Текст книги "Рассвет над Аркаимом"

Раздумывать времени не было – глаза начали невыносимо слипаться, тело снова начало становится ватным и делать ничего не хотелось Вернее, хотелось поудобнее устроится и уснуть – и почему-то уже было почти безразлично, что этот сон мог стать вечным. Инъекция начала действовать, а спустя несколько секунд, мне могут поставить еще одну – теперь уже точно последнюю! Я собрала оставшиеся силы, и изо всех сил навалилась на правый край гроба, надеясь, что он все-таки перевернется и не накроет меня сверху, когда я буду уже на земле.

На этот раз мне повезло – все произошло как я и рассчитывала – гроб слетел со стульев, перевернулся, я выпала из него, упала на землю и даже не почувствовав боли покатилась вниз по склону – навстречу наползающим на гору пушистым клубам тумана. Мир катился вместе со мной – земля, небо, земля небо. Сверху я слышала удалявшийся крик учителя, потом его тяжелые шаги по склону, почувствовала острые уколы осыпающихся на меня камешков. Потом, стремительно влетев в полосу тумана я испугалась, что ничего не увижу и размажусь в лепешку о какое-нибудь дерево. Но внезапно мое падение резко остановилось – я больно стукнулась спиной о какую-то кочку. Встать сил не было, ползти тоже. Сверху раздавались приближающиеся шаги. Вероятно, мой побег не удался. Сейчас меня настигнут и водворят на место, в хрустальный гроб. Ужасно. Я все же попыталась сесть, но тут же полетела куда-то вниз, словно подо мной разошлась земная твердь, все быстрее и быстрее. На какой-то миг я удивилась, но потом поняла, что в черную бездну летит не мое тело, а душа…

***

Переход от тьмы к свету был молниеносным. Только что я была в черном нигде, и вдруг, открыв глаза, – в ярком, ослепляющем свете. Я не сразу поняла, где я, увидев над собой светлый дощатый потолок, яркие солнечные пятна на выкрашенной светло-зеленой краской стене. Ужас вернулся с осознанием себя. Я попыталась вскочить, но тут же чьи-то руки уложили меня обратно в постель, в которой я лежала.

– Все в порядке, Злата! – Услышала я знакомый голос, и тут же увидела Максима. Лицо его побледнело, под глазами залегли сине-фиолетовые тени, подбородок и щеки покрылись короткой светло-рыжеватой щетиной. Но он улыбался, держа меня за руку.

– Теперь, все в порядке. – Повторил он. – Я так рад, что ты, наконец, очнулась. Мы все так переживали. Я только пол часа назад отправил Ядку вздремнуть – она не отходила от тебя ни на шаг. – Я улыбнулась, приподнялась на локте и села, опираясь на подушку. Осмотрелась вокруг – большая, светлая комната. Две простые кровати, на одной из которых лежала я. Около окна – огромный деревянный стол, заваленный бумагами и гербариями.

– У меня столько вопросов, даже не знаю с чего начать… – Растерянно взглянула я на Макса.

– Понимаю. Но сначала скажи, как ты себя чувствуешь? – Он с тревогой смотрел на меня.

– Как лимон, попавший в соковыжималку. – Мрачно пошутила я, но тут же добавила. – Но вообще думаю неплохо – кое-где болят синяки, но руки ноги вроде шевелятся. Голова тяжелая, хочется еще спать, но жить можно.

– Замечательно! Вообще чудо, что ты осталась жива. Тебя спасло, что ты долгое время принимала фенобарбитал, и твой организм стал устойчив и к барбамилу.

– Последнее, что я помню, как ударилась о какую-то кочку – и больше ничего. – Сказала я. – Что же было дальше?

– Сейчас я тебе все расскажу. Хочешь воды? – Я кивнула, и Максим налил мне и себе по стакану минеральной воды. Я отхлебнула прохладной, шипучей воды и с огромным интересом стала слушать историю своего спасения.

