Текст книги "Дом на Фиалковой улице"

14

– Мистер Крейтон долго намерен пробыть в Лондоне? – шепотом спросила Августина, пока ее мать громогласно предлагала гостьям попробовать особый сорт чая, привезенный, по ее словам, из Китая.

– Он обещал вернуться завтра, но я не удивлюсь, если задержится еще на пару дней. Я могу передать ему, что ты соскучилась? – Диана улыбнулась, но мисс Грант, кажется, не собиралась шутить.

– Девушке не пристало признаваться в подобных вещах джентльмену, – с притворной скромностью пробормотала она.

Диана сдержала усмешку. «Что это на нее нашло? – подумала она. – Сначала как фурия набросилась на бедную Джейн Эванс, а теперь напускает на себя такой вид, как будто только что вышла из монастыря».

– Ну, ты же признаешься не джентльмену, а его сестре. – Мисс Крейтон продолжила пить чай и прислушалась к разговору других дам, но Августина не собиралась останавливаться.

– Но сестра может передать ему неосторожные слова леди.

– Я не стану, если ты не хочешь, ты же поделилась со мной, как с подругой, – чуть удивленно возразила Диана.

– Я… не знаю, как и сказать, – шепот Августины стал едва слышен. – Так неловко…

– То есть ты и в самом деле соскучилась по Ричарду? – Диана удивилась по-настоящему.

– Кажется, да. – Мисс Грант рассеянно постукивала пальцами по краю чашки. – Диана, я боюсь, что мистер Крейтон…

– Он тебе нравится? – Любопытство Дианы требовало ясных ответов, а Августина, как нарочно, тянула время.

– Как я могу в этом признаться без ущерба для своей репутации! – Мисс Грант отставила чашку и сделала вид, что слушает болтовню Эми и Розамонд.

– Ты не доверяешь мне? Думаешь, я скажу Ричарду? – Диана не знала, стоит ли ей рассердиться и прекратить этот разговор шепотом или еще немного послушать Августину.

Ее подруга поняла, что позволила себе лишнее, и покачала головой.

– Ты неправильно поняла меня. Не то чтобы я боялась признаться тебе, нет, мне стыдно признаться в этом самой себе! Я не привыкла думать о каком-то одном джентльмене чаще, чем о других своих знакомых мужчинах.

– И тебя это огорчает! – Диана уже почти поверила в искренность Августины, но все-таки хотела убедиться, что мисс Грант не затеяла какую-нибудь шутливую выходку.

– Разве с тобой никогда не случалось ничего подобного? – Мисс Грант надеялась встретить сочувствие подруги, а Диана, похоже, отнеслась к ее словам скептически.

– Нет, – громко вздохнула мисс Крейтон, и Эми Освальд обернулась к ней, чтобы узнать, о чем говорят девушки.

Некоторое время Диана и Августина беседовали о всяких пустяках вместе с остальными, но, как только миссис Литтон-Парк завела рассказ о предстоящем визите ее дальней родственницы, вдовствующей леди Тейлор, мисс Грант решила вернуться к прерванному разговору и снова зашептала:

– Диана, как ты думаешь, мой интерес к мистеру Крейтону не очень заметен? Я умру от стыда, если он что-то заподозрит! – На самом деле Августина только того и хотела, чтобы у Ричарда возникли подозрения, но не могла открыто сказать об этом.

– Конечно, нет! – непонятливая Диана стала утешать подругу, чем только разозлила ее. – Ты всегда держишься с таким самообладанием…

Мисс Крейтон тоже покривила душой, она догадывалась, что Августина хочет увлечь ее брата, чему надеялась воспрепятствовать, уверенная, что красавица просто кокетничает с Ричардом, чтобы заполучить его в список своих несчастных поклонников. Похоже, Диана ошибалась, но пока не смогла понять, к лучшему это или к худшему для мистера Крейтона.

Августине ничего не оставалось, как заговорить более откровенно, раз уж подруга отвечает совсем не то, что бы ей хотелось услышать.

