Текст книги "Большая книга ужасов – 57 (сборник)"

– Какая прелесть! – Светка достала из сундука парчовые, расшитые фальшивыми бриллиантами сапожки. – Ох, и повезло тебе с наследством, Яна!

– Не понимаю… – Петька нахмурил лоб, начал просматривать лежавшие на коленях бумаги. – Такого просто быть не может.

– Чего? – В мое сердце вновь прокрался холодок тревоги. История с неожиданным наследством была слишком странной, а потому пугала. А тут еще Петькины подозрения…

– В завещании говорится о сквере на углу Кутузовской и Пионерской улиц. Если завещание старика только подтверждает волю его умершей тринадцать лет назад супруги, тогда я ничего не могу понять.

– Почему?

– Потому, Яна, что сквер появился в этом месте лишь несколько лет назад. Раньше там стоял большой дом с башенкой, потом он сгорел. Сколько раз я ходил в расположенную там булочную! Там продавались обалденно вкусные рогалики с корицей. Теперь нигде таких нет…

– Ты хочешь сказать…

– Именно, Елизавета Ивановна Сотникова, она же Великолепная Аманда, обладала даром ясновидения. Следовательно, ее выбор не был случайным. Она знала, что двадцать третьего марта этого года по аллее сквера пройдешь именно ты, Яна, и только тебе она хотела передать этот сундук.

– С ума сойти можно.

Петькины заключения вдохновляли на новые поиски. Конечно же, Аманда затеяла всю эту историю не для того, чтобы подарить свои костюмы еще не родившейся на тот момент девочке. Здесь скрывалась какая-то тайна, и я просто обязана была ее раскрыть. Мы со Светкой так увлеклись разглядыванием цирковых нарядов, что до сих пор не докопались до дна сундука. Теперь меня охватил сумасшедший азарт. Можно было не сомневаться – именно там, в недрах сундука хранилось то, что я должна была получить в дар от Великолепной Аманды. Расшитые блестками тряпки упали на пол, и нашим взглядам открылись лежавшие на дне предметы: широкий, украшенный металлическими заклепками пояс, в котором хоть сейчас можно было идти на дискотеку, толстая потрепанная книга и небольшая шкатулка. Проворная Светка первой схватила шкатулку, но медлила, не решаясь открыть ее. Тайна была слишком близко, так близко, что даже не хотелось ее разгадывать.

В шкатулке лежал небольшой, размером примерно с куриное яйцо продолговатый предмет, тщательно завернутый в ярко-алый лоскут. Светка достала его, подержала на ладони. Что это? Драгоценный камень? Футляр, в котором лежало что-то ценное? Ключ?

– Не тяни, Акулиничева! – не выдержал Петька.

Светка развернула лоскут. В нем хранился обломок светлого шершавого камня, проще говоря, самый заурядный булыжник, который можно было встретить на каждом шагу. Петька даже присвистнул от разочарования:

– И что сие значит?

Зря он спрашивал это у нас – ни я, ни Светка не имели ни одной сносной версии, объясняющей предназначение этого камня. За исключением того, что Аманда была большой шутницей и решила разыграть кого-нибудь уже после своей смерти.

– Дай-ка… – Я протянула руку.

Шершавый, теплый на ощупь камень плотно лег в ладонь, и меня будто ударило током… Холмы, яркое солнце, нещадно припекавшее макушку, пыльная, раскаленная земля… Мы шли по каменистой тропе – я и кто-то еще… Мы были на территории врага, опасность подстерегала нас на каждом шагу, и мы могли рассчитывать только на свои силы и везение… Запах выжженной солнцем травы, шорох осыпающихся камешков под ногами…

– Яна! Яна! Ответь! Ты что-то видела? Почувствовала?

Глаза у Светки были серьезные и любопытные одновременно. Представив, что сейчас начнутся заумные рассуждения о магии, ясновидении и прочих чудесах, я предпочла не говорить о посетившем меня видении.

– Ничего. Просто свой сон вспомнила. Сегодня мне привиделось нечто вроде «Зены – королевы воинов». Смотрели такой сериал?

