Текст книги "Границы разумного или 36 шагов к свободе"

Она продолжала рассматривать покупки и стала говорить, даже не смотря в мою сторону.

– Знаешь, когда твой отец сказал мне, что должен выдать тебя замуж за Альберта, я была в шоке. Не скрою, мне это не понравилось. Но сейчас я понимаю, так даже лучше, – она повернулась ко мне и искренне заявила: – Где ещё ты нашла бы такого мужика? Таких самцов, женить на себе непросто, уж поверь мне! А тут он сам свалился на блюдечке с золотой каёмочкой.

Она засмеялась, застёгивая моё колье на своей шее:

– Ну как? Прелесть! Хорошо, что Альберт нежадный. Если бы он был жлобом, такое колье и платье точно не купил бы!

Я шумно вздохнула и облокотилась на спинку кровати.

– Разве это самое главное в браке?

Люда повернулась ко мне, снимая колье:

– А разве нет? – и тут же громко засмеялась. – Шучу, конечно! Алиса, ты такая ещё зелёная. Ну ничего, жизнь это поправит. Да, я чего зашла–то к тебе. Присмотри за детьми, они собираются в бассейне купаться. Я поеду в салон, договорюсь со своим мастером о твоей причёске, и надо ещё что-то с твоими ногтями сделать.

– А что не так с моими ногтями? – я посмотрела на свои пальцы.

– Маникюр, Алиса! И педикюр, конечно! Думаю, для невесты френч – это идеально. В пятницу сделаем, а на счет причёски и макияжа я договорюсь, мастер приедет к нам домой в субботу. Во сколько регистрация?

– В два.

– О, просто отлично, хорошо, что не рано. Всё, я пошла, мне некогда. Дети на тебе!

Позже я перебралась к бассейну. Брат с сестрой плескались и бесились, а я переписывалась в WhatsApp с Лизой. Она расстроилась, что не сможет попасть на мою свадьбу. Я вообще не пригласила никого из своих друзей – не было желания. Мысленно я постоянно возвращалась к нашему разговору с Альбертом. Сдержанный внешне мужчина показал своё лицо! Странно, что такая мелочь, как смена фамилии вывела его из равновесия.

Всю неделю я провела дома с братом и сестрой, за исключением пятницы. Почти весь день я пробыла в салоне красоты. Люда записала меня, наверное, на все возможные процедуры. Мне делали разные маски на лицо и волосы, маникюр и педикюр, эпиляцию и массаж с маслами. Кошмар какой–то!

Глава 3

В субботу я распрощалась со своей свободой и мечтами о будущем. Всю неделю до свадьбы я почти не видела отца, разве только мельком. На свадьбе он был мрачнее тучи, и явно избегал смотреть на меня. Конечно, он делал вид, что всё хорошо, но от меня ему было не скрыть своих эмоций. Что так папа? Ты недоволен? Что такого сделал для тебя Альберт, что ты с такой лёгкостью отдал ему свою паршивую и никчёмную дочь? Ах, нет, не так: БЕСХРЕБЕТНУЮ! Я тоже старалась не смотреть в его сторону. Гостей было не много: парочка депутатов с женами, бизнесмены в сопровождении представительниц прекрасного пола, в общем, непростой люд, конечно. И, что странно, никаких родственников Альберта, только знакомые! Почему? У него их, что нет вообще?

Всё проходило довольно спокойно и организованно – распорядитель свадьбы чётко за этим следила. После регистрации мы сразу отправились в ресторан. Никто не кричал «горько», и не было никаких конкурсов, которые обычно бывают на свадьбах. Поцелуй Альберта я успела получить только во время регистрации, и был он довольно скромным, просто лёгкое прикосновение к губам. В ресторане мы не целовались и танцевали всего три танца за весь вечер.

Мы покинули ресторан не поздно, оставив гостей, праздновать нашу свадьбу, но уже без нас. Водитель повёз нас в дом Альберта. Мои вещи уже были там, утром их забрали по поручению Альберта. Мы сидели на заднем сиденье и всю дорогу молчали. Когда мы подъехали к его дому, моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, и причиной этому не был шикарный и большой особняк Альберта. Причина была в том, что я до безумия боялась брачной ночи!

