Текст книги "Как в кино"

Машину сильно повело. Огромная скорость и влажная дорога не привлекли ее внимания, девушка все так же рассредоточено мчалась вперед, не чувствуя себя за рулем, ей казалось, что машиной управляет не она, Диана Мэй, а автопилот. «Я оторвалась от реальной жизни. А все мужчины, которые когда-то были со мной – счастливы… с Ленами, Олями, Наташами. Все счастливы, кроме меня. А что делать мне? Что делать, если я никогда не смогу получать удовольствие от того образа жизни, который ведут эти люди? Все это абсолютно не вдохновляет. Они прыгают с нелюбимой работы прямо в кровать к мужу или жене, а потом рассказывают друг другу сказки о горе чувствах во имя сохранения семьи. Вокруг все женятся, столько свадеб, а ведь весна только началась. Они организуют торжество, берут на прокат платье из салона "Свадебный салон", устраивают застолье, а потом, считая подаренные деньги и рассматривая презенты, пытаются высчитать, окупилась ли свадьба. Я принимаю это как данность, чужую данность, не свою. Вот почему, кто-то ждет принца с официальным визитом, а кто-то работает с тем, что есть? В своем возрасте я как будто не имею права быть не замужем, не имею права мечтать о любви, которая не продается, которую не заслужить, не сконструировать, не подогнать под шаблон». Машину снова повело, она резко вильнула на встречную полосу, заставив Диану сконцентрироваться и взять себя в руки. Девушка затормозила и съехала на обочину.

«Какой бред, – подумала она, и с какой-то невиданной нежностью обняла руль двумя руками, потом положила на них голову и закрыла глаза. – О чем я думаю?.. Какая глупость! У каждого свои представления о том, что такое рай, где он и с кем, а я – я при любых жизненных обстоятельствах буду улыбаться, гордо и дерзко, мне не на что жаловаться, разве что по мелочи, по пустякам. Я нашла себя, я каждый день благодарю за это. Я не стану выбирать меньшее из двух зол, мне не слабо ждать и верить, поскольку у меня нет ни малейшей причины принимать неподходящие предложения судьбы из чувства страха. Я не боюсь ни своих стандартов, ни своих запросов, я честна с собой и с окружающими. Если кто-то ушел из моей жизни, не выдержал, не потянул, тем лучше для меня. А чего они хотели? Космических восторгов, что рядом бродит мужчина? Покорной благодарности исключительно за факт его наличия? Пойми, прими и успокойся? А еще лучше – перестройся и подстройся. А сами ноют, ноют, утопая в вечном поиске себя, года идут, а мир не покоряется сам по себе. От большинства из них вообще пахнет слабостью, как будто они не представляют, что делать со своей мужской сущностью в реальной жизни и жалеют себя на каждом шагу за то, что общество возложило на них ряд стереотипных обязательств. Была бы воля Макса, он наверняка не захотел бы родиться мужчиной».

Диана завела машину, включила музыку, развернулась и поехала в сторону дома.

Следующим утром, едва открыв глаза, Диана тихонечко встала с кровати, заглушая внутренние монологи, чтобы не спугнуть это магическое состояние, которое было так хорошо ей знакомо. Она осторожно взяла ноутбук, затем коробку апельсинового сока, пачку сигарет и, удобно расположившись за своим высоким писательским столом, начала быстро печатать. Она печатала без остановки, не перечитывая, максимально сосредоточенно и быстро. Со стороны могло показаться, будто кто-то невидимый диктует ей какой-то волшебный текст. Через два часа она оторвала руки от клавиатуры, закурила и четко осознала, в очередной раз прочувствовала: подобные моменты бесценны и не подлежат сравнению, с чем бы то ни было. «Пока я в гармонии со своим вдохновением и жизнь отвечает мне взаимностью, никто не смеет называть меня одинокой или недостаточно счастливой».