Не смотрели. В этом маленьком, провинциальном городке было всего два или три телеканала, и поэтому Светка с Петькой знать не знали ни о какой Зене.

– Ладно, с камнем никакой ясности нет, но у нас еще остались книга и пояс. – Петька был настроен очень серьезно, и первая неудача его не смутила. – Возможно, это нечто вроде ребуса. Если сможем его разгадать, тогда и поймем, что имела в виду Принцесса воздуха.

Пояс понравился всем – очень стильный. Светка тотчас попросила его поносить, и я вынуждена была согласиться. Потом очередь дошла до книги – Петька открыл ее на первой странице, перелистал:

– Дореволюционное издание, с «ятями», наверное, ценное. Правда, очень потрепанное. Перевод 1910 года. Брем Стокер, «Дракула». Давно собирался прочесть, вот только старая орфография меня напрягает.

– Дракула?

Еще одно совпадение? Я едва не поссорилась со Светкой, обсуждая эту тему, раздосадованная вышла на улицу, в результате стала наследницей Великолепной Аманды, и вот речь вновь зашла об этом вампире.

– Дракула – не вампир, – словно прочитала мои мысли Света.

– А у Брема Стокера другое мнение.

– Не заводитесь, барышни. Мы должны разгадать загадку, а не спорить по пустякам.

Но Петькины благие намерения остались неосуществленными. В комнату заглянула Вероника Викторовна и строгим голосом сообщила, что обед ждет нас на столе. Промедление было немыслимо. Простившись с Петькой, мы отправились обедать, оставив разгадку тайны до лучших времен. Петр ушел, унося с собой роман Брема Стокера, Светка нацепила на себя пояс, а мне остался только невзрачный осколок камня…

– Именно здесь я вышла из переулка и вдруг вижу – впереди стоят несколько подозрительных типов. Явные вампиры. Они засекли меня, окружили. Я сначала испугалась, а потом как двину одного этюдником и бежать…

Светка устроила мне небольшую «экскурсию по местам боевой славы». Она водила меня по улочкам сонного города, возбужденно рассказывая о приключениях, которые ей довелось здесь пережить. Если верить Светлане, вампиров, привидений и чудовищ в городе было едва ли не больше, чем обычных людей. Если бы я лично в самом начале этого года не познакомилась с Кристианом, то ни за что бы не поверила в существование вампиров. Теперь, конечно, мои взгляды переменились, но, по-моему, сестренка все же немного перегибала палку.

Я хотела высказать свои соображения, но тут услышала негромкий плач. В подворотне, опершись локтем о стену, стояла и горько плакала маленькая светловолосая девочка.

– Что случилось? – Света положила ей руку на плечо. – Кто тебя обидел?

– Лола убежала.

– А кто такая Лола?

– Левретка в красной жилетке. – Блондиночка, которой было лет восемь от роду, всхлипнула, вытерла нос рукавом. – Мама нам одинаковые пальто сшила, красные, с клетчатой отделкой. А еще у Лолы есть синий комбинезон под мою куртку и пушистая шубка.

– Ясно. А шляпку она не носит? – не удержалась я.

– Нет, – совершенно серьезно ответила девочка. – Ей уши мешают.

Потом она вновь заплакала.

– Левретка не пропадет, – начала утешать ее Светлана. – Ее обязательно подберут. Надо только дать объявление в газете и обещать хорошее вознаграждение. Ее приведут, вот увидишь.

– Бедная Лола, ей так страшно…

Мы со Светкой переглянулись. Она вздохнула:

– Ладно, попробуем что-нибудь сделать. Я обзвоню ребят, пусть смотрят во все глаза, а пока сбегаю домой, переодену обувь. На каблуках далеко не уйдешь. Оставь нам свой номер телефона, девочка. Кстати, как тебя зовут?

– Дана.

Светка упорхнула, а мы с блондиночкой двинулись на поиски ее «волкодава». Мы обходили один за другим соседние дворы, заглядывали под каждый куст, расспрашивали тусовавшуюся поблизости ребятню.

