Текст книги "Границы разумного или 36 шагов к свободе"

***

События, описанные в книге, – вымысел, плод моей фантазии! Любые совпадения – случайность!

***

Алиса вынуждена была поступить так, как ей велел отец. Она никогда не осмелилась бы оспорить его решение, пусть даже и такое. Но то, что уготовила для неё судьба, стало для Алисы полной неожиданностью.

***

«Когда для одних жестокость и удовольствие – это единое целое, и одно неотделимо от другого, то для других – это сущий ад, из которого нестерпимо хочется бежать!»

Пролог

Чеченская Республика, 1995 год. Деревня в горном районе

Пожилая чеченская женщина стояла на коленях и молилась. Она знала, что это будет её последнее предсказание.

Дверь в дом распахнулась, и вошёл молодой мужчина. Он был в форме, в руках держал автомат.

– Я знала, что ты придёшь ко мне сегодня, – голос старухи дрогнул, но она старалась не выдавать своего страха.

– Наслышан о твоих способностях. Есть ли что–то такое, что ты можешь сказать мне?

– То, что я вижу, тебе не понравится!

– Продолжай.

– Ты страшный человек, и с годами станет только хуже. Твои руки всегда будут в крови. Твоя душа уже начала гнить, и это не остановить. Ты станешь богатым, у тебя будет власть и сила, но это не сделает тебя счастливым! В твоей жизни будет много женщин – многие из них не по своей воле. Они будут несчастны с тобой. И одна из них тебя погубит! Да благословит её Аллах!!! – женщина закрыла лицо дрожащими руками и продолжила молиться.

Через пару секунд прозвучал выстрел, и брызги крови попали на ботинки мужчины. Он посмотрел на тело женщины, упавшее на пол, и на его лице не дрогнул ни один мускул. Казалось, ничто уже не может его тронуть. Смерть и насилие стали привычными. Но женщину он убил впервые, даже не осознавая, в чём была необходимость погубить старуху?! Возможно, слова, слетевшие с её уст, затронули за живое? Мужчина и сам понимал, что он уже не тот, каким приехал на войну год назад. А за последние четыре месяца, проведённые в плену, он потерял себя окончательно. Мужчина повесил автомат на плечо, вышел на улицу и закурил сигарету.

Впервые в своей жизни он осознал, в кого превратился, и, что души у него, похоже, уже нет!

***

Франция, Париж, кладбище Монмартр

На огромную территорию кладбища Монмартр¹, вошёл мужчина в чёрном костюме, в руке он держал белую розу. Взглянув на помятый листок со схемой, он стал искать нужную могилу. Наконец, найдя скромное надгробие, он положил на него розу. Нежно проведя пальцами по имени, которое было нанесено на надгробье, он прошептал его вслух:

– Алиса!

Слёзы потери навернулись на глазах сильного мужчины. Сглотнув вставший поперёк горла ком, он продолжил шептать, будто похороненная здесь женщина могла его услышать. Он говорил с ней нежно, с любовью. Никого и никогда в жизни он не любил так, как любил её, и никого уже не полюбит.

– Моя девочка. Как же так?

Слова давались ему с трудом. Эмоции, скрываемые внутри много лет, наконец, нашли выход.

– Почему ты ушла? Разве нашей любви было мало?

Тыльной стороной руки он стёр покатившуюся по щеке слезу и продолжил:

– Я так люблю тебя, всё еще люблю! Ты причиняешь боль даже с того света. Она похожа на тебя, как две капли воды. Всё в ней изо дня в день напоминает мне о тебе. Невозможно смотреть на неё и не вспоминать о тебе. Господи! – он шумно вздохнул и продолжил:

– Алиса! Ты представляешь, как мне тяжело, через что мне приходится проходить каждый день? Она напоминает о тебе постоянно, в то время как я мечтаю забыть о тебе навсегда!

Его голос дрогнул, и слёзы горя покатились по щекам, покрытым двухдневной щетиной. Но спустя пару минут он всё же взял себя в руки.

– Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя! Если бы только мы были вместе! Я бы всё отдал за это!

