Текст книги "Большая книга ужасов – 57 (сборник)"

Елена Артамонова
Большая книга ужасов. 57

Каждому человеку дано прожить несколько жизней. После смерти его душа переселяется в новое тело, но так происходит не со всеми. Груз злодеяний не позволяет некоторым людям вступить в следующую жизнь. Превратившись в призраков, они стремятся завладеть телом и душой другого человека.

Их называют тенями, или потерянными душами.

Они наводят ужас и почти всегда побеждают.

Им могут противостоять только прожившие сотни жизней отважные Сестры-охотницы.

Цель Охотниц – защитить наш мир от нашествия теней.

Бойся собственной тени!

Часть I. Нежданное наследство

А я тебе говорю: Дракула – не вампир! – Глаза у Светки горели от возбуждения, она, не жалея собственной ладони, хлопнула по столу. – И никогда им не был!

– Как же… Ты, Светочка, конечно, человек многоопытный, но есть вещи, совершенно очевидные и сомнения не вызывающие. Дракула – главный вампир, начальник над всеми остальными упырями. Это даже первоклашки знают.

Честно говоря, я нарочно злила свою сестренку – уж слишком она была важной и самоуверенной. Конечно, она лучше, чем я, разбиралась в вампирах и колдовстве, но это не давало ей права задирать нос и глядеть на всех словно с высоты Останкинской телебашни. В конце концов, я тоже была знакома с одним вампиром…

– Знаешь, Яна, раньше я думала так же, но когда мы с подружкой попали на вампирскую ферму…

– Куда? – У меня даже глаза округлились. – Там что, вампиров, как коров, доят?

– Наоборот, это они забирали кровь у доноров – ребят и девчонок нашего возраста. Фермой руководил вампир-«гуманист», так он себя называл. На самом деле он оказался самым обыкновенным упырем-убийцей, но сейчас речь не об этом. Когда я сказала, что Дракула – вампир, он долго-долго смеялся, а потом прочитал нам небольшую лекцию. Оказывается, Влад по прозвищу Дракула (дракон), или Цепеш, никогда не был вампиром, мало того, он даже боролся с ними. Румынский князь был одержим идеей очистить свою землю от «нечестивцев». Доставалось и вампирам. Знаешь, как переводится Цепеш? «Прокалыватель», «сажатель на кол». Дракула разделывался со своими врагами при помощи деревянных кольев. Если бы ты чуть лучше знала психологию вампиров, Яночка, ты бы сообразила, что ни один упырь даже в руки не возьмет остро заточенную деревяшку. Дело в том, что кол – едва ли не единственное оружие, которым можно убить вампира. Вампиры их просто панически боятся, и, конечно же, никому из них не пришло бы в голову использовать колья в своих разборках. А Дракула нещадно истреблял вампиров. Они до сих пор его боятся и не любят. Такую вот мне поведали информацию.

– И ты готова верить словам каждого встречного вампира?!

– А ты не доверяешь собственной старшей сестре?

– Ладно. Дракула – не вампир и вообще очень милый человек. Убедила. Кстати, а почему он, Дракула, – дракон?

– Влад Цепеш получил прозвище, возможно, в наследство от отца – тоже Влада, принадлежавшего к рыцарскому ордену Дракона, основанному германскими императорами.

– И все-то тебе известно, Светочка!

Светка слишком серьезно относилась к жизни. Я недавно познакомилась со своей старшей сестрой и, наверное, поэтому все еще не могла к ней привыкнуть. У нас были разные матери, и мы долгие годы не подозревали о существовании друг друга. Этой зимой Светка приехала к нам в Москву встречать Новый год. Мы собирались весело провести время на даче, но вместо отдыха попали в очень неприятную историю. Тогда-то я и познакомилась с настоящим вампиром, да и вообще узнала, что они не миф, а самая, если можно так выразиться, реальная реальность. К счастью, все кончилось благополучно. Я обещала нанести Светке ответный визит и, как только начались весенние каникулы, рванула в небольшой старинный городок, в котором и жила моя сестра.

