Текст книги "Он"

Глава 5
Вес

Колледж расщедрился на аренду самых шикарных мест – закрытой VIP-ложи с роскошным окном от пола до потолка, из которого открывается вид на арену. Однако праздничные бутылки «Дома» любезно отправил нам мой папаша. Говнюк в таком экстазе от нашей победы, словно сегодня на льду был он. Я даже слышал, как он хвастался одному из своих приятелей, будто научил меня финту, с помощью которого я забил в третьем периоде победную шайбу.

Брехня. Ничему старик меня не учил. С момента, как я стал способен держать в руках клюшку, он тратил деньги на тренеров, инструкторов и всех прочих, кто мог сделать его единственного сына суперзвездой. В этом надо отдать ему должное – он охеренно хорошо умеет ставить свою подпись на чеках.

Каннинг и его парни сейчас на льду, под тем же прессингом, с которым недавно столкнулись мы. Тренер разрешил нам выпить по бокалу шампанского. Завтра вечером мы играем в финале, и он хочет, чтобы мы оставались на пике формы. Обо мне, впрочем, он может не беспокоиться. Я прихлебываю рутбир – не только назло отцу, но из-за того, что, пока смотрю игру, мой желудок скручивается в узел, и алкоголь сделает только хуже.

Я хочу, чтобы «Рейнер» выиграл.

Я хочу выйти против Каннинга в финале.

Я хочу притвориться, что у меня не осталось чувств к этому парню.

Похоже, мне придется удовлетвориться двумя желаниями из трех. Потому что я не могу притвориться, что Каннинг мне безразличен. Это попросту невозможно после того, как я увидел его вчера.

Черт, как же хорошо он выглядел. Воплощение Калифорнии, большой, светловолосый и сексуальный дьявол. С задумчивыми карими глазами, что для блондинов редкость. Правда, сам Джейми, сколько я его знаю, никогда своей внешностью не кичился. Иногда мне кажется, что он даже не понимает, как чертовски горяч.

– О-о-о… черт, – восхищенно восклицает кто-то из наших, когда игрок «Рейнера» забивает то, что вполне может стать голом турнира.

«Рейнер» приехали побеждать. Они играют агрессивно, все время нападают. «Йель», кажется, не пробил по воротам и дюжины раз – и это при том, что вовсю идет третий период. Каннинг останавливает все шайбы, кроме одной, да и та оказывается в воротах чисто случайно – добиванием после рикошета от стойки. Я практически слышу свист, с которым она проносится мимо перчатки Каннинга, обогнав его всего на наносекунду.

Счет теперь равный. 1:1, и играть еще пять минут. Я ловлю себя на том, что сижу, затаив дыхание, и мысленно заклинаю нападающих «Рейнера» срочно что-нибудь предпринять.

– Этот твой Каннинг непоколебим, как скала, – сообщает мне Кассель, делая изящный глоток шампанского, словно он чертова королева Англии.

– Под прессингом он хорош, – соглашаюсь я. Мой взгляд прикован к площадке. Левый вингер «Йеля» только что сделал расхлябанный кистевой бросок, который Каннинг с легкостью останавливает. Его поза выражает скуку, когда он удерживает шайбу перед тем, как передать ее одному из своих нападающих.

Игроки «Рейнера», бросаясь в атаку, прорываются за синюю линию.

Но я все еще думаю о последней попытке «Йеля» забить. О том, как Каннинг встречал противника. И не сосчитать, сколько раз в таком же положении был я сам, когда летел навстречу воротам и швырял в своего приятеля шайбы.

Кроме последнего раза, когда в сетке вместо него стоял я – последним барьером между Джейми Каннингом и минетом.

Мне нравится думать, что я дал ему выиграть не нарочно. Азарт у меня в крови, и так было всегда. Неважно, насколько сильно мне хотелось, чтобы член Каннинга побывал у меня во рту. Неважно, что, если б победа досталась мне, то я бы не стал требовать от него выполнения условий нашего спора. Я защищал ворота как мог. Изо всех сил… наверное.

Ведь когда мимо меня просвистела та шайба, то в глубине души – и это бессмысленно отрицать – я возликовал.

– Так что, с учетом сказанного, я не стану лить слезы, если они продуют, – говорит Кассель и, усмехаясь, поворачивается ко мне. – Знаю, он твой дружбан и все такое, но лично я предпочел бы сыграть против вратаря «Йеля», чем против этой непрошибаемой стенки.