Мужчина замолчал. Его мысли блуждали в далеком прошлом, в их общем прошлом. Затем тяжело вздохнув, он продолжил:

– Я ждал твоего возвращения до последнего, но судьба распорядилась иначе. До скорой встречи, моя звёздочка! Надеюсь, уже недолго осталось!

Мужчина взглянул на надгробие в последний раз и пошёл прочь.

С того дня мужчина возвращался сюда каждый год в день рождения своей возлюбленной и всегда приносил ей белую розу.

Часть 1. Жестокая реальность

Глава 1

Наши дни. Москва

Рассматривая картину, мне было сложно поверить, что её нарисовала я. Стиль совсем другой! Замысел – жесток и необычен! В голове крутилось огромное количество вопросов: откуда этот образ взялся в моём подсознании? Что произошло с этой девушкой, и почему я всё же отобразила её так? Рука, словно сама, не спрашивая моего разрешения, воплотила образ на холсте. Эта работа особенная, совершенно не такая, как другие! Её нельзя даже сравнивать с моими предыдущими полотнами!

Не знаю почему, но я ощутила страх, и на глазах навернулись слёзы. Довольно странная реакция на картину, которую сама же нарисовала. Но эта работа буквально будоражила что–то внутри.

Я не хотела, чтобы картину кто–то увидел. Сняла её с мольберта, положила в папку с другими рисунками и убрала в нижний ящик комода.

Приняв душ и одевшись в голубое летнее платье, я спустилась вниз, на кухню, позавтракать. Сегодня мне нужно вернуть книгу своему дипломному руководителю. Я договорилась с ним, что подъеду до полудня. Экзамены сданы, через два дня – выпускной вечер, но почему–то нет радости по этому поводу. В последнее время меня преследует странное необъяснимое волнение перед будущим. Предчувствие? Не знаю, почему и откуда это взялось, но, тем не менее, на душе неспокойно. И это не связано с экзаменами, я сдала всё на «отлично». У меня с учёбой никогда не возникало никаких проблем, даже несмотря на то, что я получала высшее образование, которое хотел отец, а не я. Мои желания для него были не в счёт!

С самого детства я мечтала посвятить себя живописи. Моё увлечение искусством отец всегда считал баловством. Он был не против, чтобы я посещала художественную школу, но хотел, чтобы у меня была настоящая профессия. И когда пришло время поступать в вуз, отец настоял на том, чтобы я получала экономическое образование. Я поступила в МГУ, чтобы угодить отцу. Всю свою жизнь я пыталась привлечь его внимание своими успехами в учёбе и безупречным поведением, но мне этого так и не удалось! Своё детство я провела в мечтах, чтобы мой папочка заметил и полюбил меня. Ждала, чтобы он взял меня на руки, посадил на колени, обнял и сказал, как мною гордится. Или хотя бы раз улыбнулся мне по–настоящему искренней улыбкой. Я повзрослела и перестала ждать. Но до сих пор не могу понять, чем заслужила такую немилость со стороны родного отца?!

Я живу в двухэтажном коттедже в Подмосковье с отцом, мачехой и их общими детьми. Сестре и брату скоро исполнится двенадцать лет. Мачехе посчастливилось родить двойню, отец был несказанно этому рад. К своим младшим детям он относится совершенно по–другому: балует их, для них ему не жалко улыбки и свободного времени, хотя оно у него бывает нечасто! Даже материально, между нами пропасть. Я всегда была жёстко ограничена в средствах, они же – нет! С недавних пор у меня есть кредитная карта, на которую отец ежемесячно перечисляет определенную сумму. На эти деньги я заправляю машину, чтобы ездить на учёбу, перекусываю в городе, и, если необходимо, покупаю что–то из одежды. Однако это далеко не дорогая брендовая одежда, как у брата с сестрой, и тем более у мачехи. У меня всё гораздо проще и дешевле. Отец часто мне говорит, что не хочет, чтобы я выросла избалованной и неблагодарной девицей. Странно, но к младшим детям это не относится.

