Текст книги "Большая книга ужасов – 57 (сборник)"

«Я сотру грань между сном и явью, я сведу тебя с ума. Ты не будешь знать, что происходит во сне, а что на самом деле».

«Кто ты?!»

Амулет в моей ладони вспыхнул, к потолку поползли струйки дыма, но боли не было.

«Я твой кошмар».

«Чего ты хочешь?»

«Покорности».

Запах горящих колдовских трав успокаивал. В конце концов переговоры еще не означают уступки. Я только выясню условия, а выбор останется за мной. Есть сила, которой невозможно противостоять, но можно попытаться выторговать для себя приемлемые условия капитуляции. Ароматный дым смирял гордыню, заставлял трезво смотреть на мир. Разве маленькая слабая девчонка может справиться с могущественной тенью? Тогда зачем пытаться?

«Что будет, когда я покорюсь?»

«Я войду в твою душу и останусь там».

«Разве это не безумие? Ты в любом случае сведешь меня с ума».

«А у тебя есть выбор?»

Птица отделилась, беззвучно взмахивая крыльями, пересекла тесное пространство ванной комнаты, зависла над головой. Ее присутствие было невыносимо, она просто убивала меня.

«Ладно. Я подумаю. Решу, пускать или нет в свою голову квартирантов. Мне нужна отсрочка. А пока убери эту мерзкую тварь, если, конечно, можешь».

«Жди меня завтра в полдень».

Тень растаяла как дым. Звучавший в голове голос умолк. Я разжала ладонь – амулет сгорел дотла, и на кафельный пол высыпалась горстка серого пепла. Хотя колдовская штучка превратилась в пепел прямо в моей руке, кожа на ней даже не покраснела. Я вышла из ванной комнаты, вернулась в спальню. О будущем думать не хотелось. Завтрашний полдень наступит не скоро, а пока умолк злой голос, исчезла зловещая птица. Меня оставили в покое, и это уже можно было назвать маленькой победой… Вот только радости в душе не было – она сгорела, как колдовская трава, превратилась в горстку серого пепла.

Срок приближался. Кусок не лез в горло, стоявшая на столе еда потеряла вкус. После завтрака Светка ушла по своим делам, а я вернулась в спальню. Стрелки ползли по циферблату, неумолимо двигаясь к роковому часу. Я жалела, что попросила у тени отсрочку. Лучше бы все кончилось этой ночью. Ожидание было просто невыносимо. Еще полтора часа… Полтора часа тоски и отчаяния.

Руки лениво перебирали лежавшие на тумбочке журналы. Одно неловкое движение, и на пол скользнул оставленный Петькой блокнотик. В него он перерисовал непонятные значки, обнаруженные на полях «Дракулы». Я наклонилась, подобрала блокнот. Взгляд скользнул по зашифрованному тексту:

«Говорят, Стокер умер в прошлом году. Какая жалость! Я бы душу из него вытрясла, Аманда! А для начала спросила бы, как он посмел оклеветать такого человека. Почему В. даже сейчас так ненавидят? За что?»

Так… Я закрыла глаза, потом открыла, еще раз посмотрела на исписанные таинственными знаками листочки. Сомнений не было, я только что прочла зашифрованный текст, причем сделала это так легко, будто он был написан на моем родном языке. Невероятно, но факт.

«Помнишь тот разговор? Ты упрекнула В. в том, что он слишком жесток. Он сказал, что поступает так во имя справедливости и мира. А Стокер превратил его в исчадие ада. Теперь имя этого великого человека навсегда связано с мерзкими выдумками об упырях. Но это же неправда, Аманда! Мы же обе знаем, что это не так!»

«Помнишь тот разговор?» – Я отложила листки в сторону. Так оно и было. Я, Акулиничева Яна, тринадцати лет от роду, появившаяся на свет в начале последнего десятилетия двадцатого века, очень хорошо помнила ту встречу. Зима 1461 года была долгой и суровой. Мы с Еленой здорово перемерзли в дороге, особенно страдала от холода я. На моей родине никогда не бывало снега, и один взгляд на эти белые поля повергал меня в уныние.