Кассель прав. Как противник Каннинг куда опаснее. Слабые места, которые были у него в прошлом? Их больше нет. Теперь он, блин, настоящая звезда хоккея. Неудивительно, что его вернули в основу.

И все же я не желаю Каннингу поражения. Я хочу увидеться с ним в финале. Я хочу увидеться с ним. Точка. И по своему опыту знаю – если его команда проиграет, то он вряд ли будет в настроении пересечься, провести вместе время, снова сойтись…

Отсосать друг другу?

Я гоню эту мысль. Ничему меня, блин, жизнь не учит? В последний раз, когда в уравнении возникло слово сосать, я потерял лучшего друга.

Забавно… Наверняка у любого человека есть какие-то слова, о которых он сожалеет. Нечаянно нанесенное оскорбление. Признание, которое хочется взять назад. Или… я не знаю, тупая шутка, которую стоило удержать при себе.

О каких словах сожалею я? «Давай посмотрим порнуху».

Стоило мне произнести их, и все, точка невозврата оказалась пройдена, и я даже не могу свалить вину на спиртное, потому что несколько глотков не делают меня пьяным. Я знал, что делаю. И во что вовлекаю Каннинга. Я собирался забрать награду, которую – вот ирония-то – выиграл он. Проклятая награда была его, но на самом деле в выигрыше оказался я. Потому что я хотел прикоснуться к нему сильней, чем сделать следующий вдох.

До сих пор помню шок на его лице, когда я открыл на ноуте порносайт. Выбрав первую попавшуюся скучную сцену – скучную для меня, – я поставил ноутбук на матрас, а сам с невозмутимым видом развалился на нижней койке.

Довольно долго Каннинг не двигался с места. Я напряженно ждал, что он сделает: сядет ко мне или залезет на верхнюю койку. Не поднимая глаз, я передал ему фляжку. Услышал, как он отхлебнул и проглотил на вздохе. А потом припарковал свою задницу рядом со мной.

Несколько минут я не осмеливался взглянуть на него. Мы лежали на спине и, передавая друг другу фляжку, смотрели на экран, где два чувака развлекались с грудастой блондинкой.

– Как бы ты сравнил свою технику и ее? – Каннинг захихикал над собственной колкостью, его живот затрясся, хоть он и продолжал смотреть в ноутбук.

Для него происходящее было всего лишь забавным результатом нашего спора. Он собирался вдоволь надо мной поиздеваться – как было между нами заведено.

Но для меня это не было шуткой. Весь прошлый год я провел, пытаясь принять свою все более очевидную тягу к мужчинам, и то, насколько неловким вышел мой первый раз с девчонкой из школы, красноречиво говорило само за себя. Она не нравилась мне, но я считал, что обязан попробовать. Убедиться наверняка. Я едва сумел возбудиться, да и то у меня встал лишь потому, что я думал…

О Каннинге. Я думал о Джейми Каннинге.

Я уже давно был влюблен в своего лучшего друга. Но сказать об этом ему – натуралу – не мог. Мне оставалось только одно: при случае подыграть.

– Ну, с клюшкой я всегда умел обращаться.

Джейми фыркнул.

– Только ты способен хвастать даже на эту тему.

– Каннинг, я сто раз говорил тебе. Главное – не бояться. Что бы там ни было.

Господи, каким же я был придурком. Потому что никаким страхом в этом уравнении и не пахло. Лежа рядом с Джейми, я переживал одно: абсолютное, яркое до боли желание. В тот год я по пьяни пару раз обжимался с одним парнем из школы, мы даже подрочили друг другу, но и тогда я не был на сто процентов уверен.

Лежа рядом с Каннингом на кровати, я пылал уверенностью.

Блондинка на экране стонала как ненормальная. Ее жарили в оба конца, и ей это нравилось. Каннинг на какое-то время затих. Я лежал, стараясь дышать ровно. Но спустя минуту не удержался и украдкой взглянул на его пах. И у меня перехватило дыхание, потому что – с ума сойти – он был возбужден. Его спортивные шорты распирала длинная, толстая эрекция. У меня тоже был стояк, и я знал, что он это видит. Он, наверное, думал, что все дело в порно. Черт, это была единственная причина, почему он завелся.