Напечатанные за день сорок тысяч знаков с пробелами или, как говорят писатели, один авторский лист, стали долгожданным началом четвертой книги, идея которой так долго витала в воздухе, была совсем рядом. А когда идея чего-то настолько важного подходит близко, вплотную и ты оказываешься с ней лицом к лицу – начинать всегда сложно, ведь начало означает еще и конец, что-то пренепременно приходится оставить позади. Чаще всего, это только к лучшему.

– Салют, с вами снова я, Диана Мэй. Уверена, вы рады меня слышать!

«Хорошо, что вы меня не видите», – подумала девушка, поправив наушник, и продолжила:

– Весна пришла! Чувствуете? Волосы лезут, ногти слоятся, кожа шелушится, под окнами орут блудливые мартовские коты, а в эфирной студии жарко, как в теплице, впору выращивать экзотические фрукты и овощи. Не слушайте слова тех, кто не делит с вами одну волну и будьте в настроении. – Диана постучала чайной ложкой о свою любимую кружку – Скоро вернусь!

Давно определившись с тем, что людям, как ни крути, интересны другие люди, Диана любила добавлять в свои эфиры элементы «лайф», девушка с удовольствием рассказывала слушателям о том, что происходит в радийных кулуарах, создавая новомодный и востребованный эффект реалити-шоу.

– Ну вот попросила же, как человека, попросила придумать темы для утреннего эфира! – сокрушалась Диана, – А это что? – Девушка поморщилась и потерла глаза.

Когда человек знает точные даты отлета в отпуск, его мозг настраивается на блаженный отдых и полностью отключается от рабочей реальности, так происходит со всеми без исключения. Программный директор на всех штатных совещаниях, когда речь заходила об утренних шоу, любил повторять: «Утром радиослушатель должен слышать, как ты улыбаешься». От этой мысли она действительно улыбнулась и кинула дротиком в дартс, одиноко висевший на противоположной от нее стене. Железный наконечник погнулся от сильного удара об стену.

– Неправильный я Купидон! Не могу разговаривать о весенних свадьбах, медовых месяцах, соблазнах и вредных привычках.

Свой вечерний авторский радио-альманах Диана старательно заполняла максимально отфильтрованным под себя актуальным контентом. Она говорила с радиослушателями исключительно о том, о чем ей было интересно думать самой. Диана чувствовала обратную связь, а рейтинги говорили сами за себя. Темы, которые она обсуждала со слушателями три дня в неделю в «Основном инстинкте», можно было охарактеризовать словосочетанием «тотальная свобода». При этом формат утреннего шоу предполагал работу в определенных рамках, рамках вечной бодрости, нескончаемого оптимизма и умопомрачительной беспочвенной радости, которая порой раздражала.

– Опять весна, опять грачи! – вступила Диана. – Все те, кто успел приобрести транспортное средство в период зимних распродаж, именно сейчас решили отточить навыки вождения, рассчитывайте время, на дорогах пробки. Ну что ж, советы розданы, предлагаю перейти к диалогу! Откровенно говоря, я не любитель коротать вечера у телевизора, однако ж я установила у себя дома какой-то новомодный спутник, который открыл для меня доступ ко всем телеканалам, судя по их количеству ко всем существующим на этой планете. Для тех, кто так же, как и я, боится забыть английский язык, не имея возможности практиковать его в реальной жизни, – это настоящее решение гигантской проблемы. И вот я, как наркоман, стараясь не пропустить ни одной серии, смотрю турецкий сериал с английскими субтитрами. История закрутилась вокруг двух братьев, живут они в самом настоящем дворце, с восточным размахом, их семье принадлежат крупнейшие в Истамбуле фабрики по пошиву одежды, старший – красавец холостяк, а младший брат тяжело болен, ходит на костылях, с завидной периодичностью с ним происходят какие-то приступы. В университете с младшим братом учится девушка из семьи, в которой не все так сладко, как хотелось бы. Отец, капитан, бросил ее мать с четырьмя детьми, женился на голландской диве и след его простыл. Ну и по всем правилам жанра молодой человек влюбляется в сокурсницу, мысли о ней становятся для него самым настоящим лекарством. Старший брат, наблюдая за переменами, происходящими с родным человеком, не может остаться равнодушным и обещает свадьбу любой ценой. Он находит девушку и делает ей вполне конкретное предложение: он готов переписать на нее и дворец, и фабрики при условии, что она выйдет замуж за его младшего брата, жениха не столь завидного, сколько перспективного в обозримом будущем. Теряя бдительность, старший брат теряет и голову конечно же от любви. Но слово, данное тяжело больному близкому человеку, оказывается сильнее более чем взаимных чувств. Она переезжает во дворец, не подозревая о том, что мучения и боль от эмоций, на которые нет прав у них обоих, могут испортить жизнь пусть и в самом настоящем раю. Старший брат держит себя в руках, хотя его жизнь, да и ее, конечно, тоже, превратилась в поле боя обещаний, принципов, норм приличия и вполне конкретных желаний. Как быть, если у тебя нет морального права на любовь к человеку, который стал для тебя олицетворением всей жизни? Звоните в студию и отправляйте свои эсэмэс на короткий номер 4563. Уходим на рекламу!!!

