Текст книги "Игры, в которые играют семьи"

Как меняются подсистемы

Со временем жизнь семьи меняется. Исследователи семейного развития выделяют ключевые события на жизненном пути семьи, которые приводят к структурным изменениям: такие изменения необходимы, чтобы семья оставалась функциональной. Ключевые события включают брак, рождение ребенка, начало учебы в школе, переезд взрослых детей в собственное жилище.

Структурные изменения могут произойти и из-за других ситуаций, а также неожиданных кризисов. Например, если умирает член семьи, особенно если это случается внезапно и безвременно, такое событие нередко погружает семью в хаос. Другими возможными факторами могут быть развод, потеря работы, болезнь, тюремное заключение, экономические катаклизмы в стране или война.

Развод запускает целую цепочку изменений в подсистемах, отчего меняются функции и паттерны отношений не только для пары, но и для всей семьи. Если у разводящихся супругов есть дети и один из супругов заключает повторный брак, реорганизовать семейную структуру становится еще сложнее.

В моей практике я наблюдаю две серьезные проблемы, с которыми почти неизбежно сталкиваются семьи с детьми от разных браков. Первая проблема – недавно поженившиеся супруги пытаются вести себя в смешанной семье так, как если бы это была целостная нуклеарная семья. Целостной нуклеарной семьей является та, где двое взрослых, состоящих в браке, живут со своими отпрысками в одном доме либо как единая структура. И исключая случаи, когда дети в смешанной семье еще очень малы, у такой семьи обычно не получается функционировать так же, как ее члены привыкли в своих прошлых семьях, с теми же ролями и ожиданиями. Смешанным семьям нужно построить новую структуру – другую, свою. Привычная больше не работает!

Вторая проблема, которую я тоже часто встречаю – новый супруг родителя иногда не понимает, что у него не может быть таких же отношений с падчерицами или пасынками, как у них с родной матерью или отцом. Здесь столько нюансов, что про них пришлось бы писать отдельную книгу. К счастью, таких книг, а также блогов и подкастов, посвященных этой теме, уже немало. Я лишь хочу сделать акцент вот на чем: родная мать или отец должны быть главным родителем для их биологических детей, особенно если это дети-подростки.

Повышенное и пониженное функционирование

Иногда в силу обстоятельств родительская подсистема обретает одно из двух свойств: повышенное или пониженное функционирование. Если один из родителей попадает в аварию или заболевает, другому приходится функционировать повышенно, чтобы поддерживать семью. Иногда система ставит одного из членов в такое положение, где он становится либо сверхфункциональным, либо недостаточно функциональным. Обычно сверхфункциональной ожидают видеть мать, и матери нередко принимают такую роль с готовностью. Сверхфункциональный родитель обычно вовлечен во все дела своего ребенка, даже слишком. Именно такого родителя часто называют «наседкой»: «носится, как курица с яйцом». Сверхфункциональные люди берут на себя слишком много ответственности. Нередко они считают, что их задача – заботиться об остальных, даже тогда, когда это не требуется и когда это не было бы здоровым поведением. О своих потребностях они забывают. Они подвержены заболеваниям физическим и эмоциональным. Если вдобавок к сверхфункциональности такие люди еще и вовлечены в дела всех и каждого, они чрезмерно волнуются обо всем на свете и безумно переживают за близких. Тем же зачастую кажется, что их слишком контролируют, не дают продохнуть.

У человека в роли пониженной функциональности меньше ответственности за семью. Порой такой человек ведет себя безответственно и равнодушно, эмоционально далек от родных.

Когда та или другая роль у члена семьи заводит его слишком далеко, расплачивается каждый.

Сверхфункциональность и пониженная функциональность по-разному проявляют себя в семье. Самый очевидный случай – когда один родитель и обеспечивает семью финансово, и управляет домом, и заботится о детях, а второй родитель живет приятной жизнью, занимается чем хочет и в ус не дует.