Но не я. Мой член вожделел его.

Он судорожно сглотнул.

– Интересный выбор, Весли. С учетом ставки. Я не собираюсь заставлять тебя мне отсасывать. – Он усмехнулся. – Лучше посмакую приятное знание, что ты наконец-то выписал чек, оплатить который не сможешь. – Он поднял свои потрясающие глаза к потолку, отчего мою кожу еще сильней опалило жаром.

– То есть? – Я надеялся, он не слышит, каким хриплым от похоти стал мой голос. – Думаешь, я зассу отсосать тебе?

Он повернулся, чтобы посмотреть мне в глаза…

– Да, твою мать!

Вопль нашего капитана выдергивает меня из воспоминаний. На арене творится полное сумасшествие, фанаты орут, табло ярко вспыхивает, и на всех экранах загораются огромные желтые буквы – ГОЛ!

Мой желудок ухает вниз, точно мешок с кирпичами, когда я осознаю, кто забил.

«Йель».

Проклятье. «Йель» забил, а я настолько ушел в себя, что пропустил этот момент. Счет теперь 2:1, и до конца полторы минуты.

– Я отвлекся, – говорю я Касселю. – Что случилось?

– Один из защитников «Рейнера» принес своим самый тупейший в мире штрафной. – Он изумленно качает головой. – Этот идиот просто взял и подарил «Йелю» победу.[14]14
  В случае нарушения правил назначается штрафной бросок, игрок-нарушитель удаляется без права замены и садится на скамейку штрафников на две минуты и более.


[Закрыть]

Нет. Они еще не выиграли. «Рейнер» еще может собраться. Черт, у них еще есть время.

– В меньшинстве у твоего парня нет шансов, – добавляет Кассель.

Узел внутри меня сжимается. Можете говорить о «Йеле» все, что угодно, но в большинстве они играют лучше всех команд в НАСС. Всякий раз, когда перед игрой с ними мы выходили из раздевалки, наш тренер повторял одну и ту же мрачную фразу: «Сядете на скамейку – считайте, что проиграли».

Я молюсь о том, чтобы эти слова не оказались пророческими, чтобы «Рейнер» смог отыграться, но небо мои молитвы не слышит.

Над трибунами «ТД-гарден» ревет финальный гудок.

И «Рейнер» проигрывает.

Глава 6
Джейми

Мы проиграли.

Мы, блин, проиграли.

Потрясенный, плетусь в сторону раздевалок. Настроение вокруг удушливо-мрачное. Но виноватых никто не ищет.

Нет злости на Баркова, который безо всяких причин сбил нападающего противника – у того даже не было шайбы.

Нет упреков в сторону нашей защиты, которая неожиданно развалилась во время игры в меньшинстве.

И нет обвинений, направленных в мою сторону – за то, что не смог остановить ту последнюю шайбу.

Но … я виню себя.

Я был обязан остановить ее. Нырнуть быстрее, вытянуть руку дальше. Я был обязан броситься на ту чертову шайбу всем телом и не подпустить ее ко вратарской площадке.

Наступает оцепенение. Еще недавно я расстраивался, что моя семья не сможет приехать поболеть за меня. Теперь я этому рад. Они не видели, как я проигрываю. Хотя почему. Видели. По телевизору. Они и еще несколько миллионов людей…

Проклятье.

Вернувшись в номер, я нахожу там Терри. Он сидит на кровати с пультом в руке. Но телевизор выключен, и он смотрит в черный экран.

– Терри? Ты в порядке?

Он быстро поднимает голову.

– Да. Просто… – Не успев начать предложение, он его обрывает.

Точно такими будут и следующие несколько дней. Я уже это вижу. Мы так отчаянно хотели завоевать для «Рейнера» титул. Доказать нашим семьям и колледжу, что все жертвы, принесенные за эти годы, были не зря.

Мы ничего не доказали.

– Все равно это самый победительный сезон за последние тридцать лет, – медленно произносит Терри.

Я падаю плашмя на кровать.

– Победительный? Разве существует такое слово?

– В нашем случае да. – Мы оба смеемся. Но его смех заканчивается вздохом. – Это была моя последняя игра, Каннинг. Самая последняя. Я не ты. Меня в НХЛ не возьмут. Через три месяца я буду носить костюм клерка и сидеть в офисе.