В замке тоже было холодно. Свет факелов освещал длинные мрачные коридоры, слуга торопливо шел вперед, указывая нам дорогу. Я знала, что значит для Елены предстоящая встреча, хотя она очень мало говорила на эту тему. Мы сделали огромный крюк – десять с лишним дней пути, чтобы «совершенно случайно» оказаться в этих краях.

Елена сняла подбитый мехом плащ, стряхнула с волос растаявший снег. В этой жизни мы действительно выглядели как сестры – обе высокие, стройные, черноволосые, только я родилась под горячим солнцем Сицилии, а Елена пришла откуда-то с севера. Она никогда не рассказывала о своем прошлом. Ни о том, в каких краях прошло ее детство, ни о том, какой путь ей пришлось пройти, прежде чем встретиться со мной. Я знала ее как бесстрашного воина, не терявшего головы в минуты смертельной опасности, знала ее отчаянную храбрость и стремление побеждать любой ценой. Иногда мне было страшно рядом с ней. Сестра всегда была решительней и жестче меня, а в этой жизни ее характер проявился наиболее отчетливо. Но только не сегодня… Мы еще не подъехали к замку, а Елена начала нервничать, то и дело пришпоривала измотанного коня и вообще не находила себе места. Она старалась сохранять самообладание, но выглядела и вела себя так, как самая обычная влюбленная до безумия девушка.

Тот, кого мы ждали, вошел стремительно и бесшумно. Я еще не успела осознать это, а он уже стоял рядом, внимательно рассматривая нас. Этот пристальный, проницательный взгляд проникал в самые закоулки души. Я опустила глаза. Говорят, так поступали все – никто не мог долго выдерживать взгляд Влада Дракулы.

– Елена, Адриана, рад вас видеть. – Он говорил негромко и медленно, зная, что каждое его слово будет выслушано с должным вниманием. – Что привело вас сюда?

Мы не видели Влада лет шесть, и за это время он здорово изменился. В нашу первую встречу он еще не был князем Валахии – совсем еще молодой парень, выглядевший ненамного старше нас с Еленой. Запомнилось выражение его глаз – в них были боль и настороженность. Казалось, он все время ждал удара в спину. Познакомились мы благодаря Елене. Она просто не могла не вмешаться в заварушку и отказать себе в удовольствии лишний раз помахать мечом. Впрочем, Влад прекрасно справился бы и без ее помощи, но повод для знакомства уже нашелся. Влад ехал в Венгрию, нам было по пути, и мы вместе отправились в дорогу. Наш спутник поверил нам не сразу, я часто ловила на себе его долгий изучающий взгляд. Он, будто на весах, взвешивал все «за» и «против», решая, можем мы или нет стать его друзьями.

Путь оказался неблизким. Наблюдая за Сестрой, я чувствовала, как она потихонечку теряет голову. В этого парня и вправду можно было запросто влюбиться. Острый, живой ум и чувство юмора делали его отличным собеседником. Елену приводили в восторг его шутки. Они быстро нашли общий язык, придумывали какие-то авантюры, от которых у меня волосы становились дыбом, слишком они казались рискованными и опасными. А еще Влад был довольно красив, особенно сильное впечатление производили его огромные, очень выразительные глаза. Его портили только худоба и нездоровый болезненный вид. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Хотя Владу исполнилось всего двадцать пять, он успел не один год провести в турецком плену и хорошо знал, почем фунт лиха.

У венгерской границы мы расстались, не зная, суждено ли нам встретиться вновь.

Теперь Влад стал другим. Прошло не так уж много времени, но он изменился, выглядел старше своих лет, а его худое лицо стало похоже на непроницаемую маску. Лишь в глазах еще вспыхивали лукавые искры, но кривившая его губы усмешка не сулила ничего доброго. Надменный жесткий взгляд, горделивая осанка… Этот человек упивался властью. Народ его любил, считал справедливым правителем. В то же время Дракулу смертельно боялись. Страшно даже сказать, какие о нем ходили слухи…

Дракула о чем-то говорил с Еленой. Я не вникала в их разговор, но заметила, что им обоим он доставляет удовольствие. Влад вновь стал похож на себя прежнего, в его глазах опять вспыхнул тот огонь, что свел с ума мою Сестру.