Войдя в дом, Альберт взял меня за руку и повёл на второй этаж. Он по-прежнему ничего не говорил, и это нервировало ещё сильнее. Как только мы вошли в просторную спальню, он включил торшер, стоящий у входа, и его тусклый свет осветил шикарную обстановку комнаты. Но рассматривать её у меня возможности не было.

Альберт подошёл вплотную ко мне, посмотрел прямо в глаза. Я заметила, как его взгляд изменился, стал серьёзнее. Даже его лицо, оно выглядело немного иначе. Затем он впился своими губами в мою нижнюю губу, но это был не нежный поцелуй, а скорее укус, жёсткий и болезненный. Резко отстранившись от меня, он скомандовал, да, именно скомандовал, а не попросил:

– Ложись на кровать!

Я подошла к кровати и хотела снять туфли.

– Нет! Туфли оставь, ничего не снимай. На середину кровати!

Как только я положила голову на подушку, он снял пиджак, туфли, носки, подошёл ближе, выдвинул ящик тумбочки и достал наручники. Настоящие металлические наручники, как у полицейских. По моей спине пробежал холодок, а внизу живота поселился страх. Забравшись на кровать рядом со мной, он снова скомандовал:

– Руки наверх!

– Альберт, это так необходимо? – мне стало безумно неловко, и мой голос дрогнул.

Его жёсткие команды и ледяной взгляд меня пугали. Передо мной появлялся совсем другой Альберт.

– Руки!

Я послушно подняла руки над головой. Он застегнул наручник сначала на одной руке, протянул наручники между металлических прутьев изголовья и защелкнул вторую руку. И я оказалась прикованной к изголовью кровати!

– Отлично!

Он разместился между моих ног, стоя на коленях, и, совершенно неожиданно для меня, замахнулся и очень, очень сильно ударил меня по лицу. Это была безумно болезненная пощечина. Я вскрикнула, и из моих глаз моментально хлынули слёзы, но это его не остановило. Что происходит? Я попала в другое измерение?

– Альберт!

Он повторил удар, затем начал грубо целовать меня в губы и шею. Его действия причиняли боль. Это скорее были засосы, а не поцелуи. И я почувствовала вкус крови во рту. Резким движением сильных рук Альберт дёрнул за корсет платья, и оно затрещало по швам, но не разорвалось. Повторив свои действия, он всё же разорвал корсет так, что оголилась моя грудь.

– Альберт, прекрати! Господи! Что ты делаешь?

Я пыталась вырваться, дёргая руками и извиваясь под ним, но его вес удерживал меня, а наручники не давали никакой возможности на побег.

– Ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу! Я мечтал об этом с того дня, как увидел тебя. Алиса! Ты возбуждаешь меня до безумия! – Альберт наклонился и стал болезненно сжимать мою грудь, целовать её своими жёсткими поцелуями.

Я пыталась освободиться и сквозь слёзы умоляла его прекратить, но он будто озверел. Альберта это только распаляло.

– Прекрати, прошу тебя! Остановись! – я зарыдала сильнее, не в силах сдерживать эмоции!

Никогда ещё в своей жизни я не испытывала такого ужаса! Я не могла поверить в происходящее, мне казалось, это сон. Только это был кошмар наяву! Альберт стал быстро поднимать юбки платья и что-то порвалось. Затем резким движением руки он рванул мои кружевные трусики. Когда Альберт стал расстёгивать свою ширинку, я закричала, как сумасшедшая, умоляя его остановиться.

– Алиса! Тебя никто не услышит, детка!

Альберт наклонился и снова болезненно поцеловал меня в губы. Я пыталась отвернуться, но он не дал мне этого сделать. Он захватил мой подбородок в свою ладонь, и сжал его с такой силой, что мне казалось, он сломает мне челюсть. Отстранившись от моих губ, он вытащил свой огромный член и резким движением стал входить в меня. Даже не входить, а насаживать меня, будто на кол! Адская боль пронзила всю мою промежность и низ живота, я закричала, но он не останавливался, а лишь наращивал темп. В Альберта словно вселился дьявол, и я уже не узнавала этого человека! Да и был ли он человеком?

– Смотри на меня, глаза не закрывай! Я хочу видеть твой страх!