Джинглы, отбивки, каунт-дауны, лайнеры, подкладки… за годы работы на радио Диана выучила профессиональную терминологию, научилась разбираться в эфирных мелочах, слышать неразличимые «обывательскому уху» помехи в собственном голосе и это если не брать в расчет два самых тяжелых для нее аспекта: талант разговаривать с пустотой и рассчитывать время. А еще скрывать эмоции, ведь твое настроение, твои сугубо личные переживания и проблемы слушателей абсолютно не волнуют. Диана помнила историю, которую рассказал ей бывший коллега о своем бывшем коллеге. У него папа был в реанимации, ди-джей вышел на эфир, никто не смог его подменить, а в перерыве мама позвонила из больницы и сказала, что отец умер. Он отвел эфир до последней секунды и никто не понял почему, сняв наушники, он заплакал навзрыд, ни слушатели, ни коллеги ничего не почувствовали.

Диана с интересом просматривала все пребывающие эсэмэс-сообщения. Эта тема вызвала небывалый для утреннего шоу ажиотаж. Мнения разделились самым предсказуемым образом: «если очень хочется, то можно» и «на чужом несчастье своего счастья не построишь». «Главное – удержать слушателей в интеллектуальном тонусе, чтобы не скатится до обсуждения интрижек с лучшими друзьями мужей и женатыми начальниками. Как же я на самом-то деле устала быть одна, – вдруг промелькнуло в ее голове. – Как же мне хочется засыпать рядом с любимым человеком, теплым, своим, родным, смущаться так искренне, без игры, пить вино в уютном ресторане в три часа ночи, вместе планировать отдых, выбирать страну, собирать вещи, устраивая бурные дискуссии по поводу каждого платья, как же я хочу, чтобы именно он забирал меня ночью с работы, чтобы он заходил в ванну, когда я умываюсь в одной футболке, и целовал мое тело, успокаивал меня после ссор с друзьями, мне так необходимо, чтобы он всегда был на моей стороне, всегда был со мной и за меня. Как же мне не хватает этого нелепого состояния парности, сдвоенности, защищенности, уверенности и стопроцентного доверия». Диана научилась бороться с агрессией, раздражением, даже с приступами смеха… Гораздо сложнее складывалась борьба с собственным мыслями, которые гуляли своими дорогами и не всегда собирались в кучу по первому зову.

– А знаете, что думаю я? Мне кажется, что любовь – чувство ниспосланное свыше, чувство благословенное, оно как абсолют, не должно подвергаться критике или осуждению. Давайте думать, что наши грехи во имя этого чувства обязательно обернутся во благо тем, кому мы непреднамеренно причинили боль. Главное – быть тотально искренними, в противном случае бумеранг пошлет нам то, что мы посеяли. Интересная получилась беседа, этим нежным весенним утром мне было действительно очень хорошо, мне было очень хорошо с вами. Спа-си-бо!