– О тебе такие вещи рассказывают, что кровь в жилах холодеет, – неожиданно для самой себя прервала я милую беседу. – Мы просто поверить не могли…

Лицо превратилось в маску, взгляд стал холодным и недобрым. Похоже, я сболтнула лишнее.

– Слухи. У меня много врагов.

– Но мы видели казненных.

– Все, что я сделал, я должен был сделать. Всегда есть выбор – предать или умереть. То и другое – просто, но я выбрал борьбу. Борьбу за право быть свободными людьми. Мы не платим дань Османской империи, отражаем турецкие набеги.

– А те, казненные?

– Предатели.

Фанатичный блеск в глазах, уверенность в справедливости каждого своего поступка… Мне стало страшно. Такие одержимые фанатики во имя благой цели были способны на любые злодеяния.

– Я вышвырнул со своей земли иноземцев. – Влад подошел к окну, долго смотрел на кружившийся в полутьме рой снежинок. Его лицо еще сильнее осунулось, постарело. – Валахия свободна. Надолго ли? Силы не равны. Но мы держимся. Я не сдамся, Елена. Нельзя сдаваться, как бы трудно ни было. На слабость нет права. Бороться до конца и вопреки всему… победить.

– Только так! – Елена подошла, взяла его за руку. – Ты справишься, я верю в это…

Усилием воли я вырвала себя из невероятных воспоминаний. В голове возникли кое-какие идеи, но сейчас было не до них – срок встречи с тенью неумолимо приближался. Вокруг все оставалось по-прежнему – лежали на полу выскользнувшие из рук журналы, тихонько тикали часы, заглядывало в окно солнце, но я сама изменилась, почувствовала себя другим человеком. Мне удалось разорвать паутину страха и сомнений, поверить в собственные силы.

– Нельзя сдаваться, как бы трудно ни было. На слабость нет права. Бороться до конца и вопреки всему… победить.

Я представила лицо Дракулы – суровое, волевое, его огненный, обжигающий взгляд. Окажись Влад на моем месте, он бы не стал раскисать по пустякам. Что из того, что за мной гонялись призраки, в голове раздавались чужие голоса, а страх не позволял пользоваться обычным лифтом? Все это еще нельзя было назвать поводом для отчаяния. В жизни всякое случается, и многим было намного хуже, чем мне теперь. Другие побеждали, а я?

– Нет права на слабость, – повторила я, встала с дивана, расправила плечи. – Ты еще пожалеешь, что привязалась ко мне, глупая, мерзкая тень. Очень пожалеешь!

Неожиданно стемнело. За окном вовсю светило солнце, а комнату наполнили густые сумерки. Я крепче сжала в ладони доставшийся в наследство от Аманды осколок камня. Когда пальцы ощущали его шероховатую, казавшуюся теплой поверхность, становилось легче, крепла уверенность в собственных силах. Не знаю, что на самом деле представлял собой этот камешек, но для меня он стал настоящим талисманом.

Солнце вновь вернулось в комнату. Послышался тихий-тихий скрип, лба коснулось легкое дуновение ветерка… Я не сомневалась – тень начнет запугивать меня, взвинчивать нервы. Расчет был прост: когда душа находится в смятении, ее легче подчинить чужой воле. Тень всегда так поступала – запугивала, доводила до отчаяния, а потом превращала человека в своего раба. Но со мной такие фокусы не пройдут. Я сумела справиться со своими страхами этой зимой, когда меня преследовал зловещий белый всадник, сумею постоять за себя и теперь.

«Справишься? Посмотрим…»

Отвратительный голос проникал в мозг, как липкая, разъедавшая все на своем пути кислота. Я крепче сжала в ладони осколок камня. Главное – не паниковать, не верить своим глазам и не поддаваться на провокации. Тень станет запугивать меня казавшимися абсолютно реальными галлюцинациями, а я должна критически относиться ко всему, что вижу и чувствую. Черный призрак не имел плоти, а потому не мог причинить физический вред. Он мог завладеть душой, но я была готова к этому сражению и верила в свою победу.