Я представляю себе такую семью: отец днем пошел на работу, после работы заехал в магазин за продуктами, чтобы приготовить ужин, дома проверил у детей домашнюю работу и уложил их спать. А его жена все это время отдыхала в загородном клубе, играла в теннис или бридж. Перед тем как поехать домой, она выпила рюмку-другую. Дома она вздремнула и встала к ужину, чтобы поесть с семьей. После ужина она снова приложилась к бутылке. Вот перед нами яркий пример сверхфункционального родителя (отца) и недостаточно функционального родителя (матери).

Бывают, однако, и такие ситуации, когда сверхфункционирование и недостаточное функционирование распознать труднее. Я видела немало случаев, когда оба родителя в равной мере обеспечивали семью и занимались хозяйством, но когда дело касалось детей, ответственность на себя брал только один из них. В семьях с одним родителем, разумеется, так всегда и бывает, но случается оно и когда родителей двое. Так что в этой ситуации оба родителя функциональны, возможно, сверхфункциональны. Однако, когда дело касается детей, один из родителей сверхфункционален, а второй недостаточно функционален.

Ко мне приходило много пар, которые жаловались на то, что сверхфункциональный партнер в их чете постоянно сердится, обижается и чувствует себя одиноким. Как правило, именно такой партнер приводит своего недостаточно функционального супруга на терапию. Сверхфункциональный партнер говорит, что тот «ленится» или «думает только о себе». Иногда это правда. Бывает и так, что недостаточно функциональный партнер на самом деле старается как может: возможно, его терзает большое горе или он страдает от ментальной болезни.

Чем больше равенства в отношениях родителей или супругов, тем здоровее будет семья.

В семьях с одним родителем нужно следить за тем, чтобы ребенку не давали роль родителя, которая отняла бы у ребенка нормальное детство. Также родителю следует не забывать о себе, заботиться о своих нуждах и избегать чрезмерной вовлеченности в жизнь ребенка, когда этого не требуется.

Иногда сверхфункциональность неизбежна, но нужно стремиться к равновесию там, где возможно сделать семью здоровой.

Роли и правила

Еще один элемент семейной структуры – роли, которые семья приписывает каждому ее члену. Иногда роли вызывают трудности, и семья приходит на терапию. Нередко так делают молодые пары: супруги хотят выяснить, как распределять ответственность. Кто главный добытчик? Кто ведет семейный бюджет? Кто готовит и убирает? Кто отвечает за детей? Кто планирует? Кто оказывает другим эмоциональную поддержку? Все эти задачи нужно выполнять, чтобы семья могла функционировать.

Иногда эти задачи полностью совпадают с ролями, которые играют члены семьи. Их и определяют по этим ролям/задачам: «она у нас зарабатывает», «он у нас готовит», «он у нас нянчит», «она у нас решает проблемы».

В других семьях человек, выполняющий ту или иную задачу, не имеет за собой никакой роли. Семью нередко обеспечивают двое или больше ее членов. Убирать, готовить, следить за детьми – все это тоже не обязательно задачи для одного человека.

Задачи и роли – не одно и то же. Когда они совпадают, в этом нет ничего криминального, только если не происходит так, что человеку становится плохо от его сферы ответственности. Роль члена семьи не обязательно совпадает с задачей, которую нужно выполнить. Иногда роль принадлежит скорее к сфере отношений и эмоций: например, к кому-то в семье всегда идут за сочувствием и советом. У этого человека такая роль.

Иногда роли приписывают, исходя из гендера или возраста. От дочери могут ожидать, что она будет заботиться о престарелых родителях. Здесь мы видим пример роли, которой человека наделили при рождении, чуть ли не печать на лбу поставили. Другой пример – мальчик родился в семье, где несколько поколений мужчин – юристы. От сына ожидают, что к нему однажды перейдет семейная фирма.

Детям часто раздают такие роли: «он у нас умный», «она у нас красавица», «она у нас юмористка» и так далее. Когда человек вырастает из роли, в семье возникает проблема. Если среди детей только одному сыну пророчат большое будущее, – а как же иначе? – то семье грозит дисфункция. То же самое касается членов семьи, которые играют роли «козла отпущения», «няни», «юмориста» и т. д. Если семейная система достаточно гибкая и ее члены могут менять предписанные роли, тогда менее вероятно, что какой-то член семьи страдает.