– Рассказывать на самом деле особо-то и нечего. После возвращения ночью с прогулки, как ты уже знаешь, я вернулся к Мишке и просидел там до утра. Лишь в седьмом часу, почти засыпая, я вернулся в вагончик. Но не успел я зайти в дверь, на меня словно ураган налетела Ядка с воплем: «Убийца! Негодяй! Куда ты дел Злату!!!!!» И пообещала, что если с твоей головы упал хоть один волосок, то она оторвет мне голову, а потом сделает фарш и скормит свиньям. Честно скажу, я поверил – выглядела она как амазонка на войне. Я очень рад, что у тебя есть такая подруга.

– Я тоже… – Сказала я и, представив разъяренную Ядку, улыбнулась.

– Ее еле от меня оттащили Святослав и его друг. К этому времени я уже с ужасом понял, что ты попала в беду. К счастью, Ядка быстро успокоилась и показала мне записку, в которой якобы я приглашал тебя на гору Любви. А я ведь и не писал тебе никакой записки и вообще только что вернулся! Но на оправдания у меня не было времени – я кинулся на гору, кляня себя, что самонадеянно поверил будто убийца уже найден и с ужасом думая, что уже опоздал. Ядвига, ее приятели, да и почти половина лагеря, разбуженная криками твоей подруги, кинулись за мной следом. У подножия склона, где начинались деревья, я совершенно случайно наткнулся на тебя – ты лежала спиной к старому пню и не подавала никаких признаков жизни. Тут из тумана выбежал один из наших туристов – учитель. Он очень удивился, если не сказать испугался, увидев меня, и что-то залепетал в свое оправдание. Он сказал, что встретил тебя на вершине склона, а потом ты запнулась, упала и скатилась с горы. А он побежал проверить, что с тобой. В это время в тумане послышались голоса, и этот мужчина вдруг побежал наверх. Я не мог бросить тебя здесь одну и дождался, пока до нас не доберутся остальные.

Как только я передал тебя на руки подоспевшей Ядки, бросился за ним. Мне помогали Мишка и его ребята. Он успел спуститься по другому склону, но далеко от нас не ушел. При задержании даже не сопротивлялся. Сказал только, что твои минуты сочтены. Но потом вдруг добавил – а впрочем – Злата хорошая девочка – попробуйте ее спасти. И он сказал, что ввел тебе смертельную дозу барбамила минут десять назад. Ядка его чуть не разорвала на части – ее едва оттащили от него. Потом нам было не до него – нужно было спасать тебя и учителя закрыли в кладовке одного из домиков научных сотрудников. Довезти до больницы мы бы тебя не успели, да и врачам сюда ехать было бы слишком долго, поэтому Михаил по рации вызвал в заповедник вертолет. Прибывшие врачи все сделали на месте и сказали, что в транспортировке в больницу не видят никакого смысла. Все что они могли сделать, было сделано, осталось только ждать. Когда, наконец, Михаил решил допросить учителя, он был уже мертв – ввел себе смертельную дозу того же барбамила, что и тебе. Видимо, у него еще оставалось достаточно этого препарата. Где-то он его умудрился запрятать. Хотя его и обыскивали. Так мы и не узнали, что его подвигло на столь страшные преступления. Мишка уже выяснил, что на учете в психиатрическом диспансере он не состоял. С работы у него только положительные отзывы. Все его знакомые даже представить не могли, что он способен на такое. Боюсь, теперь мы можем только гадать о мотивах его преступлений.

Он молча стал смотреть в окно на невидимый мне пейзаж. Теперь пришел мой черед выйти на сцену для заключительного акта. Выйти и все рассказать. Рассказать ему, кто был настоящим действующим лицом этой трагедии. Это было ужасно трудно, я не знала с чего начать, но это было необходимо. Комната, хоть и была весьма просторной, но я просто физически ощущала замкнутое пространство, которое казалось, с каждым мигом становилось все уже и уже. Я попыталась встать, но голова закружилась, и я вновь опустилась на подушки.