Медленно, словно нехотя завертелись лопасти стоявшего на столе вентилятора. Вспыхнул и погас свет. В кухне по-звериному взвыл холодильник… Что это – иллюзия, наваждение или тень могла вызывать сбои в электросети? Вентилятор крутился все быстрее, казалось, он вот-вот взлетит, но вместо этого накренился набок, медленно сползая к краю стола.

Кроме жужжания мотора, был слышен и другой звук. Я напрягла слух – кажется, в ванной сорвало краны. Только этого не хватало! Что скажет Вероника Викторовна, когда придет домой и увидит залившие сияющий паркет лужи?!

– Стоп, Яна, ты, кажется, увлеклась…

Я тряхнула головой, еще крепче сжала камень. Нельзя всерьез раздумывать о том, как мне влетит от Светкиной мамы, если на самом деле ровным счетом ничего не случилось. Вода не текла на пол, вентилятор не крутился как бешеный – все это было наваждением, а я едва не поддалась на подстроенную тенью провокацию.

– Спокойно, спокойно…

Вентилятор с грохотом рухнул на пол. Он разлетелся на множество кусочков, одна из лопастей просвистела в опасной близости от моего лба. У ног упал оставшийся включенным в розетку провод. Его оголенный конец искрил, крошечные ослепительно-белые молнии скакали по полу. Окажись он чуть ближе, для меня могло бы все кончиться. Эта мысль полоснула по нервам как отточенное лезвие бритвы. Страх становился все сильнее, и разум уже не мог контролировать ситуацию.

«Надо выдернуть шнур из розетки, сейчас это главное», – подумала я, делая шаг к стене. До розетки было метра полтора, не больше, но преодолеть это расстояние оказалось практически невозможно. Оголенный провод следил за каждым моим движением, и стоило мне только сдвинуться с места, как он делал выпад, осыпая ковер дождем серебристых искр. Провод уподобился змее – стремительной, смертоносной, сверкающие контакты стали ее ядовитым жалом…

Я отступила, прижалась к шкафу, не в силах отвести взгляд от ослепительных искр. Провод поднялся примерно на полметра, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, пополз ко мне. Шум воды стал громче и отчетливее, тоненький прозрачный ручеек выполз из-под двери спальни. Теперь мне стало понятно все – электрический шнур и водопровод сговорились между собой, решив устроить на меня покушение. То, чего не смогло бы сделать электричество, взяла на себя вода. Они были коварными и безжалостными сообщниками, они страстно желали моей смерти.

Краешком сознания я еще понимала, как нелепо звучат такие рассуждения, но когда перед твоими ногами извивается электрический провод, а с тыла подкрадывается струя воды, невозможно сохранять душевное спокойствие.

– Вас нет! Вы мне кажетесь! Сгиньте! – До чего же это был жалкий и истеричный голос, мне самой противно было слушать эти вопли, но я продолжала кричать, пытаясь вырваться из плена галлюцинаций. – На самом деле ничего не происходит! Сгиньте! Исчезните!

Казалось, провод улыбался. Ручей подкрался к самым моим ногам, начал растекаться, образуя небольшую лужицу. Отчаянно взвизгнув, я запрыгнула на стол. Оттуда – прямиком на шкаф. Пожалуй, этому головокружительному прыжку могла бы позавидовать даже Аманда, Принцесса воздуха.

Оказавшись на шкафу, я почувствовала себя в относительной безопасности. Электрический провод не мог дотянуться до этого укрытия, лужа осталась далеко внизу. У меня появилось время для раздумий. Пусть все, что происходит, только иллюзия, но для меня она абсолютно реальна, а потому смертельно опасна. От нее не скрыться, и слова убеждения здесь не помогут. Настало время действовать, нанести ответный удар. Разгадка была в снах. В моих видениях противостоявшие злу охотницы умели выходить из своего тела, и это позволяло им сражаться с лишенными плоти призраками. Если я смогу вспомнить, как это делалось, то, возможно, сумею дать достойный отпор тени.

