казалось, что вам не до этого. Мне не хотелось навязываться. Я знала, что вы поддержите, но… Мне было так тяжело решиться написать, поэтому я делала это так редко. И поэтому мало кто знал, что вообще со мной происходит. Да и как можно объяснить то, чего ты сам не понимаешь?

Я не знаю, как собрать мысли в кучу. Просто за последний год я прожила весь спектр негативных эмоций, которые только могут быть. И мне было довольно трудно, даже очень. И я до сих пор не понимаю, в какой момент я собралась с силами и начала что-то менять. То ли после разговора с тобой, то ли после сессии у психолога. Это сложно отследить, но я рада, что этот момент случился. Мне еще очень много времени и сил нужно будет потратить, чтобы восстановиться, но я искренне благодарна всем, кто был рядом. Я никогда это не выражала, но я всех очень ценю. И тебя уж тем более. Ты одна из самых значимых в моей жизни. Спасибо тебе за все.

Они обнялись, и у обеих в глазах блестели слезы.

– Я так горжусь тобой, Лия. Тем, что ты справляешься, что нашла в себе силы выбраться. Что нашла силы этим поделиться. Ты такая смелая и такая сильная, что даже не представляешь этих масштабов. Мне жаль, что тебе пришлось столкнуться с этим. Но я рада, что ты сейчас здесь, сидишь передо мной и говоришь о том, сколько сил еще понадобится для восстановления, и не боишься этого.

– Все эти разговоры кажутся такими глупыми, но они так поддерживают.

– Ни один разговор и ни одна вещь не считается глупым до тех пор, пока это важно для тебя. А это действительно важно.

– Я не знаю, что должна испытывать сейчас, как правильно рассказывать свою историю, но внутри такая пустота. Будто бы ушло все – и хорошее, и плохое, все. И осталась только пропасть, та самая пустота.

– В конце концов мы все состоим из пустоты. Вопрос только в том, чем ты ее наполнишь.

Думаю, еще слова здесь излишни. Это нужно было для Лии. Вот так выговориться, проговорить вслух все, что она прожила, отследить эту цепочку событий, даже не понимая всего до конца. Порой нужно просто сказать, а жизнь уже сама все расставит на свои места.

– Как-то после психолога я выписала большое количество вещей, которые радовали меня раньше, от песен любимых исполнителей до рассветов где-нибудь в деревенской глуши. И я тогда подумала, почему сейчас это не приносит мне столько радости, как приносило когда-то? Наверно, этот момент и стал новой точкой отсчета. Просто начала маленькими шагами возвращать эти радости в свою жизнь. И знаешь, оказалось, что это гораздо труднее, чем может показаться на самом деле, потому что внутри есть сопротивление. И то, что для других кажется пустяком, для тебя это огромное препятствие, на которое нужно потратить силы. И вот сейчас, сидя здесь, я поняла, что готова. У меня достаточно сил, чтобы потратить их на преодоление этого сопротивления, и наконец-то вернуть себе в жизнь умение радоваться мелочам. Банально звучит, да?

– Совсем нет. Так звучит жизнь, а она никогда не бывает банальной.

||

Моменты воссоединения с собой.

Х.

День был жарким, и, чтобы хоть как-то охладиться, они зашли за холодными напитками. Вместе с айс-латте и тоником они взяли кусочки спелых фруктов. А после направились на автобусную остановку, откуда общественный транспорт увез их в соседний городок в трех часах езды. В транспорте их застала невыносимая духота, но это нисколько не испортило впечатление от поездки.

Городок был совсем небольшим, и достопримечательностей можно было пересчитать по пальцам. Но то, ради чего они приехали сюда, стоило этих трех часов в душном автобусе. Сколько раз Мари слышала про этот городок и его небывалую силу, сколько раз порывалась приехать сюда и побывать на руинах крепости, но получилось вырваться только сейчас. Да и к тому же теперь с ней была прекрасная компания в лице Лии. А все потому, что в предыдущий вечер ее телефон – и как после такого не верить в знаки вселенной – напомнил ей, что месяц назад она уже бывала в одной старинной крепости во Франции. И стоило лишь вспомнить об одной поездки, как тут же была спланирована другая. И вот они здесь!

Вокруг было необычайно много деревьев. Пейзажи напоминали фильмы о 19 веке и казалось, что вот-вот из-за крепости покажутся рыцари в доспехах на своих благородных конях. И так хотелось окунуться в эту атмосферу, побывать в действительности – хотя бы на минутку – во временах, когда девушки носили только пышные платья, занимались рисованием и музицированием, а мужчины сражались за свой дом и защищали своих женщин.

И было необычайно тихо. Люди почему-то разговаривали шепотом. И многие подолгу стояли на одном месте, вглядываясь в красоту вокруг, будто старались запечатлеть момент в своей памяти как можно лучше. Наверно, чтобы потом снова и снова возвращаться к нему, как к теплому воспоминанию. Как к теплому воспоминанию, которое будет греть в непростые времена. Ведь если на свете есть нечто прекрасное, значит все не так уж и плохо.

– В крепости во Франции я блуждала несколько часов подряд, проходила по одним и тем же местам по несколько раз и старалась тоже как можно лучше запомнить каждую деталь. Делала много фото. А потом подумала о том, почему мы так стараемся цепляться за хорошие моменты, надеясь запомнить их? Ведь вместо этого можно создавать новые и проживать их, и можно вернуться в те места, где тебе когда-то было хорошо, чтобы снова пережить этот светлый трепет внутри. Но вместо этого мы почему-то хватаемся за воспоминания и пытаемся жить в прошлом. Интересное свойство людей, не правда ли? – они сидели на склоне в тени одного из многочисленных деревьев и смотрели вдаль; вдаль неизведанного будущего.

– Может быть, это потому, что люди знают, что воспоминания не изменятся? Что, то, что когда-то было хорошим и чудесным, таковым и останется? А если они вернутся в места, где им когда-то было хорошо, они могут разочароваться, ведь в этой жизни все меняется. И в трудные моменты так хочется вернуться к чему-то хорошему. А из хорошего у людей только воспоминания.

– Никто ведь не знает, настоящие ли эти воспоминания. Вдруг этого не было на самом деле, а мы все выдумали для того, чтобы думать, чтобы убедить себя в том, что в нашей жизни было что-то хорошее. Вдруг наш мозг нас обманывает?

– Как мы иногда пытаемся обмануть себя?

– Именно. Как мы иногда пытаемся обмануть себя.

Со склона все луга вокруг крепости были как на ладони. Ветер колыхал траву, словно пытался создать из нее произведение искусства в стиле Винсента ван Гога, наклоняя все ниже и ниже к земле. И можно было наблюдать, как иногда облака своей тенью помогали вырисовывать облики на полотне сочной зелени. Солнце не было палящим, но приятно грело кожу и проливало свой свет на все вокруг, делало сияющим, осветленным. По просекам между деревьями, не торопясь, ходили люди. Было какое-то неземное, неописуемое и необъяснимое умиротворение в этом месте. Все проблемы, все тяготы этой жизни испарялись, стоило только сделать глубокий вдох, выдох и подставить лицо северному ветру. И мир сразу становился совсем иным.