Четыре часа утреннего эфира вызвали у девушки только одно непреодолимое желание – желание посидеть молча. Подведя для самой себя итоги утреннего шоу, Диана выдвинула вполне конкретный диагноз: люди в большинстве своем веселы, но несчастны, циничны и категоричны сверх меры, любят осуждать чужие поступки и действия до той поры, пока сами не попадут в капкан собственных клише. А потом спесь сходит на нет, королевский трон остается в прошлой жизни, слова забираются обратно, ведь у самих рыльце уже в пушку. Именно таким образом меняются представления людей о том, что такое хорошо, а что такое плохо.

«Странное время, уже вроде как не утро, но еще и не день. Подзадержусь на радио, – решила Диана, – придумаю и пропишу тему для завтрашней программы, чтобы не взрывать собственный мозг импровизацией с утра пораньше. Интересно, во сколько мне надо лечь спать, чтобы выспаться? В обед? Я старею, определенно… руки все время холодные, думаю только о кровати и разговаривать хочу исключительно на философские темы».

– Что, детка, ночь была нескучной? – В студию вальяжно вошел ди-джей Рио. – Ты какая-то помятая сегодня, без искры и шального огонька, в общем, другая, не как обычно. Сейчас расскажу тебе, как близкой коллеге о своей головокружительной весне. Я нашел себе девушку, такую, как надо. – Рио медленно, со смаком и гордостью обрисовал в воздухе ее формы.

– Нашел, в смысле закал в Интернете по каталогу товаров первой необходимости?

– Она официантка из суши-бара за углом. Я там обычно обедаю после эфира лососем гриль и салатом из водорослей. Кстати, все ли ты знаешь о пользе морепродуктов для мужского организма и знаешь ли ты, что на ближнем востоке сэндвичи с дарами моря называются «виагра»? Так вот она такая приветливая, безотказная, такая молоденькая, учится в каком-то колледже. Мы трахались всю ночь и этот некультурный глагол в данном случае незаменим. Восемь часов. Со мной творилось, ты бы знала, что со мной творилось, я как будто вывалился из скучного семейного ложа и упал прямо в небеса разврата. Мы начали с лифта, потом коридор моей квартиры, стол…

– Стоп, стоп, стоп!.. Не хочу ничего знать. – Диана зажмурилась, демонстративно поджав губы, будто затормаживая словопоток колкостей, который рвался наружу.

– Кстати, самая пикантная подробность специально для тебя – мы снимали хоум-видео.

– Выложишь его «Вконтакте»? А как же Лена? Вот мне всегда интересно, о чем вы, мужчины, думаете, когда…

– Когда снимает хоум-видео? – перебил девушку Рио.

– Нет, когда приводите к себе домой девочку из суши-бара за углом и трахаетесь с ней по восемь часов, при этом у каждого второго из вас есть постоянные, довольно длительные отношения с планами на будущее.

– Вот! В этом-то все и дело! – оживленно воскликнул Рио. – Проблема в том, что вы, женщины, на полном серьезе считаете, что в такие моменты мы думаем. А ведь это самое большое ваше заблуждение, самая глобальная ошибка. Раскрою тебе секрет, мы на самом деле не думаем. Когда мы думаем, мы думаем о другом. Сейчас объясню. Мы думаем о том, что подарить любимой на годовщину отношений, если, конечно, помним о ней, мы думаем, когда стоим перед огромным количеством букетов в цветочном магазине, мы думаем, кончила она или нет и далее по джентльменскому списку. А когда мы занимаемся сексом с официанткой из суши-бара за углом, мы вообще, понимаешь, вообще не думаем. Ты же не думаешь, когда наливаешь в одноразовый стакан воду из кулера и выпиваешь ее до дна. Так вот, для нас это также естественно, постоянно хотеть «не своих» женщин, это инстинкт, а не голос разума.

– А я умудрилась переспать с бывшим, с женатым бывшим, с женатым бывшим с двумя детьми. Может, мне тоже не думать?