Суммируем самое важное в этой главе:

В здоровой семейной системе заботятся о каждом члене семьи. В нездоровой семейной системе индивидуумом жертвуют ради системы.

• Структура семьи очень важна для здоровья ее членов.

• В семье с детьми должна быть иерархия с ответственной подсистемой на вершине. Обычно это родитель или родители.

• В здоровой семье четкие границы между подсистемами, эти границы надежные и гибкие.

• В здоровой системе не раздают строгие роли, в которых люди застревают, не могут вырваться и оттого страдают.

• В здоровой семье каждый ее член свободен взаимодействовать с окружающим миром здоровым образом.

Не забывайте: семья – это больше, чем несколько человек, которые просто живут в одном доме. Эти люди также живут в едином психологическом пространстве.

Как определить структуру семьи

Прежде всего поразмыслите над вопросами, перечисленными ниже: они касаются вашей первоначальной семьи, той, где вы родились и выросли. Затем сделайте то же самое, но для вашей нынешней семьи.

Насколько похожи/различны меж собой ваши ответы? Знаете ли вы, в каких семейных структурах выросли ваши мать и отец? Я рекомендую обращать внимание на то, что вы чувствуете, когда отвечаете на эти вопросы.

СТРУКТУРА И ИЕРАРХИЯ

1. Если вы жили/живете в семье с одним родителем, исполнял ли/исполняет ли ребенок в ней роль взрослого?

2. Если вы живете/жили с дедушкой или бабушкой, возникали ли/возникают ли сомнения в том, кто в доме главный?

3. Ваши родители были/остаются единым целым? Или каждый сам по себе?

4. Кто задавал/задает «погоду в доме»? (Была/есть ли в вашей семье «собака на сене», которая сама не ест и другим не дает?)

5. Кто, по мнению ваших родителей, должен быть главным в семье?

ЧРЕЗМЕРНОЕ ВНИМАНИЕ И ОТСТРАНЕННОСТЬ

1. Был ли/существует ли в вашей семье по меньшей мере один родитель, который чересчур вовлечен в жизнь по меньшей мере одного ребенка?

2. Был ли/существует ли в вашей семье родитель, который мало участвует/участвовал в вашей жизни?

ТИПЫ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ

1. Как родители вели/ведут себя по отношению к детям?

2. Как родители поддерживали/поддерживают дисциплину: справедливы ли они, последовательны ли? Слишком ли суровы?

3. Уделялось ли/уделяется ли больше внимания нежелательному (плохому) или желательному (хорошему) поведению?

4. Чаще ли родители использовали/используют положительное подкрепление (награды за хорошее поведение) или отрицательное подкрепление (наказания за дурное поведение)?

5. Ловите ли вы себя иногда на том, что ведете себя ровно как какой-нибудь член вашей родительской семьи? Кто, как вам кажется, больше всего повлиял на то, как вы ведете себя по жизни?

6. Как вас поощряли или наказывали родители в детстве? Какое наказание было самым действенным? Бывает ли, что вы до сих пор используете те же самые методы на ваших родителях? Партнере? Детях?

Теперь, когда вы поразмыслили над этими вопросами, я рекомендую спросить себя: что вы хотели бы делать по-другому, изменить, не откладывая?

Глава третья
Что на уме, то и на языке. И наоборот
Роли, правила, паттерны и возможности коммуникации

У нас в семье ничто не происходило по-настоящему, если этого не записывали и не давали прочесть другому.

ЭНН МОРРОУ ЛИНДБЕРГ

Ко мне часто приходят семьи с детьми-подростками и с порога заявляют: «Мы попросту не общаемся». И всякий раз я не могу сдержать улыбки.

Был такой семейный терапевт Пауль Вацлавик – психолог, теоретик коммуникации, философ. Вместе с Доном Джексоном и другими он разработал теорию, очень важную для изучения человеческого общения.

Вацлавик и коллеги постановили:

• Человек не может не коммуницировать.

• Человек всегда себя как-то ведет.