Мой крик пронзил воздух.

– Как тесно! Детка я знал, что будет хорошо, но что так… Моя Алиса! Я надеялся, что ты невинна, малышка, ты меня осчастливила!

Альберт снова стал мучить мои губы поцелуями, не прекращая двигаться во мне, и разнося по моему телу сумасшедшую боль. Меня как будто распороли между ног, разрезали живьем. В жизни мне не было так больно! Я буквально захлёбывалась от слёз, и в горле стоял ком. Казалось, мне нечем дышать, и я задохнусь. Альберт стал двигаться безумно быстро, пытаясь войти как можно глубже. Он говорил мне на ухо разные слова о том, как ему хорошо и какая я необыкновенная. Мне же хотелось умереть! Когда Альберт наконец кончил, издавая стоны удовольствия, он по-прежнему оставался лежать на мне, придавливая своим весом. Потом неожиданно он стал целовать моё лицо и губы, но уже не больно, а нежно. Это ввело меня в полное замешательство.

– Прости! Алиса! Прости меня! – Альберт продолжал целовать, иногда прерываясь для нежных слов. – Детка, меня возбуждает только такой секс! Я не мог предупредить тебя об этом. Но так будет всегда!

Мои рыдания усилились и превратились уже в вытье и истерику. Он потянулся к тумбочке, взяв ключ от наручников, расстегнул их. Как только Альберт это сделал, я попыталась вырваться, но он не дал мне свободы. Он схватил меня, сам лёг на спину и притянул меня к себе. Уложив мою голову к себе на грудь и крепко обнимая, он стал гладить меня по спине, утешать.

– Ну, тише, тише! Всё! Успокойся!

Какое-то время мы просто лежали. Альберт обнимал меня и успокаивал, мы молчали, а потом он нарушил тишину:

– Если ты думаешь о разводе или о том, чтобы бежать жаловаться к своему папочке, рекомендую тебе выкинуть эти мысли из головы. Твой отец обязан мне по гроб жизни! Он повинен в смерти двух своих сотрудников. Я уже молчу о его финансовых махинациях. Сядет на всю оставшуюся жизнь, и о конфискации имущества я тоже позабочусь. Только благодаря мне он на свободе! У людей, погибших на заводе из-за его жадности, халатности и полного отсутствия техники безопасности, были семьи. У одного из мужчин был грудной ребенок и неработающая жена, а у второго – двое несовершеннолетних детей и мать, больная сахарным диабетом. Они были единственными кормильцами. Я покрыл твоего отца, выставив всё таким образом, словно виноваты сами сотрудники. Только я могу всё легко изменить, как ты понимаешь! Сегодня я добр к твоему отцу, а завтра могу поменять своё мнение. В твоих руках его будущее и будущее твоей      семьи. От тебя зависит, будут ли твои брат и сестра ходить в элитную школу или расти с позором, что их отец преступник.

Я снова зарыдала, но больше не пыталась вырваться из его объятий. Отчаяние смешалось с болью и мне казалось, что хуже уже быть не может.

– Я могу многое Алиса, если даже не всё! Ты не представляешь, насколько твой супруг – могущественный человек, – на какое-то время он замолчал, давая мне возможность осмыслить сказанное и выплакаться, потом снова заговорил: – У тебя будет всё, чего ты только пожелаешь, любые вещи, украшения! Я уже купил тебе новую машину, она в гараже. Я позабочусь о тебе так, как никто другой. Тебе нужно только принять меня таким, какой я есть, и закрыть глаза на мою слабость! Со временем ты привыкнешь! У нас никогда не будет ванильного секса, меня это не возбуждает. Я люблю насиловать, брать силой, видеть страх и боль в глазах! И я хочу это делать с тобой!

Я снова заплакала, уткнувшись в его грудь, чувствуя свою тотальную беспомощность.

– Я такой, Алиса! Рекомендую тебе смириться, и ты будешь жить, как королева, но только по моим законам!

Альберт поцеловал меня в макушку, выпустил из своих крепких объятий и встал с кровати. Затем он обулся и поправил одежду.

– У нас будут разные спальни, эта твоя, моя соседняя. Я привык спать один. Не хочу этого менять, кроме того, я почти уверен, что храплю, – он усмехнулся, а потом продолжил серьёзнее: – Если ты заметила, я не предохранялся, на этот счет не забивай себе голову, детей у нас не будет, я бесплоден.