И вот с самого первого дня мы спорили по пустякам и никак не могли остановиться. Я поднялась из-за стола, пригладила волосы:

– Пойду прогуляюсь. Одна. Новый город лучше изучать в одиночестве. Так впечатления ярче.

– Как хочешь, – Светка пожала плечами.

Наверное, она обиделась. Но дело было вовсе не в моей сестренке. С утра я испытывала странное беспокойство, не позволявшее мне сидеть на одном месте. Теперь это чувство стало просто невыносимым. Идти, бежать, двигаться вперед… Ноги сами привели меня к двери, вынесли на лестничную площадку.

Светка и ее мама Вероника Викторовна жили на восьмом этаже далеко не новой, видавшей виды девятиэтажки. Квартира у них была неплохо отделана, а вот подъезд производил неизгладимое впечатление. Разрисованные, исписанные, подкопченные стены делали современный дом похожим на место обитания каких-нибудь питекантропов. Я нажала на прожженную кнопку, но лифт дожидаться не стала – пошла вниз по сто лет немытым ступенькам.

За спиной раздались негромкие торопливые шаги. Кто-то вслед за мной спускался по лестнице. По спине скользнул неприятный холодок. В этих шагах не было ничего необычного, но почему-то они пугали меня. Я пошла быстрее. Дробь шагов стала громче, отчетливее. Что ж… Можно остановиться и пропустить того, кто спускался сверху. Застыв у пыльного окна шестого этажа, я начала созерцать голые, не распустившиеся еще деревья у подъезда. Но стоило мне остановиться, как шаги преследователя стихли. Это начинало действовать на нервы. Во всем происходящем была какая-то жуть. Однако стоять на лестнице и ждать непонятно чего было довольно глупо. Решив не обращать внимания на пустяки, я продолжила спуск. И вновь над головой раздался шум шагов.

– Светка, я знаю, что это ты! Хватит прикалываться!

Подумав, что это действительно шуточки моей сестрицы, я перешла в контратаку. Прижавшись к стене так, чтобы меня нельзя было заметить сверху, я начала бесшумно подниматься вверх. Шаги над головой начали удаляться – наши роли с таинственным преследователем поменялись. Впрочем, дальше девятого этажа уйти он не мог, а если бы прошмыгнул в чью-то квартиру, то я бы непременно услышала, как щелкнул замок. Похоже, наша встреча была неизбежна.

– Свет, все равно тебе не скрыться!

Седьмой этаж, восьмой… Еще два лестничных пролета, и мы встретимся лицом к лицу. И тут я подумала о лифте. С его помощью Светка (конечно же, Светка, кто еще?!) могла ускользнуть от погони и спокойненько, не пойманной, спуститься вниз. Этого допустить было нельзя. Я вызвала лифт.

Кабина находилась на этаже. Грязные, исписанные черным маркером створки начали открываться – медленно-медленно, бесшумно, как в кошмарном сне. В коленях возникла нехорошая слабость, попросту говоря, они задрожали от страха. Сейчас дверь откроется, и тот, кто преследовал меня, окажется совсем рядом. Кроссовки словно прилипли к полу, не позволяя мне убежать. Ах, если бы я была босиком! Предчувствие чего-то ужасного заставляло сердце стучать в бешеном темпе. Казалось, сам ход времени нарушился – страх уже успел парализовать волю, каждая секунда стала неправдоподобно длинной, а двери лифта раздвинулись на пару сантиметров, не больше. Я все еще не могла заглянуть в кабину, узнать, какую тайну она скрывает.

– Я тебя поймала, Светка… – Голос мало напоминал мой собственный, да и уверенности в нем не было ни капли. Я произнесла эту фразу лишь потому, что молчание пугало еще больше. – Выходи…

Двери раздвинулись, открывая взгляду пространство кабины, но вместо замызганной клетушки я увидела темный, казавшийся бесконечным провал. Черная пропасть ждала меня и звала… Еще шаг, и все было бы кончено. Отпрянув от смертельной ловушки, я с сумасшедшей скоростью понеслась по ступеням. Топот ног невидимого преследователя стучал в ушах, но сейчас пугало не это – мне надо было как можно быстрее вырваться из плена подъезда, выбежать на воздух.