• Любое поведение есть коммуникация.[5]5
  Paul Watzlawick, Janet Beavin Bavelas, and Don D. Jackson, Pragmatics of Human Communication: A Study of Interactional Patterns, Pathologies, and Paradoxes (New York: W. W. Norton, 1967).


[Закрыть]

Вирджиния Сатир, один из первых семейных терапевтов, в 1972 году написала такие слова: «Общение можно сравнить с огромным зонтиком, под которым скрыто все, что происходит между людьми. Общение – один из важнейших факторов, отражающих характер отношений каждого человека с другими людьми и фиксирующих то, что происходит с ним в окружающем мире. Наша способность к выживанию, к установлению близких отношений с другими, наше представление о смысле жизни, верность собственным идеалам – все это во многом зависит от того, как мы ведем себя в общении с другими людьми[6]6
  Цитируется по «Как строить себя и свою семью». М.: Педагогика-пресс, 1992, 190 с. Перевод: В. Новикова, М. А. Макарушкина. (Примеч. пер.)


[Закрыть]».

Специалисты по психическому здоровью согласны, что, если человеку не позволяют испытывать эмоции и выражать их как нужно, самооценка такого человека под угрозой. От способности общаться и решать проблемы вместе зависит также, сформирует ли человек здоровые отношения.

Большинство из нас очень рано поняли, что коммуникация бывает двух типов: вербальная и невербальная. И мы знаем, что тон голоса, интонации, мимика и жесты обычно передают больше, чем слова. Многие из нас выросли на истинах вроде «Нужно судить не по словам, а по делам» и «Слушайся, но за мной не повторяй».

Также я замечаю, что зачастую мы не слышим себя. Мы знаем, какие слова произносим, но не замечаем, какой смысл в них вкладываем, в том числе невербально. Часто мы неосознанно передаем наше разочарование, злость или критическую оценку собеседника.

Коммуникативные «роли», которые нередко принимают члены одной семьи, описала Вирджиния Сатир. Каждая роль при этом ущемляет чьи-то эмоции: либо говорящего, либо слушающего.

Вот эти роли:

• Заискивающий (миротворец). Такой человек хочет любой ценой угодить окружающим. Зачастую он слаб и пассивен.

• Обвинитель. Такой человек всех осуждает, ни с кем не согласен и всегда готов обвинить другого.

• Расчетливый («компьютер»). Такой человек полагается только на логику и закрыт от эмоций.

• Отстраненный (безумный). Такой человек в общении ведет себя странно, отвлекает других от темы, не заботясь об их чувствах.

• Конгруэнтный (соразмерный, адекватный). Такой человек общается с окружающими последовательно, слова не расходятся с чувствами.

Я бы, наверно, добавила еще одну категорию: человек, который всегда хочет быть прав. Я часто задаю людям вопрос: «Что бы вы выбрали: быть правым или быть счастливым?» И нередко люди говорят даже особо не подумав, что лучше будут правы, но несчастливы: быть неправыми им кажется слишком больно.

Большинство наверняка встречали перечисленные выше стили общения. Понятно, что в идеальном мире все бы общались конгруэнтно. Общаться конгруэнтно или соразмеренно значит ясно определять и выражать свои мысли и чувства, а также замечать и слышать мысли и чувства собеседника.

Если вербальное и невербальное сообщения не совпадают, то это не проходит бесследно для собеседника.

Вот пример. Отец говорит ребенку: «Я люблю тебя», но говорит сердито и нахмурившись. Такое несовпадение может смутить ребенка, сбить его с толку. Если неконгруэнтное общение в такой семье – обычное дело, эмоциональное здоровье ребенка под большой угрозой.

Коммуникация вся состоит из того, как люди посылают сообщения и как их получают. Очень важно уметь слушать. От того, насколько внимательны члены семьи к явному и скрытому смыслу сообщений, зависит, насколько они способы быть эмоционально близки между собой. А степень близости напрямую влияет на то, насколько защищенным человек чувствует себя в отношениях с другими. Безопасно ли мне показывать настоящего себя? Каково мне здесь на самом деле? Не обманешь ли ты меня?