– Мы гуляли, как обычно, без поводка, возле самого подъезда, – рассказывала между делом Дана. – Вдруг Лола встрепенулась. Она очень нервная и всегда старается залезть на руки, если что-то не так, а я ее успокаиваю. Но сегодня нам обеим было страшно. За нами кто-то подглядывал. Честное слово! Правда, во дворе никого не было, а мне казалось, что он стоит близко-близко и смотрит злыми глазами. Как человек-невидимка. Потом за моей спиной мелькнула тень. Лола побежала. Я ее звала-звала, а она даже ухом не повела… Мне страшно, Яна. Этот невидимка и сейчас рядом.

По правде говоря, страшно было и мне. Уж очень рассказ Даны напоминал мне собственные страхи. Впрочем, в одном сомнений не было – несчастную собачонку следовало найти как можно быстрее. Испуганная левретка могла удрать очень далеко от дома, а потом, оказавшись в незнакомом месте, заблудиться. Стоило расширить зону поисков.

– Продолжай искать во дворах, а я пройдусь по городу. Вечером созвонимся.

Несчастная, опечаленная, Дана только кивнула головой. Кажется, она думала, что просто мне надоело гоняться за потерявшейся собачонкой. Мы расстались возле небольшого скверика и разошлись в разные стороны.

– Лола! Лола!

Солнце потихонечку ползло к горизонту, и его лучи приобрели приятный золотистый оттенок. При таком освещении нарядный городок и вовсе напоминал картинку из туристического журнала – так он был неправдоподобно хорош и привлекателен. Неожиданно я подумала, что это всего лишь декорация, за которой скрывается что-то зловещее и запредельно страшное.

– Лола!

Разве будет собака откликаться на чужой голос? Как вообще можно найти крохотную живую тварь среди этого каменного лабиринта? Зачем я вообще ввязалась в эту историю?

Мне было жутко. Куда бы я ни шла, сзади звучали тихие вкрадчивые шаги. Шум улицы порой заглушал их, но ненадолго. Мне начинало казаться, что это звук шагов моей собственной тени.

– Вы не видели маленькую серую собачку в красной жилетке?

Прохожие отрицательно качали головами, а я продолжала идти вперед.

– Лола! Иди ко мне! Ко мне!

За оградой расположенного на противоположной стороне улицы скверика мелькнуло что-то красное. Я ринулась вперед, чуть не попала под колеса неспешно проезжавшего мимо автобуса, перепрыгнула через ограждение и смело устремилась в самую гущу колючих стриженых кустов. Бросок не был напрасным – возле скамьи стояла жалкая серая «козявочка» в щеголеватой попонке. У собаки были умные глазки и тоненький, поджатый хвостик. Она с ужасом смотрела на мир и дрожала крупной дрожью.

– Лола! Лолочка, иди ко мне, ко мне…

Взгляд выразительных, полных страха глаз левретки встретился с моим, собака взвизгнула, а потом стремительно бросилась прочь. Похоже, мое появление вызвало у нее чувство ужаса. Но упускать собаку я не собиралась и со всех ног бросилась за беглянкой.

Даже не знаю, сколько времени заняла эта нелепая погоня. Мы неслись по улицам незнакомого города, азарт захватил меня, и преследование глупой «козявки» стало едва ли не главным делом всей моей жизни. Величественные, дореволюционной постройки дома сменили ряды невзрачных пятиэтажек, улицы стали грязнее, людей на них – меньше. Мы все дальше продвигались к окраине городка.

– Стой! Стой, глупое животное!

Впереди замаячили серебряные нитки железнодорожных путей. «Только этого не хватало!» – подумала я, продолжая погоню. Место явно не подходило для гонок, а шустрая «козявка» галопом неслась по шпалам. Нам здорово повезло, что поблизости не было поездов. Наконец левретка пересекла опасную зону, прошмыгнула между заброшенными бараками и оказалась на заваленном мусором пустыре. Местечко было то еще – ржавые гаражи и сараи, покореженные остовы автомобилей производили совершенно отвратительное, мерзкое впечатление.