И в самом деле, стоило мне только оказаться на улице, как паника угасла сама собой, так же неожиданно, как и возникла. Лишь грудь вздымалась высоко, а сердце стучало, как взбесившийся метроном. Из подъезда вышла старушка.

– Простите, вы никого на лестнице не видели?

– Нет, миленькая, – она поправила очки. – А что, опять хулиганят? На прошлой неделе ящик почтовый подожгли, а вчера…

В голове возникла нелепая мысль – что, если седенькая старушка и есть тот самый незримый преследователь? От такой догадки я едва не рассмеялась – мое воображение разыгралось сверх всякой меры. А денек выдался отличный, настоящий весенний денек, тянувший на середину апреля. На асфальте не осталось и следа от снега, малышня играла в «классики», а солнце припекало так, что я даже расстегнула куртку. Хорошая прогулка запросто могла рассеять нелепые страхи. Определенной цели у меня не было, я просто двигалась вперед по чистым нарядным улицам.

Светка жила в центральной части города, неподалеку от парка, сквозь который тянулась древняя крепостная стена. Я хотела слазить на эту достопримечательность, но в одиночку делать это было страшновато. Для начала лучше просто пройтись мимо дореволюционных, украшенных лепниной домов, поглазеть на необычные, совсем не так, как в Москве, оформленные витрины магазинов. Взгляд скользнул по новенькой, сиявшей на солнце табличке: «Улица Пионерская, дом 6». «Не самое актуальное название, – лениво подумала я, вышагивая по тротуару, – хотя у нас в Москве есть даже улица Юных ленинцев».

Пионерскую пересекала еще одна такая же широкая улица, а угол между ними занимал довольно неприглядного вида сквер. В нем заняла круговую оборону зима. Мокрые, казавшиеся черными стволы деревьев, осевшие грязные сугробы производили крайне неприятное впечатление, но мне почему-то захотелось пройтись по его обледенелым дорожкам. Довольно странное желание, но мало ли у людей бывает странных желаний?

Я свернула на центральную, залитую талой водой аллею, прошла мимо ржавых, никогда не работавших аттракционов, решительно двигаясь к неизвестной мне цели. В принципе, цели не было, но…

– Стой, девочка!

От неожиданности я даже поскользнулась и чуть было не шлепнулась в месиво из грязи и полурастаявшего льда. Хорошее завершение прогулки, ничего не скажешь.

– Девочка, мы к тебе обращаемся!

Возле опасно накренившегося фонаря стояли двое: пожилой мужчина в дорогом светлом плаще и миловидная молодая женщина. Они смотрели на меня так, будто узрели живого инопланетянина или снежного человека.

– Вы ко мне?

– Именно. – Женщина перевела взгляд на часы. – Сейчас пятнадцать тридцать, кроме тебя, больше здесь никто не проходил, следовательно, других претендентов нет. Поздравляю, девочка, с этого момента ты вступила в права наследования.

До первого апреля оставалось еще несколько дней. Похоже, эти двое несколько поторопились. Я улыбнулась, хотела идти своей дорогой, но женщина схватила меня за рукав:

– Я знаю, все это выглядит довольно странно, но мы действуем в строгом соответствии с волей покойного. В завещании написано, что все движимое и недвижимое имущество завещатель передает своему двоюродному племяннику Петру Антоновичу Горину, за исключением старинного сундука вместе со всем его содержимым. А сундук и все, что в нем находится, мы, следуя воле покойного, должны отдать первому встречному, который пройдет по центральной аллее этого сквера, возле городка аттракционов между 15.25 и 15.35 двадцать третьего марта этого года. Первым встречным оказалась ты.

– И вас с первым апреля, – натянуто улыбнулась я и попробовала высвободить руку.

Тщетно. Женщина вцепилась мертвой хваткой. Потом перед моими глазами возник лист гербовой бумаги, украшенный печатями и голограммой. Самое удивительное, что речь в завещании действительно шла о первом встречном, «будь то женщина или ребенок». Мужчины почему-то не упоминались.