– Я… Я хочу выйти на улицу. Помоги мне, пожалуйста… – Попросила я.

– Даже не знаю, можно ли тебе уже вставать. Наверное, лучше будет, если ты еще какое-то время полежишь в постели. – Ответил он.

– Мне просто необходимо на воздух. Наверное, у меня разыгрался приступ клаустрофобии после того, как меня чуть замуровали в том ящике. – Невесело усмехнулась я. – Я должна тебе кое-что рассказать, но здесь я сделать это просто не в состоянии.

– Хорошо. Прогулка тебе будет обеспечена. – Улыбнулся он, и предварительно укутав меня в толстое одеяло, поднял на руки и вынес из дома на улицу. Было раннее утро. Такое же, как в тот день, когда я отправилась на гору. Только на небе не было ни облачка, и воздух был прозрачен и чист без малейших паутинок тумана. Мы были в одном из домиков научных сотрудников, окрашенных нежно-розовой краской. Около дома притулилась покосившаяся деревянная скамейка. Он осторожно опустил меня на потрескавшуюся поверхность дерева и сел рядом. Время пришло. Я должна была рассказать все, как есть. И глубоко вздохнув, я приступила к своему нелегкому повествованию…

Я часто сбивалась, и мой голос нередко дрожал от сдерживаемых слез. С каждым моим словом его лицо мрачнело. Словно неведомая тень падала на него. Сложно узнать, что твоя жизнь разрушена обезумевшим от горя и мести человеком. Я рассказывала не очень долго – может минут десять – не больше. Но мне это время показалось бесконечным. Наконец, последнее слово было сказано. Потом я пробормотала нелепое и бессмысленное «мне очень жаль» и, собрав всю волю в кулак, опираясь на деревянную стену дома, поднялась со скамейки. Голова нещадно закружилась, но я все же сделала несколько неуверенных шагов вдоль стены. Я понимала, что мне нужно уйти. Сейчас, как мне было не горько, я была лишней. Никакие слова не могли принести утешения. Да и что я могла сказать? «Надо жить дальше?» Но могло ли это принести хоть какое-то облегчение? Не была ли я немым укором? Ведь я-то осталась жива, а его любимая жена нет… Теперь я одним своим видом буду напоминать ему о прошлой трагедии. Нужно уйти… Уйти из его жизни навсегда… Стена дома закончилась и я неуверенно оторвавшись от нее побрела вперед. Перед глазами мелькали темные мушки, земля, казалось, уходила из-под ног, но я хоть медленно, но шла вперед, все дальше и дальше от своей несбывшейся мечты…

Дома, должно быть, закончились, хотя я точно не могла этого сказать – в глазах было почти темно, и я ничего не видела вокруг. Мне очень хотелось куда-нибудь присесть, но я хотела уйти подальше. В один прекрасный момент я поняла, что переоценила свои силы и сейчас просто-напросто упаду в обморок. Я пошатнулась, но тут же почувствовала сильную руку, охватившую мою талию и не позволившую мне осесть на покрытую желтым ковром из листьев землю.

– Злата, куда это ты направилась? Тебе даже вставать нельзя, а ты уже ускакала от меня как антилопа, стоило мне отвернуться. – Услышала я его голос. – Извини, я на какое-то время ушел в себя – то, что ты мне сообщила – было громом среди ясного неба. Ужасно думать, к чему может привести одна маленькая случайность… Но ничего не изменить и ничего не вернуть, как это ни больно. – Он посмотрел на меня – в его глазах блестели слезы. Он грустно улыбнулся. – Однако жизнь продолжается, и я счастлив, что ты здесь…

Мне стало лучше – тьма рассеялась, голова почти не кружилась. Мы молча пошли вверх по тропинке туда, где поднимались ярко-красные языки восходящего солнца. Рассвет – предвестник нового дня неслышно расправил свои крылья над Аркаимом…

Конец