– Ну секс с бывшим – святое дело, хотя я ярый его противник. Это небезопасно, чувства могут проснуться вновь, а это, скорее всего, окажется совсем некстати. Если у тебя, то ты начнешь расстраиваться, переживать и бог знает, к каким драмам все это может привести. А мужская ностальгия выльется в нескончаемый поток эсэмэс-сообщений, назойливых звонков, а потом приезды, подарки, цветы с курьером, а это самое настоящее вторжение в твою новую личную жизнь. В любом случае, разрушительница чужих семей, ты не имеешь никакого права меня осуждать. Лучше порадуйся за меня и мои выходные. К тому же, я уверен, ты изменяла каждому второму своему бой-френду.

– Ты не прав! – искренне возмутилась Диана. – Я верная, если речь о любви, если она основа, то все мое естество пропитано уважением до самых краев. Когда уважают – не обижают. А если любовь закончилась, что тоже бывает, я предпочитаю просто уйти, а не топтаться грязными ногами по чувствам другого человека. Вот так-то, милый!

– Ой… ну началось… Расскажи эту историю Санта-Клаусу, хотя и он тебе не поверит, он-то знает, где живут все плохие девочки. Кстати, милая, а может, пока тебе не надо ни от кого уходить, а мне не надо ни к кому приходить, поскольку Лена уехала навестить маму в город, которого нет на карте, ты, как бы это сказать, придешь ко мне? – Рио демонстративно поиграл мускулам, ожидая ответа, кокетливая улыбка лощеного кота не сходила с его слегка обнаглевшего лица.

Диана мысленно сокрушалась об уничтоженных исключительно рабочих планах. Небрежно закинув вещи в сумку, девушка подошла к обладателю совершенного тела, провела указательным пальцем по его руке от плеча до самого запястья, нежно улыбнулась и сказала:

– Твоя кандидатура не рассматривается! Думаю, что удивить меня тебе нечем, ну не под силу тебе такие масштабные интеллектуально-сексуальные подвиги, поскольку я чуть старше официантки из суши-бара. Давай, скоро твой выход, расскажи радиослушателям о том, какой сегодня день недели, сколько сейчас времени, вкратце изложи прогноз погоды и пожелай им чего-нибудь доброго, как ты любишь… Ненавижу линейные эфиры.

Она чмокнула Рио в щеку, и, не дав ему возможности продолжить разговор, закрыла дверь в эфирную студию с обратной стороны.

Будний день до бизнес-ланча, во время которого все менеджеры среднего звена поспешат за своими демократичными обедами, было весьма далеко, но, тем не менее, жизнь в центре города кипела и била ключом. «Когда же все работают, если на дорогах нескончаемые пробки, по улицам гуляют толпы любителей весеннего Петербурга, а припарковаться в центре города сродни апогею человеческого везенья. Надо выпить кофе», – подумала Диана.

Заняв столик у окна, она наблюдала за людьми. Весна творила чудеса с неокрепшей после зимних холодов психикой петербуржцев, успевших так сильно истосковаться по солнечному теплу и свету. Когда та еще унылая погодка становится пригодной для жизни, люди с удовольствием принимают правила игры и начинается конкурс по самовыражению без возрастных ограничений. Женщина средних лет в шубе, за ней девушка в балетках, молодой человек в шапке с кроличьими ушами, кто-то до сих пор прогуливался в пуховике, а кто-то, наоборот, переоделся в короткую косуху, демонстрируя окружающим подтянутый, белый, как сметана, плоский животик. Вокруг царила какофония цвета, света и звука, всеобщее ликование, которое, выглядело весьма органично, проявляясь во всем: от выбора одежды до походки людей, своеобразный весенний шик, бесконечная радость и надежда на конце каждого солнечного лучика, надежда на волшебное время года. Диана обратила внимание на мужчину за соседним столиком: полностью погруженный в себя, его взгляд блуждал по помещению, глубокий, совершенно осмысленный взгляд. Хотелось деталей, но официантка за стойкой бара внимательно изучала каждый Дианин жест, будто эта сидящая у окна девушка была смертельным вирусом, грозящим человечеству неминуемой гибелью.