Камень, который я по-прежнему судорожно сжимала в руке, стал самым настоящим якорем, удерживавшим меня в реальном мире. Я поднесла его к глазам. Бороздки, образовывавшие незамысловатый рисунок, превратились в слова заклинания, которое я очень хорошо знала, но просто успела забыть. Теперь память возвращалась. Все оказалось довольно просто – произносимые определенным образом слоги позволяли сконцентрироваться, ослабить связь между телесной оболочкой и душой. А еще следовало дышать особым образом, следуя ритму заклинания, упорно повторяя слова, значение которых было утрачено задолго до моего первого рождения.

Провод не оставлял попыток добраться до меня. Теперь они с водой действовали иначе. Коснувшись стены, влага медленно поползла по обоям. Я прекрасно понимала – когда она доберется до шкафа, для меня все будет кончено. Покидать собственное тело – занятие не из приятных, но возможность выбора отсутствовала. Я села, опершись спиной на сухую еще стену, закрыла глаза и, держа перед собой осколок камня, начала нараспев повторять слова заклинания. Самым сложным было найти верный ритм, научиться правильно вдыхать и выдыхать воздух, но я столько раз проделывала это раньше, что довольно быстро справилась с этой задачей…

Головокружение. Свет в глазах померк, а когда зрение вернулось, я с удивлением увидела сидевшую на шкафу девчонку. Она была неподвижна, бледна и здорово смахивала на покойницу. Яна Акулиничева, обычная девчонка, до недавних пор жившая обычной жизнью, находилась на грани между жизнью и смертью, а ее душа спокойно разгуливала по комнате. Впрочем, за исключением возможности видеть свое тело со стороны во мне ничего не изменилось, я продолжала оставаться сама собой, испытывала прежние чувства и сомнения.

В комнате не просматривалось ни капли воды, целехонький вентилятор стоял на своем месте, зато в углу находилось нечто черное. Мерзкое существо, отдаленно напоминавшее человека, казалось слепленным из черного дыма. Тень пульсировала, становилась то меньше и плотнее, то растекалась, превращаясь в серое облако. От нее шли волны холода и злобы. Я решительно двинулась к ней:

– Ты и правда веришь, что мог бы победить меня? Никогда не встречала таких самоуверенных призраков.

– Но и охотница ни разу не была такой слабой, как ты теперь. Ты все еще не поняла, в чем причина?

– Разберусь после того, как сотру тебя в порошок.

Тварь боялась меня, но и я не знала, что делать дальше. Вступить с ней в бой? Но как? Махать руками и ногами, как тогда в аллее? Но у нас у обеих не было тел… Наверняка имелись какие-то приемы уничтожения потерянных душ, но я, как назло, не могла их вспомнить. И все же шагнула вперед… Черный силуэт стал расплывчатым, полупрозрачным, торопливо метнулся в сторону:

– Мы еще встретимся, охотница… Я приду за тобой! – И растворился в воздухе.

Радость, облегчение, торжество… Но на сердце было неспокойно – тень уцелела, а значит, она обязательно вернется, попытается уничтожить меня. Кстати, о сердце… Сидевшая на шкафу Яна выглядела жутко и в то же время комично. Не следовало надолго оставлять ее одну…

Я вздрогнула, судорожно глотнула воздух, будто вынырнула с большой глубины. Меня трясло, как в лихорадке, руки и ноги не хотели слушаться, а тут еще очень некстати позвонили в дверь. Я неуклюже спрыгнула со шкафа, заковыляла в прихожую.

– На тебе лица нет! – Светка поставила на тумбочку тяжелую сумку, торопливо сняла сапоги. – Что случилось, Яна?

– Теперь все будет нормально.

– Знаешь, я специально ходила в эзотерический магазин и…

– Свет, не надо больше колдовства. Я справилась сама.

– То есть как – не надо? Или ты считаешь меня недостаточно опытной ведьмой?!

– Пойми…

– И слушать ничего не хочу! Я нервничаю, переживаю днем и ночью, думаю, как лучше тебе помочь, а ты даже разговаривать со мной не хочешь! Скрываешь, что происходит, говоришь, что можешь справиться сама. Не сможешь! Здесь нужен опыт, знания, талант.