Погоня продолжилась. Мы обе здорово устали, но продолжали двигаться вперед. Казалось, левретка готова скорее умереть от разрыва сердца, чем даться мне в руки. И все-таки она попалась – забежала в щель между двумя гаражами и оказалась в тупике. Я подошла ближе. Собака попятилась, оскалила крошечные зубки. Оставалось надеяться, что ей вовремя сделали прививку от бешенства.

– Лола, пойдем домой!

Она не собиралась сдаваться. Но у себя на даче я управлялась даже со здоровенным туркменским волкодавом, а потому грозный вид левретки меня не впечатлил. Изловчившись, я схватила ее за ошейник. Она поджала хвост и посмотрела на меня человеческим взглядом. Цепь для ключей вполне могла сыграть роль поводка, и я пристегнула карабин к петельке на ошейнике. Теперь можно было возвращаться домой. Проблема состояла лишь в том, что я совершенно не представляла, где мы находимся. Похоже, заблудилась не только Лола…

Лиловые сумерки… Такие бывают только весной – нежные, прозрачные, как акварельные краски. Довольно романтичное время, но сейчас мною владели совершенно иные чувства. Я стояла на заброшенном пустыре, среди ржавых ангаров и гаражей, рядом с дрожавшей, смертельно боявшейся меня левреткой. Место мне не нравилось – приличные люди в такие дыры не заглядывают ни в одиночку, ни компаниями. Надо было как можно скорее сматываться отсюда, пока не случилась какая-нибудь нежданная встреча. Я тянула упиравшуюся Лолу, стремясь как можно скорее вернуться к железной дороге. За ней начинались жилые кварталы, и оттуда без особых проблем можно было добраться до центра города.

Вдали раздались голоса – грубые, громкие, принадлежавшие нетрезвым людям. Очень нехорошие голоса… Они стремительно приближались. Я прижалась к стене покореженного ангара, стремясь слиться с отбрасываемой им густой черной тенью. Эх, если бы вместо этой жалкой левретки со мной был Батый, я бы не пряталась по углам. Но если не можешь бежать или сопротивляться, остается только прикинуться камешком и ждать, когда все кончится. Только бы не тявкнула Лола…

Маловразумительный разговор, состоявший процентов на девяносто пять из отборной брани, запах перегара и дешевого табака, шум нетвердых шагов – двое мужиков шли как раз туда, где прятались мы с Лолой. Я потихоньку, стараясь не дышать, отступала к дальнему концу ангара. Собачонка оказалась смышленой, почувствовав реальную угрозу, она больше не упиралась и тихонько семенила рядом. Мы забились в самый дальний уголок, образованный стеной ангара и покосившимся бетонным забором. Сердце билось так громко, что я боялась – бомжи услышат его стук.

Черная тень сорвалась с крыши ангара, спикировала вниз, едва не коснувшись моей головы. Я сдержала крик только потому, что он прочно застрял у меня в горле. Огромная ворона бесцеремонно прошлась перед носом левретки, оглушительно каркнула. Мерзкая птица явно сообщала бомжам о нашем с Лолой присутствии. Я замахала на ворону руками, но это ее не испугало – она бочком отошла на пару шагов, вновь каркнула. Взгляд у птицы был злой и торжествующий.

Бомжи остановились. Из своего укрытия я отчетливо видела две неряшливо одетые сгорбленные фигуры. Они стояли, курили, перебрасывались короткими фразами, не обращая внимания на взбесившуюся, оглашавшую свалку своими воплями ворону, а я просто умирала от страха. Не знаю, сколько прошло времени, но вот, швырнув в ворону дымящимися окурками, бродяги пошли прочь. Вскоре они скрылись в глубине свалки, сгинув как дурной сон.

Стемнело. Далекие многоэтажки на противоположном конце свалки засияли веселыми огоньками окон. Там шла нормальная жизнь, а нам с Лолой предстояло непонятно сколько времени плутать между ржавых развалин, пробираясь к железной дороге. Конечно же, парочка бомжей была не единственными посетителями свалки, а значит, мне следовало держать ухо востро. Вот стала бы я такой крутой, сильной и бесстрашной, как Зена – королева воинов, ничего бы не испугалась. Мощными ударами рук и ног расшвыряла бы дюжину-другую бандитов, спасла бы кого-нибудь мимоходом и спокойненько вернулась домой. Хорошо быть ловкой, сильной и уверенной в себе. Хорошо быть Зеной…

– Ох!