– Меня учили сдерживать свои чувства, но иногда это так непросто! Ах, Диана, что мне делать? Лучше бы мистер Крейтон никогда не приезжал в Бромли!

Диана растерянно оглядела стол, улыбнулась Джейн, похоже, утомленной нескончаемой болтовней Розамонд Литтон-Парк.

– Если тебе и вправду нравится мой брат, могу тебе только посочувствовать. Иногда он бывает просто невыносим! – Диана решила, что Ричард не рассердится на нее, если узнает, что она помешала мисс Грант увлечься им всерьез.

На некоторое время обе леди вступили в общий разговор. Каждой надо было подумать об услышанном от другой.

Августина испытывала раздражение и досаду. Она ожидала от Дианы восторженных восклицаний и заверений в том, что она будет счастлива назвать подругу сестрой, а вместо этого мисс Крейтон утешает ее, как будто интерес к мистеру Крейтону – какая-то заразная болезнь! Жаль, что нельзя посоветоваться с матерью – миссис Грант сидела напротив и то и дело неодобрительно посматривала на дочь, игнорирующую всех гостей и шепчущуюся только с мисс Крейтон.

Диана старалась не дать тревоге отразиться на ее безмятежном лице. «Предположим, Августина влюблена в Ричарда, иначе зачем бы ей говорить такие странные вещи? – думала она. – Что же тогда будет? Он флиртует с ней, а она могла принять это за подлинное чувство, она же привыкла, что джентльмены теряют голову из-за нее. Если Ричард захочет на ней жениться, у меня будет самая красивая сестра, какую только можно представить, но, боюсь, она окажется невыносимой со своими капризами и требованиями. Хуже нее может быть только ее кузина, Эми. Но я все-таки думаю, что Августина не настолько нравится Ричарду. Ох, она придет в ярость, когда заметит, что он ведет себя одинаково со всеми хорошенькими девушками! Я потеряю подругу, но это не самое ужасное, что может случиться. Надеюсь, ее маменька не заявится к дяде и не устроит скандал, обвинив Ричарда в том, что он намеренно увлек бедняжку и выставил ее на посмешище!»

Причина для подобных опасений имелась, однажды нечто подобное уже едва не случилось, только матушка одной из их соседок явилась не к мистеру Уэствуду, а к миссис Крейтон. Ричарду пришлось вынести нагоняй от матери, но этим все и закончилось. К счастью, миссис Крейтон достаточно хорошо знала своего сына и невозмутимо дала отпор соседке, заявив, что ее дочь сама кокетничала с мистером Крейтоном, а он по молодости лет еще не собирается жениться. И все же отношения с соседями были испорчены, Диана чувствовала смущение всякий раз, как встречалась в церкви с той семьей, до тех пор, пока эта девушка не вышла замуж и не уехала. Повторения истории ей вовсе не хотелось, тем более в таком маленьком поселении, как Бромли, где память о скандале может сохраняться на протяжении жизни нескольких поколений.

Позже гостьи поднялись из-за стола и стали прощаться. Августина поняла, что момент упущен – Диана собралась идти домой вместе с Эвансами, и мисс Грант оставалось только отложить разговор о чувствах до другого раза.

Оставшись вдвоем с матерью, Августина кратко передала ей содержание своей беседы с мисс Крейтон и получила в ответ строгую отповедь, что не улучшило ее настроения.

– Тебе следовало поговорить с мисс Дианой наедине, а не шептаться, когда у нас столько гостей. Что о твоих манерах подумает миссис Эванс!

– Неужели вас это волнует, матушка? Миссис Эванс всего лишь жена военного, а не какая-нибудь герцогиня! Я уж не говорю о мисс Эванс, она должна быть благодарна за то, что мы ее принимаем в своем доме!

– Миссис Эванс – весьма приятная особа, может быть, чуть легкомысленная, но знакомство с ней не уронит нашего достоинства, даже если сестра ее мужа была гувернанткой. Принимали же мы племянницу миссис Литтон-Парк, а она и сейчас работает гувернанткой!