– Надеюсь, это сундук с брильянтами.

– Должна тебя разочаровать. Там нет ничего ценного. В принципе, наследники сами могли бы во всем разобраться, но завещатель особо настаивал на присутствии нотариуса и точном выполнении всех условий. Я и есть нотариус, Юлия Константиновна Медведева.

– Очень приятно. Яна. Яна Акулиничева.

– А это Петр Антонович Горин, наследник остального имущества.

Мужчина чуть поклонился, но так ничего и не сказал. Мартовское солнце отразилось в золотой оправе его очков. Судя по всему, Петру Антоновичу не очень нравилась вся эта затея, но он был вынужден выполнять прихоти умершего человека, которого именовали словом «завещатель». Мы расстались, договорившись, что за своей частью наследства я приду завтра в полдень. Признаюсь честно, мое любопытство разгорелось с небывалой силой – все это было так необычно и таинственно, сулило самые фантастические сюрпризы. Оставалось только дождаться завтрашнего дня…

Светку мой рассказ впечатлил. Мы обсуждали его перед ужином, за ужином, после ужина. Сначала в присутствии ее невозмутимой, загадочной, как сфинкс, мамы, а потом уединившись в Светкиной спальне. Вот тут-то и начался настоящий допрос. Светлана заставила меня повторить все раз двадцать, уточняла каждую мелочь. Больше всего ее поразило не само завещание, а то место, где произошла эта удивительная встреча. По словам сестренки, считавшей себя экспертом по чудесам, унылый сквер располагался ни много ни мало на пересечении двух миров. Якобы здесь происходили невероятные вещи…

– Это геопатогенная зона. Раньше там стоял большой дом, но несколько лет назад он сгорел, потом на его месте разбили сквер, который, кстати, пользуется очень дурной репутацией. Лишний раз туда стараются не заглядывать. – Светка вздохнула. – Чувствую я, что нормальных каникул нам не видать как своих ушей. Опять начнется всякая чертовщина. Может, не стоит забирать это наследство, Яна?

– Как?! – Я даже на стуле подпрыгнула. – Разве тебе самой не хочется узнать, что в этом сундуке?

– Хочется. Но народная мудрость гласит: «Меньше знаешь – крепче спишь». Кстати, нам давно пора спать. Мама не любит, когда я поздно ложусь.

Светка протянула мне стопку белоснежного постельного белья, а сама упорхнула в ванную комнату. Я быстренько постелила себе на диване, а потом взялась за пульт. Иногда бывает неплохо посмотреть перед сном телик. Это отвлекает от дневных проблем и вызывает почти непреодолимое желание спать. Если, конечно, по «ящику» не крутят что-нибудь интересное.

Кстати, об интересном. Наблюдая какой-то фильм без начала и конца, я вспоминала «Зену – королеву воинов». Этот сериал крутили на СТС уже который год подряд, но я «подсела» на него сравнительно недавно и сразу стала настоящей фанаткой. Приключения бесстрашной Зены и ее подруги Габриель не могли оставить меня равнодушной. По правде говоря, я завидовала героиням сериала. Здорово иметь подругу, на которую можно положиться в любой ситуации. Ее ничего не стоит «загрузить» любыми своими проблемами, и она поймет тебя, даст хороший совет, а может быть, и пожалеет. С родителями обо всем не поговоришь, с мальчишками – тем более. Нужна Подруга, настоящая, с большой буквы. Когда я узнала о Светке, то страшно обрадовалась – вот вам и самая подходящая кандидатура, но пока отношения у нас получались довольно натянутые. Оставалось только смотреть в «ящик» и мечтать о несбыточном. Честно говоря, мне хотелось быть такой же крутой и отчаянно храброй, как Зена, только вряд ли это было возможно. Я была щуплой, худосочной особой, частенько прогуливала физкультуру и совершенно не тянула на роль героини.