Черт. Это и впрямь невесело.

– Я был хоккеистом пятнадцать лет. А полчаса назад превратился в младшего юриста инвестиционно-банковского подразделения «Пайн Траст Кэпитал».

Господи. Теперь я надеюсь, что окна в нашем номере не открываются, потому что подспудно начинаю бояться, как бы он не шагнул за карниз. Он или я.

– Чувак, тебе нужно выпить и девочку. Причем срочно.

Он мрачно хмыкает.

– Мои кузены уже выехали, чтобы забрать меня. Будет бухло и стриптиз-бары.

– Слава богу. – Перевернувшись на спину, утыкаюсь взглядом в зернистый потолок нашего номера. – Знаешь, есть очень большая вероятность, что я ни разу не выйду на лед в НХЛ. Быть третьим вратарем? «Детройт» с тем же успехом может приготовить скамейку точно под размер моей задницы. Если повезет, меня поставят вторым в их фарм-клубе.

– У тебя все равно будет джерси и пак-банниз. – У него звонит телефон. – Готовей не бывает, – произносит он в трубку. – Уже спускаюсь. – Потом мне: – Хочешь с нами?

Хочу ли? Мне точно надо напиться. Но в этот момент моя спина прилипла к покрывалу кровати.

– Сейчас нет, – сознаюсь я. – Может, напишу тебе через час, спрошу, где вы?

– Давай, – отвечает он.

– Увидимся, – отзываюсь я, когда защелкивается замок.

На какое-то время растворяюсь в своем несчастье. Звонят родители, но я не снимаю трубку. Они у меня классные, но прямо сейчас я не хочу слышать никаких ободряющих слов. Мне надо чувствовать себя плохо. Мне надо надраться. Или с кем-нибудь переспать.

Раздается стук в дверь, и я тащу свою унылую задницу в коридор, посмотреть, кто там. Наверное, кто-нибудь из команды. Пришел, чтобы помочь мне с алкогольной частью плана на вечер.

Рывком открываю дверь и обнаруживаю за дверью Холли. На ее лице мазки черной и оранжевой краски, в одной руке бутылка текилы, в другой – пара лаймов.

– Сюрприз, – говорит она.

– Господи, Холлс. – Я смеюсь. – Ты же сказала, что не поедешь.

– Я соврала. – Она одаривает меня широкой улыбкой.

Я открываю дверь шире.

– Ты еще никогда не была так вовремя.

– Серьезно? – Она проходит мимо меня в номер. – А как же тот раз, когда я довела тебя до оргазма в туалете поезда за полминуты до остановки?

– Ладно, тогда тоже. – Я так счастлив видеть ее, что это даже не смешно. Отвлечение – ровно то, что мне нужно, и именно этим мы с Холли были всегда друг для друга.

Она сразу же приступает к делу и, усевшись за гостиничный столик, начинает нарезать лаймы ножом, который достала из сумочки. Как вам, умею я выбирать друзей?

– Стаканы, – командует Холли через плечо.

Думаю, сегодня я бы мог выпить прямо из горла, но ради нее оглядываюсь и, подобрав с консоли около телевизора пару стаканов, со стуком ставлю их на стол. В следующее мгновение она уже разливает текилу.

– Держи. – Она протягивает мне стакан, а свой поднимает в воздух. – За то, чтобы надирать задницы и справляться с нашими разочарованиями. – Ее большие голубые глаза изучают меня.

– Отличный тост, подружка, – бормочу я. – Спасибо. – Когда наши стаканы соприкасаются, она усмехается, точно одержала сегодня своего рода победу. Ну, хоть кто-то из нас.

– Давай до дна, красавчик. А потом я тебя раздену.

Мне нравится, как это звучит. Текила согревает изнутри, пока я позволяю Холли положить мне в рот ломтик лайма, и, смеясь, мы высасываем кислый цитрусовый сок. Затем я подталкиваю ее к кровати. Мне бы хотелось напрочь потерять голову, спустить с привязи все свое напряжение, но я заставляю себя сделать глубокий вдох. Холли такая маленькая, что я часто беспокоюсь о том, как бы не раздавить ее.