– Мне нет дела до племянницы миссис Литтон-Парк! – Августина сердито ходила вокруг чайного стола, пока мать не велела ей сесть и успокоиться.

– Довольно! Мисс Крейтон боится, что ее брат тебе не пара, она знает его лучше, чем ты, и считает несерьезным молодым человеком. Лучше всего тебе забыть о нем! В августе мы, надеюсь, поедем в Брайтон, и там…

– Но я не хочу забывать о нем! – Иногда на Августину находило необъяснимое упрямство.

– Тише, Эми услышит, а ты ведь не хочешь, чтобы она разболтала мисс Литтон-Парк о том, что ты влюблена в Ричарда Крейтона!

Мисс Освальд, обычно поднимавшаяся после чая передохнуть немного в своей комнате, и в самом деле могла услышать гневные возгласы, и Августина понизила тон.

– Что же теперь делать?

– Если мисс Крейтон не может или не хочет тебе помочь, постарайся выяснить сама, насколько ты привлекательна для мистера Крейтона. – Миссис Грант вздохнула, она жалела свое дитя, но ожидала от Августины более высоких устремлений. – Попробуй быть более приветливой с кем-нибудь из наших джентльменов, возможно, мистер Крейтон начнет ревновать и проявит свои чувства.

– И с кем же? – Мисс Грант надула и без того полную нижнюю губку. – Вы ведь и сами знаете, в этой деревне нет ни одного приятного молодого мужчины! В приличных семействах почти везде только дочери, а сыновья, если они не полные болваны, или уже женаты, или помолвлены!

Миссис Грант не нашла, что возразить, ведь, несмотря на резкость высказывания, Августина во многом была права. С женихами в Бромли дела обстояли не так, как хотелось бы молодым леди вроде Розамонд Литтон-Парк. Сама мисс Грант, как и ее матушка, никогда не рассматривала даже малейшую возможность выбрать мужа для Августины среди жителей Бромли, и появление мистера Крейтона оказалось приятным исключением. Но разыскать еще одного поклонника, способного, по мнению общества, понравиться мисс Грант, не представлялось возможным, никто бы не поверил, что «прекрасная римлянка» может обратить свой взор на мистера N или М, уж очень невзрачными они были для такой красавицы.

– Не огорчайся, дитя мое, мы что-нибудь придумаем. – В душе миссис Грант горячо надеялась, что каприз пройдет и ее дочь станет искать себе партию рангом повыше мистера Крейтона.

Августина пожала плечами и пошла к себе в комнату обдумывать, что делать дальше и не следует ли, пока не поздно, признаться Диане, что она пошутила относительно своих чувств к Ричарду Крейтону.

Озабоченность мисс Крейтон рассеялась ближе к вечеру, когда она после двух часов бесплодных раздумий пришла к выводу, что, женится Ричард на мисс Грант или не женится – он получит ровно то, что заслужил. А ей самой следует беспокоиться о своей собственной жизни.

– Подумать только, даже Августина созналась, что испытывает нежные чувства к мужчине, а я до сих пор не знаю, каково это – грезить о ком-то днем и ночью, видеть во сне… Вдруг Господь наказывает меня за мои грехи? Но разве это грешно – мечтать о счастье?

В своих молитвах Диана часто просила послать ей супруга, которого она будет любить и уважать, но время от времени ей казалось дерзостью обращаться к Богу с такими неподобающими желаниями.

«Надо поговорить с мисс Эванс, не может быть, чтобы она не задумывалась о своем будущем, – решила Диана перед тем, как лечь в постель. – Розамонд Литтон-Парк знает, что к ней посватается сын нашего доктора, их родители давно уже все решили, и она так спокойна и уверена в своем счастье, а ведь не видела своего жениха четыре года, с тех пор, как он уехал учиться. Она даже не может утверждать, что любит его!»

Этого Диана не понимала, но она всегда была невысокого мнения об уме Розамонд и считала бесполезным советоваться с мисс Литтон-Парк по поводу сердечных дел. Августина до недавнего времени только высмеивала несчастных влюбленных дурочек, как она называла своих приятельниц, страдающих от подлинной или мнимой любви к кому бы то ни было, а ее кузина мисс Освальд больше всего заботилась о своем здоровье.