Люди часто ассоциируют близость с сексом. На самом же деле подлинная близость в том, насколько стабильным и защищенным человек чувствует себя в отношениях. То же, насколько человек чувствует себя в безопасности, напрямую влияет на удовлетворение от отношений и самооценку.

Как любил говорить мой отец: «Что на уме, то и на языке. Что на языке, то и на уме». Я всегда считала, что очень правильно жить, руководствуясь таким правилом. К сожалению, не всем оно по душе. Иногда люди не желают слышать правду. Им нравится другое правило: «Если не можешь сказать ничего хорошего, лучше вообще молчи». Оно полезно разве что, когда речь идет о вещах неважных и критиковать их не стоит. Например, зачем женщина донимает подругу, что это платье ей не идет? Какой смысл? Подруга носит это платье и в чужом мнении не нуждается. Если не просят о совете, не давайте его!

Зачастую люди не делятся с близкими важными мыслями и чувствами, потому что боятся расстроить или быть отвергнутыми.

Я считаю, что для искренности в отношениях необходима здоровая самооценка: и, как ни парадоксально, именно искренность помогает ее построить.

Хорошо той семье, где люди не только говорят, что думают, но и устраивают это так, чтобы никому не было обидно. Если люди общаются честно, открыто и учитывают чувства друг друга, искренность позволяет им развиваться и укреплять отношения друг между другом. Но если люди говорят друг другу правду в глаза только затем, чтобы обидеть и унизить, страдают и они сами, и семья в целом.

Работая с парой или семьей, мне очень просто определить, насколько защищенными в отношениях чувствуют себя мои клиенты.

Мне нужно только задать вопрос: «Можете ли вы делиться друг с другом мыслями и чувствами?» Я прислушиваюсь к их словам, тону голоса и отмечаю невербальные сигналы.

Вслух человек может ответить «да», однако при этом он опускает глаза и говорит едва слышно.

Вербальные и невербальные сообщения не совпадают, а это значит, что на самом деле человеку совсем не комфортно быть искренним со своими родными.

Как установить здоровую коммуникацию в семье

Истинную близость и самые крепкие связи зачастую мы можем обрести именно в семье. Конечно, как только ребенок вырастает и идет в школу, появляется много коммуникации вне семьи. Внесемейные отношения тоже влияют на его «я», но все-таки в меньшей степени, чем семейные.

И в пределах семьи, и за ее пределами мы участвуем в разных типах коммуникации: информационной, конфронтационной, мотивационной и интимной. Мы решаем проблемы, осуждаем или обсуждаем, завязываем дружбу и душевную близость. Учиться строить связи и поддерживать их лучше всего в семье. Идеально, если с родными мы можем делиться надеждами и мечтами, рассказывать о страхах, печалях и радостях. В семье мы слушаем и отвечаем друг другу сразу в нескольких смыслах. Хорошо, если у семьи это получается: тогда ее члены, скорее всего, будут чувствовать себя защищенными и не будут страдать от низкой самооценки.

У каждой семьи – свой свод правил, как можно и как нельзя общаться. «Детей должно быть видно, но не слышно» – пример правила, которое вредит здоровой коммуникации, а коммуникация действительно бывает здоровая и нездоровая. В нездоровую входит деструктивная коммуникация. Если говорящий хочет причинить собеседнику боль или обвинить его в чем-нибудь, это – деструктивная коммуникация. Некоторую коммуникацию почти всегда признают деструктивной.

ДЕСТРУКТИВНАЯ КОММУНИКАЦИЯ: КАК РАЗРУШИТЬ ОТНОШЕНИЯ

• Перекладывание вины. «Ты сама виновата, что собака сбежала». Наверняка вы встречали человека, у которого виноваты все, кроме него. По моему опыту, такие люди либо не хотят брать на себя ответственность, либо боятся, что их самих отругают, либо и то, и другое. Так что они торопятся обвинить прежде, чем обвинят их. Либо они так делают в ответ на расспросы: они чувствуют, что их «я» находится под угрозой.