Восклицание сорвалось с губ в тот самый момент, когда я полетела на землю, споткнувшись о торчавшую оттуда железку. Жалобно пискнула Лола. «А еще говорят – мечтать не вредно, – подумала я, растирая ушибленную коленку. – Тоже мне, Зена выискалась».

Железная дорога была близко. Неподалеку от того места, где я приземлилась, горел фонарь, и потому падение показалось особенно досадным и нелепым. Мне следовало смотреть под ноги, а не витать в облаках. Я хотела подняться, свет фонаря упал на мое лицо, и тут же, совершенно неожиданно передо мной возникла черная фигура. Это был великан трехметрового роста с неестественно вытянутыми туловищем и руками. Он стоял рядом – безмолвный, безликий и оттого особенно страшный.

– Кто вы? – Губы пересохли, шершавый язык едва ворочался во рту. – Почему вы меня преследуете?

Я не сомневалась, что вижу перед собой таинственного преследователя, следившего за каждым моим шагом. Того самого «невидимку», о котором говорила маленькая хозяйка Лолы. Черный человек шевельнулся, пропорции его тела исказились еще сильнее, и эта неправильность вызвала новый прилив ужаса. Волосы на макушке зашевелились…

– Кто вы?

Отчаянно зарычала несчастная левретка. Я лишь на миг перевела взгляд на собаку, а когда посмотрела на великана, то рассмеялась вслух глупым и истеричным смехом. Зловещий монстр оказался моей собственной тенью! Это как же надо было перетрусить, чтобы принять тень за чудовище! Эх, Яна, Яна – королева трусишек…

Железная дорога находилась совсем близко. Я поволокла вновь начавшую упираться Лолу, и вскоре мы вышли на железнодорожные пути. Потом мы стояли на автобусной остановке, и я расспрашивала у немногочисленных попутчиков, как лучше проехать к центру города. Мое не в меру разыгравшееся воображение рисовало ледяной взгляд Светкиной матери, ее тонкие, в недоумении поднятые брови. Пожалуй, это испытание было похлеще, чем встреча с собственной тенью…

Я сидела на кухне одна-одинешенька и пила остывший чай. Светка убежала смотреть телевизор, а мне о многом надо было подумать. Недавние события напоминали ребус, который никак не удавалось разгадать. Хорошо еще, что Лола вернулась к своим безутешным хозяевам.

Я вспомнила эту трогательную, произошедшую пару часов назад встречу. Дана плакала, а ее мама обняла меня и назвала «самым хорошим человеком на свете». Приятно, конечно, но благодушное настроение продержалось недолго. Довольная и счастливая, я вышла из подъезда, в котором жила Дана, и тут же столкнулась нос к носу со здоровенным стаффордом. Пес вздрогнул, поджал хвост, моментально уподобившись изрядно струхнувшей левретке. Глаза у владельца стаффорда тотчас стали квадратными. Дальше было не лучше – по дороге к дому я распугала своим присутствием пару овчарок, одного ротвейлера и целый рой собачьей мелочи, толпившейся вместе со своими хозяевами на школьном стадионе. Пудели, кокеры и прочие болонки с визгом рассыпались во все стороны, стоило мне только двинуться в их направлении. Такая вот необычная реакция…

Я подлила в чашку чай, взялась за очередную конфету. После сегодняшнего кросса можно позволить себе излишек калорий. Совершенно невероятным способом полученное наследство, странные сны и необъяснимые страхи, то, как реагировали на меня собаки, – все это было как-то связано, но как именно, мог ответить только Шерлок Холмс.

– Яна! – крикнула из спальни Света. – Иди скорее сюда! По телику интересный фильм показывают.