Диана надеялась вскоре укрепить дружбу с Эвансами настолько, чтобы откровенные разговоры между ними стали обычным делом. Почему-то она была уверена, что миссис Эванс способна дать ей дельный совет, а мисс Эванс – просто поддержать и ободрить, если понадобится.

15

Ричард Крейтон возвращался в Бромли в дурном настроении. Почти до утра он пробыл в своем клубе, куда приехал из театра, и, оказавшись наконец в лондонском доме своего дяди, решил не ложиться спать, а сразу же ехать на виллу Лаверна, иначе его сестра не дождалась бы его и к обеду.

Ричард никак не мог постичь эту загадку – почему в Бромли он просыпается с рассветом и с удовольствием идет на прогулку, а в городе до полудня не может подняться с постели. Конечно, виной всему увеселения, и в глубине души Крейтон прекрасно это понимал, но предпочитал делать вид, что на него благотворно влияет свежий деревенский воздух, скрашивающий деревенскую же скуку, иначе оставаться в Бромли для живого, подвижного молодого человека было бы просто невыносимо.

Лошадь медленно тащилась по дороге, а ее зевающий хозяин покачивался в седле в полудреме. Принятое решение уже не казалось ему таким замечательным, следовало, пожалуй, остаться в Лондоне еще на денек или хотя бы поехать в наемной карете с камердинером, которому Крейтон приказал выехать позже с багажом.

Дорога тянулась между полями, и, не будь Ричард таким сонным, он бы уже издалека заметил тонкую фигурку, двигающуюся по тропинке через поле к дороге. Но джентльмен не смотрел по сторонам и заметил девушку, только поравнявшись с тем местом, где она выбралась на дорогу.

Зеленое платье и такая же шляпка выглядели очень уместно среди свежей июньской зелени, эта мысль почему-то пришла в голову Крейтона раньше, чем он узнал леди.

– Мисс Эванс! – воскликнул он, отчего лошадь беспокойно переступила с ноги на ногу. – Гуляете так рано?

– Мистер Крейтон! – Джейн давно увидела одинокого всадника, но поняла, кто это, только подойдя поближе. – Да, утро – единственное время, когда я свободна.

Джентльмен тяжело сполз с седла на дорогу и пошел рядом с мисс Эванс, ведя лошадь в поводу.

– Вы плохо себя чувствуете? – обеспокоенно спросила она.

Ричард подосадовал про себя на то, что она заметила его неловкость, и покачал головой.

– Вовсе нет, мисс Эванс. Я лишь немного устал… Нужно было лечь спать, а я подумал, что лучше добраться до дома моего дядюшки и уже там отдохнуть.

Джейн сообразила, что джентльмен развлекался до самого утра, и ничего не ответила.

– Вы не одобряете светский образ жизни, мисс Эванс?

И как он догадался, о чем она думает?

– Я не вполне уверена, что понимаю, что это означает, – с легкой улыбкой ответила леди.

– Вы надо мной смеетесь! – с пафосом воскликнул Крейтон.

– Отчего же? – Джейн на самом деле забавлялась, уж очень комичный вид был у джентльмена, напоминающего встрепанного после драки воробья.

– Молодая леди, приехавшая из Лондона, не может не знать, как проводит время общество, в котором она вращалась.

Джейн серьезно посмотрела на Крейтона, словно взвешивая, стоит ли поддерживать с ним беседу или лучше распрощаться и скорым шагом направиться домой.

– Когда вы и мисс Крейтон навещали нас, миссис Эванс и я, кажется, довольно много рассказали вам о своей жизни до переезда в Бромли, – с легким укором все же ответила она.

– Простите мне неудачную шутку, – тут же уступил джентльмен. – Я вовсе не такой забывчивый, как вам могло показаться, и понимаю, что у вас и вашей подруги было не так много возможностей для того, чтобы ходить в театр или на балы, ведь на вашем попечении двое детей… И все же, неужели вы совсем никуда не выезжали?