Мои колени теперь на кровати, Холли откидывается назад, стаскивая с себя футболку, моя следом летит на пол, после чего я опускаюсь на нее, удерживая на весу свое тело. За исключением бедер. Они порочно прижимаются к ней, мой член просыпается и говорит: смотрите-ка, кто тут у нас.

Холли за затылок притягивает меня к себе и целует. В ее поцелуе – вкус текилы, лайма и горячей, счастливой девушки.

– Ммм… – стонет она. – Весь день этого ждала.

Как и я. Просто я этого не понимал. Мои глаза зажмуриваются, и я тону в ее ласках, в блаженном забвении. Здесь нет ни игры, ни гола перед самым гудком. Здесь нет разочарования. Есть только сексуальная девушка подо мной, спиртное…

И стук в дверь.

– Черт, – в унисон стонем мы с Холли.

– Каннинг! – доносится голос из коридора.

Голос Веса. И он вытягивает меня из момента.

– Тебе обязательно открывать? – выдыхает Холли.

– Типа того, – шепчу я. – Но я всего на минуту. Клянусь.

– Ладно. – Надувшись, она толкает меня в грудь. – Но я наливаю еще текилы.

– Ты потрясающая. – Я подбираю с пола ее футболку. Свою, чтобы сэкономить время, не трогаю. И в секунду, когда она одевается, открываю дверь.

– Привет, – говорю я Весу.

Я жду, что он пустится в разглагольствования о «невезении». Вес азартный, как черт, но, несмотря на свой дух соперничества, никогда не добивал меня, когда мне было плохо. Странно, но он молчит, моргая на меня из-за порога.

– Привет, – после долгой паузы эхом отзывается он. – Я только…

Никаких слов больше не следует. Он оглядывает полураздетого меня и мою разливающую текилу подружку.

– Это Холли, – негромко говорю я. – Холли, это мой старый друг Райан Весли.

– Выпьешь? – предлагает она из комнаты. Она раскраснелась, ее волосы растрепались.

Я, наверное, выгляжу так же. Но Холли вроде не смущена, так что я не волнуюсь.

– Вес, зайдешь?

– Нет, – быстро отвечает он, и это «нет» звучит, как стук упавшего на асфальт камня. – Я только хотел сказать, что мне очень жаль, что мы завтра не встретимся. – Он засовывает руки в карманы, демонстрируя редкое для себя смирение. – Как раньше уже не будет. – Уголки его губ приподнимаются, но глаза остаются серьезными.

– Я знаю. – Мой голос полон разочарования, которого я надеялся избежать. – Мы больше не в лагере.

– Классное было место, – произносит Вес, потирая шею.

– Знаешь, я теперь у них тренирую. – Мне бы уже подвести разговор к концу, но понятия не имею, почему добавляю: – Но без тебя все по-другому. – Это правда, но сегодняшний день и так стал самым эмоционально тяжелым за всю мою жизнь, и нагружать мысли чем-то еще мне ни к чему.

– Ладно. Пойду, – произносит Вес, указав большим пальцем в сторону лифтов. – Ты… короче, если завтра не увидимся, береги себя. – Лицом ко мне он делает шаг назад.

Наступает момент, когда я совершенно не знаю, что делать. Завтра утром моя команда возвращается на Западное побережье. Мы не останемся на финал. Я не знаю, что еще мы с Весом можем сказать в эту минуту друг другу, но неужели это действительно все? Меня охватывает настойчивое желание что-то добавить… как-то отсрочить его уход.

Но я раздавлен, сбит с толку и вымотан. А он уже повернулся ко мне спиной.

– Пока, – угрюмо произношу я.

Он оглядывается через плечо и поднимает руку, чтобы помахать мне.

А я все стою, как идиот, пока он поворачивает за угол к лифтам.

– Джейми, – тихо зовет меня Холли. – Вот твой стакан.

С неохотой я закрываю дверь. Возвращаюсь в комнату, беру у нее текилу и опрокидываю ее в себя.

Холли забирает из моей ладони пустой стакан.

– Итак, на чем мы остановились?

Если б я только знал.

Глава 7
Вес

– Ты знаешь, что мы только что завоевали титул? – в сотый раз за час говорит Кассель. С его лица весь вечер не сходит счастливая, глуповатая ухмылка. И четыре шота водки тут ни при чем.