Альберт развернулся и пошёл к двери.

– Отдыхай. Я разбужу тебя к завтраку. Спокойной ночи, Алиса!

Он вышел и закрыл за собой дверь.

Если существует ад на земле, то я в него попала! Никогда в своей жизни я не думала о том, что кто-то может меня изнасиловать! Могла ли я представить, что мой муж изобьёт и изнасилует меня, что он окажется таким? Нет! Даже когда Альберт надевал мне наручники, я не подозревала, что он так со мной поступит. Альберт – привлекательный, элегантный, успешный мужчина, которого я надеялась со временем полюбить. Он оказался извращенцем, монстром, насильником, подонком, выбирайте любое слово – смысл один! Однозначно он проделывал такое и раньше, я не первая в его списке сексуальных трофеев!

Лежа на левом боку и подтянув к себе колени, я боялась даже пошевелиться. Такое ощущение, словно меня разодрали до мяса, вся моя женская плоть саднила. Я чувствовала влагу между ног, видимо, его семя вылилось из меня, но у меня даже не было сил посмотреть, встать и принять душ. Закрыв лицо ладонями, я продолжала плакать. Нос перестал дышать из-за слёз, и не хватало воздуха, но я никак не могла успокоиться. Не помню, как уснула. Знаю, что лежала неподвижно, всё тело ломило, кожа на запястьях была ободрана от наручников, губа разбита, и я чувствовала вкус крови во рту.

У меня никогда в жизни не было секса! Никто, никогда не трогал меня, я даже не целовалась! И я, как любая девушка мечтала, что мой первый мужчина будет особенным. Он действительно оказался особенным, только не в том смысле, в каком мне бы хотелось. Даже страшно представить, какая жизнь меня ждёт впереди, и жизнь ли это будет!

Утром я проснулась от нежного прикосновения к моей щеке. Открыв заплаканные глаза, я увидела Альберта. Он сидел на кровати, одетый в светлые джинсы и белую рубашку, и аккуратно гладил меня по щеке. От неожиданности я дернулась и хотела вскочить, но он не дал мне этого сделать. Взяв меня за руку и удерживая, он произнёс:

– Спокойно! Тише Алиса, не бойся!

Он продолжал меня удерживать. Его слова были успокаивающими, в них не было угрозы. И я замерла на месте, больше не пытаясь вырваться.

– Я не трону тебя. Пойди, прими душ. Позавтракаем вместе.

Альберт встал с кровати и вышел, прикрыв за собой дверь.

Так это был не сон! Глядя на моего мужа, никогда не скажешь, что он может такое сотворить. Сегодня он нежно прикоснулся ко мне, и в его глазах была доброта, а вчера он трахал меня, как последнюю на земле подзаборную шлюху, вдалбливаясь в меня с такой силой, что мне казалось, моя промежность просто разорвётся. Думаю, я совсем не знаю его. И даже то, что произошло ночью, не раскрыло занавес и на треть. Он двуличный монстр!

Медленно встав с кровати, я пошла в ванную комнату. Остановившись напротив зеркала и взглянув на своё отражение, я сразу заплакала. Пытаясь взять себя в руки, я стала снимать платье, вернее то, что от него осталось. Увидев внутреннюю поверхность своих бедер, я заплакала еще сильнее. Запекшаяся кровь со спермой присохла к кружеву чулок и буквально прилипла к коже. Трясущимися руками мне пришлось отдирать чулки со своих ног. Освободившись от остатков одежды и сняв фату, я пошла мыться в душевую кабину. Не знаю, сколько времени я там провела, пытаясь смыть с себя стыд и боль. Моё тело было изуродовано, шея и грудь были покрыты огромными засосами, на губе был большой кровоподтёк, на запястьях содрана кожа. Я уже молчу о том, что творилось в моей душе!

Я вышла из кабинки, обернув полотенцем волосы, и завернувшись в другое полотенце. Мне нужно было одеться, и я направилась в гардеробную комнату, в которую можно было попасть, только через спальню. Уверенная в том, что мои вещи находятся именно там, я вошла в спальню и тут же встала, как вкопанная. Альберт сидел на кровати, в руках он держал тюбик с какой-то мазью или кремом.