• Ярлыки. «У спортсменов мозгов нет. Тебя никогда не возьмут на эту работу». Если на вас когда-нибудь вешали ярлыки и на этом основании судили о вас, вы знаете, каково это. Сейчас я поседела, а когда-то была блондинкой. И сколько же раз меня величали «дурой» и «тупой блондинкой»: эти люди даже не знали меня. К счастью, я знала, что IQ у меня выше, чем у большинства из них, так что сильно меня это не трогало, но все равно немного задевало. Также нередко в семьях детям раздают ярлыки: «умница», «красотуля», «клоун», «пай-мальчик», «белая ворона» и так далее.

• Обзывательства. «Да что ж ты за дурак такой!» Я все чаще вижу, как родственники обзывают друг друга. Видимо, это стало более приемлемо в обществе: даже по телевизору плохие слова все реже «запикивают». Если вы хотите обидеть собеседника, то обозвать его – верный способ. Но если вы хотите, чтобы вас услышали и поняли, обзывательства не помогут – наоборот, уведут вас очень далеко от цели.

• Обвинения. «Да ты нарочно ворота не закрыла!» Когда человек обвиняет собеседника, чаще всего они ищут предполагаемую причину, почему тот поступил так. Не важно, правда ли то, что она не закрыла ворота. «Нарочно» – вот что убивает общение. Скоропалительные выводы о чужих поступках способны серьезно навредить отношениям.

• Унижения. «Ты сейчас серьезно? Руки-крюки!» «Неужели так сложно понять, как работает пульт?!» В последние десять лет я часто замечаю, что эта фраза «Ты сейчас серьезно?» стала королевой среди унижений (имеется в виду, что человек делает или говорит что-то не так). Обязательно нужно добавить в голос отвращения.

• Угрозы. «Еще раз так сделаешь – я ухожу». Угрозы способны убить отношения. Если это пустые угрозы (не имеющие последствий), ваш собеседник скоро научится их игнорировать. Но если так продолжается долго, это разрушит доверие между вами, а открытая коммуникация станет почти невозможна.

• Чтение мыслей. «Я знаю: ты это сделала, чтобы насолить мне». Когда вы таким образом пытаетесь объяснить намерения собеседника, он решит, что вы обвиняете его. Помните старую пословицу: «Другому в голову не залезешь».

• Требования. «Живо подстриги газон!» В требованиях обычно содержится угроза. «Либо слушайся, либо свободен». «Делай, а то пожалеешь!» Это «пожалеешь» может значить как «око за око», так и то, что вас будут игнорировать какое-то время. Например: «Если сегодня же не подстрижешь газон, я с тобой на вечеринку не иду».

• Бесконечные жалобы. «Как же ты паршиво водишь…» (Вы это слышите каждый раз, еще не успев выехать из гаража.) Если ваш партнер постоянно жалуется, это портит жизнь обоим. Человек, который жалуется, едва ли получает то, чего хочет. Вместо этого отношения холодеют, позитивные коммуникации уходят в прошлое.

• Утаивание. «А вот не скажу, почему расстроился». Бывает, что человек утаивает мысли и чувства от партнера. Ко мне на терапию приходило немало пар, где один партнер уже не мог терпеть, что второй ничем с ним не делится. Возможно, так утаивающий хочет наказать своего партнера либо это выученное поведение, наследство от родительской семьи.

• Осуждение. «Слушай, ты вообще больной» (сказано с глубоким отвращением). Осуждение – совсем не то же самое, что беспристрастная оценка личности. Слова выше сказала мать ребенка, отец которого только что жестоко наорал на него. Вместо того чтобы оскорблять мужа, она могла бы сказать: «Мне очень неприятно от того, что ты так грубо обошелся с ребенком. Я злюсь, и мне грустно. Я беспокоюсь, что теперь будет с ребенком. Пожалуйста, постарайся понять, отчего ты так злишься и не можешь общаться иначе, кроме как криком». Стоит заметить: если в детстве человека часто отчитывали и осуждали родители или другие родительские фигуры, это могло привести к низкой самооценке.