– Да, знаю. – Мой отсутствующий взгляд скользит по душному, переполненному помещению бара, который мы выбрали штаб-квартирой нашего торжества. В отеле цены на выпивку оказались настолько завышенными, что мы решили выбраться в город. И, согласно прошерстившему интернет Доновану, в этом убогом крошечном баре напитки по воскресеньям подают за полцены и при этом они на вкус не как моча.

Мне, впрочем, плевать на вкус алкоголя. Меня интересует только его эффект. Я хочу напиться. Напиться так, чтобы не думать о том, какой я конченый идиот.

Голос Касселя вытаскивает меня из мрачных мыслей.

– Тогда хорош дуться, как сучка, – приказывает он. – Чувак, мы чемпионы страны. Мы сегодня разбили «Йель». Мы уничтожили их нахер вчистую.

Все так. Финальный счет 2:0 в пользу «Северного Масса». Мы размазали наших противников, и я обязан быть счастлив. Нет, я, блин, обязан пребывать в экстазе. Мы шли к этому целый год, но я, вместо того, чтобы смаковать победу, расстраиваюсь из-за того, что у Каннинга есть девушка.

Да, ребята, Джейми Каннинг предпочитает женщин. Вот так сюрприз.

Вы скажете, что к этому моменту мне стоило бы усвоить урок. Я шесть лет лелеял надежду на то, что это влечение станет взаимным. Что в один прекрасный день его неожиданно перемкнет, и он подумает нечто вроде – хммм, да я же запал на Веса. Или поймет, что играет за обе команды, и решит попробовать с парнями.

Но ни одна из этих надежд не сбылась. И никогда не сбудется.

Все вокруг шутят, смеются, вспоминают свои любимые эпизоды финальной игры, и никто не замечает, что я молчу. Мои мысли, блуждая по кругу, снова и снова возвращаются к Джейми и его девушке, и к тому, чем они вчера занимались, пока им не помешал я.

– Пора повторить, – объявляет Кассель, оглядываясь в поисках нашей официантки.

Когда я замечаю ее за стойкой, то резко отодвигаю стул.

– Я закажу, – говорю парням и быстро уматываю от столика, пока они не успели спросить, с чего это я вдруг так расщедрился.

В баре заказываю нам выпить, затем кладу локти на исцарапанную деревянную стойку и рассматриваю расставленное на полках спиртное. Я весь вечер пил пиво, но им не напьешься. Мне нужно надраться по-настоящему. Мне нужно что-то покрепче.

Внутри меня все сжимается, когда мои глаза останавливаются на сверкающей бутылке бурбона – любимого напитка отца. Правда, тот бурбон, который покупает он, стоит в тысячу раз дороже бутылки на этой полке.

Я перевожу взгляд на ряд бутылок текилы.

Каннинг вчера пил текилу.

Мой взгляд двигается дальше. Виски «Джек Дэниэлс».

Да чтоб тебя… Похоже, в этом гребаном баре все до единой бутылки полны воспоминаний.

Прежде чем я успеваю остановить себя, воспоминания переносят меня в наш последний день в лагере, в момент, когда я, передав Каннингу фляжку, с насмешкой отпустил в его сторону тот злосчастный вопрос.

– Думаешь, я зассу отсосать тебе?

Он задумался на минуту, словно оценивая меня и взвешивая ответ.

– Думаю, очень плохая идея – говорить, что Райан Весли ссыкун.

– Точняк.

Он хмыкнул, но его глаза вернулись на экран ноутбука. Он снова дал мне сорваться с крючка. Но я не хотел срываться. Я хотел оторваться. С ним. И чем дольше мы обсуждали секс, тем крепче становилась моя уверенность. Я мог думать только о том, как прикоснуться к своему лучшему другу. Для меня это был не вызов. Это была чистая страсть.

Блондинка на экране, стоя на коленях, отсасывала одному парню, а второго ласкала рукой. Джейми сделал еще один глоток из фляжки, после чего передал ее мне. Поерзал бедрами, и я с трудом подавил дрожь. Объект моего желания сидел рядом со мной.

И был возбужден.

Его рука переместилась вниз и легла над резинкой шорт. Легким прикосновением он потер точку под своим прессом, словно у него там чесалось, но мне стало ясно, что он надеется на какую-то стратегическую перестановку.

Я проглотил виски. Для храбрости. Потом положил ладонь себе между ног.