– Подойди ко мне, – его голос звучал тихо, спокойно и не угрожающе.

Я послушно подошла ближе, но моё сердце мгновенно забилось в ускоренном темпе. Я не знала, чего мне ожидать от своего мужа. Он встал с кровати, снял полотенце с моей головы, и копна рыже-каштановых густых волос раскинулась по моим плечам. Затем он сдёрнул полотенце с моего тела. Машинально я попыталась прикрыться руками, но он отодвинул их и не дал мне этого сделать.

– Твое тело безупречно! Ты не должна его стыдиться. Даже мои отметины тебя не портят.

Альберт открутил крышку тюбика и, выдавив мазь, стал аккуратно втирать её в засосы на шее и груди, при этом нежно поглаживая мою грудь. Я стояла, как вкопанная, боясь даже дышать.

– Ничего не могу с собой поделать, хочу тебя, как безумный. Никого никогда в жизни так не хотел. Что ты со мной делаешь?

Он бросил тюбик на постель, и его взгляд стал меняться, наполняясь желанием. Страх разливался по моим венам, руки затряслись, в коленях появилась дрожь, и внизу живота всё скрутилось в жёсткий узел! По щекам потекли слёзы. Я боюсь его! Боже, как сильно я боюсь этого человека!

– Сделай мне приятно, детка! – он начал надавливать на моё плечо, и до меня стал доходить смысл его слов. – Встань на колени! Я не сделаю тебе больно.

Альберт расстегнул ширинку и вытащил член. На нём не было нижнего белья. Он взял мои волосы в охапку, закрутил их вокруг своей руки, как бы намотав на ладонь, и притянул мою голову к своему мужскому достоинству.

– Ну же, порадуй меня. Я уверен, у тебя хорошо получится. Твой ротик создан для меня!

Меня душили слёзы, но я сделала то, что он хотел. Я открыла рот и попыталась ласкать его. Никогда в жизни я, конечно, не делала этого! Но я догадывалась, как это должно быть. Альберт жёстко зафиксировал мою голову с помощью волос напротив своего огромного члена и стал буквально трахать меня в рот. Периодически мне казалось, что меня вырвет, но он, будто чувствуя этот момент, отстранялся, и снова возобновлял свои резкие и глубокие движения. Я не знаю, сколько это продолжалось. Мне казалось целую вечность. Иногда он говорил, что и как я должна делать, чтобы ему было приятнее. И я повиновалась. Я стояла на коленях и выполняла всё, что он скажет. Не давая возможности отстраниться, Альберт кончил мне в рот, заставив проглотить всё до последней капли. И только, когда последние судороги оргазма отпустили его тело, он освободил мои волосы и застегнул ширинку.

– Умница! Жду тебя на кухне через пятнадцать минут. Не опаздывай, я этого не люблю.

Альберт вышел из спальни, закрыв за собой дверь.

Громкие рыдания вырвались из моей груди. Я стояла на коленях и, закрыв лицо руками, положила голову на пол. Это тотальное унижение! Сколько ещё я смогу вынести? За что мне это? Неужели так и будет? Изо дня в день он будет брать и унижать? Я хочу умереть! Если меня ждёт такая жизнь, то она мне ни к чему!

Слова отца пронеслись эхом в голове:

– Ты же – бесхребетная, тебя затопчет и обидит любой, кому не лень! По крайней мере, Альберт, не даст тебя в обиду, и я могу быть спокоен за твоё будущее.

– Да, папа, уж будь спокоен, и за своё будущее тоже.

Поднявшись с пола на дрожащих ногах, я вернулась в душевую кабину и снова приняла душ. В этот раз я делала всё очень быстро, помня о словах Альберта. Он сказал не опаздывать, и я совсем не хотела его злить. Слава богу, он по крайне мере, не трахнул меня в мою саднящую от боли женскую плоть. Не думаю, что эту боль я смогла бы выдержать, если, даже вытираясь полотенцем, мне было больно дотронуться до половых губ. Тщательно почистив зубы, я отправилась в гардеробную. Облачившись в джинсы и кремовую водолазку, я направилась на кухню. Не знаю, уложилась ли я в пятнадцать минут, но я на это очень надеялась, гнев Альберта мне точно был не нужен.