– В ванную идешь? – Чистенькая, розовенькая, благоухающая лосьоном, Светка нырнула под одеяло. – Я там свет оставила.

Темнота еще не означает сон. Мы лежали в своих постелях и болтали, не умолкая, перескакивая с одной темы на другую. Так мы трепались до тех пор, пока я не почувствовала, что теряю ход мысли и потихонечку погружаюсь в мир сновидений.

Сон был интересным, солнечным и жарким. Тело переполнял избыток сил, каждое движение было стремительным, шаг – упругим. Казалось, стоит только оттолкнуться ногой от раскаленной пыльной земли, и я взмою стрелой вверх, взлечу к облакам, как птица. А рядом был кто-то очень близкий, очень дорогой, часть меня, вторая половинка моей души… Мы были вместе, мы шли на последний, самый важный в жизни бой, и мы верили в свою победу.

Я проснулась среди ночи и долго, не раскрывая глаз, «пережевывала» необычное сновидение. Наверное, во сне мне привиделось, будто я стала Зеной и вместе с Габриель иду совершать очередной подвиг.

Благодушное настроение оборвал толчок. Мое тело напряглось, сжалось в комок, сладкая дремота исчезла, глаза открылись сами собой. Светка не задергивала шторы, и в комнате было довольно светло. Темный силуэт книжных полок, затейливый, воспринимавшийся в полутьме иначе, чем днем, узор ковра, белый «айсберг» Светкиной кровати… Ничего тревожного, ничего необычного. А душа ныла от предчувствия чего-то очень нехорошего. Именно в эти секунды должно было случиться непоправимое, и не было никаких шансов справиться с этой напастью.

Я лежала, прислушиваясь, присматриваясь, и пыталась понять, в чем причина моей тревоги. Ничего не происходило. Звезда заглядывала в открытую форточку, подмигивая, как заговорщица… Черная тень за стеклом… Сердце застучало громко, в сумасшедшем темпе. «Вот оно, начинается…» – промелькнуло в голове, а потом я потеряла способность думать – только наблюдала, отдаваясь запредельному, леденящему кровь страху.

За окном металась, беззвучно билась о стекло черная ночная птица. Неряшливый комок с растопыренными перьями, один взгляд на который вызывал омерзение… и ужас. Я хотела вскочить, захлопнуть форточку перед носом зловещего гостя, но не успела – еще раз ударившись о стекло, птица отлетела на пару метров, а потом стремительно проскользнула в комнату. Она пролетела вдоль стены и скрылась в тени книжных полок. Только когда птица исчезла из виду, я осознала, что видела нечто, совершенно необычное. Мерзкая тварь не летела, а скользила по стене и была плоской, как тень. Она не имела объема – безобразная, растопырившая крылья птица казалась вырезанной из черной бумаги. И полет ее был абсолютно бесшумным, не было ни хлопанья крыльев, ни стука, когда она билась грудью о стекло. Казалось, это была лишь тень птицы.

В любом случае присутствие таинственной птицы в комнате было недопустимо. Ее следовало как можно скорее изгнать из нашего дома. Я поднялась с диванчика, нащупала на стене выключатель.

– Что случилось? – Светка щурила глаза и никак не могла проснуться. – Нельзя же так людей пугать!

– В форточку залетела птица. Она сейчас где-то там, над книжными полками.

– Только этого не хватало! – Светка зевнула, потянулась, нетвердым шагом пересекла комнату и, вскарабкавшись на стул, заглянула в темный угол между книжными полками и потолком. – Здесь никого нет.

– Быть такого не может!

Мы обыскали всю комнату, но так и не обнаружили следов зловещей птицы.

– Тебе все это приснилось. – Светлана легла на кровать и, пресекая возможные разговоры, накрыла голову подушкой. – Спокойной ночи, точнее – с добрым утром.

– Но Света…

– Отстань.

Я залезла под одеяло. Светкино объяснение было самым простым и логичным, случившееся действительно смахивало на сон, но я-то знала – в тот момент, когда птица влетела в комнату, сна у меня не было ни в одном глазу. Черная птица появилась не случайно – она стала вестником грядущих неприятностей. Похоже, спокойные каникулы нам действительно не грозили и где-то в иных мирах затевалось что-то скверное.