– Разумеется, сэр, мы посещали наших друзей и принимали их у себя, иногда бывали в театре, но это случалось не так часто, чтобы утверждать, будто мы вращались в свете. Что касается одобрения или неодобрения… каждый волен поступать либо как ему вздумается, либо как велит ему долг.

– И по-вашему, я скорее делаю первое, нежели второе? – подхватил Крейтон.

– Я не знаю, мистер Крейтон, – Джейн не хотелось судить человека после беседы, длившейся лишь три четверти часа.

– В отличие от вас, мисс Эванс, я-то знаю, что вы правы, но до сих пор долг не требовал от меня чего-то, противоречащего моим устремлениям. Надеюсь, как только это случится, я не посрамлюсь. – Он улыбался, но вроде бы говорил вполне серьезно.

– Уверена в этом, вы же джентльмен, – ответила леди.

– Вы так мало знаете меня, мисс Эванс, что я буду рассматривать ваши слова как некий аванс, каковой мне еще предстоит заслужить.

Это было похоже на комплимент, но Джейн прекрасно помнила, что говорила о Крейтоне Мэй, и не сочла нужным придавать значение утренней болтовне на дороге.

Некоторое время они шли в молчании, Джейн подумала, что Крейтону следовало бы опять залезть на лошадь и поскорее добраться до дома, где он сможет отдохнуть и привести мысли в порядок. Но джентльмен, похоже, вполне приладился к ее упругой походке и не спешил распрощаться со своей спутницей.

– Вы были вчера в гостях у миссис Грант? – спросил он.

– Да, и очень приятно провели время, – почти искренне сказала Джейн.

– Что ж, тогда вы, вероятно, немного близоруки и жалуетесь на слух, – неожиданно заявил Крейтон.

Мисс Эванс бросила на него быстрый взгляд. Насколько мог, он придал усталому лицу беззаботное выражение и сделал вид, что не замечает ее нахмуренных бровей.

– До сих пор мне не приходилось жаловаться на слабое здоровье, – холодно сказала леди и ускорила шаг.

– Я хотел лишь сказать, мисс Эванс, что дом миссис Грант – не то место, где можно чувствовать себя уютно! – Он не без труда догнал ее. – Позвольте мне объясниться, прошу вас! Вы же не могли не заметить, насколько самодовольна эта дама и как долго она может громогласно превозносить достоинства свои и своей дочери. А если вы этого не разглядели, значит, либо вы ей польстили, в чем я сомневаюсь, либо что-то помешало вам заметить очевидное.

Джейн вдруг поняла, что придется быть откровенной, в словах Крейтона ей почудилось скрытое обвинение в лицемерии. Надо полагать, он очень хорошо знает миссис Грант и не верит, что его новым соседкам, учитывая их скромные возможности, был оказан теплый прием.

– Я не думала, мистер Крейтон, что мои наблюдения уместно озвучивать, учитывая легкий тон нашей беседы, – осторожно сказала она. – Вы, судя по всему, давно знакомы со здешними жителями, нам же только предстоит сделать собственные выводы. Миссис Грант и в самом деле приняла нас любезно, хотя, конечно, не забыла воздать должное талантам своей кухарки и несколько раз похвалила мисс Августину, но ни то, ни другое не показалось мне чрезмерным.

– Понимаю ваше нежелание делиться со случайным попутчиком тайными мыслями, мисс Эванс. Я не вправе ожидать вашего доверия, но при нашей первой встрече мне показалось, будто и вы, и миссис Эванс не склонны приукрашивать истину ради приличий.

В душе Ричард тут же обругал себя полным болваном, едва увидев, каким отстраненным стало лицо девушки, еще несколько минут назад такое теплое и открытое.

– Я должен попросить прощения, мисс Эванс. Когда я устал или в дурном настроении, я начинаю говорить, как герой романа моего дядюшки, какой-нибудь викарий-ханжа, под покровом ночи крадущий кур у соседа.