«Настало время определяться с планами», – подумала Диана и достала свой огромный ежедневник. На пол вывалился свернутый пополам малюсенький листочек белой бумаги. Именно эта модель лучше всего подходила для планирования собственной жизни, так как закрывалась на удобную резинку, что позволяло Диане хранить там массу ненужных глупостей: вырезок из газет, визиток, старых фотографий, даже салфеток с номерами телефонов. Диана нагнулась, чтобы поднять листок, и в очередной раз встретилась взглядом с незнакомцем по соседству, который продолжал также вдохновенно рассматривать все вокруг. «Сегодня, видимо, день имени меня», – подумала девушка и развернула листок. «Аркадий. Фото. Не звонить до трех дня. Лучше ночью».

Диана пролистала ежедневник – планов не было, разум каким-то магическим образом перешел в состояние покоя, писать план программы на следующее утро было по-человечески лень, воображение оказалось не готово к подвигам. Рабочий энтузиазм выветрился в тот момент, когда закрылась дверь на радио. Солнце пригревало через окно так сильно, что Диана сладко зевнула. Выходить в свет не хотелось, думать о чем-то глобальном и смыслообразующем порядком надоело. Диана набрала Машин номер. Абонент оказался вне зоны действия сети. «Допью кофе и поеду домой, создам в своей берлоге иллюзию чистоты и порядка, наконец-то отвечу на вопросы интервью, скину главу новой книги редактору, приму ванну, отключу все телефоны и лягу спать до самого утра». Диана оплатила счет, собрала вещи и подошла к вешалке, на которой красовался ее любимый золотой плащ с огромными карманами в компании с черным классическим мужским плащом. «Однозначно, – подумала девушка, – это стильный наряд богатого эксгибициониста, ни больше, ни меньше. Именно они ходят в такой одежде поздними вечерами в городских парках и распахивают шторки перед случайными прохожими женского пола». Диана потянулась за плащом, внезапно ощутила довольно резкий мужской парфюм, повернула голову и обнаружила позади себя того самого мужчину, с которым на протяжении всего кофепития у нее продолжалось взаимное видеонаблюдение.

– Позвольте вам помочь. – Эта фраза звучала как предложение, не подразумевающее отказа.

Диана оторопела до такой степени, что не смогла выдавить из себя ровным счетом ничего, кроме кивка. Опомнившись, девушка добавила:

– Как жаль, что подобные жесты нынче не в тренде.

– А у меня свои представления о поведенческих трендах, я сам сформировал личную систему того, как модно себя вести, чтобы действия не диссонировали с моими представлениями о прекрасной реальности, – сказал незнакомец и открыл Диане дверь. – Достойный ответ, – отметила девушка и проскользнула, словно мотылек на солнечный свет.

Уже на улице молодой человек продолжил:

– А вы мне понравились, там в кафе. У вас был гордый взгляд, несмотря на то, что вы сидели совсем одна, без подруги или модных девайсов. А вот это действительно большая редкость. Сейчас я все чаще встречаю женщин с потерянными, просящими глазами, вымаливающими денег, внимания, секса, замужества. А вы какая-то наполненная до краев самой же собой, это удивительно и неимоверно притягательно, это читается в ваших глазах. Как же зовут прекрасную леди?

– Леди зовут Диана, – смущенно ответила девушка и улыбнулась незнакомцу.

– Редкое имя, вам очень идет. Диана, вы поужинаете со мной сегодня вечером?

– Сегодня вечером я собиралась не ужинать, а лечь спать в обед!

«Красивый», – подумала Диана. Захотелось забрать слова об ужине и сне обратно как можно скорее, но, вспомнив пассаж о женщинах с просящими глазами, девушка приняла волевое решение держать марку до конца.

– Тогда придется попросить вас оставить мне номер своего телефона. И я обязательно позвоню вам на днях все с тем же предложением. Простите за напор, возможно, он не уместен…

Диана послушно продиктовала ему свой номер.