– Света, у меня, кажется, аллергия на колдовство. Честное слово. От всех этих заклинаний и амулетов только хуже становится.

– А может быть, дело в том, что для тебя ведьма – носитель зла? Может, ты считаешь, что я служу злым силам? – В ее глазах блеснули слезы. – Думаешь, если человек уважительно относится к языческим богам, его следует считать исчадием ада?! Язычники никогда не поклонялись злу, просто у них была другая вера! Только идиоты служат злу!

– Света! Света!

Она не слушала. Стремительно прошла в комнату матери, хлопнула дверью. Вскоре я услышала горькие, приглушенные подушкой рыдания. Мне хотелось пойти следом, успокоить Светку, но было совершенно ясно, что в таком состоянии она никого слушать не станет.

Часть II. Музей ужасов

Размеренно-негромко стучали колеса. Под головой лежала сплющенная подушка, пододеяльник был сырым, и оттого одеяло казалось особенно тяжелым. За окном мелькали редкие фонари – их свет скользил по купе, последовательно озаряя все его углы. Соседи спали, только из коридора доносился слабый запах сигаретного дыма.

В Москву, в Москву… Каникулы кончились. Настало время возвращаться к нормальной жизни, в которой не было места чудесам и чужим воспоминаниям. Может быть, во всем виноват этот странный провинциальный городишко, в котором находился проход между мирами и было полно другой чертовщины? Стоит только вернуться в Москву, и все станет как обычно? Честно говоря, я немного жалела об этом. Конечно, страха я натерпелась предостаточно, но были и приятные моменты – воспоминания о прошлых жизнях оказались намного интереснее любого сериала. Вот только со Светкой нехорошо получилось. Мы давно помирились, обошли все музеи и памятники архитектуры, даже сходили на дискотеку, но иногда в глазах моей сестры вспыхивал огонек неприязни. Похоже, она так и не смогла простить меня.

Я поднялась, села на постели и, отодвинув край пыльной шторки, уставилась в окно. За стеклом проплывали плохо различимые в темноте силуэты деревьев, бескрайние, казавшиеся угольно-черными поля. Не знаю почему, но я очень любила смотреть на мелькавший за окном поезда ночной пейзаж. Днем все выглядело привычно и обыденно, а ночью незатейливый ландшафт средней полосы превращался в заколдованный мир.

Под сиденьем стоял сундук с наследством Великолепной Аманды, а мои мысли вновь и вновь возвращались к тому, что произошло за время каникул. Если на минуточку допустить, что все случившееся не было наваждением, то картина складывалась довольно ясная, хотя и противоречившая всему тому, что я знала о жизни.

Итак, когда-то очень давно на свет появились две Сестры. Они были не совсем обычными людьми, превосходили в силе и ловкости остальных, могли покидать свою телесную оболочку, а самое главное – помнили все свои предыдущие воплощения. Сестры были охотницами – они преследовали и уничтожали злобных призраков, паразитировавших на людских душах. Судя по всему, одной из этих сестер была я.

Ингрид и Мария, Елена и Адриана, Садако и Рэйко, Кэйт и Аманда… До какого-то момента эти девушки не знали, кем являются на самом деле, жили в разных странах и не подозревали о существовании друг друга. Потом к ним начинала возвращаться память, и тогда, встретившись, они начинали странствовать по миру в поисках теней. Похоже, в каждой жизни их ожидала главная битва, но об этом мне почти ничего не было известно. Память возвращалась кусками, и о многом пока можно было только догадываться.

Больше всего меня тревожил вопрос, как я найду свою Сестру. Даже если два человека живут в одном городе, они могут никогда не встретиться, а Сестры, как правило, рождались в разных странах. Иногда я думала о Светке, но она явно не подходила на эту роль – моя Сестра была другой, и я бы узнала ее в любом обличье. Что же касается Великолепной Аманды, то мне казалось, что Принцесса воздуха и была моим предыдущим воплощением. Все складывалось довольно логично – эта женщина умерла в год моего рождения, позаботившись о том, чтобы мне досталось то, что помогло бы вспомнить о прошлых жизнях. Как она узнала обо мне – вопрос, но, похоже, Сестры обладали даром предвидения. Во всяком случае, они знали, кем станут в следующей жизни. Смущало другое – Аманда была акробаткой, летала под куполом цирка, а я совершенно не способна была на такие упражнения, если, конечно, не считать тот памятный прыжок на шкаф…