Я всегда чувствовала себя изгоем в семье, так оно было и есть посейчас. Я не знаю, кто моя родная мать, вообще ничего о ней не знаю, даже её имени. Это тайна за семью печатями! В детстве я спрашивала отца о маме, он никогда не отвечал и очень злился из–за этих вопросов. Со временем я перестала их задавать. Я выросла с няней, но когда родились брат с сестрой, моя няня стала няней для них. Отец решил, что я уже достаточно взрослая и нет необходимости нанимать вторую няню. Водитель отвозил и забирал меня из школы, домашнее задание я делала сама. Няня старалась иногда выкраивать время и для меня, но не всегда могла это сделать, так как мачеха полностью скинула на неё детей. Сама же принялась восстанавливать фигуру и мотаться по бутикам в бесконечных тратах денег отца. Ей было совершенно не до детей! Меня она вообще не замечала! Я всегда для неё была чем–то вроде пустого места или мебелью в доме: вроде есть, не мешает и ладно! Мы с ней почти не общаемся.

Когда мне было четырнадцать лет, няня, которая вырастила меня, уволилась. Она вынуждена была переехать в другой город к дочери и внукам. Так я потеряла близкого сердцу человека. Она была очень хорошей женщиной, заботилась обо мне с искренней любовью. В детстве я даже пыталась называть её мамой, но отец отругал меня. Сейчас мы с няней иногда перезваниваемся, в основном только по праздникам, чтобы поздравить друг друга.

Отец женился на Людмиле, когда мне было одиннадцать лет. До этого у него, наверное, были женщины, но в дом он никого никогда не приводил. Люда старше меня всего на десять лет. Она проходила производственную практику на ликероводочном заводе, принадлежащем отцу, и у них закрутился стремительный роман. Уже через пару месяцев они поженились. Люда не тянула с беременностью, так что мой папа снова стал отцом. Вообще если честно, то она не самый плохой вариант! Да, она очень любит себя, ещё больше она любит деньги моего отца и не скрывает этого, но его, похоже, это не особенно волнует. Когда она вошла в нашу семью, то не разрешила мне называть её тетей Людой, а сказала, чтобы я обращалась к ней только по имени. Она никогда не пыталась со мной поладить, просто не обращала на меня внимания, а я делала вид, что меня и так всё устраивает. Люда уже была беременна, когда они с отцом поженились, и появление своих детей её заботило гораздо больше, чем дочь её мужа. Но когда появились двойняшки, я полюбила их и очень к ним привязалась. И они меня тоже любят. Они, конечно, избалованные детки своих родителей, но между нами сложились хорошие, доверительные отношения. Я даже не могу заставить себя ревновать отца к ним. Наверное, просто понимаю, что они не виноваты в том, что для меня у него нет чувств, есть только долг дать мне еду, жилье и образование!

Я вошла в кухню, налила себе кофе, взяла булочку с корицей и села за стол. Я почти всегда ем на кухне одна, отец же со своей семьёй трапезничает в столовой. Так повелось с детства: няня кормила меня на кухне, чтобы я не мешала взрослым. Потом появились и другие дети в доме, но традиция осталась.

Если в нашем доме бывают гости, то моё присутствие за столом не является обязательным. Папа всегда хотел, чтобы я занималась уроками, а не мешалась под ногами. По–моему, многие знакомые отца вообще не знают о том, что у него есть старшая дочь!

Не успела я сделать и двух глотков ароматного кофе, как в кухню вошла Люда. На ней был длинный шёлковый халат чёрного цвета, а её светлые волосы собраны на затылке большой заколкой, усыпанной разноцветными камнями. Даже после сна она выглядела привлекательно. С этим не поспоришь! У Люды худощавое телосложение, третий силиконовый размер груди, пухлые губы, выразительные глаза серого цвета, нарощенные ресницы, и всегда безупречный маникюр несказанной длины.

Она поставила отцовский портфель на рядом стоящий стул и недовольно произнесла:

– Доброе утро!

– Доброе!

– Отец забыл портфель, отвези его на завод. Он звонил. В портфеле какие–то важные документы, которые ему срочно нужны.

– А сама никак? – я откусила кусочек мягкой сдобы.

– Не могу. У меня косметолог, а потом поеду в клуб. Не буду же я менять все свои планы из–за его бумажек!