Войдя в кухню, я застала Альберта, стоявшего у плиты. Он жарил яйца, а из кофемашины уже струился ароматный напиток. Альберт повернулся ко мне и улыбнулся. Ничего в его поведении не выдавало того, что произошло ночью и пятнадцать минут назад. Со стороны можно было подумать, что он влюблен в меня и заботливо готовит для нас завтрак.

– Ты как любишь яичницу? Зажарить с двух сторон или оставить так?

– Я не хочу, спасибо.

– Спрошу ещё раз! – его тон стал жёстче. Он пристально посмотрел мне в глаза.

Читать между строк! Повиновение! Именно этого он ждёт от меня.

– Зажарь с двух сторон, пожалуйста, – я сказала это очень тихо, но он отлично всё услышал. Видимо, есть, я буду тоже по его команде.

– Ты вчера за весь день ничего не съела, наверное, очень голодная. Я, просто умираю от голода, – он продолжал хлопотать у плиты, а я так и стояла в дверях. – Проходи, присаживайся, у меня уже всё готово.

Я прошла и села на стул. В голове не укладывалось: Альберт, заботливо готовящий завтрак. Он менял свои роли с такой частотой, что я не успевала к ним адаптироваться.

– В рабочие дни ко мне приходит помощница по дому, она и готовит завтрак. Суббота, воскресенье и две среды в месяц у неё выходные. Она приезжает в начале восьмого, в восемь утра я завтракаю. Надеюсь, ты будешь составлять мне компанию за столом. И не опаздывай. После завтрака я обычно уезжаю по делам. Со временем привыкнешь к моему расписанию, мы всё обсудим.

Он разложил по тарелкам яйца, поставил на стол мясную нарезку и сразу же приступил аппетитно поглощать еду, при этом посматривая на меня. В его взгляде не было ничего агрессивного и жестокого. И я подумала, что если бы он был таким всегда, возможно, я смогла бы его со временем полюбить. Если бы только в постели он не делал со мной всей этой дикости!

Я взяла вилку и начала есть. Я действительно проголодалась. Когда мы пили кофе, он снова заговорил:

– Я бы хотел показать тебе дом, чтобы ты здесь всё знала. В гараже тебя ждёт подарок.

– Альберт, но у меня уже есть машина.

Он откинулся на стул и усмехнулся, словно я сказала какую-то нелепость.

– Алиса, думаю, на той машине ты уже отъездила своё! Оставь её на память своему семейству. Привыкай получать от меня хорошие подарки, мне приятно тебе их делать.

Я опустила глаза и тихо произнесла:

– Спасибо, но я не привыкла. Мне неудобно как-то…

И тут он снова усмехнулся, а потом продолжил:

– Знаю, что не привыкла, успел заметить! Отец явно тебя не баловал деньгами, чего не скажешь об остальных твоих родственниках. Ну, это я исправлю! Хочу, чтобы у тебя было всё самое лучшее. Больше никаких дешёвых тряпок! Ты заслуживаешь носить красивые вещи.

Передо мной сидел заботливый муж, который хотел радовать свою любимую супругу! И мне стало казаться, что я схожу с ума. Кто этот мужчина? Он вообще помнит, что сделал со мной ночью? У него что раздвоение личности?

После завтрака Альберт провёл для меня экскурсию по дому, показывая комнату за комнатой, бассейн, сауну и тренажерный зал. Его дом отличался от отцовского коттеджа явной, буквально кричащей роскошью. Я узнала, что Альберт любит охотиться, в его кабинете на полу, перед камином, лежала шкура убитого им медведя. Так же он владеет крав–мага². Он сказал мне об этом, когда мы были в зале для тренировок. Я окончательно поняла, что совсем не знаю этого человека, и, похоже, мне предстоит ещё не раз удивиться.

Когда мы переходили из комнаты в комнату, иногда Альберт брал меня за руку или нежно клал руку мне на поясницу, вежливо пропуская вперед. Довольно странные жесты для столь жестокого человека. Как вообще такое может быть? Сочетание качеств, которые в принципе нереально соединить в одном человеке.