Да, жизнь закрутилась похлеще «Зены», и я не знала, радоваться мне или печалиться. Когда-то я мечтала о настоящей, единственной подруге, с которой можно было делить горе и радость, а теперь такая перспектива стала реальной, но почему-то не вдохновляла. Если история Сестер не была выдумкой, это означало одно – мне предстоит круто изменить свою жизнь, отказаться от всего, что представлялось важным и желанным, стать другим человеком. Это пугало.

Резкий толчок, отвратительный визг, скрежет, крики людей, посыпавшиеся с багажной полки баулы… За этот краткий миг я успела распрощаться с жизнью, подумать, что, может быть, все обойдется, вновь потерять надежду и страстно захотеть жить.

Грохот сменила тишина. Ничего не происходило. После короткой паузы послышались голоса пассажиров. Теперь, когда стало ясно, что опасность миновала, вагон гудел, как растревоженный улей. Я влезла в джинсы, накинула куртку и вслед за остальными вышла в коридор. Люди шумно возмущались, указывая в конец вагона, туда, где возле тамбура стояли двое – злая как черт проводница и стройная, подтянутая девушка. Эту молоденькую блондинку просто нельзя было не заметить. Бросалось в глаза все – и очень короткая стрижка, и узенькие, в обтяжку, брюки из черной кожи, и широкий, украшенный цепями и заклепками ремень. Девчонка явно была крутой и делала все, чтобы привлечь к себе внимание. Кажется, сегодня ей это удалось на славу. За ней наблюдал весь вагон. Проводница отчитывала блондинку, а та смотрела на нее совершенно невинными глазами. В уголках губ девушки затаилась усмешка.

Вскоре стало понятно – блондинка неожиданно рванула стоп-кран, чем и вызвала всеобщую панику. Пока все обсуждали столь возмутительный поступок, в вагон вошла начальница поезда, негромко заговорила с проводницей. Лицо у той неожиданно изменилось, теперь она смотрела на блондинку едва ли не с нежностью.

– Так вот в чем дело… – проговорила проводница, а потом крикнула на весь вагон: – Все в порядке, товарищи! Девушка все сделала верно. На путях находился посторонний предмет. Расходитесь. Через минуту поезд отправляется. Всем спокойной ночи!

Время было позднее, сон склеивал глаза, и пассажиры начали потихоньку расползаться по своим купе. Только блондинка осталась стоять у окна в коридоре, глядя в ночь через запыленное стекло. Я хотела последовать примеру попутчиков, но неожиданная догадка заставила меня остановиться на пороге купе. Что, если…

Решительная, уверенная в себе блондинка вполне могла оказаться моей Сестрой. Теперь я не верила в совпадения. Все, что происходит, происходит не случайно. Достаточно вспомнить встречу в сквере, после которой мне досталось наследство Аманды. Покупая билет в этот поезд, я даже не представляла, какая меня ждет неожиданность, а где-то уже все было предрешено. Оставалось только узнать, помнит ли Сестра, кем она является на самом деле, или воспоминания еще не открылись ей. Теперь мне предстояло выяснить это. Действовать надо было осторожно, иначе вполне можно было сойти за сумасшедшую.

– Привет. Я тебя от важных дел не отрываю?

– Привет. – У нее были светло-карие, почти круглые глаза, насмешливые и задорные. – Как видишь, созерцаю родные просторы. Сон из головы улетучился.

– И мне не спится. Кстати, меня зовут Яна.

– Зинаида. Для друзей – Зизи.