И как ей удаётся вить верёвки из моего строгого отца? Он довольно жёсткий человек, но только не со своей супругой и их общими детьми.

– Действительно! Как это он мог так подумать?! – я улыбнулась и сделала глоток кофе.

– Не язви! Я уже сказала ему, что ты всё привезёшь.

– Мне вообще–то надо в университет. И завод совсем не по пути.

– Зачем тебе в университет? Разве ты не сдала все экзамены?

– Нужно отвезти книгу.

– Ну это, может и подождать! Я уже сказала отцу, что через десять минут ты выезжаешь. Так что, поторопись. Не знаю, что там такого важного, но он сказал, чтобы ты принесла портфель в его кабинет и отдала лично в руки. Он предупредит охрану, тебя пропустят без пропуска.

– Ладно! Не проблема, завезу.

– Слушай, ну выручи меня, раз у тебя ничего важного нет: забери детей от моей мамы до четырех часов. Успеешь? А то ей на дачу к подруге на день рождения ехать, за ней в четыре уже заедут. Я не успею!

Я шумно выдохнула и сделала глоток кофе. А началось всё с портфеля!

– Заберу!

Люда улыбнулась.

– Ну вот и отлично! – она повернулась к выходу из кухни и уже на ходу произнесла:

– Приятного аппетита!

Ну и лиса же она!

После завтрака я поднялась в свою комнату и подкрасила губы светло–розовым блеском: он идеально подчёркивает мои пухлые губы. Из косметики я обычно пользуюсь только коричневой тушью и светлым блеском для губ, на лицо нет необходимости наносить декоративную косметику, так как природа подарила мне идеальную светлую кожу. Я причесала свои длинные, немного вьющиеся, рыже–коричневые волосы, взяла сумочку и поспешила вниз, в гараж.

На территорию завода охрана пропустила меня без проблем. Как только я вошла в приёмную, секретарь незамедлительно проводила меня к отцу. Его кабинет просторный, светлый, с большим рабочим столом и мягкой зоной, состоящей из двух чёрных кожаных диванов, расположенных друг напротив друга. Между ними – журнальный столик. Акцентом, привлекающим внимание, был огромный стеклянный шкаф вдоль стены. В нём находились образцы выпускаемой продукции.

Отец был не один. Он сидел на диване спиной к двери, а напротив него сидел приятный темноволосый мужчина в деловом костюме темно–синего цвета. На вид лет сорока. В кабинете чувствовался терпкий аромат дорогого парфюма.

– Алиса, проходи, – голос отца, как всегда, был строгим.

Я уже привыкла к такому тону. Он общался со мной, словно я была его подчинённым, а не дочерью.

– Добрый день!

Я подошла к дивану и поставила отцовский портфель на подлокотник. Мне хотелось поскорее уйти. Не понимаю, в чём была необходимость отдавать портфель лично, на нём кодовый замок. Я смело могла бы передать его через секретаря.

Незнакомый мужчина смотрел на меня в упор, и уголки его губ приподнялись в лёгкой хищной улыбке. Он сидел, откинувшись на спинку дивана положив ногу на ногу. Внешне он был безупречен, идеальная одежда и обувь. Стопроцентный самец! Лидер! Сила и уверенность в себе! Мужчина явно чувствовал себя здесь комфортно! Создавалось впечатление, что это не он находится в кабинете отца, а отец пришёл к нему.

– Альберт, познакомься. Моя старшая дочь Алиса!

Отец представил меня словно я партнёр по бизнесу, а не родная дочь.

Мне было некомфортно, хотелось бежать из этого кабинета без оглядки – странное, непонятное, волнующее чувство.

– Очень приятно, Алиса, – голос мужчины был грубый, но тон – вежливый.

Я кивнула головой, но не смогла произнести, ни слова. Хорошо, что папа сразу продолжил:

– Алиса в этом году окончила университет. Скоро выпускной, верно? – он повернулся ко мне.

– Через два дня.

К чему это? Зачем папе представлять меня своему знакомому, да и ещё посвящать его в такие детали? Раньше такое за ним не водилось.