Иногда стоит расслабиться и не стараться быть умнее, чем ты есть на самом деле. Может быть, со временем все само прояснится и не надо будет прилагать титанические умственные усилия, пытаясь разобрать подброшенный жизнью ребус. Лучше просто смотреть телевизор. Я вошла в комнату, бросила взгляд на экран – там звенели мечи и рубили друг друга, как капусту, длинноволосые мужики. Было ясно – моя сестренка увлекалась историческими боевиками. Это не вдохновляло.

– Вот, Яна, полюбуйся, – не отрываясь от экрана, заговорила Светка. – Этот фильм называется «Князь Дракула», и в нем рассказывается правда об этом человеке. То есть то, что было на самом деле, а не глупые выдумки Брема Стокера.

– У нас начался месячник Дракулы? Последние дни я только и слышу это имя.

– Позже поговорим. Ты лучше смотри, это интересный фильм, честное слово! Сейчас я введу тебя в курс дела. Значит, так, вот этот, длинноволосый, – Дракула, – Светка ткнула пальцем в экран. – Пока ты сидела на кухне, он вместе с братом попал в турецкий плен. В это самое время его отца, румынского князя, убили свои же бояре. Они его заживо похоронили.

– Заживо похоронили? – Я села на диван рядом с сестрой. – Ну и фантазия у этих сценаристов…

– При чем здесь сценаристы? Это же исторический фильм. Все, что здесь показывают, – правда. Ну, или почти все.

– Ясненько.

– Так вот, младший брат Влада Раду принял ислам и перешел на сторону турок, а сам Влад еще долго оставался в плену. Над ним издевались, морили голодом, но он сумел выжить. И не только выжить – Дракула вырвался из плена, вернул себе власть в Румынии. Потом он очень жестоко отомстил боярам-заговорщикам, убившим его отца. Вообще методы правления у этого человека были крутые, но эффективные. Например, его подданные даже воровать перестали. Представь, стоит у колодца драгоценная золотая чаша, ею все пользуются, а украсть никто не смеет.

– Здорово.

– Вот, смотри, а это жена Влада. У них вначале была любовь, но эта девица оказалась какой-то слабонервной, у них возникли разногласия в воспитании сына, и в результате их отношения совершенно испортились. И тут прошел слух, что Дракулу убили в бою, а он как ни в чем не бывало вернулся в свой замок. Жене бы радоваться, а она… Да ты сама смотри, они как раз сейчас объясняются…

Хотя в голове было полно собственных проблем, фильм увлек и меня. Я смотрела на экран, искренне сопереживая герою этой истории. А дела у Дракулы шли из рук вон плохо. Увидев невредимого мужа, глупая женщина зачем-то бросилась со стены замка в реку. Но это было только началом неприятностей. Вскоре на Влада обрушились еще более серьезные проблемы. Огромное турецкое войско двинулось на Румынию. Султан ненавидел Дракулу, который был для него просто как кость в горле, и решил покончить с ним раз и навсегда. Слишком часто Влад побеждал его, слишком часто горстке храбрецов удавалось наносить урон многочисленному турецкому войску. Но в тот раз силы были неравны, на одного румынского воина приходилось десять турецких, и Дракуле пришлось бежать. Он отправился за помощью к своему другу – венгерскому королю. А в Венгрии его ждала подстава. По ложному доносу Влад загремел в темницу и провел там долгих четырнадцать лет.

Как всегда, в самый драматический, напряженный момент фильм прервала реклама. Вопреки обыкновению, Светка не отошла от телевизора, а с задумчивым видом созерцала рекламные ролики, в которых обещали все и сразу. Я сидела рядом с сестрой, пытаясь разобраться, что же происходило в моей собственной голове. Происходило же нечто странное. В школе историю Румынии не проходили, книг на эту тему я не читала, но создавалось ощущение, будто мне хорошо известно, о чем идет речь. Мало того, я готова была поспорить с создателями фильма, придраться к тем или иным поворотам сюжета. Например, мне упорно казалось, что в отсутствие Дракулы страной правил его брат Раду, хотя в фильме об этом не сказали ни слова…

Рекламный блок кончился. Мы со Светкой вновь «приклеились» к экрану.