– Слушай, насчет стоп-крана…

– Все началось с того, что я пошла в туалет, – Зизи усмехнулась. – Такое вот начало детектива. Выхожу я из этого замечательного места и вижу – в дальнем конце вагона маячит чья-то фигура. Мне этот тип не понравился, сама не знаю чем. Ну все, думаю, террорист. Сейчас как рванет, и мы все отдыхаем… Я пошла следом. Так из вагона в вагон мы полпоезда прошагали. Честно сказать, я этого типа не рассмотрела, только его тень и видела. Впрочем, ладно, все равно фоторобот составлять не придется…

Я слушала Зинаиду и почти не сомневалась, что встретила ту, о ком думала все последние дни. Моя Сестра поступила бы точно так же – в одиночку ринулась бы за опасным преступником, не испытывая ни страха, ни сомнений.

– Короче, так мы дошли до первого вагона. И тут тип исчез, будто растворился. Все происходило под чутким контролем моего зрения, а он все же сумел ускользнуть. Но я-то была уверена, что этот террорист как-то просочился в тепловоз. В общем, в воздухе явственно запахло паленым. Тогда я и дернула стоп-кран, так, для профилактики.

– Террориста поймали?

– В том-то и дело, что нет! Я плохо слышала, о чем шушукались проводницы, но главное усекла. С машинистом и его помощником что-то случилось – то ли они заснули, то ли у них еще что-то произошло, короче, они сделались никакие, и поезд спокойненько несся на красный свет. Еще немного, и мы бы врезались в хвост товарняка. Такая вот перспективочка.

– Жуть! Выходит, ты нам всем жизнь спасла?

– Себе, между прочим, тоже. Жаль, что этого психа нигде не обнаружили. Похоже, он спрыгнул, когда началась суматоха.

– А как он выглядел?

– Говорят же тебе – я видела только тень.

Пришедшая мне в голову мысль оказалась очень неприятной. Неужели все это было сделано из-за меня? Черный призрак готов был поезд пустить под откос, лишь бы уничтожить своего врага. Он обещал, что мы еще встретимся, но тогда я не восприняла всерьез его слова. Или тень не имеет никакого отношения к случившемуся? На свете всегда найдутся маньяки, готовые совершить какое-нибудь бессмысленное и жестокое преступление…

– О чем задумалась, Яна? – Зизи ловко забросила в рот подушечку жвачки. – Представляешь печальные последствия?

– Вроде того.

Поезд замедлил ход, подъезжая к станции. За окном проплыло здание вокзала, несколько пассажиров стояли на перроне. Голос из динамика сообщил, что наш поезд прибывает на второй путь и его стоянка продлится три минуты. Если бы не Зизи, мы бы никогда не подъехали к этой станции, лежали бы сейчас среди покореженного железа, мертвые и умирающие.

– Послушай, Зизи, просто так ничего не случается. Что, если у тебя есть дар предвидения или…

– Нет у меня никакого дара! – Она взъерошила пятерней короткие волосы, и я увидела, что ее пальцы унизаны серебряными, явно сделанными на заказ кольцами. – У меня просто глаза зоркие. Знаешь, я слишком много людей с «даром» видела, меня это напрягает.

– Учту.

– Лично у меня появилось желание соснуть пару часиков.

Зинаида развернулась, собираясь выйти из вагона. Я забеспокоилась – сейчас она исчезнет, и кто знает, когда мы увидимся вновь. А мне надо было столько еще выяснить!

– Если не секрет, ты откуда и куда едешь?

– Нанесла неофициальный дружественный визит своему двоюродному брату, мы с ним целую вечность не виделись. Теперь возвращаюсь домой, если можно так выразиться.

– А я провела каникулы у сестры. Зизи, давай телефонами обменяемся.

– Зачем?

Она посмотрела на меня с недоумением. Действительно, зачем? Сколько случайных встреч происходит в поезде, люди откровенничают, рассказывают друг другу всякие истории, а потом расстаются навсегда, не слишком сожалея об этом. Зачем такой крутой особе, как Зинаида, давать свой телефон обычной, ничем не примечательной девчонке? Зизи ничего не знала о Сестрах, но, если рассказать ей об этом сейчас, она точно посчитает меня чокнутой. Надо было во что бы то ни стало закрепить это знакомство, а потом потихонечку рассказать ей, в чем дело. Я замешкалась, не зная, что сказать. Взгляд вновь скользнул по стильному прикиду блондинки.