Светкины наманикюренные пальчики порхали по кнопкам телефона. В трубке послышались длинные гудки.

– Может, сами справимся?

– Ты же говорила, что это сундук, – Светка прикрыла трубку ладошкой. – Без мужской помощи нам не обойтись.

Наконец трубку взяли. Сестренка начала болтать с неким Петькой и так увлеклась разговором, что, похоже, совершенно утратила чувство времени. Я то и дело посматривала на часы – хрустальную пирамидку с крошечным циферблатом. Вообще в Светкиной комнате было очень много хрустальных безделушек – всевозможные хрустальные шарики стояли и висели повсюду, но особенно мне нравился большой, совершенно прозрачный глобус. Светка объясняла, что использует хрустальные шары в магических целях, но мне кажется, ей просто нравились эти застывшие сверкающие капли.

– Свет… Мы опоздаем.

– Ладненько, до скорого, – она наконец-то оторвалась от телефона. – Это недалеко, мы успеем.

Сестренка надела сапоги на высоченных каблуках, коротенький плащик, с сосредоточенным видом подкрасила губы. Рядом с этой совершенно взрослой девушкой я чувствовала себя малолеткой. Мы вышли на лестницу. Вчерашняя история с лифтом вызывала неприятные чувства. Конечно, это было очень глупо и мне не следовало потакать нелепым страхам, но заходить в тесную кабину катастрофически не хотелось. Под предлогом того, что мы опаздывали, я предложила спуститься вниз пешком.

– Как хочешь.

Стук каблуков сливался с грохотом двухколесной тележки, на которой планировалось привезти мое наследство. Этот шум заглушал все остальные звуки, но мне упорно продолжало казаться, что следом за нами спускается кто-то еще. Невидимый преследователь не отставал от меня ни на шаг, он всегда был рядом и терпеливо ждал своего часа. Я постаралась выбросить из головы эти глупые тревоги, ведь известно, что привидения и прочие ужасы видит только тот, кто верит в эту чушь. Для остальных людей потусторонний мир не опасен.

Петька Толкачев поджидал нас на углу улицы. Это был тощий, длинный как жердь парень, под два метра ростом. У него были взъерошенные, упорно не желавшие покоряться расческе волосы и кроссовки сорок пятого размера. А вообще-то Петька был вполне симпатичным.

– Привет! – Светка помахала рукой, передала тележку парню. – Яна, это – Петя, Петя, это – Яна.

Родной Светкин городок потрясал своей аккуратностью. Он здорово смахивал на огромный, с любовью сделанный макет, в котором не было места мусору, а фасады домов сияли яркими, радовавшими глаз красками.

Петр Антонович стоял возле старинного трехэтажного особняка с очень высокими окнами и лепными завитушками на фасаде. Увидев нашу компанию, он улыбнулся, натянуто и сдержанно. «Хорошо еще – мы не опоздали», – подумала я, входя в подъезд.

Изнутри особняк выглядел намного хуже, чем при взгляде с улицы. Выкрашенные дешевой краской двери и протекшие потолки контрастировали с широченной, огороженной затейливыми перилами лестницей, высокие полукруглые окна соседствовали с обшарпанными подоконниками. Здание просто молило о ремонте, но, похоже, напрасно – никто не хотел возиться со старым запущенным домом.

– Я плохо знал эту семью. – Петр Антонович говорил медленно и важно, чуть покачивая головой. При этом оправа его очков поблескивала, и золотые отсветы добавляли каждому слову значительности. – Старики дожили до глубокой старости. Тринадцать лет назад умерла Елизавета Ивановна, а не так давно – ее муж, он же мой двоюродный дядя. Квартира досталась мне, а сундук – первому встречному.

– То есть мне.

– Совершенно верно.