• Глухая оборона. «Даже слушать тебя не желаю». Большинство типов деструктивной коммуникации, перечисленных здесь, уже происходят из «оборонительной» позиции. Я вывожу ее в отдельный пункт потому, что она очень распространена и иногда сама представляет проблему. Люди, которые чуть что начинают защищать себя, иногда используют и другие виды деструктивной коммуникации. Они зачастую не близки эмоционально со своими родными. Я всегда представляю их «вспетушившимися», то есть в любой момент готовыми к драке. Такие люди обычно как огня боятся стать уязвимыми.

• Обесценивание. «Мне наплевать, что ты скажешь». Это как раз про людей, которые всегда должны быть «правы». Если вас когда-нибудь обесценивали, наверняка от этого вы чувствовали себя ничтожным, никчемным. Это, как и в остальных случаях, ужасно вредит не только здоровой коммуникации, но и психике собеседника.

• Пассивная агрессия. «После работы сделаю» (хотя делать совсем не собирается, просто говорит то, что от него хотят услышать, лишь бы перестали донимать). Такой стиль коммуникации неизбежно убьет доверие в отношениях.

• Ложь. «Да не выпускал я собаку!» (Еще как выпускал!) Как и в случае с пассивной агрессией, страдает доверие. В отношениях, где люди не доверяют друг другу, невозможно быть открытым и честным с партнером, и о близости приходится забыть.

В здоровых семьях, где такая деструктивная коммуникация редка или вовсе не встречается, люди могут открыто делиться своими чувствами и мыслями в конструктивной среде. Здесь обсуждать, как будет лучше всем, – нормально, а не соглашаться – не преступление.

В некоторых семьях есть правила, о чем можно и о чем нельзя говорить. Наша вербальная коммуникация, как правило, происходит в одном из трех направлений: разговоры о себе или друг о друге, об отношениях и на отвлеченную тему. Как раз в семье мы чаще всего раскрываем себя окружающим и говорим об отношениях. Но нужно понимать, что в семьях зачастую существуют гласные и/или негласные правила насчет того, как строятся такие разговоры.

Мне повезло вырасти в семье, где поощрялись увлекательные разговоры за столом. Насколько я помню, чаще всего говорили на «внешние» темы: о наших занятиях, об истории, религии и политике. Немало дебатов было выиграно и проиграно. Это было ужасно весело, и к тому же я выяснила, что с собеседником можно оставаться каждый при своем мнении и при этом не только не ссориться, но и получать удовольствие от общения. Только став взрослой, я осознала, что такие разговоры за столом в семьях – диковинка.

Иногда для того, чтобы определить, насколько близкая и безопасная коммуникация в семье, я прошу клиентов описать, как у них обычно проходят застолья. Помню одного человека – взрослого, у которого были девять старших сиблингов. Он приходил домой из школы и так погружался в свои дела, что пропускал ужин. Никто его не звал и не приходил за ним. Проголодавшись, он шел на кухню, и там оказывалось, что семья уже отужинала и ему ничего не осталось. Тогда он принимался плакать, а старшие смеялись над ним, и в конце концов он ложился голодным. Такое бывало часто. Услышав эту историю, я сразу поняла, почему у клиента такая низкая самооценка и почему он не доверяет окружающим.

Вот о чем я обычно спрашиваю клиентов насчет семейных застолий:

• Едят ли они вместе или порознь?

• Говорят ли они за столом?

• Кто обычно говорит больше всех?

• О чем обычно говорят?

• Нравятся или не нравятся им семейные застолья? Почему?

Пусть беседы за столом у нас в семье и были увлекательны, все-таки мы редко говорили о нас и наших отношениях. Никто нам не запрещал, но как будто «подразумевалось», что мы не говорим о себе, и мы все следовали этому негласному правилу. Конечно, мы делились иногда личными новостями, например «Мне поставили пять за контрольную по истории». Но от новостей к чувствам наш разговор никогда не переходил. Не помню, чтобы хоть раз кто-то сказал что-нибудь вроде: «Я так расстроилась, что сделала сегодня две ошибки в диктанте».

В некоторых семьях вообще не позволяется выражать чувства. Бывают такие семьи, где это негласно запрещено мужчинам и разрешено женщинам. Или разрешено злиться, но только не расстраиваться или горевать. Итак, в каждой семье есть свод гласных или негласных правил коммуникации.