Альберт не сводил с меня глаз, и я чувствовала себя неловко.

– Ну я поеду, пап? Мне нужно в университет.

– Давай, – отмахнулся отец.

Я попрощалась и быстро ретировалась.

Приблизительно часа через два позвонила Люда.

– Отец звонил и сказал, чтобы к пяти все были к ужину. У нас будут гости.

Ужин в пять? В рабочий день? Да отец, вообще раньше восьми никогда не возвращается домой.

– Не проблема, к этому времени дети будут дома. Я за ними уже еду.

– Ты не поняла! Ты тоже должна быть.

– Я? Зачем? Ты ничего не путаешь?

– Алиса! Я ничего не путаю. Дуй за детьми и домой!

Бред какой–то! Отцу всегда было наплевать, буду я за столом или нет. Да хоть сам президент к нам приедет! Даже если бы такое и случилось, отцу было бы всё равно, присутствую я на ужине или нет. Отец всегда говорил мне, чтобы я хорошо училась, после учёбы нигде не шаталась, ночевала только дома, и никаких клубов и пьянок. И, конечно, никаких интимных связей! Об этом он меня предупредил ещё до поступления в университет. А когда на восемнадцатилетние он купил мне машину, и я стала самостоятельно ездить в Москву, отец предельно ясно мне объяснил, как именно должна себя вести его старшая дочь. И я, как послушная дочь, никогда не нарушала правил! Никогда!!!

Мать Людмилы – приятная интеллигентная женщина, раньше преподавала историю в одной из московских школ. Брат с сестрой гостят у неё несколько раз в месяц, а так как сейчас лето, то бывает и чаще. Ко мне она тоже всегда хорошо относилась, как и её покойный супруг. Он умер в прошлом году. На пороге трёхкомнатной квартиры уже обувались дети, и мы с Татьяной Анатольевной перебросившись несколькими фразами, попрощались.

Как только мы подошли к моей машине, между детьми снова начался этот вечный спор, кто будет сидеть спереди, а кто полезет на заднее сиденье. У меня трёхдверная машина марки «Опель Корса», которую мои избалованные брат с сестрой не выносят. Для них, это даже не машина!

– Ты сзади, я в прошлый раз там ехала, – Милана самодовольно улыбнулась Мише, пропуская его вперёд.

– Я старше тебя, почему должен ехать сзади?

– Ага, на пару минут! Полезай, твоя очередь! Давай!

– Знаете, что?! Почему бы одному из вас не сесть за руль? Тогда вы оба будете спереди, а я поеду сзади. А? Как вам такая идея?

Дети замолчали, и Миша полез назад. Я обошла машину и села за руль.

– Почему отец не купит тебе нормальную машину? Сколько ещё ты будешь ездить на этом старом корыте? Я ещё в школе не учился, а она у тебя уже была. Матери он меняет машину каждый год, – бубнил Миша на заднем сиденье.

Я посмотрела в зеркало заднего вида и завела машину. В Мишке всегда непомерно сильно было развито чувство справедливости, но мне нечего было ему ответить. Я была рада и этой машине, кроме того меня совсем не смущал тот факт, что я на ней езжу с восемнадцати лет. И наличие только двух передних дверей меня тоже не напрягало!

– Наверное, он хочет, чтобы я ценила то, что имею!

– Ну да! – и он недовольно отвернулся в окно.

Дети повзрослели, и стали обращать внимание на нашу с ними очевидную разницу. Удивительно, но они всегда были на моей стороне. И иногда они задавали не очень удобные вопросы – детская непосредственность, знаете ли!

Они уговорили меня остановиться и поесть мороженого в кафе. Времени было достаточно, и я согласилась. По пути домой мы попали в громадную пробку, так что к пяти вернуться не успели, задержавшись на двадцать минут.

У дома стояла шикарная черная иномарка неизвестной мне марки. Видимо, на ней и приехали наши важные гости. Мишка присвистнул, когда увидел эту машину.

– Вот это тачка! Вот это я понимаю! Крутяк!

Дети помчались в дом, и я последовала за ними. Не успела я войти, как из гостиной вышел отец.