– К счастью, у нас нет кур, – вполне серьезно ответила Джейн.

– Клянусь, что не стал бы их красть, даже если б они у вас имелись. – Крейтон торжественно прижал руку к груди. – Давайте сделаем вид, будто мы только что встретились, и я с самым светским видом осведомлюсь, как прошло чаепитие у миссис Грант, а вы точно так же ответите, что все было просто превосходно.

– После вашей отповеди я поостерегусь вести светскую беседу, – возразила Джейн. – Ваша сестра расскажет, как все происходило, лучше меня.

– Конечно же, Диана не упустит ни одной подробности, а мисс Грант охотно придет ей на помощь. Не думаю, что стану спрашивать сестру, я сам столько раз пил чай у миссис Грант, что могу описать вчерашнее собрание так, как будто там был. Давайте лучше поговорим о том, как вы устроились в вашем чудесном старом доме.

Джейн еще не вполне простила дерзость молодого человека, но постаралась забыть о ней, невольно подражая Мэй, готовой через минуту после перепалки как ни в чем не бывало обсуждать меню завтрашнего обеда. Она рассказывала мистеру Крейтону о новой скамье в саду и о том, как продвигаются работы в комнатах на втором этаже, пока дорога неохотно, медленно уступила место деревенской улице.

Леди и джентльмен уже сворачивали на Фиалковую улицу, когда мистеру Крейтону поклонилась девушка, одетая, как горничная. Она деловито спешила куда-то, но успела бросить заинтересованный взгляд на мисс Эванс.

– Служанка мисс Освальд, – пояснил Крейтон, хотя Джейн и не спросила его об имени девушки. – Вероятно, торопится в аптеку, я часто встречаю ее, когда прогуливаюсь по утрам.

– Мисс Освальд больна? – Джейн попыталась припомнить какие-либо признаки болезни на лице мисс Освальд, но не смогла. Разве что недовольно опущенные уголки губ портили в общем-то приятное личико-сердечко.

– Или ей так кажется, – чуть насмешливо заметил мистер Крейтон. – Матушка мисс Освальд долго и тяжело болела, и все внимание семьи доставалось ей. Думаю, мисс Освальд нашла ее манеру поведения заразительной.

– Вы жестоки! Ее мать умерла, и мисс Освальд осталась круглой сиротой! – Джейн не ожидала от добродушного юноши такой злой насмешки.

– Миссис Освальд скончалась три года назад, но, насколько я знаю, причиной послужило несварение желудка после званого обеда. Болезнь суставов, от которой она страдала, оказалась не тем недугом, что свел ее в могилу.

Джейн остановилась у своей калитки, чтобы попрощаться с джентльменом. Мистер Крейтон придержал лошадь, явно спешившую оказаться в конюшне.

– Я, наверное, наболтал вам всякой чепухи, мисс Эванс. Обещаю, в следующий раз, когда мы с вами увидимся, я буду в здравом уме и трезвой памяти.

Джейн невольно улыбнулась. Он понял, что ей не понравились кое-какие его высказывания, и постарался сгладить неприятное впечатление.

– Уверена, так оно и будет, мистер Крейтон. Передайте вашей сестре – мы рады ее видеть в любое время.

– Могу я прийти с ней?

– Если вам не претит работа в саду, извольте. – Она была уверена, что такое приглашение отпугнет его.

– Вы хотите сказать, что Диана помогает вам ухаживать за растениями? Никогда бы не подумал, что моя сестрица на это способна! – Ричард покачал головой. – Ну, значит, способен и я. Чего не сделаешь ради друзей.

– Что ж, у нас найдется лопатка и для вас, мистер Крейтон. А теперь я должна вернуться в дом, пора завтракать, и Мэй будет тяжело справиться одной с непоседливыми малышками.

– Передайте миссис Эванс от меня пожелание хорошего дня, мисс Эванс, и до скорой встречи. Обещаю – я буду паинькой.

Джейн недоверчиво улыбнулась и скрылась за калиткой, а Крейтон заметил наконец нетерпение своей лошади и поспешил в конюшню.