– Меня это убивает, – сказал я, и это было самое правдивое мое признание за день. Я медленно провел ладонью по своему твердому члену. Вниз и обратно вверх. Я чувствовал на себе и на своей руке его взгляд. И от этого меня охватило настоящее безумие. К черту экран. Лучше я снимусь в соло, где единственным зрителем будет пара моих любимых карих глаз.

Мое сердце гулко забилось, потому что я понял, что собираюсь сделать.

У нас на озере было одно глубокое место, где мы любили плавать, а над ним – шестиметровый уступ. Помню, как-то раз я залез туда и, подобравшись к краю, потянул Каннинга за собой. Он не решался прыгнуть так долго, что в конце концов я не вытерпел и столкнул его вниз, а потом, хихикая, смотрел, как он винтом уходит под воду.

Но поступить так сегодня было нельзя. Я не мог толкнуть его вниз. Он должен прыгнуть сам.

Я облизал пересохшие губы.

– Мне реально надо передернуть. Ты не против?

Момент, пока он колебался с ответом, едва не убил меня.

– Вперед. Мы же моемся в одном помещении, верно? – Он издал смешок. – Черт, мы даже на толчках сидим рядом. Пусть там и стены.

Здесь между нами стен не было.

Я просунул ладонь под резинку и сжал свой изнывающий от желания член. Но наружу его не вытащил. Только медленно потянул на себя.

От удивления глаза Каннинга распахнулись, а потом вспыхнули таким, отчего из моих легких вышел весь воздух. Не неприязнью. Не гневом.

Возбуждением.

С ума сойти. Он завелся, глядя на то, как я мастурбирую. Ни один из нас больше не смотрел в ноутбук. Взгляд Каннинга был прикован к медленным движениям моего кулака под шортами.

– Ты тоже можешь. – Я ненавидел хрипотцу в своем голосе, потому что помнил о своем плане. – Давай. Вдвоем будет не настолько странно.

О, черт. Я был подобен змею-искусителю, что протягивает Еве яблоко. Или, скорее, банан…

Мгновением позже все дурацкие аналогии улетучились из моего глупого мозга – когда Джейми приспустил свои шорты и вытащил свой член.

Стоило мне увидеть его, и мое сердце затрепетало в груди. Он был розовым, толстым и совершенным. Он начал ласкать себя пальцами. Вверх-вниз, едва касаясь. Как же я завидовал этим пальцам.

Я взял в ладонь свои ноющие яйца и попытался сделать глубокий вдох. Грудь сдавило желанием. Он был совсем рядом, его бедро соприкасалось с моим. Я хотел наклониться и взять его в рот. Я хотел этого так отчаянно, что ощущал его вкус.

Его глаза снова смотрели на экран. Я почувствовал, как он шевельнулся, садясь удобнее. Мы оба все энергичней ласкали себя. Его дыхание стало сбивчивым, и, когда я это услышал, меня прошило новой волной похоти. Я хотел быть тем, кто заставит Каннинга задыхаться. Но внезапно его темп замедлился, и я поднял взгляд, чтобы узнать почему.

Видео закончилось. Выбранный мной ролик длился считанные минуты. И теперь на экране застыли превью с ужасным фото огромного женского зада.

– Хм… – Джейми даже издал смешок. – С этим дело не сделаешь.

Я почувствовал, как на меня снизошло осознание. В хоккее, как только появляется возможность пробить, хороший игрок обязан немедленно среагировать. Именно это в тот момент и произошло. Передо мной приоткрылось окошко шанса, и я настроился нырнуть в эту щель.

– Можешь потребовать свою награду, – прохрипел я.

Он жарко выдохнул, поглаживая себя.

– Бросаешь мне вызов?

– Ага.

Его кадык дернулся, когда он сглотнул. Эмоции в глазах мелькали так быстро, что я не успевал распознавать их. Нерешительность. Желание. Смущение. Желание. Раздражение. Желание.

– Ну… – Он хрипло рассмеялся. Замолк и откашлялся. – Рискни, если не слабо.

Его взгляд вновь встретился с моим, и я едва не кончил. Мой член, болезненно пульсируя, набух у меня в руке. Отвечая, я каким-то образом сумел придать своему тону небрежность, растягивая слова в характерной манере «плевать-я-готов-на-все», которая в половине случаев была чистой воды блефом.