– Неужели так трудно хоть раз сделать, как я попросил? – его тон был строгим. Отец направился в гостиную, бросив мне по пути:

– Идём за стол.

Я молча последовала за ним.

Слова отца задели. Сделать хоть раз? Хоть раз? Да я всю свою жизнь делаю то, что он хочет.

Каково же было моё удивление, когда я увидела, что нашим гостем оказался Альберт. Что за фигня? Зачем ему моё присутствие?

После того как все разместились за столом, мы приступили к ужину. Мужчины в основном беседовали между собой, но иногда включали в разговор и Людмилу. Альберт постоянно смотрел на меня, и признаться честно от его взгляда было некомфортно. Дети быстро поели и ушли к себе. Они перебили аппетит мороженым, так что за столом не задержались.

Я ждала удобного момента, чтобы тоже уйти в свою комнату. Но неожиданно Альберт переключил свое внимание на меня, и начал задавать вопросы, касающиеся учёбы. Собственно, о чём ещё нам было с ним говорить? Я заметила, что отец старался во всём угодить Альберту, и Люда тоже плясала перед ним на задних лапках. Весь этот ужин был какой–то искусственный, чувствовалось напряжение между мужчинами. Отец был серьёзным, но в тоже время очень уважительным по отношению к этому Альберту. Кто он такой? Альберт младше отца лет на десять, не меньше. Стройный, подтянутый, с тёмными волосами, короткой стрижкой, смуглой кожей, а главное он обладатель властного взгляда чёрных глаз. В нём явно присутствуют кавказские корни, может смесь кровей. Возможно его мать русская, а отец с юга, или наоборот? В принципе он довольно привлекателен, но что–то в нём отталкивает! Власть? Сила? Не скрою, в его присутствии мне было некомфортно, думаю, отцу и Люде тоже. Однако мы все были вежливыми между собой. Меня очень настораживало странное поведение отца. Странное – это как минимум!

Спустя несколько минут мне всё же удалось найти момент и покинуть застолье. Вздохнув с облегчением, я пошла в свою комнату. Сначала, я никак не могла найти себе занятие, чувствуя некую растерянность после странного ужина. Но спустя несколько минут переоделась в майку и шорты и села за мольберт рисовать.

Странная картинка появилась в моём воображении. Я стала рисовать пожилую женщину в черном платке и длинном платье. Она стояла на коленях, как будто молилась. Как только я нанесла несколько мазков, в дверь спальни постучали и, не дождавшись моего ответа, в комнату вошёл Альберт.

– Можно войти?

– Да, – зачем он пришёл?

Альберт прошёл в комнату, осмотрелся и стал позади меня.

– Ты рисуешь? – казалось, он был удивлён. – Это твои картины висят на стене?

– Да.

В комнате на одной из стен висело несколько моих работ, нарисованных в разное время.

– У тебя явно талант? Ты училась этому?

Я чувствовала себя, как кролик перед удавом.

– В детстве я ходила в художественную школу.

Он по–прежнему стоял позади меня. Я же сидела неподвижно, почему–то боялась даже шелохнуться. Впервые в жизни кто–то из друзей отца зашёл ко мне в спальню. И он явно пришёл сюда не случайно: моя дверь последняя по коридору – это целенаправленный визит. Только пока не понятно, какова цель его визита?

– Зачем с таким талантом ты стала учиться на экономиста?

– Так захотел папа.

– Ты всегда делаешь то, что хочет отец?

– Да всегда, – мой голос стал ещё тише.

Что за допрос? Рядом с этим мужчиной я чувствовала растерянность, возможно, даже тревогу.

– Понятно!

И что же тебе понятно? – хотелось спросить мне, но я промолчала.

Альберт больше ничего не сказал. Пауза слишком затянулась, но никто из нас не нарушал тишины. Затем, неожиданно он провёл кончиками своих пальцев по моей шее и изгибу плеча, будто пробуя мою кожу. Прикосновение было лёгким и недолгим, но меня оно ввело в полный ступор. Так не трогают дочь своего друга или компаньона! Этот жест был достаточно интимен!

– Что ж, не буду тебе мешать. До встречи! – он развернулся и вышел.