Квартира поражала своими габаритами. Здесь все было монументально и величественно, но требовало грандиозного ремонта. Антикварная мебель и картины моментально привлекли внимание разбиравшейся в искусстве Светки, а я просто сгорала от нетерпения, желая поскорее увидеть принадлежавшее мне наследство. Петька плелся позади всех, скромно потупившись и сжимая в руках громоздкую тележку.

Сундук стоял в углу гостиной. Вообще-то это был большой фанерный чемодан, который для солидности обили медными полосками. Петр Антонович откинул крышку – в ноздри сразу ударил аромат духов и сладковатый запах каких-то пожелтевших бумаг. Чемодан был оклеен старыми афишами и доверху набит рулонами бумаги. Под ними виднелись пестрые, расшитые потускневшими блестками и стразами тряпицы.

– Это сценические костюмы. В молодости Елизавета Ивановна была цирковой артисткой. Еще здесь есть старые афиши и прочий никому не нужный хлам. По большому счету, этому «богатству» место на свалке.

– Что вы! Это же очень интересно! – У Светки разгорелись глаза, стоило ей только увидеть расшитые мишурой костюмы. – Просто класс! Обожаю старинную одежду. Это же начало двадцатого столетия! Серебряный век, модерн. Интересно, этот стиль как-то отразился на сценических костюмах? Надо непременно показать их моей маме.

Я лишь кивала головой, не зная, радоваться или нет такому наследству, а Петька скис окончательно – ведь тяжеленный чемодан предстояло тащить именно ему.

– Нелепое завещание, – Петр Антонович сел в кресло, снял очки, тщательно протер стекла. – Говорят, такой была воля Елизаветы Ивановны, а ее супруг, переживший жену на десяток с лишним лет, только повторил наказ в своем завещании.

– Откуда такая точность в цифрах? – поинтересовался уже вошедший в курс этого дела Петька. – Почему именно в этот день и в этот час?

– Насколько мне известно, точная дата смерти этой женщины – двадцать третье марта девяносто первого года. Она умерла в половине четвертого дня. Поэтому эти цифры и должны были стоять в завещании.

– Ничего себе! – громадное, в рост человека зеркало услужливо отразило мое вытянувшееся от удивления лицо. – Бывают же совпадения!

– Можете не брать эти вещи, но будьте добры, унесите их из моего дома. Мне бы не хотелось с ними возиться. Вся эта нелепая история и так отняла слишком много времени. Мусорные баки за углом, во дворе.

– Будем иметь в виду. Спасибо. Всего доброго.

Мы покинули не слишком гостеприимную квартиру. Конечно же, никто из нашей компании сундук выбрасывать не собирался, и нам не терпелось как можно скорее изучить его содержимое. Петька с героическим выражением лица спустил чемодан по лестнице, водрузил его на жалобно скрипнувшую тележку, покатил вперед. Мы со Светланой шли рядом, с боков поддерживая тяжелую поклажу.

– Мам, а вот и мы! – Светка указала на сундук. – С наследством.

На лице Вероники Викторовны – дамы суровой, стильной, державшей свою дочь в ежовых рукавицах, – появилось недовольное выражение. Ободранный громоздкий ящик произвел на нее не слишком благоприятное впечатление. Она хотела что-то сказать, но передумала, окинула нас ледяным взором и ушла к себе в комнату.

– Ну, Акулиничева, это был ненумерованный подвиг Геракла. – Петька из последних сил втащил сундук в спальню, плюхнулся на диван. – Можно подумать, что под одеждой там спрятаны кирпичи.

Признаюсь, у всех нас от волнения немного дрожали руки – хотелось верить, что, вопреки всему, мы непременно обнаружим в сундуке нечто ценное. Стукнулась о стену второпях открытая крышка, в воздухе вновь разлился запах духов и пыли. Я взяла один из пожелтевших бумажных рулонов. Развернула. Это была старая цирковая афиша. Молоденькая девушка стрелой взлетала к большим разноцветным звездам. Надпись гласила: «Спешите! Торопитесь! Только одно представление! Великолепная Аманда! Принцесса воздуха в нашем городе! Спешите! Сегодня вечером Аманда взлетит к звездам!» Внизу была приписка, набранная более мелким шрифтом: «Беременных женщин и слабонервных настоятельно просим остаться дома». Я еще раз, более внимательно посмотрела на Принцессу воздуха – молоденькая, изящная девушка, ровесница Светки, никогда не подумаешь, что она способна выполнять головокружительные, смертельно опасные трюки.