– Подбросить вас до кровати?

– Какая постановка вопроса! Спасибо, у меня свой транспорт, – кокетливо ответила Диана.

– Тогда до связи или на связи… уж не знаю, как сейчас модно говорить.

– До свидания, – ответила Диана и с чувством выполненного долга пошла к своей машине.

А ее новый знакомый направился пешком в сторону Дворцовой площади. Она пыталась понаблюдать за его маршрутом, но, отвлекшись на какую-то мелочь, вскоре упустила его из вида.

«Какой интересный мужчина, а ведь я уже смирилась с мыслью о том, что на меня обращают внимание только молодые музыканты со всех концов России, наивно полагающие, что я сама определяю формат вещания той радиостанции, на которой работаю. И определенно за жалкий комплимент или, того хуже, монотонное нытье поставлю их супер-хит в жесткую ротацию», – подшутила Диана сама над собой. Ну и те, кому нужна серьезная психологическая помощь, нагловатые, но никчемные нарциссы и сильные мира сего, размер амбиций которых увеличивается прямо пропорционально размеру живота. Девушка сняла солнечные очки и зажмурилась от яркого солнца, которое по факту больше радовало, чем грело. «Всегда говорила, что ненавязчивое внимание привлекательного мужчины освежает и бодрит. Гормоны шалят, настроение скачет на скакалке. Я пойду в спорт-зал, отдам дань социальным стереотипам об образе и стиле жизни. К тому же большая сумка с формой превратилась в предмет интерьера за три недели бесполезного стояния в коридоре».

Она ждала звонка, ждала до позднего вечера, понимая, что ждать ночью не имеет никакого смысла, Диана решила позвонить Мите.

– Почему он не звонит? – Диана словно выпустила пулеметную дробь прямо в ухо лучшему другу.

– Я бы тоже тебе не звонил, если бы у меня была такая возможность, – сонно произнес Митя. – От тебя вечно одни проблемы.

– Мы познакомились в прекрасном кафе в центре города сегодня утром, когда я ехала с эфира…

– Прекрати, – перебил девушку Митя, – сегодня я не могу слушать истории, которые начинаются со слов «мы познакомились в кафе». Это так банально, как-то по-пенсионерски и вообще не мило.

– Нет, ты выслушаешь меня!!! Это история с деталями, – сказала Диана, круговыми движениями размазывая кефир по стенкам стакана.

– Нет, ты позвонишь своему психоаналитику и он тебя выслушает, договорились?

– Но у меня пока нет психоаналитика…

– Тогда найди его скорее. Вы надоели со своей любовью, понимаешь? Сидите поперек горла. Я не хочу об этом думать. У меня нет детородного возраста, у меня не обвиснет грудь, не беспокойте меня по этим вопросам, особенно ночью. К слову, я не всегда ночую один, а чувство такта еще никто не отменял.

– А если он не позвонит, мы завтра пойдем куда-нибудь?

– Как я надеюсь, что этот он обязательно тебе позвонит… А вообще завтра планировалось что-то интересное, но сейчас я не могу вспомнить, что именно. Не могу, потому что крепко спал. Подражай мне, у тебя утренний эфир, будешь нести всякую чушь, и тебя уволят, – сказал Митя и повесил трубку.

Когда он позвонил, Диана еще сидела в эфирной студии, попивая черный кофе без сахара и разгребая сто восемнадцать сообщений в электронной почте.

– Могу я поинтересоваться, куда мы идем? – спросила Диана и оглядела Алекса с ног до головы.

Он выглядел безупречно, как и накануне, все в нем было сдержанно, все несло определенный смысл и легкий, ненавязчивый флер загадочности, напрочь лишенный приторности и вычурности.

– Здесь неподалеку есть одно очень интересное место, называется «Чердак художников». Я не был там тысячу лет, но, размышляя о том, где бы мне хотелось встретиться с тобой, это первое, что пришло мне в голову. Надеюсь, оно все еще функционирует, потому что я не подготовил запасных вариантов. Место, подходящее для первого свидания, оно радует само по себе, располагает к живому общению, а не к собеседованию, как это сейчас принято.