Новенький Porsche Cayenne белого цвета, обвязанный широкой красной лентой с большим бантом ждал меня в гараже. Это было так трогательно и приятно, если бы не было так печально. Как я ни старалась, не могла ощутить радости от подарка, хотя, конечно, понимала, что эта машина просто замечательная. Но я так же осознавала, какую цену заплатила за неё.

– Спасибо, Альберт.

Я повернулась к нему и улыбнулась. Конечно, моя улыбка была фальшивой, но другой у меня не было. Альберт явно хотел видеть, что я рада подарку и благодарна ему.

– Я не знал, какие марки машин тебе нравятся, купил по-быстрому эту. Пока поездишь на ней, а потом выберешь себе сама, какую захочешь. Мы это обсудим позже.

– Зачем? Не нужно другой машины!

– Садись, прокатимся! Машина больше, чем твой опель, но со временем ты привыкнешь к её габаритам.

– Сейчас? Ты хочешь, чтобы мы поехали сейчас? А документы, страховка?

– Всё в машине, развязывай ленточку.

Мы катались на машине примерно с час. Потом Альберт предложил поехать перекусить, но так как я была не в лучшем виде и конечно, не хотела такой появляться на людях, я отказалась. Тогда он позвонил в один из ресторанов и попросил подготовить заказ на вынос. Мы забрали еду и вернулись домой.

После обеда Альберт сказал, что ему нужно поработать в своём кабинете пару часов, а завтра рано утром он уедет по делам на несколько дней.

По Viber я получила поздравительное сообщение от Лизы. Она интересовалась, как прошла свадьба и моя брачная ночь. Я написала ей, что всё прошло хорошо! Не могла же я ей рассказать, что он сделал со мной на самом деле! Стыд! Такого я никогда не ощущала! Чувствую себя грязной! Использованной! Ничтожной!

Вернувшись в свою комнату, я переоделась в лёгкую ночную рубашку на тонких лямках и легла в кровать. И, хотя было ещё рано, я мгновенно уснула, предварительно немного всплакнув. Хорошо, что Альберт уезжает, мне нужно прийти в себя и всё обдумать! Свыкнуться!

Проснувшись в полной темноте, я не сразу поняла, что происходит. Но спустя мгновение до меня стала доходить жестокая реальность моей жизни. Альберт был уже на мне. Он разорвал мои трусики, удерживая обе мои руки за головой, резко вошёл в меня и начал двигаться. Я даже толком не успела проснуться, но его это совершенно не смущало.

– Мне больно! – я вскрикнула, и слёзы полились из глаз.

– Знаю!

Альберт стал мучить мои губы жёсткими поцелуями. Разорвав ночную рубашку, он истязал мою грудь, продолжая вдалбливаться в мою ещё незажившую плоть. После нескольких минут, показавшихся мне вечностью, всё закончилось. В этот раз он не бил меня, но этого было и не нужно, мне и так было очень больно. После этого акта вандализма над моим телом и душой, Альберт, как и в прошлую ночь, лёг на спину и прижал меня к себе. Этот ласковый жест никак не вязался с тем, что он делал минуту назад. Он будто чувствовал свою вину за содеянное и пытался меня успокоить, молчаливо выпросить прощение.

– Скоро не будет так больно. Это потому, что ты была девственницей.

Мои слезинки стали стекать на его грудь. Возможно, его слова должны были меня успокоить. Только этого не произошло. Физическая боль перемешалась с душевной! Что может быть хуже?

– Альберт, почему? Почему тебе необходимо именно так? – я заплакала ещё сильнее, была не в силах больше сдерживаться.

– Я не собираюсь с тобой это обсуждать! – он оттолкнул меня и встал с кровати. – Это меня возбуждает! Я хочу трахаться именно так! И я не привык себе отказывать! Никогда и ни в чём! Это понятно?!

Альберт застегнул джинсы, наклонился надо мной и приблизил своё лицо к моему, смотря мне прямо в глаза. Его голос стал жёстче, и по моему телу побежали мурашки.