Турецкие войска угрожали Венгрии. Остановить нашествие мог только один человек – Влад Дракула. Спустя четырнадцать лет, проведенных в заточении, он получил возможность возглавить войско и вернуть себе румынский трон. Но для этого он должен был выполнить одно условие…

– Никогда не думала, что Румыния – православная страна, – заметила Светка, накручивая на палец прядку волос. – Мне это в голову не приходило.

Согласно условию венгерского короля, Дракула должен был отказаться от своей веры и перейти в католическую. Перспектива провести остаток дней в обществе крыс Влада не вдохновила, и он принял это условие. Дракула разбил турецкие войска, вернул себе власть, но тут его ждал новый удар – его отлучили от православной церкви. Потом были новые подставы, интриги, Влада заманили в монастырь и предательски убили. Убили те, кому он доверял… Вот, собственно, и вся история. По экрану поползли титры, и Светка выключила телевизор.

Меня просто трясло от возмущения. Это было несправедливо, абсолютно несправедливо! Предатели, подлые негодяи, изменники и мерзавцы! Влад Дракула был жесток, но справедлив, он защищал свой народ от иноземных врагов, а окружавшие его люди были готовы предать кого угодно, лишь бы им за это хорошо заплатили. Здравый смысл подсказывал – нельзя принимать так близко к сердцу то, что показывают по телику, но душу переполняли гнев и желание крушить все подряд. Эх, встретился бы мне кто-нибудь из тех заговорщиков…

– Это несправедливо, – произнесла думавшая так же, как я, Светка и украдкой смахнула слезинку. – А потом из Дракулы сделали вампира. Оклеветали, опорочили. Теперь ты веришь, что он не вампир?

– Да, – твердо сказала я. – Верю.

Обсуждать со Светкой эту тему не хотелось. Слишком сильны были охватившие меня чувства, и я предпочитала разобраться с ними в одиночестве. Очень скоро мы легли спать.

Сон не приходил. Голову переполняли самые разнообразные мысли. То перед глазами появлялась испуганная мордочка левретки, то сцены из фильма, а потом и вовсе начиналась полная путаница – звучали обрывки фраз на незнакомом языке, возникали совершенно чуждые для меня проблемы, которые следовало решать, вновь и вновь появлялась зловещая тень… Такое состояние здорово смахивало на бред. Я даже лоб себе пощупала, но никаких признаков повышенной температуры не обнаружила. Оставалось одно – постараться расслабиться и ни о чем не думать. Или до бесконечности твердить таблицу умножения…

Стрелка на циферблате тихонечко подползала к цифре «три». В квартире что-то изменилось, стало не таким, как прежде. Я насторожилась. Внешне все выглядело как обычно, и все же перемены случились – в доме был посторонний. Его выдавали тоненькие жалобные звуки. Незваный гость тихонько всхлипывал, постанывал. Я приподнялась, посмотрела на Светку. Она спала, как младенец, и, кажется, даже улыбалась во сне. Нет, Светка была ни при чем. Тихий плач не давал покоя. Он навевал тоску, душа от него холодела и сжималась в комок. Мне тоже хотелось расплакаться. Неужели это плачет Вероника Викторовна? Предположение показалось совершенно абсурдным, однако нуждалось в проверке. Светкина мама производила впечатление настоящей железной леди, но кто знает, что она испытывала на самом деле?

Я надела халатик, крадучись вышла из спальни. У Светки была большая трехкомнатная квартира, недавно отремонтированная и хорошо обставленная. Блестящий паркет под ногами казался ледяным катком, силуэты предметов четко выделялись на фоне светлых стен. Плач стал более явственным и громким. Тоска еще сильнее сжала мое сердце. Вновь возникло странное ощущение – мир вокруг только картинка, занавес, за которым скрывается нечто ужасное, злое и беспощадное. Люди были такими маленькими, беспомощными, слабыми…

Я беззвучно приблизилась к спальне Вероники Викторовны. Заглянуть туда было поступком героическим и требовавшим определенного душевного настроя. Всякое желание действовать пропадало, стоило только представить, как эта суровая дама ледяным голосом вопрошает: «Что ты забыла в моей комнате, Яна?» И все же я приоткрыла дверь.