Афиши, афиши, афиши… Надписи на разных языках, и везде изображения юной черноволосой девушки, парившей в воздухе. Потом мы извлекли из сундука старую, истрепавшуюся на сгибах карту Европы. Очень многие города на ней были отмечены крестиками и соединены толстыми красными линиями. Над ними видны были даты – 1909, 1913, 1910…

– Слушай, Яна, конечно, разговоры о первом встречном звучат оригинально, но, может быть, вы действительно родственники? Что, если Аманда узнала о тебе и…

– Нет, Петька. Во-первых, она умерла за несколько месяцев до моего рождения и просто не могла меня знать, а, во-вторых, я неплохо представляю собственную родословную. И по маминой линии, и по линии отца. О такой яркой личности, известной цирковой артистке мы бы непременно знали. Как ни крути, то, что я стала наследницей, – странное, необъяснимое совпадение.

– Совпадений не бывает, – вмешалась в наш разговор Светка.

Она уже несколько лет увлекалась магией, даже называла себя ведьмой «в хорошем смысле этого слова», а потому везде находила происки сверхъестественных сил. Я не стала спорить, просто извлекла из сундука ворох афиш, чтобы наконец-то добраться до цирковых костюмов. Увидев немного потрепанные наряды, Светка моментально забыла о чудесах. Честно говоря, и я не устояла, с любопытством начала рассматривать расшитые блестками трико, коротенькие золотые юбочки, диадемы из стекляшек. Наверное, все девчонки такие – стоит им только увидеть разукрашенные блестками наряды, как они перестают думать обо всем остальном. Петька наш восторг не разделял, продолжая разглядывать старые бумаги и фотоальбомы.

– Эй, барышни, не хотите побольше узнать о Великолепной Аманде? – спросил он примерно через полчаса, когда весь пол в комнате уже был завален разноцветными костюмами. Не дождавшись вразумительного ответа, Петька начал рассказ: – На самом деле эту девушку звали Елизавета Сотникова, и ее семья не имела никакого отношения к цирку. Елизавета родилась в мае 1895 года в небольшом приволжском городке. Ее родители были учителями. Так бы и жила девушка в тиши и безвестности, но в девятьсот девятом она удрала из дому и присоединилась к цирковой труппе, которая как раз гастролировала в тех краях. Так Елизавета стала Амандой. Способности у нее были просто невероятные. Говорят, девушка стрелой взлетала под купол цирка и зависала в воздухе на какую-то долю секунды. Иными словами – летала. Потому ее и прозвали Принцессой воздуха. Она изъездила всю Европу, и везде ей сопутствовал невероятный успех…

– Интересно… – Светка приложила к груди синий, украшенный серебряными звездами лиф. – Мне идет?

Светлана отчаянно кокетничала. Похоже, ей нравился Петька. А еще полгода назад она по уши была влюблена в одного очень красивого и, можно даже сказать, доброго вампира, готова была вместе с ним уйти в вечную ночь. Вампир ее порыв не оценил, но и после того, как они расстались, Светка обещала любить Кристиана до гробовой доски. Петька, конечно, не походил на черноглазого красавца с романтической внешностью, он был нормальным живым парнем, что само по себе внушало некоторый оптимизм.

– Карьера Великолепной Аманды оборвалась внезапно. – Петька, как назло, не замечал усилий Светланы, увлекшись историческими изысканиями. – Она бросила цирк, несколько лет о ней ничего не было известно, а потом она вышла замуж за молоденького студентика. Тот стал известным архитектором, прославился. Так они и жили вдвоем, детей у них не было. Аманда умерла в 1991 году, в возрасте девяноста шести лет. Ее муж пережил ее почти на тринадцать лет, он умер совсем недавно, ему тоже было за девяносто.