Я не смогла, сказать больше ничего, язык отнялся ещё в тот момент, когда он до меня дотронулся. И что это сейчас было? До встречи? До какой встречи?

Ещё какое–то время я сидела и смотрела, словно в пустоту. Рисовать больше я не смогла. Приняв душ, я легла в постель, но долго не могла уснуть. Меня не покидало чувство волнения. Голову просто разрывало от разных мыслей. Уснула я, когда на улице уже стало светать, и птицы запели песни. Вообще бессонницей я не страдаю, но сегодня сон никак не хотел меня посетить.

Глава 2

Утром отец предупредил меня, что вечером у нас снова будут гости, и я обязательно должна присутствовать за ужином. Почему–то у меня не возникло никаких сомнений, что за гость к нам придёт. И я не ошиблась! Вечером мы разместились во дворе в беседке. Папа с Альбертом жарил шашлык. В этот раз к ужину были приглашены друзья моего отца – семейная пара. Он – управляющий банка, а она – силиконовая домохозяйка. Они довольно часто бывают у нас в гостях, и оказалось, что Альберт их очень хорошо знает. В этот раз атмосфера была более непринужденной, не чувствовалось такого сильного напряжения между отцом и Альбертом, как вчера за ужином. Чего не скажешь обо мне! Весь вечер я ловила на себе нескромные взгляды Альберта. Он не стеснялся на меня смотреть, хотя мы почти не общались. У меня было такое чувство, что я сижу за столом голая. Я старалась не привлекать к себе внимания. В целом, мне это удалось. Я покинула застолье, сразу же поднялась к себе и закрыла дверь спальни на замок. Посетители мне здесь больше не нужны! Слава богу, в этот вечер их и не было.

Я рисовала до поздней ночи. Странная картина получалась: пожилая женщина стояла на коленях, видимо она молилась, и мужской силуэт показался в дверях деревенского дома. Удивительно, но мне захотелось изобразить в его руках оружие. Он определенно пришёл её убить. Жутко! Я была недовольна своей работой, не в смысле техники нанесения, тут всё было безупречно, меня волновал сюжет! Обычно я не рисую ничего, связанного с насилием! Только за последние дни это уже вторая работа, которая отражает явную жестокость. Если честно, меня это не радовало, и вызывало противоречивые чувства. С одной стороны я должна признать, что картина получилась интересная, хорошо проработанная, но заложенный в неё смысл меня пугал. Почему моё подсознание выдает мне такие образы?

На следующее утро, когда я была на кухне, вошёл отец и попросил после завтрака зайти к нему в кабинет. В последние дни я пользовалась популярностью в своей семье! Это что–то новое, такое повышенное внимание к моей персоне! Обычно папа меня не замечает, общаясь со мной только по необходимости.

Я приоткрыла дверь в кабинет и тихо спросила:

– Можно?

Папа сидел за своим столом и просматривал какие–то бумаги. Домашний кабинет отца, на мой взгляд, мрачный, оформлен в темных тонах. Массивный деревянный стол, напротив него – два кожаных кресла для посетителей, в противоположном углу – кожаный диван коричневого цвета. Дополняет обстановку кабинета окно в пол во всю стену, с видом на бассейн во дворе. Боковым зрением я сразу заметила брата с сестрой. Они бегали вокруг бассейна и стреляли друг в друга из водных пистолетов.

– Да, присаживайся.

Я молча села в кресло. Взгляд отца был холодным, впрочем, как и всегда, когда он общался со мной.

– Италию придется отложить. Сегодня же сдай билеты.

– Что? Почему? – на меня словно вылили ушат холодной воды!

Я два года упрашивала отца разрешить мне отправиться на отдых в Италию с Лизой. Прошлым летом он не разрешил, но пообещал, что после окончания университета я смогу поехать. Я учу итальянский язык уже больше двух лет и давно мечтаю побывать в Италии. У меня буквально навязчивая идея насчёт этой страны. Эта моя мечта!