– Не могу поверить, что в центре этого города остались заведения, куда не ступал мой высокий каблук, – улыбнулась Диана.

Они долго поднимались по лестнице, а потом вышли на крохотную веранду, утопающую в живых цветах и солнечном свете. Диана выглянула наружу и очутилась в окружении сказочно красивых питерских крыш. «Стоп, стоп, стоп», – подумала девушка, ощутив, как аромат весенней романтики проник в ее голову и без спроса заткнул разуму рот. Меню состояло из детских рисунков, напитки приносили в огромных бокалах, больше напоминающих вазы, на ротанговых креслах лежали разноцветные пледы. Алекс был прав, антураж создавал какую-то особенную непринужденную атмосферу, не похожую на атмосферу неловкости, типичную для первых свиданий.

– Слушал тебя сегодня. Незадачливые ухажеры – отличная тема для утреннего шоу, – как само собой разумеющийся факт отметил Алекс.

– Ух ты! Какой неожиданный поворот событий и какая осведомленность! – Диана вспомнила свои искрометные утренние пассажи о мужчинах и в ту же секунду почувствовала, как краснеют ее щеки.

– Да, я пришел подготовленным… Я частенько слушаю эту радиостанцию по утрам. А тебя сдал ну конечно же голос. Ну хорошо, голос и имя.

– А почему вчера ты подошел именно ко мне?

– А я не вижу в этом ничего особенного, посмотри, какое прекрасное утро!

– Для меня утро невыносимо тяжелое время суток. Утром я функционирую вполсилы. Я люблю придумывать, сочинять и есть исключительно вечерами. С последней привычкой я отчаянно борюсь!

– Ведешь ночной образ жизни, как и полагается арт-элите?

– Мое радио-шоу вечерами, к тому же эти пригласительные билеты такие яркие, манящие! Я свободна, пока еще бездетна, организую свой досуг, если чувствую, что писать сегодня вечером не смогу. Случаются эфиры, после которых хочется отключиться, точнее, переключиться на свою собственную волну, восполнить энергетический запас. У меня авторская программа, иногда я выдыхаюсь, это не двадцатисекундные выходы в эфир о погоде и пробках между песнями.

– Мне кажется, я уже стар для этого, выходить в люди меня тянет все меньше и меньше, я сужу из соотношения польза – время, свободного времени настолько мало, что его становится жалко, целесообразно распределять его в приоритетном порядке.

– А сколько тебе лет? – спросила Диана в надежде узнать хоть какую-то практически полезную информацию о своем новом знакомом.

– Пару месяцев назад исполнилось тридцать восемь. Критично?

«Разница в десять лет идеальна для серьезных отношений», – подумала Диана, и допила апельсиновый сок из огромного тяжелого бокала.

– Да ты старик! Этой возрастной категории у меня еще не было!

– А какая была?

– До тридцати пяти. Я вообще считаю, что слегка за тридцать – это идеальный возраст для мужчины. Это определенная точка невозврата, когда все по максимуму: энергия, сила, опыт, если обстоятельства складываются удачно, даже интеллект. И все это при хорошем раскладе опирается на уже сформированный материальный базис, что позволяет мужчине чувствовать себя не только уверенно, но и свободно. Вот тебе и теория Карла Марса в моей авторской интерпретации, – рассмеялась Диана.

– А я в двадцать встречался с женщиной, которой было как раз тридцать восемь. Это была, пожалуй, единственная и самая чистая любовь в моей жизни. Странная была женщина: ни мужа, ни детей, ни желания ими обзаводиться, сейчас мне сложно понять, о чем она тогда думала, почему не стремилась создать семью, чем ей так претила обычная жизнь. Сейчас ей где-то пятьдесят шесть и я каждый раз смущаюсь, вспоминая свою юношескую, абсолютно неподконтрольную страсть к женщине, которая годилась мне в матери.