Светкина мама спала. Она лежала на широкой кровати, закинув руку за голову, и очень тихо, ровно дышала во сне. Ясно было, что плач доносился не отсюда. Может быть, из прихожей?

Стараясь двигаться бесшумно, я направилась в дальний конец квартиры. Так и есть – стоны и всхлипывания стали более отчетливыми. Внезапно меня осенило – тот, кто плакал, находился не в квартире, а за дверью, на лестнице. Пальцы легли на ручку замка. Возможно, о происходящем следовало сообщить Веронике Викторовне, но я хотела разобраться во всем сама.

На лестнице было холодно. Мертвенное сияние ламп дневного света придавало и без того не слишком уютному помещению зловещий потусторонний вид. В квартире была жизнь, а здесь, за ее пределами, все подчинялось иным законам и таило угрозу. Острая игла страха пронзила мое сердце. Плач становился все громче. Если бы это был просто плач! Жуткие стоны холодили кровь, погружая в омут тоски и отчаяния…

Каждый шаг давался мне с трудом. Холод выложенного плиткой пола проникал сквозь домашние шлепанцы, сковывал ноги. Я перегнулась через перила, посмотрела вниз, потом приблизилась к шахте лифта. Звуки доносились именно оттуда. Страх отпустил, на смену ему пришли жалость и сочувствие. Все было намного проще, чем могло показаться. Кто-то застрял в этом дурацком лифте, потерял надежду выбраться и теперь плакал, представляя, что ему придется торчать в тесной кабине до утра.

– Эй, здесь есть кто-нибудь?

Честно говоря, мне очень не хотелось подходить к дверям лифта. Один вид этих замызганных створок вызывал у меня приступ безотчетного, необъяснимого страха. Но попавший в беду человек нуждался в помощи, а потому я должна была выбросить из головы все эти глупые мысли.

– Я на восьмом этаже. Вы меня слышите?

Плач стал тише и еще жалобнее. Меня била крупная дрожь. Откуда-то пришла уверенность – там, за дверью, в черной глубине шахты притаилось зло, эта дорога вела прямо в ад. Сейчас створки откроются и оттуда выйдет черный великан, схватит меня за горло своими ледяными, скользкими руками, утащит в бездну…

– Возьми себя в руки, Яна!

Произнесенные вслух слова звучали убедительно. Я расправила плечи, почти вплотную подошла к дверям лифта. Решив убедиться, работает он или нет, нажала на кнопку вызова. Она вспыхнула красным светом, превратившись в глаз оборотня… Створки лифта начали медленно расползаться в стороны. Я подалась назад, но было поздно – кто-то толкнул меня в спину, с силой швырнув в пустую, освещенную тусклым светом кабину.

– Помогите! Выпустите меня!

Ни звука кругом, даже зловещие стоны смолкли. Лампа над головой мигала, гасла, загоралась вновь. Надо было выбираться отсюда. Я подошла к двери, попыталась раздвинуть створки, с досадой стукнула по ним кулаком. А вот этого делать не следовало – толчок нарушил хрупкое равновесие, и кабина с отвратительным скрипом поползла вниз. Лифт спустился на пару метров, не больше, и замер. Я стояла, окаменев, не смея даже вздохнуть. Мысль была простой и отчетливой – еще одно неверное движение, еще один сбой механизма, и для меня все кончится. Придет мой персональный конец света. Самым страшным было ощущение пустоты под ногами. Пол кабины будто стал прозрачным, неосязаемым, я почти видела выложенную кирпичом шахту, уходившие вниз черные, тускло поблескивавшие смазкой тросы. Бездна звала меня.

Не дышать, не думать, не шевелиться. Просто стоять и ждать, когда наступит утро и меня вызволят из западни. Но что будет, когда жильцы дома пойдут на работу? Они нажмут на кнопку, и тогда… Что, если это станет последней каплей, механизм сломается окончательно, и лифт сорвется вниз?!