– У нас здесь не сеанс психоанализа, Алиса! Я буду делать с тобой всё, что пожелаю! И столько, сколько захочу, и когда захочу! Рекомендую тебе смириться и привыкнуть, – он развернулся и пошёл к двери. – Я уеду под утро, спи, сколько хочешь! Утром придёт Галина Николаевна, у неё свои ключи. Я бы порекомендовал тебе пару дней побыть дома, поплавай в бассейне, порисуй. Да, в четверг вечером мы приглашены в гости, так что, купи себе хорошее платье. Кредитку я оставил в кабинете на столе, там же адрес магазина, где ты его купишь. Я позвоню тебе завтра, всё обсудим. Всегда будь на связи! Меня раздражает, когда не могу до кого-то дозвониться. Это меня безумно злит! – он развернулся и уже в дверном проёме задал свой последний, риторический вопрос: – А ты же ведь не хочешь, чтобы я разозлился, верно?

Альберт ушёл, хлопнув дверью.

И в моей голове мгновенно возникли вопросы: что сделает со мной Альберт, если очень сильно разозлится на меня? Может, убьёт? Или затрахает до смерти? Если в финале будет моя смерть, то меня всё устраивает!

Глава 4

Проснувшись утром, я никак не могла найти в себе сил встать с кровати. Всё тело ломило, душа болела, и слёзы мгновенно вырвались на свободу. Я снова уснула, не желая даже выходить из комнаты, но проспать долго мне не удалось. Меня разбудил телефонный звонок.

– Да, – я пыталась прочистить горло после сна и села в кровати, облокотившись о её спинку.

– Ты что, ещё спишь?

– Вообще–то да.

– Алиса, начало первого. По–моему, уже можно было бы и проснуться, – его голос звучал спокойно, но слегка напряжённо, намекая на то, что следует его слушаться и не перечить.

– Да, думаю, ты прав.

– Спускайся вниз, там Галина накормит тебя завтраком. И ещё, тебя ждёт подарок.

– Не слишком ли много подарков?

– Позже поблагодаришь, – его интонация изменилась, и голос наполнился глубиной, явно намекая на интимный подтекст.

Я молчала. После непродолжительной паузы он добавил:

– Я позвоню тебе вечером, будь сегодня дома.

– Хорошо.

– Пока.

– Пока.

Я положила телефон на тумбочку, и глаза снова наполнились слезами. Я теперь всегда буду делать то, что он скажет: спать, сколько он разрешит, выходить из дома только тогда, когда будет позволено? Да куда я вообще могу пойти в таком виде? На губе кровоподтёк, шея и грудь покрыты жуткими засосами. На будущее нужно будет позаботиться об одежде с высоким горлом и о хорошем тональном креме. Боже, о чём я только думаю? Я уже планирую, как буду скрывать следы его насилия!

На полу в ванной комнате валялось моё рваное свадебное платье и чулки, запачканные кровью. Нужно было это выбросить. Я не хотела, чтобы домработница увидела эти вещи. У неё возникнет масса вопросов. А может, она в курсе наклонностей своего работодателя? Думаю, скоро я это выясню. Она однозначно как-то себя проявит. Свернув вещи, я спрятала их в свой чемодан с намерением выкинуть позже, в день, когда у домработницы будет выходной, или вечером, когда она уйдет. Приняв душ, я надела водолазку и джинсы, и спустилась вниз. Да, всё лето проходить в джинсах и водолазке с длинным рукавом – это определенно заманчивая перспектива!

На кухне меня встретила приятная полная женщина лет сорока пяти. Мы с ней познакомились, и она накормила меня завтраком. Она сообщила мне, что в гостиной меня ждёт подарок.

После плотного завтрака любопытство победило, и я пошла в гостиную комнату. Альберт купил мне всё, что только было возможно, для рисования: мольберт, лучшие краски, кисти и многое другое. В выборе ему явно помогал профессионал, так как всё было высшего качества и, несомненно, стоило немалых денег.

Галина Николаевна помогла перенести всё в мою комнату. Распаковав принадлежности и установив мольберт у окна, я надеялась заняться любимым делом, но впервые в жизни ничего не получилось. Я смотрела, словно в пустоту и не могла нанести ни единого мазка! Я ничего не чувствовала, просто не смогла рисовать! Такого со мной ещё не было! С самого детства я рисую всем, чем только можно: карандашами, красками, – неважно чем и неважно, на чём! Я без этого просто не могу.