– Что ж. Это обещает быть интересным.

На его лице появилась легкая паника, но я не дал ему времени отступить. Я слишком сильно его хотел. Я всегда хотел его.

Отпустив себя, я накрыл рукой его руку. Он напрягся, и на долю секунды мне показалось, что он вот-вот оттолкнет меня.

Я бы не стал его винить.

Но потом он разжал кулак, и моя рука осталась на его плоти. Я держал его член. Наконец-то. Он был горячим и твердым, а поросль мягких светлых волос на его лобке щекотала кончики моих пальцев. Я стиснул кулак, и его тело словно покинул весь воздух, его торс практически расплавился на матрасе. Мой рот превратился в пустыню, пульс барабанным боем отдавался в ушах.

Я прошелся ладонью по его твердому стволу, стараясь держаться так, словно ничего такого не делал. Потом сказал:

– Твою мать, кажется, я пьян. – Потому что это казалось правильным. Так создавалась иллюзия, будто единственной причиной происходящего был алкоголь. Алкоголь давал нам карт-бланш.

Моя уловка сработала.

– Я тоже, – глухо выдохнул он. Но его голос казался рассеянным и далеким.

Может, он и вправду был пьян. Может, его щеки раскраснелись от виски, а не от того, что моя вторая рука сдергивала его шорты. Возможно, его дыхание участилось из-за струящегося по кровотоку спиртного, а не из-за моих пальцев, сжимающих его ствол.

Не прекращая медленными движениями ласкать его, я опустился перед ним на колени. Меня колотило от неконтролируемого желания, моя эрекция тяжело покачивалась у меня между ног. Впрочем, я не обращал на нее внимания. Джейми дважды моргнул, когда я навис над ним, и я, оценивая его реакцию, всмотрелся в его лицо. Он не казался испуганным. Он выглядел возбужденным.

Я годами фантазировал об этом моменте. И не мог поверить, что все это происходит на самом деле.

– Чего ты ждешь, Райан? Соси.

Меня тряхнуло от неожиданности. Он называл меня Райаном, только когда высмеивал меня. И сейчас он высмеивал то, что я собирался взять в рот его член.

Боже.

Моя бравада дрогнула. Всего на секунду – пока я не увидел, как в ямке у его горла колотится пульс, и не осознал, что он нервничает и волнуется так же сильно, как я.

Я сделал вдох и опустил голову.

Захватил набухшую головку губами и всосал ее в рот.

В тот же миг его бедра дернулись и вырвался рваный вздох.

– О, боже.

Помню, как задался вопросом, отсасывали ли ему раньше. Шок и трепет в его голосе были такими неприкрытыми. Такими сексуальными. Но раздумывал я об этом недолго. До тех пор, пока он жарким шепотом не начал отдавать мне непристойные приказы.

– Еще, – пробормотал он. – Возьми еще. Целиком.

Я глубоко втянул его в рот, почти до самого основания, и, как только он застонал, отпустил, скользя вверх по длинной и твердой плоти, пока его член не заблестел от слюны. Легкими касаниями языка собрал проступившую на кончике влагу, и от его вкуса моя голова пошла кругом.

Я отсасывал своему лучшему другу. Это было так нереально. Это было то, о чем я столько мечтал, и фантазии не шли ни в какое сравнение с тем, каким оно оказалось на самом деле.

– Черт, да. – Каннинг начал двигать бедрами, когда я снова взял его в рот.

Я лизнул головку его члена, дразня и смакуя, затем вобрал глубоко в себя. Я не осмеливался взглянуть на него. Мне было страшно – я боялся, что, увидев мое лицо, он поймет, как сильно я вожделею его.

– Господи, Вес. Ты слишком хорош в этом.

Похвала опьянила меня. Безумие. Он вбивался мне в рот, потому что я возбуждал его.

Внезапно его пальцы оказались в моих волосах и, когда я всосал его так глубоко, как только мог, захватили их в горсть.

– О, боже. Не останавливайся. Дай мне оттрахать твой рот.

Каждая его хриплая просьба опаляла меня огнем. Я знал, что мне это понравится. Но чтобы и ему?.. Шизануться можно. Я ускорил темп, при каждом движении стискивая его ствол, наверное, даже крепче, чем ему нравилось, но он продолжал бормотать – быстрее, сильнее.