Лиза – моя подруга. Мы дружим с двенадцати лет, с тех самых пор, как я переехала жить в коттедж в Подмосковье. Она с родителями живет по соседству. Наши родители хорошо знакомы. Мы с Лизой вместе учимся в МГУ. Когда она поступила в университет, родители купили ей квартиру в Москве, чтобы удобнее было добираться на учёбу. В прошлом году Лиза уже была в Италии и провела там целый месяц. Мы запланировали совместную поездку на это лето ещё осенью. Отец был не против, даже дал денег на визу и билеты. Последний год я усиленно учила язык, так же занялась оформлением долгосрочной визы. Я хотела провести там пару месяцев, попутешествовать по стране, познакомиться с искусством, архитектурой, посетить музеи.

Лиза недавно изменила свои планы. Ей предложили хорошую работу в Москве. Она улетает в Италию сразу после выпускного вечера и через три недели вернётся в столицу, чтобы приступить к работе. Я же собиралась лететь после дня рождения брата с сестрой и пробыть там дольше. С Лизой мы должны были совместно провести одну неделю. Она хотела познакомить меня со своими итальянскими друзьями и помочь мне немного освоиться, прежде чем вернётся в Москву.

Но, судя по всему, у моего отца поменялись планы. И это меня совершенно не обрадовало, а привело в отчаяние. Всё внутри кричало от разочарования!

– Потому что я так сказал! Этого разве не достаточно?

Несмотря на внешнее безразличие отца к моей персоне, он довольно сильно опекает меня, требуя, беспрекословного выполнения его распоряжений. Его решения никогда не обсуждаются и не оспариваются. Он всегда был строг со мной. Чем старше я становилась, тем сильнее это проявлялось. Во всяком случае, так мне казалось.

Папа никогда не разрешал ночевать у подруги, ездить отдыхать, я даже не могла сходить в ночной клуб. После учёбы – сразу домой. Несколько лет назад отец довольно жёстко сказал мне, чтобы я нигде не шаталась. Именно так он тогда и выразился:

– Не хватало ещё, чтобы моя дочь таскалась, где попало и с кем попало!

С моей же стороны, всегда было и есть стопроцентное послушание!

– Пап, в чём дело? Почему я не могу поехать?

Отец откинулся на спинку кресла и шумно выдохнул.

– Я хочу, чтобы ты была в Москве. У тебя сегодня выпускной?

– Да.

– Альберт заберёт тебя вечером из ресторана. Оставь мне адрес.

– Зачем? Я хотела остаться ночевать у Лизы в её квартире. И причём здесь Альберт?

– Моя дочь всегда ночует дома! Это правило никто не отменял! Даже выпускной его не отменяет! Альберт заберёт тебя и привезёт домой. Почему он? Потому что он, именно тот мужчина, на которого тебе стоит обратить внимание. Это понятно?

– Альберт? – я в шоке! – Да он старше меня лет на пятнадцать, не меньше! Что ты имеешь в виду под фразой «обратить внимание»?

– Алиса! Ради бога, ты же не маленькая!

От слов отца по моей спине побежал холодок.

– Я не понимаю! – мой голос стал срываться.

Отец всегда был со мной высокомерен, а сейчас это особенно чувствовалось.

– За Альбертом лучшие девушки Москвы бегают. Каждая незамужняя женщина желает заполучить его себе, а ему понравилась ты. Его намерения по отношению к тебе очень серьёзны. Так, что будь добра…

– Но он мне даже не нравится! Я не хочу! – я буквально выкрикнула эти слова.

Отец никогда со мной так себя не вёл. Я могла от него ожидать чего угодно, но только не этого.

– Не нравится?! – отец разозлился и стал говорить гораздо громче. – Я скажу тебе, что мне тоже не нравилось! Мне не нравилось стать отцом в двадцать шесть лет! Мне не нравилось воспитывать тебя в одиночку, в то время, когда твоя мать бросила нас ради своих танцев! Я тоже этого не хотел!

Впервые в жизни разговор зашёл о маме. Никогда раньше он не рассказывал о ней. Совершенно ничего! Слёзы мгновенно навернулись на моих серо–голубых глазах. Отец был вне себя, и его гнев уже было не остановить. Он явно не планировал это говорить. Эти слова вырвались с его уст.